Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Причины и следствия изменения массовых ценностей

Версия для печати

Избранное в Рунете

Максим Руднев

Причины и следствия изменения массовых ценностей


Руднев Максим Геннадьевич – кандидат социологических наук, научный сотрудник международной научно-учебной лаборатории социокультурных исследований ВШЭ.


Причины и следствия изменения массовых ценностей

Рональд Инглхарт, своего рода «селебрити» в мире социальных наук, известен как создатель теории постматериалистического сдвига в современном обществе и организатор Всемирного исследования ценностей. Основная цель рецензируемой работы — оформление уже высказанных ранее идей и выводов, полученных на основе эмпирических исследований, в рамках теории «человеческого развития». Возможно, не все согласятся с идеями, изложенными в этой книге, но уж точно всех она спровоцирует на полезные размышления.

Рецензия на книгу: Ronald Inglehart, Christian Welzel. Modernization, Cultural Change, and Democracy: The Human Development Sequence. Cambridge University Press, 2005 (Модернизация, культурные изменения и демократия / Инглхарт Р., Вельцель К. — М.: Новое издательство, 2011. — 464 с.)

<…> Рональд Инглхарт — сво­его рода «селебрити» в мире социальных наук. Известен он прежде всего тео­рией постматериалистического сдвига в западных индустриальных обще­ствах [Inglehart 1990] и организацией Всемирного исследования ценностей (World Values Survey). Кристиан Вельцель — давний соавтор Инглхарта и вице-президент Всемирного исследования. <…>

Свои исследования Инглхарт начал более 30 лет назад и на основе регу­лярных европейских опросов сделал вывод о «тихой» революции, которая происходит среди населения нескольких стран Западной Европы и заключа­ется в том, что ценности материализма постепенно вытесняются ценностя­ми постматериализма. Затем, в 1981 г., было организовано Европейское ис­следование ценностей (European Values Study), к которому в начале 1990-х присоединились десятки стран по всему миру и был проведён, пожалуй, самый масштабный соцопрос за всю историю — в его рамках были обсле­дованы репрезентивные выборки населения 97 стран мира. Такие опросы проводятся каждые пять лет, многие страны участвовали в них уже не раз, и это позволяет отслеживать изменения ценностей, установок и мнений, в некоторых случаях — в течение 30 лет. Приятной особенностью опроса яв­ляется то, что его данные открыты для всех желающих, их можно свободно скачивать с сайта www.worldvaluessurvey.org, делать собственный анализ и перепроверять результаты исследований Инглхарта.

В исследованиях Инглхарта прослеживается эволюция, в которой можно выделить три этапа. Первый заключался в разработке теории «тихой рево­люции» и выведении ценностного измерения материалистических и пост­материалистических ценностей [Inglehart 1977; 1990], второй — в концепции модернизации — постмодернизации [Inglehart 1997] и третий — в развитии теории человеческого развития [Welzel, Inglehart, Klingemann 2003]. Каждая из упомянутых работ является итогом и обобще­нием очередного этапа исследований, она во многом повторяет все предыдущие, описывая представ­ления Инглхарта и его соавторов о ценностных и демократических изменениях. Книга, о которой здесь пойдёт речь, — последняя на данный момент версия идей её авторов.

Теория модернизации и постмодернизации, или теория двух сдвигов, разработанная в предыдущих трудах Инглхарта, интуитивно очень понятна: она основывается на различии трёх поколений людей, выросших в традиционном, переходящем к индустриализации и индустриальном обществах. Те, кто вырос там, где проблематично получение основных благ (таких, как пища, жильё, безопасность), ста­новятся людьми с ценностями выживания. При этом если они живут в условиях индустриализации, развитие которой обещает им наличие этих благ, они становятся людьми с секулярно-рациональными ценностями, то есть высоко ценят авторитет, рациональность, порядок, безопасность. В отличие от поколения своих родителей, выросших в традиционном обществе, где получение блага связывалось с сохранением существующего и со сверхъестественными силами, эти люди демонстрируют сдвиг к секулярным и рациональным ценностям. Это Инглхарт назвал модернизационным (первым) сдвигом. Поколение детей таких людей, выросшее в условиях, в которых наличие еды, жилья и других основных благ казалось само собой разумеющимся, становится людьми с несколько более широким горизонтом, чем забота о выживании, порядке и уважении авторитетов, среди них приобретают популярность идеи толерантности, гражданского участия, защиты природы и самопознания. Такие ценности Инглхарт называет ценностями самовыражения, а их отличие от секулярно-рациональных ценностей предыду­щего поколения — постмодернизационным сдвигом. Последний закономерным образом приводит к появлению или повышению качества демократии в стране. Именно так, с большим количеством под­робностей и исключений (страны — экспортеры нефти, коммунистические страны и др.) и выглядели основные выводы Инглхарта в 1997 г. в его самой известной книге (Modernization and Postmodernization» («Модернизация и постмодернизация») [Inglehart 1997].

Основная цель рецензируемой книги (и авторы этого не скрывают) — это оформление уже имеющихся идей и выводов, полученных на основе эмпирических исследований, в рамках солидной теории чело­веческого развития, разработанной в работах Амартии Сена (Amartya Sen). Суть этой теории состоит в том, что развитие — это усиление человеческого выбора (то есть — грубо — возможности выби­рать, как жить и что делать), поскольку «человеку по определению присуще стремление к свободе» [с. 21]. Теория включает в себя три компонента, обеспечивающих человеческий выбор: социально-экономическое развитие, рост эмансипирующих ценностей и работающую демократию. Социально-экономическое развитие (социальная мобильность, разделение труда и повышение благосостояния) даёт человеку индивидуальные ресурсы, которые являются объективными средствами для реализации свободного выбора. Эмансипирующие ценности (они же — ценности самовыражения) обеспечивают мотивацию выбора, то есть желание выбирать. Работающая демократия воплощает институционализацию человеческого выбора, обеспечивая его как на уровне норм, так и на уровне реальных действий. Первый компонент даёт возможность выбирать, второй — желание выбирать, третий — гарантирует право свободного выбора. Человеческое развитие обществ, по мнению авторов, означает расширение человеческого выбора на массовом уровне. В главе 6 приводятся различные доказательства того, что свобода выбора «укоренена в человеческой психологии», поскольку связана с субъективным благопо­лучием, и «обусловлена самой природой человека», так как многими другими исследователями были обнаружены взаимосвязи с измерениями коллективизма — индивидуализма.

Для лучшего понимания Инглхарт и Вельцель иллюстрируют свои идеи с помощью следующей схемы, показывающей, как, по мнению авторов книги, выглядит логика человеческого развития [с. 200]:

Экономические изменения (жизненная защищённость) —> Культурные изменения (ценности самовыражения) —> Политические изменения (демократические институты)

Доказательству правильности этой схемы собственно и посвящена большая часть книги. Первая часть книги отдана описанию изменения ценностей и доказательству того, что его причинами является эко­номическое развитие, вторая часть посвящена последствиям изменения ценностей, а точнее — опи­санию первичности ценностей над политическими изменениями и сопровождающими эти изменения процессами.

Причины изменения ценностей, как следует из схемы, — в экономическом развитии страны. Однако эти изменения происходят не как мгновенная реакция масс на состояние экономики, а через смену поколений. Ключевое значение здесь играет степень экономической защищённости в период форми­рования ценностей; предполагается, что в течение остальной жизни человека ценности существенно не меняются. Авторы демонстрируют взаимосвязь величины межпоколенческого ценностного разрыва со скоростью социально-экономического развития страны; удачными примерами являются Испания и Южная Корея. При этом позднее уточняется, что «объём изменений... зависит сразу от двух факторов: смены поколений и эффекта специфики периода» [с. 198].

Для изучения ценностей авторы вывели два индекса на основе факторного анализа: (1) традицион­ные — секулярно-рациональные ценности и (2) ценности выживания — самоутверждения. С раз­витием экономики в индустриальных странах усиливаются секулярно-рациональные и ослабевают традиционные ценности, в постиндустриальных странах — усиливаются ценности самовыражения и ослабевают ценности выживания. Рассматривая изменения в целом, авторы отмечают, что в более богатых странах ценности меняются значительно быстрее, чем в бедных, благодаря чему ценностный разрыв между этими странами усиливается с каждым годом.

Авторы демонстрируют настолько высокие корреляции с различными характеристиками стран, что решаются сделать предсказания значений по своим ценностным измерениям, в том числе для стран, не вошедших в выборку. Ценности предсказываются по значениям душевого ВВП, доли сектора услуг в экономике, количества лет, проведённых в коммунистическом режиме, и принадлежности к культур­ной зоне. Под культурной зоной подразумевается историческая принадлежность страны к религиозной конфессии (например, православие), либо к философским учениям (например, конфуцианство). Имен­но эти факторы и являются, по сути, ключевыми причинами возникновения тех или иных ценностей (а не только экономическое развитие, как было показано в схеме).

Во второй части книги выдвигается тезис о том, что распространение ценностей самовыражения свя­зано с усилением эмансипационных настроений, которые складываются из недоверия к авторитетам, увеличения равенства полов и возникновения действий, направленных против политической элиты (подписание петиций и участие в митингах). «Сами по себе эти ценности не создают демократические институты и не придают им эффективность. Однако. способствуют коллективным действиям, фор­мирующим и поддерживающим демократию» [с. 307].

Авторы обсуждают проблему причинно-следственной связи между демократией и распространением ценностей самовыражения (секулярно-рациональные ценности здесь не обсуждаются). Основная ги­потеза состоит в том, что «распространение ценностей самовыражения побуждает людей требовать создания институтов, позволяющих им действовать в соответствии с собственным выбором. Соот­ветственно, ценности самовыражения мотивируют людей к обретению гражданских и политических прав, лежащих в основе либеральной демократии» [с. 223]. В случае авторитарного режима элита мо­жет некоторое время сопротивляться, но при этом управление становится крайне неэффективным и затратным, и, в конце концов, она либо начинает реформы, либо свергается диссидентами. Коррупция сокращается как под давлением народа с эмансипационными ценностями, так и под влиянием той части элиты, которая сама имеет те же ценности. При этом институционализированные права сами по себе (то есть без экономической базы) не приводят к появлению эмансипационных ценностей (напри­мер, в Индии): «Авторитарный политический режим может в одночасье смениться демократическим, однако от нищеты к процветанию или от культуры, акцентирующей ценности выживания, к привер­женности ценностям самовыражения страны идут десятилетиями» [с. 308]. И наоборот, эмансипаци­онные ценности могут существовать и без демократии, без институционализации прав, как, например, в Чехословакии.

На основе высоких корреляций ценностей самовыражения с наличием и качеством демократии в раз­личных странах авторы отождествляют ценности самовыражения с «продемократической культурой», довольно убедительно доказывая, что эти ценности возникают до появления демократии (или до её улучшения). Для доказательства первичности ценностей самовыражения авторы книги выстраивают специальные модели причинно-следственных связей, а также дотошно анализируют и опровергают существующие на этот счёт противоречивые тезисы. Отдельные главы посвящены сравнению влияния на возникновение демократии массовых ценностей в противовес влиянию элит, внешних сил (напри­мер, СССР по отношению к Чехословакии), а также связи ценностей самовыражения с показателями гендерного равенства.

Нужно ли читать эту книгу? Безусловно. Среди социологических и политологических фундаменталь­ных работ на русском языке нечасто встретишь подобный образец в высшей степени тщательного ана­лиза. Книга представляет собой уникальное сочетание дотошного эмпирического исследования и не менее сильной проработки теоретической литературы (обычно заметен перевес либо эмпирики, либо спекулятивности). Каждый эмпирический вывод авторы встраивают в общую канву рассуждений, и, в то же время, всякое спекулятивное суждение стремятся подкрепить цифрами. Несколько тезисов, укладывающихся в трёх предложениях, авторы многократно проверяют и перепроверяют, убеждая чи­тателя в их истинности.

Важная функция этой книги в том, что она, не отрицая индивидуальности и специфики каждой страны, доходчиво и убедительно демонстрирует существование универсальных закономерностей развития. Хотя Россия не всякий раз оказывается в общемировом тренде взаимосвязи различных переменных, в большинстве случаев она всё-таки тоже подчиняется общим закономерностям.

Книгу завершает короткий текст, похожий на манифест человеческого развития, который оканчивается словами: «Прогресс и человеческое развитие... к этому следует стремиться» [с. 436]. Именно на этот аспект работы — стилистический — и направлен первый пункт нашей критики. Людям, привыкшим к академизму изложения, книга может показаться излишне дидактичной. При её чтении возникает ощу­щение, что авторы не столько выдвигают и проверяют гипотезы, рассуждают о вариантах интерпрета­ции данных, сколько пытаются убедить читателя в своей правоте, и цифры — лишь подтверждение их идей. Не случайно выше мы говорим о том, что авторы доказывают свои тезисы, а не проверяют свои гипотезы, — именно такое ощущение оставляет книга.

Большое количество своих тезисов авторы проверяют с помощью данных, строя многочисленные мо­дели и последовательно доказывая собственную правоту. Нужно быть невероятно педантичным, что­бы разобраться в этих моделях, поскольку за многими эмпирическими результатами стоит сложная и очень непоследовательно описанная методическая «кухня». Например, авторы убедительно показы­вают значимость и высокий уровень взаимосвязи между своим показателем ценностей самоутверж­дения и всевозможными характеристиками стран. Однако после главы 2, в которой описан факторный анализ, авторы ни разу не вспоминают, что в этом показателе скрыт ряд интересных индикаторов. Здесь возникает ловушка терминов: авторы книги дают название какому-то фактору и при дальнейших рассуждениях отказываются возвращаться к отдельным показателям, что довольно часто вводит в за­блуждение как читателя, так и, вероятно, самих исследователей.

В то же время индекс ценностей самоутверждения представляет из себя индивидуальные значения фактора, в котором наибольшие нагрузки получили пять индикаторов: субъективное ощущение сча­стья, толерантность к гомосексуализму, подписание петиций, доверие окружающим и индекс постма­териализма («давать людям право голоса» и «защищать свободу слова» минус «поддерживать порядок в стране» и «бороться с ростом цен»). Как видно, этот список включает довольно много разнородных индикаторов, поэтому понять на уровне показателей, что же такое ценности самовыражения, доволь­но трудно, также трудно увидеть достоинства и недостатки списка индикаторов. Строго говоря, то, что авторы называют ценностями, ценностями не является. Их ценностные показатели построены на вопросах, фиксирующих, преимущественно, то, что в литературе обычно называется установками. Стоит также отметить, что и наиболее употребляемые термины не очень устойчивы: ценности само­выражения иногда получают название эмансипационных ценностей, а иногда вдруг отождествляются с гражданской культурой. Никаких формальных или даже просто рабочих определений основных тер­минов (кроме демократии) в книге не даётся, даже смысл ценностей самовыражения чётко не разъяс­няется. Запомните всего 3 буквы - rox казино и играйте в любимые лицензионные слоты.

Из-за множественности и разнородности индикаторов в расчётах и рассуждениях авторов возникает проблема частичной эндогенности, при которой друг на друга накладываются похожие индикаторы. Например, много говорится о связи ценностей самовыражения с политическим действием, однако в са­мом индексе самовыражения уже заложено как минимум одно политическое действие — подписание петиций. Авторы не обсуждают эту и многие другие методологические проблемы. Всю эту путаницу дополняет отсутствие по указанному в книге адресу методического интернет-приложения, на которое авторы многократно ссылаются [1].

Вообще, главное достоинство, но и главная проблема этого исследования в том, что другого такого нет, Всемирное исследование ценностей пока что одно в мире. Это означает, что любая проверка внешней валидности этих данных крайне проблематична и в лучшем случае лишь частично осуществима. Здесь возникает более глобальная проблема эндогенности данных: выводы, сделанные на основе Всемирно­го исследования проверяются с помощью того же самого исследования. Авторы сами формулируют вопросы анкеты и сами же их проблематизируют. В результате в книге мы видим почти одни подтверж­дения гипотез, а вместо опровержений — оговорки о надёжности подтверждения.

Организаторам Всемирного исследования ценностей удалось собрать информацию в десятках стран, и само по себе это замечательно, но стоит иметь в виду, какой ценой достигнут такой охват стран. С точки зрения современных методологических стандартов, во многих странах опросы могли быть проведены довольно небрежно. Часто их осуществляют случайные структуры, просто потому что с ними удалось установить контакт (нигде не упоминается о централизованном контроле выборок, ко­торые остаются на усмотрение местных организаторов), что может отражаться на репрезентативности выборок. Один из примеров — Китай, репрезентативность любых опросов в котором всегда находится под большим вопросом [2].

Другая проблема, возникающая при работе со среднестрановыми показателями (а именно на них и построены все выводы книги), состоит в том, что выборка стран — не случайная, и это в большой сте­пени ограничивает (если не запрещает) экстраполяцию выводов на всю совокупность стран мира. Это общая проблема международных исследований, и Всемирное исследование от неё не свободно.

Повторюсь, авторы книги не обсуждают перечисленные проблемы. К счастью, неискушённому чи­тателю они не кажутся важными, что и гарантирует дальнейшее благополучное существование Все­мирного исследования ценностей. Кроме того, значимость этого исследования и сделанных авторами выводов многократно превосходит наши мелкие замечания.

Благодаря своей стилистике книга приемлема для достаточно широкого круга читателей — от узких специалистов — социологов, политологов и философов — до общественных деятелей и журналистов. Интересна книга будет и приверженцам эмпирических исследований и чистым теоретикам. Возможно, не все согласятся с идеями, изложенными в этой книге, но уж точно всех она спровоцирует на полез­ные размышления.


Примечания:

[1] Поскольку это важное интернет-приложение, мы, успешно скачавшие его несколько лет назад, позволили себе разместить это приложение на другой странице; ссылка на него такова: URL: http://www.scribd.com/doc/50402860 (дата последнего обращения 10.03.2011). — Здесь и далее примеч. автора.

[2] Опросы 1991–2004 годов в России проводились под руководством Елены Башкировой (РОМИР, Башкирова и партнёры).

Inglehart R. 1977. The Silent Revolution: Changing Values and Political Styles Among Western Publics. Princeton, NJ: Princeton University Press.

Inglehart R. 1990. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton, NJ: Princeton University Press.

Inglehart R. 1997. Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton, NJ: Princeton University Press.

Welzel C., Inglehart R., Klingemann H.-D. 2003. The Theory of Human Development: A Cross-Cultural Analysis. European Journal of Political Research. 42: 341-379.


Полную версию статьи см.: Экономическая социология. Т. 12. № 2. Март 2011


Опубликовано на портале 15/04/2011



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика