Глубокие социально-политические перемены, происшедшие в испанском обществе и государстве в постфранкистский период, изменили и ощутимо расширили структуру стратегических задач и интересов страны на мировой арене. Одновременно, благодаря динамичному экономическому развитию («испанскому чуду»), существенно возросли материальные возможности обеспечивать решение этих задач. Испания вышла из международно-политической тени и четко заявила о себе как на региональном, так и на глобальном уровне. Она вошла в число стран экономического и политического ядра глобализации и заняла в современной миросистеме своеобразное место, которое можно определить следующим образом: средняя региональная держава с глобальными интересами. Данное обстоятельство накладывает свой отпечаток на внешнеполитический курс и дипломатическую практику Мадрида, определяет географические приоритеты его международной деятельности: государства Европейского союза и США, районы Средиземноморья и Северной Африки, Латинская Америка, а в самое последнее время – Азиатско-тихоокеанский бассейн.
Стратегические интересы в зеркале дипломатии
Одна из главных особенностей испанской дипломатии – стремление оптимальным образом сочетать «жесткую» и «мягкую» силу в международной политической игре. В качестве примера первой можно привести мощную внешнюю экспансию испанского транснационального капитала. В последние полтора десятилетия страна превратилась в третьего по значимости экспортера капитала, уступая лишь США и Франции. В 2007 г. испанские капиталовложения за рубежом составили 84,2 млрд. евро [1]. Только в государствах Латинской Америки в 1993-2007 гг. инвестиции испанских предприятий достигли внушительной суммы в 130 млрд. евро [2]. Это – весомый внешнеполитический фактор. Другой пример «силовой политики» – участие в международных военных и миротворческих операциях за рубежом (Афганистан, Балканы, Гаити, Ливан и т.д.). За последние 20 лет свыше 100 тыс. испанских военнослужащих участвовали в 50 миссиях на четырех континентах [3]. В частности, в настоящее время испанские корабли несут патрулирование у побережья Сомали (операция «Аталанта») и в 2009 г. захватили в плен несколько десятков пиратов.
Примерами «мягкой» силы могут служить: активное продвижение за рубежом странового бренда, того, что называют “marca País”, целенаправленные усилия по распространению испанского языка (отделения Института Сервантеса открыты в 42 странах на четырех континентах), ощутимое международное культурное влияние в широком смысле слова: искусство, литература, мода, гастрономия, образ жизни. Испания становится (и уже стала) родиной глобально признанных брендов и сама превратилась в страну-бренд. Речь идет о многом. Всемирно известные курорты и исторические памятники, брендированные товары и торговые марки made in Spain, популярные актеры и режиссеры, писатели и архитекторы, спортсмены и банкиры. Испания – страна, которая вызывает максимальные симпатии среди жителей других государств Европы. Показательный факт: по опросам общественного мнения, проведенным «Файнэншел таймс» в 2006 г., Испания заняла первое место в качестве желаемого места проживания европейцев. Отсюда – миллионы иностранцев, включая растущее число россиян, приобретающих недвижимость на испанской земле.
Важный фактор (и эксклюзивный ресурс) внешней политики Испании – деятельность короля Хуана Карлоса I, осуществляющего, согласно национальной конституции, высшее представительство испанского государства в международных делах [4]. Высокий авторитет монарха во всем мире позволяет ему оказывать определенное влияние на ход дипломатических переговоров и активно содействовать продвижению за рубежом испанских политических и экономических интересов. Хуан Карлос привносит в дипломатию Мадрида личное измерение, расширяет внешнеполитические горизонты Испании, «работает» на укрепление позитивного международного имиджа страны. К популярному королю нередко обращаются за политическими советами, приглашают выступить арбитром при решении межгосударственных проблем и споров. Нередко Хуан Карлос лично возглавляет испанские делегации для участия в наиболее представительных международных форумах и конференциях. В качестве курьеза заметим, что его реплика в адрес венесуэльского президента Уго Чавеса на XVII ибероамериканском саммите («Почему бы тебе не заткнуться?») произвела поистине планетарный эффект и была включена журналом “Time” в число десяти «словесных жемчужин» 2007 года. Важно то, что официальные зарубежные визиты королевской четы целенаправленно открывают испанскому бизнесу новые рынки и возможности [5]. Выступая от имени Испании в ООН и с других высоких трибун, король Хуан Карлос ясно выражает свою твердую приверженность принципу «эффективной многополярности» в международных отношениях и подчеркивает, что «ни одно государство не может претендовать на право единолично решать общие проблемы» [6]. Руководствуясь этим подходом, глава испанской нации – сторонник сохранения ООН и повышения роли мирового сообщества, приверженец коллективных действий перед лицом глобальных политических и экономических вызовов.
Все это в сумме создает глобальную проекцию внешней политики Мадрида и формирует (в общих чертах) модель международного позиционирования испанского государства. Но далеко не везде Испания занимает позиции, соответствующие ее экономическому и культурному потенциалу. Причем данное положение относится и к тем районам, где лежат стратегические интересы страны. Речь, в первую очередь, идет об Азиатско-тихоокеанском регионе с его новыми мировыми торговыми суперцентрами. Расширить присутствие Мадрида на просторах Азии и в ряде других мест – это вызов, брошенный испанскому политическому руководству самой жизнью и требованиями все более острой глобальной конкуренции.
В социальном контексте внешнеполитический курс в период демократического транзита опирался на значительную сплоченность испанского общества, известный консенсус по вопросам международных отношений. Это было необходимо в условиях глубокой трансформации страны, ее адаптации к меняющимся реалиям мировой политики, обретения новой роли в системе европейских и глобальных связей. Главным международным приоритетом стало участие в процессе европейской интеграции, которое, словно мощный рычаг, «подняло с колен» испанскую экономику. Присоединение к ЕЭС 1 января 1986 г. принесло Испании весомые финансовые и экономические дивиденды. Долгие годы (до вступления в ЕС Польши) страна оставалась главным получателем субсидий Сообщества, в период 1987-2007 гг. их сумма составила 186 млрд. евро [7]. Тесное хозяйственное взаимодействие определило и главный вектор внешней политики – сотрудничество с европейскими державами.
Ситуация изменилась в начале XXI века, когда правительство консервативной Народной партии (НП) под руководством Хосе Марии Аснара своими действиями на международной арене фактически сломало национальный консенсус и сделало вопросы внешней политики предметом общественного противостояния. В этом плане самый известный пример – процесс принятия решения об испанском участии в организованной США военной операции «Шок и трепет» (2003 г.). С самого начала против отправки войск в Ирак выступало как подавляющее большинство граждан, так и главные оппозиционные партии, включая Испанскую социалистическую рабочую партию (ИСРП) и Единых левых (ЕЛ), а также крупнейшие профсоюзы и другие многочисленные неправительственные организации. По данному вопросу и в Генеральных кортесах (парламенте), и в обществе в целом развернулись жаркие, если не сказать ожесточенные, дебаты, антивоенные демонстрации прошли во многих городах Испании [8]. Тем не менее, правительство НП не изменило своего решения, и испанские военнослужащие были отправлены в Ирак. Это означало одно: испанская внешняя политика утрачивала общенациональный консенсусный характер и перемещалась в сферу межпартийной борьбы (порой бескомпромиссной) со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.
Безусловно, сложившаяся ситуация требовала исправления. Необходимо было привести международную политику в соответствие с подлинными стратегическими интересами испанской нации и принятой практикой формирования внешнеполитического курса, восстановить климат согласия в этой важной области общественной жизни.
«Доктрина Сапатеро»: теория и практика
Решение этой задачи выпало на долю Хосе Луиса Родригеса Сапатеро, лидера ИСРП, которая после победы на выборах в марте 2004 г. сменила у власти НП. В программных документах социалистов первым пунктом значилось: «Мы восстановим консенсус по вопросам внешней политики, нарушенный правительством НП» [9]. Развивая указанный тезис, депутат конгресса Мануэль Марин писал, что с победой ИСРП сложились благоприятные возможности для возвращения к «внешнеполитической модели, располагающей твердой поддержкой большинства политических сил и, что особенно важно, испанского общественного мнения» [10]. Политическое большинство, подчеркивал парламентарий, считает необходимым сконцентрировать внимание на трех моментах:
- организация вывода испанских войск из Ирака;
- выработка политики, которая позволит «самортизировать» нежелательные для Испании последствия расширения Евросоюза на восток (прежде всего в плане сокращения выплат Мадриду из фондов ЕС);
- проведение коррекции двусторонних отношений с США с тем, чтобы найти приемлемый для обеих сторон баланс интересов.
Эти идеи легли в основу внешнеполитического курса социалистов, стали составной частью «доктрины Сапатеро».
В период первой легислатуры (2004-2008 гг.) администрация ИСРП внесла существенные коррективы во внешнеполитическую деятельность. Главное – Мадрид отошел от приоритетной ориентации на Вашингтон, характерной для правительства Х.М. Аснара, и восстановил в правах европеизм как основной вектор испанской внешней политики. Не случайно противники Х.Л. Родригеса Сапатеро из рядов консерваторов с раздражением отмечали «очевидную и постоянную холодность дипломатических отношений с Соединенными Штатами» [11]. Существенными подвижками (по сравнению с предшествующим правлением «народников») были отмечены и другие направления политики Мадрида на международной арене. Правительство социалистов вывело воинский контингент из Ирака, увеличило экономическую помощь бедным странам, выступило с масштабной дипломатической инициативой «Альянс цивилизаций», получившей поддержку в десятках государств мира на всех континентах. По мнению ряда исследователей, «Альянс цивилизаций» в плане практической политики был альтернативой силовому курсу Дж. Буша, а в идеологическом смысле остается антитезой теории «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона [12]. По оценке близких к НП испанских неоконсерваторов, Х.Л. Родригес Сапатеро в сфере внешней политики произвел поворот на 180 градусов. «Никогда еще смена правительства в Испании не сопровождалось столь радикальным изменением внешнеполитического курса», – отмечал политолог Карлос Луис Мигель [13].
Именно поэтому внешняя политика администрации ИСРП стала мишенью острой критики со стороны оппозиционных сил. Правительство и лично Х.Л. Родригеса Сапатеро критиковали и критикуют за недостаточное внимание к международным вопросам. Это – лейтмотив полемических выпадов. Более конкретно власти упрекали в ухудшении отношений с США, в ослаблении позиций Испании в Евросоюзе и НАТО, в сотрудничестве с левыми режимами Латинской Америки, в выдвижении «иллюзорных дипломатических инициатив» типа «Альянса цивилизаций». Подобные голоса раздаются и за рубежом. В частности, бывший министр иностранных дел Мексики Хорхе Кастаньеда также критиковал правительство ИСРП за «тесные связи» с левыми режимами в Латинской Америке (Кубы, Боливии, Бразилии, Чили, Уругвая и т.д.) [14]. Как в каждой критике, в таких высказываниях есть доля правды, но только доля. В целом дипломатическая деятельность Мадрида в годы первой легислатуры социалистов характеризовалась активностью и соответствовала долговременным национальным интересам, которые иначе понимаются консервативными силами. Отсюда – их недовольство курсом ИСРП. Другое дело (и это – суровая правда), что испанская дипломатия в последнее время сталкивается на мировой арене с новыми и разнообразными вызовами, на которые не так просто дать адекватный ответ.
Свое видение основных международных задач, которые предстоит решать Мадриду, изложил на страницах столичной газеты «Паис» один из самых авторитетных испанских политиков – Фелипе Гонсалес. Легендарный лидер социалистов, возглавлявший правительство в 1982-1996 гг., из всей палитры внешнеполитических вопросов выделил следующее. Во-первых, необходимость адаптироваться к новому глобальному соотношению сил: относительному ослаблению экономических и политических позиций ведущих западных держав во главе с США и усилению мирового влияния стран-членов БРИК (новые глобальные экономические центры) и ряда других «восходящих государств». Во-вторых, преодолеть кризисные явления в развитии Евросоюза и придать этому объединению дополнительный динамизм и конкурентоспособность. В-третьих, радикально сократить зависимость Испании от ископаемых источников энергии, диверсифицировать энергетическую базу национальной экономики. В-четвертых, выстроить конструктивную иммиграционную политику с учетом того, что «иммиграция, будучи необходимостью, с каждым разом становится все более серьезной проблемой». И в-пятых, пересмотреть оборонную стратегию, развернув ее к современным угрозам, исходящим не из ушедшего в прошлое противостояния Запад – Восток, а от организованной преступности и трансграничного терроризма [15].
Испанская внешнеполитическая элита исходит из того, что в военно-политическом смысле отсутствуют непосредственные угрозы безопасности Испании. Системы угроз, с которыми сталкивается страна, лежат в иной плоскости и приобрели другую конфигурацию. С точки зрения Мадрида, самой главной из них является долговременная дестабилизация Большого Ближнего Востока, затрудняющая широкомасштабное международное сотрудничество в районе Средиземноморья – зоне стратегических интересов испанского государства. В число других внешних угроз, по мысли большинства испанских политиков, входят: конфронтационные настроения в исламском мире, распространение оружия массового поражения, трансграничный терроризм, неспособность многосторонних организаций и структур обеспечивать стабильность глобального развития, попытки решения международных проблем исключительно с опорой на силовой подход. Практически все эти угрозы носят пересекающийся характер и связаны друг с другом.
По мнению экспертов, одна из внешнеполитических проблем Мадрида состоит в том, что в ведущих европейских странах (Германия, Италия, Франция) к власти пришли правые силы, с которыми испанским социалистам сложнее находить общий язык. Пример тому – поддержка Брюсселем самопровозглашения независимости Косово, что не соответствовало национальным интересам Испании, сталкивающейся с сепаратистскими устремлениями в ряде регионов страны, прежде всего, в Каталонии и Стране Басков. Кроме того, под нажимом европейских партнеров и местных консерваторов испанским властям пришлось согласиться с ужесточением иммиграционной политики ЕС, что, к слову сказать, вызвало недовольство в Латинской Америке, с которой у Испании существуют особые отношения.
Неприятным сюрпризом для испанской дипломатии стал отказ ирландского населения на референдуме в 2008 г. одобрить Лиссабонский договор. Ориентируясь на углубление интеграционных процессов в Европе и всячески демонстрируя свой «европейский оптимизм», Мадрид болезненно воспринял неудачи в деле превращения Евросоюза в политически консолидированную организацию и приложил немало дипломатических усилий, чтобы добиться реформирования европейских институтов и одобрения Лиссабонского договора всеми странами-членами ЕС. Как отметил Х.Л. Родригес Сапатеро 1 января 2010 г., вступление в силу договора будет способствовать «усилению влияния Европы в международных делах, позволит ей успешнее защищать и продвигать ценности мира, сотрудничества и диалога между всеми странами и народами» [16].
Готовясь к председательству в ЕС, испанский лидер развил завидную активность. Он лично встретился с руководителями всех государств-членов Евросоюза и подготовил повестку политической работы Испании в Брюсселе в первом полугодии 2010 года [17]. В качестве главных задач Мадрид определил следующие:
- эффективное практическое применение положений Лиссабонского договора;
- закрепление тенденции к восстановлению экономики Европы после глобального кризиса и выработка новой макроэкономической стратегии Евросоюза;
- усиление роли и политического влияния Европейского союза в меняющихся мировых реалиях;
- помещение в центр политики ЕС вопросов обеспечения и защиты прав и свобод граждан.
Отдавая приоритет отношениям с европейскими партнерами, в правящих сферах Испании в то же время считают, что никакая реальная перестройка существующего миропорядка невозможна без конструктивного участия США. В предстоящие годы могут произойти позитивные изменения в испано-американских отношениях. Во дворце Монклоа (резиденция председателя правительства) не скрывали радости в связи с победой на президентских выборах Барака Обамы и загодя готовились к новому диалогу с Белым домом [18]. Доказательством тому послужило назначение послом в Вашингтон опытного дипломата Хорхе Дескальяра, одно время занимавшего пост главы испанской разведывательной службы. В середине апреля 2009 г. Мадрид провел в США крупную рекламную кампанию возможностей испанских предприятий в таких областях как строительство и возобновляемые источники энергии. Целью кампании было подключиться к реализации объявленного Б. Обамой плана инвестировать в эти области порядка 317 млрд. долларов [19].
Есть веские основания считать, что в обозримом будущем главным вектором внешней политики Мадрида останется курс на взаимодействие с другими государствами Западами. Вместе с тем, объективно существующие трудности в отношениях с союзниками по ЕС и НАТО, а также усиление международных позиций других глобальных игроков будут подталкивать испанское руководство к дальнейшей диверсификации внешнеполитических связей, к углублению сотрудничества с восходящими странами-гигантами, включая Китай, Индию и Россию.
По периметру национальных границ
Важнейшая сфера внешнеполитических действий Испании – Средиземноморье. Это зона безусловных стратегических интересов Мадрида, средоточие тесных экономических, торговых, политических и гуманитарных связей и – одновременно – сложных и взрывоопасных проблем. Никакие смены акцентов в ранжировании региональных приоритетов испанской внешней политики не меняли указанного положения, что объясняется длинным рядом постоянных и переменных факторов. Государства региона являются крупными поставщиками дефицитных сырьевых ресурсов, включая энергоносители (в 2010 г. вступил в строй газопровод, по которому из Алжира в Испанию по дну Средиземного моря будет ежегодно поступать 8 млрд. куб. м природного газа) [20], и именно отсюда в Испанию устремляется поток легальных и нелегальных мигрантов, а Северная Африка превратилась в перевалочную базу наркоторговцев. Наконец, в отдельных странах Магриба активно действуют экстремистские элементы, на счету которых многочисленные террористические акты и на испанской территории. Таким образом, для Мадрида отношения с североафриканскими государствами – это и вопрос собственной безопасности.
В этой связи как дипломатическое поражение Х.Л. Родригеса Сапатеро можно трактовать инициативу Н. Саркози создать организацию сотрудничества членов ЕС и стран Средиземноморского бассейна. Французскому президенту удалось привлечь к реализации проекта Союза для Средиземноморья (СДС) подавляющее большинство государств этого района мира, включая таких антагонистов, как Израиль и Сирия. В ходе парижского саммита 13-14 июля 2008 г. (в нем приняли участие лидеры 43 стран) были достигнуты важные договоренности по целому ряду острых вопросов: мирное урегулирование на Ближнем Востоке, борьба с незаконной иммиграцией, охрана окружающей среды. Кроме того, были поставлены задачи развития торгово-экономических обменов, хозяйственного использования солнечной энергии, активизации сотрудничества в сфере высшего образования и предпринимательства.
Почему успех Парижа стал поражением Мадрида? Концепция СДС имеет свою историю и предполагает реанимацию идеи создания средиземноморского еврорегиона на основе максимально тесного экономического и политического сотрудничества различных областей этого района мира. По существу, Евросоюз уже давно рассматривает Средиземноморье в качестве сферы своих стратегических интересов и крупного резерва экономического роста и политического влияния. В 1995-2005 гг. в рамках так называемого Барселонского процесса Испания имела шанс утвердить собственное лидерство в деле реализации средиземноморского проекта. Но фактический провал встречи в верхах в ноябре 2005 г. в Барселоне (большинство лидеров региона в ней не участвовали) поставил крест на амбициях Мадрида, и Париж перехватил дипломатическую инициативу и получил ощутимый политический выигрыш. 1:0 в пользу Н. Саркози, прибегая к спортивной терминологии, констатировала испанская печать [21]. Конечно, еще рано подводить окончательные итоги. Испании удалось добиться того, чтобы штаб-квартира организации разместилась на испанской земле – в Барселоне. И нет сомнений в том, что испанская дипломатия попытается «отыграть» свои позиции в ходе работы очередного саммита СДС, намеченного на 6 -7 июня 2010 года.
Средиземноморский контекст – доказательство диалектической связи сотрудничества и конкуренции между членами ЕС. Так, Испания вступила в острую конкурентную борьбу с Германией и Францией за крупный военный контракт на поставку Греции шести фрегатов стоимостью свыше 5 млрд. евро. Министр иностранных дел Мигель Анхель Моратинос в попытке укрепить влияние Мадрида в Северной Африке в июле 2008 г. (накануне саммита в Париже) в рамках одного турне посетил Алжир, Ливию, Мавританию, Марокко и Тунис. Рассматривая Магриб как зону своих жизненных интересов (Алжир обеспечивает 33% испанского импорта природного газа), Испания не собирается «сдавать без боя» свои позиции в этом районе мире и готова к жесткому экономическому соревнованию с партнерами по Евросоюзу. Мадрид показал, что он в состоянии экономически и политически сыграть на африканском направлении.
Одновременно в испанских властных структурах есть понимание того, что международная террористическая деятельность Аль-Каиды и ее союзников в государствах Северной Африке остается реальной угрозой, требующей совместного ответа Испании, Франции и других средиземноморских стран. Лидеры фундаменталистов не скрывают своей цели – «очистить Магриб от французов и испанцев». Особую опасность представляет тот факт, что исламские террористы окопались на территории самой Испании, где они, занимаясь наркоторговлей, аккумулируют денежные ресурсы, направляемые на финансирование подрывных акций. В частности, в результате спецоперации под кодовым названием «подводная лодка» испанские правоохранительные органы пресекли деятельность одной из таких групп, переправлявших деньги алжирским боевикам. В этом плане большое значение имело решение Испания и Франции создать совместный оперативный центр для борьбы с организованной преступностью (прежде всего – с наркоторговлей) в районе Средиземноморья. Эта структура дополнит уже существующую межнациональную антитеррористическую группу, поскольку, как показывает практика, зачастую трудно сказать, где кончается банальная преступность и начинается трансграничный терроризм.
«Мертвый узел» внешней политики Мадрида – проблема сохранения английского контроля над Гибралтаром. Этот вопрос лежит в двух плоскостях: в сфере двусторонних испано-британских отношений и в контексте международных отношений в Средиземноморье. В конце июля 2009 г. в Гибралтаре прошла очередная встреча в рамках образованного в 2004 г трехстороннего форума (Испания, Великобритания, власти Гибралтара). После переговоров М.А. Моратинос заявил: «Мы не уступили ни миллиметра наших требований, но на километры продвинулись вперед в диалоге и сотрудничестве, которые могут привести к окончательному решению проблемы» [22]. Отдавая должное изящным дипломатическим формулировкам, заметим, что испанская сторона, оставаясь на почве реальности, вынуждена соглашаться на сохранение статус-кво в этом сложном вопросе на неопределенно длительный период.
В дальнем зарубежье
В период второй легислатуры (2008-2012 гг.) Х.Л. Родригес Сапатеро ориентирован на дальнейшую активизацию внешнеполитической деятельности. Об этом свидетельствовало его выступление, организованное 16 июня 2008 г. престижным Королевским институтом Элькано перед многочисленными политиками, дипломатами и предпринимателями [23]. Глава правительства озвучил внешнеполитическую повестку дня, не оставив сомнений в готовности Мадрида играть роль «средней державы, занимающей особое стратегическое положение в многополярном мире». Испанский лидер подтвердил такие традиционные приоритеты, как взаимодействие с партнерами по НАТО и Евросоюзу, укрепление позиций Мадрида в районах Средиземноморья и Магриба, сотрудничество с Латинской Америкой. Х.Л. Родригес Сапатеро заявил о намерении продолжать дипломатические шаги в русле инициативы «Альянс цивилизаций» и ясно обозначил стремление наращивать усилия на новых внешнеполитических направлениях. В том числе было объявлено о трех предстоящих поездках главы правительства по странам Африки, трех – в Азию и одной – на Ближний Восток.
Х.Л. Родригес Сапатеро подчеркнул этические основы внешней политики страны: готовность Испании вносить весомый вклад в глобальную борьбу с бедностью и голодом, защищать права человека и добиваться всемирного моратория на применение смертной казни. В данной связи международные наблюдатели отметили неизбежное столкновение конкретных национальных интересов страны (прежде всего – экономических) с декларируемыми высокими этическими нормами. Пример тому – отношения Испании с Экваториальной Гвинеей. В этой испаноязычной стране, погрязшей в коррупции, грубейшим образом попираются права человека и политические свободы, но ее крупные нефтяные запасы вынуждают Мадрид проявлять сдержанность, избегать критических заявлений и даже удивительным образом находить признаки «процесса демократизации» [24].
Расширяя диапазон международной активности, правительство Х.Л. Родригеса Сапатеро стремится упрочить авторитет испанского государства. Важное место в этом плане занимают программы помощи бедным странам. На этом направлении в период первой легислатуры ИСРП произошла подлинная революция. Так, если в 2004 г. объем помощи, направляемой через каналы многосторонних организаций (главным образом – системы ООН), составил 866,8 млн. евро, то в 2008 г. этот показатель превысил 3 млрд. евро, т.е. вырос в 3,5 раза [25]. Даже в условиях мирового кризиса испанские власти не отказались от своих международных обязательств, рассматривая помощь в качестве важного рычага внешнеэкономической политики.
Акцентированное внимание испанских политических и деловых кругов к отношениям со странами Латинской Америки было вновь продемонстрировано в ходе визита в Мадрид президента Мексики Фелипе Кальдерона в июне 2008 года. Интерес вызвали планы по либерализации мексиканского нефтяного сектора, что может открыть новые возможности лидеру испанского бизнеса – нефтегазовой компании «Репсоль». Симптоматичным стало и намерение руководителей двух государств интенсифицировать диалог с Кубой и добиваться отмены санкций, введенных в 2003 г. Евросоюзом в отношении этой страны. Тем самым Испания не оставляет попыток экономически привязать к себе Латинскую Америку и не отказалась от идеи играть роль политического форпоста ЕС в регионе.
Напомним, что ставка на латиноамериканские рынки была сделана еще в 1990-е годы, когда крупнейшие испанские банки и корпорации прочно внедрились в экономику стран региона, в ряде случаев заняв в ней командные высоты и получая львиную долю прибылей. Так, вклад латиноамериканских стран в общий объем дивидендов телекоммуникационной компании «Телефоника» достигал 35%, банка «Сантандер» – 43, «Репсоль» – 46, банка ББВА – 51% [26]. В накаленной атмосфере глобального кризиса отношения с Латинской Америкой не только приобрели дополнительную значимость (эксперты заговорили о регионе как о «спасательном круге» для испанской экономики), но и осложнились.
Можно сказать, что интерлюдия инвестиционной экспансии Испании в Латинской Америке под зонтиком глобализации затормозилась в условиях мировых финансовых потрясений и тех внутренних перемен (так называемый «левый поворот»), которые стали развиваться в регионе в середине первого десятилетия 2000-х годов и прямо затронули интересы испанских ТНК. В частности, отдельные испанские активы попали под «паровой каток» национализации, волна которой прокатилась по ряду латиноамериканских стран. Причем пострадали крупнейшие. Например, в Венесуэле был национализирован филиал «Сантандера», являвшийся третьим по значению местным финансовым институтом. При этом размер компенсации (1050 млн. дол.) далеко не соответствовал претензиям менеджеров банка – 1800 млн. долларов. В результате возникла угроза утраты Испанией своих позиций по другую сторону Атлантики. Это потребовало от правительства ИСРП энергичных политических усилий по защите национальных бизнес-интересов. Выступая 11 мая 2009 г. в мадридском Доме Америк, Х.Л. Родригес Сапатеро призвал страны региона совместно с Испанией интенсифицировать начавшийся еще в 1991 г. процесс формирования Ибероамериканского сообщества наций и общими усилиями противостоять глобальному кризису и обеспечивать выполнение задач устойчивого развития [27].
В июле и августе 2009 г. в странах Латинской Америке побывали министр иностранных дел М.А. Моратинос (лоббировал интересы испанского бизнеса в Венесуэле) и первый заместитель председателя правительства Мария Тереса Фернандес де ла Вега. Главной целью ее поездки было укрепить взаимодействие с Бразилией, которая, вполне естественно, занимает видное место в международной стратегии Испании. Все действия Мадрида свидетельствуют: он вложил так много в политику укрепления своего влияния в Латинской Америке, что не желает терять завоеванные позиции из-за проблем отдельных (пусть даже очень крупных) компаний, пострадавших от действий местных властей.
Одно из профильных направлений международной политики Мадрида – поиск новых перспективных внешних рынков. Особые надежды испанцы связывают с нарождающимися странами-гигантами: Бразилией, Россией, Индией и Китаем. Уровень отношений с этими государствами далеко не полностью отвечает имеющимся хозяйственным возможностям, и задача правительства ИСРП – максимально повысить планку экономического сотрудничества. С этих позиций оценивали испанские элиты государственный визит в Испанию президента РФ Д.А. Медведева (март 2009 г.) и первый в истории испанско-индийских отношений визит президента Индии Пратибхи Патиль (апрель 2009 г.). Испанские власти и местное бизнес-сообщество выражают стремление развивать связи со странами БРИК по всем азимутам: наращивать товарооборот, поощрять взаимные капиталовложения, расширять обмены в сфере науки и технологий, интенсифицировать контакты в финансовой области. В Мадриде ясно сознают, что государства-гиганты представляют собой огромный потенциальный рынок для испанского бизнеса, и заинтересованы в качественных сдвигах в отношениях с ними [28].
Вполне понятно, что специальный интерес вызывает Китай, где уже обосновались свыше 600 испанских компаний. Участвуя во встрече бизнесменов двух стран, проходившей в конце января 2009 г., Х.Л. Родригес Сапатеро озвучил намерение увеличить объем взаимной торговли с 26 млрд. дол. (2008 г.) до 40 млрд. дол. в 2011 г. и выделил ряд приоритетных секторов, в которых испанский бизнес обладает определенными конкурентными преимуществами: строительный инжиниринг, возобновляемые источники энергии, финансовые услуги, телекоммуникации, охрана окружающей среды, аэрокосмическая отрасль и пищевая промышленность. На этих направлениях Испания готова наращивать капиталовложения в китайскую экономику [29].
Бесспорным достижением испанской дипломатии стало участие страны в саммитах «большой двадцатки». Первоначально Испания не входила в состав этой группы на том основании, что ее интересы (как и интересы целого ряда других европейских государств) представляли делегаты Евросоюза. Но Мадрид предпринял энергичные действия для изменения такого положения дел и добился приглашения на саммит в Вашингтоне, а затем – Лондоне. Тем самым Испания присоединилась к узкому кругу стран-членов ЕС (Великобритания, Германия, Италия, Франция), которые участвуют в работе «большой двадцатки» в двойном качестве: как партнеры по Евросоюзу и как суверенные государства, и получила возможность на самом высоком международном уровне изложить свое видение причин и существа мирового кризиса. В частности, выступая на саммите в Лондоне, Х.Л. Родригес Сапатеро заявил: «Ответственность за этот кризис лежит не на семьях трудящихся, не на пенсионерах, не на людях, зарабатывающих на жизнь своим трудом. Этот кризис вызван злоупотреблениями и алчностью финансовой системы. Поэтому ответом правительств должна стать забота о простых людях, о тех, кто нуждается» [30]. В этой связи испанский лидер призвал к установлению нового международного порядка, подразумевающего прозрачность мировой финансовой системы, ликвидацию «налоговых оазисов», расширение кредитов развивающимся странам.
* * *
Стартовав с весьма низких международных позиций в начале демократического транзита, Испания быстро «набрала дипломатические очки» и существенно расширила свое влияние в мировых делах. Мадрид исходит из широко понимаемых национальных интересов, активно использует «жесткую» и «мягкую» силу и становится активным участником процесса формирования нового типа экономических и политических межгосударственных отношений. Заложенный в «доктрине Сапатеро» конструктивный потенциал способствует тому, что в поле зрения испанского политического и экономического истеблишмента попадают все новые страны и регионы (и новые международные проблемы и возможности), а сама внешняя политика Испании приобретает черты дипломатической деятельности глобального уровня и значения. Очевидно и то, что председательство в Евросоюзе в первой половине 2010 г. будет использовано Мадридом не только для эффективного запуска новых институтов ЕС, но и для повышения собственного влияния в европейских и мировых делах.
Примечания:
[1] Discurso del Presidente del Gobierno en la presentación del Informe económico anual del Presidente del Gobierno. Madrid, lunes, 23 de junio de 2008. – http://www.la-moncloa.es/recursoslamoncloa/paginaImprimir/html
[2] ABC. Madrid, 18.11.2007.
[3] 2009. El Gobierno afronta la crisis y prepara el camino de la recuperación económica (Síntesis de gestión). – http://www.la-moncloa.es/
[4] Испания. Конституция и законодательные акты. М., 1982, с. 48.
[5] Показательная статистика: в 2006 г. председатель правительства Испании совершил 5 официальных визитов за рубеж, а королевская чета – 15.
[6] El Mundo. Madrid, 15.11.2005.
[7] Подробнее см.: П.П. Яковлев. Испания: период экономического кризиса и политических испытаний. М., 2009.
[8] Подробнее см.: Испания. Анфас и профиль. М., 2007, гл. 9.
[9] 100 medidas del gobierno. Merecemos una España mejor. – www. psoe.es
[10] Manuel Marín. Política exterior: lo primero es restablecer el consenso. – http://www.cincodias.com/15.03.2004.
[11] Ignacio Villa. Zapatero: El efecto Pinocho. Madrid, 2007, p. 238.
[12] Выдвинув данную инициативу, испанские элиты стремились показать, что политика Мадрида отличается от курса ряда других западных стран большей осторожностью, деликатностью и уважением к исламу. С этим связана и твердая позиция Мадрида в пользу вступления Турции в ЕС.
[13] ¿Que piensan los “neocon” españoles? 20 años de analisis estratégico. Madrid, 2007, p. 148.
[14] Jorge Castañeda. La errática política exterior de Zapatero. – El País. Madrid, 4.07.2008.
[15] Felipe González. La Unión Europea: crisis y futuro. – El País, 17.06.2008.
[16] Declaración del Presidente del Gobierno para la página web de la Presidencia española de la Uniñn Europea. Madrid, viernes, 01 de enero de 2010. – http://www.la-moncloa.es/
[17] 2009. El Gobierno afronta la crisis y prepara el camino de la recuperación económica (Síntesis de gestión). – http://www.la-moncloa.es/
[18] В испанских СМИ обращают внимание на некоторые общие черты и совпадения, сближающие Б. Обаму и Х.Л. Родригеса Сапатеро: юристы, имеют большой опыт парламентской работы, практически ровесники (испанец только на год старше), оба родились 4 августа, страстные баскетбольные болельщики, в их семьях по две дочери. И главное: оба лидера придерживаются сходных социально-экономических воззрений и пришли к власти как представители нового поколения политиков, явившихся на смену неоконсерваторам.
[19] El País, 13.04.2009.
[20] Juan Méndez. Gas desde el сorazón del Sáhara. – El País, 10.01.2010.
[21] ABC, 14.07.2008.
[22] http://www.maec.es/es/
[23] Conferencia del Presidente del Gobierno con el titulo “En interés de España: una política exterior comprometida”, en un acto organizado por el Instituto Elcano. Madrid, lunes, 16 de junio de 2008. – http://www.la-moncloa.es/recursoslamoncloa/paginaImprimir/html
[24] José Ignacio Torreblanca. Política exterior comprometida. – El País, 23.06.2008.
[25] Tiempo. Madrid, 6-12.06.2008, # 1363, p. 40.
[26] La Jornada. México, 12.05.2009.
[27] http://www.la-moncloa.es/
[28] Характерно, что, несмотря на кризис, ведущая испанская торговая компания «Индитекс» в августе 2009 г. добилась согласия индийских властей на открытие в Мумбае и Нью-Дели первых в этой стране магазинов «Сара», хорошо известных и российскому потребителю.
[29] Palabras del Presidente del Gobierno ante una delegación de empresarios españoles y chinos. Madrid, viernes, 30 de enero de 2009. – http://www.la-moncloa.es/recursoslamoncloa/paginaImprimir/html
[30] Declaración del Presidente del Gobierno ante la Cumbre del G-20. Página web G-20, martes, 31 de marzo de 2009. – http://www.la-moncloa.es/recursoslamoncloa/paginaImprimir.html
Читайте также на нашем сайте:
«Поворот во внешней политике Испании: амбиции и границы возможного» Екатерина Черкасова
«Внешнеполитическая стратегия Саркози: начало эры постголлизма?» Сергей Фёдоров