Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

К новому Бреттон-Вудсу

Версия для печати

Перевод с французского специально для сайта «Перспективы»

Катрин Матье, Анри Стердиньяк

К новому Бреттон-Вудсу


Матье Катрин (Mathieu Сatherine) - старший экономист Отдела аналитики и прогнозов Французской обсерватории экономической конъюнктуры (OFCE) – Центра экономических исследований при Институте политических наук, Париж. Стердиньяк Анри (Sterdyniak Henri) – заведующий Отделом экономики глобализации OFCE, профессор Университета Париж IX-Дофин.


К новому Бреттон-Вудсу

Триумф либерализма обернулся пирровой победой: непомерно разросшаяся, неконтролируемая финансовая деятельность оборачивается беспорядком и общим кризисом. Почему нужна глубокая реформа мировых финансов и финансовой политики и в чем эта реформа должна состоять? Могут ли англосаксонские страны пойти на нее? Что предвещает компромиссная программа действий, согласованная на саммите «группы 20» в ноябре 2008 года? Все эти вопросы поднимают сотрудники Французской обсерватории экономической конъюнктуры К.Матье и А.Стердиньяк.

* Бреттон-Вудс - Город в США (Нью-Гемпшир), где в 1944 г. на конференции 44 стран-союзниц были приняты принципы организации послевоенной международной валютно-финансовой системы, а также были созданы МВФ и Всемирный банк – прим. переводчика.
 
 
Триумф либерализма обернулся пирровой победой. Рынок оказался неспособным обеспечить стабильный и устойчивый рост мировой экономики. Необходимо мировое управление, но его трудно организовать, потому что страны имеют различные точки зрения и интересы. Как же ввести правила хорошего поведения? Либеральная стратегия состоит в том, чтобы, поддерживая процентные ставки на низком уровне, ожидать биржевого и финансового подъема и как можно скорее покончить с отступлением в сторону государственного вмешательства. Но нынешний кризис показал, что неконтролируемые финансы становятся беспорядочными. Стратегия регулирования состоит в том, чтобы радикально реформировать капитализм, уменьшить вес рынков и финансовых институтов и переориентировать банки на кредитование производственных операций. Но где те социальные силы, которые могут заставить принять эту стратегию? Могут ли англосаксонские страны (США и Великобритания) согласиться с сокращением финансовой деятельности, обеспечивающей более 10% их ВВП?
 
Кризис национальных стратегий
Кризис ставит под вопрос стратегии роста ведущих стран. Прежде некоторые страны (США и Великобритания) избрали модель роста, характеризовавшуюся усилением неравенства, стагнацией заработной платы и доходов большинства домашних хозяйств, чье потребление осуществлялось за счет роста их задолженности, что создавало иллюзию богатства и способствовало возникновению «пузырей» в сфере финансов и недвижимости. Задолженность американских домохозяйств выросла со 103% от суммы их годовых доходов в 2000 г. до 141% в 2007 г.; соответствующие показатели для английских домохозяйств  - 114% и 177%. При этом уровень сбережений в этих странах находился на очень низком уровне: в 2004–2007 гг. он составлял в США 0,8%, в Великобритании – 1,5% против 12,3% во Франции и 10,6% в Германии. Чтобы поддерживать эту модель, США сохраняли низкий уровень базовой процентной ставки, что стимулировало рост задолженности и вздувало цены активов. Реальные краткосрочные процентные ставки в 2002–2005 гг. равнялись нулю или были отрицательными; их повышение в 2006–2007 гг. вызвало кризис.
Другие страны, такие как, например, Германия и Китай, избрали модель роста,  который осуществлялся за счет внешних факторов и низкой зарплаты и приводил к накоплению положительного внешнего сальдо. Более уравновешенный мировой рост требует повышения заработной платы и внутреннего потребления в таких странах. Китай должен двигаться в направлении к более независимому росту на основе внутреннего потребления и повышения курса юаня. Для преодоления рецессии, в которую впадает мировая экономика, неизбежно требуется денежная и бюджетная поддержка экономики, а вера в устойчивый рост предполагает разработку новой экономической стратегии для крупных экономических зон планеты. Нужно, чтобы рост базировался на внутреннем спросе, а не на экспорте, потребление – на повышении заработной платы, а не на увеличении задолженности. Предприятия должны меньше заботиться о стоимости акций и больше о занятости и производстве. Это предполагает перераспределение доходов в пользу заработной платы и в ущерб прибыли и ренте.
 
Поляризация внешних положительных  сальдо и дефицитов
В последнее время каждая страна преследовала цель достижения положительного сальдо платежного баланса по текущим операциям, нимало не заботясь о мировом равновесии (см. табл.). Некоторые страны накопили значительные положительные сальдо:  это экспортеры нефти (страны Ближнего Востока, Норвегия, Россия),  и те страны, где рост базировался на экспорте других товаров (Япония и особенно Китай). В рамках зоны евро положительное сальдо имеют Германия и Нидерланды, обеспечившие его за счет политики ограничения заработной платы; они создают и финансируют дефициты стран Южной Европы (Испании, Португалии, Греции), обремененных высокой задолженностью.
Дефицит в США ставит под угрозу мировую валютную стабильность, поскольку его финансирование зависит от «доброй воли» азиатских стран (особенно стран Ближнего Востока), поглощающих низкооплачиваемые и рискованные американские активы. Нынешняя конфигурация неоптимальна: развитые страны должны были бы иметь положительное сальдо и предоставлять займы развивающимся государствам. Но фактически страны с положительным сальдо и финансовые институты отказываются от производительных инвестиций, стремясь осуществлять вложения в ликвидные средства и высокодоходные активы. Это может быть достигнуто только на финансовых рынках развитых стран – США и Великобритании, где обращается основная масса спекулятивных ценных бумаг.
Страны с формирующимися рынками Азии или Латинской Америки, пережившие кризисы в прошлые годы и не желающие больше зависеть от финансовых рынков или (что еще хуже) от МВФ, считают обязательным иметь положительное сальдо по текущим операциям. Реформа финансовой глобализации должна позволить обеспечить поступление производительного капитала в форме прямых инвестиций в экономику развивающихся стран и ограничить внешние дефициты развитых стран.
 
Размеры сальдо платежных балансов по текущим операциям
в 2007 г.
 
В млрд. долл.
В % к ВВП
США
- 739
- 5,3
Великобритания
- 115
- 4,2
Зона евро, в том числе:
Нидерланды
Германия
Франция
Португалия
Испания
Греция
29
76
252
- 31
- 22
- 147
- 44
0,2
9,8
7,6
- 1,2
- 10,0
- 10,1
- 14,0
Страны Центральной и Восточной Европы
 
- 93
 
- 7,7
Япония
212
4,8
Норвегия
65
6,4
Швейцария
71
16,9
Китай
382
9,4
Другие страны Азии
125
 
Латинская Америка
24
 
Средний Восток
210
 
Африка
2
 
Австралия, Канада, Новая Зеландия
 
- 54
 
СНГ (включая Россию)
77
4,5
Турция
- 29
- 5,8
Всего
- 194
 
 
Беспорядочные валютные курсы
Обменные курсы ведущих валют (доллара, евро, фунта стерлингов и в меньшей мере иены) были отданы на откуп рынкам, которые, действуя без какого бы то ни было «якоря», заставляют колебаться валюты в зависимости от «своего настроения». Эти изменения не всегда ожидаемы. Так, в начале 2007 г. евро обменивался на 1,3 долл.; экономисты, опрошенные Consensus Economics, предполагали, что в начале 2008 г. курс будет равен 1,31 долл. за евро, однако фактически этот курс составил 1,49 долл. Обменные курсы валют колеблются в гораздо большей степени, чем межстрановой разрыв в темпах инфляции или уровнях процентных ставок, что не способствует установлению равновесия между сальдо по текущим операциям. Плавающие курсы валют уже не служат стабилизирующим механизмом, как о том утверждали их сторонники. В то же время азиатские страны проводят политику заниженного курса своих валют, стремясь поддерживать уязвимый рост (Япония), стимулировать рост на основе расширения экспорта (Китай и другие новые индустриальные страны) и накапливать официальные валютные резервы, чтобы не допустить повторения финансового кризиса 1997–1998 гг., к которому привел рост, базировавшийся на массированном притоке иностранных капиталов.
Нынешнее положение неудовлетворительно. Под эгидой МВФ мог бы действовать экономический и финансовый комитет, в задачу которого входили бы выработка общих ориентиров монетарной и бюджетной политики, проверка совместимости целей обеспечения положительного сальдо по текущим операциям и достижение соглашения об обменном курсе валют на том уровне, который должны поддерживать центральные банки. Однако решать эти задачи очень трудно. Какой доктриной должен руководствоваться такой комитет, делая выбор между ростом и стабильностью? Каждая страна должна была бы отказаться от части своего суверенитета и подчиниться дисциплине, установленной вовне, центральные банки потеряли бы независимость. Но что делать, если та или иная страна откажется выполнять принятые решения?
 
Рынки после победы
Держатели капиталов находятся в постоянном поиске максимальной рентабельности. Соревнуясь за это, они стремятся к получению краткосрочных прибылей. Управляющие фондами также постоянно ищут новые источники доходов и стремятся повышать цены с целью увеличения прибавочной стоимости, чтобы оправдать ex post свои инвестиции. Позже рынки начинают «осознавать», что достигнутая рентабельность была искусственной, что в ее основе лежал «пузырь», т.е. повышение биржевых курсов оправдывалось только ожиданием их повышения. В этих условиях управляющие фондами начинают изымать средства, что приводит к падению биржевых курсов, а это, в свою очередь, оправдывает дальнейшее изъятие.
Значительная волатильность финансовых рынков позволяет проводить различие между относительно низкой рентабельностью для массы мелких вкладчиков и чрезвычайно высокой рентабельностью спекулятивных (хеджевых) фондов, управляющие которыми могут играть как на повышение, так и на снижение курсов. Высокая рентабельность биржевых рынков базируется на низком уровне процентных ставок. Рентабельность и риски различных вложений становятся непрозрачными, так как становится невозможным для клиентов и операторов рынка оценить рентабельность и риски инновационных (innovants) вложений. Логика финансового капитализма состоит в накоплении, а затем в обеспечении прибыльности огромных масс капитала. Однако невозможно, чтобы постоянно растущая масса капитала в течение долгого времени обеспечивала прибыльность в 15%. Как гласит марксистское проклятие сверхнакопления капитала, нужно либо повышать долю прибыли в добавленной стоимости (что имеет свои границы), либо осуществлять массированный экспорт капитала в страны с формирующимися рынками, имеющие ограниченную способность поглощать капитал и потому не способные стать «дойными коровами» для западных капиталов, либо периодически обесценивать накопленные капиталы в ходе биржевых кризисов.
Финансовый капитализм не может обеспечивать регулярный рост; его развитию присущи чередование периодов высокой рентабельности (чаще всего иллюзорной) и периоды обрушения финансовых рынков. Поведение операторов этих рынков носит стадный характер. Сначала все операторы соглашаются с тем, что доллар силен по причине развития «новой экономики», а евро слаб из-за «евросклероза»; затем все меняется: доллар слаб из-за огромного внешнего дефицита США, а евро силен благодаря стратегии Европейского центрального банка. Таким образом, все операторы рынка поступают одинаково, действуя по принципу конкурсов красоты: значение имеет мнение большинства. На рынках обычно функционируют «предвестники» и «последователи». «Предвестники» действуют в соответствии с теорией: в условиях роста биржевые курсы также растут. «Последователи» идут за ними, что заставляет биржевые курсы повышаться и дальше. Осознав тот факт, что биржевые курсы повысились слишком высоко, «предвестники» начинают уходить с биржи, которая в конечном счете терпит крах. Через два-три года операторы возвращаются на биржу. Можно ли доверить ответственность за принятие производственных решений операторам рынка, которые заботятся только о краткосрочной рентабельности и не имеют компетенций в индустриальной сфере? Должна ли вся энергия экономической политики тратиться на то, чтобы успокаивать рынки и исправлять ущерб, наносимый крахом?
 
Банки–авантюристы
Миссии банков заключаются в том, чтобы обеспечивать функционирование платежных систем, предоставлять клиентам надежные активы, финансировать домашние хозяйства и предприятия, не имеющие доступа к финансовым рынкам. Банки пользуются такими привилегиями, как гарантирование вкладов и доступ к рефинансированию в центральных банках. Взамен они должны соблюдать коэффициент платежеспособности (коэффициент Кука). В последнее время банки стали расширять операции, отражающиеся на их забалансовых счетах, а также секьюритизацию кредитов, что привело к увеличению объема и уязвимости финансовых рынков. Банки доверяют свой кредитный портфель «общим фондам требований» (Fonds commun de créances – FCC), которые выпускают на их основе структурированные ценные бумаги…
 Во время «медового месяца» этот механизм функционировал великолепно. Банки увеличивали объемы кредитования, что способствовало появлению «пузырей» на биржах и в сфере недвижимости; домашние хозяйства и предприятия получали все новые кредиты. Управляющие фондами приобрели привычку доверять оценкам рейтинговых агентств и утратили способность проводить собственную экспертизу. Банки прибегали к экономии собственных капиталов, даже если они (или их FCC) имели в своих портфелях наиболее рискованные ценные бумаги. Это не способствовало правильной оценке рисков, которые приобретали макроэкономический и системный характер. Модели оценки рисков, сложившиеся в этот период, не учитывали усиления неопределенности, связанного с ухудшением качества предоставляемых кредитов, колебаниями процентных ставок, изменениями биржевых курсов и цен на недвижимость.
Когда начался кризис, доля неплатежей быстро пошла вверх; наиболее рискованные активы обесценились и даже безрисковые активы подешевели; проявился фиктивный характер оценок рейтинговых агентств; все активы, связанные с кредитными обязательствами, обесценились; FCC понесли огромные потери, которые отразились в балансах банков. Из-за усиления конкуренции маржа при предоставлении кредитов физическим лицам и предприятиям уменьшилась; банки стали больше обращаться к финансовым рынкам и к рынкам производных финансовых инструментов (деривативов). В период кризиса потери на биржах и рынках деривативов привели к уменьшению собственных капиталов банков, предназначенных для гарантирования кредитов.
Функционирование финансовой системы основывалось на различии между относительно низкой процентной ставкой денежного рынка, нормой прибыли на производительный капитал и относительно высокой нормой финансовой рентабельности. Инвестиционные фонды были тем рентабельнее, чем больше они использовали так называемый «эффект рычага» (леверидж), комбинируя капиталы своих клиентов с банковскими кредитами, получаемыми по низким процентным ставкам. Динамичные фонды денежного рынка повышали рентабельность, увеличивая свои активы. Система становилась все более уязвимой, поскольку ее задолженность быстро росла.
Полная свобода движения капиталов (в том числе в налоговые и юридические убежища), межстрановая конкуренция в привлечении капиталов, значительное распределение дивидендов, отсутствие государственного вмешательства в деятельность финансовых рынков стали непреложными правилами во всех странах. Финансовая деятельность оказалась наиболее доходной, что сделало эту социально мало полезную работу привлекательной для молодых выпускников вузов. Доходы трейдеров усиливают социальное неравенство, становятся нормой для инженеров, врачей и административных работников; постепенно разрушают социальную сплоченность, тем более, что налоговая конкуренция диктует постепенное снижение налогов на самые высокие доходы и крупные состояния.
Кризис показал, что необходимо избегать банкротства банков, поскольку это может вызвать «эффект домино» и среди других банков-партнеров. Выявилось также, что нужно восстановить способность банков предоставлять кредиты. Любой банк, потерявший собственный капитал, должен быть рекапитализирован с помощью рынка, суверенных (государственных) фондов или государства. Во время кризиса крупные страны постепенно приходят к одинаковой стратегии спасения банковского сектора. Учитывая взаимное недоверие между банками, центральные банки осуществляют массированное вливание ликвидности на денежные рынки, а казначейства гарантируют межбанковские кредиты. Чтобы избежать паники вкладчиков, их вклады в значительной мере гарантируются. Наконец, государства осуществляют рекапитализацию банковской системы. Так, план Полсона предполагал, что американское государство скупит «токсичные» («toxiques») активы переживающих трудности банков. Государство может также предоставить банкам субординированные займы – эту стратегию выбрала Франция. Такая стратегия содействует укреплению прочности банков и их способности предоставлять займы и кредиты, но она не дает юридической базы для влияния на практику банков: государство финансирует их, «не имея права на свое слово». Предпочтительнее методы, используемые в Великобритании, где государство может войти в капитал банка и в его правление, что создает новую основу для управления банками: в частности, последних обязывают уменьшить чрезмерное вознаграждение, получаемое банковским руководством и операторами рынка.
Но это вмешательство ставит вопрос о статусе банков. Они приобретают двойные гарантии (собственные средства и предоставляемые им займы), на них возлагается функция по выполнению общественно важной услуги – предоставлению кредитов. Но в то время как их собственные средства являются гарантией выполнения этой функции, они теряют право использовать их по своему усмотрению. Их новый статус выводит их за рамки правил конкуренции. Следует ли рассматривать этот новый режим как временный или как основу для того, чтобы вернуть банки к их традиционному ремеслу и запретить им спекулятивную деятельность?
 
Каким должен быть новый Бреттон-Вудс?
Саммит «группы 20» [1], состоявшийся 15 ноября 2008 г. в Вашингтоне, открыл фазу реформирования международной валютно-финансовой системы. Ситуация для этого благоприятна, так как кризис усилил позиции европейских стран – сторонников регулирования, и ослабил позиции либеральных англосаксонских стран. К тому же в обсуждении приняли участие страны с формирующимися рынками. Так что Барак Обама и Гордон Браун отдают себе отчет в необходимости разрыва с прошлой политикой.
Государства Евросоюза прибыли на саммит с четкими предложениями по регулированию мировых финансов. В основном они были изложены 16 октября 2008 г. в меморандуме английского премьер-министра Г. Брауна «Международная программа укрепления глобальной финансовой системы (An International Programme for Strengthening the Global Financing System) и уточнены в заявлении председательствующей в ЕС Франции   от 31 октября. США, напротив, явились на саммит с пустыми руками.
Декларация саммита имеет высокое качество. Даже если речь идет о компромиссе, ее содержание не сводится к заявлению о намерениях, она определяет конкретные пути действий. В декларации признается, что кризис связан с нарушением функционирования международных финансовых рынков и непоследовательной макроэкономической политикой. В краткосрочном плане предусматривается активизация денежно-кредитной и бюджетной политики (пусть без указания цифр и организационных параметров) и расширение вмешательства МВФ и Всемирного банка.
Декларация отвергает протекционизм, призывает к завершению «Доха–раунда» торговых переговоров в рамках ВТО, открытости экономик, уважению принципов рыночной экономики и конкуренции, признавая одновременно необходимость международного сотрудничества перед лицом таких вызовов, как борьба с голодом и изменение климата. Зато о необходимости постоянной координации макроэкономических стратегий не упоминается.
В тексте декларации содержится предложение провести реформу МВФ и Форума финансовой стабильности (FSF). В этих структурах предстоит повысить вес стран с формирующимися рынками. Однако реорганизация Фонда финансовой стабильности, в результате которой FSF представлял бы интересы не только финансовой сферы, но и производительной экономики, не предусматривается. МВФ должен предвидеть кризисы и заниматься их предупреждением, хотя он и не наделяется ключевой ролью в мировом макроэкономическом регулировании. Не упоминаются стабилизация валютных курсов, координация денежно-кредитной политики и сальдо текущих операций, борьба против чрезмерной спекуляции и финансовых «пузырей». Уроки нынешнего кризиса полностью не учтены.
В основном декларация посвящена детальному проекту реформы финансовых рынков. Цель - расширить их регулирование, не подрывая при этом фундаментальных основ их функционирования. Например, указывается, что регулирующие меры должны поддерживать «конкуренцию, динамизм и инновации на финансовых рынках», при этом «регулирование должно быстро адаптироваться к инновациям». Но нужно ли поддерживать эту бесполезную гонку инноваций и регулирования?
В декларации предлагается усилить прозрачность рынков и финансовых продуктов, особенно «сложных». Но не лучше ли было просто запретить некоторые продукты, риски по которым невозможно рассчитать? Финансовые продукты должны быть более простыми, а их владельцы должны быть в состоянии их понять и оценить. Системные риски рынка кредитных деривативов следует уменьшить. Но текст декларации не ставит под сомнение их существование, тогда как именно они несут главную ответственность за нынешний кризис. Стандарты бухгалтерского учета и финансовой отчетности также следует улучшить, чтобы сделать бухучет более прозрачным и отвечающим требованиям финансовой стабильности.
Все рынки, продукты и операторы должны стать объектами регулирования. В декларации предлагается контролировать налоговые и юридические убежища. Но разве не следовало бы атаковать их по всему фронту, запретив компаниям и финансовым институтам осуществлять в них свои операции? Рейтинговые агентства должны контролироваться, избегать конфликта интересов, совершенствовать методы оценки, особенно структурированных продуктов. Должны ли эмитенты ценных бумаг финансово поддерживать рейтинговые агентства? Не следует ли инвесторам развивать собственную компетенцию в плане оценки финансовых продуктов, которые они покупают?
В декларации предлагается улучшить пруденциальные коэффициенты, чтобы учесть при их расчете операции по секьюритизации и забалансовые сделки банков. Предлагается учитывать при пруденциальном регулировании состояние экономической конъюнктуры. В настоящее время регулирование имеет проциклический характер: в условиях высокой экономической и биржевой конъюнктуры банки могут накапливать собственные капиталы и финансировать предприятия; в периоды кризисов все происходит наоборот, и это усугубляет кризис. Следовало бы сделать так, чтобы требования к собственному капиталу менялись в соответствии с изменением конъюнктуры и типом кредитов, чтобы ограничить предоставление ипотечных кредитов в условиях существования «пузыря» в сфере недвижимости, чтобы стимулировать финансирование инвестиций в производство, повышая издержки финансирования спекуляций.
Декларация рекомендует пересмотреть практику вознаграждения финансовых институтов, чтобы они не брали на себя чрезмерные риски. Бонусы для операторов рынка должны быть заморожены на несколько лет, чтобы компенсировать возможные потери будущих лет. Необходимо, чтобы уровень вознаграждения соответствовал общественной полезности труда.
В тексте декларации предусматривается, что «временные меры, принимаемые для восстановления стабильности, должны создавать минимум деформаций и подлежать скорейшей скоординированной отмене». Но можно ли перевернуть страницу, не извлекая для регулирования банков уроков из нынешнего кризиса?
Можно ли с помощью технических мер бороться с нестабильностью, внутренне присущей финансовому капитализму? Конечно, прозрачность следует усилить, но ведь появление финансового «пузыря» тесно связано с функционированием финансового капитализма. Можно ли представить себе биржу и финансовый капитализм без эйфории, без инноваций и без «пузырей»? Все это необходимо для привлечения вкладчиков - такова торговля обещаниями.
Кризис поставил под сомнение легитимность того, что финансовая система доминирует над мировой экономикой, фиксирует валютные курсы, диктует стратегию предприятиям, присваивает значительную часть прибылей, перераспределяет высокие вознаграждения. Но достаточно ли усиления регулирования рынков, если, как показывает опыт, финансовые институты обходят требования регулирования? Не следует ли поставить в качестве целей снижение рентабельности, получаемой на рынках, переориентацию задач банковской системы в направлении финансирования производственной деятельности, сокращение раздутого финансового сектора и уменьшение роли финансовых рынков, которые должны больше финансировать прямые инвестиции и меньше финансовые спекуляции?
«Группа 20» поручила министрам финансов своих стран в трехмесячный срок предложить конкретные меры по реформированию международной валютно-финансовой системы. Принятая 15 ноября декларация позволяет надеяться на то, что дело не кончится непродуктивным компромиссом  и робким регулированием, которое динамизм финансовых рынков быстро лишит смысла, а увенчается новым Бреттон-Вудсом, что позволит мировым институтам лучше управлять экономическим развитием.
 
Оригинал: Mathieu С., Sterdyniak Н. Vers un nouveau Bretton Woods // Lettre de l’OFCE. – Р., 2008. – 5 dec.# 303 // Mode of access: www.ofce.sciences-po.fr/pdf/lettres/303.pdf
 
Перевод  Л. А. Зубченко
 
Примечания:
 
[1]  «Группа 20» (G20) была создана в 1999 г. после финансового кризиса 1997–1998 гг. в составе «группы семи» (США, Канады, Великобритании, Германии, Италии, Франции и Японии), Евросоюза и 12 стран – Австралии, Аргентины, Бразилии, Китая, Индии, Индонезии, Мексики, России, Саудовской Аравии, Турции, Южной Кореи и ЮАР. В странах G20 проживает две трети мирового населения и производится 85% мирового ВВП. – прим. переводчика.

Читайте также на нашем сайте:


Опубликовано на портале 18/12/2008



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика