Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Не столь простая победа

Версия для печати

Избранное в Рунете

Семен Букчин

Не столь простая победа


Букчин Семен Владимирович - белорусский публицист.


Не столь простая победа

В книге британского историка Нормана Дэвиса привлекает продекларированное автором стремление к созданию целостного образа Второй мировой войны, к максимальной полноте фактов и к предельной объективности. Но превращая объективность в «нейтральность», Дэвис в конце концов терпит поражение как исследователь. Именно аналитическая, в отличие от фактологической, часть монографии обнаруживает уязвимость его «нейтралитета». Впрочем, в одном из своих заключений британский автор прав: политические итоги Второй мировой войны, видимо, еще окончательно не ясны. И не только потому, что жив неонацизм, пытающийся представить Гитлера защитником западных ценностей перед нашествием «большевистской орды».

Рецензия на книгу: Norman Davies. Europe at War 1939-1945: No Simple Victory. Macmillan, 2006. – pp 544 (Норман Дэвис. Европа сражается. 1939-1945. Не столь простая победа. Макмиллан, 2006. – 544 с.)

Британский историк Норман Дэвис является автором многих трудов по истории современной Восточной Европы, и прежде всего Польши. Его «польские интересы» очевидны и в новейшей, обширной по теме, да и по объему, книге «Европа сражается. 1939-1945. Не столь простая победа». Несомненно, это стало одной из причин, по которой поляки одними из первых издали его книгу (перевод сделала Эльжбета Табаковская).

Хотя, конечно же, сама тема нового сочинения весьма трудолюбивого и плодовитого британского автора выходит далеко за, скажем так, “польские пределы”. Дело, впрочем, не столько в теме (Вторая мировая война), достаточно разработанной в западноевропейской историографии, сколько в ее решении, в используемых подходах. В основе позиции Дэвиса четко продекларированное во вступлении к книге стремление к предельной объективности, создающей целостный, интегральный образ войны, который складывается из нескольких существенных аспектов. Они и сформировали разделы книги: “Военное ремесло”, “Политика”, “Солдаты” (подзаголовок “От призыва до воинской могилы”), “Гражданское население” (подзаголовок “Жизнь и смерть во время войны”), “Портреты” (подзаголовок “Вторая мировая война в искусстве, литературе и истории”).

Подобно древним хронистам-универсалам, Дэвис стремится объединить в своей книге анализ политических проблем, военных операций с описанием фронтового быта, солдатской психологии, повседневной жизни людей на оккупированных территориях, с отражением войны в искусстве и литературе. Война, согласно авторскому замыслу, должна предстать феноменом, пронизывающим все сферы бытия.

Но именно в этом месте следует сказать, что “гомеровская эпика” в книге Дэвиса имеет весьма специфический характер в связи с дотошной детализацией и целенаправленной приземленностью образа войны. Возьмем, к примеру, раздел “Солдаты”. Читатель имеет возможность узнать о национальном составе как немецких, так и антигитлеровских союзнических армейских частей. Оказывается, в войсках вермахта служили около 150 тысяч евреев, большей частью полукровок, получивших из канцелярии фюрера свидетельство о Deutchblutigkejt (“чистоте немецкой крови”). Эти данные Дэвис приводит в связи с выступлением премьера Израиля Ариеля Шарона, заявившего в 2005 году, что против фашистской Германии в армиях разных стран воевали полтора миллиона евреев, из которых погибли 250 тысяч. Согласно этой логике, замалчивание приводимых Дэвисом фактов оказывается оправданным перед лицом трагедии Шоа, но не перед лицом полной исторической правды. (Надо сказать, что в последние годы войны из тридцати, считавшихся элитными, дивизий ваффен СС шесть состояли из славян - русских, украинцев, чехов, сербов, боснийцев и хорватов. А значительную часть британских вооруженных сил составляли шотландцы, валлийцы и ирландцы. И все они чрезвычайно болезненно восприняли бы, если бы их обозначали исключительно как англичан.)

Дэвис старается быть осторожным с цифрами, и потому некоторые из них достаточно неопределенны. К примеру, он считает, что число советских военнопленных, согласившихся воевать на стороне рейха, колеблется от одного до двух миллионов человек. С другой стороны, в 1943-1945 годах на сторону союзников перешли, “возможно” (как оговаривается автор), около 100 тысяч немецких солдат польского происхождения - сначала в Италии, а потом на западном фронте.

Приводя эти данные вместе с разнообразными сведениями о биографиях, психологическом облике солдат, офицеров, генералов по обе стороны военного противостояния; об оружии, которым эти стороны располагали (включая артиллерию, флот, авиацию); об их разведках, медицине и воинских наградах, о положении различных социальных слоев (от аристократов до крестьян) в оккупированных немцами странах; о грабежах и насилии, которым подвергалось население и со стороны вермахта, и со стороны союзников, Дэвис вовсе не стремится поразить читателя некоей экзотикой, встраивающейся в распространенное понятие “неизвестная война”. Война в воссоздаваемой панораме - как ни печально это звучит - выглядит продолжением жизни, хотя и в экстремальных условиях. В этом убеждают такие главки раздела “Гражданское население”, как “Влюбленные”, “Любители музыки”, “Дипломаты”, “Журналисты”, “Поэты”, “Духовенство”, “Дети”… В них, наряду с известными историческими фактами, использованы житейские истории, частично выглядящие как мифы или анекдоты, но вместе с тем предстающие как самая настоящая правда военной жизни. Появление в Великобритании после открытия второго фронта почти миллиона американских солдат повлияло, с одной стороны, на значительный рост числа проституток, особенно в Лондоне, а с другой, - привело к ломке традиционных (викторианских) запретов в семейной сфере, что в свою очередь содействовало, по выражению Дэвиса, расширению спектра возможностей для молодых англичанок в поиске своего счастья. Впоследствии более 50 тысяч из них уехали за океан невестами и женами американских солдат и офицеров.

Из поля зрения британского историка не ушли ни предатели и коллаборанты, ни узники концентрационных лагерей и их мучители, ни шпионы и заговорщики, ни те, кого он попросту называет свидетелями военного времени. Приводя мало или вовсе не известные факты, постоянно сравнивая схожие, на его взгляд, явления, он подвергает ревизии устоявшиеся понятия и представления, точнее, стремится показать, если не полную их тождественность, то очевидную сущностную близость.

Дэвис во многих случаях полемичен. Он упрекает известный фильм Стивена Спилберга “Список Шиндлера” в том, что, показывая равнодушие поляков к уничтожению евреев в краковском гетто, американский режиссер обошел вниманием состоявшуюся почти одновременно с плановой ликвидацией гетто акцию, когда были убиты все мужчины и подростки, принадлежавшие к одной из католических парафий Кракова и подозревавшиеся в помощи движению Сопротивления.

Очевидно, что, усложняя палитру военного времени, Дэвис стремится в известной степени повлиять на устоявшиеся нормы его восприятия. Синтез выступает в книге как средство противостояния черно-белой гамме, преобладающей, по его мнению, в большинстве описаний и анализов Второй мировой войны. Историк нередко впадает в разоблачительный пафос, заставляя вспомнить о том, что одновременно с освобождением советскими войсками Освенцима в январе 1945 года, советские же органы безопасности использовали другие гитлеровские концентрационные лагеря для новых заключенных.

Дезавуируя риторику, звучащую в дни круглых юбилейных дат, связанных с войной (“победа добра над злом”, “победа, в результате которой был спасен мир”, “никогда более”, “освобождение Европы от коричневой чумы”), Дэвис протестует против словесных штампов и затертых понятий, исторических искажений и недомолвок, разного рода вольных и невольных сокрытий, уводящих от истинной памяти о войне. Примером такого одновременно и сокрытия, и искажения для него является памятник в Вашингтоне, на котором координаты “Тихий океан” и “Атлантика” объединяет надпись “Вторая мировая война. 1941-1945”. Отсутствие упоминания о других союзниках рождает у не очень осведомленных в истории людей ощущение, что именно США выиграли войну, судьбу которой, оказывается, определяли тихоокеанские и атлантические битвы. Не говоря уже о том, что, “забывая” о 1939 годе, как начале Второй мировой войны, создатели памятника содействуют искаженному формированию не только исторической хронологии, но и неверному пониманию смысла произошедшего.

Дэвис критикует британские власти за то, что в дни торжеств в связи с 60-летием окончания войны не были упомянуты ни канадцы, ни австралийцы, ни новозеландцы, воевавшие в вооруженных силах Великобритании. И, естественно, одобряет поляков, отметивших и 1 сентября (день начала Второй мировой войны), и 17 сентября 1939 года (день советского вторжения в Польшу), - дат, не замеченных ни в Москве, ни в Вашингтоне, ни в Лондоне.

В общем, стремление исследователя к объективности и всесторонности подходов, можно сказать, абсолютно. При этом сам он склонен к скромной оценке собственной позиции в качестве нейтральной. Но именно здесь, на “нейтральной территории”, Дэвис терпит поражение как исследователь, не только стремящийся представить максимальную полноту фактов, но и обязанный идти до конца в их анализе. Именно аналитическая, в отличие от фактологической, часть монографии обнаруживает аксиологическую уязвимость и декларативность “нейтралитета” британского историка.

Дэвис признает, что неоригинален, представляя основу конфликта как столкновение двух тоталитарных систем - фашистской и коммунистической. Эта характеристика стала достаточно общим местом в современной историографии. Он решительно возражает против набравшего в последние годы популярность утверждения, что Восток и Запад совместно (50/50) одолели гитлеровскую гидру. Напоминает, что немцы сами признают: 80% их потерь пришлись на Восточный фронт. Поэтому, признавая, что американцы совершили истинное чудо, начав войну, можно сказать, с нуля, историк заявляет без всяких оговорок: войну выиграла Красная армия, выиграл Советский Союз.

Именно в этом месте, точнее сразу после тезиса о безусловности советской победы над Германией, начинается драма Дэвиса как исторического писателя, добровольно отступившего перед непознаваемостью последних истин. Не добро победило зло - утверждает он, - а одно зло победило другое зло. Пускай даже в союзе (по-своему противоестественном) с западной демократией, до сих пор предпочитающей умалчивать, что в лице Сталина она сотрудничала с преступным режимом. Конечно, говорит Дэвис, так сложились обстоятельства, и потому следует считаться с тем, что зло не всегда выступает в образе врага. Оттого и книга имеет подзаголовок “Не столь простая победа”. Если суммировать вывод британского исследователя, то он таков: антигитлеровская коалиция, одолев “третий рейх”, не принесла повсеместно в Европу (прежде всего в Восточную) свободу, справедливость и демократию. Не состоялся триумф добра над злом, как это утверждала советская пропаганда и как, к сожалению Дэвиса, продолжают считать не только в сегодняшней России, но и на Западе. И потому политический итог войны оказался весьма неясным.

Но почему все-таки одно зло, тем более перемешанное с другим и столь похожим на него злом, победило, тоже остается непонятным. Тем более, что автор говорит о военном преимуществе вермахта в начальный период войны с Советским Союзом. Дэвис сетует на то, что в разных странах преобладают свои национальные приоритеты в оценках и в целом представлениях о Второй мировой войне, что, по его мнению, затемняет объективное освещение ее хода и итогов. Он негодует на то, что во многих странах Запада “на защиту официальной версии истории мобилизована правовая система”. В Великобритании военными преступлениями считаются только те, что были совершены нацистской Германией и ее союзниками. Во Франции с 1990 года закон преследует тех, кто отрицает Холокост либо минимизирует его результаты. Однако историческое знание, считает Дэвис, не нуждается в искусственной защите.

Дэвис напоминает, что всего 3% территории СССР были оккупированы, забывая упомянуть, какой промышленный и сырьевой потенциал был сосредоточен в этих областях. Дэвис остро критикует преувеличенность эффективности движения сопротивления Гитлеру на Западе, но почти ничего не говорит о его массовости, как и о кровавом подавлении партизанского движения и подполья на Востоке. Он говорит о варварстве бомбардировок союзными войсками немецких городов и полон глубокого сочувствия жертвам американских ядерных налетов на Хиросиму и Нагасаки. И вскользь упоминает о разрушениях, которым подверглись советские города.

“Неокончательные итоги войны” - здесь нельзя не согласиться с британским историком - видны во многих сегодняшних международных проблемах. Курилы, немецко-польские споры о сути немецкого изгнанничества из Силезии и Поморья (сюда же примыкают и Судеты), переписывание решений Нюрнберга и Потсдама, война с военными памятниками в странах Балтии...

Но один итог очевиден: гитлеризм был побежден. В противном случае и Дэвис вряд ли написал бы свою книгу. А уж автору этих строк, родившемуся в августе 1941 года, чья мать на третий день войны бежала из горящего Минска, согласно нацистским законам, и вовсе не было места на этой земле. Поэтому, отдавая должное восточной мудрости приводимого Дэвисом bon mot Чжоу Эньлая, сказавшего в 1950-е годы, что еще не пришло время судить о результатах Великой французской революции, будем исходить из того, что подлинная история Второй мировой войны пишется в том числе и в данный момент, в том числе и благодаря трудам Норманна Дэвиса.

О том, что эта работа продвигается непросто, что за ней стоят определенные интересы, что ее результаты вызывают самое разнообразное общественное восприятие, по-своему свидетельствует вопрос, недавно заданный другому известному британскому историку Энтони Бивору во время его лекции в Германии: “Не согласитесь ли вы с утверждением, что части ваффен СС, которые вели бои с Красной армией уже в Берлине, были своего рода предшественниками НАТО?”

И как здесь не задуматься над тем, что, может быть, Дэвис все-таки прав. Что политические итоги Второй мировой войны действительно еще окончательно не ясны. И не только потому, что жив неонацизм, пытающийся представить Гитлера защитником западных ценностей перед нашествием “большевистской орды”.


«Неприкосновенный запас» 2009, №6(68)


Читайте также на нашем сайте:

«Крушение «третьего рейха» Александр Орлов

«Если бы Гитлер победил (Глава из книги)» Ральф Джиордано

«Размышления об отождествлении сталинизма и гитлеризма» Франсуа-Ксавье Кокен

«Мнение читателя: Когда началась Вторая мировая война? Mонолог неисторика в трёх частях» Видарий Левит

«Цена Победы» Валентин Пронько

«Особая тема: Великая Победа»


Опубликовано на портале 21/04/2010



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика