Латинская Америка вступила во второе десятилетие XXI в. как постоянная величина современной полицентричной системы международных отношений, неотъемлемый атрибут мировой динамики. Это стало результатом глубоких внутренних трансформаций и в целом благоприятной глобальной конъюнктуры [1]. Участие Аргентины, Бразилии и Мексики в работе «большой двадцатки», а Бразилии – и в группе БРИКС, развертывание в новых форматах интеграционных процессов в самом регионе, торгово-экономический разворот целого ряда ведущих латиноамериканских стран в сторону Тихоокеанской Азии, перезагрузка латиноамерикано-европейских отношений, громкое и глубоко символичное избрание на папский престол аргентинского кардинала-иезуита (первого в истории представителя «самого католического континента»), приковавшие к себе широкое внимание события в Венесуэле, связанные с кончиной харизматичного президента страны Уго Чавеса, – вот неполный перечень событий и явлений, указывающих на происходящие на латиноамериканском пространстве геополитические сдвиги.
Регион в движении
Последнее десятилетие XX в. ознаменовалось в Латинской Америке проведением жестких рыночных реформ монетаристского толка, принесших далеко не однозначные макроэкономические результаты. В тот период казалось, что регион навсегда прогнулся под тяжестью неолиберальной теории и практики, оказался заложником идейных постулатов «вашингтонского консенсуса». Но на рубеже тысячелетий ситуация стала круто меняться. Кризис и самый крупный в мировой истории дефолт в Аргентине, служившей в 1990-е годы «витриной успехов неолиберальных преобразований», турбулентные явления в других государствах региона привели к тому, что Латинская Америка застыла на перепутье. Начался интенсивный и во многом болезненный процесс переосмысления моделей и содержательных направлений экономического и социально-политического развития [2]. Результатом стало формирование обновленной концепции хозяйственного роста, ключевые элементы которой (в самом обобщенном виде) можно свести к следующему:
-
резкое повышение роли государства в экономической жизни (превращение его в так называемое «государство развития»);
-
акцент на расширении внутреннего рынка путем повышения жизненного уровня основной массы населения, ускоренное формирование среднего класса как главного социального актора;
-
кардинальная диверсификация внешнеэкономических связей, встраивание латиноамериканских экономик в глобальные производственные цепочки.
В целом новая модель принесла положительные плоды ‒ экономический рост ускорился (табл. 1).
Таблица 1. Темпы роста ВВП в странах Латинской Америки, %
Страна
|
1995-2004
|
2005-2009
|
2010
|
2011
|
2012
|
Латинская Америка
|
2,6
|
3,8
|
6,1
|
4,6
|
3,0
|
Аргентина
|
1,1
|
6,8
|
9,2
|
8,9
|
1,9
|
Бразилия
|
2,5
|
3,6
|
7,5
|
2,7
|
0,9
|
Венесуэла
|
1,0
|
6,2
|
-1,5
|
4,2
|
5,5
|
Колумбия
|
2,3
|
4,7
|
4,0
|
6,6
|
4,0
|
Мексика
|
2,5
|
1,3
|
5,3
|
3,9
|
3,9
|
Перу
|
3,5
|
6,8
|
8,8
|
6,9
|
6,3
|
Чили
|
4,7
|
3,9
|
5,8
|
5,9
|
5,5
|
Источник:IMF. World Economic Outlook: Hopes, Realities, Risks. April 2013, p. 154.
Справедливости ради заметим, что повышению динамики экономического развития помогла благоприятная конъюнктура на мировых рынках, обеспечившая растущий спрос и относительно высокие цены на сырьевые и продовольственные товары – главную статью латиноамериканского экспорта. Именно сопряжение внутренних усилий и внешних факторов привело к тому, что в 2000‒2012 гг. региональный ВВП вырос в 2,5 раза, в три раза увеличился товарный экспорт, в четыре – накопленный объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ), более чем в пять раз – валютные резервы. В эти годы латиноамериканские страны настолько экономически и финансово окрепли, что сами превратились в заметных экспортеров капитала. Накопленный объем прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) «транслатинас» [3] (региональных транснациональных корпораций) в 2011 г. перешагнул отметку в 1 трлн долл., что означало превышение в пять раз показателя 2000 г. Одновременно произошло заметное снижение размера государственного долга по отношению к ВВП (табл. 2).
Таблица 2. Макроэкономические показатели Латинской Америки, млрд долл.
Показатель
|
1991
|
2000
|
2010
|
2012
|
ВВП
|
1219,0
|
2133,0
|
5007,4
|
5607,5
|
Товарный экспорт
|
143,5
|
364,2
|
889,2
|
1120,0
|
Товарный импорт
|
141,5
|
387,1
|
895,4
|
1134,1
|
Внешнеторговый оборот
|
285,0
|
751,3
|
1784,6
|
2254,1
|
Годовой приток ПИИ
|
11,6
|
97,8
|
187,4
|
217,0
|
Накопленный объем ПИИ
|
123,0
|
507,4
|
1963,6
|
2048,1
|
Годовой размер ПЗИ
|
4,1
|
49,9
|
119,9
|
99,7
|
Накопленный объем ПЗИ
|
61,9
|
205,3
|
893,4
|
1005,9
|
Валютные резервы
|
49,2
|
157,8
|
638,8
|
829,4
|
Государственный долг (% ВВП)
|
-
|
43,3
|
30,4
|
29,9
|
Примечание: данные по ВВП, ПИИ и ПЗИ относятся к 2011 г.
Источник:UNCTAD. – http://unctadstat.unctad.org/; CEPAL. Balance Preliminar de las Economías de América Latina y el Caribe. 2012.
На волне хозяйственного подъема произошли позитивные социальные сдвиги. Резко сократился уровень инфляции – традиционного бича латиноамериканских экономик. Если в 1990‒2000 гг. среднегодовой показатель роста розничных цен в регионе составлял 64,8%, то в следующем десятилетии он снизился до 5‒7%, что позволило в значительной мере стабилизировать потребительский и кредитный рынки и создать предпосылки для существенного улучшения материального положения подавляющей части населения [4]. По данным Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛАК), безработица в регионе снизилась с 11% в 2002 г. до 6,4% в 2012 г., средний класс вырос на 50%, а доля населения, живущего в бедности, в период 1990‒2012 гг. уменьшилась с 48 до 29% [5]. Заметим, что эта тенденция проявилась на фоне значительного роста численности населения региона: с 440 млн человек в 1990 г. до 600 млн в 2012 г.
Поступательное движение Латинской Америки несколько затормозил (но не остановил) мировой финансово-воспроизводственный кризис. В большинстве своем страны региона сумели мобилизоваться, своевременно ввели в действие масштабные антикризисные программы и сравнительно быстро вернулись на путь хозяйственного роста. Так, если в 2009 г. региональный ВВП «просел» на 2%, то уже в 2010 г. он показал прирост свыше 6%, а в Аргентине, Бразилии и Перу экономика продемонстрировала «китайские» темпы роста, составившие, соответственно, 9,2, 7,5 и 8,8% [6].
Уроки кризиса подтвердили, что нынешняя модель хозяйственного развития латиноамериканских стран несет в себе немалый потенциал поддержания сравнительно высоких темпов роста и способна обеспечить необходимый запас внутренней прочности и устойчивости.
Пейзаж после У. Чавеса
Существенно возросший экономический потенциал стал той материальной основой, на которой в XXI в. формировалась новая геополитическая конструкция внешних связей и выстраивалась региональная иерархия стран Латинской Америки. Регион переживает период повышенной международно-политической динамики, которому свойственны две главные черты: интенсификация внутрирегиональных взаимодействий и поиск новых перспективных внерегиональных партнеров.
Всплеск центростремительных усилий – важная примета текущего момента, глубоко осознанный и, можно сказать, выстраданный латиноамериканскими лидерами экономический и политический императив. За последнее десятилетие здесь возникли новые интеграционные объединения, охватившие все без исключения государства Латинской Америки и ставшие составным элементом не только региональной, но и общемировой картины [7]. Назовем и кратко охарактеризуем наиболее влиятельные из них.
8 декабря 2004 г. в перуанском городе Куско руководители 12 государств Южной Америки подписали декларацию о создании региональной экономической и политической организации – Южноамериканского сообщества наций (ЮСН). В этой декларации (так называемой Декларации Куско) указывалось, что учреждение ЮСН отражает стремление латиноамериканских народов к интеграции, единству и строительству общего будущего. В 2007 г. ЮСН был переименован в Союз южноамериканских наций (УНАСУР) со штаб-квартирой в Кито (Эквадор), а 23 мая 2008 г. на саммите в Бразилии был подписан Конституционный договор (вступил в силу в марте 2011 г.), определивший основные направления деятельности организации. В том числе:
-
взаимодействие в финансово-экономической области, энергетике, развитии промышленной и хозяйственной инфраструктуры. В частности, одним из мегапроектов, разрабатываемых членами УНАСУР, является строительство скоростной автомобильной магистрали, соединяющей атлантическое и тихоокеанское побережья Южной Америки;
-
сотрудничество в социальной сфере, включая совместные меры на межгосударственном уровне по совершенствованию национальных систем здравоохранения;
-
мониторинг электоральных процессов в плане обеспечения их соответствия демократическим требованиям, что предполагает участие представителей УНАСУР в качестве наблюдателей на национальных выборах;
-
налаживание контактов в вопросах обороны, обеспечения региональной безопасности и борьбы с трансграничной наркоторговлей. Символичным было открытие в Буэнос-Айресе в конце мая 2011 г. Центра стратегических оборонных исследований, призванного обеспечить страны-члены УНАСУР аналитическими разработками в области международной безопасности и военного строительства.
В рамках УНАСУР, получившего в ООН статус наблюдателя, создан Генеральный секретариат, занимающийся текущей работой, а принципиальные вопросы рассматриваются на регулярно проводимых встречах в верхах [8].
Буквально через несколько дней после подписания Декларации Куско по инициативе лидера Венесуэлы Уго Чавеса была учреждена еще одна интеграционная организация субрегионального уровня – Боливарианская альтернатива для Америки, в 2009 г. переименованная в Боливарианский альянс для народов нашей Америки – Торговый договор народов (АЛБА).В нее вошли восемь стран, правительства которых придерживаются социалистических или социал-демократических взглядов: Антигуа и Барбуда, Боливия, Венесуэла, Доминика, Куба, Никарагуа, Сент-Винсент и Гренадины, Эквадор [9]. По существу, АЛБА стала одним из главных результатов нефтяной дипломатии Каракаса, который, стремясь к политическому лидерству в регионе, сплотил вокруг себя идеологически близкие и экономически слабые государства. Главным рычагом влияния Венесуэлы стали поставки членам АЛБА нефти по льготным ценам, что в условиях резкого повышения стоимости углеводородов на мировых рынках имело стратегическое значение. Например, поставки нефти на Кубу составляют порядка 100 тыс. баррелей в день [10]. Кроме того, Каракас финансировал работу кубинских специалистов (в том числе медиков) в других странах АЛБА.
Будучи президентом, У. Чавес стремился максимально распространить идеологию и практику «социализма XXI века», сплотить участников Боливарианского альянса на антиамериканской платформе, привлекая их возможностями смягчения негативных последствий глобального кризиса и благоприятными хозяйственными перспективами более тесного сотрудничества с «богатой» Венесуэлой. Несущими конструкциями АЛБА, по мысли венесуэльского лидера, должны были стать единая субрегиональная валюта «сукре» (ее виртуальная версия была введена в оборот 1 января 2010 г.), межнациональные хозяйственные проекты и межгосударственные корпорации. Однако о результатах реализации этих планов говорить преждевременно. Безусловно, кончина У. Чавеса 5 марта 2013 г. добавила элемент неопределенности в будущее АЛБА. В Венесуэле наблюдается идейно-политический раскол общества (практически пополам) на сторонников и противников нынешнего режима, что (с учетом серьезных внутриэкономических трудностей, переживаемых страной) может ощутимо затруднить дальнейшее развитие Боливарианского проекта.
Шагом в направлении строительства единой Латино-Карибской Америки (ЛКА) на основе в чем-то разных политических ценностей, но общих торгово-экономических интересов и целей явилось образование в Мексике в феврале 2010 г. Сообщества латиноамериканских и карибских государств (СЕЛАК), в которое вошли 33 страны ЛКА. Их общая территория – почти 20,5 млн км2, население – свыше 600 млн человек, а доля в мировом ВВП превышает 8%.
В декабре 2011 г. (Каракас) и январе 2013 г. (Сантьяго-де-Чили) прошли два саммита СЕЛАК, чьи итоги показали стремление большинства участников придать существующим многочисленным региональным образованиям единый конструктивный стержень, укрепить структурный каркас латиноамериканской интеграции. Как отметил президент Чили Себастьян Пиньера, ставший первым временным председателем СЕЛАК, этот блок, несмотря на имеющиеся политические разногласия между его членами, должен служить площадкой для усиления регионального сотрудничества и содействовать максимально полному раскрытию хозяйственного потенциала латиноамериканских и карибских государств. «Решение проблем Латинской Америки лежит в нашем единстве», – подчеркнул чилийский руководитель [11].
Оценивая сам факт возникновения СЕЛАК, многие эксперты усмотрели в нем тенденцию к дистанцированию латиноамериканских стран от США, поскольку новый блок в известной мере противопоставлен созданной в 1948 г. под эгидой Вашингтона Организации американских государств (ОАГ), в работе которой принимают участие все страны ЛКА (за исключением Кубы), а также США и Канада. Характерно, что У. Чавес не скрывал намерения придать деятельности СЕЛАК вполне определенный семантический (политизированный) оттенок [12]. В свое время учреждение ОАГ было бесспорной геополитической победой Вашингтона: это позволило ему в течение десятилетий доминировать на политическом поле Латинской Америки, в значительной степени держать ситуацию под контролем и оперативно реагировать на периодически возникавшие кризисные ситуации, угрожавшие американским интересам. Классический пример – приостановка в 1962 г. членства в ОАГ революционной Кубы. Теперь латиноамериканские националисты взяли геополитический реванш – в СЕЛАК участвует Куба, но не присутствуют США и Канада.
Антиамериканский дискурс Каракаса и его союзников по АЛБА настораживал лидеров других стран-членов СЕЛАК, занимающих более умеренные позиции. В результате возникала угроза, что вместо синтеза различных подходов могла получиться полная политических противоречий хрупкая конструкция. Надо полагать, что уход У. Чавеса снизит накал страстей, но в любом случае эффективное функционирование столь крупной организации, как СЕЛАК, представляется проблематичным.
Сугубо прагматический характер с момента своего официального рождения в июне 2012 г. носит Тихоокеанский альянс – торговый блок, сформированный Колумбией, Мексикой, Перу и Чили, на долю которых приходится 35% регионального ВВП и 55% совокупного внешнеторгового оборота латиноамериканских государств. Эти четыре страны сближает ряд существенных обстоятельств. Их экономические и финансовые интересы все в большей степени связаны с партнерами в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР – Китай, Япония, Южная Корея, Австралия, страны Юго-Восточной Азии). Далее, они представляют собой динамично развивающиеся, сравнительно открытые и либеральные экономики с высокой степенью (особенно у Мексики) торгово-инвестиционного взаимодействия с США. Наконец, все они не удовлетворены уровнем интеграции в Латинской Америке и являются сторонниками формирования в регионе системы более глубоких хозяйственных связей.
Все перечисленное образует весьма благоприятный фон для политического и торгово-экономического сближения «тихоокеанской четверки», в том числе – объявленного создания в обозримом будущем зоны свободной торговли. Реализация таких планов обещает (по утверждениям лидеров названных стран) превратить Тихоокеанский альянс в главную движущую силу латиноамериканских интеграционных процессов. Важной особенностью Альянса является его нацеленность на то, чтобы совместными усилиями «четверки» расширять торгово-экономическое проникновение на рынки АТР и стимулировать приток инвестиций азиатских стран в Латинскую Америку [13]. Не случайно к этой инициативе проявили интерес и получили статус наблюдателя 10 региональных и внерегиональных государств: Гватемала, Коста-Рика, Панама, Парагвай, Уругвай, Австралия, Испания, Канада, Новая Зеландия и Япония [14].
Приведенные примеры созданных в XXI в. интеграционных группировок в Латинской Америке говорят о развитии и усложнении международно-политического ландшафта в регионе, формировании новых ориентиров сотрудничества. Изначально это было во многом связано с личными инициативами отдельных харизматических лидеров (прежде всего У. Чавеса), которые в объединении латиноамериканских стран видели путь к укреплению собственного влияния в регионе и повышению своей роли в мировых делах. Но субъективный фактор наложился на объективные потребности сплочения государств ЛКА в условиях сохраняющейся международной нестабильности и растущей глобальной конкуренции.
Азиатский фактор
Смещение центра мировой экономики, а вслед за ней и глобальной политики в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона детерминировало главный геоэкономический и геополитический сдвиг в международном положении латиноамериканских стран – поворот в сторону стремительно растущих азиатских рынков и расширение всего спектра отношений с государствами этой части Земного шара. Это отчетливо видно на примере изменений в географической направленности латиноамериканского экспорта (табл. 3).
Таблица 3. Среднегодовая динамика роста товарного экспорта стран ЛКА, %
Регион
|
1991-2000 гг.
|
2001-2010гг.
|
По стоимости
|
По объему
|
По стоимости
|
По объему
|
Весь мир
|
10,8
|
9,6
|
10,1
|
4,9
|
США
|
16,3
|
14,2
|
6,7
|
3,2
|
Евросоюз
|
2,7
|
2,4
|
11,0
|
4,9
|
ЛКА
|
10,8
|
9,8
|
12,4
|
7,8
|
Азия
|
6,6
|
6,9
|
25,1
|
14,4
|
Япония
|
0,5
|
-0,3
|
1,5
|
2,6
|
Китай
|
12,8
|
13,6
|
29,9
|
17,3
|
Источник: CEPAL. Panorama de la inserción internacional de América Latina y el Caribe. 2011-2012, p. 56.
Если в 1991‒2000 гг. товарный экспорт стран ЛКА демонстрировал максимальную динамику на рынках США, то в первом десятилетии XXI в. на передний план выдвинулись развивающиеся государства Азии, в первую очередь Китай. В 2001‒2010 гг. поставки в эту страну в стоимостном отношении росли на 30% в год, что в три раза превышало темпы увеличения латиноамериканского экспорта в целом. В считанные годы КНР заняла видное место во внешнеторговых связях целого ряда ведущих государств Латинской Америки. Так, если в 2000 г. доля Китая в перуанском экспорте составляла 6,4%, то к концу десятилетия поднялась до 26,9%. Пример Чили еще более убедителен: удельный вес китайского рынка вырос здесь за то же время с 5 до 46% [15]. В 2000‒2011 гг. латиноамериканский экспорт на азиатские рынки увеличился в 7 раз: с 64,7 до 457,9 млрд долл., а их доля возросла с 9,1 до 22,1%. По этим показателям Азия обогнала Евросоюз и страны ЛКА (табл. 4).
Таблица 4. Географическое распределение внешней торговли стран ЛКА
Регион
|
2000 г.
|
2011 г.
|
Млрд долл.
|
Доля в %
|
Млрд долл.
|
Доля в %
|
Всего
|
712,1
|
100
|
2076,1
|
100
|
США
|
392,9
|
55,2
|
723,4
|
34,8
|
Евросоюз
|
82,7
|
11,6
|
276,0
|
13,3
|
ЛКА
|
113,4
|
15,9
|
401,5
|
19,3
|
Азия
|
64,7
|
9,1
|
457,9
|
22,1
|
Прочие
|
58,4
|
8,2
|
217,3
|
10,5
|
Источник: CEPAL. Panorama de la inserción internacional de América Latina y el Caribe. 2000-2001, 2011-2012.
Хозяйственное сотрудничество Латинской Америки с Китаем и другими азиатскими государствами не ограничивается торговлей, оно распространяется на все сферы экономической и финансовой деятельности. В 2010‒2011 гг. иностранные инвесторы приобрели в странах ЛКА активов на сумму свыше 49 млрд долл., из которых около 30 млрд (61%) пришлось на долю азиатских транснациональных корпораций [16]. Эти компании действуют все более напористо и агрессивно и с помощью корпоративных слияний и поглощений местных предприятий, включая сравнительно крупные, захватывают важные позиции в латиноамериканской экономике, активно осваивают природные богатства региона [17].
Международные исследователи неоднозначно оценивают интенсивное латиноамерикано-азиатское сближение. Часть аналитиков трактуют его сугубо позитивно, делают акцент на том, что именно растущие потребности рынков АТР в импорте поддержали экономики стран Латинской Америки, резко подняв мировые цены на сырье и продовольствие. «Выход из финансового кризиса в латиноамериканском регионе, особенно в Южной Америке, в значительной мере зависел от хозяйственного подъема в Азии в целом и в Китае в особенности. Китайский спрос стал спасителем латиноамериканского экспорта», – подчеркивают эксперты ЭКЛАК [18]. Более критичен в своих оценках российский ученый Л.Л. Клочковский. Рассматривая условия сотрудничества ЛКА с КНР, он отмечает, что оно развивается по китайскому сценарию, поскольку полностью соответствует стратегическим целям Поднебесной: превратить регион в аграрно-сырьевую периферию Китая и подавить конкурентов, включая местные компании, на латиноамериканском потребительском рынке [19]. Думается, что для таких опасений есть основания.
Очевидно, что с учетом высокой динамики азиатских рынков отношения между двумя регионами будут нарастать и в дальнейшем. Торгово-экономический и инвестиционный поворот Латинской Америки в сторону Тихоокеанской Азии – крупный геополитический сдвиг, таящий в себе как новые возможности, так и серьезные риски.
Головоломка для Вашингтона
Своего рода реперной точкой в отношениях между США и Латинской Америкой в XXI в. стал отказ латиноамериканских стран участвовать в создании АЛКА – Общеамериканской зоны свободной торговли, в которую, по замыслу Вашингтона, должны были войти почти все государства Западного полушария. По сути, в Белом доме планировали обеспечить свою экономику дополнительным огромным и быстро растущим рынком, получить важные конкурентные преимущества, на десятилетия закрепить хозяйственную (а значит и политическую) ориентацию латиноамериканского региона на США. Но в столицах ведущих государств Латинской Америки рассудили иначе. Прочная привязка их более слабых экономик к американской колеснице ограничивала возможности самостоятельного роста и препятствовала географической и отраслевой диверсификации внешнеэкономических связей. Последнее было особенно контрпродуктивно и стратегически ущербно в условиях растущей глобализации и появления новых мировых игроков-тяжеловесов, в первую очередь Китая и Индии, заинтересованных в широком торговом и инвестиционном сотрудничестве с латиноамериканскими странами. Руководствуясь такого рода соображениями, лидеры Аргентины, Бразилии, Венесуэлы и ряда других государств практически торпедировали проект континентальной зоны свободной торговли. Наиболее активен был У. Чавес, заявивший, что он «похоронит АЛКА» [20]. Так и произошло на IV Саммите Америк (4‒5 ноября 2005 г.) [21] в аргентинском городе Мар-дель-Плата, где план образования АЛКА был отклонен, а сама идея интеграционного объединения двух Америк была отложена в долгий ящик.
Срыв проекта АЛКА обозначил фундаментальный поворот в латиноамериканской стратегии Вашингтона. Акцент был сделан на развитии двусторонних связей, на выделении отдельных государств региона и выстраивании с ними «особых отношений». В центре внимания оказались Мексика и субрегион Центральной Америки. Благодаря участию в интеграционной группировке НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле), в которую с 1994 г. входят Канада, Мексика и США, мексиканская экономика «развернулась» в сторону рынков северного соседа, в значительной степени став обширной аутсорсинговой зоной американских промышленных ТНК, включая высокотехнологичные компании.
После провала с АЛКА сама стилистика латиноамериканской политики США показывает, что в Вашингтоне перестали воспринимать этот регион как одно целое. Например, повестка дня на переговорах с Бразилией и Чили не имеет почти ничего общего с темами, которые обсуждаются с Гватемалой или Сальвадором. (Лишний раз это было продемонстрировано в ходе поездки в регион президента Б. Обамы в марте 2011 г.) [22]. Как отмечал в своем анализе бывший мексиканский министр иностранных дел Хорхе Кастаньеда, Мексика, а также центральноамериканские и карибские страны – это «другая Латинская Америка», все еще сильно зависящая от Соединенных Штатов [23]. В рамках латиноамериканского курса любой вашингтонской администрации неизбежно будут присутствовать различные подходы к отдельным странам и группам стран, что отражает политическую и социально-экономическую многоликость региона.
В то же время Вашингтон не может игнорировать четко обозначенное и, как было показано, во многом материализованное на практике стремление стран Латинской Америки к интеграции, объединению торгово-экономических и финансовых усилий, попытки (как в случае с Тихоокеанским альянсом) выработать общую линию международного поведения и совместными действиями утвердиться на новых рынках. Такая многовекторность ставит перед Белым домом непростые задачи. Несмотря на сокращение удельного веса США во внешнеэкономических связях ЛКА, регион остается важным источником широкой гаммы сырьевых и промышленных товаров и значимым рынком сбыта. Достаточно сказать, что закупки латиноамериканскими странами продукции американских предприятий в 2011 гг. превысили 300 млрд долларов. В свою очередь, для Латинской Америки крайне важно, что в торговле с США она устойчиво имеет активное сальдо (табл. 5).
Таблица 5. Торговля стран ЛКА с США, млрд долл.
Показатель
|
2000
|
2009
|
2010
|
2011
|
Экспорт
|
204,1
|
277,7
|
350,8
|
419,2
|
Импорт
|
188,8
|
195,0
|
248,7
|
304,2
|
Сальдо
|
+15,3
|
+82,7
|
+102,1
|
+115,0
|
Оборот
|
392,9
|
472,7
|
599,5
|
723,4
|
Источник: CEPAL. Panorama de la inserción internacional de América Latina y el Caribe. 2000-2001, 2011-2012.
Больше полувека назад правительство Дж. Кеннеди, озабоченное положением дел к югу от Рио-Гранде, выдвинуло инициативу «Союз ради прогресса». С ее помощью Соединенным Штатам удалось достичь двух главных целей: придать ускорение социально-экономическому развитию стран Латинской Америки и (благодаря этому) снизить в регионе демонстративный эффект Кубинской революции. Но действия в рамках «Союза» (по сути, программы торгово-экономического сотрудничества) были лишь частью политического курса Вашингтона, нацеленного на сохранение своего доминирующего положения на латиноамериканском направлении. Арсенал политики США включал не только экономическое содействие странам региона, но и экспансию американских ТНК, активные операции спецслужб, блокаду Кубы, организацию военных переворотов, поддержку диктаторских режимов. Латиноамериканские государства прошли большой и сложный путь, прежде чем ощутимо нарастили собственный экономический потенциал, укрепили национальный суверенитет и в конечном счете вышли из-под жесткой политической опеки Вашингтона. И возвращаться туда мало кто из них хочет.
Латинская Америка – Европейский союз: перезагрузка отношений
Глубокие перемены, происходящие на латиноамериканском пространстве, не могли не затронуть различных аспектов взаимодействия региона с государствами Евросоюза – традиционными торгово-экономическими и политическими партнерами стран ЛКА. Открыв для себя новую геополитическую эпоху, Латинская Америка встала на путь практической перезагрузки отношений с членами ЕС. Весь уже сложившийся комплекс латиноамерикано-европейских отношений пришел в движение и переживает глубинные метаморфозы. В чем это проявилось? Отметим главные, на наш взгляд, новые моменты.
Во-первых, благодаря выгодной для большинства латиноамериканских государств мировой конъюнктуре цен рост их товарного экспорта в Евросоюз в XXI в. по стоимости опережал динамику увеличения импорта из Европы (табл. 6). В результате страны ЛКА добились резкого снижения отрицательного сальдо торгового баланса с ЕС (составлявшего в 2000 г. 15% от общего объема торговли) и в 2011 г. даже имели небольшой профицит.
Таблица 6. Торговля стран ЛКА с Евросоюзом, млн долл.
Показатель
|
2000
|
2009
|
2010
|
2011
|
Экспорт
|
34833
|
90916
|
109456
|
137984
|
Импорт
|
47906
|
92550
|
115835
|
137969
|
Сальдо
|
-12773
|
-1634
|
-6379
|
+15
|
Оборот
|
82739
|
183466
|
225291
|
275953
|
Источник: CEPAL. Panorama de la inserción internacional de América Latina y el Caribe. 2000-2001, 2011-2012.
Во-вторых, качественные изменения произошли в сфере инвестиционного сотрудничества. Если раньше Латинская Америка однозначно являлась объектом экспансии европейских ТНК, которые в экономике многих стран захватили командные позиции, то в текущем столетии на глобальную арену вышли транснациональные корпорации самих латиноамериканских государств («транслатинас») [24]. Эти компании уверенно влились в мейнстрим рыночной глобализирующейся экономики и со всей очевидностью нацелились на новые рынки, лежащие за пределами Западного полушария. Сейчас в поле зрения «транслатинас» находятся все континенты Земного шара, включая Европу. На примере бразильских компаний хорошо видна динамика проникновения «транслатинас» в европейские страны (табл. 7).
Таблица 7. Прямые зарубежные инвестиции бразильских «транслатинас», млн долл.
Страна
|
2007
|
2008
|
2009
|
2010
|
2011
|
Всего
|
111339
|
113755
|
132413
|
169066
|
192933
|
Австрия
|
31212
|
31024
|
36268
|
37092
|
47390
|
Нидерланды
|
2160
|
2380
|
3600
|
10785
|
20819
|
Испания
|
4083
|
5055
|
5270
|
8992
|
11187
|
Дания
|
10829
|
8036
|
9698
|
9290
|
9831
|
Люксембург
|
4259
|
4602
|
4356
|
4794
|
5425
|
Португалия
|
1493
|
1449
|
1962
|
3257
|
3008
|
Венгрия
|
901
|
1827
|
1751
|
2489
|
2513
|
Великобритания
|
805
|
1341
|
977
|
929
|
1065
|
Франция
|
156
|
204
|
247
|
1006
|
949
|
Источник: Capitais brasileiros no exterior. Banco Central do Brasil. – http://www4.bcb.gov.br/
В-третьих, в ряде стран Латинской Америки (прежде всего в Аргентине, Боливии, Венесуэле) правящие режимы взяли курс на ограничение деятельности иностранного капитала, что напрямую затронуло интересы европейских, в первую очередь испанских, компаний. В этом плане особая миссия принадлежит Каракасу, играющему роль «нефтяного кулака» группы латиноамериканских леворадикальных режимов. Данное обстоятельство, безусловно, ослабляет влияние европейского бизнеса, фиксирует изменение в соотношении экономических и политических сил между ЛКА и ЕС.
И самое главное. Сравнительно успешное преодоление последствий глобального финансово-экономического кризиса способствовало улучшению имиджа латиноамериканских стран и международному продвижению их рецептов обеспечения хозяйственной устойчивости. На этом фоне сохраняющиеся проблемы Евросоюза и зоны евро слабо стимулируют латиноамериканцев «брать пример с Европы».
Существенно возросший экономический потенциал, модернизация хозяйственных структур, положительные социальные и политические сдвиги, укрепление международной субъектности ведущих государств региона – вот главные факторы, которые формируют новую модель латиноамерикано-европейских отношений.
* * *
В период глобальных потрясений общественные тенденции и изменения, которые происходили и накапливались в Латинской Америке в последнее десятилетие, достигли критической массы и начали определять геоэкономическую и геополитическую обстановку в регионе, менять международное положение латиноамериканских стран и их роль в мировых делах. Все более четким становится тренд, направленный на диверсификацию внешних связей ЛКА, развитие многообразных отношений государств этого района мира с партнерами на всех континентах.
Примечания:
[1] В период 2000-2012 гг. цены на сырьевые и продовольственные товары, экспортируемые латиноамериканскими странами, в среднем выросли вдвое. – CEPAL. Panorama de la inserción internacional de América Latina y el Caribe. 2011-2012.
[2] См.: П.П. Яковлев. Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине. ‒ М.: Прогресс-Традиция, 2010.
[3] Об этом на портале «Перспективы» см.: Петр Яковлев. «Транслатинас»: новые игроки глобальной экономики (19.03.2013).
[4] IMF. World Economic Outlook: Sustaining the Recovery. October 2009, p. 177; IMF. World Economic Outlook: Hopes, Realities, Risks. April 2013, p. 159.
[5] CEPAL. – http://www.eclac.org/
[6] UNCTAD. – http://unctadstat.unctad.org/
[7] Подробнее см.: А.А. Лавут. Поиски латиноамериканской модели. – Латинская Америка. М., 2011, № 2.
[8] UNASUR – Unión de Naciones Suramericanas. – http://unasursg.org/
[9] Alianza Bolivariana para los Pueblos de Nuestra América. – http://www.alianzabolivariana.org/
[10] Подробнее см.: Венесуэла: практика «Боливарианского проекта» (результаты и риски). ‒ М.: ИЛА РАН, 2011.
[11] Sebastián Piñera. Las soluciones a los problemas en Latinoamérica estan en la unión. – http://www.celac.gob.ve./
[12] Некоторые наблюдатели полагали, что У. Чавес с помощью СЕЛАК рассчитывал «аннулировать ОАГ». (Unas nuevas siglas. – El País. Madrid, 5.12.2011).
[13] CEPAL. Panorama de la inserción internacional de América Latina y el Caribe. 2011-2012, p. 93.
[14] Alianza del Pacífico. – http://es.wikipedia.org/
[15] CEPAL. La República Popular China y América Latina y el Caribe: hacia una relación estratégica. 2011.
[16] CEPAL. Panorama de la inserción internacional de América Latina y el Caribe. 2011-2012, p. 100.
[17] В Латинской Америке сосредоточено 65% мировых запасов лития, 49% ‒ серебра, 44% ‒ меди, 33% ‒ олова, 26% ‒ бокситов, 23% ‒ никеля, 22% ‒ железной руды, 20% ‒ нефти и т.д. – CEPAL. La Unión Europea y América Latina y el Caribe: Inversiones para el crecimiento, la inclusión social y la sostenibilidad anbiental. 2012.
[18] Osvaldo Rosales, Mikio Kuwayama. China y América Latina y el Caribe. Hacia una relación económica y comercial estratégica. CEPAL, 2012, p. 121.
[19] Клочковский Л.Л. Латинская Америка: противоречия посткризисного развития. – Латинская Америка, 2012, № 11, с. 10-11.
[20] Подробнее см.: Латинская Америка в современной мировой политике. (Ответственный редактор В.М. Давыдов). ‒ М.: Наука, 2011.
[21] Саммиты Америк – организуемые под эгидой Организации американских государств встречи глав государств и правительств американского континента. Первый саммит состоялся в 1994 г., последний (шестой по счету) – в 2012 г.
[22] См. на портале «Перспективы»: Петр Яковлев. Латиноамериканская политика Б. Обамы (по итогам поездки в Бразилию, Чили и Сальвадор). – 28/03/2011.
[23] Jorge Castañeda. El viaje de Obama y América Latina. – El País. Madrid, 23.03.2011.
[24] См. на портале «Перспективы»: Петр Яковлев. «Транслатинас» – новые глобальные игроки. – 19/03/2013.
Читайте также на нашем портале:
««Транслатинас»: новые игроки глобальной экономики» Петр Яковлев
«Ибероамериканский саммит - 2012: неоднозначные результаты» Петр Яковлев
«Латинская Америка: нефть и политика» Петр Яковлев
«Итоги президентских выборов в Аргентине» Наиля Яковлева
«Мексика: сложные проблемы восходящей державы» Петр Яковлев
«Бразилия Дилмы Руссефф: преемственность и перемены в международных делах» Петр Яковлев
«Феномен женского лидерства в странах Латино-Карибской Америки» Наиля Яковлева
«Латиноамериканская политика Б. Обамы (по итогам поездки в Бразилию, Чили и Сальвадор)» Петр Яковлев
«XXI век – эпоха новых гигантов? (Рецензия на книгу: «Бразилия – экономическая сверхдержава?»)» Анна Проценко
««Эффект джаза»: мировой кризис и Латинская Америка » Петр Яковлев
«Латинская Америка: меняющийся облик» Пётр Яковлев
«Ибероамериканское сообщество наций: итоги двадцатилетия» Петр Яковлев
«Латинская Америка в глобальной стратегии Пекина» Петр Яковлев
«Чили: особенности демократического транзита» Эмиль Дабагян
«Россия – Латинская Америка: новый этап » Петр Яковлев
«Бразилия: поступь восходящего гиганта» Петр Яковлев
«Пути модернизации: аргентинский опыт» Петр Яковлев