Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Государство и корпорации в стратегии глобальной конкурентоспособности

Версия для печати

Избранное в Рунете

Владимир Кондратьев

Государство и корпорации в стратегии глобальной конкурентоспособности


Кондратьев Владимир Борисович - доктор экономических наук, руководитель Центра промышленных и инвестиционных исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН.


Государство и корпорации в стратегии глобальной конкурентоспособности

В последнее время в публикациях стала снова заметнее тема сотрудничества бизнеса с государством в вопросах обеспечения международной конкурентоспособности промышленной продукции – прежде всего отечественной. За этим сдвигом – осознание реальных трудностей экономического развития, которые не стали меньше, несмотря на кажущееся улучшение текущих показателей роста. Масштаб реальных проблем российской экономики подталкивает власть и бизнес к необходимости выработки новых подходов к политике хозяйственного развития. Одним из таких решений может стать уход от практики, согласно которой многие решения в области макроэкономической политики принимались в отрыве от интересов предприятий и компаний.

В последнее время в публикациях стала снова заметнее тема сотрудничества бизнеса с государством в вопросах обеспечения международной конкурентоспособности промышленной продукции – прежде всего отечественной. За этим сдвигом – осознание реальных трудностей экономического развития, которые не стали меньше, несмотря на кажущееся улучшение текущих показателей роста.
Аналитики отмечают происходящее в России снижение темпов роста промышленности, низкий уровень накопления и интенсивное старение вследствие этого основных фондов (особенно в социальной и производственной инфраструктуре), низкую конкурентоспособность отечественных компаний в условиях открытия рынков и их слабую адаптацию к глобальной рыночной экономике. На этом фоне происходит замедление экспорта и опережающий рост импорта, усиление структурных деформаций в экономике из-за непропорционально быстрого развития нефтегазового сектора. Низким остается уровень технологического развития, усиливаются меж- и внутрирегиональные диспропорции, нарастает дефицит квалифицированной рабочей силы.
Вызывает озабоченность и отставание России по уровню и темпам роста производительности труда. Производственная и инвестиционная активность концентрируются в секторах со средним и низким технологическим укладом, использующими сравнительно низкоквалифицированную рабочую силу. Российская Федерация проигрывает международную конкуренцию за привлечение инвестиций в исследования и разработки.
Масштаб реальных проблем российской экономики подталкивает власть и бизнес к необходимости выработки новых подходов к политике хозяйственного развития. Одним из таких решений может стать уход от практики, согласно которой многие решения в области макроэкономической политики принимались в отрыве от интересов предприятий и компаний.
 
1
Существовавшее на протяжении долгого времени негативное отношение к активной промышленной политике объяснялось тем, что она прочно ассоциировалась с традиционными инструментами субсидирования и протекционизма в отношении отдельных (как правило, отстающих) отраслей экономики. В чистом виде отраслевой промышленной политики не существовало нигде – за исключением короткого периода послевоенного экономического восстановления во Франции. В 1950-е годы в политике французского правительства были четко выражены отраслевые приоритеты – черная металлургия и цементная промышленность (в целях модернизации хозяйства в целом), сельскохозяйственное машиностроение (ради подъема сельского хозяйства), автомобильная промышленность (для привлечения валютных резервов в экономику). Однако важнейшим условием такой политики была чрезвычайно высокая степень огосударствления промышленности. Доля государственного сектора в среднем по промышленности составляла более 50%, а в некоторых отраслях гораздо выше: в черной и цветной металлургии – 60-70%, угледобыче – 90%, электроэнергетике – 98% [1]. Полностью в частном секторе оставались лишь судостроение и легкая промышленность.
Мировой опыт свидетельствует о том, что во всех странах (включая Францию, Германию и Южную Корею) адресатами промышленной политики выступали скорее компании, а не отрасли. Такая политика органично включала в себя выращивание «национальных лидеров экономики». Во Франции, например, в каждой отрасли были созданы одна-две крупные компании, которые должны были объединить вокруг себя мелкий бизнес и конкурировать с зарубежными фирмами на мировых рынках. «Лидеры» определялись на основе высокого уровня технологического совершенства в определенных товарных нишах. В ФРГ уже в 1950-е годы государственные банки перешли от кредитования конкретных отраслей к рефинансированию частных банков, имевших устойчивые связи с промышленными компаниями.
В Республике Корея государственная поддержка предоставлялась тем компаниям, которые соответствовали определенному набору критериев. В число таких параметров входили удельный вес расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), качество менеджмента, наличие четкой стратегии развития фирмы и т.п. Государство и крупные компании совместно определяли механизмы, закрепляющие за лидерами бизнеса их специализацию. По мере накопления финансовых, кадровых и технологических резервов структура финансово-промышленных групп эволюционировала от легкой промышленности к автомобилестроению, электронике, информатике и биотехнологии. Пришло понимание того, что существуют не отмирающие отрасли, а устаревшие технологии [2].
В 1990-х годах промышленная политика перешла из корпоративно-отраслевой в институциональную стадию, когда основное внимание государство стало сосредотачивать прежде всего на создании эффективной институциональной среды.
Для современной промышленной политики экономически развитых стран характерно отсутствие жестких отраслевых приоритетов, что стало следствием прежде всего высокодиверсифицированной структуры бизнеса. Поэтому в качестве главного адресата промышленной политики все чаще выступают сформировавшиеся в той или иной стране корпоративные структуры. Именно здесь во все возрастающей степени концентрируются ресурсы общенационального развития: профессиональные кадры (маркетологи, топ-менеджеры), управленческая компетенция, передовые технологии и финансовые ресурсы.
В современной промышленной политике важная роль принадлежит корпоративному управлению. Это понятие подразумевает сложную систему взаимоотношений между фирмами и другими экономическими субъектами, предпринимательская среда которых регулируется законами о корпорациях, правилами в области выпуска и использования ценных бумаг, инвестиций, процедурами функционирования фондового рынка, стандартами бухгалтерского учета и налоговыми законами. Корпоративное управление влияет на решения инвесторов и стратегию фирм в области рисков, новых технологий и инвестиций в «человеческий капитал», которые в свою очередь воплощаются в соответствующих потоках капитала и размещении ресурсов.
Важным элементом национальной промышленной политики становится повышение значения невещных инвестиций. Инвестиции играют ключевую роль в адаптации и долговременном росте промышленности. Структура инвестиций в современных условиях претерпевает существенные изменения. Возрастающее значение в эффективной деятельности фирм приобретают новые технологии, знания, профессиональная подготовка сотрудников, организация бизнеса и программное обеспечение.
 
2
Эволюция от государственной отраслевой к национальной промышленной политике конкурентоспособности есть тот ориентир, к которому стремится в настоящее время большинство стран. Национальная промышленная политика осуществляется на основе стратегического взаимодействия государства и бизнеса как равноправных партнеров.
В этих условиях в странах Европейского союза получила развитие «новая промышленная политика», которая призвана обеспечить долговременный стабильный экономический рост, повышение конкурентоспособности и обеспечение социальной стабильности. Инструментами для достижения этих целей служит создание условий для (1) роста компаний, усиления их конкурентных позиций и инновационной активности, (2) интенсификации инвестиций и (3) появления новых рабочих мест [3].
По оценкам ряда международных организаций (Международный экономический форум, Лозаннский институт развития), по рангу глобальной конкурентоспособности Россия ставится на 65 место в рейтинге (из 95 обследованных стран). С точки зрения глобальной конкурентоспособности Российская Федерация находится, таким образом, позади Чехии, Словакии, Польши, Венгрии, Китая, прибалтийских стран, не говоря уже о ведущих экономиках мира. Ниже – только Румыния, Болгария и ряд стран Латинской Америки [4].
В то же время опросы промышленных предприятий России, проведенные «Российским экономическим барометром» совместно с Центром промышленных и инвестиционных исследований ИМЭМО РАН, показали, что большинство предприятий (свыше 80%) считает свою продукцию конкурентоспособной. Схожие данные публикует Центр экономической конъюнктуры при Правительстве РФ. В чем же причина расхождений в оценках?
Во-первых, международные организации и отечественные предприятия оценивают конкурентоспособность России по разным критериям. Большую роль играет, между тем, вопрос о том, на каких рынках российская продукция оказывается конкурентоспособной. На рынках России и стран СНГ конкурентоспособна продукция 80% российских предприятий, на рынках стран Западной Европы – 5%, стран Северной Америки – 3%.
Во-вторых, среди факторов, мешающих конкурентоспособности, российские предприятия традиционно ставят на первые места наличие старого оборудования, нехватку финансовых средств, износ основных фондов. На последних местах оказываются такие факторы, как ограниченность НИОКР, неэффективный менеджмент, низкая квалификация рабочей силы. Глобальная конкурентоспособность оценивается в рыночной экономике совершенно по другим параметрам: действенность государственной политики, эффективность финансовой системы, качество управления и главное – качество институциональной среды.
Прежде всего это относится к институту фирмы или в более широком смысле к корпоративному сектору как части институциональной структуры рыночной экономики. В случаях, когда подобные элементы институциональной среды отсутствуют или функционируют недостаточно эффективно, повышение конкурентоспособности, стабильный экономический рост становятся невозможны, даже при наличии достаточных запасов накопленного человеческого капитала, ресурсов и технологий.
В России эти институты (прежде всего – институт фирмы, компании как главный институт рыночной экономики) пока находятся в стадии формирования. Одним из основных недостатков проводимых в России реформ была недооценка необходимости институциональных изменений на микроуровне, где, собственно, и создается реальное благосостояние нации и обеспечивается стабильный экономический рост.
Как удачную пьесу невозможно сыграть без хороших актеров, так и удачный инвестиционный проект невозможно осуществить без эффективных субъектов рынка: предприятий и компаний. Новая государственная промышленная политика – прежде всего, политика формирования и развития эффективных конкурентоспособных предприятий и компаний, способных осуществлять необходимые государству проекты и программы.
Глобальная конкурентоспособность ассоциируется в первую очередь с деятельностью крупных, как правило, транснациональных корпораций. В 1990-х годах на мировых рынках наблюдался отчетливый «взрыв» активности таких компаний. Если в 1980-х число материнских компаний американских транснациональных корпораций увеличилось на 71, а дочерних компаний – на 600, то в следующем десятилетии их количество увеличилось, соответственно, на 500 и 4000 [5].
В России даже ведущие российские компании, несмотря на их видимый рост в последние годы, все еще значительно отстают от западных корпораций как по капитализации, так и по объемам оборота. Эти данные можно проиллюстрировать следующей таблицей (таблица 1).
 
Таблица 1. Крупнейшие компании по отраслям промышленности
Отрасль/Компания
Объем продаж
(млрд. долл.)
Разрыв
(раз)
Энергетика
РАО «ЕЭС России»
«Е.ОN» (Германия)
 
16
75
 
4,7
Нефтедобыча
«ЛУКойл» (Россия)
«Эксон-Мобил» (США)
 
15
214
 
14
Металлургия
«Северсталь» (Россия)
«Тиссен-Крупп» (Герм.)
 
1,8
35
 
19
Химия
«Сибур» (Россия)
«БАСФ» (Германия)
 
1,5
30
 
20
Машиностроение
«Автоваз» (Россия)
«Дженерал моторс» (США)
 
4
175
 
 
44
Пищевая
«Вимм-Билль-Данн» (Россия)
«Пепсико» (США)
 
0,670
27
 
40
 
Приведенные данные показывают, что российские компании отстают от западных в сфере электроэнергетики в 5 раз, в нефтяной промышленности – в 14 раз, в машиностроении и пищевой промышленности – в 40-44 раза.
В развитии корпоративного сектора в глобальном экономическом пространстве можно отметить две тенденции. Первая – интенсивное формирование «новых компаний», в которых человеческий капитал становится главным элементом активов. Эта тенденция характерна для ведущих индустриальных стран с развитой институциональной средой и финансовыми рынками. В новом типе активов все большую долю занимают невещные элементы: брэнды, патенты, стратегические соглашения, ноу-хау по организации производства и т.п. Более гибкими становятся контракты с сотрудниками, партнерами по бизнесу, другими структурными подразделениями корпорации. Происходит отказ от жесткого контроля за поставщиками и потребителями, границы компании становятся более размытыми и изменчивыми.
Вторая тенденция – усиление процессов диверсификации и создание многоотраслевых холдингов и финансово-промышленных групп, то есть корпораций традиционного типа. Эта тенденция характерна для стран с возникающими рыночными системами (Индия, Чили, Бразилия, Малайзия) и особенно для России. В Российской Федерации многоотраслевые холдинги оказались единственными институциональными структурами, пережившими острый финансово-экономический кризис августа 1998 года.
В России формирование корпоративного сектора происходит на базе «традиционных» компаний, которые отличаются высокой капиталоемкостью активов (имеющих преимущественно материальный характер), а также высокой степенью вертикальной интеграции и установлением прямого контроля над поставщиками и потребителями по цепочкам добавленной стоимости.
На самом деле, как отмечал родоначальник современной теории конкуренции американский экономист М. Портер, нет такого понятия, как неконкурентоспособные отрасли, а есть низкоконкурентоспособные компании, которые оказываются не в состоянии использовать высокоэффективные мировые технологии и практику ведения бизнеса, способствующие повышению производительности труда и инновациям [6]. Тот факт, что 80% продукции отечественных компаний конкурентоспособно только на рынках России и стран СНГ, является в действительности огромным преимуществом. На переходном этапе формирования эффективной рыночной экономики страна должна расширять прежде всего внутреннюю торговлю (между городами и регионами внутри страны), а также торговлю с соседними государствами. Именно это дает опыт и рыночные навыки для успешной торговли на глобальном рынке в перспективе.
Таким образом, главной задачей новой промышленной политики становится завершение процесса формирования полноценного корпоративного сектора во всех сегментах экономики и начало создания компаний нового типа, способных конкурировать с ведущими мировыми производителями.
В отношении крупных корпораций государство заинтересовано в увеличении их доли на мировом рынке, расширении объема участия в международном разделении труда и превращении в полноценные транснациональные компании. Государство нуждается в поддержке региональных промышленных компаний для постоянного увеличения их доли на внутреннем рынке, их превращения в национальные промышленные структуры, а затем – в обеспечении выхода на мировой рынок с конкурентной продукцией. Наконец, малый и средний бизнес должен подпитывать крупный и региональный бизнес инновациями, новыми видами продукции и кадровыми ресурсами.
Для современной промышленной политики характерно отсутствие жестких отраслевых приоритетов прежде всего вследствие высокодиверсифицированной структуры бизнеса. Поэтому государственные инициативы в области промышленной политики обычно носят межотраслевой характер. Они адресованы решению общих для компаний разных групп отраслей проблем в свете повышения их конкурентоспособности.
Например, в странах Европейского союза к важнейшим направлениям отнесены:
– повышение конкурентоспособности, выход на новые рынки и рыночные ниши;
– усиление инновационной активности, развитие наукоемкого бизнеса;
– ускорение процесса реструктуризации компаний и отраслей;
– совершенствование институциональной и законодательной среды;
– защита прав интеллектуальной и промышленной собственности;
– повышение качества и квалификации рабочей силы [7].
 
3
В целях повышения конкурентоспособности государство обычно определяет конкретные технологические и рыночные ниши. Данный процесс осуществляется совместно с представителями бизнеса и с учетом его интересов и возможностей. Этому предшествует масштабная инвентаризация имеющихся активов, определение сильных и слабых мест, конкурентоспособных сегментов экономики.
Разработка стратегий развития отдельных отраслей и межотраслевых комплексов увязывается со стратегией развития крупнейших компаний в соответствующих сегментах экономики. Такое согласование стратегий позволяет повысить эффективность и качество реализации промышленной политики, определить перспективные рыночные ниши, долгосрочные прогнозы экономического развития. Это позволяет значительно сократить риски и увеличить горизонт инвестиционного планирования компаний. Система государственного прогнозирования ищет точки прорыва, определяет будущие наиболее выгодные рынки, перспективы развития спроса и технологий, проводит анализ рисков. Такая система фактически подсказывает бизнесу, где нужно концентрировать инвестиционные и интеллектуальные ресурсы.
Важнейшим приоритетом промышленной политики становится поддержка экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью. Для этого в зарубежной практике активно использовался механизм государственных гарантий. Неудачный опыт покупки объединением «Северсталь» компании «Arcelor», а также ряда других более мелких компаний за рубежом свидетельствует о том, что в России назрела необходимость в политической поддержке экспорта капитала и приобретения иностранных активов в целях достраивания цепочек добавленной стоимости и превращения российских «национальных экономических лидеров» в транснациональные компании.
В качестве важного инструмента промышленной политики в зарубежных странах активно используется техническое регулирование – совершенствование технических регламентов в целях обеспечения в них приемлемого уровня обязательных требований по безопасности продукции и эксплуатации производственных комплексов, для технологического обновления промышленности и повышения конкурентоспособности товаров.
При разработке сценариев промышленного развития страны все чаще ставится вопрос об оптимальном сочетании двух крупнейших секторов экономики: сырьевом и наукоемком. Россия по ряду структурных характеристик похожа на некоторые развитые страны с опережающим развитием сырьевой (добывающей) промышленности [8]. Например, соотношение нормы сбережения и нормы накопления в России (36 и 18%) почти такое же, как у Норвегии (36 и 19%). По структуре инвестиций в основной капитал Россия практически копирует Норвегию: соотношение добывающей, обрабатывающей промышленности и электроэнергетики в России составляет 52%, 38%, 10%, в Норвегии соответственно – 54%, 38% и 8%. По структуре ВВП Российская Федерация похожа на Австралию: в России соотношение вышеупомянутых отраслей составляет 27%, 63% и 10%, в Австралийском Союзе – 25%, 62% и 13%. По отраслевой структуре накопленного основного капитала Россия напоминает США, что можно проиллюстрировать следующей таблицей (таблица 2).
 
Таблица 2. Сопоставление инвестиционной структуры промышленности в различных странах
(данные на 2001 г. в процентном соотношении)
Страны
Добыва-
ющая
Обрабаты-
вающая
Электро-
энергетика
Структура
инвестиций
Россия
Норвегия
 
 
52,0
54,0
 
 
38,3
37,8
 
 
9,7
8,1
Структура ВВП
Россия
Австралия
 
27,1
25,0
 
63,1
62,0
 
9,8
12,9
Структура
основного
капитала
Россия
США
 
 
 
19,8
19,7
 
 
 
55,6
47,6
 
 
 
24,5
32,7
 
 Необходимо, по-видимому, не столько резкое изменение структуры промышленности (диверсификация), сколько ее реструктуризация, повышение наукоемкой составляющей.
В отличие от развитых и ряда развивающихся стран Россия страдает не только от отсутствия эффективных крупных компаний мирового уровня, но еще в большей степени – от отсутствия растущих, перспективных компаний в новых высокотехнологичных отраслях.
Мировая практика свидетельствует, что технологические и финансовые риски, возникающие вследствие создания нововведений – традиционная сфера ответственности крупных корпораций. В странах Организации экономического сотрудничества и развития крупные компании финансируют в среднем до 70% общенациональных вложений в НИОКР. В Южной Корее крупные промышленные группы аккумулируют 45% национальных расходов на фундаментальные исследования, в Японии – 30% [9].
В странах «сжатого экономического развития» процесс становления крупных компаний происходил при непосредственном участии и поддержке государства. Очевидно, что и России для осуществления технологического прорыва придется использовать элементы такой модели развития.
Прежде всего, необходимо скорейшее завершение процесса формирования крупных корпораций в наукоемких сферах: авиации, обороне, автомобилестроении, судостроении, атомной энергетике. Решающей может стать роль государства в качестве главного акционера. В отношении таких компаний, а также уже сформировавшихся сырьевых корпораций, целесообразно (как это было в Южной Корее) стимулировать процесс определения с помощью государства «ядра бизнеса». Это «ядро» должно специализироваться в определенном, нужном стране технологическом сегменте, ограничивать сферу своей деятельности несколькими базовыми, профильными секторами, вокруг которых будут развиваться основные структуры корпораций.
Разрешение на новые слияния и поглощения такие крупные корпорации должны получать только с учетом их технологической специализации и в интересах ее повышения при обязательной продаже непрофильных активов и достижении определенного уровня расходов на НИОКР. Государство может стимулировать этот процесс через механизм субсидирования процентных ставок по кредитованию подобных операций, а также передачей в доверительное управление или продажей акций предприятий, закрепленных в государственной собственности. Важную роль может сыграть конверсия налоговой задолженности предприятий в акции с последующей продажей их стратегическим собственникам.
Процесс формирования эффективной технологической структуры корпораций должен происходить в рамках совместных решений представителей государства и бизнеса, что в других странах получило название «большой сделки». Необходимо интенсивнее развивать тесную производственную, технологическую и продуктовую кооперацию и сотрудничество между корпорациями сопряженных отраслей.
Сейчас ясно, что основной технологической стратегией России может стать не производство и экспорт наукоемких потребительских товаров (эта ниша уже занята Китаем и восточноазиатскими «тиграми»), а производство высокотехнологичных инвестиционных товаров. Исторически сложившиеся в России высокие издержки производства создают условия для производства товаров не массового, а эксклюзивного наукоемкого спроса – таких, как буровые платформы для газонефтедобычи, сложное медицинское оборудование или космический туризм [10].
Для начала целесообразно обозначить предварительные приоритеты исходя из международной классификации «технологичности» отраслей. Последние подразделяются на:
– высокотехнологичные: космическая и авиастроение, фармацевтика, производство вычислительной техники и оборудования средств связи, производство медицинского инструмента;
– относительно высокотехнологичные: автомобильная, электротехническая, химическая промышленность, общее машиностроение;
– относительно низкотехнологичные: судостроение, производство пластмасс, нефтепереработка, металлургия и металлообработка;
– низкотехнологичные: прочая обрабатывающая промышленность, деревообработка, пищевая, легкая и текстильная.
Важную роль в технологическом прорыве России могут сыграть прямые иностранные инвестиции. В настоящее время отраслевая структура прямых иностранных инвестиций в Российской Федерации показывает, что они ориентированы на удовлетворение конечного потребительского спроса в сегментах с ограниченной инновационной емкостью. Кажущееся исключение – машиностроение – только подтверждает правило: в этой отрасли инвестиции идут в основном в сборочное производство (автопром, бытовая электроника). Многие из объявленных и завершенных инвестиционных проектов 2005 г. связаны с закупкой и установкой относительно простого оборудования и технологий, что может быть под силу отечественным инвесторам.
В этой связи в рамках новой промышленной политики необходимо стимулировать не просто увеличение объема иностранных инвестиций в Россию, которые часто приходят в форме репатриации прибыли от наших же сограждан, а инвестиции высокотехнологичных транснациональных компаний. Последние должны осуществляться не в форме «отверточной» сборки, а с помощью создания полноценных совместных предприятий при жестких условиях передачи передовых технологий. Целесообразно разрешать импорт нового оборудования преимущественно в рамках технологической кооперации: например, между иностранной материнской компанией и ее филиалом на территории страны.
Известно, что крупнейшими компаниями по абсолютным расходам на НИОКР являются ведущие мировые автомобильные корпорации. Страны, которые хотят пробиться в технологическую элиту, создают свою национальную автомобильную промышленность. Так, в Китае таможенные пошлины на импорт новых автомобилей в 1980-х годах достигали 200%. Впоследствии, с ростом инвестиций, они были уменьшены до 130%, а в 1990-е составляли 80-100%. После вступления во Всемирную торговую организацию (декабрь 2001 г.) в КНР осуществляется постепенное снижение ввозных таможенных пошлин на автомобили, но и в 2006 г. они составляли 28%. Организация сборки из готовых импортных машинокомплектов, которая является основной стратегией развития российского автопрома, в Китае не допускалась [11].
Правительством Китая предъявлялись жесткие требования к уровню локализации производства. Автомобиль, производимый на территории КНР, через три года должен был не менее чем на 80% состоять из комплектующих местного производства. Государство оказывает активное содействие крупным национальным автосборочным предприятиям: 80% совокупных государственных капиталовложений в отрасль приходится на долю 13 крупнейших автомобильных компаний, обеспечивающих свыше 90% национального производства автомобилей. В результате в 2005 г. в Китае производилось около 5 млн. автомобилей, в то время как в 1997 г. – только 1,5 млн.
В Южной Корее развитие собственного автопрома началось с 1974 года. Государство способствовало формированию крупных компаний в этой отрасли. Корпорации, избранные властями на роль «национальных чемпионов», получали немалые привилегии (в первую очередь льготный доступ к кредитам, а также политическую поддержку). Но в обмен они должны были беспрекословно исполнять правительственные «рекомендации»: довести к 1980 г. объем производства на каждой фирме до 50 тыс. машин в год, а долю отечественных комплектующих – до 91%.
Частью комплекса мер по развитию южнокорейского автомобилестроения был откровенный протекционизм. После того, как правительство решило, что Республика Корея станет экспортером автомобилей, был введен высокий запретительный тариф (до 200%), который сделал ввоз в страну иномарок практически невозможным. Более того, в 1975 г. был ограничен и ввоз комплектующих деталей [12]. В результате Южная Корея превратилась в одного из лидеров мирового автомобилестроения.
Особое значение в промышленной политике государства имеет совместное с бизнесом создание и финансирование специальных институтов передачи технологий. Они могут:
– способствовать быстрой и эффективной коммерциализации научных исследований;
– ускорять распространение новых технологий;
– совершенствовать управление интеллектуальной собственностью и процессом исследований в научно-исследовательских центрах;
– идентифицировать специфические потребности в исследованиях и разработках посредством постоянного диалога с предприятиями и компаниями.
 
4
На фоне общего экономического роста и развития российского фондового рынка все большее количество компаний задумывается о необходимости повышения рыночной стоимости своего бизнеса. Собственники понимают, что сейчас можно заработать гораздо больше, наращивая капитализацию, а не получая краткосрочную прибыль.
В силу того, что российские компании стремятся укрепить свои позиции не только на внутреннем, но и на мировых рынках, в ближайшее время процесс реструктуризации ускорится. В ходе этих преобразований компании будут вынуждены сосредоточить свои усилия на тех направлениях бизнеса, которые позволят успешно конкурировать с ведущими мировыми производителями.
Успех процесса реструктуризации будет в значительной степени определяться эффективностью государственной политики. Её задачи – устанавливать приоритеты этого процесса, выявлять слабости рынка, осуществлять изменения в юридической и налоговой системах, а также (что, возможно, самое главное) примирять конфликтные интересы различных лоббирующих групп.
Совершенствование корпоративного управления в соответствии с международными стандартами  – необходимое условие для создания стимулов для компаний по реструктуризации и максимизации их стоимости. Особенностью промышленной политики в России является синхронизация процесса формирования корпоративных структур, реструктуризации корпоративного сектора с переходом компаний от защитной реструктуризации к стратегической. Последняя включает в себя освоение новой продукции, рынков, управленческих технологий, новых структур собственности, финансов и корпоративного управления.
В сфере институционального развития меры промышленной политики в развитых странах сосредотачиваются на упрощении корпоративного законодательства и его межстрановой гармонизации в целях стимулирования процесса слияний и поглощений компаний и концентрацию капитала. В практике стран ЕС, США и Канады слияния и поглощения рассматриваются главным образом в качестве необходимого механизма эффективной корпоративной реструктуризации. В то же время они являются одновременно важным инструментом разрешения конфликта интересов между менеджментом компании, ее акционерами и стейкхолдерами. В этом качестве механизм слияний и поглощений выступает ключевым элементом системы корпоративного управления.
В России сделан акцент на борьбу с недружественными поглощениями, которые часто путают с криминальными захватами. Однако в эффективной рыночной экономике такие поглощения являются абсолютно законной операцией и выполняют функцию оздоровления национальной экономической системы.
Как известно, в мировой экономике сформировались две ключевые модели корпоративного управления, базирующиеся на разных принципах развития финансовых систем. Россия не вписывается ни в одну из этих моделей: ни в «рыночную» (основанную на доминирующей роли рынка ценных бумаг), ни в банковскую (основанную на лидирующей роли крупных банковских структур). Инвестиционный процесс осуществляется преимущественно за счет собственных средств предприятий и компаний. Роль банковских кредитов составляет около 8%, а средств от эмиссии акций – 0,5% [13].
Банковская система не соответствует структуре корпоративного сектора, в котором доминируют крупные предприятия и компании и где идет интенсивный процесс консолидации. В банковском секторе наблюдается преобладание мелких банков, и здесь процесс консолидации развивается крайне медленно. Достаточно сказать, что в России на первую половину 2006 г. существовало около 1200 банков. Для сравнения: в Бразилии –100 банков (из них 30 государственных), в Мексике – 28 (8 государственных), в Индии –20, в Южной Корее – 31.
За последние годы в России более отчетливыми стали региональные диспропорции в инвестициях. Они заметны не столько между отдельными крупными территориальными образованиями (федеральными округами), сколько внутри них. Удельный вес Центрального федерального округа за 1975-2003 годы в общих объемах инвестиций практически не изменился, колеблясь в диапазоне 22-23%. Однако доля Москвы в этом округе возросла с 25 до 50%. Удельный вес Санкт-Петербурга в инвестициях Северо-Западного округа увеличился за тот же период с 24 до 30%. Доля Краснодарского края в Южном Федеральном округе – с 23 до 37%, а удельный вес Тюменской области в инвестициях Уральского округа – с 43 до 77% [14].
В этой связи новая промышленная политика должна органически сочетать в себе важнейшие элементы макроэкономической, финансовой и региональной политики. Принципиальное значение приобретает взаимодействие государства, бизнеса и различных институциональных структур как трех важнейших субъектов региональной промышленной политики, а также сетевое взаимодействие различных компаний между собой в реализации эффективных региональных программ и проектов, в том числе наукоемких. Такое эффективное взаимодействие достигается в рамках промышленных (региональных) кластеров. Именно они представляют собой территориальную концентрацию в определенном месте совокупности взаимосвязанных между собой компаний, а также государственных и общественных институтов, необходимых для конкурентоспособности кластера и региона в целом.
Формирование промышленных кластеров рассматривается часто в качестве необходимого условия глобальной конкурентоспособности. Аналогично экономическая специализация считается путем преодоления глобализационной ловушки, связанной с воздействием внешней конкуренции. Кластерный подход превратился в последние годы в ключевой инструмент региональной промышленной политики ведущих индустриальных стран. Однако его практическое использование для формирования эффективной локальной предпринимательской среды, создания социальной и производственной инфраструктуры, повышения конкурентоспособности территорий еще недостаточно изучены и оценены отечественной практикой.
В рамках кластерной промышленной политики создается эффективная информационная среда, инновационная инфраструктура – особенно для развития малого и среднего инновационного бизнеса, включая доступ к новейшим технологиям и базе данных возможных партнеров по бизнесу, в том числе и за рубежом. В формировании соответствующих региональных кластеров развития могут сыграть важную роль и институты трансферта технологий, о которых говорилось выше.
Большое значение в современной промышленной политике имеет поддержка развития соответствующей инфраструктуры, в которой нуждается бизнес. Для реализации этой цели обычно широко используются различные формы частно-государственного партнерства при строительстве железнодорожных, трубопроводных, автодорожных транспортных систем, сетей связи и пр.
В 1990-е годы в мире произошли драматические изменения в области производственной инфраструктуры. В США, Великобритании, Латинской Америке, странах Юго-Восточной Азии началось активное привлечение в этот сектор частного капитала. Новый этап развития инфраструктуры требовал гигантских инвестиций, которые оценивались на уровне 4-6% ВВП. Но возрастание роли частного капитала не означало ухода государства или сведение его роли на нет. Речь идет не о приватизации в чистом виде, а о «private participation» – участии частного капитала в финансировании и управлении объектами инфраструктуры.
Любое привлечение частного капитала рассматривается как приватизация. Такое привлечение частного капитала имеет разные формы:
(1)  «divestiture» – распродажа активов или полная приватизация;
(2)  контракты на управление на 2-5 лет, при этом государство несет все инвестиционные риски;
(3)  франчайзинг – концессии без инвестиционных обязательств со стороны частного сектора и собственно концессии.
Распродажа активов практикуется и является эффективной преимущественно в странах с развитым рынком капитала, как правило, в развитых западных странах. В подавляющем большинстве развивающихся стран приватизация инфраструктуры принимает форму концессий (до 90% все проектов), что показывают следующие данные (таблица 3).
 
Таблица 3. Удельный вес различных форм приватизации в транспортной инфраструктуре
(в процентах)
 
Всего
В том числе
 
 
Азия
Латинская Америка
Восточная Европа
Распродажа
активов
5
4
4
45
Контракты
на управление
фрэнчайзинг
 
 
9
 
 
7
 
 
8
 
 
9
Концессии
86
89
88
46
 
Источник: А. Estache. Privatisation and Regulation of Transport
Infrastructure in the 1990-s. World Bank Papers. New York, 2001.
 
Для повышения конкурентоспособности компаний важным фактором является увеличение эффективности защиты интеллектуальных прав и прав собственности – особенно в условиях быстрого технологического развития и социальных сдвигов. Такая защита стимулирует инновации, обеспечивает стабильность для принятия инвестиционных решений, помогает развивать новые модели предпринимательства, позволяет успешнее бороться с контрафактной продукцией и пиратством. Для этого необходима разработка специальных мер, включая законодательство, правоприменение и таможенное регулирование. Должен быть ужесточен механизм сертификации импортной продукции с целью предотвращения проникновения на российский рынок низкокачественных товаров и услуг, производители которых используют методы недобросовестной конкуренции.
Нехватка квалифицированной рабочей силы превратилась в важный фактор сдерживания промышленного производства не только в традиционных, базовых отраслях, но и в сфере информационных технологий. Более того, в современных условиях компании принимают решения об инвестициях во многих случаях, ориентируясь не столько на издержки производства, сколько на нехватку квалифицированной рабочей силы. В этой связи необходима программа всесторонней оценки текущих потребностей различных отраслей в квалифицированной рабочей силе с учетом развития малых предприятий. Такую программу целесообразно увязать с реформами образования и профессиональной подготовки, а также с мероприятиями по стимулированию межрегиональной мобильности рабочей силы.
 
* * *
Стратегия повышения международной конкурентоспособности промышленной продукции России должна опираться на исторический опыт стран с развитой рыночной экономикой и одновременно учитывать современные особенности экономического, социального и политического состояния страны.
В США до 1930-х годов не существовало никакой промышленной политики. К тому времени сформировались крупные акционерные общества – современные корпорации, а затем наступил этап прямого государственного регулирования. Позже на тот же путь вступили страны Западной Европы, а вслед за ними – Азии. В итоге сформировались три модели взаимодействия политики и экономики, государства и бизнеса: англосаксонская (государство и бизнес – равноправные конкуренты на рынке), европейская (государство и бизнес – равноправные партнеры), азиатская (они выступают «одной семьей»).
Отраслевая поддержка была значимой лишь в рамках азиатской модели. Однако это было характерно для индустриального этапа развития мировой экономики. Сейчас происходит стирание различий между упомянутыми моделями в сторону создания условий для развития конкуренции и максимального использования позитивных последствий глобализации информационных и финансовых потоков.
Россия находится на этапе коренной модернизации – производственной, институциональной, социальной. Какую модель выбрать? Необходим поэтапный подход. Сначала роль государства будет, по всей вероятности, ограничиваться завершением формирования корпоративных структур, созданием рыночных институтов, накоплением финансовых резервов, обеспечением условий работы нормальных рыночных сигналов, с помощью которых можно определять ниши и отбор перспективных направлений бизнеса. На этом этапе главная роль должна принадлежать крупному бизнесу. Его задача – вовлечение в рыночный оборот и повышение конкурентоспособности уже имеющихся производственных активов.
На втором этапе, будет происходить накопление финансовых ресурсов у государства и повышение эффективности рыночных институтов. Это повлечет за собой переход к активной промышленной политике, созданию принципиально новых, конкурентоспособных активов на основе выявленных рынком приоритетов и постепенное сближение принципов национальной промышленной политики с общемировыми.
 
 
Примечания

[1] Национальная промышленная политика конкурентоспособности. Опыт Запада – в интересах России. М.: ИМЭМО РАН, 2002. С. 79-103.
 
[2] Jai S. Mah. The Restructuring in the Past-Crisis Korean Economy. University of Connecticut. Working Paper 2003-46, November 2003.
 
[3] New Industrial Policy, Business Updated. 23.11.2005.
 
[4] Global Competitiveness Report 2005-2006. World Economic Forum, Geneva, Switzerland, 2006.
 
[5] Социально-экономическая эффективность: опыт США. Ориентир на глобализацию / Под ред. Э.В. Кириченко, М.: Наука, 2002. С. 146-152.
 
[6] M. Porter. Clusters and New Economy of Competition // Harvard Business Review. November-December, 1998.
 
[7] A New Industrial Policy: Making the EU a More Attractive Place for Industry. Brussels. No 5. October, 2005.
 
[8] Особенности инвестиционной модели развития России / Под ред. А. Дынкина и В. Кондратьева. М.: Наука, 2005. С. 16.
 
[9] J. V. Kaplan. Managing Next Generation IT Infrastructure // McKinsey Quarterly. Winter 2004. Р. 2-9.
 
[10] OECD Science. Technology and Industry Outlook. OECD 2004.
 
[11] Global Automotive Financial Review 2005. Price Waterhouse Coopers, 2006.
 
[12] Ibid.
 
[13] Основные показатели инвестиционной и строительной деятельности в Российской Федерации в 2005 году. М., 2006. С. 7.
 
[14] Основные статистические показатели Российской Федерации по видам экономической деятельности в 2005 году. М., 2006. С. 47-49.
 
 


Читайте также на нашем сайте:
 
 
 
 



Опубликовано на портале 20/05/2007



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика