Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Демографический кризис России и безотлагательность пронатализма

Версия для печати

Специально для сайта "Перспективы"

Анатолий Антонов

Демографический кризис России и безотлагательность пронатализма


Антонов Анатолий Иванович - академик-секретарь Отделения демографических прогнозов Международного института исследований будущего, профессор, доктор философских наук, заведующий кафедрой социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ.


Демографический кризис России и безотлагательность пронатализма

Затяжной характер депопуляции - вот самая краткая и самая точная характеристика современной демографической ситуации в стране. Наличие в СССР якобы «мощных» мотивов «детоцентризма» в результате обернулось низкой рождаемостью, которая постепенно «съедала» демографический потенциал роста, и когда он иссяк, с 1992 г., началась убыль населения. Депопуляция в качестве крайнего проявления демографической деградации заставляет перейти от бесплодных разговоров о «необратимости» снижения рождаемости и «невозможности» поворота демографической истории вспять к обсуждению конкретных путей и средств устранения убыли населения в конкретные сроки.

Затяжной характер депопуляции - вот самая краткая и самая точная характеристика современной демографической ситуации в стране. Нынешнюю убыль населения (из-за нехватки младенцев для компенсации умерших) можно было бы предотвратить, если бы в 70-е годы ХХ столетия советские правители вняли предостережениям демографической школы Б.Ц.Урланиса (1906-1981). Но прислушались к демографическим утешителям – в снижении рождаемости, дескать, нет ничего страшного, депопуляция в предстоящие 500 лет нам не грозит, поскольку наличие (?) «мощных» мотивов «детоцентризма» обеспечит два-три ребенка в семье. Не обеспечило, поскольку возобладали мотивы малодетности и массовая потребность в одном-двух детях, - в результате низкая рождаемость постепенно «съедала» демографический потенциал роста, и когда он иссяк, с 1992 г., началась убыль населения. Депопуляция в качестве крайнего проявления демографической деградации заставляет перейти от бесплодных разговоров о «необратимости» снижения рождаемости и «невозможности» поворота демографической истории вспять [1] к обсуждению конкретных путей и средств устранения убыли населения в конкретные сроки.

Первым шагом в направлении конструктивного изменения сложившегося хода демографических событий явилось майское Послание Президента России В.В.Путина, всколыхнувшее общественное мнение и показавшее, что определенная часть властвующей элиты действительно респонсивна по отношению к потребности общества в бескризисном воспроизводстве населения. Последовавшие вслед за Посланием действия Государственной Думы и Правительства РФ по осуществлению демографической политики продемонстрировали серьезность намерений по ликвидации демографического кризиса в стране.
Однако наличие в отечественной (и мировой) демографии противоположных подходов к определению целей и средств демографической политики [2] способствовало принятию политиками и правительственными чиновниками компромиссной программы улучшения демографической ситуации. И хотя удалось отвергнуть с демографической точки зрения бесполезный и даже вредный путь массового привлечения иммигрантов (примерно миллион иностранных граждан в год), тем не менее, возобладало эклектическое стремление одним махом и снизить смертность, и повысить рождаемость, и привлечь русскоязычных.
В связи с недостаточным пониманием причин депопуляции следует подчеркнуть специфические особенности нынешней демографической ситуации и оценить возможности ее изменения в лучшую сторону. Демографическое положение нашей страны сходно с тем, что наблюдается в развитых странах мира, с той лишь разницей, что в Европе и в Северной Америке приток иммигрантов маскирует депопуляционную направленность режима воспроизводства населения. Более высокая смертность у нас не должна затемнять ту истину, что главным фактором демографического коллапса в России и в развитых странах является крайне низкий уровень рождаемости.
Демографическая ситуация в мире остается не просто сложной – ее острота связана с такой неравномерностью демографических процессов в развитых и развивающихся странах, когда более высокий уровень рождаемости во вторых заставляет общественное мнение не придавать значения более высоким темпам снижения рождаемости в них. Это позволяет многим спекулировать на мнимой «угрозе перенаселенности» и объяснять трудовую иммиграцию из «бедных» стран не депопуляционным режимом воспроизводства «богатых» стран, а якобы «несознательным размножением» населения «бедных регионов» мира.
Между тем, темпы роста мирового населения, достигнув максимума в середине 1960-х годов –2.0% в год, с тех пор неуклонно и повсеместно замедляются, ныне составляя 1.15% и сократятся вероятнее всего к 2050 г. до 0.46%. По расчетам выполненным на основе математического моделирования численность земного шара в 21 веке, достигнув предельной величины 7.49 млрд. чел., далее начнет уменьшаться. По прогнозам экспертов ООН к середине века в 148 странах (77% населения мира) рождаемость будет ниже 2.15 – границы или «оси надежды», обозначающей простое воспроизводство населения.
Малодетность (1-2 ребенка в семье) становится глобальной проблемой, а вызванная ею депопуляция – реальной угрозой для человечества. В настоящее время около 20 стран испытывают депопуляцию, в 2025г. по прогнозам ООН таких стран станет 29, в 2050 г. – 54 (вместе с Китаем), где будет проживать четверть мирового населения.
К сожалению, наша страна по масштабам и темпам депопуляции опять «впереди планеты всей». С 1992 г. следует констатировать факт начала исторической стадии, без преувеличения можно сказать, демографической катастрофы. Число смертей в полтора раза больше числа рождений. В результате за последние 13,5 лет естественная убыль населения России составила 7,2 млн. человек, т.е. оно сокращалось в среднем на 533 тыс. человек ежегодно.
В известной мере эта убыль населения до недавнего времени компенсировалась миграционным притоком населения, в основном - русского, из бывших союзных республик. Однако, несмотря на это, за те же 13,5 лет население России уменьшилось на 5,3 млн. человек. Вместе с тем миграционный прирост населения в нашу страну не может продолжаться долго, поскольку имеет специфические причины. В значительной степени это беженцы, основная часть которых прибывает к нам из Казахстана, Средней Азии и с Кавказа; разумеется, этот поток начинает иссякать.
Так, если в 1994 году миграционный прирост составил 810 тысяч человек, то в первом полугодии 2005 года - 65 тысяч из стран СНГ, при оттоке 15 тыс. в основном квалифицированных специалистов в страны вне СНГ (прежде всего в Германию, США, Израиль). Если в самое ближайшее время социально-политическая ситуация в стране не нормализуется, то эмиграция в страны Запада наших самых перспективных кадров усилится.
Главным, определяющим фактором современной демографической ситуации является рождаемость, которая опустилась в нашей стране до самого низкого в мире уровня. Число детей, рожденных в среднем одной женщиной за всю жизнь составляет сейчас всего 1,32 ребенка, в то время как для простого воспроизводства, т.е. такого, при котором население не растет, но и не убывает, требуется рождение в среднем 2,65 детей в расчете на один брак (с учетом компенсации бесплодия, разводов и овдовений).
Измерение репродуктивных ориентаций показало, что снижение числа рождений в семье идет в соответствии с уменьшением социокультурной потребности в детях. В 1969 г. в бывшем СССР ожидаемое число было 2.42, а идеальное 2.82, но в шести тогдашних республиках европейской части эти цифры составили 2.15 и 2.65. Эти индексы, увы, не превышали уровень простого воспроизводства, что указывало на снижение рождаемости в дальнейшем. Выборочные исследования в 70-80-е годы зафиксировали преобладание потребности в двух детях и снижение репродуктивных ориентаций у новых брачных когорт в сравнении с предыдущими примерно на 0.3 ребенка в декаду, тогда как суммарный коэффициент рождаемости сократился до 1.90-2.01.
Углубленные исследования репродуктивного поведения показали, что за средними индексами установок скрывается полное удовлетворение массовой потребности в двух детях. Так в 1978 г. в Москве ожидаемое число детей в реальных условиях семейной жизни среди двухдетных москвичек составило 2.08, а желаемое при всех необходимых условиях 2.80 [3]. В 1984 г. в Саратове эти индексы равнялись у мужей и жен с разным числом детей 2.04/ 1.92 и 2.52/ 2.42, в Москве соответственно 1.91/ 1.74 и 2.59/2.32 [4]. При этом у родивших двоих (и более) детей совершенно не удовлетворили свою потребность в детях уже имевшимся числом детей примерно 6-10% (в исследовании «Москва-1978»-7%) [5].
Во всероссийской микропереписи населения 1994 г. установлено, что замужним женщинам хотелось бы иметь больше, чем есть - в среднем 2,03 ребенка (т.е. намного меньше 2.65- уровня простого воспроизводства для эффективного брака), тогда как реально собирались или ожидали родить 1,90. Столь мизерная разница между желаемым и ожидаемым числами детей (0,13) доказывает, что в действительно трудных, жизненных обстоятельствах большинство российских семей имело столько детей, сколько желало. Следовательно, проблема массовой российской малодетности вовсе не в недостатке материальных возможностей, чтобы иметь несколько детей, как полагают некоторые, а в недостатке соответствующей потребности у большинства семей (т.е. потребности в 3-4 детях). Результаты выборочных исследований обнаружили ослабление потребности в детях при смене брачных поколений, расхождение репродуктивных ориентаций мужей и жен, удлинение установок на сроки вступления в брак и тайминг рождений, активизацию установок на применение контрацепции и абортов до рождения первенца и второго ребенка. Другими словами, там, где наблюдается полное удовлетворение потребности в детях уже имеющимся числом детей и где, к тому же, совпадают репродуктивные ориентации супругов, никакое стимулирование не даст эффекта.
В соответствии с выявленным в социолого-демографических исследованиях ослаблением потребности в детях и репродуктивных установок в первой половине 90-х гг. и далее наблюдалось сокращение суммарного коэффициента рождений (в 1990 –1.90, 1991 –1.73, 1992-1.55, 1993-1.36, 1995 –1.35 и в 1999 –1.17). Для сравнения приведем данные опросов ВЦИОМ в эти годы: желаемое при всех необходимых условиях число детей: в 1991 –2.25, 1992 –1.96, 1995-2.12, 1996-2.11, 1997 –2.07. 1998 –2.19; 1999- 2.21; ожидаемое всего число детей соответственно – 1.77 – 1.33 – 1.28 – 1.63 – 1.59 – 1.54 – 1.36 [6].
Снижение репродуктивных установок и среднего числа рождений на женщину в 90-е годы неспециалисты обычно связывают с действительным ухудшением жизни населения, забывая о тенденции обратной связи между благосостоянием и рождаемостью. Изменение политического режима в стране и введение частной собственности привело к росту притязаний на уровень жизни, т.е. к резкому перевесу внесемейных ориентаций над ценностью брака и детей, вследствие чего само рождение второго ребенка (при массовой потребности в двух детях и возросшем престиже материального благополучия) оказалось помехой к достижению престижного достатка.
Результаты выборочного исследования («Россия-2000») кафедрой социологии семьи и демографии (социологический факультет МГУ) городского населения с намеренно завышенным числом детей в семье [7] в 29 регионах в 1999-2000 гг. свидетельствуют, тем не менее, о низком уровне репродуктивных ориентаций и его снижении в зависимости от возраста опрошенных. Средние значения желаемого при всех условиях числа детей и ожидаемого числа составили 2.48 и 2.11, причем среди имеющих двоих детей совершенно не удовлетворивших свою потребность в детях оказалось только 3.2% (это примерно в 2 с лишним раза меньше, чем в 70-е годы). Важно подчеркнуть, что для полностью удовлетворенных и не удовлетворенных своим уровнем жизни нет значимого различия по индексам идеального, желаемого и ожидаемого числа –соответствующие пропорции были 2.28/2.32 – 2.48/2.44 – 2.04/1.92 .
В оценке условий жизни как «плохих» и неприемлемых для рождения ребенка, удовлетворяющего полностью потребность в детях, сами по себе эти условия не играют роли, все дело в расхождении уровня ценностных притязаний с уровнем достижений. После «шоковой терапии» 1992 г. и фактического ухудшения условий жизни отметили снижение благосостояния 50% респондентов и заметное падение –31%. После дефолта 1998 года число отметивших снижение достатка увеличилось до 83%, а отметивших заметное падение- выросло в 2 раза, до 62%. Причем, чем выше доход, тем больше ответов о снижении дохода (до 1500 руб-12%, свыше 10000 руб. –34%). После дефолта отнесли себя к очень бедным в три раза больше, чем до него - 41.3%; к богатым – 4% в сравнении с 11.2%, к среднеобеспеченным – 32.6% вместо56.1%. Таким образом «опустили себя» до бедноты не самые бедные фактически, а средние классы. Это конкретный пример того, как экономическое положение без увеличения ценности детей и престижа семейности создает психологический диссонанс между престижным потреблением и репродуктивными установками. Этот диссонанс легко снимается с помощью словесных ссылок на трудности, что ведет к блокированию потребности в детях и дальнейшему ослаблению мотивов рождения.
Сходные данные получены в опросах населения 2005г. Центра Левады, где в группах с низким потребительским статусом индексы детности выше, чем с высоким статусом. В группах, где денег не хватает на продукты, хватает только на продукты – хватает на продукты и одежду – хватает на товары длительного потребления, фактическое число рождений и желаемое при всех необходимых для этого условиях соответственно были: 1.74/ 2.54 – 1.61/2.52 – 1.38/2.43 – 1.34/ 2.35. Четко прослеживается обратная связь - уменьшение фактического числа рождений и желаемого числа по мере роста потребительского статуса респондентов. Следовательно, отказ от политики повышения роста ценности семьи и престижа семейно-детного стиля жизни будет способствовать (во избежание накопления диссонансов и стрессов) символическим манипуляциям по ослаблению значимости двухдетности и дальнейшему распространению супружеской потребности лишь в единственном ребенке.
Уже более 30 лет в нашей стране не растет средняя продолжительность жизни населения, а в последние годы она даже сократилась, в то время как уровень смертности остается позорно высоким. Нам еще долго придется преодолевать значительное отставание в этой области от очень многих стран. В 2002 г. Россия занимала 119-е место по продолжительности жизни мужчин и 85-е - по продолжительности жизни женщин среди 175 стран мира. Средняя продолжительность жизни мужского населения нашей страны почти на 17 лет меньше, чем в Японии, на 15 - в Великобритании, на 14 – в США, Франции и Германии.
Соответственно средняя продолжительность жизни женского населения России меньше, чем в Японии - на 12 лет, чем во Франции - на 10 лет, чем в Германии - на 8 лет, в США - на 7 лет. При этом нельзя выделить какие-то отдельные специфические причины смерти, ответственные за такое отставание. Фактически мы отстаем в этой области по широкому кругу заболеваний и причин смерти. И здесь предстоит многое сделать, чтобы догнать передовые страны – прежде всего, необходимо настроить систему здравоохранения на решение новых задач, однако, радикально улучшить самосохранительное поведение мужчин и женщин удастся лишь при активизации усилий всех общественных структур.
Следует подчеркнуть, что главным приоритетом в борьбе с депопуляцией является повышение рождаемости. Снижение смертности важно и настоятельно, однако, не играет практически никакой роли в устранении депопуляционного режима воспроизводства населения. Если допустить, что удастся в 2050 г. совершить невероятное - повысить среднюю продолжительность жизни мужчин с нынешних 59 лет до 77 лет, а женщин до 83.6 лет (т.е. до уровня, зафиксированного в 1996 г. в Японии), то при условии сохранения неизменной рождаемости на уровне 2000 г. и отсутствии внешней миграции население России все равно уменьшится до 101 млн.чел.
Негативный вклад в состояние и динамику наших демографических процессов вносят также и сокращение уровня брачности, и высокий уровень расторжения браков. За последние 20 лет, с 1983 по 2003 гг., уровень брачности в России сократился с 10,5 на 1000 жителей до 6,9, или почти вдвое. В последние годы несколько возрос уровень разводимости. В 1996 г. он составлял 3,8 (на 1000 жителей), в 2003 г. - 5,5. При этом он остается одним из самых высоких в мире, в связи с распадом более половины браков через 9.5 лет семейной жизни. В 2005 г. отмечено примерно 1млн. браков и 600 тыс. разводов, т.е. в 60% семей дети остаются сиротами при живых родителях.
Таким образом, кризис и крах института семьи проявляется не только в массовости однодетных семей, но и в росте сожительств (как правило, бездетных – в лучшем случае однодетных), в увеличении доли матерей-одиночек с одним ребенком, в разъединении и распаде семей, т.е. в росте бессемейного населения и тем самым, в широком распространении антисемейной системы взглядов и настроений.
Тенденции демографических изменений в условиях отказа от политики повышения рождаемости не могут не предвещать дальнейшего нарастания депопуляции. Об этом свидетельствуют данные опросов подростков и молодых людей, поскольку их уменьшающиеся по сравнению с родительскими репродуктивные ориентации являются самым точным прогнозом будущей рождаемости. Чем меньше число детей в родительской семье респондентов – подростков, тем сильнее опыт социализации влияет на снижение уровня репродуктивных ориентаций подрастающих поколений. В этом контексте некоторое улучшение условий жизни двухдетных семей, запланированное в правительственных документах не в состоянии укрепить и тем более усилить потребность семьи в детях. Воспользуемся данными майского опроса Левада-Центра (1600 респондентов), так 82% считают, что предоставление 250 тыс. руб. повлияет на решение родить второго ребенка. Ответ будет правильным и тогда, если лишь на 1% увеличится доля вторых рождений (сейчас таковых около 30% среди семей с детьми). Но это не тот процент, на какой могли бы рассчитывать нынешние разработчики мер. К сожалению, их направленность на второго ребенка не имеет процентного выражения, однако, имплицитно предполагается все же резкое повышение доли двухдетности, допустим в 2-2.5 раза (до 60-75%).
Исследования, проведенные в 2003-2005 гг. Кафедрой социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ и др. научными организациями в более чем 20 регионах России показали, что воспитание детей в малодетных (с 1-2-мя детьми) семьях формирует у 85% подростков установки на малодетность по желаемому числу и у 65% по ожидаемому числу. Таким образом, при сохранении массовой малодетности закрепляются внесемейные ориентации молодежи и не только исчезают установки на трех и более детей, но и начинает угасать потребность в двух детях.
При массовом распространении потребности в двухдетной семье надеяться на сплошную двухдетность нельзя, поскольку любая потребность в детях никогда не реализуется полностью. Помимо некоторого увеличения бесплодия (с возрастом и стажем брака) следует учесть также и влияние внесемейных ориентаций на репродуктивные решения. Отсюда возникает вопрос, какие меры демографической политики необходимы, допустим для возможно двукратного роста фактической доли двухдетных семей и в связи с этим достаточны ли для этого объявленные правительством меры?
Важно оценить имеющийся в нашей стране и за рубежом опыт действия подобных мер. В СССР в 70-е и 80-е гг. выплачивались скромные единовременные пособия в размере 100 рублей на второго и третьего ребенка (50 руб. – на первенца). Ежемесячные пособия выплачивались начиная с 4-го ребенка в размере 4 руб.(за 5-го – 5 руб. и т.д.) в течении четырех лет (c одного года до 5 лет). В странах бывшего социалистического лагеря пособия были намного больше, впрочем как и 100% оплачиваемый отпуск по беременности и после родов- если в СССР отпуск был 126 дней, то в Венгрии 140 дней, в Чехословакии 182 дня. С октября 1974 г. у нас выдавались ежемесячно пособия 12 руб. на каждого ребенка до 8 лет (с 12-й пятилетки – до 12 лет), но при условии, если душевой доход был не выше 50 руб.
В соответствии с Постановлением правительства 1981 года молодым супругам до 30 лет предоставлялась по месту работы ссуда в размере 1500 руб., которая погашалась на 200 руб. при рождении второго ребенка и на 300 руб. при рождении третьего ребенка. Все эти меры помощи семьям при рождении детей нельзя считать достаточными для содержания и воспитания детей в семье, тем более их нельзя было рассматривать как меры стимулирования рождаемости. Однако, общий и суммарный коэффициенты рождаемости несколько повысились в 1982-1987 гг., а затем через 4 года спад рождаемости привел к столь низкому уровню рождаемости, что с 1992 г. началась нынешняя депопуляция [8].
Почему кратковременно повысились коэффициенты рождаемости? В 80-е годы в населении преобладала потребность в двух детях (лишь у ничтожной части была потребность в одном ребенке и в 3-5 детях). Некоторое улучшение условий содержания детей дома и в дошкольных детских учреждениях позволило отчасти увеличить долю вторых и более рождений [9] –в том числе благодаря сокращению интервала между рождением первого и второго ребенка у какой-то части супругов. Однако, проводившиеся тогда социологические исследования не обнаружили усиления самой потребности в детях – более того, динамика репродуктивных установок свидетельствовала о постепенном снижении их в новых брачных когортах и в младших возрастах в сравнении со старшими.
По мнению ряда социальных психологов более полная реализация основной потребности населения в двух детях объяснялась не скромными семейными пособиями, а кратковременным изменением общественного климата в пользу семейности под влиянием государственных мер помощи семьям с детьми. Для людей было важно не само по себе денежное вспомоществование, а было ценно почувствовать внимание к себе, знать, что государство заботится о них и что-то делает для блага их детей. Ощущение, что тебя окружают вниманием и заботой составляет основу психологического воздействия.
Этот психологический фактор непременно сработает и в данном случае, но для того, чтобы двухдетность повысилась не на 5-6%, а хотя бы на 15% (чтобы вернуться к семейной структуре 1989 г.) следует постоянно предпринимать новые усилия в этом направлении и добавлять к принятым мерам- дополнительные- для нейтрализации внесемейных ориентаций. Если бы удалось таким образом поднять долю двухдетных семей до 40-45% (при одновременном уменьшении однодетности), это явилось бы грандиозным успехом политики улучшения условий реализации основной потребности в двух детях. Но даже если бы это фантастическое предположение осуществилось [10], оно не решило бы проблему низкой рождаемости.
Сегодня, при продолжающейся депопуляции российского населения, необходимо существенное увеличение рождаемости, интенсивности ее. Для этого требуется радикальное повышение уровня потребности в детях, т.е. надо резко сократить однодетность и в 7 или 8 раз повысить долю семей с 3-4 детьми (до 50-60% в семейно-детной структуре). Подобная цель не достигается за счет количественного наращивания размеров пособий или квадратных метров жилья, эффект ее достижения зависит от качественного преобразования всего строя жизни в стране.
К сожалению, демографически неконкретный стиль рассуждений в прессе и на ТВ по вопросам политики населения не позволяет понять, что кризис института семьи в обществе уже сейчас привел к катастрофе в области репродуктивных ориентаций населения. Все спорщики оперируют данными социологических опросов о среднем числе детей, которое предпочитается в той или иной выборочной совокупности респондентов. Обычно для показателей идеального и желаемого числа детей это цифры свыше двух детей (в среднем 2.2 –2.6), что создает иллюзию как бы вполне приемлемого уровня. Причем, подсчет процента желающих двоих, троих и более детей успокаивает даже паникеров (еще бы – ведь желают двоих в пределах 50-70%, троих –20-33%, четверых и более –6-17%).
Однако, при этом забывают, что при случайном характере выборки среди респондентов преобладают не состоящие в браке и потому чаще всего бездетные и малодетные граждане. Если же репродуктивные установки измерять только среди уже имеющих детей, то окажется в когорте однодетных вовсе не 100% испытывает потребность во втором ребенке, а лишь 32%, а в группе имеющих двух детей - всего лишь 5% действительно желающих третьего ребенка.
В Москве, негативно опережающей на 15-20 лет остальную страну в демографическом отношении, эта страшная цифра и того меньше – по данным социолого-демографического исследования РОССИЯ-2000 в Москве - лишь 3.1% двухдетных, не удовлетворивших свою потребность в трехдетной семье, что в два раза меньше, чем было в 1978 г., т.е. почти 30 лет тому назад. Еще более удручает практика реализации потребности в трех детях – лишь четвертая часть двухдетных респондентов, испытывающих потребность в третьем ребенке, рожает его в течение 4 лет после измерения установок [11].
Обозначенные в правительственных документах меры (с учетом дополнений сделанных представителями фамилистической или пронаталистской парадигмы [12]) следует рассматривать как первый шаг в организации системной деятельности по исправлению демографической ситуации в стране. Сущность этого этапа – улучшение условий реализации уже имеющейся потребности семьи в детях, т.е. в двух детях. Соответствующие пособия и льготы не позволяют при рождении ребенка резко упасть душевому доходу, они лишь облегчают элементарное содержание детей в семье и не направлены даже на улучшение воспитания и образования детей. Семидесятилетняя практика обильных по размеру детских пособий за рубежом, в таких странах как Швеция, не привела к укреплению семьи и не повысила рождаемость. Более того, она создала растущую группу людей, стремящихся жить за счет пособий, не желающих вступать в регистрируемый брак, интенсивно работать и платить налоги. Ориентация на пособия способствует росту разводов и сожительств, а пропаганда современной контрацепции взамен ожидавшихся «желанных» детей породила плюрализм сексуальных связей и партнерств [13]. Материальная поддержка матерей-одиночек, как предусмотрено запланированными мерами, увы, увеличит долю неполных семей.
Главным в активизации демографической политики должен быть второй этап, когда ставится абсолютно новая и исторически беспрецедентная цель повышения интенсивности рождаемости и тем самым, вводятся в действие меры усиления потребности семьи в 3-4 детях, способствующие широкому распространению среднедетной семьи. Именно на этом этапе целесообразно создать между наукой демографией и министерствами, отвечающими за эффективность демографических мер, промежуточное звено. Речь идет о центрах демографической технологии, создаваемых в регионах и на федеральном уровне, в которых на основе научных достижений разрабатываются проекты демографического развития России и субъектов Российской Федерации. Подобные проекты совпадают по смыслу с нормативными или технологическими прогнозами и позволяют, так сказать, соединить воедино научное обоснование демографической политики с демографическим конструированием популяционной реальности.
Если мы ограничимся первым этапом политики, то в 2007-2010 гг. произойдет аккумуляция вторых рождений и дополнительные меры реализации потребности во втором ребенке в лучшем случае повысят на 5-7% долю вторых рождений, так и не исчерпав до конца потенциал двухдетной потребности населения. Затем вступление в репродуктивный период суженных брачных когорт 90-х годов рождения приведет к структурному сокращению рождаемости после 2011 г., которое будет продолжаться до 2020 г. На эту тенденцию наложится депопуляционный тренд дальнейшего ослабления потребности семьи в детях и падение репродуктивных установок может привести к снижению суммарного коэффициента до 1.0 и ниже. В связи с этим рассчитывать на повышение суммарного коэффициента до 1.7 к 2015 г. могут только отчаянные головы.
Посему поворот в демографической политике к пронатализму неминуем –сейчас можно и нужно настаивать на скорейшей активизации стимулирования среднедетной семьи. Конечно же, рождаемость можно повысить, тенденция ее снижения не является необратимой – проблема в нашем желании сделать это и в сроках устранения того процесса, который сохраняет депопуляцию в стране. Только одна цель ведет к повышению рождаемости - рост потребности семьи в детях до уровня 3-4-х детей. Опыта такого рода не было в нашей стране и нет нигде в мире. Вместе с тем, причины распространения массовой потребности в одном-двух детях достаточно ясны и подробно описаны в работах научной школы фамилизма или пронатализма.
Сложность управления весьма инерционными по своей сути демографическими процессами многими руководителями страны, политиками и общественными деятелями недооценивается. Считается, что нынешние демографические проблемы порождены трудностями лишь современного переходного периода и что по мере преодоления этих препятствий они решатся если не сами собой, то быстро и легко. Однако, подобные представления ошибочны, не соответствуют научным знаниям, но это не означает, что уровень жизни не играет никакой роли.
Напротив, полнота реализации потребности в детях (но не сама эта потребность) увеличивается при достижении того достатка семьи, который психологически воспринимается как достойный человеческого существования и потому приемлемый для желаемого семьей числа детей. Многократное (в сравнении с нынешним) повышение уровня жизни всего народа и семейного дохода является первостепенным предусловием демографической политики, направленной на рост доли семей с 3 и более детьми, а также на сокращение общей и младенческой смертности.Не следует думать, что рождаемость в нашей стране сама собой возрастет, когда условия жизни нашего народа улучшатся. Для того, чтобы повысить рождаемость хотя бы до уровня простого воспроизводства, при котором население стабилизируется как говорят на нулевом росте, необходимо значительно активизировать нашу социальную и демографическую политику в направлении поощрения семей, желающих иметь 3-4-х детей (надо примерно по расчетам В.А.Борисова 35% трехдетных, 14% четырехдетных и 2% многодетных).
В целях расширенного воспроизводства населения необходимо в два раза увеличить долю семей с 4 детьми и в 7-10 раз – с 5 и более детьми. Проблема в том, как этого добиться, поскольку формировать новые потребности в стократ труднее, чем способствовать реализации уже имеющихся. И тут огромное значение приобретает социально-психологическое поощрение материнства и отцовства, всего семейного образа жизни, а не наказание, в частности за бездетность, отвращающее молодежь от регистрируемого брака и семьи – как предлагается в программе проф. Л.Л.Рыбаковского и его коллег).
Согласно последним (2004 г.) прогнозам экспертов ООН (надо прямо сказать - предполагающим более высокие уровни рождаемости, чем это может быть на самом деле) численность населения России сократится к 2050 г. до 112 млн. человек. При этом доля населения пенсионных возрастов значительно возрастет, с нынешних 23,3% населения до 30,1% к 2050 г. Однако, есть основания полагать, что прогнозы ООН, уменьшая темпы убыли населения, рисуют слишком «оптимистическую перспективу» демографического развития нашей страны.
Некоторые отечественные и зарубежные специалисты делают более обоснованные и значительно менее утешительные прогнозы (75 - 100 млн.) при условии, что в правительстве и в общественном мнении возобладает заинтересованность в уменьшении численности населения – допустим, ради роста уровня жизни или же спасения от пресловутого «демографического взрыва». Такой разворот событий предполагает уменьшение численности в 2060г. до 64 млн. и распад государства на дробные части до 2080 г., когда население сократится до 39 млн.[14]В случае активизации политических сил, планирующих устранение депопуляции с помощью ежегодного привлечения иностранцев в размере 0.7% от нынешней численности (и при отказе от стимулирования рождаемости), в страну в период 2010-2070 гг. завозится около 50 млн. иммигрантов, но, тем не менее, к 2070г. население России сокращается до 61 млн. и наполовину состоит уже из приезжих и их потомков. В данном варианте не достигаются заявленные цели ликвидации убыли населения, впрочем, как и при 1% притоке примерно 90 млн. иммигрантов за 60 лет, когда уже нельзя будет говорить собственно о российском населении как таковом. Следовательно, сегодняшние призывы к исключительно иммиграционной политике носят сугубо политический характер и не имеют никакого демографического значения.
В прогнозе, предполагающем специальную политику поощрения рождаемости и увеличения доли семей с 3-4 детьми прекращение убыли населения происходит не сразу, поскольку в населении продолжают действовать на протяжении двух-трех десятилетий социальные нормы малодетности. На основе социолого-демографических исследований ожидается уменьшение репродуктивных установок новых брачных когорт в сравнении с нынешними в среднем на 0.3-0.4 ребенка. Поэтому число рождений на одну женщину колеблется в 2010-2030 гг. в пределах 1.34-1.41 и лишь в 2040 г. под влиянием активизации стимулирования ценности родительства может достичь 1.5 и в 2070 г. –2.15. При нулевом сальдо миграции удается остановить снижение численности на уровне 75 млн. Если же совместить с повышением рождаемости небольшой иммиграционный приток в пределах 0.3-0.4% (где-то 7 – 10 млн. в течение 60 лет), то по достижении 95 млн. можно было бы рассчитывать после 2070 г. на рост населения и на возвращение к сегодняшней численности к началу 22 века.
Социальные последствия негативных демографических тенденций значительно глубже и острее экономических. Здесь и сокращение доли молодежи в населении (отсюда - постарение трудовых ресурсов, увеличение пенсионной финансовой нагрузки на народное хозяйство, дефицит комплектования армейских контингентов и т.п.), дальнейший рост нестабильности социального института семьи, рост одиночества, холостяцкого образа жизни, различного рода социальных аномалий в виде алкоголизма, наркотизации, однополой любви, психических отклонений и самоубийств.
Последствия депопуляции заявляют о себе уже везде в мире. Европа переполнена иммигрантами, которые все больше доставляют хлопот в плане межнациональных отношений. Экономические выгоды иммиграции теперь уже перестают перевешивать минусы социокультурного и политического свойства (недавние события во Франции и других европейских странах тому еще одно подтверждение).
Опыт первых столкновений с последствиями депопуляции говорит о том, что к ним не готовятся и замечают их, когда это уже сильно мешает жить. В общественном мнении весь негатив переносят на отдаленное будущее, тогда как последствия демографического кризиса давно уже преследуют нас, но мы не называем их по имени. Пора признать, что рыночные механизмы против семьи с несколькими детьми, и значит, неизбежна убыль населения и циклы экономического спада.
Стихия рынка оставляет семье и личности лишь одну альтернативу - сокращать полную реализацию имеющегося уровня (исторически сформированного в ряде поколений) потребности в детях и тем самым, снижать число детей от поколения к поколению. Рыночная экономика и дифференциация социальных институтов органически неспособны к спонтанному стимулированию наемных работников, к упрочению семьи с несколькими детьми. Рыночное общество, разрушив семейное производство оказалось бессильным с точки зрения постоянного обеспечения по крайней мере простого воспроизводства населения. Экономика, сосредоточенная на поддержании жизни уже рожденных людей исключает ориентированность на воспроизводство еще не рожденных, но социально необходимых для продолжения человеческой истории поколений.
Сложившаяся в условиях экономического принуждения к малодетности и однодетности (весьма выгодных для накопления капитала) система ценностей личности ныне явно сфокусирована на внесемейную активность. Разумеется, это следствие того строя жизни, где население лишается реальной свободы выбора любой модели семьи, любого числа детей, любого типа воспитания и образования детей, в т.ч. религиозного. Роль семьи в экономике противоречива- как потребительская ячейка она всецело во власти рынка, но главная её репродуктивная функция исключена из рыночных отношений, лишена поддержки в плане мотивов рождения детей.
Короче говоря, в экономических теориях рынка нет описаний механизма, автоматически учитывающего в цене рабочей силы рост стоимости её воспроизводства при росте числа детей в семье. Отсюда, независимо от уровня зарплаты в разных странах везде наблюдается угасание побуждений к обзаведению детьми. Вот суть экономики с убывающим населением.
Но в классических теориях это не рассматривается как кризис самой экономической системы, порождающей депопуляцию. Депопуляция как нарушение в демографической системе, относится экономистами (например Шумпеттером) к внешним и случайным относительно экономики феноменам, таким как войны и стихийные бедствия. Однако, депопуляция не одномоментное событие, для народного хозяйства она становится общим фоном, постоянным предусловием функционирования любой экономики. Представления о прогрессе и развитии созданы в условиях роста населения и, значит, не годятся для условий убыли населения. Нужна новая экономическая теория, учитывающая новую ситуацию демографического коллапса, созданного сложившейся системой социальных и экономических от ношений.
Экономика депопуляции неминуемо становится экономикой упадка, тогда как социальная система, допустившая депопуляцию и не противодействующая ей обречена на крах задолго до собственно физического вымирания. Это происходит потому еще, что сокращение численности населения уменьшает число предприятий и высвобождает собственность. При этом усиливается социальная мотивация к перераспределению этой собственности и слабеет интерес к созиданию новых производств и росту производительности труда.
Именно поэтому необходимо конструирование каких-то новых социальных отношений вокруг института семьи, которые способствовали бы реанимации репродуктивной функции. То есть, нужны не какие-то там фрагментарные меры материального характера, а преобразование всей социальной системы на бесперебойное воспроизводство населения, исключающее в принципе депопуляцию.
Необходим тип общества, где в одно и то же время порядок органически переплетается со свободой, т.е. воспроизводство населения обеспечивается такой социальной организацией, когда эгоцентристские индивиды, свободно выбирая те или иные линии репродуктивного поведения, в состоянии учесть демографические интересы общества. Нужна перефокусировка всего строя жизни на интересы семьи с несколькими детьми, на сохранение фамилистической цивилизации с помощью специальной поддержки престижа семейного образа жизни, семейности и среднедетности, но в то же самое время при реальном обеспечении свободного выбора людьми любых форм супружества, сексуальности, родительства.
При повороте общественного мнения в пользу нового имиджа семейности государству и политикам удастся переориентировать экономику на повышение автономности семьи как самостоятельной социально-экономической системы, на соединение семьи и работы уже сегодня. В основе всех социальных и экономических расчетов должна оказаться полная семья с несколькими детьми, а не отдельный работник.
Прожиточный минимум и средний бюджет должны определяться применительно к семье с обоими родителями и тремя-четырьмя детьми. Общий доход подобной семьи и душевой доход должны стать нормативными показателями при исчислении средней и минимальной зарплаты работника. Причем, необходимо уравнять родительский труд с профессиональным внесемейным трудом (подобно тому, как предлагают это сделать в своей монографии А.М. Илышев и И.В.Лаврентьева «Стратегия включения репродуктивного труда в экономику России». М.2005), и для этого ввести не какие-либо семейные пособия, а дополнительно семейную зарплату, пропорциональную общесемейному доходу и определяемому в зависимости от числа детей в семье. Определение размера пенсии по старости в зависимости от труда вложенного в воспитание и образование детей также могло бы повысить престиж родительства.
При резком увеличении зарплаты в стране способна оказать свое стимулирующее влияние система налогообложения с преференциями семьям с несколькими детьми. Для расширения доли однодоходных семей и формирования среднего класса, немыслимого без резкого увеличения домашних хозяек, домашних воспитателей детей, при прочих равных условиях налоги в однозарплатных семьях должны быть меньше, чем в двухзарплатных. Вместе с тем, в последних налог должен взиматься не дважды с зарплаты и мужа, и жены, а единожды с общесемейного дохода.Следует обеспечить доступность кредитов на обзаведение жильем и собственностью (и снижение процентов ставок по ним) в первую очередь семьям с несколькими детьми. Особое значение имеет предоставление такого кредита на приобретение дома или квартиры для молодой семьи, который полностью погашается при рождении четвертого ребенка. Для усиления ценности семейности необходимо внедрение в разных сферах деятельности надомного труда родителей и детей на основе компьютеризации домашнего производства. Наряду с существующей школьной системой в рамках надомной деятельности и с помощью подключения к Интернету нужно создать класс домашних воспитателей и учителей, превратив семью в электронный колледж. Прежде всего домашнее образование надо внедрить в семьях с детьми –инвалидами.
Льготная система налоговых ставок на доходы среднедетной семьи наряду с мерами повышения ценности этого вида семьи сможет упрочить семейнодетный стиль жизни скорее, чем пособия на детей. Можно долго, разумеется, перечислять конкретные меры, устраняющие экономические и социальные санкции за рождение детей, или меры, поощряющие жизнь семьей в сферах потребления и быта, транспорта, культуры и других услуг. Но все это предстоит осуществлять в строго оговоренные сроки и постоянно при создании федеральных (и региональных) проектов устранения депопуляции.
При этом следует говорить о взаимной дополнительности усилий государства и гражданского общества. Решение демографической проблемы, преодоление депопуляционных тенденций не под силу только одному государству, даже когда оно осознает всю гибельность для себя этого кризиса. Здесь мы сталкиваемся с общенациональной проблемой, которая может консолидировать все общество. Как бы ни казались нам значительными наши социально-политические разногласия, но перед угрозой национальной катастрофы пришла пора сплотиться на всеобщей платформе сохранения и поддержки семейного образа жизни.
Активизация демографической политики требует ее совершенно иной организации, чем сейчас. Пора похоронить практику передачи научных рекомендаций одному из министерств. Это тупиковый путь. Научное обоснование целей и путей политики осуществляется через систему рабочих индикаторов в рамках демографических проектов. Достижения науки применяются во вновь создаваемых центрах демографического проектирования при разработке проектов перехода к простому воспроизводству, допустим в 2040 г., в которых поэтапно и по срокам (2030-2020-2010) определяются средства реализации поставленных целей.
Если промежуточные цели не достигаются, тогда это может зависеть от неэффективности демографического управления, либо от неадекватности проектов или же от теоретических ошибок. Подобная трехступенчатая организация демографической политики может быть названа демографической технологией, осуществляющей свою деятельность во взаимодействии федерального и региональных уровней по осуществлению антидепопуляционной политики государства. Пришла пора перейти к демографическому менеджменту на основе технологического проектирования, широкого использующего нормативные прогнозы.
И последнее замечание. Мы не можем позволить себе роскошь ничего не делать в демографическом отношении, т.к. каждый день промедления усугубляет депопуляцию и работает против рождаемости. Поэтому пора уже ставить вопрос не о том, каким будет наше демографическое завтра, а что именно нужно сделать сегодня для того, чтобы завтра стало бездепопуляционным – если мы действительно России верные сыны.

Примечания

 

[1] Такова точка зрения А.Г.Вишневского и его последователей.

[2] Первый из них – подход А.Г.Вишневского, Е.М.Андреева и др. к снижению рождаемости и депопуляции как позитивному средству избавления от «перенаселенности»; привлечение иммигрантов тут решает чисто экономические задачи нехватки рабочих рук и не имеет никакого демографического значения. Второй подход - В.А.Борисова, А.И.Антонова и др. - направлен на устранение депопуляции через 30-40 лет лишь посредством резкого увеличения среднедетных семей (3-4 ребенка). Третий подход - Л.Л.Рыбаковского, В.В.Елизарова и др. нацелен на ежегодный приток 0.45 млн. иммигрантов, дополняемый незначительным повышением рождений за счет реализации имеющейся у населения потребности в 2-3-х детях и частичным понижением смертности.

 

[3] Семья и дети. Под ред. А.И.Антонова. МГУ.1982; А.И.Антонов. Социология рождаемости.М.1980;

[4] Борисов В.А. Демография. 4-е изд.М.2005.С.204.

[5] Среди имевших (независимо ни от каких условий) потребность в третьем ребенке двухдетных москвичек через 4 года родили третьего лишь 25%, а при определенных условиях –только 6.7%(Семья и дети,с.61).

[6] По данным В. Бодровой и уточненным данным А.Голова.

[7] С двумя детьми в семье –46%, с тремя –11.9%, с четырьмя и более – 2.4%, с одним –38% и без детей –1.7%. Всего было опрошено 1430 чел. в т.ч. 1269 женщин. См. подробнее: Антонов А.И. Медков В.М. Архангельский В.Н. Демографические процессы в России ХХ1 века. М. 2002.

[8] В целом по СССР общий коэффициент повысился в 1983г. до 19.8%о, а потом стал снижаться.

 

[9] См.статью А.Б. Синельникова в четвертом номере журнала «Demographia. ru” - «Типы семей и демографическая политика в России», где показано увеличение доли семей с двумя несовершеннолетними детьми в период 1979-1989гг. на 6% и на 1%- с тремя и более детьми. По переписи 2002 г. двухдетность сократилась после 1989 г. на 11%, составив 28%, а однодетность увеличилась на 14% до 65% (семьи с тремя и более детьми уменьшились на 3%, составив 7% в общей структуре семей с детьми).

[10] Фантастическое потому, что материальная помощь семьям повышает долю вторых рождений на 5-7%, тогда как усиление потребности в детях до уровня 3-4 детей сразу же увеличивает и двухдетность.

[11] См. подробнее об этом: Антонов А.И. Борисов В.А. Динамика населения России в ХХ1 веке и приоритеты демографической политики. М. 2006; Антонов А.И. Медков В.М. Архангельский В.Н. Демографические процессы в России ХХ1 века. М. 2002.

[12] Ежемесячные пособия в размере 3000 руб. распространены на рождение третьих и более по очередности детей, хотя оставлена их выплата лишь в течение первых полутора лет (это своеобразное «заманивание» матерей в рождаемость»). Получается, что после 1.5 лет ребенок перестает нуждаться в помощи государства.

[13] Карлсон, А. Ук.соч.

[14] Социальные сценарии этого и нижеприведенных прогнозов подробно описаны в книге: А.И.Антонов, В.А.Борисов. Динамика населения России в 21 веке и приоритеты демографической политики.М.2006.

 



Читайте также на нашем сайте:
 
 
 

 


Опубликовано на портале 16/03/2007



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика