Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Чили: особенности демократического транзита

Версия для печати

Избранное в Рунете

Эмиль Дабагян

Чили: особенности демократического транзита


Дабагян Эмиль Суренович — кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Латинской Америки РАН.


Чили: особенности демократического транзита

Прошло 20 лет с момента прихода к власти в Чили демократической коалиции. За истекший период страна под руководством входивших в нее партий добилась впечатляющих успехов в строительстве правового государства с социально ориентированной рыночной экономикой. Сегодня Чили является своеобразным флагманом политической модернизации на континенте с исправно функционирующими и не зависимыми друг от друга ветвями власти, со свободными СМИ и развитыми институтами гражданского общества, которые создаются «снизу», а не насаждаются искусственно «сверху».

Процесс демократического транзита в Чили заслуживает особого внимания в силу ряда причин: наличия в стране уникального межпар­тийного тандема, использования ненасильственных форм и методов борьбы с узурпаторским режимом, сосуществования на первоначаль­ном этапе фактического двоевластия, сочетания последовательности в ходе преобразований с отказом от искусственного форсирования, ис­ключительной роли женщин. Но прежде чем непосредственно перей­ти к рассмотрению обозначенной темы, следует вкратце обратиться к предшествующему периоду. Это позволит лучше уяснить суть и смысл последующих событий.


Захлебнувшийся эксперимент

В сентябре 1970 года к власти в этой сравнительно небольшой стране пришло правительство Народного единства в составе коммунистов и со­циалистов, возглавляемое Сальвадором Альенде. Путь этого деятеля на по­литический Олимп отнюдь не был усеян розами. Он покорил высоту лишь с четвертой попытки — после неудач в 1952-м, 1958-м и 1964 году. Но зака­ленный боец не отчаивался, не терял оптимизма. В 1970 году он выставил свою кандидатуру в очередной раз и был близок к успеху, опередив сопер­ника. Однако, согласно Конституции, окончательно вопрос решался в На­циональном конгрессе. Именно здесь была поставлена точка в споре между двумя конкурентами, вышедшими вперед. Решающей оказалась поддержка христианских демократов. Так, впервые на континенте посредством выбо­ров у руля правления оказалась коалиция, провозгласившая построение социализма «с человеческим лицом». Это породило огромные надежды не только в стране, но и далеко за ее пределами. Особая значимость экспери­мента заключалась в том, что он начал проводиться спустя два года после удушения Пражской весны.

Приступив к претворению в жизнь своей программы, администрация Альенде постепенно дрейфовала в направлении копирования и внедре­ния кубинской разновидности революционной модели. Страну наводни­ли тысячи советников с Кубы. Ф. Кастро, совершивший самую длительную зарубежную поездку на родину национального героя Чили Б. О'Хиггинса, лелеял мечту превратить ее во второй форпост коммунизма в регионе. Особо усердствовал в этом К. Альтамирано, лидер Левого революционного движения, отколовшегося от Социалистической партии. Возглавляемая им группировка подталкивала правительство к радикальным шагам в эконо­мической сфере.

Под их влиянием власти резко накренились влево, взяли курс не только на тотальное огосударствление крупных предприятий, но и на ущемление мелких, а также средних собственников. Это повлекло за собой перебои со снабжением, привело к дефициту продуктов первой необходимости, оче­редям и пустым прилавкам магазинов; в конечном итоге — ввергло страну в экономический хаос и коллапс. Он сопровождался массовыми выступле­ниями различных категорий населения, в частности водителей грузовых автомобилей, обеспечивающих львиную долю товарооборота с учетом от­сутствия разветвленной сети железных дорог. Кастрюльные марши домо­хозяек стали своеобразным символом тех лет.

Обстановка накалилась донельзя, гражданская оппозиция (включая са­мую влиятельную, Христианско-демократическую, партию) резко критико­вала администрацию за некомпетентность и намерение перейти на рельсы плановой экономики. В этих условиях на авансцену вышла верхушка во­оруженных сил во главе с генералом А. Пиночетом. Надо отдать должное мужеству президента. Он предпочел погибнуть с автоматом в руке, чем сдаться на милость врага.


Охота за инакомыслящими

Декларированной причиной государственного переворота явилось спа­сение страны от коммунистической угрозы. Под этим соусом осуществля­лось беспощадное искоренение «носителей зла». Социалистическую пар­тию, как и другие левые организации, объявили вне закона, запретили все формы политической деятельности, закрыли печатные издания, конфис­ковали движимое и недвижимое имущество. Кровавая расправа с законным правительством сопровождалась массовыми репрессиями, физическим устранением людей, высылкой в концентрационные лагеря в труднодо­ступных регионах, превращением стадионов в тюрьмы и застенки.

Согласно скупым официальным сведениям, общее число пострадав­ших составило 27 225 человек. В одном только 1986 году было совершено 33 655 произвольных задержаний и арестов, 58 убийств, 252 покушения, 256 случаев пыток секретными службами и полицией. Жертвами кампа­ний запугивания стали 559 человек, 757 — жестокого и унизительного об­ращения. Спасаясь от арестов, сотни тысяч активистов оказались вынуж­денными эмигрировать за границу. Судьба разбросала их по свету, рассеяв по разным континентам. Сложилось даже своеобразное географическое разделение по политическим предпочтениям: ультралевые и твердые альендовцы, как правило, находили прибежище в Советском Союзе и других социалистических странах, а умеренные более или менее равномерно рас­средоточились в Латинской Америке и Западной Европе.

Потенциальные противники режима преследовались не только внутри страны, но и за ее пределами. Ограничимся лишь парой примеров. В сосед­ней Аргентине агенты пиночетовской охранки ликвидировали генерала К. Пратса, бывшего командующего сухопутными войсками. Затем было со­вершено покушение на видного в прошлом политического деятеля О. Летельера, чей автомобиль, начиненный взрывчаткой, взлетел на воздух средь бела дня в центре Вашингтона.

Все это вызвало возмущение широкой зарубежной общественности. Ответом стало повсеместно развернувшееся мощное движение солидар­ности с вовлечением сотен тысяч людей различной политической окраски. В его авангарде находились партии социал-демократического толка, в пер­вую очередь скандинавские, инициировавшие создание Международной комиссии по расследованию преступлений чилийской военной хунты. Не остался в стороне и Советский Союз, разорвавший дипломатические отно­шения с диктатурой. Практически сразу же был создан Комитет солидар­ности. Его представители активно подключились к деятельности этой ко­миссии. Не преувеличивая значимости движения солидарности, отметим, тем не менее, что оно внесло посильный вклад в подрыв основ режима.


Из песни слова не выкинешь

Уничтожив политические свободы, подавив оппозицию, утихомирив страну, власти приступили к неолиберальным преобразованиям в духе «шо­ковой терапии» по рецептам идеологов так называемой чикагской школы. Они проводились в жизнь гражданскими специалистами высокой квали­фикации, получившими фактически карт-бланш на эти кардинальные ре­формы, осуществленные жесткими методами под неусыпным контролем военных, которые, однако, не вмешивались непосредственно в решение сугубо экономических вопросов. Ставилась задача в кратчайшие сроки со­здать предпосылки к прорыву в хозяйственной сфере и включению в гло­бализирующуюся экономику.

Постепенно удалось выкарабкаться из кризиса, позднее добиться нема­лых успехов в макроэкономической сфере, несмотря на частичную меж­дународную изоляцию, ориентируясь на тесное сотрудничество, преиму­щественно с однотипными режимами, в том числе в Юго-Восточной Азии. Широким потоком хлынули инвестиции, вложенные в модернизирующие­ся отрасли. Активно действовали многие транснациональные корпорации, игнорировавшие запреты правительств. Все это принесло обильные пло­ды. Преобразилась и столица, вступили в строй линии метро, в районах но­востроек прокладывались широкие проспекты и магистрали, возводились многоэтажные комфортабельные жилища, оборудованные по последнему слову техники. Легковые автомобили из Японии и Южной Кореи заполо­нили города и веси. Возникла новая буржуазия, сколотившая в эти годы огромные состояния.

Повсюду в мире заговорили о чилийском экономическом чуде. Но цена его была непомерной. О человеческих жертвах, принесенных на алтарь, говорилось выше. К тому же позднее стали достоянием гласности бесчис­ленные злоупотребления, допущенные при приватизации государствен­ной собственности. Она продавалась по бросовым ценам — практически даром — людям, тесно связанным с правящей верхушкой, без аукционов и открытых торгов.


Стратегия ненасилия

Тем временем на политической арене происходили определенные сдви­ги, скрепы диктатуры постепенно ослабевали, был снят запрет с деятельнос­ти немарксистских партий. Была принята Конституция 1980 года, преследо­вавшая цель легитимировать режим, придать ему более-менее приемлемый фасад. Но параллельно шел болезненный процесс собирания под единым знаменем демократов, независимо от их идейно-политических воззрений, для противодействия диктатуре. Вырабатывались стратегические принци­пы борьбы. Намечались специфические формы сопротивления отнюдь не с применением оружия, а с использованием сугубо мирных, порой весьма нетривиальных, нетрадиционных способов и методов, избегавших лобо­вого столкновения с репрессивным аппаратом, но постепенно, капля за каплей, подтачивавших основы режима.

Один из лидеров социалистов Р. Лагос, вернувшийся из эмиграции, инициировал создание аморфной в идейном плане Партии за демократию, явившейся прообразом будущей коалиции. Власти бросили его за решетку 7 сентября 1986 года по обвинению в причастности к покушению на ти­рана, совершенному боевиками Левого революционного движения. Лагос не имел к этому никакого отношения, поскольку принципиально отвергал подобные методы. Поводом для взятия под стражу стала статья в американ­ском журнале «Newsweek», появившаяся за три недели до события. В ней предрекалось: «Насилие будет нарастать. Пиночет объявил войну». На этом основании делалось умозаключение, будто автор знал о готовящейся акции [1].

Интеллектуалы, сконцентрировавшиеся вокруг Партии за демократию, превратились в своеобразную лабораторию, мозговой центр, где разраба­тывался стратегический курс, строились планы преобразований. В начале 1988 года был сделан судьбоносный шаг, имевший исключительное значение для политического развития страны. Оппозиция группируется в рамках Объединения партий за демократию (Concertacion — Согласие), становым хребтом которого стали социалисты и христианские демократы, ранее находившиеся по разные стороны баррикад. Бывшие противники сумели извлечь уроки из трагических событий 1973 года.

Правда, в отличие от прошлого, конфигурация альянса претерпела принципиальные изменения — на месте коммунистов оказались христиан­ские демократы. Акцентируя внимание на это обстоятельство, видный де­ятель оппозиции Э. Корреа подчеркивал: «С точки зрения международного опыта это было нечто невиданное. Впервые те самые силы, которые дали импульс процессу демократизации, тем самым инициировали демократи­ческий транзит, решили не соревноваться между собой на начальном этапе. В этом одна из отличительных черт переходного периода в Чили» [2]. В альянс вошли также Партия за демократию и Социал-демократическая радикальная партия, что свидетельствовало о его широте. Большую роль в движении ненасиль­ственного сопротивления играла также Католическая церковь, создавшая Викариат солидарности. Иерархи и приходские священники укрывали в храмах преследуемых, собирали пожертвования на их нужды, оказывая ма­териальную помощь и моральную поддержку жаждущим и страждущим, в том числе детям, оставшимся без родителей.

Накануне затеянного диктатором плебисцита о продлении полномо­чий, который намечался на 5 октября 1988 года, в обществе развернулась острая полемика вокруг способа действий в складывающейся обстановке. Одни ратовали за бойкот, считая мероприятие фарсом, другие, напротив, предлагали принять активное участие и нанести поражение режиму на его же площадке. Люди находились в унынии, не верили в успех, их вывело из оцепенения беспрецедентное по смелости выступление Р. Лагоса в прямом телевизионном эфире. Направив свой «указующий перст», он произнес фразу, в мгновение ока ставшую знаменитой: «Я напомню, генерал Пино­чет, ваши слова, сказанные в 1980 году: "президент не будет кандидатом в 1989 году". А теперь вы обещаете стране еще 8 лет пыток, убийств и насилия над правами человека. Мне представляется неприемлемым, чтобы чилиец имел подобные властные амбиции, претендовал находиться у власти 25 лет» [3].

Атмосферу момента передала журналистка П. Политцер: «В тот ве­чер многие избавились от страха перед диктатурой. Если кто-то позво­лил себе говорить подобное по телевизору, значит, можно голосовать "нет" на плебисците, не опасаясь разрушительных
последствий» [4]. И откликнувшись на призыв альянса, граждане сказали: «Нет — Пиночету!» при соотношении голосов 54,7—45,3 процента [5]. Специфика тогдашней ситуации заключалась в том, что согласие партий вокруг общего лозунга еще не означало создания политического альянса как такового. Поэтому после первого успеха перед оппозицией встала задача — про­должить укреплять уже достигнутое единство, превратив его в коалицию, способную управлять государством. В связи с этим важно отметить и дру­гое: члены военной хунты, скрепя сердце, признали результаты народно­го волеизъявления.

Поддержка планов оппозиции расчищала дорогу к первым за почти 20 лет всеобщим выборам. Они состоялись 14 декабря 1989 года. Тогда коалиция выставила единого кандидата в президенты. Этим человеком стал лидер христианских демократов, видный политик П.Эйлвин, за которого проголосовали 55,2 процента избирателей [6].


Специфика переходного периода

Открывалась новая страница в истории страны. Но все еще только на­чиналось. Впереди был сложный путь. Предстояло осуществить кардиналь­ные перемены под руководством правящей коалиции. Сам факт появления на посту президента представителя оппозиции означал лишь формальную передачу части полномочий в ее руки. Важные рычаги власти продолжа­ли контролироваться прежней верхушкой. Достаточно сказать, что быв­ший диктатор оставался главнокомандующим сухопутными войсками; в верхней палате парламента продолжали заседать и играть немалую роль восемь пожизненных сенаторов: трое из них назначались вооруженными силами, двое — экс-президентом, двое — Верховным судом и один — Сове­том национальной безопасности. Практически все они в прошлом носили военную форму. Сохраняли силу наиболее одиозные статьи Конституции 1980 года. К тому же не следовало забывать, что, по итогам судьбоносного плебисцита, значительная часть граждан высказалась в пользу сохранения А. Пиночета на своем посту.

Фигурально выражаясь, первое и последующие демократические пра­вительства оказались стреноженными, с тяжелыми гирями на ногах. В этих условиях демонтаж прежней системы приходилось осуществлять без рез­ких движений, постепенно, по мере изменения соотношения сил и настро­ений в стране. Эта операция требовала предельной осторожности, собран­ности и филигранности, напоминая работу сапера на минном поле: любой неосторожный шаг мог привести к взрыву. Это обстоятельство предопреде­лило выбор тактики, который не мог не считаться с реалиями.

Формально процесс избавления от наследия прошлого стартовал в 1990 году. Однако он всячески тормозился сторонниками генерала, кото­рые его оберегали и защищали. При малейшей возможности они выводили на улицы толпы людей, провоцировали беспорядки. Таком образом, ста­новилось очевидным, что приход к власти в 1990 году коалиции на деле знаменовал лишь начальную фазу демократического транзита. На повестке дня стояла труднейшая задача демонтировать несущие конструкции преж­него режима. Все это приходилось делать филигранно, постепенно, шаг за шагом, в рамках узкого коридора возможностей. Суть в том, что Пиночет, сохранивший ключевую должность в вооруженных силах и мандат пожиз­ненного сенатора, пользовался значительным влиянием и в армии, и в об­ществе. Малейшая ошибка грозила обернуться непредсказуемыми послед­ствиями.

Но мало-помалу, преодолевая объективные и субъективные трудности, процесс развивался. В 1998 году произошло знаковое событие: под давле­нием обстоятельств и по требованию общественности А. Пиночет передал полномочия главнокомандующего сухопутными войсками генералу Р. Исуриете. В марте 2002 года плановая ротация произошла без эксцессов. В це­ремонии приняли участие президент и министр обороны. Так завершился этап перехода вооруженных сил под контроль гражданской администра­ции. Как писала испанская газета «Эль-Паис», отсутствие А. Пиночета знаменовало «закат его влияния» [7].

Еще раньше, 13 июня 2000 года, в рамках так называемого круглого сто­ла правительство, правозащитные организации и вооруженные силы под­писали документ, согласно которому последние обещали в течение шести месяцев передать на основе конфиденциальности сведения относительно мест захоронения жертв диктатуры. Значимость договоренностей заключа­лась в том, что гражданская власть в присутствии видных представителей общественности заручилась согласием военных прояснить судьбу бесслед­но исчезнувших людей. Тем самым был сделан еще один шаг к взаимопо­ниманию.

В июле 2002 года произошло важнейшее событие: 86-летний гене­рал оставил пост пожизненного сенатора. Сделал он это нетривиальным способом: направил не прошение на имя председателя парламента, а пись­мо архиепископу чилийской столицы. Комментируя это решение, президент страны заявил: «Мы перевернули страницу нашей истории» [8].

Знаковым шагом к искоренению наследия прошлого стало решение властей о выплате материальной компенсации болеечем 27 тысячам жертв репрессий и их родственникам, одобренное парламентом 17 декабря 2004 года [9]. Инициатором принятия такого решения явился президент, основывавшийся на результатах авторитетной комиссии под руководством католическо­го священника С. Валеха. Так впервые государство публично признало ответственность за преступления, совершенные от его имени. Началась поэтапная реформа Конституции 1980 года. В мае 2005 года нижняя па­лата парламента одобрила важнейшие законопроекты. Первый устанав­ливал, что все без исключения сенаторы должны избираться путем пря­мого голосования. Это означало ликвидацию института пожизненных сенаторов.

Другой декрет наделил президента полномочиями назначать и сменять командующих родами войск. Видный деятель Социалистической партии, председатель палаты депутатов Национального конгресса Х. А. Вера-Гальо оценил значимость этого решения следующим образом: «Все чилийцы, все влиятельные политические силы — левые, центристы и правые — понима­ют, что пиночетовская эра уже завершилась и абсурдно сохранять институты, оставшиеся с тех времен». При этом он заметил, что принятые документы преследовали цель «покончить с автономией вооруженных сил и их ролью выступать гарантом Конституции» [10]. Ликвидации авторитарных анклавов действительно оказывали упорное сопротивление группировки, поддерживавшие в прошлом режим Пиночета. Перемены, переживаемые страной, позволили достичь консенсуса в этом вопросе.

В середине июля 2005 года Сенат одобрил эти и ряд других поправок к Конституции. Среди них — сокращение срока президентства с шести до четырех лет (без права немедленного переизбрания), снижение возраста претендентов на высший государственный пост с 40 до 35 лет, превращение Совета национальной безопасности из директивной инстанции в консуль­тативный орган. Комментируя значимость этих решений, президент под­черкнул, что они «знаменуют конец переходного периода». В свою очередь представитель оппозиции, руководитель верхней палаnы С. Ромеро, по существу, солидаризировался с главой государства. Он заявил: «Я абсолютно убежден в том, что завершился исторический цикл перехода» [11].

Финальная точка в этом длительном и многотрудном процессе была поставлена на совместном заседании обеих палат парламента, состоявшемся в августе 2005 года. За внесение фундаментальных поправок в Основной закон проголосовали 150 сенаторов и депутатов, против — 3, 1 — воздержался. Кстати, существенно расширились и полномочия самого парламента как важнейшего демократического института. Так, фактически оказалась похороненной Конституция 1980 года. Изменения, которым в течение 15 лет противились правые, наконец были одобрены. Оценивая значимость происшедшего, президент подчеркнул: «Сегодня большой день для страны. Конгресс в полном составе ратифицировал совокупность изменений, которые требовали чилийцы на протяжении многих лет». И далее: «Чилийское общество, никогда не терявшее демократического духа, на практике строило демократию, не находившую отражения в Основном законе» [12].

Специфика морально-нравственной атмосферы тех лет заключалась в столкновениях между пиночетистами и антипиночетистами, с завид­ной регулярностью вспыхивавших в парламенте и за его стенами. В связи с этим уместно сказать, что оппозиция выиграла референдум 1988 года с минимальным перевесом, заручившись поддержкой лишь 54,7 процента граждан. Остальные высказались за продолжение президентских полномо­чий, узурпированных диктатором 11 сентября 1980 года. Это означало, что общество находилось в состоянии глубокого раскола. Многие были убежде­ны, что Пиночет является национальным героем, не только спасшим стра­ну от разрухи и вытащившим ее из состояния кризиса, но и добившимся впечатляющих успехов. Подобные настроения в той или иной форме со­хранялись еще на протяжении ряда лет. Они сказывались и на всеобщих выборах, когда многие отдавали предпочтение кандидатам правоцентрист­ского толка.

Тем временем пришел черед выставить правовые претензии к бывше­му диктатору, привлечь к юридической ответственности за преступления, совершенные в период самовластия. В октябре 1998 года Пиночет, выехав­ший на лечение в Лондон, оказался под прессом знаменитого испанского судьи Б. Гарсона, предъявившего обвинения в причастности к исчезнове­нию его земляков. Тяжба длилась почти 16 месяцев. Тирану удалось выкру­титься, прибегнув к помощи опытного консультанта. Он обучил пациента искусству имитировать умственную болезнь. И фигурант вышел сухим из воды — британские власти отказалась рассматривать дело по причине его душевной немощности. Позиция чилийского правительства сводилась к следующему: право вершить суд и выносить приговор за действия, совер­шенные на национальной территории, является неотъемлемой прерогативой суверенитета. Исходя из такого посыла, они предпринимали все не­обходимые дипломатические шаги. По возращении на родину узурпатор оказался в тисках правосудия. Несколько лет он балансировал между боль­ницей и Фемидой. Лишь кончина в декабре 2006 года в преклонном возрас­те избавила его от неотвратимого возмездия с учетом того, что некоторые подельники получили длительные сроки тюремного заключения.

Споры, кем был А. Пиночет — кровавым диктатором или спасителем отечества, не утихают до сих пор. С новой силой они вспыхнули в день по­хорон узурпатора, когда его сторонники требовали от властей объявления национального траура, но наткнулись на категорический отказ.


Синдром Сальвадора Альенде

Помимо фактора А. Пиночета в течение переходного периода наличе­ствовал и синдром С. Альенде. С особой силой он проявился накануне пре­зидентской кампании 2000 года, когда коалиция после внутренних выбо­ров, так называемых праймериз, выдвинула своим кандидатом социалиста Р. Лагоса, внесшего значительный вклад в разработку стратегии ненасилия. Особенность ситуации заключалась в том, что в памяти обывателей, пре­жде всего домашних хозяек, не изгладились воспоминания о трехлетии (1970—1973) как о периоде дефицита и пустых полок в магазинах, завер­шившемся трагическими событиями.

Это не могло не сказаться на ощущениях электората. Как подметила газета «El Mercurio», противники кандидата «Concertación» запугивали избирателей, особенно женщин. Пытались внушить им, что «возвращение социалиста в президентский дворец будет иметь столь же разрушительный эффект, как при Сальвадоре Альенде» [13]. И действительно, шлейф подобных обвинений тянулся за этим деятелем ряд лет. После знаменитого телевизионного выступления 25 апреля 1988 года на него обрушился поток критических высказываний с правого фланга. Приведем лишь пару рельефных выска­зываний. Так, Г. Алессандри, алькальд Сантьяго, назвал его «чилийским Лениным». Будущий сенатор от движения «Национальное обновление» С. Нуньес говорил: «Для меня абсолютно ясно, что господин Лагос выступает за возвращение социализма в стиле Сальвадора Альенде, поскольку заявляет, что является его горячим сторонником» [14]. После референдума, отвергшего притязания диктатора продлить свои полномочия, посол Чили в Вашингтоне Э. Ф. Эррасурис обнародовал сообщение для прессы, озаглавленное «Пре­емник Альенде». В нем утверждалось, что Лагос — марксист, чей образ мыш­ления не изменился с тех пор, как его назначили послом Альенде в Советском Союзе» [15]. (Заметим, что назначение состоялось, но не было осуществлено на практике.)

Лагос и его команда прекрасно понимали, что синдром начала 1970-х годов сохранялся, что многие соотечественники с тревогой относились к возможному приходу к власти социалиста. Уловив подобные настроения, Р. Лагос и ближайшее окружение подчеркивали принципиальную разницу между прошлой и настоящей ситуациями. Так, советник по экономическим вопросам Р. Урриола недвусмысленно заявил: «То, что будет, станет треть­им правительством блока "Concertacion", а не вторым правительством социалистов» [16]. Это ключевое разъясне­ние благоприятствовало изменению настроений части электората. Весьма своевременно прозвучало и признание его соперника Х. Лавина, сказав­шего: «Ни Лагос не является Альенде, ни я не являюсь Пиночетом» [17].

В конечном итоге во втором туре президентских выборов, состоявшем­ся в середине января 2000 года, Р. Лагос с незначительным перевесом при соотношении 51,32 против 48,68 процента, одержал победу над грозным конкурентом и занял пост главы государства на период с 2000-го по 2006 год [18]. Престарелому генералу даже в страшном сне не могло привидеться, что спустя 30 лет по­сле свергнутого им президента хозяином дворца «Ла Монеда» вновь станет его единоверец. И соответствующие регалии передаст ему Э. Фрей Руис-Тагле — сын Э. Фрея Монтальвы, в 1970 году вручившего полномочия Аль­енде. Позднее бывшему диктатору пришлось пережить и другое: в 2006 году у власти оказалась женщина, подвергавшаяся преследованиям при тира­нии, чей отец пал жертвой репрессий.

Комментируя кардинальные перемены, происшедшие к тому моменту, английский еженедельник «Экономист» в 2005 году подчеркнул: «На про­тяжении 90-х годов "Concertacion" правила под сенью генерала Пиночета. Коалиция благоразумно сохранила многие реформы свободного рынка, но она также была вынуждена соблюдать то, что Лагос называл "автори­тарными анклавами" в Конституции. Теперь они исчезнут с принятием по­правок об избрании ранее назначаемых сенаторов прямым голосованием и о праве президента назначать и смещать командующих родами войск. Сегодня, после судебных процессов, — резюмировала газета, — Пиночет — фигура уже не уважаемая и незначимая. Под напором неопровержимых ар­гументов развеялся миф о его бескорыстном служении обществу» [19]. В свою очередь в марте 2005 года аналитик П. Идальго, социолог Латиноамериканского факультета социальных наук, в интервью корреспонденту Би-би-си, говоря о возможностях воздействия фигуры Пиночета на исход голосования на предстоящих президентских выборах, сказал: «Мне представляется, что политическая панорама с каждым разом выдвигает новые темы. Противостояние по оси "диктатура—демократия", которое превалировало при правительствах "Concertación"» с 1990 года, теперь исчезает» [20].

Весьма позитивная оценка деятельности третьего президента служила свидетельством его вклада в процесс перехода от авторитаризма к демо­кратии. Важно подчеркнуть и такое обстоятельство: бразды правления в 2000 году христианский демократ П. Эйлвин передал не своему единоверцу Э. Фрею Руису-Тагле, как в 1994 году, а лидеру хотя и дружественной, но дру­гой партии, победившему и в состязании в рамках коалиции, и в схватке с соперником из правого лагеря. Это служило свидетельством прочности и жизнеспособности стратегического альянса.


Дама у руля правления

В январе 2006 года в политической жизни страны произошло знаковое событие, явившееся еще одним свидетельством зримых успехов демокра­тии. Впервые в истории главой государства стала представительница «сла­бого пола» социалистка Мишель Бачелет. В схватке с выдвиженцем пра­воцентристского блока, мультимиллионером, «владельцем заводов, газет, пароходов» она во втором туре добилась убедительной победы и заняла президентский пост на срок до 2010 года, поскольку эти выборы прохо­дили в соответствии с конституционной поправкой, сократившей мандат высшего должностного лица с шести до четырех лет. Но это не помешало ей блестяще справиться со своими обязанностями.

М. Бачелет, женщина непростой судьбы, родилась 29 сентября 1951 года. Ее отец, генерал авиации, честно выполнял свой долг, хранил верность Конституции. После переворота 1973 года Мишель вместе с матерью почти год мыкалась по тюрьмам. Затем смогла вырваться из застенков и эмигри­ровать в ГДР, училась медицине в Университете им. Гумбольдта в Берлине. На родину возвратилась в 1979 году. Вступила в Социалистическую партию. В 1995—2000 годах являлась членом Центрального комитета. Она полиглот. Помимо испанского владеет португальским, английским, французским и немецким. Знает немного и русский.

Поступив на государственную службу, трудилась в министерствах здра­воохранения и обороны. Параллельно училась. После обучения в Нацио­нальной академии политических и стратегических исследований получила степень магистра военных наук. В 2000 году заняла кресло министра здра­воохранения. Следующее назначение удивило, даже шокировало многих. В 2004 году она становится министром обороны, кстати, впервые в истории страны. Для Чили после почти 30-летнего доминирования военных это событие явилось знаковым. Оно свидетельствовало о кардинальных сдвигах на политической арене. Именно тогда был концептуально сфор­мулирован подход к определению места вооруженных сил в условиях де­мократии. Суть его сводилась к следующему: они должны перестать быть кастой, обслуживающей репрессивный режим, а превратиться в институт, тесно связанный с гражданским обществом, призванный защищать сувере­нитет и территориальную целостность страны. Говоря о специфике рабо­ты в должности руководителя оборонного ведомства, М. Бачелет отметила: принципиальным является содействие складыванию военно-гражданского союза, «соответствующего строю консолидированной демократии» [*].

В 2005 году Бачелет делает судьбоносный шаг в своей карьере — объявля­ет о намерении выставить свою кандидатуру на президентских выборах. Пи­кантность ситуации заключалась в том, что аналогичные амбиции имелись и у руководителя внешнеполитического ведомства С. Альвеар, члена Христи-анско-демократической партии. К тому же обе дамы практически одновре­менно входили в правительство и были добрыми подругами. Соперницы, они же союзницы по коалиции, ринулись в бой. Впереди их ждали прайме-риз в рамках альянса. Бачелет быстро набирала обороты, степень поддержки стремительно росла. В сложившихся условиях Альвеар сошла с дистанции. Надобность в первичных выборах отпала, социалистка автоматически ста­новилась единым кандидатом. Открывался путь на самый верх. Пикантность событию придавало то, что на вершине пирамиды власти оказалась атеист­ка, мать троих детей от разных мужей, воспитывавшая их одна. И все это слу­чилось в католической стране, где разводы разрешили лишь в 2004 году.

Значимость происходившего М. Альенде, дочь С. Альенде, оценивала так: победа М. Бачелет знаменует начало более справедливого и менее ма-чистского этапа. Женщины составляют стержень страны. Они ухаживают за детьми, трудолюбивы и способны работать в команде. Несмотря на это, их всегда маргинализировали. С ее избранием все может измениться.

Не вдаваясь в подробности деятельности М. Бачелет на посту главы го­сударства (это тема специального исследования [**]), заметим, что накануне завершения полномочий ее рейтинг доверия достигал 80 процентов [21]. Если гипотетически она бы выдвинулась вторично, наверняка добилась успеха. Но этого не произошло — запрещал Основной закон.


Вместо послесловия

Прошло 20 лет с момента прихода к власти демократической коали­ции. За истекший период Чили под руководством входивших в нее пар­тий добилась впечатляющих успехов на ниве строительства правово­го государства с социально ориентированной рыночной экономикой. Они осуществили плавный переход от авторитаризма к демократии. Сегодня страна является своеобразным флагманом политической мо­дернизации на континенте с исправно функционирующими и не зави­симыми друг от друга ветвями власти, со свободными средствами мас­совой информации и развитыми институтами гражданского общества, которые создаются «снизу», а не насаждаются искусственно «сверху». Как справедливо подчеркнула известный российский исследователь М. Л. Чумакова, к числу бесспорных исторических заслуг «Concertación» следует отнести «укрепление демократических институтов, регулярность свободных выборов, изменение законодательной базы и социально-политическую стабильность» [22].

Нелишне обратить внимание на характерную деталь чилийской по­литической культуры. Президенты, готовящиеся передать бразды прав­ления преемникам, не помышляли ни о пролонгации полномочий, ни о сохранении в той или иной форме рычагов управления. Кроме того, минувшие годы ярко продемонстрировали жизнеспособность и эффек­тивность стратегического альянса социалистов и христианских демо­кратов. Создав уникальный тандем, пожалуй, не имеющий аналогов на континенте, они смогли перестроиться, перешагнуть через прежние распри, адаптироваться к вызовам времени, преподать наглядный при­мер многим странам.

Вот как оценил еще в 2005 году значимость и масштабы перемен в Чили авторитетный лондонский еженедельник «Экономист», подчеркнувший: «Если во многих латиноамериканских странах проекты полноценной де­мократии и экономического развития все еще находятся под вопросом, то чилийцы начинают ощущать, что достигли и того, и другого. Повсюду на латиноамериканском континенте и левые, и правые заговорили о чилийской модели, хотя в это понятие они вкладывали разный смысл» [23].

11 марта 2010 года произошло важнейшее политическое событие. Пра­вящая левоцентристская коалиция передала эстафету правой оппозиции, представитель которой победил во втором туре президентских выборов, состоявшемся в январе текущего года. Смена власти осуществилась буднич­но, без эксцессов, продемонстрировав зрелость чилийской демократии.

Электоральный успех правой коалиции отнюдь не случаен. Она тоже внесла существенный вклад в демократический транзит. На протяжении минувших 20 лет занимала конструктивную позицию, придерживалась ус­тановившихся правил игры. Ее выдвиженцы на равных регулярно боролись за президентский пост во всех избирательных кампаниях. И как правило, разница между победителем и побежденным была минимальной. Они были достойными соперниками с собственными представлениями о путях развития страны, органично вписывавшимися в рамки демократической парадигмы. Они стойко терпели неудачи. И наконец их час настал. Уход в оппозицию соперников — отнюдь не трагедия, а нормальная практика в демократических правовых государствах.

Нелишне напомнить об общеизвестной истине. Регулярная смена у руля правления различных сил посредством электоральных процедур слу­жит гарантией необратимости демократических процессов и хорошей вакциной от авторитаризма. Длительное пребывание на Олимпе одной политической силы либо коалиции чревато негативными последствиями, порождает застой, стагнацию. И в этом состоит еще один урок Чили. Не следует засиживаться у власти. Пришла пора передать бразды правления оппозиции, которая не на словах, а на деле попытается доказать гражданам свою способность управлять демократическими методами лучше предшест­венников. В противном случае неизбежно их возвращение к власти.

В завершение несколько слов о ситуации на правом фланге. Здесь расположился альянс «Союз ради Чили», образованный в 1993 году [24]. В него входят партия «Национальное обновление», зарегистрированная в 1988 году, и Независимый демократический союз, основанный в 1989 году. В прошлом некоторые представители этих организаций сотрудничали с авторитарным режимом, входили в правительство. Впоследствии большинство их эволюциониро­вали на умеренные позиции, принимали активное участие в электораль­ных процедурах, завоевывали солидное количество мест в обеих палатах парламента. Отныне им предстоит управлять страной. Слова нынешнего президента С. Пиньеры о стремлении к диалогу, необходимости достиже­ния единства, произнесенные в ходе пресс-конференции после победы на выборах, служат знаком готовности к сотрудничеству с оппозицией [25].

Специфический чилийский опыт перехода от авторитаризма к демо­кратии имеет непреходящее значение. Он востребован, пристально изуча­ется не только в Латинской Америке, но и далеко за ее пределами. Далеко не случайно, что первый демократический президент этой страны П. Эйлвин, побывавший в 1993 году в России с официальным визитом, встречался не только с официальными деятелями, обсуждая состояние и перспективы двусторонних отношений. Весьма плодотворным было его общение с пред­ставителями научной общественности в здании президиума Российской академии наук, где высокий гость изложил стратегию правящей коалиции, делавшей начальные шаги в этом направлении, и ответил на многочислен­ные вопросы собравшихся.

Эту практику в известной степени продолжил другой глава государства, Э. Фрей Руис-Тагле, приезжавший в Москву после сдачи полномочий и вы­ступивший перед сотрудниками Института Латинской Америки РАН. Вслед за этим в МГИМО(У) МИД РФ руководитель оборонного ведомства М. Бачелет в 2002 году поведала студентам о специфике складывания военно-граж­данского союза. Реакция слушателей повсюду свидетельствовала о живом интересе к процессам, происходящим в одном из государств, казалось бы, далекого, но на самом деле близкого континента.

Причина лежит на поверхности: она проста и понятна. В обеих стра­нах демократический транзит стартовал практически одновременно — на заре 1990-х годов. В Чили он оказался успешным, поскольку на протяжении 20 лет осуществлялся под руководством уникальной в своем роде коалиции, имевшей хорошо продуманную стратегию и опиравшейся на поддержку различных социальных слоев. В России же он двигался зигзагообразным путем, а в настоящее время переживает стагнацию.


Примечания:

[1] См. P. Politzer. El libro de Lagos. Santiago, 1998. P. 170—172.

[2] «Transición a la democracia. Marco político y econ mico». Santiago de Chile, 1990. P. 17—18.

[3] «Qué es el PPD». Santiago, 1989. P. 14.

[4] P. Politzer. El libro de Lagos. P. 38.

[5] См. Э. С. Дабагян. Рикардо Лагос. Политический портрет. М., 2005. С. 39.

[6] См. «Manual de los Partidos Políticos de América Latina». Madrid, 1997. P. 122.

[7] См. «El País» 10.03.2002.

[8] «Известия». 06.07.2002.

[9] См. http//newsvote.bbc.co.uk/mpapps/pagetools/print/news.bbc.co.uk/hi/spanish/4100393.st 17.12.04.

[10] http//newsvote.bbc.co.uk/mpapps/pagetools/print/news.bbc.co.uk/hi/spanish/4563107.st 19.05.05.

[11] http//newsvote.bbc.co.uk/mpapps/pagetools/print/news.bbc.co.uk/hi/spanish/4682157.st 15.07.05

[12] http//newsvote.bbc.co.uk/mpapps/pagetools/print/news.bbc.co.uk/hi/spanish/4157000/4157690.stm 17.08.05.

[13] «El Mercurio» (Santiago). 10.01.1999.

[14] P. Politzer. El libro de Lagos. P. 21.

[15] Ibid. P. 31.

[16] «El País». 04.11.1999.

[17] Ibid. 14.12.1999.

[18] См. «Chile hoy. Boletin preparado por la Embajada de Chile en la Federación Rusa». M., 2000. P. 1.

[19] «El Mercurio». 01.04.2005.

[20] http//newsvote.bbc.co.uk/mpapps/pagetools/print/news.bbc.co.uk/hi/spanish …/4365309.st 20.03.05.

[21] «El Nuevo Herald» (Miami). 08.01.2010.

[22] «Латинская Америка: испытания демократии. Векторы политической модернизации». Ч. I. М., 2009. С. 81.

[23] Цит по: «El Mercurio». 01.04.2005.

[24] См. «Латинская Америка и Карибы. Политические институты и процессы». М., 2000. С. 328.

[25] См. «El Nuevo Herald». 23.01.2010.

[*] Подробнее об этом см. Хериа М. Бачелет. В Чили складывается демократический военно-гражданский союз. — «Латинская Америка». 2002. № 9.

[**] Подробнее об этом см.: «Чилийская модель: ее преимущества и риски (мандат М. Бачелет)». М., 2009; Л. В. Дьякова. Деятельность правительства Мишель Бачелет в 2006—2008 гг. — «Латинская Америка». 2009. № 3; она же. Чили. — «Латинская Америка: испытания демократии. Векторы политической модернизации». Ч. II. М., 2009.


«Свободная мысль», №4 (1611), 2010 г.


Опубликовано на портале 08/10/2010



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика