Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Мексика: сложные проблемы восходящей державы

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Петр Яковлев

Мексика: сложные проблемы восходящей державы


Яковлев Петр Павлович – руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, доктор экономических наук.


Мексика: сложные проблемы восходящей державы

В последние два десятилетия в Мексике произошли качественные экономические и политические перемены, изменившие ее роль на мировой арене. Страна является членом ОЭСР и «Большой двадцатки» и претендует на место в группе так называемых «восходящих гигантов», новых крупных мировых игроков. Но процесс мексиканского восхождения протекает непросто.

Мексика занимает особое место на мировой политической карте. Это крупное латиноамериканское государство (территория около 2 млн кв. км, население порядка 110 млн человек) обладает значительным хозяйственным потенциалом. По объективным показателям – размерам ВВП, объему промышленного производства и внешней торговли – оно способно претендовать на видную роль в процессе глобального регулирования.

Мексиканская нация прошла сложный и во многом уникальный исторический путь, полный драматизма и крутых поворотов. Освободившись в 1821 г. от испанского владычества, страна уже в 1848 г. в результате войны с северным соседом (США) потеряла больше половины своей территории – современные американские штаты Техас, Нью-Мексико, Аризона, Калифорния и др. В середине 1860-х гг. Мексика стала объектом вооруженной агрессии со стороны Франции, войска которой свергли законное правительство президента Бенито Хуареса, провозгласили страну империей и вручили корону австрийскому эрцгерцогу Максимилиану. Только упорная борьба мексиканского народа позволила изгнать захватчиков и восстановить национальный суверенитет.

В новейшее время Мексика заявила о себе как о стороннике укрепления солидарности латиноамериканских и других развивающихся стран, последовательно выступала в пользу мира и всеобщего разоружения (стала инициатором создания в Латинской Америке безъядерной зоны – Договор Тлателолко 1967 г.), неоднократно демонстрировала самостоятельную позицию в международных делах. Парадигмальный пример – отказ, несмотря на давление Вашингтона, разорвать дипломатические отношения с революционной Кубой (1964 г.).

Изменение внешнеполитического дискурса произошло в 1990-х гг. как под воздействием мировых событий (распад СССР, резкое усиление влияния США, развертывание процессов глобализации), так и в силу внутренних факторов, главными из которых стали проведение неолиберальных реформ и курс на торгово-экономическую интеграцию с Соединенными Штатами и Канадой. Мексиканские правящие круги рассчитывали, что стратегический «поворот на север» решит проблемы социально-экономического развития страны, обеспечит ее переход в группу высокоразвитых государств. Действительность оказалась сложнее. Приоритетное сближение с северными соседями сопровождалось обострением внутриполитической обстановки, а мировой финансовый кризис 2008–2009 гг. задел Мексику особенно больно, обнажив уязвимость ее положения в глобальной экономике.

По-видимому, решение сложного комплекса проблем, с которыми сегодня (на выходе из кризиса) сталкивается мексиканское государство, требует новых подходов, способных обеспечить максимальную реализацию имеющихся у страны возможностей.

Траектория национального развития

В 2010 г. Мексика отметила 200-летие начала борьбы за независимость и 100-летие буржуазно-демократической революции, в результате которой сформировалось современное мексиканское государство. В 1920–1930-х гг. в стране был создан мощный государственный сектор в экономике (его символом явилась крупнейшая нефтяная компания Petroleos Mexicanos – PEMEX), проводились радикальные аграрные преобразования, сформировалась устойчивая политическая система, ядром которой стала национал-реформистская Институционно-революционная партия (ИРП).

На несколько десятилетий ИРП удалось захватить практически монопольные позиции в политической жизни, ее представители неизменно (каждые шесть лет) становились президентами страны и обеспечивали преемственность государственного курса [1]. Наверное, не случайно по степени влияния на все стороны общественной практики ИРП сравнивали с КПСС. Отмечу, что это – далеко не единственная мексикано-российская параллель. В траекториях развития двух стран легко усмотреть немало общих мест (начиная с одновременно происшедших революций), очевидных аналогий и совпадений. Вдумчивый читатель без труда увидит их в данном тексте.

В программных документах правящей в Мексике партии речь шла о «демократии и социальной справедливости», ставилась цель «построения нового общества, характеризующегося высокой эффективностью социальной демократии» [2]. На деле происходило интенсивное срастание партийного аппарата с правительственной бюрократией, формировалась национальная «номенклатура». Кроме того, в рядах ИРП критически усиливалось влияние представителей крупного капитала, набиравшего силу «под зонтиком» торгового протекционизма и благодаря щедрым государственным субсидиям; образовался особый слой приближенных к власти промышленников и банкиров. Говоря иначе, вмешательство государства в мексиканскую экономику приобрело устойчивый и нарастающий характер.

Роль государственного сектора особенно возросла в период президентства Луиса Эчеверрии (1970–1976 гг.). В эти годы инвестиции в госсектор в 1,5 раза превысили капиталовложения за предыдущие три десятилетия, а число госпредприятий возросло с 84 до 795. Разрастание масштабов государственного вмешательства в экономику продолжилось во время нефтяного бума в конце 1970-х и начале 1980-х гг. (президентство Лопеса Портильо). В 1982 г. число госпредприятий достигло 1155, а их доля в промышленном производстве превысила 38%. Особенно сильные позиции госсектор занимал в нефтяной и нефтехимической промышленности, электроэнергетике, черной металлургии, машиностроении, производстве удобрений [3].

Мексиканское государство приняло на себя ключевые задачи развития и регулирования национальной экономики. Оно способствовало расширению и модернизации промышленного и сельскохозяйственного потенциала, повышению удельного веса обрабатывающей промышленности, стимулировало рост капиталоемких производств и укрепление научно-технической базы. Но активное вмешательство государства в экономику имело и свои негативные стороны. В частности, расширение госсектора нередко шло за счет скупки или создания низкорентабельных и неконкурентоспособных предприятий. Для их поддержания на плаву направлялись значительные не только внутренние ресурсы, но и внешние кредиты. Причем доля последних неуклонно возрастала (свыше 50% государственных инвестиций в экономику финансировалось из зарубежных источников), что приводило к опасному увеличению мексиканского внешнего долга.

Роль спасательного круга до определенного момента выполняла нефтяная промышленность, развитие которой резко ускорилось после открытия в 1970-х гг. на юго-востоке страны крупнейших месторождений «черного золота». В период 1974–1980 гг. разведанные запасы нефти, газового конденсата и природного газа увеличились более чем в 10 раз, что вывело Мексику в число ведущих производителей углеводородов [4]. Напомню, что все это происходило в условиях быстро растущих мировых цен на нефть, которые с 1976 по 1981 г. подскочили вдвое. Неудивительно, что в мексиканских правящих кругах возобладали эйфорические настроения. В расчете на широкий приток в страну нефтедолларов и казавшиеся неисчерпаемыми источники внешнего финансирования правительство разрабатывало один амбициозный план развития за другим, ставило целью обеспечить радикальное повышение основных макроэкономических показателей и существенно поднять уровень жизни. Причем добиться этого планировалось «накачкой» ресурсов в экономику без каких-либо серьезных структурных и институциональных изменений, учитывающих как внутреннюю эволюцию мексиканского общества, так и тектонические сдвиги, происходившие на мировой арене.

В итоге в стране сохранялась модель государственно-монополистического капитализма, которая в силу крайней негибкости и низкой приспособляемости к меняющимся внешним условиям не отвечала новым реалиям – набиравшему обороты процессу глобализации и приходу к власти в центрах капитализма адептов неолиберальной теории и практики. «Момент истины» наступил в начале 1980-х гг. и материализовался в виде острейшего долгового кризиса: Мексика, несмотря на значительные доходы от экспорта энергоносителей, оказалась не в состоянии выполнять свои резко возросшие обязательства перед иностранными кредиторами (табл. 1).

Таблица 1. Внешний долг Мексики и платежи по его обслуживанию, млрд долл.

Показатель

1970 г.

1975 г.

1980 г.

1981 г.

1982 г.

1983 г.

Внешний долг

6,1

15,4

48,6

74,9

87,6

93,8

Платежи

1,0

2,3

9,0

13,0

19,4

14,3

Источник: CEPAL. Estudio económico de América Latina. 1985.

Кульминацией финансово-долговых испытаний стал 1982 г., когда в августе месяце страна, исчерпав свои валютные резервы, была вынуждена прибегнуть к мораторию на все выплаты в счет погашения многомиллиардных международных кредитов. (Замечу, что с этого началась цепная реакция неплатежей по долгам и в других латиноамериканских государствах, вставших на «мексиканский путь» наращивания внешней задолженности. В регионе разразился настоящий долговой кризис, явившийся для Латинской Америки своеобразной визитной карточкой «потерянного десятилетия» 1980-х гг.).

Для Мексики последствия долгового кризиса были весьма тяжелыми: остановился хозяйственный рост, пришли в расстройство государственные финансы, резко возросла инфляция, обрушились реальные доходы основной части населения, пошатнулась традиционная политическая стабильность. Форсированное «развитие в кредит» обернулось серьезными социально-экономическими издержками и проблемами. Встал вопрос о смене парадигмы общественного развития и проведении глубоких структурных преобразований.

Модернизация под знаменами неолиберализма

Сложная миссия вывода Мексики из финансово-долговой ловушки легла на плечи одного из лидеров ИРП Мигеля де ла Мадрида, занимавшего пост президента в 1983 – 1988 гг. Его администрации пришлось решать три главные задачи: сохранение и укрепление демократического строя; преодоление финансово-экономического кризиса и восстановление хозяйственного роста; начало качественных преобразований социально-экономических структур [5].

М. де ла Мадрид принял меры по валютно-финансовой стабилизации, обузданию инфляции, обеспечению внешней платежеспособности. Правительство снизило государственные инвестиции и субсидии, сократило расходы на социальные нужды и строительство объектов инфраструктуры, ограничило импорт, понизило налоги на частный бизнес (в целях его финансового оздоровления), перешло к политике сдерживания роста заработной платы. Одновременно были подняты цены на бензин, электроэнергию, транспорт и услуги связи, а также предприняты шаги к либерализации режима иностранных инвестиций. Все эти и некоторые другие решения монетаристского характера осуществлялись в соответствии с рекомендациями МВФ, с которым мексиканские власти подписали специальное соглашение.

Принятые меры дали кратковременный результат, поскольку не устранили глубинные причины кризиса и не ослабили критическую зависимость мексиканской экономики от воздействия внешних факторов. Учитывая эти обстоятельства, М. де ла Мадрид выдвинул задачу проведения «радикальных структурных реформ». Ключевым элементом нового курса стала реорганизация государственного сектора. Одна часть предприятий была приватизирована, другая – закрыта. Подчеркну, что этот шаг был политически и психологически непростым, так как потребовал перелома в общественном сознании, в котором десятилетиями господствовало представление о госсекторе как о локомотиве развития всей национальной экономики. Может быть, поэтому приватизация стыдливо прикрывалась сомнительными утверждениями, что переход госпредприятий в частные руки «только укрепит государственный сектор». Тем не менее за годы президентства М. де ла Мадрида число госкомпаний сократилось с 1155 до 412 [6].

1 декабря 1988 г. во дворце «Los Pinos» (резиденция президента Мексики) обосновался сравнительно молодой, 40-летний политик Карлос Салинас де Гортари, еще один представитель ИРП и убежденный сторонник неолиберализма – приверженец модели открытой рыночной экономики. Принимая на себя полномочия главы государства, К. Салинас положительно оценил усилия своего предшественника по выводу страны из кризиса и подчеркнул необходимость «модернизации мексиканской экономики, чтобы не оказаться на обочине мирового развития» [7]. «Салинастройка» (так, по аналогии с советской перестройкой, назвали экономический курс мексиканского лидера) явилась центральным эпизодом процесса неолиберальных реформ в Мексике, результаты которого существенно изменили социально-экономический облик страны и имели серьезные и долговременные политические последствия.

Основой неолиберального курса (как и в других латиноамериканских странах, вставших в 1990-х гг. на этот путь) была дальнейшая приватизация государственной собственности. В 1990–1992 гг. в Мексике в частные руки перешли государственные активы стоимостью свыше 22 млрд долл., или более половины приватизированной за это время во всей Латинской Америке собственности [8]. Подчеркну, что в процессе приватизации активную роль сыграли иностранные (главным образом американские) компании, резко расширившие свое присутствие на ключевых мексиканских рынках.

Основательной реорганизации подверглась кредитно-денежная система. В 1991–1992 гг. в частные руки перешли все 18 наиболее крупных коммерческих банков, ранее находившихся в полной или мажоритарной собственности государства. В 1993 г. был реформирован центральный «Banco de México», получивший статус автономного учреждения, формально не подчинявшегося правительству в вопросах предоставления финансирования.

Большое значение имела либерализация внешней торговли, позволившая в 1992 г. заключить с США и Канадой Договор о североамериканской зоне свободной торговли (NAFTA). Это был уникальный проект: впервые развивающаяся страна пошла по пути интеграции с высокоразвитыми государствами. Таким способом мексиканские власти рассчитывали вытащить национальную экономику из состояния сравнительной отсталости и придать ей мощное ускорение. Однако на практике все оказалось не так просто.

Неолиберальные реформы и учреждение NAFTA открыли двери иностранным капиталовложениям беспрецедентных масштабов. Весьма привлекательным для инвесторов стал фондовый рынок Мексики, куда начали стекаться спекулятивные инвестиции («горячие деньги»). Они и послужили детонатором очередного финансового обвала в конце 1994 г., хотя основные причины экономических потрясений на этот раз лежали в сфере политики. Неолиберальный курс разделил мексиканское общество на сторонников и противников монетаристских реформ, усилил социальное неравенство, стал причиной широких протестных акций, особенно в районах с преобладающим индейским населением. Именно там (на юге страны) начались выступления, в политическом плане поддержанные противниками неолиберальных преобразований. Дело дошло до вооруженных столкновений правительственных войск с отрядами так называемой Сапатистской армией национального освобождения, которым удалось захватить ряд муниципальных центров и даже арестовать губернатора штата Чьяпас. Убийство двух видных деятелей правившей ИРП подлило масла в огонь – ситуация быстро накалялась, вызывая у инвесторов беспокойство за сохранность сделанных капиталовложений.

В обстановке неуверенности и страха начался массовый отток иностранных инвестиций. Поддавшись всеобщей панике, вкладчики стали изымать деньги из банков, прекратилось кредитование реального сектора, кризис перекинулся практически на все отрасли экономики. Следствием этого явились разорение тысяч предприятий и рост безработицы.

Международные финансовые круги, всерьез обеспокоенные возможностью распространения мексиканского кризиса на другие латиноамериканские страны, как это уже произошло в 1980-х гг. (так называемый «эффект текилы»), оказали Мексике беспрецедентную по масштабам помощь – около 52 млрд долл. Но этого оказалось недостаточно, и мексиканские власти были вынуждены прибегнуть к «шоковой терапии», которую провел очередной президент от ИРП Эрнесто Седильо (1994–2000 гг.). Он принял Программу чрезвычайных мер по преодолению экономического кризиса: повышение налогов, а также цен и тарифов на основные промышленные товары и услуги; сокращение государственных расходов; снижение реальной заработной платы и т.д. [9] Одновременно (через механизмы NAFTA) была существенно усилена хозяйственная привязка мексиканской экономики к рынку США.

Конец политической монополии ИРП

Мексика подошла к началу XXI в. с общественными институтами, частично реформированными по неолиберальным лекалам. Следуя постулатам «вашингтонского консенсуса», правящие круги провели рыночные реформы, значительно ослабили роль государственного сектора и сформировали модель открытой экономики с сильным транснациональным акцентом. Страна заметно изменилась, но многие перемены носили поверхностный и отнюдь не однозначный характер.

ИРП, представители которой изначально возглавили процесс неолиберальных реформ, заплатила за отход от собственных исторических принципов высокую политическую цену. В 2000 г. на президентских выборах впервые за 70 лет победу одержал лидер оппозиционной Партии национального действия (ПНД) Висенте Фокс. Во многом успех оппозиционеров был логичным следствием происшедших в стране перемен. Являясь партией правого толка, ПНД более адекватно, нежели ИРП, «вписывалась» в новую парадигму общественного развития.

Придя к власти, В. Фокс усилил американский вектор в международных отношениях Мексики, тем самым подтвердив стратегическую ставку на углубление интеграции в формате NAFTA. Вместе с тем президент предпринял попытку реформирования очевидно устаревших государственных институтов (еще не затронутых процессом неолиберальных преобразований), модернизировал систему управления, попробовал обуздать коррупцию – подлинный бич мексиканского общества. Однако реформаторская деятельность правительственной администрации столкнулась с рядом трудных проблем и препятствий. Назову главные:

· Сложным и неоднозначным оставалось хозяйственное положение. Неолиберальные реформы во многом раскрепостили экономику, открыли ее окружающему миру, а участие в NAFTA обеспечило беспрецедентный рост внешней торговли (по этому показателю страна далеко обошла все другие государства региона). Но частичный демонтаж госсектора не привел к демонополизации национальной экономики. На смену госмонополиям пришли крупнейшие частные корпорации, установившие контроль над ключевыми отраслями. Например, на три частных банка приходилось около 62% рынка финансовых услуг.

· В мексиканской экономике сформировался огромный неформальный сектор, который хватил свыше 60% экономически активного населения. На практике это означало следующее: большинство предпринимателей находились вне контроля государства, систематически уклонялись от уплаты налогов и не участвовали в инновационной деятельности. Все это тормозило хозяйственное развитие, приводило к деформации общественной жизни.

· В контексте неолиберального процесса произошло заметное социальное расслоение, в частности, сокращение доли работающих по найму в национальном богатстве. Так, если в 1980 г. этот показатель составлял 39%, то в 2000-х гг. он упал до 30%.

· ПНД не обладала всей полнотой законодательной и исполнительной власти в центре и на местах. ИРП, перейдя в оппозицию, продолжала удерживать сильные политические позиции и нередко «вставляла палки в колеса» правительственной политике, торпедировала в конгрессе вносимые правительством законопроекты.

· Непросто складывались взаимоотношения между президентом и ведущими предпринимательскими организациями, представлявшими интересы «большого бизнеса» и имевшими возможность сильного давления на политическую власть. Существовали труднопреодолимые проблемы и в отношениях правительства с забюрократизированными профсоюзами, которые объединяли миллионы государственных служащих и по-прежнему находились под большим влиянием ИРП. Надоело играть в бесплатные версии игровых автоматов или хочется испытать удачу в игре в онлайн казино на реальные деньги, но лишних денег, которыми можно было бы рискнуть нет? Есть выход - берите бездепозитный бонус казино 2018 с выводом за регистрацию на сайте наших партнеров newbezdep.ru и выигрывайте деньги в лучших онлайн казино Рунета и СНГ! Отправляйтесь за крупными выигрышами абсолютно бесплатно и не рискуя ничем.

· Зародившийся еще в 1994 г. острый конфликт с индейским населением, временами принимавший характер вооруженных столкновений, продолжал сотрясать южные районы страны (штат Чьяпас).

· Интеграцией с США воспользовались не только мексиканские предприниматели, но и наркобароны, кратно увеличившие поставки на американский рынок своего смертоносного товара. Проблема наркотрафика заняла видное место в мексикано-американской повестке и стала «болевой точкой» в отношениях между двумя странами. Более того, организованная преступность превратилась в реальную угрозу национальной безопасности самой Мексики. (В 2008 г. жертвами криминальных войн стали 5,3 тыс. человек) [10].

· Другой крайне сложной проблемой во взаимодействии с Вашингтоном стала нелегальная эмиграция миллионов мексиканцев в США, также получившая мощный толчок в 1990-х гг. (Напомню, что в 2006 г. в целях ограничения нелегальной иммиграции правительство Дж. Буша санкционировало строительство вдоль мексикано-американской границы стены протяженностью 1125 км. По утверждению американского лидера, благодаря своему техническому оснащению новая стена станет «границей XXI века».)

Администрации В. Фокса, несмотря на все усилия, не удалось решить эти проблемы или хотя бы существенно приблизиться к их решению, и они перешли по наследству к новому главе государства – Фелипе Кальдерону Инохосе, еще одному представителю ПНД, с минимальным перевесом победившему на выборах 2 июля 2006 г. кандидата левого толка Андреса Лопеса Обрадора (он выступал в роли противника неолиберальных реформ от левоцентристской Партии демократической революции – ПДР) [11].

Трудная победа Ф. Кальдерона говорила о многом. И прежде всего о том, что в политическую картину Мексики добавились новые краски. Не только ИРП утратила монополию на власть, но и позиции ПНД оказались под угрозой. В стране явственно формировалась многопартийная система, в рамках которой становились возможными любые электоральные сюрпризы. И главное – неолиберальная модель, утвердившаяся в Мексике, отнюдь не пользовалась всеобщей поддержкой. Мексиканское общество оставалось расколотым по многим кардинальным вопросам национального развития.

Мексика – США: интеграция и призрак реконкисты

«Сердце Мексики находится в Латинской Америке, но ее кошелек, ее мысли и десятая часть населения – в США», – так описывают сложившуюся геополитическую ситуацию известный политолог Хорхе Кастаньеда (бывший министр иностранных дел) и авторитетный историк Эктор Агилар Камин [12]. Действительно, серьезный анализ мексиканской проблематики невозможен без всестороннего учета американского фактора. Эволюция отношений с США привела к тому, что эти отношения стали для Мексики не только главной темой международной повестки дня, но и мощным элементом внутренней политики.

В самом деле, в результате интеграционных процессов в рамках NAFTA торгово-экономические, инвестиционные, гуманитарные, а следовательно, и политические связи с северным соседом достигли критических величин.

Приведу некоторые данные, которые говорят сами за себя. На долю США приходится до 90% внешнеторгового оборота Мексики. Американские корпорации контролируют 70% иностранных инвестиций в мексиканскую экономику. Порядка 11–12 млн мексиканцев работают в Соединенных Штатах (их денежные переводы на родину ежегодно превышают 25 млрд долл.), а свыше 1 млн американских граждан владеют недвижимостью в Мексике, причем многие из них постоянно здесь проживают. Кроме того, граждане США составляют 90% иностранных туристов, посещающих мексиканские курорты [13].

В северных районах Мексики (вдоль границы с США) возникли тысячи крупных и средних сборочных предприятий (так называемые «макиладорас»), входящих в транснациональные производственные цепочки и работающих преимущественно на американский рынок. Именно благодаря им в последние полтора десятилетия резко возрос объем мексиканской внешней торговли, составивший в прошедшем году почти 600 млрд долл. (табл. 2).

Таблица 2. Внешняя торговля Мексики, млрд долл.

Показатель

1995 г.

2000 г.

2005 г.

2008 г.

2009 г.

2010 г.

Экспорт

79,5

166,1

214,2

291,3

229,8

298,4

Импорт

72,5

174,5

221,8

308,3

234,4

301,5

Сальдо

7,0

-8,4

-7,6

-17,0

-4,6

-3,1

Оборот

152,0

340,6

436,0

599,6

464,2

599,9

Источник:INEGI. Estadísticas del comercio exterior de México. México, 2011, p. 16.

Все эти (и многие другие) факты свидетельствуют о теснейшей зависимости динамики мексиканского хозяйственного роста от состояния торгово-экономических и финансовых отношений между двумя странами. По существу, функционирование современной модели общественного развития Мексики в решающей степени детерминируется уровнем взаимодействия с северным соседом. Разумеется, такое положение дел как нельзя лучше устраивает Вашингтон, для которого стратегически важно не только удержать Мексику в сфере своего доминирующего влияния, но и намертво «привязать» мексиканскую экономику к американским рынкам.

Но в контексте мексикано-американских отношений присутствует фактор, растущее воздействие которого может в будущем изменить их характер. Так, по крайней мере, считает известный американский эксперт Джордж Фридман. В своей провокационной книге «Следующие 100 лет. Прогноз событий XXI века» он пишет, что в перспективе «Мексика будет готова посягнуть на территориальную целостность США и политическое равновесие в Северной Америке» [14]. Таким образом, речь идет о своеобразной «реконкисте» (отвоевании) территорий, оккупированных американской стороной еще в XIX в.

На чем основывает автор свой прогноз? Прежде всего, на сформировавшейся тенденции ощутимого и неуклонного роста мексиканского населения на территории США (на 400–500 тыс. человек в год). Причем, подчеркивает Дж. Фридман, в отличие от других иммигрантских групп, осевших в Соединенных Штатах, «между мексиканцами и их родной землей не встают океаны и тысячи миль суши. Они могут пересечь границу и, проделав короткий путь, оказаться в США, однако сохранят социальные и экономические связи с родиной» [15]. От себя добавлю, что многие мексиканцы отнюдь не считают южные и западные штаты США «чужой территорией».

Нагнетая страсти, Дж. Фридман предрекает будущее мексикано-американское столкновение, которое может принять и форму вооруженного конфликта. Вероятно, Соединенные Штаты смогут нанести Мексике военное поражение, но реальная социальная граница между двумя странами будет находиться на сотни километров к северу от границы государственной. «Мексиканская проблема, – пишет эксперт, – превратится для США в безнадежный тупик» [16].

Как бы ни относиться к теории Дж. Фридмана (многие ее постулаты сегодня звучат фантастически), ясно одно: в отношениях между Мексикой и США последнее слово еще далеко не сказано. Мексиканский демографический натиск – лишь один из трендов, действующих в контексте двусторонних связей. Но это сильный фактор, и его влияние будет нарастать.

Экономика под ударами глобального кризиса

Тяжелым испытанием для правительства Ф. Кальдерона (и всего мексиканского общества) стал мировой финансово-экономический кризис. Мексика пострадала от глобальных потрясений, пожалуй, значительно сильнее подавляющего большинства латиноамериканских стран. В 2009 г. на максимальную глубину упал ВВП, почти на четверть сократился оборот внешней торговли, ощутимо возросли государственный и внешний долги (табл. 3).

Таблица 3. Макроэкономические показатели Мексики в условиях кризиса

Показатель

2008 г.

2009 г.

2010 г.

Изменение ВВП, %

+1,5

-6,1

+5,5

Инфляция, %

5,1

5,3

4,2

Бюджетный дефицит, %

-0,1

-2,3

-2,8

Изменение объема внешней торговли, %

+8,3

-22,6

+29,3

Госдолг, % ВВП

24,3

28,0

27,4

Внешний долг, % ВВП

11,5

18,5

18,2

Баланс текущих операций, % ВВП

-1,5

-0,7

-0,5

Источник: Instituto Nacional de Estadística, Geografía e Informática. – www.inegi.gob.mx

Главная причина глубины мексиканского кризиса – географическая близость и сильнейшая хозяйственная привязка к эпицентру глобальных потрясений. Провалы американских финансовых и товарных рынков вызвали макроэкономический стресс в Мексике, который повлек за собой тяжелые социальные последствия и заметно накалил политическую атмосферу. Отмечу основные негативные эффекты кризиса:

· Спад спроса и предложения спровоцировал банкротство свыше 10 тыс. предприятий, обострил ситуацию на рынке труда, вызвал новый виток роста безработицы. Работу потеряли более 700 тыс. официально числившихся занятыми и около 1 млн «неформалов» [17].

· Резко уменьшились поступления от продажи на мировом рынке нефти и нефтепродуктов – одной из основных статей мексиканского экспорта. В 2008 г. эта статья внешней торговли обеспечила поступления в размере 50,6 млрд долл., а в 2008 г. – только 30,9 млрд, или почти на 40% меньше [18].

· Упали доходы государственного бюджета. Если в 2008 г. они составляли 23,6% ВВП, то в 2009 г. – 22,4%. В результате бюджет был сведен с дефицитом в размере 2,3% ВВП, что явилось худшим показателем с 1990 г. [19]

· Сократился критически важный для воспроизводственного процесса (благодаря получению современных технологий и оборудования) приток прямых иностранных инвестиций: с 29,7 млрд долл. в 2007 г. до 25,9 млрд в 2008 г. и всего лишь 15,5 млрд долл. в 2009 г. [20]

· Понизились квалификационные оценки Мексики международными рейтинговыми агентствами (Ernst & Young, Standard & Poor’s и др.) – на том основании, что мексиканские власти не продемонстрировали готовности провести необходимые реформы для обеспечения устойчивого роста.

Таким образом, кризис в очередной раз показал уязвимость мексиканской экономики со стороны внешних воздействий. Правительство Мексики прибегло к масштабным антикризисным мерам, но самостоятельно справиться с ситуацией не смогло. Вновь, как и в годы предыдущих кризисов, международные финансовые круги оказали Мексике беспрецедентно большую помощь. На этот раз ее объем только в 2009 г. составил 77 млрд долл. (30 млрд дала Федеральная резервная система США и 47 млрд – МВФ) [21].

Одним из результатов кризисных потрясений стало то, что в политических и деловых кругах Мексики четко осознали необходимость снижения чрезмерной зависимости от рынков США, решительной диверсификации внешнеэкономических связей, активизации взаимодействия с динамично развивающимися странами Латинской Америки и государствами БРИКС. Но легче понять, чем сделать.

Взгляд в будущее

2 июля 2012 г. состоятся выборы нового (46-го по счету) президента Мексики. Схватка за высший пост в стране обещает быть жаркой. Во-первых, об этом свидетельствует обострение конкуренции между тремя ведущими политическими партиями – ИРП, ПНД и ПРД. Во-вторых, наблюдаются попытки предложить альтернативный политический дискурс, сделать выборы 2012 г. референдумом о будущем мексиканской нации. С такой платформой выступили, в частности, уже упомянутые Х. Костаньеда и Э. Агилар Камин. В чем ее суть?

По мнению экспертов, в основе мексиканских проблем лежит то обстоятельство, что страна не полностью модернизировалась, не довела до конца структурные реформы, остановилась на полпути. «Мексика является пленницей своей истории. Страна должна порвать с прошлым и смотреть в будущее», – утверждают Х. Кастаньеда и Э. Агилар Камин [22]. Особенно их беспокоит сохраняющееся значительное влияние Институционно-революционной партии. «ИРП покинула «Los Pinos», но осталась в душе Мексики», – констатируют авторы. В этом контексте они формулируют несколько конкретных предложений.

Часть из них касается внутриполитического устройства и выглядит вполне разумно. В частности, предлагается на президентских выборах ввести механизм второго тура, в котором сойдутся два кандидата, набравшие максимальное количество голосов. Такая практика существует во многих странах, но не в Мексике, где победитель определяется уже в первом туре. В результате наблюдается устойчивая тенденция сокращения относительного количества голосов, поданных за избранного президента. Например, в 1994 г. Э. Седильо получил поддержку 50% избирателей, в 2000 г. В. Фокс – 43%, а в 2006 г. Ф. Кальдерон победил, набрав всего около 36% голосов. Если эта система сохранится, то, по имеющимся прогнозам, на выборах 2012 г. победителю будет достаточно получить порядка 32% голосов. Таким образом, страной будет править политик, представляющий менее трети избирателей.

Более спорными выглядят рекомендации, касающиеся сферы международных отношений. Призывая «сорвать маски» и честно взглянуть в лицо реальности, авторы считают необходимым радикально углубить интеграцию в рамках NAFTA. На сегодняшний день эта организация представляет собой, по существу, зону свободной торговли, что, по мнению Х. Кастаньеды и Э. Агилара Камина, совершенно недостаточно. Следует (по примеру Евросоюза) двигаться в сторону общего рынка: к полной либерализации миграционного законодательства, гармонизации энергетической политики и политики в сфере безопасности, созданию наднациональных органов, в перспективе – к введению единой денежной единицы. Тем самым речь идет об отказе мексиканского государства от национального суверенитета и полном подчинении заведомо более сильному соседу.

Вряд ли такая предвыборная программа встретит поддержку большинства мексиканских избирателей, но сам факт ее появления симптоматичен. Он говорит о том, что страна в очередной раз в своей бурной истории подходит к «точке бифуркации» и должна будет определиться со своим политическим и социально-экономическим будущим – будущим крупного и потенциально очень богатого государства, объективно претендующего на международную роль восходящей державы.

Примечания:

[1] Мексика (официальное название – Мексиканские Соединенные Штаты) – президентская республика, ее президент, избираемый на 6 лет прямым голосованием без права переизбрания на второй срок, является также главой исполнительной власти и обладает обширными полномочиями. Ныне действующая конституция была принята 5 февраля 1917 г.

[2] Подробнее см.: А.Н. Боровков, И.К. Шереметьев. Мексика на новом повороте экономического и политического развития. М., ИЛА РАН, 1999.

[3] Там же, с. 12.

[4] Мексика: тенденции экономического и социально-политического развития. М., 1983, с. 17.

[5] Plan Nacional de Desarrollo. 1983 – 1988 //Suplemento de Comercio Exterior. México, 1983, # 6, p. 46.

[6] Д.В. Белов. Латинская Америка: перестройка экономики и государство. М., 1996, с. 30.

[7] Цит. по: И.К. Шереметьев. Мексика: «восходящий гигант» в стратегическом «капкане» блока НАФТА // Латинская Америка, 2010, № 5, с. 48.

[8] CEPAL. Políticas para mejorar la inserción en la economía mundial. Santiago de Chile, 1994, p. 220.

[9] Подробнее см.: А.Н. Боровков, И.К. Шереметьев. Указ. соч., с. 83-85.

[10] Об остроте проблемы обеспечения безопасности говорят такие факты. Сразу после своего избрания на пост президента Ф. Кальдерон объявил о начале беспрецедентной операции против наркомафии, проведение которой доверили армии как наименее коррумпированному вооруженному формированию в стране. В результате в борьбу с организованной преступностью были вовлечены свыше 35 тыс. военнослужащих.

[11] Ф. Кальдерон получил 35,9% голосов, а его главный соперник А. Лопес Обрадор – 35,3%. Третий участник президентской гонки, представитель ИРП Роберто Марасо набрал 22,2% голосов. // Anuario Iberoamericano 2010. Madrid, 2010, p. 381.

[12] Jorge G. Castañeda, Héctor Aguilar Camín. Un futuro para México. – www.nexos.com.mx

[13] Instituto Nacional de Estadística, Geografía e Informática. – www.inegi.gob.mx; Banco Nacional de Comercio Exterior. – www.bancomext.com

[14] Джордж Фридман. Следующие 100 лет. Прогноз событий XXI века. М., 2010, с. 294.

[15] Там же, с. 296.

[16] Там же, с. 323.

[17] Н.А. Школяр. Мексика: внешнеторговая стратегия на пути из кризиса // Латинская Америка, 2010, № 8, с. 9.

[18] INEGI. Estadísticas del comercio exterior de México. México, 2011, p. 15.

[19] Там же, с. 9, 10

[20] Secretaria de Economía. Dirección de Inversión Extranjera. – http://dgcnesyp.inegi.org.mx/

[21] Banco de México. – www.banxico.org.mx

[22] Jorge G. Castañeda, Héctor Aguilar Camín. Un futuro para México. – www.nexos.com.mx

Читайте также на нашем портале:

«Ибероамериканское сообщество наций: итоги двадцатилетия» Петр Яковлев

«Латинская Америка в глобальной стратегии Пекина» Петр Яковлев

«Россия – Латинская Америка: новый этап » Петр Яковлев

««Эффект джаза»: мировой кризис и Латинская Америка » Петр Яковлев

«Латинская Америка: меняющийся облик» Пётр Яковлев


Опубликовано на портале 14/06/2011



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика