Рецензия на книгу: Egbert Jahn (Hrsg.) Nationalismus im spät- und postkommunistischen Europa . Band 1 - Der gescheiterte Nationalismus der multi- und teilnationalen Staaten, 408 S., Baden-Baden : Nomos, 2008. Национализм в позднее- и посткоммунистической Европе. Т. 1: Неудавшийся национализм многонациональных и частичных национальных государств / Под общ. ред. Э. Яна. — М.: РОССПЭН, 2010. - 431 с.
Книга, открывающая большой международный проект под названием «Второе национальное возрождение», который осуществлялся с 1996-го по 2000 год в Мангеймском центре европейских социальных исследований, - первый из запланированных трех томов. Учитывая, что в Восточной Европе после крушения коммунизма можно было насчитать более 200 национальных движений, действовавших в 70 территориальных единицах различного уровня, авторы решили провести их своеобразную «инвентаризацию», пригласив более 60 авторов, пишущих на 40 европейских языках. В то время как второй том исследования решили посвятить национализмам в ныне функционирующих национальных государствах Восточной Европы, а в третьем объединили материалы о националистических движениях в национально-территориальных образованиях внутригосударственного уровня, темой первой книги сделали так называемые «неудавшиеся» национализмы. Действительно, Советский Союз, Югославия, Чехословакия и ГДР так и не смогли сформировать собственных моделей гражданской нации, покинув политическую карту мира. Любопытно, что в эту же группу составители включили и одно ныне действующее государство - федеративную Боснию и Герцеговину, перспективы сохранения которой оцениваются ими как в высшей степени призрачные.
Прежде всего, инициаторы проекта ничуть не сомневаются в том, что с завершением «холодной войны» Европа вступила в полосу нового подъема национализма. Констатируя это, руководитель исследовательской группы Ян Эгберт (Германия) указывает, что возродившееся в середине 1980-х этнонациональное сознание послужило причиной того, что начиная с 1990 года в течение лишь 17 месяцев на европейском континенте появились 17 новых государств (с. 20). Как известно, большинство из них составили обломки бывших социалистических федераций - СССР, СФРЮ и ЧССР. Это обстоятельство, по мнению немецкого ученого, повлекло за собой фундаментальную переоценку федералистского опыта: с 1991-1993 годов федерализм в Европе воспринимается не столько в качестве свободного союза государств, сколько как «опасная форма, предшествующая окончательному расколу существующего государства» (с. 35). И, хотя основательность такого обобщения у меня вызывает некоторые сомнения, оно все же позволяет лучше осознать те страхи, которые побуждают нынешнее российское руководство перманентно «подмораживать» и «усыплять» принципы отечественной федеративной государственности. Действительно, страшновато: особенно если образ светлого будущего России искать в советском прошлом.
Федеративная модель позволяет сочетать претензию этнической группы на самоопределение с пребыванием внутри более обширного государственного целого. Но, если верить авторам, в Восточной Европе такой алгоритм сейчас не актуален, поскольку крах коммунизма в очередной раз и вопреки всякой глобализации оживил претензии национальных и языковых общностей на обладание собственной государственностью. Расколы и распады государств - характерная особенность посткоммунистической эпохи, подкрепляемая к тому же политическими привычками предшествующих времен. «Подавляющее большинство всех 44 государств Европы, а именно 33, существуют благодаря национально мотивированному сецессионизму или сепаратизму во имя независимости», - напоминает Эгберт (с. 58). И, хотя сегодня каждое из государств посткоммунистической Европы, за исключением уже упоминавшейся Боснии и Герцеговины, располагает абсолютным этническим большинством, среди них почти нет этнически гомогенных стран. Но многонациональный состав населения требует от государственной власти особой осмотрительности; процесс национального строительства, неизбежно идущий в подобных странах, должен уравновешиваться формированием гражданской нации, объединяющей население вопреки этническим барьерам. Несостоявшиеся национализмы Восточной Европы страдали схожим недугом: в каждом из них этническая компонента в конечном счете одолела компоненту гражданскую, сделав общее государство никому не нужным. Именно поэтому, с точки зрения Ненада Стефанова (Сербия), бывшая Югославия ретроспективно предстает «ничейной землей, удаляющейся и распадающейся по ходу националистического варварства» (с. 266). По той же причине, как полагает Андреас Рейх (Германия), ценность единого государства стремительно девальвировалась после «бархатной революции» в Чехословакии. Наконец, и в случае СССР, если верить ностальгическим сетованиям Валерия Тишкова (Россия), «либеральный Запад никогда бы не смог одержать победу над коммунизмом в столь драматичной форме, если бы на стороне первого не оказался столь мощный союзник, как советское […] понимание слова “нация” в ее этнокультурном значении» (с. 203).
Несостоявшиеся национализмы Восточной Европы - безусловный урок для современной России, которая так же отчаянно нуждается в национализме принципиально нового, гражданского, а не этнического, типа, и так же вопиюще бессильна в его формировании. Заботливо патронируемое государством возрождение русского православия как идеологии национального единства и утверждение «ресурсного империализма» в роли базовой внешнеполитической доктрины вполне подтверждают этот диагноз. И дело, весьма вероятно, закончится довольно плохо, поскольку в нашем случае отсутствует та рамка, которая в свое время сглаживала для народов распадающихся стран Восточной Европы потрясения и горести расставания. Если, скажем, политические деятели прощающихся друг с другом Чехии и Словакии знали, что их новая встреча - теперь уже в рамках Европейского союза - практически неминуема, то в случае Российской Федерации такая подушка безопасности просто отсутствует. Пренебрежение «национальным вопросом» в стране, где этнические меньшинства составляют около 20%, не только необъяснимо, но и крайне рискованно. Но эта констатация, висящая в воздухе довольно давно, пока ничуть не влияет на политические поступки российской элиты. Nepageidaujam? plauk? ?alinimas lazeriu ir lpg masa?as Vilniuje palankia kaina http://oblakasalon.lt
У этой книги, заставляющей многое вспомнить и о многом подумать, есть свои недостатки, причем весьма яркие. Прежде всего, очень огорчает то, что в 2010 году читателю предлагаются тексты, написанные по большей части десять или пятнадцать лет назад. Конечно, лучше поздно, чем никогда, но из-за этой задержки некоторые суждения авторов сегодня выглядят довольно причудливо. Интересно, например, готов ли Ян Эгберт вновь подписаться под следующей своей декларацией: «Сторонники русского национализма требуют принадлежности Чечни к России, хотя, очевидно, население Чечни в своем большинстве этого не желает» (с. 54)? Кстати, подобные странности можно было бы спасительно объяснить трудностями перевода: оснований для этого просто тьма, ибо лично я давно не встречал более неаккуратной работы переводчиков, предусмотрительно не названных на титульном листе. Необъяснимое построение фраз порой напоминает китайские инструкции к бытовой технике: «бюрократизированные конфликты тендируют к дифференцированию от рынков насилия» (с. 142) - замечательно, не правда ли? Подобными оборотами в основном покалечены переводы с немецкого языка, хотя и не только с него. Книга еще более страдает бесчисленными смысловыми нелепостями. Что такое «объекты федерации» (с. 36)? Где на карте Европы искать «Королевство Сербии, Хорватии и Словакии» (с. 267)? Почему, наконец, политических акторов во всех статьях монографии именуют «актерами»? Лидер чехословацких коммунистов Густав Гусак под пером переводчика предстал «Густавом Гузагом», а совершивший в 1969 году самосожжение студент Ян Палах сделался «Яном Палагом» (с. 294, 296). Антрополог Клиффорд Гирц был переименован в «Клиффорда Гиртца» (с. 17). Все перечисленное далеко не исчерпывает списка глупостей и нелепостей книги. У редактора, похоже, руки до первого тома вовсе не дошли, иначе он, наверняка, хотя бы отчасти, поправил переводчиков. Что ж, как говорил Конфуций, «Не всякая стрела попадает в цель»; в конце концов, впереди еще два тома. Но за уважаемое издательство «РОССПЭН» мне все-таки обидно.
«Неприкосновенный запас», №3 (71), 2010
Читайте также на нашем сайте:
«Национальный фактор в эпоху глобализации. Часть 1. Дискуссии о будущем наций и глобализации: некоторые методологические вопросы» Екатерина Нарочницкая
«Национальный фактор в эпоху глобализации. Часть 2. Государство и глобализация» Екатерина Нарочницкая
«Национальный фактор в эпоху глобализации. Часть 3. Культурно-духовные и этнические основы национального феномена» Екатерина Нарочницкая
«Национальный фактор в эпоху глобализации. Часть 4. Политические функции национальных делений и глобализирующийся «миропорядок» Екатерина Нарочницкая
«Национализм и факторы глобальной конкурентоспособности» Игорь Джадан
«Национализм городской и сельский» Олег Неменский