Прошло полтора десятилетия с начала генеральной трансформации советской социально-экономической системы в рыночную. Достаточный срок, чтобы итоги преобразований были уже не предварительными, хотя и не окончательными. Какие результаты можно считать позитивными с точки зрения поставленных реформаторами целей?
В течение прошедшего периода в России были заложены основы рыночной экономики:
• Частная собственность стала преобладающей формой собственности - свыше 80% ВВП к концу 2005г. производилось на негосударственных предприятиях. Класс предпринимателей, особенно крупных, превратился в ведущую социальную силу.
• Либерализация ценообразования – другой «столп» рыночной экономики – повсеместно стала атрибутом экономического механизма. Частичное государственное регулирование сохранилось на товары и услуги естественных монополий и на некоторые социально значимые виды услуг (электроэнергия, железнодорожные тарифы, базовое образование, жилищно-коммунальные услуги, часть здравоохранения и т.п.). Но на них приходится не более 20% всех цен.
• Сформирован рыночный механизм во внешнеэкономической сфере и в большей или меньшей степени достигнута открытость внешнему рынку. Рубль стал сначала частично, а с середины 2006 г. полностью обратимой валютой. Если в 90-х годах страна была обременена большим внешним государственным долгом, достигавшим 140-150 млрд. долл., то к 2006 г. более половины этого долга было погашено; накоплены огромные валютные резервы (свыше 250 млрд. долл. на осень 2006 г.) и средства Стабфонда (около 70 млрд. долл.).
• Возникли и начали функционировать другие важнейшие рыночные институты, хотя и разной степени зрелости, - денежно-кредитная, налоговая и бюджетная системы, рынок труда, фондовая биржа и др. Еще предстоит достаточно длительный путь становления многих этих институтов. Так, российская банковская система пока не отвечает рыночным требованиям, фондовый рынок недостаточно развит, но основа уже заложена.
• Достигнута относительная стабильность денежного обращения, без чего нормальное функционирование рыночных институтов невозможно. Ежегодная инфляция упала до 10 с небольшим процентов по сравнению с гиперинфляцией 1992-1995 гг., что открывает возможности для экономического роста (в 1999-2001 гг., после дефолта, инфляция была выше – 15-20% в год, но и на этом уровне она не блокировала рост). Достижение стабильности денежного обращения не является системной реформой, но без этого рынок нормально не работает.
• Идёт процесс перестройки менталитета населения, его адаптации к правилам функционирования рыночного общества.
С 1999 г. началось поступательное развитие экономики на новой рыночной основе, что свидетельствует об определённой стабилизации экономического и политического положения, формировании уже достаточно продвинутого уровня рыночного механизма. Конечно, этот механизм еще нередко функционирует неважно, с перебоями, но он уже работает.
Возврат к прошлой системе стал немыслим. Какой бы ни была оценка итогов системных реформ, не вызывает сомнения то, что восстановление прежней социально-экономической системы исключено. За «возврат к прошлому» ратуют лишь движения без широкой социальной базы. Даже КПРФ выступает за смешанную экономику и рыночные институты, хотя и при сильном госрегулировании и значительной госсобственности. Разумеется, это не означает невозможности изменения сложившейся системы, тем более что влиятельные политические силы выступают за её серьёзную трансформацию, но в любом случае это не будет возвратом к системе советского периода.
Вместе с тем рыночные преобразования достались российскому обществу очень дорогой ценой.
Негативные результаты
1. Высокая социальная цена преобразований
• Депопуляция в России приняла столь широкие масштабы, что можно говорить о реальной угрозе вымирания российского этноса. Ежегодная убыль населения в конце 90-х годов составила 700-800 тыс. чел. (т.е. две с лишним тысячи человек в день!). Это было результатом совпадения двух групп факторов: ускорения длительной тенденции к падению рождаемости, типичной для всего развитого мира, и резкого роста смертности, коснувшегося после 1992 г. прежде всего трудоспособных возрастов, особенно мужчин. Демографы характеризуют ситуацию как «сверхнерождаемость» и «сверхсмертность» - следствие многих причин: прогрессирующей алкоголизации населения, распространения наркотиков и СПИДа, роста числа убийств и самоубийств, производственного травматизма и т.д. Серьезность ситуации усугубляется тем, что многие из перечисленных выше социальных болезней не лечатся автоматически с помощью повышения жизненного уровня и улучшения медицинского обслуживания. Быстрая депопуляция российского этноса, на наш взгляд, - самая серьезная проблема для страны.
• Снижение жизненного уровня значительной части населения из-за падения производства, роста безработицы, уменьшения объема социальных услуг. Еще в советские времена жизненный уровень большинства был невысоким. Но в 90-е годы разрыв между развитыми странами и большинством стран с переходной экономикой по этим показателям увеличился. Постепенный демонтаж прежней системы социального обеспечения создаёт дополнительные проблемы для слоёв с низкими доходами.
• Чрезмерное социальное расслоение. Рыночная экономика предполагает материальное неравенство в обществе. Уравниловка, характерная в целом для СССР, мешала повышению эффективности производства. Однако имущественное расслоение и разрыв в доходах между верхними и нижними слоями населения России оказались чрезмерными по всем канонам социальной науки. Децильный коэффициент составил 1: 14-15 (по некоторым данным 1: 18-20) по сравнению с 1: 6-7 в большинстве развитых стран. Слишком большое неравенство порождает напряженность в обществе и угрозу социального взрыва. Ситуация усугубляется тем, что многие рассматривают крупных владельцев приватизированного имущества как нелегитимных собственников, поскольку они не сами заработали его, а приобрели в результате махинаций с приватизацией.
2. Падение уровня развития производительных сил
• Общество отвергло директивную плановую экономику и начало строить рыночную в расчете на ускорение научно-технического прогресса и повышение производительности труда. В России эти надежды пока не реализовались. ВВП России в 2005 г., т.е. спустя полтора десятилетия после начала рыночных реформ и несколько лет непрерывного роста производства с 1999 г., составил немногим более 90% от уровня 1990 г., промышленное производство – свыше 80%, сельскохозяйственное производство – около 70%. Произошло разрушение ряда производств, с которыми в первую очередь связан научно-технический прогресс (производство станков с числовым и программным управлением, гражданское авиастроение и т.п.), Фактически мы имеем дело с деиндустриализацией страны. Значительное падение сельскохозяйственного производства приняло структурный, застойный характер, Россия потеряла продовольственную безопасность. Происходит деградация сельского населения во многих регионах страны.
• Хронический инвестиционный кризис привел к опасному износу основных производственных фондов и усилению угрозы техногенных катастроф. Построенные новые крупные индустриальные объекты исчисляются всего лишь единицами. Страна по-прежнему живет за счет промышленного потенциала, созданного в СССР. Сбережения плохо трансформировались в капиталовложения. Инвестиционный процесс оказался нарушенным.
• Сильнейший отток капитала обескровливал российскую экономику. В целом за весь период он составил примерно 250 –300 млрд. долл.
• Произошла частичная деквалификация рабочей силы – важнейшего компонента производительных сил.
• Структура сформировавшегося российского предпринимательского класса оказалась деформированной, неустойчивой - как бы пирамидой, поставленной на вершину. Его естественная база – мелкие и средние предприниматели – осталась недостаточно развитой, а крупные и сверхкрупные предприниматели («олигархи») стали доминирующим слоем. Будучи связаны в основном с топливно-сырьевыми отраслями и больше с внешним, чем с внутренним рынком, они приобрели черты компрадорской буржуазии, чьи интересы часто входят в противоречие с интересами страны в целом и остальной части предпринимательского класса.
• В сфере международного разделения труда усугубилось положение России как «топливно-сырьевого придатка» развитых стран, что увеличило зависимость российской экономики от нестабильных мировых рынков этих товаров.
3. Криминализация общества и экономики.
Она проявляется не только в росте преступности, прежде всего организованной, и широком проникновении криминала во властные структуры, но и в криминализации массового сознания, в стирании граней между добром и злом, в утрате престижности честного труда, когда единственной целью становится достижение индивидуального благополучия любыми средствами. Это также способствует распространению неуважения к частной собственности, поскольку, по мнению многих, она в основном добывается неправедными путями. Без преодоления подобного положения нельзя создать стабильное процветающее общество.
Формирование развитой рыночной экономики не могло быть завершено даже в самых основных чертах в течение нескольких лет. Можно, конечно, очень быстро принять какие угодно «продвинутые» рыночные законы, но обеспечить создание и функционирование стабильных рыночных институтов за такой срок невозможно. В переходную эпоху их становления, помимо «правильных» рыночных, действуют и специфические закономерности переходного периода, которые не могут быть описаны в канонических категориях экономической теории. Это, так сказать, политэкономия переходного периода.
Период 90-х годов породил в России большое количество тяжёлых проблем:
• Нестабильность отношений собственности, нерыночное поведение реальных частных собственников. Вместо того, чтобы вкладывать полученные доходы в развитие производства, многие собственники предпочитали растаскивать фонды своих предприятий и переводить средства куда-нибудь в укромные места, желательно за границу. Причины – нестабильность отношений собственности (по оценкам, ещё несколько лет тому назад в России у чуть ли не пятой части собственности ежегодно менялись владельцы), криминальный характер происхождения многих капиталов, неуверенность в завтрашнем дне. В новом столетии положение улучшилось, но проблема осталась.
• Недоверие населения и предпринимателей к государству и к большинству существующих институтов, друг к другу. Людей столько раз обманывали денежными пирамидами, разоряли в ходе финансовых кризисов и т.п., что они не верят ни во что. В результате сбережения плохо трансформируются в инвестиции. Без определенного минимума доверия рыночная система функционировать не может.
• Государственная защита хозяйственных отношений и права частной собственности пока функционирует плохо. Хозяйственные договоры в России часто нарушаются.. При этом обеспечить защиту своих законных прав в суде для многих предпринимателей, особенно мелких и средних, нередко является очень трудным делом. Ситуация временами напоминает кулачное право раннего средневековья.
• Сильнейшая коррупция стала буквально раковой болезнью системы.
• Несмотря на подавление галопирующей инфляции заметный рост цен остановить не удаётся.
На основании того, что рыночный механизм не полностью справляется с потребностями экономического развития России, сторонники усиления госрегулирования настаивают на том, что государство на время должно взять на себя те функции, которые рынок в должной мере пока не выполняет. Можно нередко слышать, в основном от левой части политического спектра, утверждения, что в России сложился «олигархический, компрадорский, криминальный капитализм». Но во всем важна мера. На наш взгляд, приведенная выше характеристика – преувеличение. Хотя указанные элементы в системе присутствуют.
Существуют разные уровни рыночной экономики: первоначальный, «базовый» уровень, когда закладываются основы рыночного механизма, и создание развитой рыночной экономики, когда экономический механизм и другие общественные институты принимают комплексный, целостный, завершенный и стабильный рыночный характер. Разумеется, мы не имеем в виду, что общественное развитие на этом вообще кончается – такое невозможно в принципе.
Можно утверждать, что в России и в других постсоциалистических странах завершается формирование первоначального, базового уровня рыночной экономики, но предстоит еще длительный путь для прохождения второго этапа.
Рыночная экономика в бывших социалистических странах формировалась не так, как шло развитие капитализма в недрах феодального общества - снизу, стихийно. Революция на этот раз совершалась «сверху». Рыночные институты создавались самой властью, которая разрушала прежние институты и «имплантировала» новые. Отсюда - значение правильных решений в сфере политики («первенство политики над экономикой»). В такие эпохи роль политики становится доминирующей. Когда «революция сверху» будет заменена или центр тяжести переместится в «революцию снизу» – в стихийные процессы рыночного саморазвития, – завершится переходный период.
Признаки постепенного завершения переходного периода уже налицо. Началось поступательное развитие экономики на новой основе. Однако в большинстве случаев оно еще не приобрело устойчивого характера. Пока восстановление доминирует над дальнейшим развитием; необходимая структурная перестройка промышленности еще только намечается.
Социально – экономическое развитие России в 2005 – 2006 гг.
2005-2006 гг. были относительно благоприятным периодом для российской экономики: рост ВВП и промышленного производства составлял 5-6%, валютные резервы и Стабфонд достигли рекордной величины вследствие высоких цен на топливо и сырьё на мировых рынках, сокращалась безработица, несколько выросла реальная зарплата у работающих по найму, увеличивались инвестиции и приток иностранного капитала. К позитивным моментам следует отнести появление, хотя и довольно робкое, элементов промышленной политики у российского правительства (намерение поддержать некоторые отрасли промышленности, создание инвестиционного фонда за счёт бюджетных средств, планы создать венчурный фонд для малого бизнеса и т.п.), выдвижение четырёх национальных проектов в социальной области, которые призваны компенсировать, хотя бы частично, отмену многих социальных льгот, оживление в строительстве, «намёки» на оживление в энергетическом и сельскохозяйственном машиностроении и судостроении.
Впервые власть признала демографическую катастрофу как угрозу самому существованию российского общества и начала предпринимать меры борьбы с ней.
Несомненным достижением российской власти следует считать ослабление зависимости в области экономической политики от иностранного влияния, столь заметного в 90-е годы прошлого столетия.
Однако основные перечисленные выше проблемы остаются нерешенными. Конечно, многие из них (демография, моральный упадок общества, коррупция и т.п.) быстро решить невозможно даже при самой правильной политике, но даже там, где более быстрый прогресс возможен, он слаб или отсутствует вообще. Промышленный и сельскохозяйственный подъём всё никак не наступит, диверсификации экономики не видно: топливно – сырьевой перекос экономической структуры только усиливается. Постепенный отказ государства от многих своих социальных функций при сильном росте тарифов в сфере ЖКХ, на электроэнергию, газ, топливо, транспортные перевозки существенно повысил социальное недовольство. Национальные проекты, на которые выделено около 200 млрд. руб., не в состоянии компенсировать отмену социальных льгот. Инфляция, которую правительство объявило своим главным врагом, никак не падает до приемлемого уровня, оставаясь в пределах немногим менее 10 процентов (реально она выше). Это свидетельствует о неадекватности преимущественно монетаристской политики правительства, поскольку главный источник роста цен – инфляция издержек, которая монетаристскими методами не лечится.
Использование огромных средств Стабфонда и валютных резервов всё больше превращается в острую общественную проблему. Люди не понимают, почему эти средства нельзя использовать, хотя проблем вокруг – выше крыши. Обоснование Минфином политики увода резервных средств в заграничные активы («их расходование внутри страны резко усилит инфляцию») не выдерживает научной критики. При правильном расходовании резервных средств, прежде всего на инвестиционные цели, инфляция не усилится. К тому же государство ежегодно теряет 25-30 млрд. долл. покупательной способности этих резервов на падении курса доллара и росте цен. Фактически нынешняя практика использования резервных средств превратилась в форму обескровливания российской экономики, наряду с оттоком капитала.
Погашение большей части внешнего госдолга сопровождалось стремительным наращиванием внешних долгов российских предприятий, так что общая сумма внешней задолженности не уменьшилась. По оценкам, эта сумма сейчас колеблется в пределах 160-180 млрд. долл. Такая ситуация опасна. В случае банкротства или больших платёжных затруднений российских должников их предприятия перейдут в иностранную собственность или окажутся под иностранным контролем.
Подводя итоги, можно утверждать, что либерально-монетаристская политика российских правительств, которая, несмотря на тактические колебания, оставалась неизменной в своей основе с 1992 г., не отвечает потребностям российского общества. Она требует замены на политику развития и значительного реального, а не декларативного, повышения жизненного уровня населения.
Читайте также на нашем сайте: