Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Меняющаяся Америка: размышления над «Империей свободы» Н. Злобина

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Владимир Васильев

Меняющаяся Америка: размышления над «Империей свободы» Н. Злобина


Васильев Владимир Сергеевич ‒ главный научный сотрудник Института США и Канады РАН (ИСКРАН), доктор экономических наук.


Меняющаяся Америка: размышления над «Империей свободы» Н. Злобина

Хотя многие представления об американской демократии, которые читатель найдет в новой книге Николая Злобина, являются не более чем стереотипами, книга содержит ряд принципиальных авторских признаний. Одно из них заключается в том, что «Америка как бы постепенно изменяет сама себе». Действительно, последние 25 лет стали для США периодом неожиданно быстрых изменений, которые носят фундаментальный и до известной степени необратимый характер. Это многое объясняет в современном состоянии американского общества, в президентской кампании 2016 г. и в той поразительной ценностно-политической революции, которую олицетворяет 45-й президент США Дональд Трамп.

Имя и образ автора объемистой монографии «Империя свободы: ценности и фобии американского общества» [Злобин] – известного эксперта-американиста, публициста, президента Центра глобальных интересов (Center on Global Interests) в Вашингтоне ‒ ныне знакомы, пожалуй, миллионам отечественных ТВ- и радиопотребителей.

Десятилетия пребывания в США выработали у Н. Злобина сугубо американский – энергично-агрессивный, напористый (хотя, надо признать, в его случае в общем благодушный) стиль ведения дебатов, который он использовал и в книге. Этот стиль является до известной степени и инструментально-методологической основой его научно-аналитических изысканий. Наблюдения за телевизионными выступлениями американских политиков познакомили автора с их излюбленным приемом: сделать какое-то громкое заявление, поразить воображение слушателя, а потом изящно уйти в сторону, предоставив армии возбужденных аналитиков заниматься проверкой фактов. Не будет преувеличением сказать, что немалая часть утверждений, приведенных на страницах книги, отвечает именно такой характеристике.

На мой взгляд, наиболее рельефно этот синдром проявился в трактовке Н. Злобиным чувства исторической вины американцев за позорные страницы исторического прошлого их великой страны, особенно за систему рабовладения. «В обществе, ‒ отмечает автор, ‒ постоянно идут дискуссии и споры о возможных компенсациях и восстановлении исторической справедливости» [Злобин, с. 147]. И далее ссылается на резолюцию Сената от 18 июня 2009 г., осудившую «многочисленные законы о расовой сегрегации, которые существовали в США с начала 1890-х до середины 1960-х годов. От имени народа Америки Сенат официально извинился перед гражданами страны – афроамериканцами – за нарушение законов и попрание прав как их самих, так и их предков» [там же].

Все было бы так, если бы эта резолюция не называлась «совпадающей». А смысл совпадающей резолюции состоит в том, что ее одновременно должны принять и Сенат, и Палата представителей. В том случае, если одна из палат Конгресса США не поддерживает соответствующей резолюции, она не считается получившей одобрения американских законодателей, и принятие ее Сенатом оказывается лишенным действительного правового статуса. Именно это и случилось с означенной резолюцией, которая после принятия Сенатом была отправлена в Правовой комитет Палаты представителей, где и была благополучно «похоронена» [CONGRESS...]. Таким образом, никакого ожидаемого покаяния за «грехи прошлого» не произошло.

История с горе-резолюцией примечательна тем, что она была, по всей видимости, инициирована «сверху» ‒ первым темнокожим президентом США Б. Обамой, который таким образом решил спустя 150 лет «привить» американскому обществу чувство вины за преступления далекого прошлого, в том числе и за человеческие жертвы, понесенные страной в ходе Гражданской войны 1861‒1865 гг. Не получилось. Может быть, Америка просто не имеет привычки покаяния и признания исторических ошибок на государственном уровне ‒ как перед собственным народом, так и перед народами других стран.

Нет ничего удивительного в том, что, принеся клятву на верность США при принятии американского гражданства [1], Н. Злобин написал работу, пропагандирующую базисные политико-цивилизационные устои американского общества – ценности и идеалы американской демократии. С первых страниц книги автор не скрывает этой программной цели своего нового научно-публицистического труда, с простодушно-обезоруживающей прямолинейностью констатируя, что ему «нравится в Америке очень многое – начиная с американской демократии и свободы …» [Злобин, с. 27].

Позволю себе до известной степени парадоксальное наблюдение: практически все работы, в различной форме описывающие достоинства американской демократии, являются обновленным – расширенным и дополненным – контент-пересказом бессмертного произведения французского публициста А. де Токвиля «Демократия в Америке», увидевшего свет в середине 1830-х годов. При этом дополнения касаются прилагательных. Для Злобина, скажем, американская демократия сочетается прежде всего с понятием «эффективность». Лейтмотивом в книге проходит мысль о том, что «созданная в Америке либеральная демократия является эффективным механизмом рождения и разрешения "контрастов"» [Злобин, с. 76]; «внутри страны США устроены весьма и весьма демократично и эффективно» [Злобин, с. 77]; наконец, это «лучшая демократия в мире» (с. 101).

Получив базовое высшее образование в СССР (Н. Злобин ‒ выпускник исторического факультета МГУ), автор книги не мог не резюмировать свое очарование американской демократией через емкое, хорошо знакомое представителям социальных наук понятие «суть»: «Суть американской демократии в том, что большинство всегда состоит из комбинации меньшинств, которая постоянно меняется. Все эти меньшинства нуждаются в защите и равенстве» [Злобин, с. 135].

Однако в данном случае, так же как и в классическом случае Токвиля, все блуждания в лабиринте достоинств американской демократии заканчиваются на конечной остановке, именуемой американской исключительностью. Американцам, подчеркивает и автор, присуще чувство «исключительности своей страны – Соединенных Штатов. Эта исключительность является еще одной важнейшей составной частью американской системы ценностей и одной из фундаментальных, краеугольных основ всей политической и бытовой культуры США. Это то, что делает американцев американцами…» [Злобин, с. 229].

При этом многие представления об американской демократии, которые читатель найдет в книге, являются, как я постараюсь показать ниже, не более чем стереотипами.

Как раз осенью 2016 г., когда в Москве увидел свет рецензируемый труд Н. Злобина, американская интеллигенция после поражения демократов на президентских выборах 8 ноября с ужасом обсуждала исследование двух американских политологов ‒ Р. Фоа и Я. Моунка ‒ о разрушении в массовом сознании американцев, особенно родившихся в 1980-е и последующие годы, убежденности в базовой ценности института американской демократии.

Представления о демократии не являются универсальной константой для всех поколений населения страны. «Эффективность» демократических институтов в восприятии коренных американцев, родившихся и выросших в США, начинает коренным образом отличаться от взглядов российских иммигрантов эпохи глобализации и «великого переселения народов». Так, если в первой трети ХХ в. 72% американцев считали «экзистенциально важным» жить в демократической политической системе, рассматривая ее почти как «сакральную ценность» (что соответствует трактовке ценности демократии в книге Н. Злобина), то в настоящее время такой точки зрения придерживается не более 30% американцев [Foa, 2016, pp. 7‒8]. Как подчеркивают Р. Фоа и Я. Моунк, «американские граждане не просто разочарованы в эффективности функционирования государственной машины на различных ее уровнях; они начинают относиться все более критически к институту либеральной демократии как таковой» [Foa, 2017, p. 5]. В результате в настоящее время, согласно опросам, примерно четверть американцев считают институт американской демократии «плохой» или «очень плохой» формой политического устройства страны. Более всего политологов пугает то, что если в середине 1990-х годов лишь немногим более 6% американских граждан положительно относились к идее военно-авторитарного правления в США, то в настоящее время эту точку зрения разделяют уже около 17% опрошенных ‒ почти в три раза больше! [Foa, 2017, p. 5] Однако в перечне и анализе фобий американского общества, представленных Н. Злобиным, читатель не обнаружит даже намека на столь выразительный, фундаментальный ценностный сдвиг.

В самом начале книги автор излагает свои разговоры с американскими политологами и социоаналитиками, в годы холодной войны обслуживавшими внешнеполитический аппарат США. Борьба с главным геостратегическим противником Соединенных Штатов второй половины ХХ в. выработала у этой категории экспертного сообщества сверхдержавы устойчивое неприятие России, по существу – плохо скрываемую русофобию. Во время одной из таких встреч автор книги задал собеседникам прямой вопрос о глубинных истоках этого неприятия: «Каждый раз, когда мы говорим о России, вы все так много и, в общем-то, достоверно жалуетесь на нее, что у меня давно уже зародилось подозрение, что вы ее, Россию, мягко говоря, недолюбливаете, а то и просто ненавидите. Так ли это?» [Злобин, с. 15].

Ответ, который получил Злобин, заслуживает внимания. Многие из специалистов по СССР и России решили заняться нашей страной не из желания борьбы с идеологическим противником, а «под влиянием русской литературы и разговоров о "загадочной русской душе"», начитавшись Чехова, Достоевского, Пушкина, Булгакова, Толстого, Пастернака. Отношение этих людей носило романтический характер – Россия им казалась, «говоря словами Черчилля, "секретом, который завернут в тайну, которая в свою очередь завернута в загадку"» [Злобин, с. 15‒16]. Но в конце концов американские аналитики пришли к выводу, что «это замечательная страна с интересными людьми, но никакой загадочности в ней нет». По большому счету, жестко резюмировали собеседники Злобина, «Россия нас – невольно, конечно, ‒ обманула, по крайней мере разочаровала» [Злобин, с. 16].

Как ни парадоксально, что-то подобное можно сказать о книге Н. Злобина. И связано это, думается, не только с заметным стремлением автора сделать из своей второй родины глянцево-гламурную витрину американского образа жизни, но и с тем, что его пребывание в США на протяжении последних 25 лет пришлось на период неожиданно быстрых изменений, которые носят, возможно, фундаментальный и до известной степени необратимый характер. Америка в начале 1990-х годов также вступила в переходный период своей исторической эволюции. В несколько замысловатой форме автор монографии так охарактеризовал «дурную бесконечность» такого рода периодов: «По большому счету, основа стабильности в Америке (причем как политической, так и нравственной, моральной и т.п.) – это постоянный отказ от вчерашней стабильности и поиски нового баланса, который обеспечивает эту стабильность на сегодняшний день» [Злобин, с. 75]. Злобин не может не признавать, что «все это размывает традиционное общество, но подавляющее большинство американцев считает, что развитие идет в правильном направлении» [Злобин, с. 72].

«Традиционное общество» ‒ это исконная Америка, какой мы ее знаем: с ее революционным прошлым, пионерским духом покорения новых рубежей, американским энергически-волевым характером. Это то, что должно быть преодолено и оставлено в прошлом? Или должно быть творчески восстановлено и сцементировано вновь?

Однако главное, что противоречит реальным фактам, состоит в безоговорочном утверждении автора, будто большинство американцев придерживается той точки зрения, что США идут в правильном направлении. Так или в основном так большинство американцев думало только до рубежа XX‒XXI вв. После вторжения в Ирак количество респондентов, считающих, что страна, напротив, идет в неверном направлении, стало устойчиво превышать число убежденных в обратном.

Уже в 2005 г., в ходе регулярных опросов службы «Гэллап», около или более 60% опрошенных неизменно отвечало, что американское общество развивается в ошибочном направлении [Direction…]. Потрясения в экономике осенью 2008 г. обернулись тем, что количество американцев, полагающих, что Америка сошла с траектории поступательного исторического развития, приблизилось к 90% [Там же]. После экономического кризиса 2007‒2009 гг. и вплоть до начала 2017 г. доля считающих, что их великая страна идет в неверном направлении, варьировалась в диапазоне 60-88%, чаще всего – 68-77% [Там же]. «Дурная бесконечность» переходных периодов в конечном итоге породила ощущение, что страна потеряла привычную систему координат в пространстве и времени.

На всем протяжении своих аналитических раздумий Н. Злобин смешивает «константы» и «переменные» ‒ базовые ценности, фундаментальные основы американского общества и временные, привходящие факторы общественного развития, либо уходит от анализа того, как они взаимодействуют. Во многих случаях это создает изрядную путаницу.

Вот пример. Воздав хвалу американской Конституции и Биллю о правах как основополагающей и незыблемой ценности американского общества, Злобин тут же утверждает: «после трагедии 11 сентября 2001 г. Америка доказала миру, что под любым благовидным предлогом даже самое демократическое правительство будет пытаться лимитировать любые "неотъемлемые" права человека и гражданина… Тогда потрясенная терактами страна дала государственным структурам добро на принятие так называемого Патриотического акта. По мнению многих американских и иностранных наблюдателей, этот Акт является самым серьезным за всю историю США отходом от прав человека, записанных в Конституции страны, то есть самым серьезным, фундаментальным нарушением Конституции» [Злобин, с. 51].

Стоит пояснить, что Патриотический акт фактически является законом «о всеобщем и полном доносительстве», в развитие которого в 2002 г. в США было создано мощное Министерство внутренней безопасности. Можно сказать без обиняков: в США в начале XXI в., по сути, была отменена Конституция XVIII в., которую заменили инквизиционным Патриотическим актом. В результате, как вынужден признать сам Злобин, «факт остается фактом: США сегодня являются гораздо менее толерантной и более агрессивной страной, чем всего лишь поколение назад» [Злобин, с. 100‒101]. Такая вот искусственная, безжалостная метаморфоза высших экстраценностей американского общества…

Не проводя различия между константами и переменными Н. Злобин, вольно или невольно рисует образ великой, материально и технически мощной, гиперэффективной страны, которой в принципе не очень-то хочется и подражать. Если спросить россиян об их восприятии цивилизационных достижений Америки, того, что делает Америку Америкой, то они в большинстве своем, скорее всего, ответят: научно-технический прогресс и организаторские способности ее бизнес-сообщества. Америка – это страна могучих, потрясающе «трудоголических» элит: ученых, инженеров, талантливых работников, предпринимателей, создавших впервые в мире ядерное оружие, запустивших человека на Луну, славных другими научно-техническими достижениями. Средний россиянин может сказать: вот именно такой категории людей нам пока и не хватает в сегодняшней России…

Однако в рецензируемой книге в разряд главной религии Америки возведен его величество Закон, и поэтому родина гениальных ученых и выдающихся инженеров трансформирована в «страну юристов, адвокатов, лоббистов, юридических советников». Автор прямо пишет, что «Америка – не просто страна, где юристам хорошо живется, это страна, реальными владельцами и менеджерами которой являются именно юристы, пусть и через банкиров, чиновников и предпринимателей. Ведь все они – в руках у собственных правовых советников и помощников. Включая президентов США, подавляющее большинство из которых, естественно, тоже юристы» [Злобин, с. 83‒84].

В целом, подводя итог этой стороне авторского «открытия Америки», нельзя не согласиться с общим выводом, который образно сформулировал Н. Злобин: «Америка как бы постепенно изменяет сама себе» [Злобин, с. 248]. Это многое объясняет в тенденциях современного развития американского общества, в том числе отчетливо проявившихся в ходе президентской кампании 2016 г., в той поразительной ценностно-политической революции, которую олицетворяет 45-й президент США Дональд Трамп.

Книга Н. Злобина содержит ряд принципиальных авторских признаний. Одно из них сводится к тому, что США действительно являются современной империей, которая, будучи мощным мегаимперским образованием, заметно отличается от классических евразийских прототипов, постепенно сошедших с исторической арены на протяжении ХХ в. Отечественный историк В.В. Согрин точно определил США как «либерально-демократическую империю» [Согрин]. Теории империализма, получившие широкое распространение в первой половине ХХ в., имели в своей основе образ военно-бюрократических евразийских империй, более или менее открыто стремившихся прежде всего устрашить, подавить, цивилизационно ассимилировать, растворить конкурентов и соседей. Американская либерально-демократическая империя, в силу своего географического положения на краю земной «ойкумены», наоборот, выдвигала на первый план свои добродетели и привлекательные черты, которые для внешнего наблюдателя не имели имперского ореола. В основе такой стратегии и тактики американского империализма лежат особенности общественного устройства, которые, как тонко подметил Н. Злобин, представляют собой здесь «замысловатое хитросплетение политического институционального традиционализма и разудалой политической прогрессивности, даже, если хотите, авангардности и постмодернизма» [Злобин, с. 280].

Стратегия и тактика американского империализма на протяжении последних 20‒25 лет строились скорее на подкупе и обольщении, нежели на устрашении. Хотя компонент внешнесилового давления в отдельные периоды ощущался в полной мере, в чем Россия могла убедиться на своем опыте на протяжении 2014‒2016 гг. Поверхностная оболочка демократических ценностей, системного инструментария защиты человеческих прав при проникновении вглубь уникального социофеномена Америки не может скрыть ее имперской сути. Последняя, читаем в книге Злобина, и объясняет «чудовищные ошибки во внешней политике» Вашингтона, вызванные самодовольно-искренним непониманием того, что жизнь в других странах устроена, спрограммирована не так, не на тех основах и балансах, как в самих США [Злобин, с. 75]. Но эти ошибки являются классикой любого имперского образования, именно они привели в свое время к заслуженному геополитическому краху и наполеоновскую Францию в начале XIX в., и фашистскую Германию в 1930-е ‒ 1940-е годы.

Проведя плодотворные десятилетия в Америке, Злобин не мог не прийти к выводу о диаметральной противоположности систем ценностей, лежащих в основе американского и российского типов цивилизационного устройства. Это заключение гораздо более важно, чем может показаться на первый взгляд. Концепции американо-российского общественного сближения, получившие в свое время официальное закрепление в Кэмп-Дэвидской декларации о новых отношениях от 1 февраля 1992 г. и в Хартии российско-американского партнерства и дружбы от 17 июня 1992 г., которые строились на представлениях о постепенной конвергенции социально-экономических и политических систем США и России, пошли прахом именно по причине фундаментальных различий в базовых системах ценностей двух наших стран.

Злобин неоднократно подчеркивает, что «конкуренция в США … − основа всей жизни» [Злобин, с. 124]. Иными словами, и политику, и экономику, и систему социальных отношений здесь тотально пронизывает жесточайший социал-дарвинизм, замешенный на крайнем индивидуализме, культе личного успеха. Ценностной матрицей общественной жизни в России являются коллективистские начала, самоотверженно-подвижническая «соборность». Модель поведения по принципу «зоологического индивидуализма», несмотря на десятилетия «либеральных» реформ, объективно оказалась для России сверхдорогостоящей дорогой в никуда.

Помимо этого, подчеркивает автор, демократическое устройство Америки основывается на «традиционной нелюбви к государству и власти» [Злобин, с. 58]. В том (несчастном) случае, если современное, исторически юное гражданское общество в России будет формироваться на этом эгоцентристском принципе, итогом восприятия системы американских ценностей может стать распад огромной страны, создание питательных условий для масштабной гражданской войны, как случилось и, увы, продолжается в нынешней Украине.

Наконец, о знаменитой Второй поправке к Конституции США, узаконившей свободное хождение, обращение огнестрельного оружия в стране. Да, это еще одна фундаментальная традиционная ценность американского образа жизни. В настоящее время в США на 100 человек населения, включая стариков, младенцев и инвалидов, приходится около 113 единиц огнестрельного оружия [Ingraham]. В период с 2007 по 2013 г. американские производители огнестрельного оружия увеличили объемы продукции более чем в два раза – примерно с 5 млн до 11 млн единиц. В результате, как мимоходом отмечает Злобин, в американской средней школе нередко ссоры подростков «приводят к школьной стрельбе и человеческим жертвам» [Злобин, с. 175]. Официальная статистика даже публикует данные об учениках старших классов, регулярно приходящих на занятия с огнестрельным оружием. В частности, в 2015 г. каждый шестой школьник приходил в школу «с кольтом» [DATABANK, p. 3].

Подводя итог, можно констатировать, что США действительно имеют сугубо американскую систему ценностей и фобий, проблемы с которой начинаются с того момента, когда ее тем или иным способом начинают слепо копировать и воспроизводить в других странах.

Примечания:

[1] Официальный текст присяги гласит: «Настоящим я клятвенно заверяю, что я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня; что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединенных Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; что я буду верой и правдой служить Соединенным Штатам; что я возьму в руки оружие и буду сражаться на стороне Соединенных Штатов, когда я буду обязан сделать это по закону; что я буду нести нестроевую службу в вооруженных силах США, когда я буду обязан делать это по закону; что я буду выполнять гражданскую работу, когда я буду обязан делать это по закону; и что я произношу эту присягу открыто, без задних мыслей или намерения уклониться от ее исполнения. Да поможет мне Бог» [Title...].

Литература

Злобин Н.В. Империя свободы: ценности и фобии американского общества. М. 2016. 480 с.

Согрин В.В. США как либерально-демократическая империя // «США*Канада. Экономика. Политика. Культура». 2015. № 1. С. 3-20. [Sogrin V.V. SSHA kak liberalno-democraticheskya imperia [USA as Liberal-Democratic Empire. – «USA*Canada. Economics. Politics. Culture». 2015. N 1. Pp.3-20].

CONGRESS. GOV. S.Con.Res.26. A concurrent resolution apologizing for the enslavement and racial segregation of African Americans.111th Congress (2009-2010). – Mode of access: congress.gov/bill/111th-congress/senate-concurrent-resolution/26 (date of access 12.03.2017).

DATABANK. Child Trends. High School Students Carrying Weapons. Indicators on Children and Youth. October 2016. 9 pp. – Mode of access: childtrends.org/wp-content/uploads/2016/10/19_Students_Carrying_Weapons.pdf (date of access 12.03.2017)

Direction of the Country. Gallup Poll. Jan. 4-8, 2017. PollingReport.com. – Mode of access: pollingreport.com/right.htm; pollingreport.com/right2.htm (date of access 12.03.2017).

Foa R., Mounk Y. The Danger of Deconsolidation. The Democratic Disconnect. – «Journal of Democracy», July 2016, pp. 5-17.

Foa R., Mounk Y. The Signs of Deconsolidation. − «Journal of Democracy», January 2017, pp. 5-15.

Ingraham Ch. There are now more guns than people in the United States // The Washington Post». October 5, 2015. – URL: washingtonpost.com/news/wonk/wp/2015/10/05/guns-in-the-united-states-one-for-every-man-woman-and-child-and-then-some/?utm_term=.c7309c04632d (date of access 12.03.2017).

Title 8 of Code of Federal Regulations. 8 CFR Part §1337. 1. Oath of allegiance. – Mode of access: uscis.gov/ilink/docView/SLB/HTML/SLB/0-0-0-1/0-0-0-11261/0-0-0-40317/0-0-0-40329.html (date of access 12.03.2017).


Читайте также на нашем портале:

«Американская внешняя политика и ее архитекторы: взгляд слева» Тимофей Дмитриев

««Трампономика» и параметры глобальной нестабильности» Петр Яковлев

«Президентские выборы 2016 г. в США: итоги и перспективы» Наталья Травкина

« Случайная аномалия или предвестник турбулентности (Особенности президентской кампании 2016 г. в США)» Наталья Травкина

«Эволюция концепции американской исключительности и роль США в мировом порядке» Владимир Васильев

«Президентство Б. Обамы: предварительные итоги» Петр Яковлев

«Демократизация: проект и реальность» Круглый стол Центра исследований и аналитики Фонда исторической перспективы

«Американская культура: в поисках национальной идентичности (Часть I)» Вячеслав Шестаков

«Американская культура: в поисках национальной идентичности (Часть II)» Вячеслав Шестаков

«Можно ли поправить дела Америки?» Фарид Закария


Опубликовано на портале 13/03/2017



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика