Превращение США после Второй мировой войны в
глобализирующуюся сверхдержаву, военно-техническое, политико-идеологическое и
социально-экономическое соперничество с СССР предопределили активное
использование «картинок» американского образа жизни, тиражируемых по всему миру
американскими средствами массовой информации. Пропагандирование ценностей и
атрибутов американского образа жизни получило название «мягкая сила». И эта
сила прекрасно работала, поскольку в первые послевоенные десятилетия Америка, на территорию
которой в прямом смысле не упало ни одной бомбы или снаряда и которая вышла из Второй мировой войны с окрепшей экономикой, демонстрировала населению
европейских стран, жившему в условиях послевоенных лишений и трудностей, самый высокий жизненный уровень.
В 1950-е годы США стали постепенно смещать фокус идейного
противостояния двух противоположных социально-экономических систем с «военных
технологий на современные предметы повседневного быта, то есть в сферу
безусловного американского превосходства» [Castilli, p. VIII]. Как
указывал в этой связи голландско-британский исследователь, проф. Лейденского
университета (Нидерланды) Дж. Скотт-Смит, на определенном этапе соперничества
между СССР и США «культура повседневной жизни стала основным полем сражения
между различными идеологиями капитализма и коммунизма» [Scott-Smith, p. 28].
Идиллическая американская семья 1950-х годов
В 1950-е годы на фронте «бытовой холодной войны»,
пожалуй, самым завораживающим был мыслеобраз собственного дома или коттеджа в
пригороде крупного американского города. Отец обитавшего в этом доме
многодетного семейства неустанно трудился, обеспечивая неуклонный рост
семейного благополучия и счастья, а мать – «профессиональная» домохозяйка – не
покладая рук отдавала все свои силы, знания и женские таланты воспитанию
подрастающего поколения, видя в этом свое предназначение и смысл жизни. Эта идиллическая картина была даже не столько ориентирована вовне США, сколько
воплощала идеал и цель социально-экономического развития американского
общества.
Как указывают в этой связи американские историки и
социологи, в 1950-е годы «американское общество пронизывало чувство
единообразия». Оно проистекало из стремления к стабильности после потрясений
Великой депрессии и жертв, понесенных в ходе Второй мировой войны. В
послевоенное десятилетие наметился возврат к традиционным ценностям, в рамках
которого основным социальным институтом выступили семья и семейные отношения.
Именно в системе семейных отношений мужчины выполняли роль кормильцев, а
женщины, даже если они и работали, считали своим предназначением дом. В тот
период широкое распространение телевидения «способствовало утверждению в
американском обществе конформизма как господствующей нормы общественной жизни;
при этом телевидение стало форумом для молодых и старших американских
поколений, где они могли приобщиться к возможности получить универсальный опыт
бытовой жизни, отражающий общепринятые социальные модели» [The Culture…].
Стремление обеспечить экономическую безопасность, исходя из хорошо известного
англосаксонского принципа «мой дом – моя крепость», который в свое время нашел
воплощение в 14-й поправке к Конституции США [Hafetz, p.
175], породило в Америке 1950-х годов не только стремление иметь собственное
домовладение, но и феномен так называемых нуклеарных семей, т. е.
супружеских пар (разумеется, гетеросексуальных) и их детей. Идиллическая модель
семейных отношений в эти годы опиралась не только на устойчивый экономический
рост, но и на принципиально новое содержание семейных отношений. Как
подчеркивают американские социологи, родители стали уделять самое пристальное
внимание воспитанию детей, а «дети впервые стали эмоциональным, а не
экономическим активом, они стали центром семьи». Более того, родители начали
вплотную изучать психологию и физиологию развития своих детей, с тем чтобы «они
стали успешными во взрослой жизни. Детство впервые превратилось в особенный
период в жизни подрастающего поколения» [The Evolution of American...].
Период с 1946 по 1964 г. прочно вошел в историю США как
время появления в американском обществе поколения бэби-бумеров, когда
американцы в прямом смысле были заняты «производством детей», как одной из
важнейших социально-экономических целей своей жизни. В 1946 г. в США родилось
3,4 млн младенцев – рекордный показатель за всю предыдущую американскую
историю. На протяжении последующих 18 лет ежегодно рождалось от 3 до 4 млн
человек [Smith]. Всего с 1946 по 1964 г. в США на свет появилось 76 млн
детей – это был самый высокий показатель рождаемости за всю предыдущую и
последующую историю страны в расчете на примерно равные отрезки исторического
времени [Fry].
Кроме того, в 1960 г. в США был зафиксирован рекордный
после 1940 г. суммарный коэффициент рождаемости, равный 3,58 ребенка, который
показывает количество детей, рожденных в среднем женщиной в детородном возрасте
(от 15 до 49 лет) [O’Neill]. В дальнейшем он неуклонно снижался до отметки
2,03 ребенка в 1975 г., и с тех пор достаточно устойчиво находился на этом
уровне и даже ниже.
Американские демографы и социологи отмечают, что
представители поколения бэби-бумеров, рожденные в «идиллических семьях» в
первые два послевоенные десятилетия, имеют ряд отличительных социокультурных
черт. Среди них выделяются такие особенности, как ориентация на семейные
ценности и наличие сравнительно большого числа друзей и знакомых. Представители
этого поколения – целеустремленные, уверенные в своих силах и способностях
люди. Модель идиллической семьи способствовала тому, что бэби-бумеры были
воспитаны на идее осуществимости «американской мечты». Помимо этого, они люди
творческие и изобретательные, поскольку первые послевоенные десятилетия прошли
в США под знаменем великих научно-технических достижений, включая овладение ядерной
энергией, начало освоения космического пространства, создание многих прототипов
современных изобретений и видов техники, в том числе компьютеров и реактивной
авиации [Smith].
Вместе с тем модель идиллической семьи породила ряд
проблем, главной из которых следует считать консервацию ролевого поведения
девочек и девушек в семейных отношениях. Им следовало проживать со своими
родителями до замужества, а затем они «должны были стать домохозяйками, а не
образованными профессионалами в какой-либо сфере» [The Evolution of American...].
Нельзя не отметить, что хотя модель идиллической
нуклеарной семьи по определению служила
идеалом, реальность далеко не в полной мере этому идеалу соответствовала.
Социально-экономическое наследие 1930-х и 1940-х годов давало о себе знать.
Оно, в частности, выразилось в том, что «менее 60% американских детей в 1950-х
годах жили в нуклеарных семьях: отец – кормилец, мать –
домохозяйка. Более того, многие семьи жили в нищете, так как уровень бедности
тогда был почти в два раза выше, чем в последующие десятилетия. Высоким
оставался и уровень подростковой беременности, хотя большинство беременных
молодых женщин выходило замуж именно по причине беременности. В 1950-е годы
также не очень афишировались факты широко распространенного алкоголизма и
насилия в семьях» [Sociology, p. 554].
Доля семейных пар с детьми до 18 лет в общем количестве
семей достигла своего максимального значения в 1960 г., когда она составила 44,3%.
Следует подчеркнуть, что эта доля оставалась примерно на данном уровне на
протяжении предыдущих 20 лет; в частности, в 1940 г. она составляла 42,9%.
Однако в 1980 г. она опустилась до 30,7%, а в 2020 г. составила 20,2% [Jacobsen, p. 3]. Модель идиллической семьи, при всей ее
привлекательности и неотразимости, оказалась неустойчивой, что породило дебаты
среди американских социологов, экономистов и демографов о глубинных причинах ее
недостатков и уязвимых черт.
Большая часть экспертов и аналитиков сошлись во мнении,
что основными факторами, способствовавшими фундаментальному изменению отношения
американцев к «производству детей» как основной целевой функции семейных
отношений в 1960-е и 1970-е годы, явились экономические причины. Три
экономических кризиса (1969 – 1970 гг., 1973 – 1975 гг. и 1980 г.) в сочетании
с аномальным периодом стагфляции, когда показатели годовой инфляции, измеряемой
индексом потребительских цен, составили в период с 1970 по 1980 г. в среднем
почти 8,0%, и уровнем безработицы в 6,5% [Рассчитано по: Amadeo], привели к
тому, что темпы роста цен на жилье и стоимость высшего образования стали
превышать темпы роста реальных доходов большей части рабочей силы, в том числе
кормильцев семьи. Реальные средние годовые доходы американских семей с конца
1960-х годов по начало 1980-х годов стагнировали, оставаясь на уровне примерно
60 тыс. долл. (в постоянных ценах 2012 г.) [Chartbook...], в то
время как средняя стоимость покупки нового дома (коттеджа) возросла (с учетом
инфляции) со 147 тыс. долл. в 1970 г. до 211 тыс. долл. в 1979 г., или почти в
1,5 раза [Csiszar]. Еще более быстрыми темпами росла стоимость получения
высшего образования, которая в целом по США в период с 1969 – 1970 гг. по 1979
– 1980 гг. выросла почти в два раза – с 2,6 тыс. в год до 5,0 тыс. долл. в год
[Hanson].
Эти дисбалансы обернулись тем, что женщины стали все
активнее выходить на рынок труда – естественно, за счет снижения рождаемости и замещения времени, проводимого дома. Вплоть до середины
1950-х годов доля женщин в составе рабочей силы США не превышала 35%, однако к
середине следующего десятилетия она достигла отметки 40%, а к середине 1970-х
годов, в период глубокого социально-экономического кризиса 1973 – 1975 г.,
вышла на уровень 45%. К концу 1970-х годов доля женской рабочей силы стала
устойчиво превышать 50%, на рубеже XX и XXI в. достигла отметки в 60%, затем
начала снижаться и в начале 2020-х годов устойчиво составляла 56 – 57% от общей
численности занятых [Labor Force…].
В 1990-е годы, когда модель идиллической семьи постепенно
сошла на нет, среди американских социологов развернулась дискуссия о том, в
какой степени специфика семейных отношений в американском обществе в 1950-е
годы была реальной, хотя и не достижимой полностью, моделью, а в какой –
аномальным явлением, ставшим следствием исключительно политических и
социально-экономических потрясений первой половины ХХ в. Известный социолог,
специалист по семейным отношениям проф. А. Школьник утверждала, что
идиллическая семья 1950-х годов была отнюдь не венцом «семейной нормальности,
от которой все последующие тенденции – это отклонение; скорее, наоборот:
девиантной явилась сама семейная модель 1950-х годов» [Skolnick, pp. 51-51].
Другой видный специалист по институту семьи, С. Кунц, заняла более уклончивую
позицию, считая, что в эволюции семейных отношений в американском обществе не
просматривается ярко выраженных закономерностей, поскольку «американские семьи
всегда были разнообразными, и модель «мужчина – добытчик, женщина –
домохозяйка», т. е. идеал нуклеарной семьи, который у большинства людей ассоциируется с традиционной семьей,
преобладала лишь на протяжении небольшой части американской истории» [Coontz, p. 11].
Все последующие дискуссии и изыскания американских
социологов, демографов и политологов на темы кризиса института семьи и семейных
ценностей проходили и проходят в разрезе этих двух основных точек зрения на эволюцию семейных отношений в Америке.
Кризис американской семьи: масштабы и симптоматика
Видный американский социолог, проф. Калифорнийского
университета (во Фресно) Дж. Рэнделс в своей основополагающей статье для
Энциклопедии семейных исследованиий
о кризисе семьи в США достаточно рельефно определила его истоки. По ее мнению,
кризис проистекает от того, что «большинство американцев в настоящее время не
следуют традиционным моделям формирования семьи, ставящим брак на всю жизнь в
центр семейной и общественной жизни. В подрыве брака как социального института
прежде всего обвиняется чрезмерный индивидуализм». Иными словами, в
американском обществе на протяжении длительного периода накапливалось действие
множества факторов, которые привели к отклонению от модели «идеальных» семейных
отношений.
Этой точке зрения, которую в США иногда называют
ностальгической, противостоят многочисленные гендерные теории и модели семейных
отношений, исходящие из представлений о закономерной прогрессивной эволюции
института семьи, выражающейся в том, что «американцы теперь женятся в более старшем возрасте, рожают больше
внебрачных детей, чаще разводятся и вступают в повторный брак и с большей
вероятностью живут в приемной семье» [Randels]. Разделяющие эти концепции эксперты оспаривают мнение, что
Соединенные Штаты переживают острый кризис семьи, утверждая при этом, что брак
не ухудшается, а просто меняется, «чтобы приспособиться к изменению гендерных ролей, экономической
реструктуризации и растущему социальному приятию различных форм семьи, в том
числе семей с одним родителем и однополых семей» [Randels]. После потрясений
1970-х годов, которые нанесли колоссальный удар по модели идиллической семьи, в
США все большую роль стала играть гендерная идеология, поборники которой начали
целенаправленно бороться с системой семейных «ценностей и привязанностей 1960-х
годов», пытаясь при этом возродить модели, характерные для первых десятилетий
ХХ в. Как указывали в этой связи в середине 1980-х годов американские психологи
К. Ньюбергер, Л. Мелникоэ и Э. Ньюбергер, тенденции в изменении института
американской семьи, обозначившиеся в 1980-е годы, представляли собой
продолжение тенденций, прерванных Второй мировой войной: «Если мы сравним нашу
семейную модель с формой семейных отношений наших родителей, то эти различия
будут колоссальными, но если мы будем сравнивать нашу семейную модель с
семейной моделью наших бабушек и дедушек, то эти отличия не будут носить столь
драматичного характера» [Newberger, p. 674].
В 2022 г.
официальная американская статистика насчитывала немногим более 84 млн семей;
при этом за предыдущие 10 лет их численность увеличилась сравнительно ненамного
(80,5 млн семей в 2012 г.) [Duffin. Number of families…]. Средний численный
состав американской семьи в 2022 г. составил 3,13 человека, и на этом уровне
этот показатель находится примерно с конца 1980-х годов (в 1989 г. – 3,16)
[Duffin. Average number...]. В 2018 г. в среднем на одну американскую семью
приходилось 1,73 ребенка, в то время как в 1960 г. – на пике эпохи «производства
детей» – 3,62 ребенка [Population Connection...]. Таким образом, за последние 60
лет численность детей в расчете на одну семью уменьшилась в два раза, что
очевидным образом свидетельствует о кризисе репродукционной функции института
семьи.
Кардинальное
изменение назначения семьи может быть подкреплено и данными о долевом
распределении бездетных семей и семей с детьми. В 2022 г. почти 60%, или 50,3 млн, американских семей
не имели детей; немногим более 17%, или 14,5 млн, семей имели всего одного ребенка в возрасте до 18 лет; почти 15%, или 12,5
млн, семей имели двух детей, и немногим более 6%, или 7,0 млн, семей имели трех и более детей [Duffin. Number of families...].
Фундаментальная
причина доминирования бездетных семей в современном американском обществе
кроется в том, что на протяжении последних нескольких десятилетий претерпело
изменение отношение американцев к браку как основной форме социальной жизни
взрослого населения. Согласно данным социологической службы «Пью Рисерч
Сентер», если в 1990 г. 67% взрослого населения США в возрасте от 25 до 54 лет
жило в браке, то спустя 30 лет – в 2019 г. – эта доля сократилась до 53%.
Соответственно, увеличилась доля незамужних женщин и неженатых мужчин (с 29% до
38%), а также доля мужчин и женщин, находящихся в гражданском браке (возросла
за этот период более чем в два раза – с 4% до 9%) [Fry, Parker].
Отношение к браку
осложняется и ростом количества американцев, живущих в однополых семьях.
Согласно официальной статистике, в 2021 г. в США насчитывалось 1,2 млн
однополых семей, при этом 710 тыс. пар официально зарегистрировали свои
отношения, в то время как 500 тыс. семей жили «гражданским браком». На
протяжении последних 15 лет количество однополых семей увеличивалось взрывными
темпами; в частности, в 2008 г. в США насчитывалось всего 540 тыс. семей
подобного рода [Ring].
В США также
нарастают настроения трактовать брак как отмирающий атрибут, который вступил в
острые противоречия с требованиями и спецификой социальной жизни современного
общества. В настоящее время подобного рода взглядов придерживается 26% американцев
[Cox, p. 4].
Следует указать еще
на один фактор ослабления семейных уз в современном американском обществе.
Специфика института семьи традиционно состояла в том, что брак был освящен
религией, главным образом в христианстве, которое считало создание семьи и
последующее рождение детей реализацией христианских заповедей. Как отмечал в
свое время видный американский социолог К. Хитон, «ни один социальный институт
не имеет более тесных связей с религией, чем семья» [Heaton, Goodman, p. 343]. Американские исследователи считают, что важнейшим
цементирующим фактором модели идиллической семьи выступала именно религия –
вернее, тот факт, что супруги придерживались одной веры. В частности, до начала 1970-х годов 81% вступавших в брак в
США имели одну религию, тогда как в
настоящее время таковых лишь немногим более половины – 52%. Стремительно
выросла доля светских браков, увеличившись за полвека более чем в пять раз – с
3% до 16%. [Cox, pp.6-7].
Фактически
хранителями «семейных очагов» в современном американском обществе выступают
только «ортодоксальные» религиозные конфессии, такие как мормоны (87%
супружеских пар которых имеют аналогичные религиозные верования),
протестанты-евангелисты (83%), протестанты (72%), католики (65%) и иудеи (59%)
[Cox, p.6]. На протяжении последних десятилетий в США был запущен
межпоколенческий механизм разрушения института семьи и семейных ценностей, в
рамках которого секуляризация брачных отношений оборачивалась падением интереса
родителей к религиозному воспитанию своих детей. Это приводило к тому, что
новое поколение американцев все в большей степени воспринимало институт семьи
как «рудимент и пережиток» прошлых исторических периодов. Как указывает в этой
связи политолог и социолог Д. Кокс, «межрелигиозные союзы стали более
распространенными, однако они привели к более низкому уровню религиозности как
таковой. Американцы в религиозно смешанных браках демонстрируют меньшую
религиозную активность, чем в семьях с аналогичными религиозными верованиями» [Cox, p.6].
Согласно данным
социологических обследований, 44% американских семей с супругами одного
вероисповедания посещают церковные службы по меньшей мере один раз в неделю, в
то время как 81% семей, заключивших светские браки, никогда не посещают
церковных служб, и только 1% подобного рода семей посещают церковные службы
один раз в неделю [Cox, pp.6-7]. В итоге в США религиозные семьи
«воспроизводят» религиозно настроенное потомство, в то время как семьи, не
причисляющие себя к верующим американцам, порождают атеистов и агностиков, причем в разных
пропорциях. В настоящее время у 63% верующих американцев
в возрасте от 13 до 17 лет доля верующих родителей составляет 72%, в то время
как у 36% подростков этого возраста, считающих себя атеистами, доля
родителей-агностиков составляет 24% [U.S. teens… p. 30]. Иными словами, пропорция между верующими и
неверующими меняется в пользу последних.
Одним из наиболее
острых проявлений кризиса института семьи в современном американском обществе
явился взрывной рост числа детей, рожденных вне брака. В частности, в начале
1960-х годов в США вне брака рождалось примерно 7 – 8% от общего числа
младенцев, однако уже к началу 1970-х годов доля внебрачных детей удвоилась [VerBruggen
R.]. К XXI в. вне брака рождалась уже треть всех американцев, а в самый
разгар финансово-экономического кризиса 2007 – 2009 гг. их доля возросла до 40%
и с тех пор устойчиво находится на этой отметке [Michas]. В абсолютном
выражении в 2021 г. из общего числа 3,7 млн новорожденных американцев 1,5 млн
появились на свет вне брака [Births... pp. 21, 27]. В целом по
состоянию на 2021 г. из общего числа в 75 млн детей и подростков в возрасте
младше 18 лет [Duffin. Number of children...] порядка 22 млн человек, или
30%, проживало в неполных семьях или вообще без родителей [Davidson].
Исследования
американских психологов и психотерапевтов убедительно свидетельствуют о том,
что «дети из неполных семей чаще сталкиваются с эмоциональными и поведенческими
проблемами, такими как агрессия или рискованное поведение, по сравнению со
сверстниками, выросшими в семьях с двумя родителями. Научные исследования также
связывают медицинские проблемы детей этой категории с такими факторами, как
родительский стресс, потеря социальных связей, предрасположенность к
конфликтам, частая смена мест проживания и хронические социально-экономические
трудности» [Child Well-Being…]. Можно отметить, что в настоящее время, особенно
на фоне коронавирусной пандемии, психическое состояние подрастающего поколения
американцев является самой острой проблемой для их родителей. Такой точки
зрения придерживалось 40% опрошенных социологами исследовательской организации
«Пью Рисерч Сентер» [Minkin, Horowitz, p. 5].
В порочном круге бедности
Итогом развала
нуклеарной семьи и семейных отношений в современном американском обществе стали
семьи, в которых дети проживают с одним родителем, будь то мать или отец. В
настоящее время в США насчитывается около 11 млн таких семей, при этом 80% из них
(или 8,8 млн) возглавляются матерями-одиночками, а 20% (2,2 млн) –
отцами-одиночками. По состоянию на 2019 г., США занимали первое место среди 130
стран мира по численности детей, проживающих в семьях с одним
родителем (23%) [Kramer].
Принципиально важно,
что данный феномен является порождением моделей семейных отношений и
социально-экономических условий, сформировавшихся в последние 40 лет. Если
говорить о матерях-одиночках, более 60% из них родились в 1981 г. и позже; еще
36% – женщины, родившиеся в период с
1965 по 1980 г. [Davidson], т. е. тогда, когда в Америке закончилась
эпоха идиллической семьи и «производства детей». Примерно аналогичная картина
прослеживается и в случае отцов-одиночек, хотя в этой группе доминируют
мужчины, родившиеся в 1965 – 1980 гг. (их доля составляет почти 50%) [Ibidem].
Значительная часть
семей во главе с родителями-одиночками – это многодетные семьи. В частности,
46% матерей-одиночек и почти 37% отцов-одиночек воспитывают двух и более детей
[Davidson]. Статистические данные говорят также о том, что решающую роль при
формировании неполной семьи играет отношение к браку и семейной жизни как
таковым. Больше половины матерей-одиночек (52,3%) никогда не были замужем,
почти 30% разведены, почти в 15% случаев мать с детьми проживают отдельно от
отца и только в 4% случаев одинокая семья возглавляется вдовой [Ibidem].
Среди отцов-одиночек никогда не женились 41,1%, разведены 38%, раздельно с
женой проживают около 17%, и только 4,3% – вдовцы [Ibidem].
Систематические
обследования неполных семей показывают, что их материальное положение имеет
тенденцию к относительному и абсолютному ухудшению, особенно в сравнении с
нуклеарными семьями. Такого рода семьи сравнительно быстро оказываются в
порочном круге социально-экономических лишений. Хронические материальные
затруднения, в свою очередь, ведут к воспроизводству новых поколений, которые
воспринимают неполные семьи как данность и норму, имеющую, как это ни
парадоксально звучит, свои достоинства.
По мнению некоторых
американских социологов, к числу таких положительных сторон могут быть отнесены
более тесные связи отца или матери-одиночки со своими детьми, поскольку по
определению о них больше некому заботиться. В многодетных семьях одиночек старшие
братья и/или сестры нередко с ранних лет вынуждены помогать своему родителю
заботиться о младших членах семьи и быстрее усваивают круг семейных
обязанностей. Дети с раннего возраста приучаются переносить трудности и при
прочих равных условиях оказываются лучше приспособленными к взрослой жизни,
«лучше справляются с разочарованиями и эмоциональными потрясениями» [Brennan].
Тем не менее
неполные семьи «постоянно рискуют оказаться «в тройном капкане: дефицита
ресурсов, безработицы и недостаточной государственной поддержки» [Maldonado, Nieuwenhuis, p. 305].
Обобщенным
показателем социально-экономического положения неполных семей является их доля
среди американцев, живущих на доходы ниже официального уровня бедности. В 2021
г. к таковым относилось 8,8% американских семей; при этом среди семей с двумя
родителями доля бедных составляла всего 4,8%, среди неполных семей во главе с
мужчиной – 12%, а среди неполных семей во главе с женщиной – 23% [Poverty in the United States… p. 8].
Применительно к
последним широко распространенная бедность часто была следствием безработицы –
порядка 30% матерей-одиночек не имели работы в течение года. Треть неполных
семей во главе с женщиной тратит больше половины доходов на оплату жилищных
услуг; из всех бездомных семей в США на матерей-одиночек с детьми приходится
свыше 60%. [Single Mother Statistics]. Около 25% неполных семей, возглавляемых
женщиной, ведут полуголодное существование, полагаясь на продовольственные
талоны, получаемые по линии федеральной программы социального
вспомоществования. В настоящее время 62% таких семей получают подобную
продовольственную помощь. Немногим более 30% охвачены государственной
программой медицинской помощи малоимущим семьям [Ibidem]. В
таких условиях у матерей-одиночек не остается средств и возможностей для
повышения своего образовательного и квалификационного уровня. 14% из них не
имеют законченного среднего образования, и всего порядка 35% имеют высшее и
неполное высшее образование [Ibidem].
Таким образом,
большая часть неполных семей оказывается в порочном круге бедности, когда
абсолютная или относительная нехватка всех видов жизненно необходимых
материальных благ лишает родителей-одиночек доступа к лифтам вертикальной
мобильности, основанным на росте образовательного и
профессионально-квалификационного уровня.
Коронавирусная
пандемия в 2020 – 2022 гг. создала дополнительные социально-экономические
барьеры как для образования новых, так и для роста благосостояния имеющихся семей,
особенно неполных. Ее непосредственным эффектом явилось закрытие тысяч детских
садов и яслей во всех штатах, а также свертывание иных программ поддержки семей
с детьми в возрасте до 3 лет. Если средняя годовая стоимость пребывания малыша
в детском учреждении к началу 2020 г. составляла немногим более 10 тыс. долл.,
или примерно 10% доходов семей с двумя родителями и 35% доходов неполных семей
[Demanding Change… p. 41].,
то к концу 2022 г. она возросла в два раза, не в последнюю очередь из-за
рекордно высокой инфляции. [Melillo]. Согласно расчетам аналитиков, потери
для американской экономики от растущей стоимости содержания в детских
учреждениях увеличились с 2018 по 2022 г. вдвое и достигли 122 млрд долл., из которых 78
млрд пришлись на долю родителей, вынужденных пожертвовать заработками, перспективами служебного роста и даже рабочими местами ради
заботы о своем малолетнем потомстве в домашних условиях [$122 Billion... p. 03].
Стратификационная модель прогрессирующего распада семьи и семейных отношений
В середине 2010-х
годов авторитетные американские экономисты – проф. Калифорнийского университета
в г. Санта Барбара Ш. Лундберг и Р. Поллак – выдвинули обобщенную экономическую
модель прогрессирующего распада семейных отношений, основанную на соотношении
издержек и выгод сохранения семьи по сравнению с другими формами
взаимоотношений мужчин и женщин, в том числе и в сфере деторождения. Их
теоретическую модель семейных отношений можно охарактеризовать как
«социально-стратифицированную»; ее смысл сводится к тому, что семейные
отношения в классической форме нуклеарной семьи присущи преимущественно
экономически благополучным социальным группам и слоям, так сказать – элите, в
то время как девиантные формы – неполные и бездетные семьи – являются уделом
сравнительно малообеспеченных слоев общества и деградирующего американского
среднего класса.
В интерпретации
американских экономистов, «традиционные модели супружеской жизни и деторождения
становятся частью жизни высокообразованных американцев, в то время как разводы
и внебрачные дети становятся уделом лиц, не имеющих высшего образования. Для
выпускников колледжей более частое совместное проживание является частью
стратегии отсроченных браков и деторождения на время получения высшего
образования, чему также способствовали контроль над рождаемостью и изменение в
социальных нормах, касающихся добрачного секса. Для остальных социальных групп
сожительство стало прямой заменой брака» [Lundberg, Pollak, Stearns, pp. 5-6]. Рассмотренная выше модель нуклеарной семьи 1950-х годов
базировалась на том, что «брак рассматривался преимущественно как пожизненный
союз между мужчиной и женщиной, в рамках которого муж обеспечивал доход от
работы вне дома, а жена занималась исключительно домашним хозяйством, включая
готовку еды, уборку и уход за детьми. Разводы были дорогостоящими и редкими, а
на «жизнь во грехе» и производство «незаконнорожденных» детей было наложено
жесткое социальное табу» [Ibidem, p. 6].
Семья, понимаемая как наличие домовладения и детей, считалась благом для обоих
родителей, независимо от их образовательного уровня и роли в росте семейного
благосостояния.
Можно указать на
интересный факт, связанный с особенностями формирования семей в первые
послевоенные десятилетия. В тот период «высокооплачиваемые мужчины женились на
женщинах с невысоким уровнем образования, которые работали секретаршами или
администраторами и легко покидали свои рабочие места ради ведения домашнего
хозяйства и воспитания детей» [Khachaturyan, Peterson… p. 1]. Именно по этой
причине женщины чрезвычайно редко выступали в качестве инициаторов развода – этому препятствовали как их невысокий
образовательный уровень, так и отсутствие в американской экономике
значительного числа высокооплачиваемых рабочих мест для женской рабочей силы.
Ключевым фактором
последующего заката нуклеарной семьи американские экономисты считают изменение
социально-экономического положения женщины. Научно-технический прогресс резко
повысил производительность женского труда, увеличив их заработки и спрос на
женщин с высоким уровнем образования. В частности, в
1960 г. оплата труда женщин составляла 56% от оплаты мужской рабочей
силы в категории с высшим образованием, 53% и 54% от заработной платы мужчин в категориях с незаконченным высшим и
средним образованием. Через 50 лет это соотношение стало кардинально иным: 68% для женщин и мужчин с высшим образованием
и 74% для женщин и мужчин с неполным высшим и средним
образованием [Lundberg, Pollak, Stearns, pp. 9-10].
Сокращение различий
в оплате повысило привлекательность работы вне дома для женщин и понизило
экономические выгоды домашнего труда. Большая
занятость женщин в экономике способствовала резкому снижению рождаемости, что в
еще большей степени ослабило семейные связи и привязанность супругов к семье.
Все эти изменения в социально-экономическом положении женщин способствовали
уменьшению издержек и побочных эффектов от разводов, фактически сняв традиционные
социальные запреты на расторжение брака и внебрачное рождение детей: «…По мере
того, как сожительство, внебрачное воспитание детей и разводы становились все
более распространенными, женщинам становилось все проще отказываться от брака с
мужчинами, с которыми они имели интимные отношения, сожительствовали, от которых рожали детей, и идти на разрыв отношений, если они считали их не
приносящими существенной пользы…» [Lundberg, Pollak, Stearns, р.97]
Выравнивание социально-экономического
положения мужчин и женщин в современном американском обществе кардинальным
образом изменило «производственную функцию» семейных отношений: семья стала
рассматриваться с точки зрения увеличения как собственного человеческого капитала,
так и человеческого капитала своих детей. Но оценить все возможные материальные
и нематериальные выгоды от «инвестиций в детей» могут только родители с высоким
уровнем образования, которые стали рассматривать «брак как совместный
инвестиционный проект. Что касается менее образованных людей, то их
неспособность в полной мере оценить возможную отдачу от инвестиций в
человеческий капитал – в детей – фактически лишает семью статуса
привлекательной формы для подобного рода инвестиций и отношений» [Lundberg, Pollak, Stearns, p. 15].
В итоге широко
распространенный в современном американском обществе образ преуспевающей семьи
сводится к стереотипу: «домовладение с высоким уровнем доходов, в котором живет
полноценная семья, состоящая из двух врачей, двух юристов или двух профессоров
университета, оба из которых имеют высокие заработки, а на
другом полюсе социальных отношений – домовладение
с невысоким уровнем доходов, в котором сожительствуют двое взрослых со средним
уровнем образования и детьми, являющимися биологическим потомством только
одного из родителей» [Khachaturyan, Peterson… p. 2].
«Бегство от гетеросексуального брака» как новая нормальность: кредо гендерной идеологии
В 1970-е годы
эрозия семейных ценностей в американском обществе была выведена на уровень
общенациональной политики. В предвыборной платформе Республиканской партии на
президентских выборах 1976 г. проблеме семьи был посвящен небольшой раздел. В
нем, в частности, говорилось, что «современная жизнь, привнося изменения в
американское общество, порождает серьезные стрессы для семей, пытающихся
приспособиться к новым реалиям и сохранить при этом традиционные ценности.
Экономическая неопределенность, безработица, жилищные трудности, опасения
женщин и мужчин по поводу их меняющихся и часто конфликтующих ролей, высокий
уровень разводов, угрозы соседей и проблемы в школе, публичные скандалы – все
это создает враждебную атмосферу, которая разрушает семейные структуры и семейные
ценности» [Republican Party Platform of 1976]. В тот период
разрушение института семьи связывалось в основном с числом разводов, резко
возросшим под влиянием социально-экономических потрясений. В общем и целом этот
посыл не был услышан американскими избирателями, отдавшими предпочтение
кандидату Демократической партии Дж. Картеру.
Однако в 1980-е
годы, прошедшие под знаком «революции Р. Рейгана», в предвыборных платформах
Республиканской партии (1980, 1984 и 1988) проблемам семьи
уделялось гораздо большее внимание, с акцентом на экономические аспекты.
Впрочем, республиканцы достаточно определенно заявили, что «сильные семьи
создают сильные сообщества». «Такие семьи, – говорилось в программе 1988 г., – придают нам уверенность в своих силах,
делают нас заботливым обществом, формируя такие ценности и черты личности, как
честность, ответственность, взаимопомощь и альтруизм, необходимые для выживания
демократии. Место Америки в ХХI веке будет определяться сегодняшним местом
семьи в государственной политике» [Republican Party Platform of 1988].
В предвыборной
платформе Республиканской партии 1992 г., уже после окончания холодной войны,
проблеме семьи было уделено центральное место. Более того, институту семьи
отводилась центральная роль в формировании «нового мирового порядка», что
следовало уже из самого названия документа: «Общее видение: Республиканская
платформа, объединяющая нашу семью, нашу страну и наш мир» [Republican Party Platform of 1992]. Как отмечал в середине 1990-х годов
видный британо-американский историк Л. Стоун (1919 – 1999), «не будет
преувеличением сказать, что с 1980 по 1992 г. республиканцы приходили к власти
на платформе семейных ценностей, несмотря на то, что все данные говорили о том,
что эти ценности рушатся» [Stone, p.69].
В 1980-е годы в
Западной Европе возникает феминистское движение, которое начинает формировать
гендерную идеологию. Она строится на тонком, преимущественно антиклерикальном,
противопоставлении понятия пола, лежащего в основе традиционных семейных
ценностей, и понятия гендера, которое постепенно становится символом
антисемейных ценностей. В качестве аналитической категории термин «гендер»
«начинает внедряться в сферу политики, принятия политических решений и
государственной политики», имея в качестве важнейшей цели изменить
взаимоотношения полов и создать формы, альтернативные базовой семейной модели.
Причем, если в 1980-х – начале 1990-х годов Республиканская
партия придала традиционным семейным ценностям глобальное измерение, то и
поборники гендерной идеологии использовали аналогичный подход, трактуя гендер как кодовое слово общемирового движения,
нацеленного на ниспровержение традиционных ценностей, и навязывая миру свои
извращенные ценности и ценности сексуальных меньшинств [Bracke,Paternotte, p.144].
В 1990 г. проф.
Калифорнийского университета г. Беркли Дж. Батлер (1956 г. р.), открытая
лесбиянка, опубликовала работу «Гендерное беспокойство: феминизм и подрыв
идентичности», которая с тех пор стала манифестом и своего рода библией
гендерной идеологии и гендерного движения во всем мире. Надо отдать должное Дж.
Батлер – в своей работе она предельно ясно и весьма доходчиво изложила проблему
женской идентичности, основанную на различиях в понятиях «пол» и «гендер». В ее
интерпретации «пол» имеет биологическую природу, в то время как «гендер»
является «культурно конструированным понятием», и поэтому «гендер ни в коей степени не является ни причинным
следствием половой идентификации, ни столь же жестко детерминированным, как
биологический пол» [Butler, p. 9]. В достаточно парадоксальной
форме Дж. Батлер подвела к тому, что мужчинами или женщинами не рождаются, а
становятся в ходе социализации: «Когда сконструированный гендерный статус рассматривается как принципиально независимый от
пола, сам гендер становится свободно плавающим понятием,
и, следовательно, мужское начало может означать как
мужское тело, так и женское, а женское начало – воплощаться как в женском теле, так и в
мужском» [Butler, p. 10].
То есть, гендер, в отличие от
биологического пола, является продуктом «социального конструирования», и если
общество определяет, что считать мужским, а что женским, то оно же может это
изменить. Согласно теории гендера, никто не должен быть заперт в фиксированных категориях пола,
и любой человек волен определять свою гендерную идентичность по собственному
усмотрению.
Применительно к
семейным отношениям «конструктивистский» подход означал, что традиционная
гетеросексуальная семья из двух родителей является скорее отклонением от нормы,
а подлинной семьей является культурно, социально или психологически
сформированная семья, состоящая из двух супругов одного пола, лесбийская или
гомосексуальная. Более того, утверждается, что однополая семья воплощает в себе
«различные новые формы гендерного равенства, появившиеся в свете
трансгендеризма и транссексуальности, исполнения родительских обязанностей
лесбиянками и гомосексуалистами, а также новых форм идентичности мужского и
женского начал» [Butler, p. XI].
То, что базовые
тезисы гендерной идеологии, сформулированные Дж. Батлер, противоречат здравому
смыслу и внутренне нелогичны, было продемонстрировано, в частности,
американским психологом профессором М. Масколо, который указал, что если
«гендер относится к социально-культурным нормам.., если это произвольное
создание общества, то как гендерная идентичность может быть «внутренним» и
«неотъемлемым» самоощущением? Гендер не может быть одновременно произвольным
продуктом культуры и неотъемлемым опытом индивидуума. Если пол исходит из
культуры, как он может быть неотъемлемым свойством отдельного человека?» «Гендерная идентичность, – делает вывод
автор, – не может быть одновременно
самовыбором и продуктом социализации... Идея о том, что гендер социально
сконструирован, а гендерная идентичность является продуктом социализации,
противоречит идее о том, что гендерные идентичности возникают в процессе
самоидентификации – что
именно индивидуум принимает решение о гендерной идентичности». [Mascolo].
Тем не менее на
протяжении последующих 30 с лишним лет, прошедших после публикации «Гендерного
беспокойства» Дж. Батлер, гендерная идеология пустила глубокие корни как в
американском обществе, так и по всему миру. И причины этого кроются в гендерной
политике, которая поставила во главу угла принцип «гендерного равенства». В то
время как утверждения о равенстве биологических полов противоречат самой сути
биологии, «социально сконструированный гендер» делает этот вопрос правомерным и
актуальным. Как указала в этой связи американская исследовательница Э.
Корредор, гендерная идеология, «выступая в качестве риторического мобилизатора,
оказалась чрезвычайно успешной на всем земном шаре» [Corredor]. В
качестве примера можно указать на результаты опроса социологической службы «Пью
Рисерч Сентер», проведенного в конце 2022 г., согласно которому 61% опрошенных
американцев считали, что законодательное разрешение однополых браков на
федеральном уровне благоприятно скажется на развитии американского общества
[Borelli].
В условиях
нестабильных социально-экономических общественных отношений можно
прогнозировать, что процессы разрушения института семьи и семейных отношений в
американском обществе в ближайшем будущем будут проявлять себя с еще большей
силой и интенсивностью.
* * *
В настоящее время США переживают кризис самоидентификации
американской нации, сопоставимый по своим масштабам и последствиями с первым
периодом существования Америки после войны за независимость 1776 – 1783 гг.
[Tierney]. Среди мозаики составляющих этого кризиса все большее значение
приобретают поиски семейной и половой идентичности, которые могут определить на
целый исторический период облик и суть американской цивилизации. Неопределенность
этих поисков во все большей степени начинает проявлять себя как в области
внутренней, так и внешней политики США, порождая синдром «смутного времени»,
который делает невозможным выявление постоянно меняющегося знака алгебраической
суммы отрицательных и положительных черт американского национального характера.
Литература
$122 Billion: The Growing, Annual Cost of the Infant-Toddler Child Care Crisis. Impact on families, businesses, and taxpayers has more than doubled since 2018. Ready Nation. Council For A Strong America. Report // Council for a strong America. 02.12.2023. – URL: strongnation.org/articles/2038-122-billion-the-growing-annual-cost-of-the-infant-toddler-child-care-crisis (date of access: 29.03.2023).
Amadeo K. Historical US Unemployment Rate by Year. Compare unemployment to inflation and GDP
since 1929 // The Balance. 06.12.2022. – URL: thebalancemoney.com/unemployment-rate-by-year-3305506
(date of access: 29.03.2023).
Births: Final Data for 2021 // National
Vital Statistics Report. 31.01.2023. pp. 21, 27. (date of access:
29.03.2023).
Borelli G. About six-in-ten Americans say
legalization of same-sex marriage is good for society // Pew Research Center.
15.11.2022. – URL:
pewresearch.org/fact-tank/2022/11/15/about-six-in-ten-americans-say-legalization-of-same-sex-marriage-is-good-for-society/
(date of access: 29.03.2023).
Bracke S., Paternotte D. Unpacking the Sin of
Gender // Religion and Gender. February 2016. Pp. 143-154.
Brennan D. How Does Single
Parenting Affect a Child? // MediceNet. 08.12.2021. – URL:
medicinenet.com/how_does_single_parenting_affect_a_child/article.htm (date of
access: 29.03.2023).
Butler
J. Gender Trouble: Feminism and the Subversion of Identity. N.Y. 1999.
Castilli G. Cold War at the
Home Front. The Soft Power of Midcentury Design. Minneapolis. 2010.
Chartbook of Social Inequality // Russell Sage Foundation. Real Mean and Median Income, Families and Individuals, 1947-2012, and Households, 1967-2012 (Reported in $2012). 11 pp. – URL: russellsage.org/research/chartbook/welcome-page-description-detailed (date of access: 29.03.2023).
Child Well-Being in Single-Parent Families // The Annie E. Casey Foundation. 01.08.2022. // – URL: aecf.org/blog/child-well-being-in-single-parent-families (date of access: 29.03.2023).
Coontz S. The way we
weren’t: The myth and reality of the “traditional” family // National Forum:
The Phi Kappa Phi Journal. Summer 1995. Pp. 11-14.
Corredor E. The Right-Wing Myth of “Gender
Ideology” // Logos. A journal of modern society & culture. Winter 2023. –
URL: logosjournal.com/2022/the-right-wing-myth-of-gender-ideology/
(date of access: 29.03.2023).
Cox D.
Emerging Trends and Enduring Patterns in American Family Life. Washington.
2022. p. 4.
Csiszar
J. Here’s How Much a New Home Cost the Year You Were Born // GO Banking
Rates. 13.10.2017. – URL: gobankingrates.com/investing/real-estate/how-much-new-home-cost-year-were-born/
(date of access: 29.03.2023).
The Culture of the 1950s // American History. From Revolution to Reconstruction and beyond. – URL: let.rug.nl/usa/outlines/history-1994/postwar-america/the-culture-of-the-1950s.php. (date of access: 29.03.2023).
Davidson L. Single Parent
Statistics in 2023 (Mothers vs. Fathers Data) // Parentingmode. 04.02.2023. –
URL: parentingmode.com/single-parent/ (date of access: 29.03.2023).
Demanding Change: Repairing our Child Care System // Child Care Aware® of America. 08.12.2022. – URL: childcareaware.org/demanding-change-repairing-our-child-care-system/ (date of access: 29.03.2023).
Duffin E. Average number of people per family in the United States from 1960 to 2022 // Statista. 12.12.2022. – URL: statista.com/statistics/183657/average-size-of-a-family-in-the-us/ (date of access: 29.03.2023).
Duffin
E. Number of children in the United States from 1950 to 2050 (in millions)
// Statista. 18.01.2023. – URL:
statista.com/statistics/457760/number-of-children-in-the-us/ (date of access:
29.03.2023).
Duffin
E. Number of families in the United States by number of children under 18
living in the household from 2000 to 2022 // Statista. 12.12.2022. – URL: statista.com/statistics/183790/number-of-families-in-the-us-by-number-of-children/
(date of access: 29.03.2023).
Duffin E. Number of
families in the United States from 1960 to 2022 (in millions) // Statista.
12.12.2022. – URL: statista.com/statistics/183659/number-of-families-in-the-us/
(date of access: 29.03.2023).
The Evolution of American Family Structure // CSP Global. 10.07.2020. – URL: online.csp.edu/resources/article/the-evolution-of-american-family-structure/ (date of access: 29.03.2023).
Fry R. Millennials
overtake Baby Boomers as America’s largest generation // Pew Research Center.
28.04.2020.– URL: pewresearch.org/fact-tank/2020/04/28/millennials-overtake-baby-boomers-as-americas-largest-generation/
(date of access: 29.03.2023).
Fry R.,
Parker K. Rising Share of U.S. Adults Are Living Without a Spouse or
Partner // Pew research Center. 05.10. 2021. – URL:
pewresearch.org/social-trends/2021/10/05/rising-share-of-u-s-adults-are-living-without-a-spouse-or-partner/
(date of access: 29.03.2023).
Hanson M. Average Cost of
College by Year // Education Data Initiative. 09.01.2022. – URL:
educationdata.org/average-cost-of-college-by-year (date of access: 29.03.2023).
Hafetz
J. "A Man's Home is His Castle?": Reflections on the Home, the
Family, and Privacy During the Late Nineteenth and Early Twentieth Centuries //
William & Mary Journal of Race, Gender, and Social Justice. 12.02.2002. Pp. 175 – 242.
Heaton
T., Goodman K. Religion and Family Formation // Review of Religious
Research. June 1985. Pp. 343-359.
Jacobsen L., Mather M., Dupluis G.
Household Change in the United States // Population Bulletin. September 2012.
Pp. 1-14.
Khachaturyan M., Peterson W. Economic Inequality and Chanching Family Structure. University of Nebraska. Lincoln. 20.07.2016. – URL: agecon.unl.edu/cornhusker-economics/2016/economic-inequality-and-changing-family-structure.pdf (date of access: 29.03.2023).
Kramer S. U.S. has world’s
highest rate of children living in single-parent households // Pew Research
Center. 12.12.2019. – URL:
pewresearch.org/fact-tank/2019/12/12/u-s-children-more-likely-than-children-in-other-countries-to-live-with-just-one-parent/
(date of access: 29.03.2023).
Labor Force Participation Rate – Women // FRED Economic Data. 10.03.2023. – URL: fred.stlouisfed.org/series/LNS11300002 (date of access: 29.03.2023).
Lundberg Sh., Pollak R., Stearns J.
Family Inequality: Diverging Patterns in Marriage, Cohabitation, and
Childbearing // Journal of Economic
Perspectives. Vol. 30. №. 2. Spring 2016. Pp. 79-102. – URL:
aeaweb.org/articles?id=10.1257/jep.30.2.79 (date of access: 29.03.2023).
Maldonado L., Nieuwenhuis R. Dual-Earner
Family Policies at Work for Single-Parent Families // Nieuwenhuis R., Van
Lancker W. (Editors). The Palgrave Handbook of Family Policy. Palgrave
Macmillan. 2021. Pp. 303-330.
Mascolo M. Time to Move
Beyond "Gender Is Socially Constructed". Contradictions of sex and
gender // Psychology Today. 31.07.2019. – URL:
psychologytoday.com/us/blog/old-school-parenting-modern-day-families/201907/time-move-beyond-gender-is-socially-constructed
(date of access: 29.03.2023).
Melillo G. What’s behind
the US’s worsening child care crisis? The pandemic exacerbated challenges faced
by an already struggling industry // The Hill. 12.02.2023. – URL:
thehill.com/changing-america/enrichment/education/3852987-whats-behind-the-uss-worsening-child-care-crisis/
(date of access: 29.03.2023).
Michas
F. Percentage of births to unmarried women in the United States from 1980 to
2021 // Statista. 23.03.3023. – URL:
statista.com/statistics/276025/us-percentage-of-births-to-unmarried-women/
(date of access: 29.03.2023).
Minkin
R., Horowitz J. Parenting in America Today. Mental health concerns top the
list of worries of patterns; most say being a parent is harder than they
expected // Pew research Center. 24.01. 2023. – URL:
pewresearch.org/social-trends/2023/01/24/parenting-in-america-today.pdf (date
of access: 29.03.2023).
Newberger
C., Melnicoe L., Newberger E. The American family in crisis:
implications for children // Current Problems in Pediatrics. December 1986. Pp.
674-721.
O’Neill A. Total fertility
rate in the United States from 1800 to 2020 // Statista. 21.06.2022. – URL:
statista.com/statistics/1033027/fertility-rate-us-1800-2020/ (date of access:
29.03.2023).
Poverty in the United States in 2021. Congressional Research Service. R47354. 27.12.2022. – URL: sgp.fas.org/crs/misc/R47354.pdf (date of access: 29.03.2023).
Population Connection. Average Number of Children Per U.S.
Family (Historic). – URL:
populationeducation.org/wp-content/uploads/2020/04/average-number-children-per-us-family-historic-infographic.pdf (date of access: 29.03.2023).
Randels J. Family Crisis
in the United States. Theories. Abstract // Encyclopedia of Family Studies:
Wiley Online Library. 2016. – URL: onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1002/9781119085621.wbefs112
(date of access: 29.03.2023).
Republican Party Platform of 1976 // The American Presidency Project. 18.08.1976. – URL: presidency.ucsb.edu/documents/republican-party-platform-1976 (date of access: 29.03.2023).
Republican Party Platform of 1988 // The American Presidency Project. 16.08.1988. – URL: presidency.ucsb.edu/documents/republican-party-platform-1988 (date of access: 29.03.2023).
Republican Party Platform of 1992 // The American Presidency Project. 17.02.1992. – URL: presidency.ucsb.edu/documents/republican-party-platform-1992 (date of access: 29.03.2023).
Ring T.
More Than 1 Million Same-Sex Couples Live in the U.S., Census Says // Advocate.
01.11.2022. – URL:
advocate.com/news/2022/12/01/more-1-million-same-sex-couples-live-us-census-says
(date of access: 29.03.2023).
Single
Mother Statistics. 02.02.2023. – URL:
singlemotherguide.com/single-mother-statistics/ (date of access: 29.03.2023).
Skolnick A. Embattled
paradise: The American family in an age of uncertainty. N.Y. 1991.
Scott-Smith
G. Transatlantic Cultural Relations, Soft Power, and the Role of US
Cultural Diplomacy in Europe // European Foreign Affairs Review. 15.08.2019.
Pp. 21-42.
Smith R. The Baby Boomer
Generation—Birth Years, Characteristics, and History // FamilySearch Blog.
25.10.2020. – URL:
familysearch.org/en/blog/baby-boomer-generation-characteristics (date of
access: 29.03.2023).
Sociology.
Understanding and Changing the Social World. Minneapolis. 2016.
Stone L. Family Values
in a Historical Perspective // The Tanner Lectures on Human Values. Harvard
University. 1994. PP. 65-110. – URL:
tannerlectures.utah.edu › a-to-z › Stone95.pdf (date of
access: 29.03.2023).
Tierney J. Identity: The Key to America’s
Problems, Now …and Before // The Institute of World Politics. 14.10.2022. –
URL:
iwp.edu/articles/2022/11/14/identity-the-key-to-americas-problems-now-and-before/
(date of access: 29.03.2023).
U.S. Teens Take After Their Parents Religiously, Attend Services Together and Enjoy Family Rituals // Pew Research Center. 10.09.2020. – URL: pewresearch.org/religion/2020/09/10/religious-affiliation-among-american-adolescents/ (date of access: 29.03.2023).
VerBruggen R. How We Ended Up With 40 Percent of Children Born Out of Wedlock // Institute for Family Studies. 18.12.2017. – URL: ifstudies.org/blog/how-we-ended-up-with-40-percent-of-children-born-out-of-wedlock (date of access: 29.03.2023).
Читайте также на нашем портале:
«Закат американской гегемонии: особенности переходного состояния мировой системы» Иван Сафранчук
«Микроагрессия – формирующаяся матрица общественных отношений американского социума» Наталья Травкина, Владимир Васильев
«Деамериканизация США: истоки и последствия» Наталья Травкина, Владимир Васильев
«Меняющаяся Америка: размышления над «Империей свободы» Н. Злобина» Владимир Васильев
««Универсальная ценность» у «естественного предела»?» Владислав Иноземцев
«Американская культура: в поисках национальной идентичности (Часть I)» Вячеслав Шестаков
«Американская культура: в поисках национальной идентичности (Часть II)» Вячеслав Шестаков
