Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Российско-французские отношения: в поисках стратегического партнёрства

Версия для печати

Специально для сайта «Перспективы»

Сергей Фёдоров

Российско-французские отношения: в поисках стратегического партнёрства


Фёдоров Сергей Матвеевич - кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник Института Европы РАН.


Российско-французские отношения: в поисках стратегического партнёрства

2010 год объявлен «перекрёстным годом» Франции в России и России во Франции. Это событие, которое на первый взгляд кажется рутинным, обещает стать знаменательным, этапным и, возможно, даже выходящим за рамки только двухсторонних связей. Беспрецедентен как сам формат «перекрёстного года», так и его содержание, и эта масштабность отражает уровень отношений между двумя странами и особую значимость их проблематики. Не мысля свое будущее вне европейского проекта, Франция лучше многих других понимает, что его успешное развитие вряд ли возможно в условиях нового раскола континента, в соседстве с изолированной и зажатой в угол Россией.

2010 год решением руководства двух стран объявлен «перекрёстным годом» Франции в России и России во Франции. Это событие, которое на первый взгляд кажется рутинным, на самом деле является знаменательным, этапным и, возможно, даже выходящим за рамки только двухсторонних отношений. Во-первых, беспрецедентен как сам формат «перекрёстного года» (такого ещё не было в наших отношениях), так и его содержание: намечено проведение порядка 400 различных мероприятий, охватывающих области культуры, науки, экономики, политики, спортивных и гуманитарных обменов – словом, всего спектра отношений двух стран. Во-вторых, масштабность этого события демонстрирует особый уровень отношений между нашими странами. Он обусловлен без малого трёхсотлетней историей официальных дипломатических отношений, памятью о военно-политическом союзе на рубеже ХIХ – ХХ вв., совместной борьбой с нацизмом во Второй мировой войне, уважением независимого статуса Франции на мировой арене в послевоенные десятилетия, связанного с политикой Шарля де Голля. Особая теплота наших отношений определяется прежде всего богатыми культурными и гуманитарными связями. Русский человек очарован «мягкой силой» Франции, её историей, архитектурой и живописью, литературой, самим французским образом жизни. В свою очередь, многие французы испытывают симпатии и неподдельный интерес к «огромной и холодно-снежной стране», загадочной «славянской душе» и русской культуре.

Проведение «перекрёстного года» имеет целью придать новый импульс франко-российскому партнёрству, вывести его на ещё более высокий уровень, что, в силу значимости и удельного веса наших стран, повлияет на состояние как европейской, так и мировой политики.

Попытаемся оценить нынешнее состояние франко-российских отношений, а также сделать прогноз их возможного развития на среднесрочную перспективу.

Панорама сотрудничества в торгово-экономической и гуманитарной областях

Отношения между Россией и Францией в последние годы приобрели весьма ощутимую положительную динамику. Это характерно для всех областей взаимодействия, но, пожалуй, наиболее наглядно проявилось в торгово-экономической сфере.

Приведём статистические данные. Характерной чертой последних лет стал впечатляющий рост товарооборота между нашими странами: с 2003 по 2008 г. он увеличился в три (!) раза, достигнув почти 21 млрд. евро. Правда, эта динамика была существенно подорвана мировым финансовым кризисом: за первую половину 2009 г. французский экспорт в денежном выражении сократился на треть, а российский – на 37% (в основном за счёт падения цен на углеводородное сырьё, составляющее 92% французского импорта из России). Однако оборотным эффектом кризиса стало то, что доля Франции в российском импорте выросла с 3,8% до 4,6%, в результате она поднялась с девятого на шестое место в списке крупнейших российских торговых партнёров.

Хотя Франция замыкает десятку важнейших зарубежных инвесторов в российскую экономику, значительно уступая Германии, Голландии, Италии, Кипру, ситуация в этой области меняется к лучшему. Французских инвесторов сейчас уже не назовёшь, как раньше, «боязливыми», – они осуществляют значительные вложения в сферу финансов, перерабатывающую, автомобильную, агропищевую промышленность, розничную торговлю. Объём накопленных французских инвестиций в российской экономике на конец 2008 г. составил 6,1 млрд. долл., из которых 1,5 млрд. – прямые инвестиции.

Ряд известных французских компаний прочно закрепился на российском рынке, инвестировав значительные средства в развитие, в том числе и производственных мощностей. Среди крупных проектов последних лет, определяющих вектор экономического сотрудничества двух стран, следует упомянуть деятельность концерна «Рено». Французские автомобилестроители создали совместно с московским правительством СП «Автофрамос», производящее популярные машины «Логан». В прошлом году руководство «Рено» приняло решение о стратегическом партнёрстве с АвтоВАЗом, став его главным акционером. Концерн только в ближайшие годы собирался поставить оборудование и технологии на сумму 250 млн. долл. Не менее известная компания «ПСА» («Пежо-Ситроен») планирует открыть сборочное производство в Калужской области. Несмотря на кризис и падение продаж автомобилей в России, пока эти планы остаются в силе.

Пожалуй, наиболее впечатляющим и перспективным является сотрудничество в области энергетики. Компания «Тоталь» ведёт активное освоение Харьягинского нефтяного месторождения, а в июле 2008 г. она избрана в качестве стратегического партнёра Газпрома по разработке Штокмановского газоконденсатного месторождения (французы будут владеть 25% капитала созданного СП). Как знаменательное событие, далеко выходящее за чисто экономические рамки, можно расценить подписание в ноябре 2009 г. двух соглашений: об участии компании «ЕDF» («Электриситэ де Франс») в прокладке газопровода «South Stream» (совместно с Газпромом и итальянской «ENI») по дну Чёрного моря, а компании «GDF-Suez» («Газ де Франс – Сюэз») – в российско-германском консорциуме по строительству «Nord Stream» по дну Балтики. При этом французы не отказываются и от участия в возможном строительстве «Набукко», считая, что диверсификация поставок газа увеличивает энергетическую безопасность Европы. Кстати, расхожее мнение о том, что на Россию приходится львиная доля французского импорта газа, не соответствует реальности – она не превышает 15% от общего объёма поставок.

Сотрудничество в энергетической сфере охватило и такую важную область, как ядерная энергетика. Концерны «Areva» и «Alstom» совместно с Росатомом создали СП по производству высокотехнологичных турбин и топлива для российских АЭС. Предполагается, что специалисты наших стран смогут предложить свои услуги по развитию атомной энергетики третьим странам.

Особое внимание стало уделяться в последнее время вопросам энергоэффективности, энергосбережения, созданию возобновляемых источников энергии. Франция очень активно борется за сокращение выброса парниковых газов. Президент Саркози не раз повторял, что нынешнее поколение жителей планеты – последнее, которое ещё может предотвратить возможную экологическую катастрофу. В этом контексте французский премьер-министр Фр.Фийон расценил как «очень позитивный сигнал» подписание в ноябре 2009 г. соглашения между «BNP-Paribas» и «TNK-BP», предусматривающее сокращение сжигания попутных газов на нефтяном месторождении в Самотлоре. Французская компания «Dalkia» будет участвовать в работах по модернизации тепловых сетей в Сланцах и Калуге. Возможно, что французское Агентство по защите окружающей среды и энергосбережению (ADEME) поможет российской стороне в создании аналогичной организации.

Символом успеха во взаимодействии наших стран может служить научно-техническое сотрудничество в области авиации и космоса. Французы по достоинству оценили надёжность наших ракетоносителей «Союз», построив специально для их запуска совместно с российскими специалистами стартовую площадку на космодроме Куру во французской Гвиане. Планируется 22 запуска «Союзов», первый из которых должен состояться в этом году. Старт с этого космодрома, расположенного практически на экваторе, по сравнению с Байконуром позволяет увеличить полезную массу, выводимую на орбиту, вдвое (с 1,5 до примерно 3 тонн).

Отрадным моментом является и производственная кооперация в авиастроении. Французские фирмы «Safran» и «Thales» участвуют в производстве среднемагистрального лайнера «Суперджет-100», а российские предприятия поставляют комплектующие для аэробусов моделей А350 и А320. Поставки из России стали возможными, в частности, благодаря тому, что в сентябре 2006 г. ВТБ приобрёл 5% капитала европейского концерна «EADS», который производит аэробусы. Попутно заметим, что попытки расширения участия российского банка в капитале концерна были заблокированы нашими западноевропейскими партнёрами.

Рамки статьи не позволяют подробно осветить успешную работу всех французских фирм на российском рынке – их насчитывается более 400. Тем не менее нельзя обойти вниманием некоторые, на наш взгляд, значимые проекты.

Так, банк «Сосьете Женераль» в феврале 2008 г. приобрёл контрольный пакет акций Росбанка, входящего в десятку крупнейших российских банков (стоимость активов 7,6 млрд. долл., 600 агентств, покрывающих 80% территории страны, 3 млн. частных и 7000 корпоративных клиентов). Эта покупка стоимостью в 1,7 млрд. долл. (кстати, пока самая крупная сделка в банковском секторе страны) позволила «Сосьете Женераль» занять первое место среди иностранных банков, работающих в России. Аналогичным образом поступила и страховая группа «АХА», купив крупный пакет акций компании «РЕСО-Гарантия» на сумму более 1 млрд. долл.

Многообещающие перспективы открываются (если всё сложится удачно) перед французской компанией «VINCI», которая собирается принять участие в строительстве платной автодороги Москва-Петербург и реконструкции аэропорта Шереметьево. А известная компания «Alstom», возможно, будет участвовать в проекте создания высокоскоростной железной дороги Хельсинки – Санкт-Петербург. Совместно с Трансмашхолдингом французы рассматривали возможность производства подвижного состава для этого проекта. Правда, у французов здесь имеется мощный конкурент в лице «Сименса», который уже поставил соответствующие поезда «Сапсан».

Наконец, отметим соглашения о строительстве завода по производству инсулина и об участии в создании Фармаполиса с фирмой «Sanofi Aventis», а также создание СП с участием «Alcatel Lucent» в области телекоммуникационного оборудования.

Франко-российское сотрудничество в области культуры, науки и образования ещё в советское время отличалось высоким уровнем. Тем не менее в последние годы наблюдается его качественное улучшение. Пример тому – проведение года Франции в России и России во Франции. Традиционными стали многочисленные фестивали кино, музыки, театра, различного рода культурные обмены. Относительно новое явление – интенсификация контактов в области образования. В значительной мере этому способствовало подключение России к Болонскому процессу и перевод её высшего образования на двухуровневую систему. Это даёт возможность российским и французским студентам получать двойные дипломы. В настоящее время работают шесть филиалов французских университетов, созданных при российских вузах. Наиболее известные из них – французские колледжи при Московском и Санкт-Петербургском университетах, а также филиал парижского Института политических исследований при МГИМО. Многие российские вузы поддерживают научные связи с профильными французскими учебными заведениями. Сейчас во Франции обучается примерно 2500 российских студентов, это число намечено в ближайшие годы утроить. Кстати, в ходе проведения «перекрёстного» года большое внимание уделено именно молодёжным и студенческим обменам – обе стороны считают, что их нужно интенсифицировать.

Добиться поставленной цели невозможно без усилий по развитию преподавания французского языка в России и русского во Франции. Давно прошли те времена, когда французский язык в России был чуть ли не вторым обязательным (а для многих и первым). По данным французов, в настоящее время лишь 5,5% российских школьников (порядка 700 тыс. чел.) изучает французский язык, в то время как английским занимаются 11 млн., а немецким – 3 млн. чел. (Для сравнения: в 2006 г. 15220 французских школьников изучали русский язык, что на 1000 больше по сравнению с 2004/2005 г.). Впрочем, надо отдать должное французам: они стараются отстоять позиции французского языка и культуры в России. В Москве и Петербурге имеются французские лицеи, где наряду с французскими школьниками могут обучаться и российские дети (правда, обучение платное). В Москве в здании Библиотеки иностранной литературы работает Французский культурный центр, а в некоторых российских регионах имеется сеть представительств «Альянс франсез». Активно работает также Франко-российский центр гуманитарных и общественных наук, расположенный в ИНИОН РАН, способствуя налаживанию контактов между учёными наших стран.

Отрадно отметить и стремление России все более активно распространять свои культуру и мировоззрение непосредственно во Франции. Речь идёт как о работе Российского культурного центра в Париже, так и, особенно, о парижском отделении Института демократии и сотрудничества (ИДС), который возглавляет известный российский историк и политик Н.А.Нарочницкая. С открытием ИДС гуманитарное сотрудничество между нашими странами наконец-то приобрело действительно взаимный характер. Пожалуй, впервые представители российских неправительственных организаций получили возможность работать непосредственно с французской аудиторией (подобно их зарубежным коллегам, работающим в России) – что, заметим, пришлось далеко не по вкусу многим «доброжелателям» нашей страны, разглядевшим в этом пресловутую «руку Москвы».

Резюмируя, можно сказать, что сотрудничество между Россией и Францией в области экономики и торговли, в гуманитарной и культурной сферах за последние десять лет обрело стабильность и динамизм. Это сотрудничество стало в хорошем смысле слова обыденным, лишённым былой подозрительности, идеологической зашоренности и «официальной» напыщенности. Очень хорошо, что самый интенсивный диалог развился прежде всего на уровне бизнеса, гражданского общества и рядовых граждан. Именно на этом уровне формируется прочный фундамент взаимодействия, лучше познаются партнёры.

Усиление политического взаимодействия

Говоря о политическом сотрудничестве между нашими странами на современном этапе, эксперты часто характеризуют его как «привилегированное партнёрство». Для такой оценки есть немало оснований.

Действительно, по большинству «горячих» проблем мировой политики – будь то иранское «ядерное досье», палестино-израильский конфликт, война в Ираке, положение в Афганистане или Чаде – наши позиции близки или совпадают. Правда, есть и разногласия. Например, по Косово.

В целом Москва разделяет приверженность Парижа идее многополярного или, лучше сказать, многостороннего мира, в котором ни одной стране, какой бы мощной в военном и экономическом отношении она ни была, не дано право навязывать свои порядки и устои другим государствам. Такая точка зрения стала выглядеть ещё более обоснованной в контексте глобального финансового кризиса.

Продуктивно складывается взаимодействие наших государств и в международных организациях, в том числе такой важнейшей, как ООН. Обе страны полагают, что ООН, как наиболее представительная и безальтернативная международная организация, должна и дальше выполнять миссию главного регулятора международных отношений, – что не исключает реформирования этой организации, необходимость которого давно назрела. В частности, Франция продвигает идею расширения числа постоянных членов Совбеза ООН, считая, что миллиардное население Африки, равно как и Южной Америки, должно иметь там своих представителей. На традиционном совещании послов, состоявшемся в Париже в конце августа 2009 г., французский лидер, в частности, заметил, что деятельность Совбеза ООН строилась с учётом расклада сил в мире в 1945 г., а сегодня статус некоторых стран не соответствует их реальному весу в мировой политике. (Остаётся только догадываться, какие страны имел в виду Н. Саркози.)

В целом, приветствуя французскую идею о расширении состава постоянных членов Совета безопасности ООН, нельзя не задаться вопросом: как один представитель, например, «чёрного континента» сможет выражать подчас совершенно противоположные интересы африканских государств?

Во многом, если не по всем позициям, совпадают интересы Москвы и Парижа в вопросах реформирования мировой финансовой архитектуры. Здесь уместно напомнить, что именно Н.Саркози принадлежит идея проведения саммитов «двадцатки», объединяющей наиболее сильные в экономическом плане государства, на долю которых приходится более 85% мирового ВВП. Две встречи (в ноябре 2008 г. в Вашингтоне и апреле 2009 г. в Лондоне) в целом можно расценить как превращение на практике «большой восьмёрки» в «большую двадцатку». Предложения российской делегации, подготовленные к лондонскому саммиту, во многом были схожи с позициями, обозначенными президентом Саркози. Лидер неоголлистов в категорической форме настаивал на принятии конкретных обязывающих решений, таких как реформирование МВФ и Мирового банка, усиление контроля за деятельностью финансовых учреждений и совершенствование работы рейтинговых агентств, ликвидация «финансовых оазисов» и регламентирование работы хедж-фондов.

Можно предположить, что российскому руководству импонирует и борьба Н.Саркози за «морализацию капитализма», ограничения для финансовых спекуляций, новое качество социально-экономического прогресса. Хотя речь, на первый взгляд, идёт только о финансово-экономических вопросах, к тому же ограниченных национальными или региональными рамками, на самом деле создание новой модели капитализма – задача мировой политики, если принять во внимание влияние глобализации. В этом отношении Россия могла бы, наверное, не только поддержать французские усилия, но и перенять многие идеи.

Приоритетное место в российско-французских отношениях занимает тема европейской и мировой безопасности, включая проблемы противодействия новым угрозам и вызовам – таким как терроризм, организованная преступность, наркобизнес, финансовые преступления. Для более результативного взаимодействия в этой ключевой сфере решением двух президентов в 2002 г. был создан специальный российско-французский Совет по вопросам безопасности с участием министров иностранных дел и обороны обеих стран. Он собирается на регулярной основе два раза в год (последняя встреча состоялась в Москве в ноябре 2009 г.).

Почему именно Франция стала главным «собеседником» России в обсуждении вопросов европейской безопасности и отношений с ЕС? Тут можно назвать несколько причин.

Во-первых, Франция имеет солидный авторитет как на европейской, так и на мировой политической сцене. Хотя З. Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска» довольно скромно оценил геополитический потенциал этой страны, приравняв её к региональным государствам, не стоит забывать, что Франция – пятая экономика мира и четвёртая военная держава. Она располагает мощными вооружёнными силами, имеет ядерное оружие и все виды его доставки, включая атомные подводные ракетоносцы (в строю четыре лодки, оснащённые 15 модернизированными баллистическими межконтинентальными ракетами М-51) и тактические ядерные комплексы.

Во-вторых, несмотря на ослабевшие позиции Франции внутри ЕС после его расширения и объединения Германии, всё-таки не стоит забывать, что именно со стороны Франции (пусть и в тендеме с Германией) исходил главный импульс евростроительства. Франция более чем любая другая страна ЕС чувствует за собой неформальное право говорить от имени всего западноевропейского сообщества.

В-третьих, уровень доверительности, уважения и взаимопонимания между нашими государствами обусловлен ещё и тем, что Франция и СССР стояли у истоков «политики разрядки» в 60–70-е годы прошлого века.

Наконец, в-четвёртых (так уж получилось) президент Н. Саркози, возглавляя Европейский Совет во второй половине 2008 г., взял на себя непростую роль посредника в урегулировании грузино-осетинского конфликта. В этот драматический и опасный период руководство Франции, надо полагать, с ещё большей остротой осознало необходимость обновить подходы к вопросам безопасности на европейском континенте.

Позиции Франции в вопросах европейской безопасности и отношениях с Россией были конкретизированы по горячим следам южно-кавказского кризиса. Наиболее концентрированно они были изложены президентом Саркози в его выступлениях на конференции по мировой политике в Эвиане (октябрь 2008 г.) и на ежегодной конференции по проблемам безопасности в Мюнхене в феврале 2009 г. Так, лидер Франции поддержал инициативу президента Д.А. Медведева о «новом пакте по безопасности» и предложил провести соответствующие переговоры в рамках формата ОБСЕ, – правда, оговорив при этом ряд условий. В их числе: включение в повестку дня вопросов демократии и прав человека (это, по словам Саркози, не стремление «давать уроки демократии России», а просто принципиальная позиция Европы); участие в диалоге России и Европы «наших американских друзей и союзников»; наконец, отказ от политики сфер влияния на постсоветском пространстве (ближнее зарубежье, по мнению Саркози, должно стать сферой кооперации, а не соперничества).

Приведённые выше условия, высказанные президентом Саркози, трудно не воспринять как претензии по отношению к России. При этом, на наш взгляд, в них ясно просматривается пресловутая политика двойных стандартов, граничащая порой с откровенным лицемерием.

В самом деле, обвинения России в агрессивности, приверженности старому мышлению, основанному на категориях геополитики и «сфер влияния», как-то плохо согласуются с ускоренным расширением ЕС и НАТО на Восток, «цветными революциями», с упорным стремлением затащить Украину и Белоруссию в лагерь «подлинно демократических стран». Своего рода предупреждение: «Ялта закончилась», высказанное Н. Саркози в ходе экстренного саммита ЕС в начале сентября 2008 г., скорее следовало бы адресовать североатлантическим союзникам, а не России.

Аналогичные оценки невольно возникают и при анализе критики России по вопросам демократии и соблюдения прав человека. Не будем лицемерить и говорить, что в этой области у наc всё замечательно. Конечно нет. Нас действительно есть за что критиковать. Наша демократия и наша политическая система далеки от идеала и не идут в сравнение с теми же французскими аналогами. Можно понять французов, у которых вызывает недоумение и возмущение упорное стремление российских властей подавлять любые манифестации оппозиции (конечно, не ручной, а настоящей). Однако есть и оборотная сторона медали. Б. Кушнер любит рассуждать о том, что универсальная миссия Франции состоит в защите прав человека по всему миру. Почему же «родина прав человека» молчит, когда сотни тысяч русскоязычного населения в странах Балтии лишены гражданства и права голоса? И это в ЕС, куда новичков принимали в строгом соответствии с так называемыми копенгагенскими критериями! Почему так нервно наши партнёры реагируют на «проявления русского национализма», но ни слова не говорят о насильственной украинизации русскоговорящих на Украине? Не видно и не слышно во Франции никакой реакции по поводу героизации нацистов и их пособников в Прибалтике и той же Украине. Интересно, как бы отреагировали французские официальные лица, например, на сборы бывших ветеранов войск СС во Франции (как известно, не одна тысяча французов служила в этих формированиях)? Или как бы отнёсся Париж к тому, что в Квебеке стали вытеснять французский язык?

Часто Россию упрекают в том, что она – трудный партнёр, который не знает сам, чего он хочет. Такая критика обоснованна, хотя ситуацию можно объяснить ослаблением внешнеполитического влияния нашей страны в последние десятилетия. Однако аналогичные, а возможно, ещё большие упрёки можно адресовать нашим уважаемым партнёрам. Нам, несомненно, приятно, когда лидер Франции говорит о том, что Россия является неотъемлемой частью Европы, связанной с ней географически, исторически, культурно и экономически. Мы, что называется, двумя руками голосуем за призывы Парижа создать общее экономическое и гуманитарное пространство между Россией и ЕС. Но при этом диссонансом звучат часто повторяемые оговорки по поводу того, что наши ценности различаются, а поэтому, дескать (такой можно сделать вывод), России всё-таки не место в «западной демократической семье народов».

Впрочем, подчёркивая приведённые выше очевидные двойные стандарты и логические нестыковки, следует иметь в виду, что политические отношения с Россией Франция сегодня вынуждена выстраивать с оглядкой на своих партнёров по Евросоюзу. Не секрет, что стремительное расширение ЕС и объединение Германии ослабили позиции Франции в этой региональной организации. В душе Париж явно был не в восторге от происшедших перемен, хотя официально признавал их «крупным успехом». Вся внешнеполитическая линия голлизма была выстроена с учётом биполярного мира. Его крушение поставило перед страной непростую задачу адаптации к новым реалиям в Европе и мире в целом, тем более в контексте процессов глобализации. Приоритетной внешнеполитической задачей Парижа является поддержание и восстановление своего влияния в ЕС. Отсюда неизбежность поиска новых союзников в дополнение к «франко-германскому локомотиву» европейской интеграции, возвращение в НАТО. Словом, при всём понимании важности налаживания хороших отношений с Россией, Франция в своей политике в значительной мере «стреножена».

Не стоит, конечно, и преувеличивать зависимость Парижа от мнения союзников по НАТО и ЕС. История с предполагаемой продажей французами десантных кораблей «Мистраль» России в этом плане весьма показательна. Париж, приняв решение о продаже «жемчужины ВМФ», дал понять миру, во-первых, что не считает Россию агрессором и тем более врагом, а во-вторых – что протесты и обеспокоенности некоторых государств и американских сенаторов-республиканцев не влияют на решения, выгодные Франции.

Размышляя о перспективах нашего политического взаимодействия, нельзя не отметить такой принципиальный момент. Многое говорит о том, что к концу первого десятилетия нового века закончился «период турбулентности» (назовём его так) в отношениях России с Западом. Реперными точками стали «пятидневная война» в Южной Осетии, показавшая, «кто есть кто», и практически совпавший с ней мировой финансовый кризис, подорвавший моральный авторитет США и их социально-экономической модели. Одновременно стало ясно, что и Россия к этому времени вернулась в мировую политику и намерена серьёзно отстаивать свои интересы. В этой связи возникает вопрос: что делать дальше? Представляется, что начало нового десятилетия открывает и новое «окно возможностей». Позиции большинства игроков на мировой сцене определились, и сейчас наступает время действий.

Что касается Франции, то главное заключается в том, что она отказалась принять американский геополитический сценарий, который предусматривал перспективное включение в ЕС и НАТО Украины, Грузии, а со временем, возможно, и Белоруссии, что окончательно вытеснило бы Россию с постсоветского пространства. Конечно, такая позиция обусловлена не столько дружескими чувствами к России, сколько прагматическими соображениями. Дело в том, что своё будущее Франция не мыслит вне европейского проекта. Но успешное развитие Европы-27 вряд ли можно представить в условиях нового раскола континента, при наличии изолированной и зажатой в угол России. Это хорошо понимает французское руководство, несмотря на явный атлантический крен, обозначившийся после прихода к власти шестого президента Пятой республики. Не случайно президент Саркози много раз подчёркивал, что конфронтация с Россией была бы безумием. Тем более что, по его мнению, никакой угрозы со стороны нынешней России, перегруженной своими внутренними проблемами, просто не существует. В такую угрозу верят разве что некоторые бывшие наши коллеги по «социалистическому лагерю», страдающие комплексом политической неполноценности и исторических обид. Не зря в самом ЕС их прозвали «новыми рыцарями холодной войны». К тому же, резонно спрашивает Н. Саркози, какой смысл России конфликтовать со своими главными покупателями углеводородов?

У Европы просто нет иного пути, как развивать максимально широкое сотрудничество с Россией. Со своей стороны, у России также нет исторических перспектив вне Европы. Ментально и цивилизационно мы идентифицируем себя с Европой, хотя и полагаем себя особой её частью. Более того, Россию можно рассматривать как естественное дополнение к Западной Европе. Было бы просто глупо не использовать совместно наши потенциалы. Шансы Европы превратиться в мировой полюс силы без сотрудничества с нами существенно уменьшаются. Думается, что французское руководство, несмотря на имеющиеся среди представителей французских элит критические (если не антирусские) настроения, вполне осознаёт данный вывод. А поэтому однозначно выбирает курс на стратегическое партнёрство с Россией. Именно так можно расценить слова премьер-министра Франции Фр. Фийона, сказанные им при открытии 14 сессии межправительственного франко-российского семинара в конце ноября 2009 г.: «Наша цель – построить со временем вместе с Россией единое пространство, основанное на полной свободе перемещения людей, товаров, капиталов и услуг». Такая цель на 100% совпадает и с российскими ожиданиями.

* * *

Открывая в Париже 25 января 2010 г. «год России во Франции», министр экономики и финансов Франции г-жа Кристин Лагард упомянула в своём вступительном слове известные слова У. Черчилля о России: «Россия – это ребус, обёрнутый в тайну и заключенный внутри загадки». Она высказала надежду на то, что этот год поможет французам если не разгадать загадку, то, по крайней мере, лучше узнать и понять Россию.

Нам очень бы хотелось ответить К. Лагард знаменитыми строками Ф.Тютчева. Но, учитывая особенности картезианского склада ума наследников галлов, наивно призывать наших партнёров «верить» в Россию. Поэтому остаётся только пожелать, чтобы «перекрёстный год» явился не только запоминающимся культурным событием, но также упрочил обоюдное доверие и стал значимым шагом на пути к стратегическому партнёрству между нашими странами.

(Статья подготовлена на основе исследования, проведенного при финансовой поддержке РГНФ, проект № 02-09-00168 a/P)

Читайте также на нашем сайте:

«Посол Франции в России барон Проспер де Барант и его «Заметки о России» Наталия Таньшина

«Франция – Россия, Россия – Франция: асимметрия восприятия» Сергей Федоров

«Внешнеполитическая стратегия Саркози: начало эры постголлизма?» Сергей Федоров

«Возвращение Франции в НАТО: дебаты и последствия» Сергей Федоров

«Образы России и Франции и память о Первой мировой войне в современном общественном сознании наших стран» Круглый стол в Институте демократии и сотрудничества

«Уроки французского» для Русского мира: опыт франкофонии» Сергей Федоров


Опубликовано на портале 06/03/2010



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика