Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Три основы экономической стратегии России в Восточной Азии

Версия для печати

Специально для сайта «Перспективы»

Вячеслав Балакин

Три основы экономической стратегии России в Восточной Азии


Балакин Вячеслав Иванович – ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, кандидат юридических наук.


Три основы экономической стратегии России в Восточной Азии

Восточная Азия, по прогнозам, будет самым динамично развивающимся рынком XXI века. Наступил момент, когда Россия должна осознанно и четко определить свое место в этом регионе, - уверен ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока Вячеслав Балакин. Борьбу за влияние здесь ведут Китай, США, Япония и Европейский союз. Но у России есть свои уникальные преимущества. Они дают ей шанс стать интегрирующим фактором, генератором алгоритма восточноазиатского экономического пространства. Мощный импульс тем самым получит и социально-экономическое развитие Дальневосточного федерального округа.

Наступил момент, когда Россия должна осознанно и четко определить свое место в Восточной Азии. Это вызвано тем, что ближайший партнер и соперник нашей страны – Китайская Народная Республика открыто встала на путь борьбы за политическое влияние в этом регионе. Аналогичные цели преследуют США и Япония, плюс к тому они борются между собой, а также с Россией и Евросоюзом за влияние на динамично развивающийся Китай.
Россия, в свою очередь, заинтересована в том, чтобы поставить крупнейший китайский рынок в долгосрочную инновационную зависимость от ряда своих высоких технологий. Простейшее по форме российско-китайское военно-техническое сотрудничество, похоже, исчерпало имевшийся ресурс. Опирающееся на высокие технологии присутствие России на внутреннем китайском рынке помогло бы нашей стране решать не только важные внешнеполитические задачи, но и проблемы развития российского Дальнего Востока, создало бы условия для закрепления в Китае российского бизнеса – прежде всего на северо-востоке страны, где для него уже имеется масштабное поле деятельности по реконструкции более чем 150 крупных предприятий, построенных при содействии СССР.
Сегодня алгоритмом внешнеполитических действий всех российских правительственных и корпоративных субъектов международного права на дальневосточном направлении должно стать всестороннее обеспечение долгосрочных национальных интересов России в Восточной Азии. Это предполагает серьезную подготовительную работу, в результате которой предстоит найти стратагему  комплексной безопасности Российской Федерации в отношениях с Китаем, Японией, обеими Кореями, Монголией и АСЕАН. Комплексная безопасность понимается здесь как система самостоятельных договоренностей России с каждым из региональных субъектов международных отношений. При этом любая российская организация, независимо от формы собственности, должна соблюдать внешнеполитические параметры, заданные министерством иностранных дел РФ.
Как ни одна другая страна региона, Китай объективно нуждается в высокотехнологичном сотрудничестве с нашим государством. Но дело в том, что он является одним из самых неудобных партнеров для России, стремящейся вступить в ВТО на выгодных ей условиях. Поэтому российскому правительству следовало бы предложить отечественным корпорациям выверенную стратегию, в рамках которой те развивали бы экономическое сотрудничество с КНР.
Китаю остро необходимы технологии текущего дня, позволяющие создавать рабочие места для миллионов безработных. И Россия не должна упустить свой шанс в данной области, сознавая вместе с тем, что поставки комплектного оборудования для китайских предприятий – это только первый шаг. Закрепление на китайском рынке потребует в дальнейшем модернизации предприятий, что называется, «на марше», с расширением своей доли в соответствующем сегменте народного хозяйства КНР. В этом плане впечатляет опыт работы в Китае японских корпораций, которые уже долгое время фактически переносят на китайскую почву промышленный уклад, давно устоявшийся в самой Японии. Ряд промышленных районов вблизи Шанхая и Гуанчжоу весьма напоминают традиционный японский индустриальный пояс, простирающийся от Токио до Йокогамы.
По такому же пути, осваивая китайский рынок, идет и Южная Корея, хотя в ее опыте есть и принципиальные отличия. Они связаны в первую очередь с тем, что население Республики Корея нуждается в значительных количествах импортного продовольствия. Ограниченность собственных земельных ресурсов заставляет южнокорейские агрофирмы фактически арендовать земли в КНР вместе с живущими на них крестьянами.
Во многом неохваченной остается пока Монголия. Во времена СССР в экономику этой страны были вложены огромные инвестиционные ресурсы. Фактически все основные промышленные объекты Монголии функционировали за счет труда советских специалистов. Нынешнее монгольское правительство рассчитывает на возобновление масштабного сотрудничества с Россией. Если мы не оправдаем эти ожидания, то можем окончательно потерять Монголию. Определенные силы в Китае и вне его не скрывают, что хотели бы реализовать формулу «лиандиань сангуо» («два берега – три государства»). Это подразумевает присоединение к КНР не только Тайваня, но и Монголии. Пока такие идеи, возможно, носят отвлеченно теоретический  характер, но в будущем вполне можно ожидать более серьезных заявок китайской стороны на лидерство в Восточной Азии, включая еще большее внедрение КНР в экономику стран АСЕАН.    
Для России исключительно важен экономический диалог со странами Восточной Азии. По прогнозам, этот регион будет самым динамично развивающимся рынком XXI века. Для нас особенно привлекательно то, что на нем будет естественным образом востребована продукция, составляющая основу производства в Дальневосточном федеральном округе (деловая древесина, морепродукты, питьевая вода, экологически чистое продовольствие). Развивая Дальний Восток, Россия должна исходить не из сегодняшней региональной индустриальной политики, а из потребностей завтрашнего дня. Стоит присмотреться к Японии, реализующей программу под многообещающим названием «жилище современного японца». Восточная Азия – перспективный внешний рынок для природной российской продукции, экспорт которой стимулирует национальное производство, ориентированное на реальное повышение качества жизни в первую очередь российских граждан.
Российский Дальний Восток представляет собой своеобразное увеличительное стекло, через которое во всех деталях можно увидеть состояние и вероятное будущее российской цивилизации ХХI веке. До сих пор слабо используются объективные преимущества, которыми наша страна располагает в силу своего естественного геоэкономического положения в мире. Простираясь от Балтики до Тихого океана, российская земля и содержащиеся в ней природные ресурсы способны обеспечить не только внутренние потребности в продовольствии, энергоносителях и минеральном сырье, но и «привязать» к себе в качестве долговременных покупателей западноевропейских и восточноазиатских клиентов. Условием для этого могла бы стать производственная стратегия правительства России, ориентированная на формирование на базе важнейших компонентов экономического роста – земли, энергетики и транспорта – трех основ самодостаточности Российской цивилизации ХХI века. Речь идет не о примитивной автаркии, а о логически выверенной системе политических мер, призванных объективно повысить важность России, «привязать» к ней все традиционные, а также вновь возникающие «центры» геополитического соперничества. Если в Европе на сегодняшний день последовательность российских внешнеэкономических и внешнеполитических шагов достаточно очевидна, то на Дальнем Востоке будущая очередность таких шагов нашего государства нуждается в более глубоком осмыслении.
Рассмотрим технологию «привязывания» на примере возможной стратегии социально-экономического развития Дальневосточного федерального округа. Но прежде отметим, что в Восточной Азии постепенно начинает вызревать идея формирования регионального общего рынка. Восточноазиатский общий рынок может именно только вызреть, так как он, по большому счету, будет строиться на базе взаимодействия двух глобальных систем ценностей: православной и конфуцианской.  Нынешний этап можно охарактеризовать как уточнение своих политических позиций тремя основными потенциальными участниками Восточноазиатского общего рынка (ВАОР): Китаем, Россией и Японией. Страны АСЕАН, обе Кореи и Монголия, скорее всего, определят свой формат участия в региональном общем рынке, исходя из параметров той концепции, которую согласуют три вышеупомянутые державы. Вопрос разработки подобной концепции является весьма непростым, поскольку Китай, Россия и Япония должны будут определить цивилизационный алгоритм ВАОР. К тому же на начальном этапе предстоит определиться с теми сферами экономики, которые являются сегодня критически важными для всех потенциальных участников ВАОР.
Даже поверхностный анализ нынешнего геополитического состояния восточноазиатского региона показывает, что наилучшие шансы стать интегрирующим фактором будущего межгосударственного экономического объединения здесь имеет Россия. В первую очередь это объясняется наличием у нее трех основных компонентов (земельного, энергетического, транспортного), которых в комплексе нет ни у Китая, ни у Японии, ни, тем более, у стран АСЕАН, обеих Корей и Монголии. Российская самодостаточность, в силу особенностей нашей цивилизации, не вызывает чувства неприязни у других потенциальных участников ВАОР, соперничающих за лидерство в рамках собственной (конфуцианской) цивилизации. Более того, исторически Корея и Монголия всегда искали у России поддержки в сдерживании амбиций со стороны более мощных соседей. Только Россия с ее фундаментальным научным потенциалом и философией «соборности», предполагающей «неформальное общее» или «слияние индивидуального и социального», в наибольшей степени отвечает объективным требованиям к тому самому алгоритму, на основе которого может быть запущен механизм межгосударственного образования под названием «Восточноазиатский общий рынок».
Дальневосточный федеральный округ представляет собой идеальную модель стратегического взаимодействия от лица всей России с потенциальными участниками вызревающего ВАОР. Кстати, в КНР подобную роль в отношении России на практике исполняет провинция Хэйлунцзян. Уже есть признаки того, что китайское руководство собирается объединить для работы в восточноазиатском регионе усилия и ресурсы всех северо-восточных провинций страны, рассчитывая таким образом решить там острые проблемы занятости. Судя по всему, России и Японии на новом витке спирали предстоит в очередной раз сойтись в соперничестве за влияние в Дунбэе (бывшая Маньчжурия). Только теперь у российской стороны есть ряд объективных преимуществ: она способна делать в Китае то, что не в состоянии делать Япония, отказавшаяся от достойных инвестиций в классические производства и тем самым лишившая себя хозяйственного динамизма и утратившая позиции на многих китайских рынках, которыми она обладала в период индустриализации КНР.
Северо-Восток Китая может стать для ДФО самым перспективным рынком сбыта промышленной продукции и сырьевых товаров высокого передела. Стратагема российского укоренения в Дунбэе должна подразумевать реконструкцию тамошних старых (созданных Советским Союзом) металлургических и химических производств, а также модернизацию местной энергетики. Восстановление тяжелой промышленности в северо-восточных провинциях является сегодня основным приоритетом китайского правительства. В этом  - естественное совпадение региональных целей руководства КНР с целями руководства РФ в отношении программы развития ДФО, располагающего достаточным экспортным потенциалом для нужд Северо-Востока Китая.
ВАОР, скорее всего, на начальном этапе будет существенно отличаться от общего рынка, формировавшегося в Европе. Главным отличием явится наличие одного «системного интегратора», роль которого ляжет на Россию. Историческая память вряд ли позволит выбрать такого «системного интегратора» из числа стран конфуцианской цивилизации, поскольку две великие региональные державы – Китай и Япония – никогда не уступят друг другу первую роль в этом жизненно важном вопросе. У государств АСЕАН, обеих Корей и Монголии перспектива вновь стать «ведомыми»  китайской или японской стороной также вызывает серьезные опасения. Только Россия способна выработать алгоритм экономической «ойкумены» Восточной Азии, устраивающий всех потенциальных участников ВАОР.
При этом российская «формула успеха» вполне может исходить из национальных интересов нашего государства, сориентированных на реальные потребности экономики каждого из участников Восточноазиатского общего рынка. Эти потребности надо своевременно выявлять и подвергать углубленной маркетинговой проработке, чтобы затем выстроить логистику действий со стороны России. В качестве примера можно привести поистине необъятный рынок Китая для сибирской древесины, лучшей в мире по естественным свойствам. Вопрос тут лишь в том, как навести порядок в функционировании механизма экспорта пиломатериалов, а не бревен. Добавленную стоимость, составляющую сегодня 4/5 среднемировой цены, необходимо перевести из китайского и японского «карманов» в бюджет российского производителя. Для этого не нужны значительные дополнительные капиталовложения, нужна лишь политическая воля региональных властей в работе с предпринимателями, оказание им финансовой, инновационной и маркетинговой поддержки. То же самое касается производства экологически чистого продовольствия.
Заметный рост торговли между Европой и Азией обусловил в последние годы повышенный интерес к трансграничным транспортным коридорам. На обширной территории Российской Федерации реально функционируют два таких стратегических коридора: «Восток – Запад» и «Север – Юг». Они имеют важное международное значение уже в силу того, что являются определенной альтернативой южному морскому пути, обеспечивающему сегодня львиную долю грузоперевозок на евро-азиатском направлении. Российское правительство придает серьезное значение развитию трансконтинентальных контейнерных перевозок, рассматривая их как весомый вклад в стабильность экономических связей между Европой и Азией. Эскалация напряженности в Центральной Азии и на Ближнем Востоке ставит под угрозу не только безопасность, но и саму возможность прохода судов по Суэцкому каналу. На этом фоне конкурентоспособные транзитные контейнерные перевозки через территорию России сделают ситуацию на международном транспортном рынке более предсказуемой.
Особое значение для стран Восточной Азии имеет сегодня вызревающий проект реконструкции Транскорейской железной дороги и ее последующего соединения с Транссибирской магистралью. Этот проект вполне способен получить статус стратегического международного инвестиционного проекта под эгидой ООН. Реализуя его, международное сообщество будет стимулировать таким образом уход в прошлое одного из последних реликтов «холодной войны» на азиатском континенте - «корейского вопроса» - и воссоздание единого корейского государства. Функционирование транспортной системы подобного масштаба неизбежно даст мощный импульс развитию регионального инвестиционного сотрудничества, включая освоение богатых природными ресурсами сибирских и дальневосточных районов Российской Федерации. Обладая уникальной Транссибирской магистралью, Россия объективно станет важнейшей самодостаточной частью глобальной транспортной инфраструктуры.


Опубликовано на портале 15/12/2008



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика