Прямые инвестиции из Евросоюза в России

Со странами ЕС Россия традиционно поддерживает тесные экономические связи. Особенно проявляется доминирование компаний из Евросоюза в нашей стране в инвестиционной сфере. Например, на ЕС приходится чуть больше половины российского внешнеторгового оборота, но при этом – свыше 4/5 накопленной в России суммы прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Европейские инвесторы более оптимистично воспринимают инвестиционный климат в России по сравнению с предпринимателями из других стран. Так, известная консалтинговая фирма «А.Т. Карни» (A.T. Kearney) в 2005 г. на основе опроса тысячи фирм из многих стран поставила Россию на 6‑е место в рейтинге благоприятности для ПИИ, однако среди европейских бизнесменов Россия оказалась на 4-м месте. По данным нового рейтинга, опубликованного в декабре 2007 г., Россия переместилась на 9-ю позицию, зато у европейцев - поднялась на 3-е место.

 

К сожалению, статистика по иностранным капиталовложениям характеризуется низким качеством, причем разные ведомства применяют разные методики, затрудняющие сопоставление публикуемых ими данных. В частности, Росстат учитывает страновую принадлежность ПИИ по месту базирования компании, которая непосредственно перевела финансовые средства в Россию, тогда как в большинстве зарубежных статистических материалов инвестиции относятся к стране, где находится головная штаб-квартира транснациональной корпорации (ТНК). Самым наглядным следствием подхода Росстата является феномен «кипрских» ПИИ – на конец 2007 г. в России зарегистрировано уже свыше 35 млрд долл. таких капиталовложений, хотя подавляющая их часть на деле представляет собой российские реинвестиции. Правда, в небольших объемах в России инвестируют и «настоящие» кипрские компании. Например, второй по величине банк Кипра «Марфин Попьюлар Банк» за 119 млн. долл. в конце 2007 г. установил контроль над «Российским промышленным банком» (однако эта сделка не будет учтена Росстатом, так как он исключает из анализа ПИИ финансовый сектор). В меньших масштабах регистрация российских по происхождению средств под видом иностранных капиталовложений свойственна и для поступлений из внеевропейских офшоров. В последнее время в экономической литературе для подобного явления даже введен специальный термин – round-tripping of FDI («путешествие ПИИ по кругу»).

Путаница возникает и с «обычными» инвестициями, когда ТНК переводят средства через свои дочерние структуры, расположенные в третьих странах. Например, известная шведская мебельная компания «ИКЕА» начала в 2000 г. проникновение на российский рынок через Германию (путем организации сети магазинов) и лишь с 2002 г. стала осуществлять ПИИ непосредственно из Швеции – через производственную дочернюю структуру «Сведвуд». Американская «Кока-кола», напротив, в 2001 г., спустя 11 лет после начала инвестирования в России, перевела свои производственные активы в стране на греческую дочернюю структуру, которая продолжила осуществлять ПИИ (в частности, купив в 2005 г. за 0,5 млрд долл. известного производителя соков «Мултон»). Такое явление получило у специалистов в сфере инвестирования не менее образное название – trans-shipping of FDI («движение ПИИ с пересадкой»).

В довершение всего, Росстат не только игнорирует банковские ПИИ, но и не регистрирует значительную часть нефинансовых проектов с участием инвесторов из ЕС.

Национальные ведомства стран ЕС и Евростат, предоставляющие более качественные сведения, обрабатывают информацию очень долго, так что пока доступны подробные данные лишь на конец 2006 г.

Несмотря на огромные различия в оценках (см. таблицу), можно выделить несколько явных стран-лидеров по накопленным в России ПИИ. Ведущим партнером выступают Нидерланды, за которыми следуют Германия и Великобритания, а затем, с заметным отрывом, – Франция, Швеция и Финляндия. По данным Евростата, к концу 2006 г. аккумулированная в России сумма ПИИ фирм из этих стран приближалась к 50 млрд долл. (показатель Росстата была почти вдвое ниже). При этом на них приходилось свыше 90% всех накопленных в России ПИИ из Евросоюза.

 

 

За последние полтора года ПИИ из Евросоюза в России увеличились еще на несколько десятков миллиардов долларов. При этом открытие новых возможностей для инвестирования (прежде всего в сфере энергетики) обусловило вхождение в число лидеров итальянских инвесторов. Впрочем, Италия, как все ведущие страны-инвесторы, и раньше выделялась устойчивостью поступлений ПИИ в Россию, тогда как заметный приток прямых капиталовложений из Люксембурга, Австрии, Польши, некоторых других стран ЕС был связан главным образом с разовым переводом финансовых средств при реализации единичных крупных проектов (рис. 1).

 

 

Для многих малых государств ЕС, не относящихся к значимым экспортерам капитала в мире, Россия играет сравнительно большую роль вследствие так называемого эффекта соседства. В частности, в России сосредоточено около 16% литовских ПИИ, причем почти все проекты размещены в смежной с Литвой Калининградской области (другое дело, что максимальный размер инвестиций в одно предприятие составил 14 млн долл. – у производителя холодильников «Снайге», а среди многочисленных проектов в пищевой отрасли лишь у трех ПИИ превысили 1 млн долл.). Значительное место занимает Россия и у инвесторов из других восточноевропейских стран ЕС – Румынии, Эстонии, Латвии, Словакии, Чехии, Словении.

Эффект соседства важен не только для «новичков» заграничного инвестирования. В случае с Россией он характерен и для традиционно ориентированных на экспансию в Восточной Европе компаний «старых» членов Евросоюза – финских, германских и австрийских (рис. 2). При этом, как и у компаний «новых» членов ЕС, у них могут прослеживаться внутрироссийские территориальные предпочтения. Так, 2/3 всех финских дочерних предприятий в России сосредоточены на Северо-Западе, причем в Карелии 45% организаций с участием иностранного капитала привлекли именно финские ПИИ.

 

 

 

Проявление эффекта соседства связано прежде всего с наличием у предпринимателей из ближних стран большей информации о возможностях осуществления ПИИ по сравнению с бизнесменами из удаленных государств. На принятие инвестиционного решения влияет, например, возможность экономии на транспортных издержках и координации производственных цепочек, однако чаще эффект соседства обусловлен другими факторами: отсутствием языковых барьеров, наличием между странами исторических связей, которые способствуют формированию устойчивых трансграничных предпринимательских контактов. Инвестирование в близлежащей стране нередко рассматривается как менее рискованное, что побуждает к осуществлению капиталовложений даже средние по величине компании, которые в других случаях опасаются инвестировать средства.

Кажущееся исключение в виде сравнительно больших ПИИ из Нидерландов и Великобритании объясняется отраслевой структурой инвестиций: крупнейшие инвесторы этих двух стран действуют в нефтегазовом секторе – ведущем реципиенте иностранных капиталовложений в России. Вместе с тем фирмы из Испании, занимающей 5-е место в ЕС по масштабам экспортированного капитала (после Великобритании, Германии, Франции и Нидерландов), почти не проявляют интереса к России: на нашу страну приходится лишь 0,1% аккумулированных за рубежом испанских ПИИ.

 

До последнего времени по размерам осуществленных в России капиталовложений на общем фоне резко выделялись энергетические ТНК.

В 1993 г. нидерландско-британский топливный концерн «Ройал Датч – Шелл» (после недавней реорганизации акционерного капитала он формально стал нидерландским) организовал совместную компанию по освоению Салымских месторождений в Ханты-Мансийском АО (правда, добыча начата только в конце 2004 г.). В 1994 г. на условиях СРП стартовала реализация еще более грандиозного проекта – «Сахалин-2», доля «Шелл» в котором до конца 2006 г. составляла 55% (партнерами европейского инвестора выступали японские фирмы). После экологического скандала, облегчившего вхождение в проект «Газпрома», у каждого из участников российский гигант выкупил по половине его доли (у «Шелл» – более чем за 4 млрд долл.). Кроме того, как и другие нефтегазовые фирмы, «Шелл» развивает в России собственную сбытовую сеть нефтепродуктов (через АЗС).

С 1995 г. французская (а вернее – франко-бельгийская) «Тоталь» совместно с норвежским и российским партнерами приступила к освоению на условиях СРП крупного Харьягинского месторождения в Тимано-Печорском бассейне. Доля французского концерна, выступающего в роли оператора проекта, составляет 50%, а инвестиции уже достигли нескольких сотен миллионов долларов. После трудных и в основном неудачных попыток расширить свое присутствие в России компания «Тоталь» все-таки получила 25% в совместной с «Газпромом» и норвежской «Статойл-Гидро» компании, осваивающей перспективное Штокмановское газоконденсатное месторождение.

Третьим крупным инвестором из ЕС в топливной промышленности является британская компания «ВР» («БиПи»), выбравшая особый способ проникновения на российский рынок. Сначала «БиПи» в два этапа приобрела 25% акций фирмы «Сиданко» почти за 0,9 млрд долл. и обзавелась рядом небольших активов, а в 2003–2005 гг. в результате их слияния с российской компанией «ТНК» была создана на паритетных началах российско-британская компания «ТНК-ВР». Формально британские ПИИ превысили 6 млрд долл., однако реально в Россию средств почти не поступило, так как слияние базировалось на обмене акциями. Образованная компания осваивает месторождения по всей стране, владеет в России четырьмя нефтеперерабатывающими заводами и более 1 тыс. АЗС.

В нефтегазовом секторе России работают также германская «Винтерсхалль» (дочерняя структура известного химического концерна «БАСФ», представленного в России и другими предприятиями), венгерская «МОЛ» и ряд менее известных топливных компаний из разных стран ЕС.

Позже других заметно укрепили свои позиции в России итальянские энергетические концерны «ЭНИ» и «Энел». Весной 2007 г. за 5,8 млрд долл. их совместная дочерняя структура «Северная энергия» (бывшая «Энинефтегаз», доли двух итальянских ТНК – 60% и 40%) выкупила некоторые активы «ЮКОСа» («Арктикгаз», «Уренгойл» и др.), а также 20% компании «Газпром нефть», что стало очередным шагом по укреплению связей с лидером российской газовой промышленности – «Газпромом».

Если не считать сети АЗС «Аджип» компании «ЭНИ», до последнего времени деятельность итальянских энергетических фирм в России была почти полностью завязана на «Газпром». Однако в ходе реструктуризации российской электроэнергетики компания «Энел» стала одним из главных иностранных инвесторов, купив почти за 4 млрд долл. 59,8% акций «ОГК-5» (Конаковская, Невинномысская, Рефтинская и Среднеуральская ГРЭС).

Пытаются проникнуть в российскую электроэнергетику и другие компании из ЕС, причем двум из них уже удалось занять серьезные позиции. Так, германская «Э.Он» стала собственником 69% акций «ОГК-4» (Сургутская ГРЭС-2, Березовская ГРЭС-1, Шатурская ГРЭС-5, Смоленская ГРЭС и Яйвинская ГРЭС), заплатив осенью 2007 г. приблизительно 5,8 млрд долл. Как и у итальянских ТНК, до этого деятельность «Э.Он» в России была связана в основном с «Газпромом». Сначала ее дочерняя фирма «Рургаз», осуществив лишь портфельные инвестиции, смогла ввести своего представителя в совет директоров «Газпрома», а летом 2006 г. «Э.Он», также как и «БАСФ», договорилась обменяться с «Газпромом» частью активов с целью получения по 25% минус 1 акция в компании «Севернефтегазпром», владеющей лицензией на разработку Южно-Русского месторождения.

Первым среди компаний из ЕС вложил ПИИ в российскую электроэнергетику финский концерн «Фортум». Осуществляя с конца 1990-х годов портфельные инвестиции в «Ленэнерго», он смог к 2004 г. довести свой пакет акций до блокирующего (30%) и получить место в совете директоров. В ходе реформы концерну удалось сохранить полученный статус прямого инвестора, доведя до 25,7% свою долю в «ТГК-1» (куда помимо «Петербургской генерирующей компании» вошли «Кольская генерирующая компания», «Карелэнергогенерация», Мурманская и Апатитская ТЭЦ). Более того, весной 2008 г. «Фортум» заплатил около 2 млрд долл. за 76,5% акций «ТГК-10» (Челябинская, Тюменская региональная и Курганская генерирующие компании) и планирует в ближайшие годы значительные инвестиции в модернизацию уральских электростанций. У концерна есть также дочерняя фирма «Несте», которая на Северо-Западе России развивает сеть АЗС.

 

Несмотря на большие вложения в российскую энергетику, ТНК из стран ЕС чаще интересуются сравнительно емким потребительским рынком России. Значительные ПИИ осуществили компании самых разных отраслей обрабатывающей промышленности и сферы услуг.

Прежде всего следует отметить пищевую промышленность, особенно пивоварение, где европейские инвесторы уже доминируют. Еще в 1993 г. компания «Балтик бевериджиз холдинг» («ББХ») начала экспансию в России, установив контроль над петербургским заводом «Балтика». К настоящему времени у компании действует 11 заводов по всей стране, а инвестиции исчисляются многими сотнями миллионов долларов. Собственники «ББХ» несколько раз менялись, однако это всегда были фирмы из ЕС. В результате поглощения в январе 2008 г. британской «Скоттиш энд Ньюкасл» единоличным владельцем «ББХ» стала датская компания «Карлсберг». Сопоставимую роль в российском пивоварении, также по всей стране, играет бельгийско-бразильский концерн «Инбев» (торговые марки «Клинское», «Толстяк», «Сибирская корона» и др.); компании, ставшие затем его составными частями, осуществляли первые инвестиции в России еще в 1990-е годы. Позже других в Россию пришел нидерландский концерн «Хайнекен». Лишь в феврале 2002 г. за 0,4 млрд долл. он приобрел у исландских инвесторов петербургскую компанию «Браво Интернэшнл» (торговая марка «Бочкарёв»). Зато в 2004–2005 гг. концерн приобрел сразу несколько фирм, причем только за «Пивоварни Ивана Таранова» им было заплачено более 0,5 млрд долл.).

Из инвесторов в других отраслях пищевой промышленности можно выделить диверсифицированные нидерландско-британский концерн «Юнилевер» и французскую компанию «Данон» (с недавних пор – под контролем американского капитала), британскую табачную компанию «БАТ». Значительные ПИИ осуществили также молочные фирмы «Эрманн» из ФРГ и «Кампина» из Нидерландов, кондитерские компании «Кэдбери-Швепс» из Великобритании и «Альфред Риттер» из ФРГ, совладелец мясокомбината «КампоМос» – испанская «Кампофрио» и ряд других (в основном среднего размера) фирм из стран ЕС.

В последнее время заметно выросли инвестиции из ЕС в российском машиностроении. Если раньше капиталовложения были связаны в основном с производством бытовой электротехники (итальянской «Индезит», шведской «Электролюкс», германской «Роберт Бош» и др.), а также реализацией немногочисленных проектов в высокотехнологичных отраслях (прежде всего со стороны германской «Сименс», французских «Алкатель» и «Снекма»), то в последнее время активизировались автомобилестроители.

Еще в 1998 г. французская компания «Рено» на базе столичного «АЗЛК» создала совместное предприятие «Автофрамос»; к 2005 г. благодаря дополнительным инвестициям доля компании в нем превысила 90%. В декабре 2007 г. «Рено» запустила еще более грандиозный проект, став стратегическим инвестором компании «АвтоВАЗ» (за 25% акций заплачено свыше 1 млрд долл.).

Ориентируясь на успех американской компании «Форд» и ее последователей из других стран, организовавших в России массовый выпуск легковых автомобилей «с нуля», к концу 2007 г. в Калужской области закончил строительство и запустил производство германский «Фольксваген».

Кроме того, в России основали небольшие сборочные предприятия шведские автомобилестроители: «Вольво» – по выпуску грузовиков в Зеленограде, а «Скания» – автобусов в Санкт-Петербурге. В 2008 г. объявили о своих планах итальянский «ФИАТ» и консорциум с участием французской фирмы «Пежо-Ситроэн».

Осуществляют ПИИ в России и производители шин из ЕС. Это, например, финская компания «Нокиан тайэрс», у которой помимо завода на родине есть только одно крупное предприятие – в петербургском пригороде Всеволожске (к 2010 г. капиталовложения в это постоянно расширяемое с 2005 г. производство превысят 0,5 млрд долл.). Кроме того, в Подмосковье с 2004 г. действует завод французской компании «Мишлен», а в Омской области еще в 1995 г. было создано совместное предприятие с участием словацкой фирмы «Матадор».

Среди представленных в России химических компаний выделяется германская «Хенкель», которая действует сразу в нескольких подотраслях – прежде всего в производстве клеев, синтетических моющих средств и средств обработки металлических поверхностей. Можно также назвать нидерландскую «Акзо Нобель» (производство красок), финскую «Кемира» (выпуск красок «Тиккурила» и химикатов для очистки воды) и т.д.

Ряд европейских компаний осуществили ПИИ в российскую фармацевтическую промышленность. Так, германская «СТАДА» приобрела в самом начале 2005 г. 97,5% акций крупной фирмы «Нижфарм», а летом 2007 г. – московскую компанию «Макиз-фарм» (в сумме затраты инвестора превысили 0,3 млрд долл.). В этой отрасли активнее оказались восточноевропейские инвесторы, которые пытаются опередить в России более сильных западноевропейских конкурентов. Можно отметить строительство «с нуля» в начале текущего десятилетия фармацевтических заводов в Подмосковье венгерской «Гедеон Рихтер» и словенской «Крка», а также покупку весной 2007 г. польской «Полфарма» 80,4% акций известной подмосковной фирмы «Акрихин» за 110 млн долл.

Значительные инвестиции из ЕС поступают и в материалоемкие производства российской промышленности. В страну пришли несколько производителей стройматериалов, в том числе французский диверсифицированный гигант «Сен-Гобен» и ведущие цементные компании: «Лафарж» из Франции и «Хайдельбергер цемент» из ФРГ. При этом некоторые из более мелких фирм по объемам ПИИ обходят отраслевых лидеров (например, германский «Кнауф» вложил в России уже свыше 0,5 млрд долл.), а другие при сравнительно небольших объемах капиталовложений захватили лидерство в узких нишах (в частности, испанская «Уралита» – на рынке стекловаты и других изоляционных материалов). Ряд инвесторов из ЕС действуют в российской черной и цветной металлургии, среди них британские горнодобывающие компании. По размерам ПИИ в деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности выделяются фирмы из Северной Европы: финские «Стура-Энсо» и «УПМ-Кюммене», шведские «Свенска целлюлоза» и «Тетра Пак».

 

Постоянно возрастают капиталовложения со стороны европейских компаний, действующих в сфере услуг. Наибольшую известность получили торговые сети. Здесь среди лидеров шведская компания «ИКЕА», которая за 8 лет работы в России открыла в стране 11 мебельных магазинов, а также построила (под сдачу в аренду) торговые комплексы «Мега», инвестировав около 2 млрд долл. Выделяются также германская компания «Метро» (число ее магазинов формата «кэш энд керри», первый из которых был открыт в стране в 2001 г., превысило 30, не считая сети гипермаркетов «Реал») и французская «Ашан» (с 2002 г. компания открывает в России одноименные гипермаркеты, а с 2005 г. развивает также сеть супермаркетов «Атак»). Действует и много других торговых компаний из ЕС. Почти все они реализуют экспансию бизнеса в России по одной схеме: сначала закрепляются в столичном регионе, потом открывают магазины в Санкт-Петербурге, других крупных городах страны, причем освоение восточных регионов России начинается позже.

В последнее время нарастают капиталовложения в России у банков из стран ЕС. Наиболее значительные ПИИ осуществили итальянский «Юникредит» (главным образом вследствие приобретения «Международного московского банка»), германский «Дойче банк» (главным образом благодаря покупке в декабре 2005 г. за 450 млн долл. 60% акций «Объединенной финансовой группы» вдобавок к купленным в 2004 г. 40%) и австрийский «Райффайзенбанк» (в основном в результате поглощения в начале 2006 г. за 550 млн долл. «Импэксбанка»). В России также действуют дочерние структуры таких известных европейских банков, как французские «Сосьете женераль» и «БНП Париба», нидерландские «АБН – АМРО» и «ИНГ», германский «Коммерцбанк», бельгийский «КБС», шведский «Нурдеа» и многие другие. Среди страховых компаний из ЕС по размерам капиталовложений в России бесспорным лидером является германский «Альянц».

Из других отраслей сферы услуг, где заметно присутствие инвесторов из ЕС, следует выделить телекоммуникации. Наибольшее влияние на развитие российской мобильной связи в свое время оказал «Дойче телеком», который, однако, в 2005 г. вышел из состава акционеров «МТС». В настоящее время видную роль играют шведско-финская «Телиа-Сонера» (среди прочего – совладелец компании «Мегафон») и шведская «Теле2». Кроме того, существенные капиталовложения привлекли СМИ (например, финская компания «Санома ВСОЮ» вложила в России почти 0,2 млрд долл.), логистический бизнес (объемами инвестиций выделяются дочерняя структура «ДиЭйчЭл» германской «Дойче пост», а также нидерландская «ТНТ пост»), девелопмент (хотя инвестиции в сектор российской недвижимости с трудом поддаются сколько-нибудь точной оценке, а следовательно и детальному анализу).

 

Несмотря на происходящий  в нашей стране в последние годы устойчивый рост ПИИ из Евросоюза, российский инвестиционный климат по-прежнему нуждается в улучшении. Безусловно, в текущем десятилетии вследствие подъема экономики и ряда институциональных преобразований (например, в налоговой сфере) некоторые вопросы оказались сняты с повестки дня. Зато еще острее стали восприниматься оставшиеся проблемы, прежде всего коррупция, важность борьбы с которой на первое место ставят около 90% инвесторов. Особенно критичен существующий уровень взяточничества для огромного количества европейских инвесторов среднего размера, способных развивать в России специализированное производство высокого уровня.

Анализируя прямые инвестиции, следует не забывать, что эффект от значительной части проектов компаний из ЕС в России не ограничивается только финансовой составляющей, роль которой для отечественной экономики в современных условиях, может быть, и не столь уж велика. Как показывает практика, с помощью европейских ТНК сразу несколько отраслей российской экономики получили мощный импульс для развития, выражавшийся в технологической модернизации или внедрении принципиально новых, эффективных методов управления. При этом часто такой импульс обуславливался не столько лидерством инвестора из ЕС, сколько связанным с ним обострением конкуренции, которая стимулировала отечественные фирмы совершенствовать свое производство, бизнес-стратегии и т.д. (особенно ярко это проявилось в сферах сетевой торговли и телефонной связи). По-видимому, данный процесс будет продолжаться и дальше, причем есть надежда на то, что он в большей мере затронет российскую промышленность (в частности, автомобилестроение и электроэнергетику).

Читайте также на нашем сайте: