Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Мировой рынок нефти: противоречивые тенденции

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Петр Яковлев

Мировой рынок нефти: противоречивые тенденции


Яковлев Петр Павлович – руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, доктор экономических наук.


Мировой рынок нефти: противоречивые тенденции

В последние годы на мировых энергетических рынках произошли противоречивые трансформации, в которых усматриваются как новые риски, так и новые возможности. Несмотря на развитие альтернативных источников энергии, ископаемые виды топлива остаются главными составляющими мирового энергопотребления. Не случайно нефтяная отрасль оказалась в эпицентре геополитического противостояния, стала объектом санкций и ограничений.

В оценках и прогнозах ведущих экспертов, включая недавний доклад компании BP «Прогноз развития мировой энергетики до 2040 года» [BP Energy], красной нитью проходит мысль о том, что в обозримом будущем без углеводородных источников энергии – нефти и природного газа – глобальная экономика обойтись не сможет. Роль нефти в обеспечении международной энергобезопасности останется чрезвычайно важной ­– можно сказать, незаменимой.

При этом на мировых энергетических рынках усиливается конкуренция различных энергоносителей, включая неконвециональные (прежде всего сланцевые) и альтернативные: солнечные, ветряные, геотермальные и др. [Сидорович]. Нельзя недооценивать стремление многих государств, включая практически все экономически развитые, наращивать долю возобновляемых энергоносителей в национальном энергетическом балансе. Но и «смертный приговор» нефти, который неоднократно пытались вынести многие политики и эксперты, оказался слишком поспешным. В большинстве серьезных сценариев развития глобальной экономики спрос на «черное золото» будет увеличиваться ­– прежде всего, благодаря ускоренному экономическому росту развивающихся стран.

Однако, как показал опыт последних лет, мировой нефтяной рынок может быть подвержен резким конъюнктурным колебаниям. Сильные перепады цен на нефть подвергают суровым испытаниям страны-экспортеры, включая Россию.

Нефть в глобальной экономике

В последнее десятилетие в географии мировой нефтяной промышленности произошли существенные подвижки, создавшие новую геоэкономическую и геополитическую ситуацию. Это коснулось оценки доказанных объемов нефтяных запасов и таких ключевых показателей, как добыча, потребление, переработка и международная торговля нефтью, а также производство нефтепродуктов.

Прежде всего, в 2006­–2016 гг. значительно (на 50%) возрос объем доказанных мировых запасов нефти, превысивший 1706 млрд баррелей. Однако в страновом разрезе указанный рост не был равномерным. Из числа крупных нефтедобывающих государств в максимальной степени нарастили свои запасы Венесуэла (в четыре с лишним раза), Канада (в три с половиной раза), а также Иран, Нигерия, США и Ирак (соответственно, на 71, 64, 61 и 37%). При этом практически не изменилась оценка запасов Саудовской Аравии, России, Кувейта и ОЭА. Венесуэла по объему доказанных запасов вышла на первое место в мире – свыше 300 млрд баррелей, или 17,6% общемировых ресурсов (табл.1).

Таблица 1
Доказанные мировые запасы нефти, млрд баррелей

Страна

2006

2015

2016

Доля, %

Весь мир

1148,8

1691,5

1706,7

100,0

Венесуэла

72,7

300,9

300,9

17,6

Саудовская Аравия

261,4

266,6

266,5

15,6

Канада

48,9

171,5

171,5

10,0

Иран

92,6

158,4

158,4

9,3

Ирак

112,0

142,5

153,0

9,0

Россия

113,6

102,4

109,5

6,4

Кувейт

96,5

101,5

101,5

5,9

ОАЭ

97,8

97,8

97,8

5,7

Нигерия

29,5

48,4

48,4

2,8

США

29,8

48,0

48,0

2,8

Источник: BP Statistical Review of World Energy 2017. –  bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/energy-economics/statistical-review-2017/bp-stati...

Значительно в меньшей степени выросло глобальное потребление «черного золота»: на 13%, с 85,8 до 96,6 млн баррелей в сутки. Здесь также наблюдался огромный страновой разброс. Лидерами роста были крупнейшие развивающиеся государства: Саудовская Аравия ­– на 72%, Китай – на 67%, Индия – на 64%, Бразилия – на 40%. Доля этой четверки стран в мировом потреблении выросла с 17,1% в 2006 г. до 24,5% в 2016 г. Снизили или сохранили на прежнем уровне объемы потребления нефти экономически высокоразвитые державы, вставшие на путь энергосбережения: США (сокращение на 5%), Германия (на 8%) и Япония (на 22%). Практически не изменился показатель Канады – скромное увеличение на 0,3%. Среди других индустриальных стран выросло потребление в Южной Корее (на 19%) и в России (на 16%) (табл. 2). Опережающий рост потребления в развивающихся государствах превращал эти рынки в наиболее перспективные с точки зрения экспортеров.

Таблица 2
Мировое потребление нефти, тыс. баррелей в сутки

Страна

2006

2015

2016

Доля, %

Весь мир

85777

95003

96558

100,0

США

20687

19531

19631

20,3

Китай

7432

11986

12381

12,8

Индия

2737

4164

4489

4,6

Япония

5174

4139

4037

4,2

Саудовская Аравия

2274

3868

3906

4,0

Россия

2762

3137

3203

3,3

Бразилия

2155

3170

3018

3,1

Южная Корея

2320

2577

2763

2,9

Германия

2609

2340

2394

2,5

Канада

2275

2299

2343

2,4

Источник: BP Statistical Review of World Energy 2017. – bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/energy-economics/statistical-review-2017/bp-stati...

Макроэкономические тенденции, определяющие увеличение или сокращение спроса и потребления нефти и нефтепродуктов, оказывают регулирующее воздействие на динамику добычи, мировой объем которой в 2006­–2016 гг. вырос на 12%: с 82,5 до 92,2 млн баррелей в сутки. Как видим, потребление несколько превышало объемы добычи, что не представляло проблем для импортеров, поскольку разница покрывалась за счет продажи на международном рынке части огромных резервов нефти, накопленных рядом стран.

Что касается собственно добычи, наиболее значимым изменением, оказавшим долговременное геоэкономическое влияние, явилось увеличение на 81% производства «черного золота» в США, которые впервые за многие десятилетия возглавили мировой список нефтедобывающих государств, опередив уже ставших традиционными лидерами Саудовскую Аравию (рост на 15%) и Россию (на 14%). Заметим, что на эту «большую тройку» в 2016 г. пришлось 39% общемирового нефтяного производства. Ощутимо нарастили добычу Бразилия – на 44%, Канада – почти на 40%, ОАЭ – на 31%. Подлинный прорыв имел место в Ираке, вернувшемся в число ведущих нефтяных стран, – здесь производство выросло в 2,2 раза. Совершенно иначе сложилась ситуация в Мексике, на 33% сократившей нефтедобычу и в известной степени утратившей былую роль одного из крупнейших нефтедобывающих государств (табл. 3).

Таблица 3

Мировая добыча нефти, тыс. баррелей в сутки

Страна

2006

2015

2016

Доля, %

Весь мир

82519

91704

92150

100,0

США

6825

12757

12354

13,4

Саудовская Аравия

10761

11986

12349

13,4

Россия

9819

10981

11227

12,2

Иран

4293

3897

4600

5,0

Ирак

1999

4031

4465

4,8

Канада

3208

4389

4460

4,8

ОАЭ

3098

3928

4073

4,4

Китай

3711

4309

3999

4,3

Бразилия

1806

2525

2605

2,8

Мексика

3689

2587

2456

2,7

Источник: BP Statistical Review of World Energy 2017. – https://www.bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/energy-economics/statistical-review-2017/bp-stati...

Решительный шаг вперед сделали развивающиеся страны в сфере нефтепереработки и производства нефтепродуктов. На фоне сравнительно небольшого роста общемирового показателя (8%) увеличение объемов переработки нефти в Китае составило 77%, Индии – 72%, Саудовской Аравии – 38%. Положительную динамику продемонстрировали Россия (29%), Южная Корея (22%), Бразилия (7%) и США (6%), тогда как Япония, Германия и Канада сократили объемы нефтепереработки (соответственно, на 19, 16 и 11%). В результате в мировой экономике развернулся процесс переноса значительной части производства нефтепродуктов на развивающиеся рынки (табл. 4).

Таблица 4

Мировое производство нефтепродуктов, тыс. баррелей в сутки

Страна

2006

2015

2016

Доля, %

Весь мир

74406

79905

80550

100,0

США

15242

16188

16202

20,1

Китай

6235

10684

11023

13,7

Россия

4423

5773

5709

7,1

Индия

2860

4561

4931

6,1

Япония

4026

3258

3280

4,1

Южная Корея

2407

2784

2928

3,6

Саудовская Аравия

1992

2479

2750

3,4

Германия

2245

1875

1887

2,3

Бразилия

1708

1972

1831

2,3

Канада

1788

1635

1594

2,0

Источник: BP Statistical Review of World Energy 2017. – bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/energy-economics/statistical-review-2017/bp-stati...

Характерной чертой развития мировой нефтяной отрасли является исключительно важная роль трансграничной торговли: в 2006–2016 гг. на экспорт направлялось от 66 до 71% всей добываемой сырой нефти. Причем рост международной торговли нефтью в указанный период (на 20%) существенно опережал увеличение ее производства и стимулировался растущим спросом со стороны крупнейших развивающих государств. Так, если США и Япония сократили импорт, соответственно, на 26 и 20%, а Европа нарастила его лишь на 5%, то Китай увеличил закупки в 2,4 раза, а Индия – на 87%. В итоге на эти две азиатские страны приходится около 22% общемирового нефтяного импорта (табл. 5).

Позиции главных экспортеров «черного золота» продолжают удерживать Россия и Саудовская Аравия. В 2016 г. они вместе обеспечивали свыше 26% глобальных поставок (по сравнению с 2006 г. их удельный вес немного сократился – было 27,6%). По-видимому, данная понижательная тенденция сохранится на обозримую перспективу из-за интенсивного роста экспортных поставок США (увеличение в 3,6 раза) и Канады (на 87%). В настоящее время доля этих двух североамериканских стран в мировом экспорте превышает 13%, или половину экспорта России и Саудовской Аравии [BP Statistical].

Таблица 5
Мировая торговля нефтью, тыс. баррелей в сутки

Страна

2006

2015

2016

Доля, %

Экспорт

Весь мир

54579

62874

65454

100,0

Россия

6792

8455

8634

13,2

Саудовская Аравия

8307

8017

8526

13,0

США

1317

4521

4723

7,2

Канада

2330

3841

3906

6,0

Мексика

2102

1326

1400

2,1

Импорт

Весь мир

54579

62874

65454

100,0

Европа

13530

13959

14188

21,7

США

13612

9450

10056

15,4

Китай

3883

8333

9216

14,1

Индия

2613

4357

4877

7,5

Япония

5201

4332

4179

6,4

Источник: BP Statistical Review of World Energy 2017. – bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/energy-economics/statistical-review-2017/bp-stati...

Прорыв Соединенных Штатов на международные нефтяные рынки в качестве крупного поставщика произошел благодаря двум фундаментальным факторам: отмене в декабре 2015 г. 40-летнего запрета на экспорт сырой нефти (до этого США могли поставлять ее только в Канаду и Мексику – партнерам по НАФТА) и так называемой «сланцевой революции», позволившей освоить и начать эксплуатировать новые, ранее недоступные нефтяные и газовые месторождения. Все это способствовало большей интеграции американского сектора углеводородов в мировой, повлияло (и будет влиять в дальнейшем) на глобальный баланс спроса и предложения, а также динамику международных цен на нефть. Как отмечал генеральный директор компании Pioneer Natural Resources Тимоти Дав, цель нефтепроизводителей США – продолжать высокими темпами наращивать добычу и экспорт и со временем «определять ситуацию на мировом рынке». Сама Pioneer Natural Resources, занятая разработкой крупных сланцевых месторождений Permian Basin на западе штата Техас, поставляет нефть в Канаду, Испанию, Сингапур, Китай и другие страны [Pioneer]. В апреле 2018 г. нефтяной экспорт из США достиг рекордной суммы в 19,9 млрд долл. [Salvaterra].

Перемены, происходящие на мировых нефтяных рынках, – составная часть общей эволюции глобальной экономики, которая характеризуется изменениями в соотношении сил между главными геоэкономическими игроками и испытывает на себе мощное турбулентное воздействие периодических кризисных потрясений.

Завершение «сырьевого суперцикла»

Одним из важнейших последствий глобальных кризисных потрясений 2008–2009 гг. явилось торможение роста китайской экономики (и международного хозяйственного развития в целом), что повлекло за собой дестабилизацию мировых цен на многие сырьевые товары.

Примерно полтора десятилетия назад стремительный рост спроса в Китае и ряде других динамично развивавшихся азиатских государств на углеводородные энергоносители, другие природные ресурсы и продовольствие положил начало так называемому «сырьевому суперциклу» – периоду беспрецедентно высоких цен на commodities. Наступили времена, когда Россия и страны-поставщики из Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока своими товарами утоляли постоянно растущий сырьевой голод китайской экономики и получали сверхвысокие экспортные доходы. Ресурсная «ненасытность» КНР больше чем на десятилетие исказила баланс спроса и предложения, внушила международным трейдерам и властям развивающихся стран-экспортеров мысль о бесконечном повышении цен на сырье и продукты питания. Напомним, что еще совсем недавно делались прогнозы о цене на нефть свыше 200 долл. за баррель.

Между тем «суперциклы» не являются чем-то исключительным. Это достаточно хорошо известный в истории феномен, присущий мировому товарно-сырьевому сектору, характеризуемому чередованием периодов высоких и (сравнительно) низких цен. В основе данного явления лежат различные факторы, связанные, в частности, с масштабами инвестиций, объемами производства и предложения и – главное – уровнем спроса.

В 2014–2016 гг. глобальный рынок пережил «сырьевой удар», оказавший разнонаправленное воздействие на экспортеров и импортеров сырья – природных ресурсов и продовольственных товаров.

Данные табл. 6 показывают, что цены на многие commodities, достигнув своего максимума в 2011–2013 гг., начали быстро снижаться. В ряде случаев падение цен сильно сказалось на доходах стран-экспортеров сырья. Например, в 2015 г. по сравнению с 2011 г. цены на все сырьевые и продовольственные товары сократились на 33%. При этом цены на медь и подсолнечное масло упали на 38%, кукурузу – на 41, соевое масло – на 42, пальмовое масло – на 45, никель и вольфрам – на 47, алюминий и сахар – на 48, серебро – на 55, железную руду – на 67% и т.д. В 2016 г. цены на большую часть сырья продолжали снижение или оставались на низком уровне, а нефтяные котировки за 18 месяцев (с середины 2014 г. по январь 2016 г.) обвалились на 75%: со 110 до 27 долл. за баррель [Who’s afraid].

Таблица 6
Динамика цен на сырьевые товары – commodities по отношению к 2000 г., % (2000 г. = 100%)

Виды сырьевых товаров

2010

2011

2012

2013

2014

2015

2016

Все сырьевые товары

256

302

277

258

243

202

200

Сырая нефть

280

368

372

369

341

180

152

Минералы, руды и металлы

327

375

322

306

280

218

205

Золото

440

562

598

506

454

416

-

Серебро

404

705

624

477

382

314

-

Железная руда

184

210

161

170

121

70

73

Марганцевая руда

415

324

262

291

243

163

246

Алюминий

140

155

130

119

120

107

103

Медь

406

458

418

391

347

300

301

Никель

252

265

203

174

195

137

111

Свинец

462

498

433

456

424

389

464

Цинк

192

194

173

169

191

171

185

Олово

375

480

388

411

403

296

324

Вольфрам

405

715

643

620

595

378

-

Фосфаты

281

423

425

339

252

269

253

Продовольствие

204

276

270

255

240

204

207

Пшеница

204

276

275

270

254

195

165

Кукуруза

256

325

334

294

228

195

187

Рис

256

271

285

255

209

187

191

Сахар

260

318

263

216

208

164

221

Говядина

174

209

214

209

255

228

203

Кофе

218

277

199

145

193

146

152

Чай

125

140

141

107

96

137

116

Соевые бобы

212

255

279

257

232

184

191

Соевое масло

297

384

363

313

269

224

239

Подсолнечное масло

274

347

322

287

230

216

215

Пальмовое масло

290

363

322

276

265

201

222

Источник: UNCTAD Handbook of Statistics 2017. Geneva: UN, 2017, p. 59.

Критическими для нефтяных котировок стали 2014–2015 гг., когда цена за баррель марки Brent упала со 107 долл. в январе 2014 г. до 32 долл. в январе 2016 г. Страны-экспортеры не смогли противостоять этому тренду, поскольку продемонстрировали повышенную нервозность, в большинстве случаев отказались от контрциклической стратегии и не стали сокращать добычу. Напротив, в членах ОПЕК, России и некоторых других государствах наблюдался рост производства и предложения углеводородов, что лишь усугубило и без того тяжелую ситуацию. Только в 2016 г., в силу некоторого изменения международной конъюнктуры, цены поползли вверх (до 47 долл. за баррель в ноябре), хотя и близко не подошли к рекордным значениям 2013 г.

Снижение котировок нанесло сильный удар по мировой нефтяной промышленности, ослабило позиции многих крупнейших корпораций. Например, одна из ведущих в мире интегрированных энергетических ТНК, британская BP, в 2015 г. уменьшила продажи по сравнению с 2014 г. на 37%, с 358 млрд до 226 млрд долл., и объявила о планах значительного сокращения активов (путем их распродажи) и увольнения 7 тыс. работников. По признанию менеджмента, 2015 г. стал для BP худшим за последние два десятилетия [Bolaños]. В свою очередь, американская нефтегазовая компания Chevron в четвертом квартале 2015 г. впервые за 13 лет понесла чистые убытки в размере 588 млн долл., а в целом за год ее прибыли упали на 76%: с 19,2 млрд долл. в 2014 г. до 4,6 млрд долл. в 2015 г. [Chevron].

Падение цен на нефть имело еще одно знаковое макроэкономическое последствие: резко снизился интерес (и сократились инвестиции) энергетических корпораций к разработке новых месторождений углеводородов, в том числе сланцевых и труднодоступных – в Арктике и на больших океанских глубинах. В самом деле, зачем вкладывать миллиарды долларов в долгосрочные рискованные проекты, если можно сравнительно дешево и практически в неограниченных количествах приобрести имеющиеся на рынке углеводородные энергоносители?

В условиях резкого падения цен на нефть и сокращения корпоративных доходов крупнейшие глобальные энергетические компании предприняли экстраординарные шаги по повышению эффективности своей деятельности, сконцентрировались на наиболее рентабельных и перспективных проектах, благодаря чему стали выходить из кризисного состояния.

Вполне естественно, что экспортерам сложившийся в 2015–2016 гг. уровень цен на «черное золото» представлялся необоснованно заниженным. В экспертном сообществе он чаще всего объяснялся (помимо выше отмеченных факторов) ожиданиями дальнейшего замедления мировой экономики, а также ростом производительности у добытчиков сланцевых углеводородов в США и выходом на нефтяной рынок Ирана после снятия с него международных финансово-экономических санкций. И то и другое вынуждало страны-экспортеры адаптироваться к низким ценам и учиться жить в качественно изменившейся геоэкономической реальности. В частности, неизбежными представлялись меры по сокращению государственных расходов, в том числе инвестиций в геологоразведку и нефтедобычу, что в обозримой перспективе могло привести к существенному сокращению производства углеводородного топлива [Яковлев, c. 21-26].

В целом факты говорили о том, что на рынках сырья и продовольствия в большинстве случаев спрос достиг структурного максимума, в связи с чем наблюдался транзит (переход) от «суперцикла» к «новой норме», который мог продлиться несколько лет и побудить экспортеров и импортеров искать экономически обоснованный и взаимоприемлемый уровень цен.

Лихорадка на нефтяных рынках

Ситуация с производством жидких углеводородов в 2006–2016 гг. в различных регионах складывалась по-разному. Практически не изменилась в общемировой добыче доля государств Европы и СНГ, снизился этот показатель у стран Латинской Америки, Африки и Азиатско-Тихоокеанского региона, несколько увеличился удельный вес Большого Ближнего Востока – главного нефтяного производителя и экспортера. Но самые заметные изменения имели место в Канаде и США. В условиях максимально высоких цен на «черное золото» в 2008–2014 гг. значительную роль в наращивании добычи сыграла разработка американских сланцевых месторождений и канадских битумных песков. Соединенные Штаты и Канада усилили свои позиции в мировой нефтяной индустрии.

Потрясения в глобальной экономике, повлекшие за собой обвальное обесценение большинства commodities, указали на то, что нефть перестала быть активом, который «всегда будет только дорожать», и превратилась в обычный сырьевой товар [Черное]. Среди его ведущих стран-производителей, с одной стороны, пробивала себе дорогу идея достижения международного консенсуса и принятия неотложных мер, направленных на стабилизацию глобального нефтяного рынка, а с другой – до предела обострилась конкуренция, затруднявшая выработку согласованного подхода.

Между тем резкое сокращение валютных поступлений от экспорта нефти столь сильно «потрепало» государственные бюджеты мировых продавцов углеводородов, что даже в богатейшей Саудовской Аравии впервые за многие десятилетия возникли острые финансовые проблемы (по данным экспертов Всемирного банка, 80% ее доходов формируют продажи нефти). По итогам 2015 г. бюджетный дефицит Эр-Риада достиг 98 млрд долл., а в 2016 г. (по оценкам) вырос до 118 млрд долл., что вынудило власти прибегнуть к мерам жесткой экономии: сократить субсидии на электроэнергию, топливо, водоснабжение, снизить расходы на оборону и заработную плату государственных служащих. Чтобы залатать образовавшуюся бюджетную дыру, саудовцы прибегли к крупным внешним заимствованиям, разместив в 2015 г. на международных кредитных рынках суверенных облигаций на 26 млрд долл. и продолжив эту практику в 2016 г. [How].

Начиная с осени 2016 г. страны-экспортеры предприняли энергичные усилия, чтобы предотвратить дальнейшее падение нефтяных цен. Ключевую роль в непростом переговорном процессе сыграли Россия и Саудовская Аравия – крупнейшие экспортеры нефти, которые сумели убедить большинство членов ОПЕК и многие не входящие в картель государства несколько сократить добычу. Как заявил министр энергетики РФ А.В. Новак, 10 декабря 2016 г. между 24 ведущими странами-производителями была достигнута договоренность о стабилизации ситуации на мировом нефтяном рынке, предусматривавшая с 1 января 2017 г. сокращение суммарной добычи примерно на 1,8 млн барр. в сутки, из которых 1,2 млн барр. должны были обеспечить 13 членов ОПЕК, а 558 тыс. барр. – другие государства (в частности, Россия – до 300 тыс. барр.). В соответствии с соглашением, получившим название ОПЕК+, указанная договоренность распространялась на первое полугодие 2017 г. [Доклад].

Экспортеры полагали, что принятые меры обеспечат ребалансировку нефтяного рынка, сократят избыточное предложение жидких углеводородов и ослабят спекулятивное давление на цены, тем самым уменьшив их волатильность, а также восстановят инвестиционную привлекательность углеводородной отрасли и простимулируют рост капиталовложений, объем которых в последние годы существенно сократился. Последнее обстоятельство имело особенно важное, стратегическое значение, поскольку, как считали участники соглашения ОПЕК+, могло позволить в будущем избегать обвальных падений добычи.

На первом этапе действия соглашения ОПЕК+, вопреки ожиданиям его инициаторов, снижение добычи имело сравнительно кратковременный ценовой эффект. Если в декабре 2016 г. нефтяные цены (по отношению к ноябрю) выросли почти на 17%, а в январе – феврале 2017 г. сохранялись на относительно высоком уровне, то за первые три недели марта произошло падение на 8,5%. Однако в конце марта цена вновь поднялась на 2,3%, достигнув 52,71 долл. за баррель (табл. 7).

Таблица 7
Динамика цен на нефть марки Brent, долл. за баррель

Дата

Цена

Изменение, %

январь 2013

111,76

-

январь 2014

106,85

-4,4

январь 2015

50,04

-53,2

январь 2016

32,13

-35,8

ноябрь 2016

47,01

+46,5

декабрь 2016

54,89

+16,8

январь 2017

55,59

+1,3

февраль 2017

56,53

+0,9

1 марта 2017

56,32

-0,0

20 марта 2017

51,53

-8,5

31 марта 2017

52,71

+2,3

Источник: Динамика цен на нефть Brent (ICE.Brent, USD за баррель). – news.yandex.ru/quotes/1006.html

С этого момента повышательный тренд в целом возобладал, и в июне 2018 г. цена за баррель нефти марки Brent превысила 75 долл., что можно считать крупным достижением соглашения ОПЕК+. Волатильность на мировом рынке нефти заметно снизилась, но полностью не исчезла, опрокидывая ожидания.

Какие главные факторы уже влияют и будут влиять на поведение глобального нефтяного рынка и определять ценовые тренды в обозримом будущем?

Во-первых, это традиционно существующие и продиктованные многообразными объективными и субъективными условиями производства значительные различия в себестоимости добычи сырой нефти основными (топ-20) государствами-производителями (табл. 8).

Таблица 8
Средняя себестоимость добычи барреля нефти в 2015 г. в странах топ-20, долл./барр.

Страна


Страна


1

Великобритания

52,5

11

Казахстан

27,8

2

Бразилия

48,8

12

Ливия

23,8

3

Канада

41,0

13

Венесуэла

23,5

4

США

36,2

14

Алжир

20,4

5

Норвегия

36,1

15

Россия

17,2

6

Ангола

35,4

16

Иран

12,6

7

Колумбия

35,3

17

ОЭА

12,3

8

Нигерия

31,6

18

Ирак

10,7

9

Китай

29,9

19

Саудовская Аравия

9,9

10

Мексика

29,1

20

Кувейт

8,5

Источник: Rysted Energy. – rystedenergy.com/NewsEvents

Как видим, в 2015 г. максимальная себестоимость наблюдалась в Великобритании – 52,5 долл. за барр. – и превышала аналогичный показатель Кувейта (8,5 долл.) в шесть с лишним раз. Разумеется, такое положение дел затрудняло увеличение добычи в странах с высокими издержками в периоды снижения потребительского спроса и мировых цен на нефть. Однако динамично развивающийся технический прогресс позволяет снизить себестоимость добычи, что и было отмечено в 2016 г. Например, в Великобритании себестоимость упала до 44,3 долл. (на 16%), Бразилии – до 35 долл. (на 28%), Канаде – до 26,6 долл. (на 35%), США – до 23,4 долл. (также на 35%), Норвегии – до 21,3 долл. (на 41%) [Rysted]. Результатом явилось вовлечение в производственный и торговый оборот ранее нерентабельных месторождений.

Последнее прежде всего коснулось производства сланцевой нефти в Соединенных Штатах и глубоководной добычи на морском шельфе Бразилии – так называемые месторождения подсолевых слоев. Если еще в 2014 г. себестоимость добычи сланцевой нефти составляла 50–80 долл./барр., то в 2016 г. этот показатель приблизился к 20 долл., снизившись в среднем в три раза. Похожая история произошла с нефтью бразильского глубоководного шельфа. В 2013 г. ее добыча не была рентабельной при мировой цене в 110 долл./барр., а в 2017 г. компании-производители уже получали прибыль при цене порядка 50 долл. [2017 offshore].

Во-вторых, открытие и начало эксплуатации новых богатых месторождений жидких углеводородов, как традиционных, так и неконвенциональных. В частности, в начале марта 2017 г. испанская энергетическая корпорация Repsol и ее американский партнер – компания Armstrong Energy объявили об открытии на Аляске крупнейшего за последние три десятилетия на территории США месторождения легкой нефти, извлекаемые запасы которой достигают 1,2 млрд баррелей [Monforte]. Значительным потенциалом расширения добычи обладают страны Латинской Америки. Уже сейчас на долю региона (в первую очередь благодаря гигантским возможностям Венесуэлы) приходится более 20% доказанных мировых запасов нефти. В ближайшие годы этот показатель может возрасти в результате новых открытий в таких странах, как Аргентина, Бразилия, Гайана, Мексика и Чили. Латинская Америка, подчеркивают международные эксперты, становится «горячей точкой» геологоразведки и последующей эксплуатации обнаруженных месторождений для многих ведущих энергетических компаний [Proyectan].

В-третьих, заметное увеличение в ряде стран (прежде всего в США) коммерческих и стратегических запасов нефти, часть которых может в любой момент появиться на мировом рынке. Например, в период с марта 2016 г. по март 2017 г. запасы сырой нефти в Соединенных Штатах (включая стратегические) выросли почти на 35 млн барр., превысив 1222 млн баррелей. За тот же период США сократили импорт сырой нефти на 8,5% и увеличили экспорт нефти и нефтепродуктов на 19,1% [U.S. Energy]. Разумеется, все эти факторы оказывали понижающее воздействие на цены международного рынка, в определенной степени снижали эффект от согласованных действий стран-членов ОПЕК и других государств-экспортеров по сокращению добычи.

В-четвертых, сложившиеся в первые десятилетия XXI в. в глобальной экономике мегатренды стали видоизменять энергетический мир. Прежде всего, это мощный технологический прорыв в способах добычи углеводородов («сланцевая революция»), а также развитие разного рода возобновляемых источников энергии и альтернативных видов энергетики: солнечной, ветряной, геотермальной, биологической и т.д. Преждевременно говорить о конце углеводородной эры, но трансформация уже ставшего привычным мирового энергетического уклада набирает обороты [Сидорович].

В фокусе санкционного давления

В середине второго десятилетия текущего века в развитие мировой нефтяной отрасли властно вмешались политические факторы, прежде всего разного рода санкции и ограничения, направленные против отдельных ведущих нефтедобывающих и нефтеэкспортирующих стран. Затронув в первую очередь интересы России и Венесуэлы, введенные западными государствами санкции радикально осложнили и без того непростые условия международного сотрудничества, сделали его плохо предсказуемым. В обстановке обострившегося корпоративного соперничества на нефтяных рынках неэкономические и, по существу, нерыночные инструменты практически открыто используются для создания односторонних конкурентных преимуществ. В частности, санкции и ограничения служат продвижению более дорогих сланцевых энергоносителей, производимых американскими компаниями.

Первой под ограничения попала Венесуэла, обладающая крупнейшими в мире доказанными запасами нефти. Под предлогами политического (свобода деятельности оппозиции) и гуманитарного (защита прав человека) характера Вашингтон взял курс на финансовое удушение Каракаса. В частности, Белый дом запретил американским банкам не только совершать операции с венесуэльскими долговыми бумагами, но и участвовать в переговорах на эту тему [Presidential]. Это существенно осложнило критически важную задачу реструктуризации государственного долга Венесуэлы, поставленную правительством Николаса Мадуро [Wernau].

Согласно экспертным оценкам, нефтяная промышленность Венесуэлы имеет хорошие перспективы роста благодаря беспрецедентно мощной ресурсной базе, сравнимой лишь с нефтяными богатствами Саудовской Аравии. Санкционное и политико-дипломатическое давление со стороны Соединенных Штатов не только дестабилизирует функционирование венесуэльской нефтяной отрасли (и затрудняет социально-экономическое развитие страны в целом), но и привносит элементы неустойчивости и неопределенности в трансграничную торговлю жидкими углеводородами.

В начале августа 2017 г. президент США подписал закон «О противодействии врагам Америки с помощью санкций», ужесточивший уже действовавший санкционный режим против России [Statement]. Важное место в общем ряду антироссийских санкций заняли секторальные меры и запреты, затронувшие интересы крупнейших российских энергетических компаний, включая «Роснефть», «Газпромнефть», «Транснефть», «Новатэк», ЛУКОЙЛ, «Сургутнефтегаз». Проведением в жизнь санкционной политики занимаются несколько органов исполнительной власти в Вашингтоне. В частности, казначейство США выпустило директиву, согласно которой американцам запрещается продавать оборудование, оказывать услуги и передавать технологии, которые могут быть использованы для разведки и добычи нефти на глубоководном шельфе Арктики и на сланцевых месторождениях на территории Российской Федерации. Под ограничения попали самые разные виды оборудования для вертикального и горизонтального бурения, буровые и обсадные трубы, программное обеспечение для гидравлического разрыва (на сланцевых месторождениях), насосы высокого давления, сейсмические аппараты, компрессоры, расширители, клапаны, стояки и т.д. [Directive]. Другими словами, перекрываются каналы российско-американских деловых связей в отрасли, имеющей для обеих стран приоритетную стратегическую ценность.

8 мая 2018 г. Д. Трамп принял решение о выходе из многостороннего соглашения по иранской ядерной программе [Ceasing]. Это означает пересмотр прежней политики Вашингтона, позволившей в конце 2015 г. ослабить режим санкций в отношении Тегерана и открывшей путь для иранской нефти на международные рынки. В 2016–2017 гг. добыча «черного золота» в Иране выросла почти на треть, что позволило этой стране вернуться в ряды ведущих государств-экспортеров. Теперь односторонний дипломатический демарш Белого дома преследует цель поставить крест на полноценном участии Ирана в глобальной экономике. Не исключено, что спровоцированное администрацией Д. Трампа развитие кризиса вокруг соглашения по иранской ядерной программе может привести к переделу отдельных сегментов мирового рынка нефти в пользу американских энергетических корпораций. Пример такого развития событий – попытка Вашингтона с помощью угрозы торговой войны добиться резкого (в разы) увеличения поставок энергоресурсов из США в Китай, который до настоящего времени импортировал незначительные (около 3% общих закупок) объемы американских углеводородов.

Политика санкционного давления начинает напрямую использоваться как инструмент внешней торговли, способ вытеснения конкурентов. Не случайны рассуждения высокопоставленных вашингтонских чиновников о том, что растущий экспорт американских энергоресурсов позволит «друзьям и союзникам Соединенных Штатов сократить свою зависимость от недружественных наций». Очевидно, что подобного рода деятельность будет иметь далеко идущие последствия. Как отмечал главный исполнительный директор ПАО «НК “Роснефть”» И.И. Сечин, «политика санкций и ультиматумов в применении к рынкам углеводородов не может не привести к появлению перманентной «санкционной премии» в цене. Через какое-то время, не исключаю, мы сможем говорить о санкционном сырьевом «суперцикле» и уже в близкой перспективе увидим новые ценовые рекорды» [Сечин].

Разумеется, рост цен на углеводороды – это лишь один из возможных сценариев развития ситуации на нефтяном рынке. Существующие в мировой экономике и политике вызовы и риски способны любой тренд развернуть в самом неожиданном направлении.

*     *     *

Подводя итог, следует выделить несколько принципиально важных, на наш взгляд, тезисов, характеризующих ключевые аспекты мировой нефтяной промышленности, положение дел в которой еще сравнительно долго будет определять социально-экономическое развитие Российской Федерации.

Во-первых, нефтяная отрасль испытывает на себе воздействие неизбежного и уже наблюдаемого энергоповорота, основными составляющими которого являются как изменения в самой «нефтянке» («сланцевая революция», выход на авансцену новых сильных производителей и экспортеров и т.д.), так и продвижение в наиболее развитых странах альтернативных источников энергии. Указанные факторы значительно обостряют конкуренцию на глобальных энергетических рынках, требуют от экспортеров нефти максимальной производственной эффективности, стимулируют формирование стратегических и ситуативных международных альянсов.

Во-вторых, прогнозируемый экспертами рост энергопотребления, связанный, в частности, с увеличением населения Земли и улучшением их благосостояния, произойдет прежде всего в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки. Повышение спроса на нефть и другие энергоносители ожидается именно в этих регионах, тогда как в Европе, например, продолжится тренд на уменьшение энергозатрат. Таким образом, следует ожидать дальнейшего обострения конкурентной борьбы ведущих глобальных корпораций на емких нефтяных рынках развивающихся государств (прежде всего Азиатско-Тихоокеанского региона).

В-третьих, на обозримую перспективу в мировой экономике сохранятся секторы устойчивого роста потребления нефти и нефтепродуктов: автомобильный, авиационный, морской транспорт, нефтехимия, производство электроэнергии и др. Именно развитие этих ключевых отраслей будет подталкивать вверх спрос на жидкие углеводороды, обеспечивая расширение нефтяных рынков.

В-четвертых, в условиях нарастающего санкционного давления российские нефтяные компании и их лидер – «Роснефть» должны уделять особое внимание развитию собственного технико-технологического потенциала и использованию отечественных прорывных производственных подходов, чтобы на годы вперед оставаться на передовых рубежах мировой энергетической отрасли.

Благодаря согласованной производственной политике и совместным дипломатическим усилиям стран-членов ОПЕК и России в 2017–2018 гг. удалось добиться стабилизации мировых нефтяных рынков, выйти на приемлемый уровень цен на жидкие углеводороды. Но достигнутая стабильность остается весьма хрупкой, а динамика цен на нефть сохраняет неустойчивый циклический характер и может преподнести еще немало сюрпризов.

Литература:

Доклад Александра Новака президенту Владимиру Путину о ходе реализации соглашения о сокращении добычи нефти со странами ОПЕК и не ОПЕК в рамках совещания с членами правительства РФ. – URL: http://minenergo.gov.ru/node/7083 (дата обращения: 30.04.2018).

Сечин И. Нефтяные рынки: риски или новые возможности // Эксперт. № 23, 4 – 10 июня 2018. С. 26 – 31.

Сидорович В. Мировая энергетическая революция. Как возобновляемые источники энергии изменят наш мир. М. 2015.

Черное незолото // Эксперт. № 40, 3 – 9 октября 2016, с. 10.

Яковлев П.П. «Эффект Трампа» или конец глобализации? M. 2017.

2017 offshore activity shows remarkable competitiveness against shale. – URL: rystadenergy.com/NewsEvents/Ne (date of access:6.06.2018).

Bolaños A. La caída del precio del petróleo lleva a BP sufrir el peor resultado en 20 años // El País. Madrid. 02.02.2016.

BP Energy Outlook. 2018 edition. – URL: bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/energy-economics/energy-outlook/bp-energy-outlook-2018.pdf (date of access:10.06.2018).

BP Statistical Review of World Energy 2017. – URL: bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/energy-economics/statistical-review-2017/bp-statistical-review-of-world-energy-2017-full-report.pdf (date of access: 01.06.2018).

Ceasing U.S. Participation in the JCPOA and Taking Additional Action to Counter Iran’s Malign Influence and Deny Iran All Paths to a Nuclear Weapon. May 8, 2018. – URL: whitehouse.gov/ (date of access: 06.06.2018)

Chevron Reports Fourth Quarter Loss of $588 Million and 2015 Earnings of $4.6 Billon. January 26, 2016. – URL: chevron.com/pressreleases/ (date of access: 05.06.2018)

Directive 4 (as amended on October 31, 2017) under executive order 13662. – URL: treasury.gov/resource-center/sanctions/Programs/Documents/eo13662_directive4_20171031.pdf (date of access: 07.06.2018)

How is Saudi Arabia Reacting to Low Oil Prices? Jul 28, 2016. – URL: worldbank.org/ (date of access:10.06.2018)

Monforte C. Repsol realiza un descubrimiento en Alaska, el mayor en EEUU en 30 años // Cinco Días. Madrid. 09.03.2017.

Pioneer Natural Resources. Investor Presentation. June 2018. – URL: investors.pxd.com/static-files/35a6ba63-b970-4af6-9cea-19873c73d733 (date of access:10.06.2018)

Presidential Executive Order on Imposing Sanctions with Respect to the Situation in Venezuela. August 25, 2017. – URL: whitehouse.gov/ (date of access:15.05.2018)

Proyectan un futuro próspero para el sector petrolero en Latinoamérica. 8 de Marzo de 2017. – URL: americaeconomia.com/ (date of access:10.05.2018)

Rysted Energy. – URL: rystedenergy.com/NewsEvents (date of access:4.06.2018)

Salvaterra N. The U.S. Sold a Record Amount of Oil in April // The Wall Street Journal. New York. 07.06.2018.

Statement by President Donald J. Trump on Signing the “Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act’. August 2, 2017. – URL: whitehouse.gov/ (date of access:10.06.2018).

U.S. Energy Information Administration. March 15, 2017. – URL: eia.gov/ (date of access:10.06.2018).

Wernau J. Venezuela Is in Default, but Goldman Sachs Just Got Paid // The Wall Street Journal. 10.04.2018.

Who’s afraid of cheap oil? Jan 23rd 2016. – URL: economist.com/node/21688854/print (date of access:23.06.2017).

Читайте также на нашем портале:

«Мировая экономика в условиях дешевой нефти» Владимир Кондратьев

«Зачем нужны государственные нефтяные компании?» Владимир Кондратьев

«Экономические санкции как политическое понятие» Иван Тимофеев

«Глобальный мир на пороге торговых войн» Петр Яковлев

«Унесенные кризисом: глобальная экономика через 10 лет после ипотечного краха» Петр Яковлев

«Азиатско-Тихоокеанский регион и будущее глобальной экономики» Петр Яковлев

«Китай: роль энергетики в модернизации и инфраструктурном развитии» Александр Салицкий, Нелли Семенова

«Возвращение производства, или новая индустриализация Запада» Владимир Кондратьев

«Глобальная экономика: прыжок в неизвестность» Петр Яковлев

«Россия в мировой экономике: о различиях в производительности труда и их причинах » Владимир Кондратьев


Опубликовано на портале 14/06/2018



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика