Палестино-израильский конфликт остается одной из наиболее «горячих точек» не только на Ближнем Востоке, но и в мире. Уровень насилия с обеих сторон не снижается. Попытки реанимировать переговорный процесс после организованной администрацией Дж. Буша конференции в Аннаполисе в конце 2007 г. фактически не дали никаких результатов. Переговорный процесс буксует, топчется на месте не только по причинам сложности поисков развязок по основным спорным вопросам. Израильтяне и палестинцы к тому же постоянно демонстрируют неготовность продвигаться навстречу друг другу; как в том, так и в другом обществе так и не сложился консенсус относительно необходимости возобновления переговоров на базе принципа двух государств. Премьер-министр Израиля Б. Нетаньяху, лидер правой партии Ликуд, пришедший к власти в результате внеочередных выборов 10 февраля 2009 г., выражает намерение продолжить мирные переговоры, но при этом избегает какой-либо предварительной ангажированности относительно создания палестинского государства. В его программе по урегулированию акцентируется содействие экономическому развитию палестинцев Западного берега и укреплению их сил безопасности.
Что касается палестинцев, открытым остается вопрос о преодолении раскола между ФАТХ и ХАМАС. Несмотря на все усилия арабских посредников и международного сообщества, предпринятые после операции «Литой свинец» в Газе, проведенной Армией обороны Израиля в декабре 2008 - январе 2009 г., создать «техническое» правительство с участием представителей обеих группировок и таким образом «воссоединить» Западный берег и сектор Газа, не удается. С ХАМАС или без него руководство Палестинской администрации вряд ли откажется от диалога с Израилем, но перспектива создания в результате него палестинского государства остается туманной.
Завершение «эры Дж. Буша» в США и демонстративно повышенное внимание к ближневосточным делам новой администрации президента Б. Обамы с первых дней ее существования обеспечивает активизацию посреднической роли Вашингтона в урегулировании палестино-израильского конфликта. Причем новый американский президент неоднократно заявлял о своем видении решения конфликта на основе принципа двух государств. Этот принцип поддерживается и «международным квартетом» (США, ЕС, ООН, Россия), выступающим сегодня в качестве важного посредника в мирном процессе.
Таким образом, принцип раздела бывшей подмандатной палестинской территории на два государства для двух народов, сформулированный еще в 1947 г. ООН в резолюции 181, остается на повестке дня ближневосточного урегулирования. Однако неудача процесса Осло, одним из предполагаемых результатом которого должно было явиться создание палестинского государства, а также тупиковая ситуация на израильско-палестинских переговорах последних лет порождают сомнения в успехе его реализации. В леволиберальных академических кругах на Западе и в среде определенной части палестинских интеллектуалов в последние годы возродились дискуссии о возможности положить в основу ближневосточного урегулирования принцип одного государства, т. е. вернуться к варианту единого демократического арабо-еврейского государства, который обсуждался еще в период британского мандата в Палестине. По логике сторонников этого подхода, глубинные причины, препятствующие урегулированию, состоят в том, что условия, предлагаемые в качестве его основы, а именно принцип двух государств, не соответствуют реалиям, в которых он должен воплощаться. Израильская поселенческая политика привела к тому, что к западу от р. Иордан де-факто создано единое территориальное пространство. Соответствующим, а вероятно - и единственно возможным - ответом Палестинского национального движения на этот факт может стать принятие его как свершившегося и начало кампании по интеграции всего населения этого района, т.е. всех палестинских арабов, в единую государственную структуру.
Для Израиля включение в состав государства арабов, проживающих на палестинских территориях, является совершенно неприемлемым по демографическим причинам. Но и создание палестинского государства в условиях усиления влияния в палестинском обществе радикального ислама рассматривается многими израильтянами как экзистенциональная угроза. Недаром в Израиле приобрела популярность идея одностороннего отделения от палестинцев, материализовавшаяся в строительстве «стены безопасности» и уходе из Газы, при сохранении статус-кво Западного берега. Не зазорно сегодня в Израиле обсуждать и вариант трансфера (выселения, вытеснения) палестинцев с территорий их проживания. Вновь приобретает актуальность «иорданский вариант» 1970-1980-х гг., т.е. объединение Западного берега в той или иной форме с Иорданией. Газа в таком случае могла бы стать территорией, контролируемой Египтом.
Может ли какой-либо из этих вариантов серьезно рассматриваться в качестве альтернативы принципу создания двух государств в решении палестино-израильского конфликта и каковы реальные шансы на успех каждого из них - вот вопросы, на которые автор стремится дать ответы в этой статье.
Принцип двух государств в исторической ретроспективе
Идея раздела Палестины между евреями и арабами зародилась еще в период мандатного правления Великобритании в связи с развернувшимся по всей стране арабским восстанием 1936-1939 гг. В ноябре 1936 г. английское правительство направило в Иерусалим специальную комиссию во главе с лордом Р. Пилом, которая, изучив обстановку на месте, рекомендовала разделить Палестину на два государства. В соответствии с предложениями комиссии, территория еврейского государства ограничивалась прибрежной равниной от Хайфы до района южнее Яффы и областью Галилеи за исключением Иерусалимского коридора с городами Яффа, Лидда и Рамле, которые оставались под управлением британского мандата. В правительственном заявлении по этому вопросу говорилось, что раздел обеспечит арабам реализацию их национальной независимости, а евреям - создание еврейского национального очага, который будет преобразован в еврейское государство [1]. Однако раздел был категорически отвергнут арабами, рассматривавшими его как окончательную утрату части принадлежавшей им территории. В рядах сионистов предложение комиссии Пила вызвало острые дискуссии: хотя раздел ограничивал их претензии на всю территорию Палестины, Сионистский конгресс, проходивший в Цюрихе летом 1937 г., уполномочил руководство Сионистской организации провести переговоры с британским правительством относительно условий возможного создания еврейского государства. В сентябре 1937 г. Совет Лиги Наций, рассмотрев этот вопрос, предложил британским мандатным властям продолжить «изучение проблемы статуса Палестины, сконцентрировавшись на решении, предполагающем раздел территории» [2].
Через 10 лет международное сообщество вновь вернулось к этому варианту решения палестинской проблемы: в 1947 г. на второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН большинством голосов была принята резолюция 181 (II), предусматривавшая раздел страны на два самостоятельных демократических государства - арабское и еврейское. Арабское государство предполагалось создать на площади 11,1 тыс. кв. км (42,9% территории страны), еврейское - на площади 14,1 тыс. кв. км (56,5% территории). Иерусалим выделялся в особую территориальную единицу - corpus separatum.
Создание Государства Израиль было провозглашено 14 мая 1948 г., но палестинское арабское государство так никогда и не было создано. Этому помешали и своекорыстные интересы соседних арабских стран, имевших свои виды на предназначавшиеся палестинцам территории, и слабость и разобщенность самих палестинских националистов. С созданием Организации освобождения Палестины основополагающей характеристикой ее политической программы становится отрицание права Израиля на существование как национального образования евреев и борьба (как декларативная, так и вооруженная) за возвращение себе всей палестинской территории в границах британского мандата. В Палестинской Национальной Хартии, принятой в 1968 г., недвусмысленно указывалось на то, что цель борьбы палестинцев заключается в «освобождении родины и возвращении на нее» (ст. 9), в «ликвидации сионистского присутствия в Палестине» (ст. 15), в «полном освобождении Палестины» (ст. 21) [3]. После войны 1967 г., когда ряд традиционных палестинских лидеров и интеллектуалов с оккупированных территорий попытались продвигать план создания палестинского государства на Западном берегу и в секторе Газа, руководство ООП немедленно обвинило их в предательстве национальных интересов, а Я. Арафат выступил с прямыми угрозами в их адрес [4].
На раннем этапе в руководстве ООП преобладала идея создания в Палестине двунационального государства, базировавшаяся на ложных представлениях о слабости Государства Израиль, о возможности легкой победы над евреями, которых Я. Арафат и его сподвижники рассматривали как иноверцев, практикующих иудаизм, но не в качестве единого народа, имеющего свои национальные права. Лидеры ООП никогда не делали попыток более подробно очертить возможности реализации своей утопии и перспективы сосуществования в ней с евреями. Поэтому для израильтян смысл этой идеи представлялся вариацией на уже известную тему: массовое уничтожение или - в лучшем случае - изгнание.
Только с середины 1970-х гг. в светском палестинском национализме начинают происходить осторожные подвижки в сторону признания возможности создания национального государства на части палестинской территории. Этапной вехой в этом вопросе можно признать Политическую программу ООП, принятую на 12-й сессии Национального совета Палестины в 1974 г. В ней указывалось, в частности, что «ООП ведет борьбу всеми средствами... за освобождение палестинской земли и создание народного, национального, независимого и продолжающего сражаться суверенного образования на любой части палестинской территории, которая будет освобождена» [5]. Несмотря на воинственный и непримиримый тон этого документа в отношении сионизма и Израиля, он все же содержал зачатки политического реализма, постепенно прораставшего в ООП [6]. Этой «смене вех» ООП во многом обязана дальнейшим дипломатическим прорывом на международной арене. В октябре 1974 г. ООП стала первой в истории неправительственной организацией, которая была приглашена в качестве представителя палестинского народа для участия в Генеральной Ассамблее ООН. Впервые с 1952 г. в повестку дня 29-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН был включен вопрос о Палестине, а результатом его обсуждения стало принятие в ноябре 1974 г. резолюции 3236 (XXIX), признававшей право палестинского народа на самоопределение, национальную независимость и суверенитет, и резолюции 3237 (XXIX), предоставлявшей ООП статус наблюдателя во всех организациях ООН [7].
В последующие годы палестинское руководство не раз демонстрировало двусмысленность своей позиции в вопросе о претензиях на палестинскую землю. Так, Я. Арафат заявлял о своей готовности поднять палестинский флаг хотя бы только в городе Иерихоне на Западном берегу или для начала на любой части палестинской территории, «даже если она будет не более пяти километров шириной» [8]. Однако так и оставалось загадкой, может ли установление власти на части территории привести к долгосрочному решению, т.е. к созданию на ней палестинского государства, или же это будет рассматриваться как промежуточный этап на пути к полному освобождению всей Палестины.
Несмотря на всю противоречивость происходивших минимальных сдвигов в вопросе о собственной государственности, но и в значительной степени благодаря им, ООП в конце 1970-х - начале 1980-х гг. добилась существенного укрепления своих позиций на международной арене. Было также положено начало контактам между израильтянами, принадлежавшими к левым кругам, и отдельными реалистически настроенными представителями ООП, что подготавливало почву для движения в направлении политического диалога.
Важнейшей вехой на пути трансформации палестинской позиции по территориальному вопросу стала 19-я сессия Национального совета Палестины, состоявшаяся в ноябре 1988 г. в Алжире, на которой в одностороннем порядке было провозглашено Государство Палестина. Его территория, как явствовало из принятого на сессии Политического заявления, должна была охватывать Западный берег р. Иордан, сектор Газа и арабскую часть Иерусалима (Аль-Кудс) [9]. Впервые ООП, преодолев левацкие, экстремистские тенденции, в официальном документе заявляла о создании арабского государства в Палестине не вместо, а наряду с Израилем. Одновременно Я. Арафат выступил с публичным заявлением о признании ООП резолюции 181 ГА ООН от 1947 г. о разделе Палестины и резолюции 242 Совета Безопасности ООН от 1967 г., требовавшей ухода Израиля с оккупированных территорий в обмен на установление мира [10]. Фактически эти беспрецедентные заявления означали признание палестинцами Израиля как государства, существующего на территории бывшей подмандатной Палестины. Трансформация палестинской позиции являлась важным шагом на пути поисков решения конфликта исходя из принципа двух государств.
Важную формулу для решения территориальной проблемы между израильтянами и палестинцами зафиксировала этапная Мадридская мирная конференция (октябрь 1991 г.). Она предусматривает обмен территорий, оккупированных Израилем в ходе войны 1967 г., на мир с арабскими странами и признание ими еврейского государства, включая установление дипломатических и иных отношений с ним. Как отмечает академик Е.М. Примаков, «. согласие всех арабских государств и Организации освобождения Палестины (ООП) с "мадридской формулой" означает их полный отказ от требования восстановить границы, в которых по решению Генеральной Ассамблеи ООН был создан Израиль», т.е. признание итогов первой арабо-израильской войны 1948-1949 гг., в результате которой территория Израиля была расширена [11].
Израиль прошел несколько этапов в оценке своих взаимоотношений с палестинскими арабами. В первые десятилетия существования государства сионистские лидеры были склонны вообще отказывать арабскому населению Палестины в праве на национальную общность. Достаточно вспомнить одиозные заявления израильского премьер-министра Г. Меир о том, что в Палестине нет такого народа, как палестинцы [12]. С 1970-х гг. в этой позиции начинают происходить сдвиги, связанные, прежде всего, с той реальностью, с которой столкнулся Израиль на территориях, оккупированных в 1967 г. Биограф И. Рабина отмечает, что в окружении премьер-министра в 1974 г. считалось, что он относится к палестинцам с гораздо большей симпатией, чем Г. Меир. Тем не менее и сам И. Рабин, и большая часть израильского руководства в этот период не считали палестинский вопрос сердцевиной арабо-израильского конфликта, утверждая, что главная проблема состоит в характе1р3е отношений между Израилем и арабскими государствами [13].
На протяжении 1970-1980-х гг. израильское руководство, независимо от того, принадлежало оно к левому или правому блоку, отвергало саму идею переговоров с ООП, рассматривавшейся им исключительно как террористическая организация. В 1986 г. Кнессет принял закон, налагавший запрет на несанкционированные контакты с представителями ООП, действовавший до 1993 г. Израильтяне делали ставку на поиски палестинских сил, альтернативных ООП. Однако в результате выборов 1976 г. на Западном берегу многие муниципальные образования возглавили сторонники ООП. Ошибочной оказалась и тактика поддержки религиозно-политических группировок мусульман, сформировавших во второй половине 1980-х гг. движение ХАМАС на оккупированных территориях. Именно члены ХАМАС принимали наиболее активное участие в террористической деятельности против израильских граждан, развернутой палестинцами в период первой интифады (1987-1993 гг.).
Израильское видение мирного процесса как способа достижения территориального компромисса с палестинскими арабами сложилось в начале 1990-х гг. В 1992 г. Партия труда и ее союзники пришли к власти на волне ожиданий скорого урегулирования конфликта, которые были свойственны 65-70% израильтян [14]. Следует напомнить, что к этому времени израильское общество находилось в состоянии «усталости» от бесконечных актов насилия со стороны палестинцев. За шесть лет (1987-1993 гг.) в терактах погиб 161 израильтянин [15]. Инициаторы мирного процесса во главе с И. Рабином рассчитывали на то, что Я. Арафат как самая авторитетная и сильная фигура в Палестинском движении сопротивления сможет положить конец террору. Рабин говорил своим соратникам: «Пора снять маски на этом маскараде и начать говорить с самым главным начальником» [16]. К этому заключению подводила и безрезультатность двусторонних переговоров в Вашингтоне в формате Мадридской конференции, в которых ООП не принимала участия.
Серия закрытых палестино-израильских встреч при норвежском посредничестве, проходивших в Осло с конца 1992 г. на протяжении 1993 г., завершилась обменом письмами между премьер-министром Израиля И. Рабином и главой Организации освобождения Палестины Я. Арафатом о взаимном признании и начале мирных переговоров. Целью мирного процесса, как об этом говорилось в статье I Декларации принципов, подписанной в сентябре 1993 г. [17], являлось достижения окончательного урегулирования на основе резолюций 242 и 338 СБ ООН.
Окончательный статус палестинских территорий в процессе Осло был поставлен в зависимость от решения ключевых проблем израильско-палестинских и израильско-арабских отношений. В Декларации речь шла о создании на переходный период (пять лет) Палестинской самоуправляющейся администрации для Западного берега и Газы. По окончании этого периода предполагалось достичь соглашения по основным вопросам урегулирования - территориям, границам, проблемам беженцев и Иерусалима. Но несовместимые представления сторон о содержании окончательного статуса, которые так и не удалось сблизить в ходе переговоров, как представляется, и стали одной из главных причин краха процесса Осло.
Новый формат переговоров по урегулированию палестино-израильского конфликта был предложен в 2002 г. четверкой международных посредников - США, ЕС, ООН и Россией. В разработанной «квартетом» «Дорожной карте» уже со всей определенностью была поставлена цель поэтапного продвижения к созданию независимого демократического палестинского государства, которое будет существовать в мире и безопасности с Израилем и другими соседями. На основе заложенных в «Дорожной карте» принципов были возобновлены мирные переговоры между израильтянами и палестинцами по решению конференции в Аннаполисе, прошедшей в конце 2007 г.
Очевидно, что переговорный процесс на основе принципа двух государств является фактом совсем недавней истории. Он стал возможным, когда стороны формально признали друг друга и согласились вступить в прямой диалог. Однако за официальным фасадом сохраняются глубоко укоренившееся недоверие, подозрительность, просто нежелание по тем или иным причинам идти на уступки. Большинство палестинцев по-прежнему рассматривают конфликт как национально-освободительную борьбу арабского движения сопротивления с незаконно захватившими палестинскую землю колонизаторами, отказывая израильским евреям в законности их прав на собственное национальное образование. К этому добавляется позиция радикальных исламистов, которые, основываясь сугубо на религиозной концепции, полностью отрицают права Израиля как государственного образования, что, естественно, провоцирует ожесточенную реакцию всего израильского общества.
Израильтяне, со своей стороны, склонны видеть во всех палестинцах пособников террористов и особо акцентировать угрозу своему государству, исходящую от радикальных исламских группировок. Признавая необходимость территориальных уступок, большая часть израильского общества опасается соседства с государством, которое не только будет гораздо более враждебным к Израилю, чем многие другие арабские государства региона, но и не откажется от цели его уничтожения.
Возможен ли раздел?
В политическом истеблишменте Израиля, тем не менее, прекрасно осознают, что территории, оккупированные Израилем с 1967 г. и рассматривавшиеся на протяжении многих лет как буфер безопасности и «разменная монета» в переговорах об окончательном урегулировании, перестают быть «полезным активом» и превращаются в тяжелую и в перспективе опасную обузу. Они утратили свое стратегическое значение в условиях, когда угроза обычной войны с арабскими странами фактически отпала. План одностороннего размежевания А. Шарона и вывод израильской армии и еврейских поселений из Газы в 2005 г. в значительной степени были продиктованы соображениями необходимости «отделиться» от палестинцев, снять с себя ответственность за положение на палестинских территориях. Эти меры были расценены международным сообществом как стремление Израиля в одностороннем порядке провести границы своей территории, тем более что строительство «стены безопасности» как нельзя лучше отвечало этой цели.
Политика одностороннего размежевания привела к новому обострению отношений между израильтянами и палестинцами. Она не обеспечивала территориальных решений, связанных с болезненной для палестинцев проблемой израильских поселений на Западном берегу. В результате израильской политики «свершившихся фактов» численность поселенцев на Западном берегу и в Иерусалиме, живущих за линией перемирия 1949 г., увеличилась с 364 тыс. в 2000 г. до 450 тыс. в настоящее время [18]. Официально израильские поселения занимают незначительную часть Западного берега - всего 1,7% территории, но с муниципальными зонами вокруг поселений, с зонами безопасности и дорогами, связывающими поселения, израильская инфраструктура, по данным ООН, занимает почти 40% его площади. Палестинское население на Западном берегу разделено на несколько изолированных кантонов, сгруппированных вокруг основных палестинских городов и окруженных пропускными пунктами. Израиль сохраняет за собой контроль за передвижением людей и товаров между Газой и Западным берегом. Израильская армия по-прежнему при возникновении острых ситуаций пользуется свободой действий на Западном берегу, а также и в Газе, как показала операция «Литой свинец».
Вывод даже небольшой части поселенцев, проживающих на Западном берегу, весьма проблематичен. Переселение 60-80 тыс. человек (а именно такие цифры назывались предыдущим правительством Э. Ольмерта) потребуют колоссальных затрат - оценочно в 10 млрд. дол., притом что израильское общество до сих пор не оправилось от травмы, нанесенной ему эвакуацией в 10 раз меньшего числа поселенцев из Газы в 2005 г.
Из более чем 100 незаконных поселений, возникших после 2001 г., демонтирована лишь небольшая часть, а значит, не выполняется одно из основных условий «Дорожной карты» и договоренностей в Аннаполисе. Поселенцы, особенно молодое поколение, оказывают яростное сопротивление любым попыткам властей пресечь создание незаконных поселений, так называемых форпостов, и этот ползучий захват земель находит поддержку в верхних эшелонах власти [19]. Кроме того, в Израиле существует мощное лобби, которое содействует поселенческой деятельности в силу определенной материальной заинтересованности или по идеологическим соображениям. Причем для получения государственных ассигнований на развитие поселений лоббисты нередко идут на политический шантаж в отношении правительства.
Отсутствие перспектив решения территориального вопроса усугубляется ситуацией на палестинских территориях. Два десятилетия спустя после того, как ООП согласилась с возможностью раздела Палестины на два государства, палестинские арабы вынуждены были убедиться, что их лидеры не справились с управлением территорией под их контролем и налаживанием ее хозяйства. Сегодняшнее состояние палестинской экономики значительно хуже, чем 1 5-20 лет тому назад: каждый третий из пяти палестинцев живет за чертой бедности; собственная доходная база бюджета Палестинской администрации постоянно сокращается, а 30% бюджета составляет иностранная помощь. За последние 15 лет международное сообщество направило на палестинские территории более 12 млрд. дол. С 2004 по 2007 г. помощь палестинцам по различным гуманитарным программам ООН более чем удвоилась [20], но эффективность ее использования крайне низка. Негативно на развитии всей ситуации сказывается и высокий уровень коррумпированности во всех структурах Палестинской администрации.
Раскол в Палестинском национальном движении ослабляет его изнутри. Укрепление позиций ХАМАС и других радикальных исламских группировок на палестинских территориях снижает возможность достижения прочных и долговременных договоренностей с палестинской стороной, тем более что влияние нынешних палестинских лидеров в массах несопоставимо с авторитетом общенационального лидера, какой имел Я. Арафат. Перспектива создания собственного государства остается весьма неопределенной.
Возвращение к идее единого двунационального государства
В отсутствии динамики в переговорном процессе и реальных условий для претворения в жизнь принципа двух государств палестинцы возвращаются к идее решения конфликта на основе принципа одного государства. Этот вариант находит поддержку в последнее десятилетие и среди части интеллектуального сообщества Западной Европы, и - в меньшей степени - в США [21].
Многие палестинские умеренные деятели, сохраняя приверженность принципу двух государств, признают, что решение конфликта на его основе практически неосуществимо. По выражению президента университета Аль-Кудс Сари Нуссейби, «мысль движется в одну сторону, реальность - в другую» [22]. В этих кругах высказываются предложения о возможности роспуска Палестинской администрации и возвращении к управлению территориями по схеме до 1994 г., когда палестинские арабы осуществляли местное самоуправление при сохранении израильской оккупационной администрации. Такой статус территорий, как они считают, позволит их населению бороться ненасильственными методами за реализацию своих прав в рамках одного государства.
Программы по решению палестинского национального вопроса разрабатываются и в палестинской диаспоре в западных странах. «Группа палестинской стратегии» [23], выступившая со своим манифестом летом 2008 г. в Великобритании, отдает предпочтение принципу двух государств. В то же время члены этой группы, явно под влиянием светских либеральных идей западных интеллектуалов, разрабатывают и сценарий единого государства как предупреждение Израилю о возможном ходе развития событий в случае, если он будет блокировать создание палестинского государства.
Возвращение палестинцев к идее одного государства, вероятно, является самым плачевным итогом прошедших двух десятилетий. Ведь палестинское национальное сознание так и не смирилось с существованием Израиля, и это тем более опасно, что наряду со светским палестинским национализмом его исламистский соперник, исходя из другого мировоззрения, также придерживается стратегии отрицания противостоящей стороны. Естественно, что при таких условиях продвижение идеи единого двунационального государства рассматривается в Израиле как угроза самому существованию еврейского населения.
Варианты решения проблемы
Для Израиля принцип одного государства означает отрицание всего сионистского проекта и всех результатов его реализации. Немногочисленные сторонники этого варианта среди самих евреев еще в догосударственный период подвергались остракизму и представляли маргинальное течение в сионизме. И в наши дни отдельным представителям израильских академических кругов и культурной элиты сохранение еврейского характера государства не кажется таким уж бесспорным императивом. Тем не менее подавляющее большинство израильтян и сегодня видит в историческом выборе, сделанном 60 лет тому назад, когда было создано еврейское государство, смысл существования Израиля.
В правом лагере в Израиле сложилась твердая убежденность в том, что любые переговоры с палестинцами и территориальные уступки им только усугубляют проблемы безопасности страны. Аргументом здесь служит интифада Аль-Аксы, рассматриваемая как прямое следствие мирного процесса Осло. Вторая ливанская война 2006 г. и изгнание ХАМАС представителей ФАТХ из Газы летом 2007 г., вследствие чего была поставлена под угрозу безопасность юга страны, также считаются результатом политики свертывания израильского присутствия на юге Ливана и в секторе Газа. Некоторые правые аналитики постоянно убеждают аудиторию в нецелесообразности создания палестинского государства [24]. Гораздо перспективнее, с их точки зрения, сохранение статус-кво, поскольку, как показывают последние десятилетия, Израиль становится сильнее, а палестинцы слабее.
Однако сохранение статус-кво на территориях и отсутствие динамики в переговорном процессе на основе принципа двух государств как раз и втягивает Израиль в реальность одного государства. Согласно не самым пессимистическим оценкам, через 5-6 лет арабы будут составлять большинство или, по крайней мере, не менее 40% населения на территории, расположенной между р. Иордан и Средиземным морем. Это значит, что в пределах этих границ Израиль не сможет в долгосрочной перспективе сохранить себя как государство еврейского народа, в котором, в соответствии с основными установками сионизма, большинство должны составлять евреи. Кроме того, продолжая удерживать территории, на которых проживают миллионы палестинцев, Израиль ставит под удар свою международную репутацию. Израильская оккупационная политика дает основания международному сообществу оправдывать насилие и военные средства борьбы, применяемые палестинцами против него. Решение территориальной проблемы становится жизненно важно для Израиля. Известный израильский историк и политолог А. Сассер заметил в связи с этим: «Идеальная ситуация, которую мы унаследовали после 1967 г., когда, как нам казалось, у нас было сколько угодно времени, чтобы не принимать никаких решений, кончилась» [25].
Нынешнему премьер-министру Б. Нетаньяху окончательное мирное урегулирование с палестинцами видится как ряд паллиативных мер. Он в первую очередь делает упор на оказании содействия экономическому развитию палестинских территорий. Вступив в должность в апреле 2009 г., израильский премьер на первых порах вообще не желал публично произносить сакраментальную формулу «два государства для двух народов». Лишь под давлением американской дипломатии и самого президента Б. Обамы Б. Нетаньяху в своей программной речи по вопросам внешней политики в университете Бар-Илан 14 июня 2009 г. заявил: «При условии гарантий демилитаризации и при условии признания палестинцами Израиля как еврейского государства мы готовы пойти на заключение настоящего мирного соглашения, когда демилитаризованное палестинское государство будет существовать бок о бок с еврейским государством» [26]. Поставленные перед палестинцами предварительные условия для продвижения по пути к миру, тем не менее не были уравновешены какими-либо обязательствами Израиля относительно дальнейшей судьбы поселений на Западном берегу. Новое израильское руководство сразу жестко расставило все точки над i по таким ключевым проблемам урегулирования, как, например, Иерусалим и палестинские беженцы, дав понять, что для него неприемлемы компромиссные достижения процесса Осло.
По существу заявленная израильским правительством позиция является повторением варианта ограниченной автономии палестинцев в разрозненных и территориально несвязанных кантонах при сохранении в более мягкой форме режима дискриминации арабов. Он вряд ли обеспечит долгосрочное устойчивое решение конфликта, так как не ликвидирует условий для продолжения сопротивления палестинцев политике, ущемляющей их национальные права на создание собственного независимого полноценного государства. Уже сегодня палестинские общественные лидеры выражают недоверие Палестинской администрации, указывая, что она превращается в коллаборационистский режим типа Виши, в агента по обеспечению безопасности Израиля. Полумеры в решении палестинской проблемы приведут к новым вспышкам насилия на территориях и заставят Израиль усиливать репрессивную политику, которая уже стоила ему большой крови и материальных затрат и серьезно подорвала его имидж в мире.
Немногочисленные радикально настроенные крайне правые националисты в Израиле включая лидера партии «Исраэль Бейтену» А. Либермана, занимающего пост министра иностранных дел в правительстве Б. Нетаньху, сегодня вновь поднимают вопрос о трансфере (выселении) арабов и с оккупированных территорий, и с территории Израиля в границах 1967 г. В интерпретации Либермана, в будущее палестинское государство должны быть включены районы компактного проживания израильских арабов, а еврейские поселения на Западном берегу должны стать частью Государства Израиль. С учетом того, что большинство арабов, граждан Израиля, отрицательно относится к перспективе их насильственной передачи под суверенитет палестинского государства, вряд ли какой-либо здравомыслящий израильский политик возьмется за осуществление этой идеи. Такого рода этнические чистки квалифицируются в современном международном праве как преступление против человечности. Для многих израильтян, в национальном сознании которых глубоко укоренилась память о многовековых гонениях на еврейский народ, с моральной точки зрения такое решение арабского вопроса представляется недопустимым.
В последнее время в экспертных кругах ближневосточников участились отсылки к «иорданскому», а в нынешних условиях к «иорданско-египетскому варианту», подразумевающему какую-то форму интеграции Западного берега с Иорданией, а сектора Газа с Египтом. Его трудно обсуждать всерьез, так как обе арабские страны не готовы взять на себя эту ответственность. Слишком большими могут оказаться издержки такого решения для Египта, который в течение многих десятилетий ведет внутреннюю борьбу с радикальными исламскими группами, прежде всего с организацией «Братьев-мусульман». Газа, где в настоящее время доминирует ХАМАС, вряд ли может представлять собой привлекательное территориальное приобретение для Египта.
В Иордании в отличие от 1940-х - начала 1950-х гг., когда Хашемитская династия претендовала на владение всей Палестиной, в настоящее время сложился консенсус относительной собственной национальной идентичности, выраженный в формуле «Иордания есть Иордания». При этом в Иордании уже проживает, по некоторым оценкам, почти 2 млн. палестинцев, что составляет около трети всего иорданского населения. Включение в состав государства дополнительно миллионных масс палестинцев неизбежно ставит под угрозу новый заявленный характер иорданского государства, что противоречит интересам его национальной элиты [27].
Как представляется, на сегодняшний день принцип двух государств остается единственным вариантом, который может быть положен в основу урегулирования палестино-израильского конфликта. Перспектива его реализации в большой степени зависит от активизации международного посредничества, в том числе от более динамичных действий всех членов «квартета» включая Россию. В Соединенных Штатах новая администрация президента Б. Обамы явно демонстрирует намерение усилить нажим на обе стороны конфликта в целях продвижения в направлении создания палестинского государства, пока эта возможность не закрылась окончательно. Конечно, на этом пути стоит немало серьезных препятствий. И в Израиле, и на палестинских территориях в последнее десятилетие произошло серьезное укрепление позиций экстремистских сил. На выборах в Израиле в феврале 2009 г. победу одержали правые партии, часть из которых полностью отвергает идею палестинского государства, а другая часть не готова к кардинальным территориальным компромиссам ради его создания. На палестинской стороне жесткая израильская операция в Газе в январе 2009 г. не привела к снижению популярности движения ХАМАС.
Надежда остается на то, что цепь насилия в отношениях израильтян и палестинцев могут разорвать лишь результативные переговоры, которые будут демонстрировать той и другой стороне явные преимущества от реализации достигнутых мирных договоренностей по сравнению с нынешней ситуацией переговорного тупика. Ссылки на неудачный опыт процесса Осло не представляются убедительными. Нельзя забывать, что это была первая за многие десятилетия серьезная попытка добиться каких-либо взаимоприемлемых решений в прямых переговорах. В ходе них был выработан ряд предложений и найдены развязки, которые свидетельствуют о реальности компромиссов, а значит, и последующего прекращения палестино-израильского конфликта. Но переговорный процесс оказался заложником внутриполитического противостояния по обе стороны «баррикад» - борьбы за власть как в Израиле, так и в палестинской среде. Достигнутые договоренности тут же использовались политическими противниками договаривающихся лидеров как козырные карты для их дискредитации и смещения с руководящих позиций. Кроме того, негативную роль сыграли необоснованные расчеты Я. Арафата использовать силовое давление на израильтян посредством манипуляции экстремистскими палестинскими группировками. В свою очередь, правое правительство в Израиле, пришедшее к власти в 1996 г., намеренно тормозило выполнение достигнутых договоренностей, исподволь подталкивая к провокационным выступлениям крайне националистические круги внутри Израиля и экстремистски настроенную часть поселенцев. К внешним факторам, отрицательно сказавшимся на ходе мирного процесса, следует отнести его слабую поддержку арабскими странами, которые, как уже случалось не раз, руководствовались исключительно собственными, противоречившими друг другу интересами.
И все же безопасность государства и каждого гражданина, которые сегодня ставятся во главу угла руководством Израиля, не могут быть обеспечены без установления мира. Исторический опыт свидетельствует о том, что в результате достижения мирных договоренностей с Египтом и Иорданией была устранена военная угроза Израилю со стороны ведущих арабских стран, а, следовательно, и всего арабского мира. Он получил возможность для спокойного внутреннего развития, а также целый ряд политических и дипломатических преимуществ. Что же касается терроризма, то и в ликвидации его угрозы результативный мирный процесс может сыграть весьма серьезную роль. Если палестинцы убедятся, что мирное взаимодействие с Израилем действительно открывает совершенно реальную перспективу создания жизнеспособного независимого государства и единственным тормозом на этом пути оказывается ХАМАС, то в палестинском обществе возникнет мотивация для коренного изменения отношения к этой организации, для отказа от поддержки любых ее действий. Только изоляция ХАМАС внутри палестинского общества может лишить его способности проводить свою нынешнюю линию.
Примечания:
[1] John R., Hadawi S. The Palestine Diary. Volume one 1914-1945. Beirut, 1970. P. 275.
[2] John R., Hadawi S. Op. cit. P. 277.
[3] The Palestinian National Charter Adopted by the Fourth Palestine National Assembly. 1968. Beirut: The Institute for Palestine Studies - Kuwait: The University of Kuwai, 1971. P. 393.
[4] Walker T. A.Growers Arafat: the Biography. London, 2003. P. 104.
[5] Political programme adopted by the twelfth session of the Palestine National Council // International Documents on Palestine. 1974. Beirut: The Institute for Palestine Studies - Kuwait: The University of Kuwai, 1977. P. 449.
[6] Такой точки зрения придерживаются, например, Е. Дмитриев, С. Лапу-тин, В. Носенко, И. Звягельская. См. раздел: Палестинское движение сопротивления // Новейшая история арабских стран Азии. 1988. М., Наука. С. 223; см. также Gresh A. PLO: The Struggle Within. London, 1988.
[7] International Documents on Palestine. P. 186-187.
[8] Walker T. Op. cit. P. 130.
[9] Political Statement of the 19th Session of the Palestine National Council, Algiers, 12-15 November 1988 // Middle East Contemporary Survey / Eld. by A. Ayalon, H. Shaked. Vol. XII, 1988. San Francisco, 1990. P. 264.
[10] Wallach John & Janet. Arafat. In the Eyes of the Beholder. London: Mandarin, 1992. P. 453.
[11] Примаков E.M. Основополагающий конфликт // Россия в глобальной политике. № 3. Май-июнь 2009.
[12] The Sunday Times. London. 15.06.1969.
[13] Slater R. Rabin of Israel. Warrior for Peace. N.Y.: Harper Paperbacks,
1996. P.281-282.
[14] Slater R. Op. cit. P. 501.
[15] Ibid. P. 600.
[16] Ibid. P. 577.
[17] The Israeli-PLO Declaration of Principles // Makovsky D. Making Peace with the PLO. Boulder: Westview Press, 1996. Appendix XIV.
[18] Носенко Т.В. Оккупированные территории и поселенческая политика Израиля: история и некоторые правовые аспекты // Государство Израиль: политика, экономика, общество. М.: ИВ РАН, 2006. С. 93.
[19] В ноябре 2007 г. Кнессет проголосовал против принятия заявления об эвакуации 105 незаконных форпостов - см.: Jerusalem Post. 22.11.2007.
[20] Bitterlemons. 25.09.2008. Ed. 38, Vol. 6 // http://www.bitterlemons-international.org/previous.php
[21] См. по этой теме: http://www.one-state.net; Tilley V. The One State Solution: A Breakthrough for Peace in the Israeli-Palestinian Deadlock. AnnArbor: University of Michigan Press, 2005.
[22] The Times. 02.03.2009.
[23] http://www.palestinestrategygroup.ps
[24] Rubin B. Time is on my side // Gloria Center Global Research in International Affairs. IDC Herzlia - 28.09.08/ http://www.gloriacenter.org
[25] The Jerusalem Review. A Journal of Foreign Policy. Vol. 1. № 1. 2006-2007. P. 67.
[26] Haaretz. 14.06.2009 - http//www.haaretz.com
[27] См. по этому вопросу: Lynch M. Jordan's Identity and Interests/ Identity and Foreign Policy in the Middle East / Ed. by Sh. Telhami & M. Barnett. Cornell University Press. 2002. P. 47.
Проблемы и перспективы урегулирования на Ближнем Востоке / Рук. проекта: В.В. Наумкин, П. Линке; отв. ред. И.Д. Звягельская / ИВ РАН, ЦСПИ. М., 2010. – 191 с.
Читайте также на нашем сайте:
«Демократическая форма власти и политическая система Израиля» Татьяна Карасова
«Ближневосточная программа нового правительства Нетаньяху» Татьяна Карасова
«Палестино-израильский конфликт: ценностное измерение» Ирина Звягельская
«Основополагающий конфликт» Евгений Примаков
«Ближневосточный конфликт и внутрипалестинское противостояние» Борис Долгов