Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Зона евро: испытание кризисом

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Петр Яковлев

Зона евро: испытание кризисом


Яковлев Петр Павлович – руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, доктор экономических наук.


Зона евро: испытание кризисом

Долговой кризис в зоне евро затронул финансовую основу крупнейшего мирового интеграционного объединения, больно ударил по странам-членам Евросоюза, обнажив их уязвимость перед лицом глобальных и континентальных хозяйственных катаклизмов. Экономический кризис быстро перерос в социальный, вызвал цепную реакцию политических потрясений и властных изменений в ряде государств на периферии Европы. В этих условиях Брюссель ищет способы удержать ситуацию под контролем и вырабатывает новые механизмы регулирования и взаимодействия.

Мировые финансово-экономические потрясения оказались настолько глубокими, сильными и продолжительными, что нанесли тяжелый (возможно, невосполнимый) ущерб промышленно развитым странам-членам Евросоюза, оказавшимся в эпицентре кризиса. На текущий момент этот ущерб проявляется в трех основных формах, представляющих серьезную опасность для стабильности не только зоны евро, но и всей глобальной экономики: высоком (и растущем) уровне суверенной государственной задолженности, неустойчивости национальных банковских систем и низких темпах восстановительного роста в большинстве европейских государств.

С особой остротой все это проявилось на периферии Евросоюза – в так называемых уязвимых странах группы PIIGS (Португалия, Ирландия, Италия, Греция и Испания), чья растущая суверенная и внешняя задолженность сделала их главными действующими лицами драматических событий, развернувшихся на европейском экономическом и социально-политическом пространстве на стыке первого и второго десятилетий XXI века. В значительной мере именно в этих государствах решается судьба зоны евро.

Ключевые проблемы стран PIIGS: общие контуры

Кризисные явления последовательно нарастали в странах PIIGS примерно по одному и тому же сценарию (разумеется, с учетом национальной специфики). Их корни следует искать в осуществленном с 1 января 1999 г. судьбоносном решении ввести единую европейскую валюту [1].

В начале нынешнего века государства этой группы дружно отказались от национальных валют и вступили в зону евро. Целью такого шага было укрепить финансовые системы, подстегнуть предпринимательскую активность и стабилизировать экономический рост. В известной степени эти цели были достигнуты. Переход на единую европейскую валюту устранил риски, связанные с обменными курсами, ликвидировал расходы по конверсионным операциям, повысил устойчивость финансовых рынков. Во всех названных странах введение евро сопровождалось резким снижением банковских процентных ставок, что сделало существенно более доступными производственные и потребительские кредиты, в конечном счете – расширило спрос и предложение. Особенно сильно увеличился внутренний потребительский спрос, что во многих случаях привело к скачку цен, а также к опережающему (по сравнению с производительностью труда) росту заработных плат. На практике это означало жизнь не по средствам и все более активное заимствование финансовых средств на местных и международных кредитных рынках.

Вплоть до 2008 г. экономическая динамика поддерживалась расширением сектора внутренних услуг, увеличением объемов жилищного и инфраструктурного строительства, ставшего одним из главных локомотивов роста, притоком иностранного капитала, а также разрастанием хозяйственной роли государства и повышением его доли в ВВП. Но одновременно переход на евро лишил страны PIIGS возможности повышать конкурентоспособность своих товаров и услуг на международных рынках путем девальвации национальных валют, что закрепило их отставание от лидеров Евросоюза в деле освоения региональных и мировых коммерческих пространств. Кроме того, постоянный дефицит внешнеторгового и платежного баланса вынуждал периферийные государства восполнять нехватку финансовых средств растущими заимствованиями на внутренней и внешней кредитных площадках. На этот путь встали и бизнес-структуры, включая подавляющее большинство банковских учреждений, а также многочисленные домохозяйства, в огромных масштабах приобретавшие в кредит недвижимость, транспортные средства и другие товары длительного пользования. Результатом стало критическое повышение всех форм задолженности: суверенной, корпоративной и частной. В течение ряда лет надувался пузырь потребительского спроса, который грозил лопнуть в случае резкого изменения макроэкономической конъюнктуры.

«Момент истины» наступил в период мирового кризиса, когда страны еврозоны, особенно группы PIIGS, стали жертвами как внешних потрясений, так и собственных накопившихся макроэкономических проблем и дисбалансов. Это отчетливо проявилось в падении темпов роста ВВП (табл. 1).

Таблица 1. Динамика ВВП стран PIIGS накануне и в годы мирового кризиса, %

Страна

2007

2008

2009

2010

Страны еврозоны

2,8

0,4

-4,1

1,8

Италия

1,5

-1,3

-5,2

1,3

Испания

3,6

0,9

-3,7

-0,1

Греция

4,3

1,0

-2,0

-4,5

Ирландия

5,6

-3,5

-7,6

-1,0

Португалия

2,4

0,0

-2,5

1,3

Источник: Eurostat. Real GDP growth rate. – http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/

Кризис усугубил структурные финансово-экономические слабости уязвимых стран и вызвал цепную реакцию деструктивных хозяйственных последствий и негативных социально-политических эффектов. Под ударом оказалась и единая монетарная политика, проводившаяся в зоне евро, поскольку целая группа государств, перешедших на новую европейскую валюту, утратила бюджетное равновесие и свалилась в долговую яму.

Параметры греческой трагедии

С момента присоединения к ЕЭС экономические показатели Греции среди членов Евросоюза и зоны евро были из наихудших: самый медленный рост ВВП, один из самых высоких уровень инфляции, самые высокие проценты по государственным долговым облигациям. В Афинах считали, что переход на евро сам по себе решит многие проблемы страны [2]. Казалось, так и произошло. Ведение единой европейской валюты позволило сбить инфляцию (с 18% в 1980–1995 гг. до 3% в 2000–2007 гг.) и привлечь беспрецедентный объем иностранных инвестиций. Убедительный факт: показатель Греции по чистым зарубежным активам (разница между тем, чем владеет страна за рубежом, и ее активами, находящимися в собственности иностранцев) изменился с -5% ВВП в 1995 г. до -100% в 2007 г. [3] Другими словами, зарубежные инвесторы приобрели больше греческих активов, чем греки иностранных, на сумму, равную совокупной стоимости произведенного за год конечного продукта.

Благодаря стабилизации валютного курса и мощному притоку иностранного капитала в макроэкономическом положении Греции произошли разнонаправленные перемены, которые сложно привести к общему знаменателю. Например, заметно вырос внутренний спрос, тесно связанный с реальным увеличением доходов основной массы населения. Так, средний уровень зарплаты в 2000–2008 гг. повысился на 80% (в целом по еврозоне – всего лишь на 23%). Особенно ощутимо повысилась зарплата работников греческого госсектора – на 112% (в еврозоне – на 38%). Все это происходило на фоне общего наращивания государственных расходов, в первую очередь на социальные трансферты. В 1997–2008 гг. госрасходы на душу населения в Греции выросли на 140% (в целом по зоне евро – на 40%), а доля трансфертов в ВВП повысилась с 14 до 19% [4]. Эта политика проводилась вопреки макроэкономической рациональности, в результате чего конкурентоспособность ключевых секторов греческой экономики на мировом рынке заметно снизилась. Вместе с тем на волне внутреннего потребительского бума произошло оживление предпринимательской активности, что обернулось ускорением роста ВВП: 1,1% в 1980–1997 гг. и 4,1% в 1998–2007 гг. [5] Последнее обстоятельство в значительной мере затеняло накопление негативных факторов [6], которые в полную силу дали о себе знать в кризисные годы.

С началом мирового кризиса многие скрытые дисбалансы вышли наружу, и социально-экономическое положение Греции кардинальным образом изменилось в худшую сторону. Это видно на примере основных показателей развития страны (табл. 2).

Таблица 2. Греция: макроэкономические показатели

Показатель

2001

2008

2009

2010

ВВП, млрд евро

146,4

236,9

235,0

230,2

Экспорт товаров и услуг, млрд евро

35,2

55,5

44,3

48,2

Дефицит бюджета, % ВВП

-4,5

-9,8

-15,4

-10,5

Бизнес-инвестиции, % ВВП

18,1

15,5

14,1

11,9

Госдолг, млрд евро

151,9

262,3

298,7

328,6

Госдолг, % ВВП

103,7

110,7

127,1

142,8

Безработица, %

10,7

7,7

9,5

12,6

Источник:Eurostat. – http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/

В 2008–2010 гг. греческая экономика вступила в полосу тяжелых испытаний. Сократился объем ВВП, упал экспорт, резко снизился уровень производственных инвестиций частного сектора, что отрицательно сказалось на предпринимательской деятельности и повлекло за собой ощутимое повышение безработицы. Хозяйственный провал усугубил состояние финансового неравновесия: резко возрос бюджетный дефицит (до рекордных 15,4% ВВП в 2009 г.), и страна оказалась в тисках долгового кризиса. Именно долговая проблема, а точнее – неспособность властей выполнять обязательства по обслуживанию стремительно растущей государственной задолженности, выдвинулась в центр охвативших Грецию драматических событий, хорошо известных по сообщениям СМИ.

Финансовое бессилие официальных Афин вызвало в Евросоюзе и Еврогруппе [7] вполне обоснованные опасения, что греческий детонатор может запустить процесс распространения долгового кризиса на другие проблемные (уязвимые) страны и в конечном счете взорвет зону евро. Это и стало главной причиной той беспрецедентной по масштабам помощи, которую Брюссель (после острых дискуссий и жарких споров) оказал Греции.

Напомню, что в мае 2010 г. была согласована операция по спасению Афин в обмен на осуществление ряда мер, касающихся строгой бюджетной экономии и повышения конкурентоспособности греческой экономики. Греции было выделено 110 млрд евро на сравнительно жестких условиях, которые предусматривали снижение бюджетного дефицита путем сокращения социальных расходов (в частности, за счет уменьшения зарплат и пенсий), приватизации государственной собственности и повышения налогов [8]. Однако первая попытка переломить ситуацию к лучшему не принесла желаемых результатов. Страна погружалась в долговую трясину. По оценкам, сделанным в начале 2011 г., государственный долг Греции к декабрю вырастет, по меньшей мере, до 167% ВВП. Только в текущем году греческие власти обязаны выплатить кредиторам 32 млрд евро, а суммарные платежи в ближайшие пять лет могут превысить 200 млрд евро [9]. Такого рода безрадостные перспективы подвинули руководство Евросоюза на решительные меры.

21 июля нынешнего года в Брюсселе прошел саммит 17 стран-членов зоны евро, на котором были согласованы важные решения по борьбе с долговым кризисом и одобрена новая программа помощи Греции [10]. Она предусматривала:

· предоставление дополнительной финансовой помощи в размере 109 млрд евро на более льготных условиях по сравнению с первым пакетом. Так, процент по кредитам был понижен с 5 до 3,5, а сроки их погашения увеличены с 7,5 до 15 лет (с возможной пролонгацией еще на такой же срок);

· содействие со стороны Евросоюза структурной перестройке греческой экономики с целью обеспечения восстановительного роста и повышения конкурентоспособности («план Маршалла по-европейски»);

· привлечение к реализации программ помощи частных банков, которые будут приобретать часть долговых обязательств греческого государства.

Принимая решение о предоставлении нового пакета помощи, что на деле означало частичную реструктуризацию греческого долга, европейским лидерам пришлось делать выбор между плохим и очень плохим сценариями дальнейшего развития событий. Почему так? Все дело в макроэкономической стратегии. Программа жестких антикризисных мер, принятая греческими властями под давлением Брюсселя, неизбежно ведет к сжатию спроса и предложения, к снижению предпринимательской активности, сохранению низких темпов экономического роста. В таких условиях Афинам крайне сложно увеличить внутренние поступления в бюджет, и страна все в большей степени будет зависеть от внешнего финансирования для выполнения своих долговых обязательств. Евросоюзу придется неопределенно долго держать Грецию под финансовой капельницей. Получается тупик, единственным выходом из которого рано или поздно может стать реструктуризация уже не части, а всего греческого долга (а возможно, и долгов других уязвимых стран). А такой шаг неизбежно потребует чрезвычайных усилий и способен серьезно подорвать уже нарушенную стабильность европейской банковской системы.

Спасательный круг для Португалии

Динамика экономического развития Португалии после перехода на евро была прямо противоположна греческой. Если в Греции темпы роста ВВП существенно возросли, то в Португалии заметно снизились. По оценкам экспертов, 2000-е годы войдут в португальскую экономическую историю как «потерянное десятилетие» [11].

В этот период Португалия столкнулась с рядом серьезных вызовов и проблем. Назову наиболее важные.

Присоединение к зоне евро ограничило возможности защиты португальского рынка от иностранных конкурентов и понизило конкурентоспособность местных компаний на зарубежных рынках. По времени это совпало с мощным выходом на мировые рынки новых крупных игроков во главе с Китаем, а в рамках ЕС – с повышением активности восточноевропейских государств. Во внешней торговле введение евро нанесло Португалии урон. (Только за четыре года – с 2007 по 2010 г. – отрицательное сальдо торговли товарами превысило 86 млрд евро) [12].

Острой проблемой явилось замедление роста производительности труда: его среднегодовые темпы сократились с 3,1% в 1995–2000 гг. до менее чем 1% в первой половине 2000-х годов. Частично такая ситуация объяснялась относительно низкими темпами формирования человеческого капитала и сравнительно слабым использованием информационных технологий. Это снизило инвестиционную привлекательность португальской экономики.

Еще одним фактором, тормозившим развитие индустриального производства и его модернизацию, было то, что львиная доля (свыше 60%) инвестиций и кредитных ресурсов направлялась в строительство и операции с недвижимостью [13]. В результате другие отрасли хозяйства, прежде всего обрабатывающая промышленность, оставались недофинансированными.

Тормозящий эффект вызывали высокие социальные обязательства государства и зарегулированный рынок труда. Надежная социальная защищенность португальских граждан обернулась рядом негативных макроэкономических последствий. Пособие по безработице парадоксальным образом превышало среднюю заработную плату, а увольнение работников было настолько дорогостоящим, что могло разорить работодателя. Последнее обстоятельство препятствовало созданию новых рабочих мест и отпугивало инвесторов. Государственные расходы стабильно превышали доходы.

В целом португальские власти совершили крупный макроэкономический просчет. После присоединения к зоне евро они не сделали решительных шагов к приоритетному развитию высокотехнологичных секторов с более высокой добавленной стоимостью, а структура производства не приобрела четко выраженного экспортно ориентированного характера. Более того, в экспорте продолжали превалировать сравнительно дешевые товары традиционных отраслей, что послужило одной из главных причин увеличения внешнеторгового дефицита. Государство упустило шанс обеспечить профицит бюджета и постепенно втянулось в воронку роста суверенной задолженности. Все эти дисбалансы «сработали» в годы мирового кризиса, о чем красноречиво свидетельствуют данные табл. 3.

Таблица 3. Португалия: макроэкономические показатели

Показатель

2001

2008

2009

2010

ВВП, млрд евро

134,1

172,0

168,6

172,7

Экспорт товаров и услуг, млрд евро

37,8

55,8

47,1

53,5

Дефицит бюджета, % ВВП

-4,3

-3,5

-10,1

-9,1

Бизнес-инвестиции, % ВВП

23,2

19,6

17,0

15,7

Госдолг, млрд евро

68,7

123,1

140,0

160,5

Госдолг, % ВВП

51,2

71,6

83,0

93,0

Безработица, %

4,6

8,5

10,6

12,0

Источник:Eurostat. – http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/

Как и в других странах PIIGS, в период кризиса произошло падение португальского ВВП, сократился экспорт товаров и услуг, уменьшились инвестиции частного сектора, выросла безработица. Спад предпринимательской активности и снижение налоговых поступлений в казну привели к резкому росту бюджетного дефицита, что повлекло за собой значительное увеличение государственного долга, обслуживание которого стало для Лиссабона неподъемным. Это послужило сигналом для обращения за помощью к Евросоюзу.

В мае 2011 г. между португальским правительством и так называемой Тройкой – Евросоюзом, Европейским центральным банком и Международным валютным фондом было подписано соглашение о предоставлении Португалии финансовой помощи в размере 78 млрд евро (52 млрд выделил Евросоюз и 26 млрд – МВФ) [14]. Разумеется, данная помощь оговаривалась целым рядом условий, связанных с проведением португальскими властями комплекса мероприятий по оздоровлению национальных экономики и финансов.

Среди мер, разработанных Лиссабоном, – приватизация государственной собственности, повышение налогов на высокие доходы, сокращение зарплат госслужащих, снижение госинвестиций. Конечно, эти решения способны принести положительный монетарный эффект. Но в краткосрочном плане они могут обернуться новыми проблемами, поскольку ведут к сокращению совокупного спроса (тем самым замедляя восстановительный рост) и не решают ключевой проблемы роста производительности труда. По-видимому, неизбежны дополнительные антикризисные меры, которые должны быть сосредоточены на усилении конкурентоспособности – в частности, за счет придания большей гибкости рынку труда, что может сделать Португалию более привлекательной в глазах местных и иностранных инвесторов. В долгосрочном плане для решения этих проблем первостепенное значение будет иметь расширение базы человеческого капитала и радикальное улучшение делового климата.

Другими словами, положение дел требует от властей не останавливаться на принятии монетаристских мер, а компенсировать их негативные эффекты проведением структурных реформ. Отражая ожидания предпринимательского класса и всего общества, португальский экономист Рикардо Рейес выразил надежду, что 2011 г. войдет в историю страны как год перемен. «Португалия, – писал эксперт, – просто не в состоянии следовать курсом прошлого десятилетия… Экономика не может больше пребывать в стагнации» [15].

Банкротство «Кельтского тигра»

Пример Ирландии по-своему уникален и добавляет к картине происходящего в странах PIIGS новые мотивы и краски. Это делает развивающиеся в уязвимых государствах еврозоны процессы более сложными и многоплановыми.

Ирландия добилась экономического процветания задолго до введения евро благодаря хорошему качеству государственного управления, благоприятному деловому климату, гибкому рынку труда, одной из лучших в Европе образовательных систем и (как результат всех перечисленных факторов) высокой конкурентоспособности. Страна, получившая в СМИ наименование «Кельтский тигр», в 1995–2000 гг. демонстрировала невиданные для Западной Европы темпы роста ВВП – 9,5% и прочно утвердилась на европейских и мировых рынках с высокотехнологичными товарами и услугами [16].

На волне хозяйственного подъема резко пошли вверх доходы салариата (работающих по найму). В 1997–2007 гг. заработная плата ирландцев росла в пять раз (!) быстрее, чем в среднем в странах Евросоюза. На рынке недвижимости надулся гигантский пузырь: в указанный период количество построенных жилищ стабильно возрастало на 10% в год, что было одним из самых высоких показателей в Европе. Как и в других странах PIIGS, после присоединения к зоне евро в экономике Ирландии произошел структурный сдвиг от промышленного производства в сторону услуг и строительного сектора. Например, в 1999–2006 гг. до 10% ВВП «перетекло» из промышленности в сферу финансовых, посреднических и бизнес-услуг, а также операций с недвижимостью. Этот поворот сопровождался резким повышением удельного веса заемных средств в банковском секторе. Всего за десятилетие балансы финансовых и монетарных учреждений выросли примерно на 750% ВВП, а совокупная задолженность Ирландии к 2007 г. достигла 1400% ВВП (для сравнения: в среднем в странах PIIGS долг составлял порядка 200% ВВП) [17]. Но все это было возможно при благоприятной внутренней и внешней конъюнктуре и не прошло проверки на прочность в условиях мирового кризиса. готовое казино

В 2008 г. финансовый пузырь лопнул. Котировки акций на местной бирже обвалились на 70%, совокупные убытки ирландских банков к концу 2010 г. достигли 35 млрд евро (20% ВВП). Дальше все пошло по общему для стран PIIGS сценарию: сократился объем ВВП, упал экспорт, обрушились инвестиции частных компаний, удвоилась безработица, ощутимо уменьшились налоговые поступления в казну, почти вдвое вырос государственный долг, а дефицит бюджета в 2010 г. взлетел до рекордных для зоны евро 32,4% ВВП (табл. 4).

Таблица 4. Ирландия: макроэкономические показатели

Показатель

2001

2008

2009

2010

ВВП, млрд евро

117,1

180,0

159,7

153,9

Экспорт товаров и услуг, млрд евро

117,1

150,2

144,8

158,4

Дефицит бюджета, % ВВП

0,9

-7,3

-14,3

-32,4

Бизнес-инвестиции, % ВВП

18,2

16,8

14,1

11,9

Госдолг, млрд евро

41,6

79,8

104,8

148,1

Госдолг, % ВВП

35,5

44,4

65,6

96,2

Безработица, %

3,9

6,3

11,9

13,7

Источник:Eurostat. – http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/

Можно сказать, что Ирландия угодила в ловушку, которую сама себе соорудила, продемонстрировав слабость макроэкономического и финансового руководства и в значительной степени перечеркнув прежние хозяйственные и социальные достижения.

В условиях нагрянувшего кризиса официальный Дублин пошел на принятие мер чрезвычайного характера. Правительство осуществило мощные денежные вливания в экономику, предоставило гарантии вкладчикам и кредиторам крупных банков, скупило часть проблемных активов [18]. Одновременно власти провели национализацию одного из ведущих банков – Allied Irish Banks, приняли программу сокращения государственных расходов и введения новых налогов. Все это помогло Дублину заключить 28 ноября 2010 г. соглашение с Евросоюзом и МВФ о предоставлении пакета экстренной финансовой помощи в размере 85 млрд евро [19]. По мнению экспертов, полученная поддержка не только спасла Ирландию от краха ее государственных финансов и банковской системы, но и на время замедлила (но не предотвратила) распространение долгового кризиса на другие страны зоны евро [20].

Пример Ирландии показывает, что гибкость и динамизм национальных рынков отдельных стран еврозоны не обеспечили им иммунитета от долгового недуга, поразившего периферию Евросоюза. Финансовый кризис в считанные месяцы кардинально изменял макроэкономическую ситуацию и ставил даже индустриально развитые и успешные европейские государства на грань банкротства.

Кризисная ось Мадрид – Рим

При всей критичности ситуации в Греции, Португалии и Ирландии основные вызовы для будущего еврозоны зреют в недрах экономических «тяжеловесов» группы PIIGS – Испании и Италии. События в этих странах показали, что «греческая болезнь» может распространиться даже на такие крупные экономики (третью и четвертую по размерам в зоне евро), а значит, долговой кризис отдельных стран европейской периферии перерос в серьезную потенциальную угрозу всему Евросоюзу.

Испанию экономически заштормило в середине 2008 г. Особенность момента состояла в том, что негативные внешние эффекты усугубили внутренние диспропорции, присущие испанской экономике. «Кризис, – подчеркивал председатель правительства Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро, – создал ситуацию, при которой в одной точке совпали вызовы экономической глобализации и нашей производственной модели» [21]. Другими словами, страна столкнулась с системным кризисом прежней парадигмы развития и необходимостью ее трансформации, проведения структурных реформ.

Последствия кризиса для Испании были весьма тяжелыми и во многом схожими с тем воздействием, которое мировые финансово-экономические потрясения оказали на другие страны PIIGS: падение ВВП и экспорта, снижение инвестиций, обрушение рынка недвижимости и сжатие строительной отрасли, рост бюджетного дефицита и государственного долга и т.д. (табл. 5). Но была и своя специфика. Так, масштабы безработицы в Испании (даже на фоне ее значительного роста в еврозоне) были поистине огромными и превысили отметку в 20%. В то же время относительный размер государственного долга не был столь высоким, как, скажем, в Греции или Ирландии. Поэтому до настоящего времени речь не шла о неспособности Мадрида выполнять обязательства по обслуживанию госдолга, хотя нагрузка на бюджет в связи с его ростом постоянно увеличивалась. Политика Евросоюза по отношению к Испании состояла не в мобилизации финансовых ресурсов для ее спасения от дефолта и банкротства, а в стимулировании процесса реформ, способных оздоровить испанскую экономику.

Таблица 5. Испания: макроэкономические показатели

Показатель

2001

2008

2009

2010

ВВП, млрд евро

680,7

1088,1

1053,9

1062,6

Экспорт товаров и услуг, млрд евро

194,1

288,0

246,4

279,0

Дефицит бюджета, % ВВП

-0,6

-4,2

-11,1

-9,2

Бизнес-инвестиции, % ВВП

22,7

26,6

19,6

18,8

Госдолг, млрд евро

377,8

433,6

561,3

638,8

Госдолг, % ВВП

55,5

39,8

53,3

60,1

Безработица, %

10,3

11,3

18,0

20,1

Источник:Eurostat. – http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/

Столкновение с ситуацией мирового и внутреннего кризиса было для правящих элит Испании по большей части полной неожиданностью: ни системно осмыслить происходящее, ни оперативно выработать адекватные меры для смягчения ударов они оказались не в состоянии. Потребовались месяцы потрясений, чтобы власти приступили к разработке и реализации антикризисных программ. Еще больше времени потребовалось для осознания императивного характера нового этапа модернизации на базе подготовки и проведения необходимых и давно назревших реформ. В определенный момент встал вопрос о качестве капитализма и качестве демократии, сформировавшихся в стране в постфранкистский период.

В конце концов, власти начали реформировать национальную экономику широким фронтом [22]. В результате стратегический курс правительства на современном этапе можно представить следующим образом:

· финансовое оздоровление экономики (через сокращение бюджетных расходов и переход в режим строгой экономии);

· проведение структурных реформ (трудовых отношений, пенсионной системы, финансового сектора) и комплексной модернизации;

· социальное сплочение нации (ключевой элемент – подписанный в начале нынешнего года Социально-экономический договор о росте, занятости и пенсионных гарантиях).

Последнее событие особенно важно, поскольку главные проблемы современного этапа лежат именно в социальной сфере. Это – сохраняющийся беспрецедентный уровень безработицы (4,3 млн человек на август текущего года) и наличие огромного теневого сектора в экономике (около 17% ВВП и 4 млн занятых). Отмечу, что в 1980 г. занятых в теневом секторе насчитывалось около 1,7 млн. С тех пор, по оценке экспертов, размер теневой экономики вырос в четыре раза, а потери бюджета из-за неуплаты налогов ежегодно составляют 30–32 млрд евро [23].

Приоритетное внимание, которое уделяется структурным реформам, не может полностью исключить опасность обострения долговой проблемы Испании при общем неблагоприятном развитии событий в зоне евро.

Определенной спецификой отмечено воздействие мирового кризиса на экономику Италии. В последние годы ее основные макроэкономические показатели также заметно ухудшились (табл. 6), но реальную угрозу представляет собой колоссальных масштабов государственный долг, достигший в 2010 г. 119% ВВП, или свыше 1,8 трлн евро. В абсолютных размерах это третий показатель в мире после США и Японии.

Таблица 6. Италия: макроэкономические показатели

Показатель

2001

2008

2009

2010

ВВП, млрд евро

1248,7

1567,8

1519,7

1548,8

Экспорт товаров и услуг, млрд евро

338,3

450,5

362,5

414,7

Дефицит бюджета, % ВВП

-3,1

-2,7

-5,4

-4,6

Бизнес-инвестиции, % ВВП

18,0

18,5

16,6

17,4

Госдолг, млрд евро

1358,4

1666,6

1763,9

1843,0

Госдолг, % ВВП

108,8

106,3

116,1

119,0

Безработица, %

9,1

6,7

7,8

8,4

Источник:Eurostat. – http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/

В июле 2011 г. в Италии был одобрен многомиллиардный пакет антикризисных мер, вызвавший широкое общественное недовольство. В соответствии с принятыми решениями итальянские власти встали на путь других стран PIIGS: сокращение пенсий, замораживание заработных плат, повышение налогов. Кроме того, Рим объявил о планах внести изменения в национальную конституцию с целью либерализации экономики, что, по мнению правительства, должно позволить радикально сократить бюджетный дефицит [24].

В августе кабинет Сильвио Берлускони после интенсивных консультаций, в которых принял участие президент республики Джорджо Наполитано, согласовал новые шаги по преодолению кризиса. И на этот раз правительству пришлось столкнуться с сопротивлением оппозиции и профсоюзов. Тем не менее 12 августа Совет министров Италии, собравшийся на экстренное заседание, принял ряд постановлений о дополнительных мерах по стабилизации экономики. Документы предусматривают экономию государственных средств в размере 20 млрд евро в 2012 г. и 25 млрд – в 2013 г., а также сокращение дотаций местным органам управления, уменьшение финансирования деятельности министерств и введение «налога солидарности» на крупные банковские вклады [25]. Как подчеркивалось в экспертном сообществе, правительственные решения были приняты в спешном порядке под сильным давлением финансовых институтов Евросоюза, всерьез опасавшихся дальнейшего развития итальянского долгового кризиса и даже дефолта. Реальной альтернативой этому нелегкому решению могли стать правительственный кризис, роспуск парламента и назначение «технического кабинета».

Политическая цена экономических провалов

Кризисные события в зоне евро дают повод считать, что введение единой европейской валюты в свое время было в большей степени решением политическим, чем хозяйственным, поскольку даже сейчас, по прошествии почти десятилетия, не все страны в финансово-экономическом отношении соответствуют техническим требованиям, изначально предъявлявшимся к участникам этой группы.

Мировой кризис четко высветил слабые стороны тех моделей развития, которые утвердились в странах группы PIIGS после их перехода на единую европейскую валюту. Торможение экономического роста, спад спроса и предложения резко ухудшили финансовую ситуацию в периферийных государствах: упали доходы от экспорта, снизилась собираемость налогов, увеличился бюджетный дефицит, лопнули пузыри на рынках недвижимости, радикально осложнились условия выполнения долговых обязательств и т.д. Произошло перенапряжение государственных ресурсов, что обернулось негативными социальными и политическими последствиями.

Во всех периферийных странах экономический кризис неизбежно перерастал в политический. В Греции антикризисный курс правительства социалистической партии ПАСОК, возглавляемого Георгиосом Папандреу, встретил ожесточенное сопротивление профсоюзов и оппозиционных сил. Забастовки и общенациональные акции протестов не раз перерастали в столкновения демонстрантов с полицейскими и спецназом, превращались в уличные побоища. Премьер-министр чудом удерживает власть. Для этого ему пришлось в июне текущего года «перетряхнуть» состав кабинета и в оправдание своих действий сослаться на жесткий прессинг со стороны руководства Евросоюза, добивающегося от Афин новых мер строгой экономии. Судя по всему, правительство готовит нацию к очередным непопулярным решениям. В частности, в сентябре ожидается новая волна увольнений работников госсектора, сокращение социальных пособий, льгот и заработных плат.

В июне этого года на парламентских выборах в Португалии правящая Социалистическая партия потерпела сокрушительное поражение от оппозиционной Социал-демократической партии, чей лидер Педру Пассуш-Коэлью возглавил новое правительство. Ни у кого нет сомнений, что поражение социалистов – прямое следствие постигших страну финансово-экономических потрясений и низкоэффективной антикризисной политики прежнего кабинета. «Поражение – полностью моя вина, и я беру всю ответственность на себя», – заявил теперь уже бывший премьер-социалист Жозе Сократеш [26].

Не менее драматично развернулись политические события в Ирландии. Политика правительства во главе с Брайаном Коуэном не получила достаточной общественной поддержки, и президент страны Мэри Макалис назначила досрочные выборы в нижнюю палату парламента. Они состоялись 25 февраля 2011 г. и принесли победу оппозиционной партии «Фине Гэл». Впервые с 1997 г. находившаяся у власти почти полтора десятка лет партия «Фианна Фоль» утратила контроль над исполнительной властью. Электоральный разгром был полный: правящая партия получила всего 20 мандатов – на 57 меньше, чем на предыдущих выборах в 2007 г.

В сложном положении оказалась правящая в Испании Испанская социалистическая рабочая партия. За годы кризиса поддержка ее курса населением страны сократилась до минимума. Правительство стало мишенью беспрерывных атак не только традиционной оппозиции, но и близких ему (даже союзнических) политических сил. Главная причина недовольства – неспособность эффективно противостоять ударам кризиса, следование в фарватере общей политики Евросоюза. Антиправительственные выступления приобрели массовый характер и новые организационные формы. Например, родилось так называемое движение 15-М, или «возмущенных», претендующее на роль внесистемной оппозиции, выдвигающее широкую программу политических требований и объединяющее миллионы людей по всей стране. Нажим на власть стал настолько сильным, что председателю правительства пришлось принять решение о проведении досрочных всеобщих выборов.

Как уже отмечалось, несмотря на гиперреактивность С. Берлускони и его огромный опыт, непростая ситуация сохраняется в Италии.

Ветер кризиса уже унес целую когорту европейских политиков, чьи позиции еще совсем недавно казались незыблемыми. Не исключено, что дальнейшее развитие событий принесет новые политические сюрпризы.

Выход из создавшегося положения и нормализация социально-политической ситуации на периферии Европы в решающей степени зависят от преодоления долгового кризиса и устранения существующих структурных диспропорций в экономиках стран PIIGS, что требует проведения сложных и болезненных реформ, а это трудновыполнимо без определенных жертв со стороны различных слоев населения. Весь вопрос в том, насколько равномерно и справедливо будут распределены неизбежные издержки антикризисного курса. Решение этого вопроса и определит политическое будущее и зоны евро, и Евросоюза.


Примечания:

[1] Евро был представлен в качестве расчетной валюты в 1999 г., а с 1января 2002 г. были введены в наличное обращение соответствующие банкноты и монеты. В настоящее время евро является официальной валютой в 17 странах так называемой еврозоны (Австрия, Бельгия, Германия, Греция, Ирландия, Испания, Италия, Кипр, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Португалия, Словакия, Словения, Финляндия, Франция, Эстония) и используется еще в 9 государствах, 7 из которых – европейские. Единая европейская валюта администрируется Европейским центральным банком, находящимся во Франкфурте.

[2] Греция формально вступила в зону евро с 1 января 2001 г.

[3] Подсчитано по: Eurostat.– http://epp.eurostat.ec.europa.eu/

[4] Uri Dadush, Bennett Stancil. Greek Crisis: A Dire Warning from Argentina and Latvia // International Economics Bulletin, March 03, 2010.

[5] Ibidem.

[6] Определенную негативную роль сыграла и хронически неточная греческая статистика, часто выдававшая желаемое за действительное.

[7] Еврогруппа включает в себя министров финансов стран-членов зоны евро.

[8] European Union. – http://europa.eu/

[9] Uri Dadush, Bennett Stancil. Greek Crisis: A Dire Warning from Argentina and Latvia // International Economics Bulletin, March 03, 2010.

[10] European Union. – http://europa.eu/

[11] Luís Monteiro. Os últimos 200 anos da nossa economia e os próximos 30. Lisboa, 2010, p. 135.

[12] Banco de Portugal. Relatorio Anual 2010. – http://www.bportugal.pt/

[13] Luís Monteiro. Os últimos 200 anos da nossa economia e os próximos 30, p. 136.

[14] European Central Bank. Press Release, 12 August 2011. – http://www.ecb.int.press/pr/date/2011/html/

[15] Ricardo Reis. Previsões para Portugal, Europa у EUA em 2011. – http://economico.sapo.pt/noticias/nprint/108098.html

[16] Подсчитано по: Eurostat.– http://epp.eurostat.ec.europa.eu/

[17] Bennett Stancil. Ireland: From Bubble to Broke // International Economics Bulletin, May 13, 2010.

[18] По заявлению министра финансов Майкла Нунана, на защиту банков правительство Ирландии направило порядка 70 млрд евро. – Reuters, 01.04.2011.

[19] Eurogroup and IMF agree on 85bn rescue package. – http://europa.eu/news/economy/28/11/2010/

[20] The Guardian. London, December 12, 2010.

[21] http://www.la-moncloa.es/

[22] Подобнее см.: Яковлев П.П. Испания в мировой политике. М., 2011, гл. 4.

[23] Подробнее см.: В фокусе внимания – испанский кризис. // Латинская Америка, 2011, № 7.

[24] La manovra finanziaria è legge. – http://www.palazzochigi.it/

[25] Consiglio dei Ministri n. 150: approvata manovra bis. – http://www.palazzochigi.it/

[26] Diario de Noticias. Lisboa, 6.06.2011.

Читайте также на нашем портале:

«Основные показатели мировой экономики (данные апреля 2011 г.)» Институт энергетики и финансов

««Большая двадцатка» в поисках новой парадигмы глобального регулирования» Петр Яковлев

«Судьба Греции: непредвиденный сценарий?» Лилия Зубченко

«Испания: антикризисная стратегия и императивы модернизации» Петр Яковлев

«Перспективы развития экономики зоны евро на 2010–2011 гг.» Лилия Зубченко

«Чем закончится кризис? Среднесрочные сценарии развития мировой и российской экономики» Наталья Акиндинова, Максим Петроневич

«Евро как мировая валюта» Лилия Зубченко

«Россия и Европейский союз: тенденции экономических отношений» Николай Кавешников


Опубликовано на портале 26/08/2011



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика