Все статьи

Если бы еще за год до августа 1939 года кто-либо сказал Гитлеру или Сталину, что в Москве будут встречать немецкую делегацию во главе с самим Риббентропом и подписывать с ней договор в Кремле, то это бы сочли плохой шуткой. По состоянию на май 1939 года можно констатировать нежелание Германии и СССР идти на какие-либо переговоры друг с другом. В середине апреля западные демократии недвусмысленно предложили СССР присоединиться к гарантиям на случай агрессии Германии. В ответ 17 апреля 1939 года было сформулировано советское предложение о заключении договора, т.е. формализации гарантий, в том числе взаимных. Союзников устраивали декларации, СССР хотел формального договора.

Споры о советско-германском пакте 1939 г., известном как пакт Молотова-Риббентропа, разделяют историков, да и образованных людей идеологическими барьерами. Что привело к его подписанию? При схематическом подходе, типичном для публицистики и примыкающих к ней историков, ответ зависит не от событий, а от вашего «понимания» характера сталинского режима. Подобные объяснения, как и большинство мифологических конструкций, не нуждаются в доказательстве, не восприимчивы к критике и содержат в себе частицу реальности — ровно такую, чтобы противоречивость жизни не помешала целостности мифа. Они являются потусторонними в отношении международной ситуации 1939 г. В исторической реальности работают более «земные» объяснения, относящиеся к СССР в той же степени, как и к другим государствам, которые были вынуждены бороться за выживание в условиях мирового кризиса и экспансии Германии, Италии и Японии.

Чтобы понять побудительные мотивы и логику действий руководства СССР при заключении договоренностей с Германией в августе 1939 г., имеет смысл бросить хотя бы краткий ретроспективный взгляд на предыдущие два десятилетия взаимоотношений Советской России с Германией и те международные обстоятельства, которые, в главном, определяли европейскую политику того периода.

«С жадностью гиены» - этими словами У.Черчилль оценил поведение предвоенной Польши, поспешившей отхватить свой кусок от обреченной в Мюнхене на растерзание Чехословакии. «Героические черты характера польского народа, - подвел итог знаменитый британский политик, - не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания». Ибо безрассудные амбиции поляков в канун трагедии 1939 г. далеко не ограничивались Тешинской областью. В Варшаве строили планы отторжения обширных территорий на Востоке, и даже бредили «маршем на Берлин».

Теперь в Европе, чью «вольность, честь и мир» во Второй мировой войне вновь искупила наша русская кровь и наша советская армия, которую встречали в европейских столицах с восторгом, открыто называют Советский Союз еще худшим тоталитарным монстром, чем нацистский рейх. Вторая мировая стала поворотным пунктом в истории XX века, поэтому столько копий сломано историками и политологами по поводу этих событий. В последние годы полемика вышла далеко за пределы научных дискуссий, и теперь приходится полемизировать не только приводя новые красноречивые факты и документы, но и развенчивая саму парадигму, т.е. мировоззренческую раму, в которой западные специалисты исследуют события и свидетельства 1930—1940-х гг.