Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Египет на пути к трансформации политической системы

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Александр Демченко

Египет на пути к трансформации политической системы


Демченко Александр Владимирович – научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук.


Египет на пути к трансформации политической системы

Голосование по конституции стало новым витком противостояния в Египте различных политических сил, усилило размежевание между бывшими членами антимубараковского лагеря на Тахрире. В очередной раз обстановка обострится во время предстоящих выборов в парламент. Можно ожидать, что 2013 г. станет для страны годом острой борьбы между исламистами и оппозицией.

Политический ландшафт ряда государств Арабского Востока в 2011–2012 гг. серьезно изменился. В одних странах активизация социально-политической жизни привела к свержению авторитарных режимов (Тунис, Египет, Йемен); в других – к гражданской войне, в которой поддержку вооруженной оппозиции оказали иностранные государства (Ливия, Сирия). Особняком стоит Марокко, где протестовавшие добились изменения конституции в сторону ограничения полномочий короля. В Бахрейне, Иордании, Кувейте власти пошли на уступки оппозиции, но масштаб и характер этих уступок не удовлетворили протестующих, что привело к затягиванию политического кризиса. В Алжире, Судане, Палестине, Ираке, монархических государствах Аравийского полуострова имевшие место эпизодические антиправительственные выступления в силу разных причин не породили значительных изменений. Общим для стран, переживших крупные потрясения, стало укрепление позиций умеренных и радикальных сторонников политического ислама. Они сильны прежде всего своей идеологией, которая предлагает не ориентироваться на зарубежные социалистические или капиталистические образцы, уже испробованные в арабском мире. Следование этим образцам привело к вестернизации, укреплению авторитарных режимов и не решило социальные проблемы. Вместо этого исламисты советуют опираться на ислам, претендующий на охват всех сторон жизни, а значительная часть населения достаточно религиозна, чтобы принять такую рекомендацию.

Политики, эксперты, журналисты сходятся во мнении, что «арабская весна» – это длительный процесс, и его итоги не до конца ясны. Президент Израиля Шимон Перес на XII Международной Грецлийской конференции в начале 2012 г. заявил: «Ближний Восток переживает глубокие изменения. Мы знаем, когда и где они начались. Но не знаем, когда и чем они закончатся» [1].

Происходящее сейчас в арабских странах – это переходный, постреволюционный период, который может продлиться несколько лет. Даже в государствах, где произошли наиболее радикальные изменения, еще не завершен процесс смены элит. Прежние оппозиционные политики, заняв кабинеты, еще не утвердились во власти, не выполнили свои предвыборные обещания, не прошли проверку временем. Новые лидеры испытывают серьезные трудности в решении социально-экономических проблем. Исламисты, хотя они и выиграли больше всех от «арабской весны», сталкиваются с конкуренцией со стороны других политических сил – светской оппозиции и представителей прежнего режима. Перед новыми властями стоят не только внутриполитические, но и международные проблемы: на повестке дня остается иранская ядерная программа, арабских лидеров тревожат региональные амбиции Турции, в ноябре 2012 г. обострился палестино-израильский конфликт. На стыке внутри- и внешнеполитических проблем находится активизация ячеек «Аль-Каиды», что особенно заметно в Египте на Синайском полуострове, в Ливии, Алжире, Мали и Сирии.

Перечисленные факторы осложняют анализ и прогнозирование событий в арабских странах, в особенности в Египте, который по ряду причин способен повлиять на внутриполитические процессы в других государствах региона. В этой связи Египет привлекает повышенное внимание исследователей. Какие силы присутствуют там на политической арене? Как складываются отношения между выдвинувшимися на первый план умеренными исламистами и другими игроками? По каким вопросам государственного и общественного устройства между ними идет наиболее острое противоборство? Каковы его предварительные результаты? Каким исламисты видят будущее страны? И наконец, в каком направлении может трансформироваться политическая система в ближайшее время?

Египет – ключевая страна

На протяжении XX в. Египет (АРЕ) был своего рода маяком в регионе, хотя за право считаться политико-идеологическим центром арабского мира с ним боролись другие страны. Египет стал первым арабским государством, где появилась конституция (1882 г.). На территории Египта в 1928 г. возникла Ассоциация «Братья-мусульмане». Она вскоре открыла филиалы в других странах Ближнего Востока и Северной Африки и способствовала распространению политического ислама. Пример египетских националистов-офицеров, пришедших к власти в 1952 г. и свергнувших короля Фарука, подтолкнул другие народы к устранению полуфеодальных, зависимых от Запада монархических режимов. Ограниченный успех египетской армии в арабо-израильской войне 1973 г. также воодушевил арабов, увидевших, что Израиль уже нельзя считать непобедимым. В 1970-е годы АРЕ стала примером перехода от социалистической модели развития к капиталистической. В 1990-2000-е годы макроэкономические показатели свидетельствовали об успешном в целом ходе реформ.

Кроме богатой событиями истории, Египет обладает внушительными по региональным меркам внешнеполитическими ресурсами. Он является самой населенной арабской страной (более 80 млн человек), расположенной на геополитическом перекрестке между Африкой, Азией и Европой, с ВВП около 500 млрд долларов (2010 г.) и относительно развитой промышленностью. Египет поддерживает партнерские отношения с НАТО и США (второе место в регионе после Израиля по объему получаемой американской военной помощи), сотрудничает с Евросоюзом в рамках Союза для Средиземноморья, является одним из двух арабских государств (второе – Иордания), заключивших мир с Израилем, что делает его важным элементом региональной системы безопасности.

В 2011–2012 гг. роль Египта в ближневосточных и африканских делах уменьшилась. На первое место вышли Саудовская Аравия и Катар, которые реализуют несколько региональных инициатив: занимаются консолидацией суннитских государств в целях противостояния Ирану, укреплением монархического блока, поддержкой исламистов в странах «арабской весны». Несмотря на некоторое ослабление, Египет, особенно с приходом в июне 2012 г. на пост президента Мухаммада Мурси, продемонстрировал свою готовность играть активную роль в регионе. В конце августа глава АРЕ впервые с 1979 г. посетил Иран, а в ноябре Каир успешно посредничал в прекращении вооруженного противостояния между палестинскими группировками в секторе Газа и Израилем.

Очевидно, что в случае прояснения внутриегипетской обстановки, ее стабилизации вес Египта в регионе увеличится, а модель политической жизни привлечет внимание других стран «арабской весны». Не исключены некоторые заимствования из египетского опыта. В настоящее время в арабском мире как раз возник запрос на свою, арабо-исламистскую (а не турецко-исламистскую) модель. Но соответствующего примера среди республик-членов Лиги арабских государств пока нет.

Среди наблюдателей отсутствует единое мнение о перспективах изменения внутриполитической ситуации в арабском мире вообще и в Египте в частности. Разнообразие взглядов во многом связано с различными подходами к проблеме соотношения ислама и демократии и оценками потенциала светских леволиберально-демократических сил – основных конкурентов исламистов.

Одни считают, что ислам как религия, его священные тексты и политизированные трактовки плохо сочетаются с демократией и либерализмом. Скептики не доверяют заявлениям умеренных об их стремлении к построению демократического и свободного общества, но с учетом традиционных ценностей. Высказываются предположения, что исламисты, став главными бенефициантами «арабской весны», постараются не упустить обретенную власть и для этого прибегнут к недемократическим методам. Согласно наиболее крайним прогнозам, население арабских стран ждут мрачные времена и насаждение шариата.

Исламовед и политолог А.А. Игнатенко в статье «Одноразовая демократия для Египта» отмечает, что «Братьям-мусульманам» противостоят еще более жесткие исламисты – салафиты (фундаменталисты), которые пользуются демократическими завоеваниями, участвуя в парламентских выборах, но при этом отрицают демократию как западное явление, противоречащее исламу, и выступают за построение шариатского государства. Предупреждая об угрозе со стороны исламистов, автор приводит тезис Эдварда Джереджяна, одного из высокопоставленных американских дипломатов, который в начале 1990-х годов описал механизм прихода исламистов к власти: «Один человек – один голос… Один раз!» [2].

Говоря о шариате, который определяется исламистами как основа законодательства, российский специалист по Ближнему Востоку Е.Я. Сатановский сравнивает его с другими правовыми системами средневековья. «С исторической точки зрения шариат ничем не хуже Салической или Русской правды, Майнцского статута или еврейской Галахи, Саксонского зерцала или монгольской Ясы. С тех пор, однако, как все эти системы представляли собой вершину человеческой мысли, прошло много столетий. ...Опыт показывает, что шариат не уживается с современным обществом и уничтожает его со скоростью, прямо пропорциональной симпатиям, испытываемым к нему властями предержащими. После чего "вернувшееся к истокам" население уничтожает инакомыслящих, преследует иноверцев и вырезает "неправильных мусульман" не только в собственной стране, но и в любой другой, куда может добраться благодаря глобализации и авиационному сообщению» [3].

У многих экспертов вызывает сомнение оправданность употребления самого выражения «арабская весна». Они указывают, что термин «весна» в какой-то степени ставит арабские страны в один ряд с государствами Восточной Европы, где в конце 1980-х годов имели место «бархатные революции», установилась демократическая форма правления и произошла переориентация на западные либеральные стандарты. Ряд наблюдателей предпочитает говорить о наступлении «арабской/исламистской осени» или «зимы».

Другие исследователи, соглашаясь, что «арабская весна» обернулась дестабилизацией остановки, оценивают происходящее в ближневосточном регионе не столь пессимистично. Так, И.В. Кудряшова предлагает рассматривать в теоретическом плане «арабскую весну» как пятую волну демократизации, начавшуюся с падением режима Сухарто в Индонезии в 1998 г. и пришедшую в арабский мир с опозданием из-за прочных позиций авторитарных режимов. «Основное содержание "арабской весны" – это движение от режима гегемонии к режиму участия. Во-первых, во всех выступлениях выдвигались (и продолжают выдвигаться) лозунги борьбы с авторитаризмом, за участие во власти и права человека. Во-вторых, сами события имели массовый характер и развивались "снизу" (не случайно некоторые из них получили название "революций без лидера"). В-третьих, в ряде стран эти события уже принесли свои плоды в виде демократических выборов, либерализации законодательства и др.» Автор добавляет, что демократизация и либерализация при доминировании исламистов не будут осуществляться путем прямого следования западным образцам [4].

Видимо, ситуация в Египте будет определяться соотношением сил между участниками политического процесса и способностью наиболее влиятельной группы справиться со стоящими перед страной проблемами, переиграть оппозицию или же отвести недовольство масс в другую сторону. Например, гнев народа может быть перенаправлен против внутренних врагов (на роль которых могут «назначить» функционеров прежнего режима или светских либерал-демократов, обвиненных в связях с Западом), либо против внешних недругов – путем усиления антизападной риторики и пересмотра отношений с Израилем.

Российский арабист и дипломат В.В. Попов пишет, что в странах «арабской весны» «на авансцену политической жизни выдвинулись четыре основные группы, которые условно с определенным допуском можно разделить на следующие:

– умеренные исламистские организации и движения, выступающие за модернизацию общества, но не по модели вестернизации, а на основе ценностей и нравственных норм ислама;

– радикальные исламские группы (их объединяют термином «салафиты»), которые выдвигают в качестве цели создание исламского государства на основе шариата;

– две другие группы можно назвать светскими; они отвергают построение государства на религиозной основе. Первая включает армию и связанные с ней службы, вторая – конгломерат сил, ставших инициаторами революционных выступлений против авторитарных режимов – широкий спектр либеральных и демократических кругов и прежде всего молодежи (известно, что молодежь составляет более половины населения в арабских странах)» [5].

В случае с Египтом на политической арене присутствуют все означенные группы.

«Братья-мусульмане» (верховный наставник – Мухаммад Бади) и их политическое крыло, Партия свободы и справедливости – ПСС (первый председатель – Мухаммад Мурси, с октября 2012 г. – Саад аль-Кататни), представляют умеренных исламистов.

Салафитских взглядов придерживаются «Ан-Нур» («Свет») во главе с Имадом Абдель Гафуром и «Аль-Асала» («Подлинность»), председателем которой является Адиль Абдель Максуд Афифи. Формально отказавшаяся от терроризма «Аль-Гамаа аль-исламийя» («Исламское общество») создала «Хизб аль-ислах ва ат-татаввур» («Партию реформы и развития»).

Интересы светских либерально-демократических кругов представляют следующие организации: «Египетский конгресс», «Ад-Дустур» («Конституция»), «Коалиция революционной молодежи», «Мы все Халиды Саиды», «Молодежное движение 25 января», «Движение 6 апреля», «Национальная ассоциация за изменения», «Новый Вафд» («Новая Делегация»), «Аль-Гад» («Завтра»).

Левой ориентации придерживаются сторонники «Рабочей партии», партии «Арабский социалистический Египет», насеристской партии «Аль-Карама» («Достоинство»).

Члены правившей при свергнутом президенте Хосни Мубараке (1981-2011) Национально-демократической партии, распущенной в апреле 2011 г., пополнили ряды Египетской гражданской партии, партии «Единство», Египетской национальной партии, Партии развития Египта.

Руководивший страной с февраля 2011 г. по август 2012 г. Высший совет вооруженных сил (ВСВС), руководимый маршалом Хусейном Тантауи, действовал от имени армии, однако был выразителем интересов не только военных (прежде всего верхнего офицерского звена и генералитета), но и светско-бюрократических сил, доминировавших при прежнем президенте [6].

Аналитики американского «мозгового центра» Carnegie Endowment for International Peace указывают, что разделить египетские партии по категориям, исходя лишь из их идеологии, очень сложно, а те определения, которые дают партиям сторонние наблюдатели, отвергаются самими функционерами. Например, ПСС отказывается числиться исламистской организацией, позиционируя себя как партию всего египетского народа, в том числе христиан-коптов. В свою очередь, светские силы отвергают обвинения в секуляризме, предпочитая называться не светскими, а гражданскими партиями. По этим причинам эксперты предлагают обращать внимание не только на сами партии, но и на формируемые ими коалиции [7].

Действительно, в ходе революционных митингов на площади Тахрир и в последующие месяцы между различными участниками политического процесса возникали формальные и неформальные объединения. Достаточно вспомнить о сотрудничестве либерально-демократической молодежи, коптов и «Братьев» во время антимубараковских акций или о вхождении ряда светских партий в предвыборный Демократический альянс Египта, в котором доминируют исламисты. В 2012 г., ближе к президентским выборам, по мере развития конкуренции и обострения дебатов вокруг проекта новой конституции, перспектива долговременного сотрудничества между умеренными исламистами и либерально-демократическими силами становилась все более туманной. Наметилось размежевание между религиозными и светскими кругами. На втором плане остались салафиты, которые, имея поддержку около 20% египтян, весьма заметны на политической арене: они критикуют либерально-демократический лагерь за светскость, а «Братьев-мусульман» – за осторожность, медлительность и недостаточный радикализм во внедрении шариатских норм. На второстепенных позициях также присутствуют военные и бюрократы, чье влияние стремительно уменьшается.

Борьба «Братьев-мусульман» за реальную власть

После свержения Мубарака египетские «Братьями-мусульмане» поставили перед собой несколько главных внутриполитических задач. Во-первых, покончить с влиянием представителей высшего эшелона армии и чиновников, то есть с силами, оставшимися от Мубарака. Во-вторых, ослабить леволиберально-демократические партии. В-третьих, добиться одобрения на референдуме новой конституции. В-четвертых, победить на парламентских выборах 2013 г.

Эти задачи ими успешно решаются, хотя борьба ведется с переменным успехом. К концу 2012 г. исламистам законным путем удалось оттеснить ведущих представителей военных и бюрократии. Совместно со светскими партиями в 2011–2012 гг. они добились от ВСВС проведения парламентских и президентских выборов, несмотря на попытки военных затянуть формирование постоянных органов власти. Итоги парламентских выборов, которые прошли в три тура в ноябре 2011 – январе 2012 г., продемонстрировали лидерство «умеренных». ПСС получила более 45% депутатских мандатов, обойдя основных конкурентов. Успеху «Братьев-мусульман» способствовала разветвленная организационная структура по всей стране, мощная пропагандистская машина, дисциплинированность их сторонников, а также поддержка со стороны части либерально-демократических сил. Последние, понимая, что на тот момент их главный соперник – это военные и связанные с ними политики, сформировали с исламистами единый предвыборный блок – Демократический альянс Египта. Этот блок выступал как общенациональное демократическое движение, первоначально в него входили более 30 партий. Из-за идеологических разногласий и доминирования «Братьев» многие предпочли впоследствии дистанцироваться от исламистов, но в составе блока остались две заметные светские партии: «Аль-Гад» и «Аль-Карама».

На президентских выборах «Братьям-мусульманам» в ожесточенной борьбе удалось выдвинуть Мухаммада Мурси (более харизматичному Хайрату аш-Шатеру Центризбирком отказал в регистрации), который формально дистанцировался от исламистов и позиционировал себя как общенародный кандидат. После избрания президентом АРЕ Мурси подал в отставку с поста главы ПСС, а также покинул ряды «Братьев-мусульман», чтобы «стать президентом для всех египтян». В первом туре 23-24 мая он опередил более десятка кандидатов, в том числе насериста Хамдина Сабахи (20,7%) и бывшего генерального секретаря ЛАГ и Амра Мусу (11%). Во втором туре 16-17 июня Мурси набрал 51,7% голосов, победив своего основного конкурента - связанного с военными мубараковского бюрократа Ахмада Шафика (48%).

За несколько дней до второго тура президентских выборов Конституционный суд с подачи ВСВС распустил нижнюю палату парламента под предлогом, что почти треть депутатов была избрана незаконно, так как они баллотировались как одномандатники, но фактически представляли свои партии. Став президентом, Мурси издал указ о возобновлении заседаний Народного собрания. Это решение натолкнулось на противодействие некоторых светских партий, недовольных доминированием исламистов в законодательном органе, и Конституционного суда, 11 июля отменившего указ Мурси.

Президент не рискнул обострять борьбу и, выждав месяц, нанес главный удар по ВСВС – отправил в отставку министра обороны Тантауи и начальника Генерального штаба Сами Анана. Оттеснение военных от власти произошло по арабским меркам мягко, так как они были назначены советниками президента. Новым главой министерства обороны стал Абдель Фаттах ас-Сиси.

В октябре-ноябре Мухаммад Мурси начал борьбу за контроль над Генеральной прокуратурой, где обосновалась старая бюрократия. 11 октября он уволил генерального прокурора Абдель Магида Махмуда и назначил его послом в Ватикане. В качестве предлога был использован оправдательный приговор организаторам нападений на оппозицию на площади Тахрир 2 февраля 2011 г. («битва на верблюдах»). Генпрокурор заявил, что не покинет свой пост. На его сторону встал Высший судебный совет Египта. В итоге 13 октября президент отменил свое решение.

Учитывая, что в октябре-ноябре исламисты заканчивали подготовку проекта новой конституции и им предстояла жесткая схватка с оппозицией, президент решился на радикальный шаг с целью укрепления своей власти. 22 ноября он издал «Закон о защите январской революции», своего рода конституционную декларацию. Было объявлено, что она будет действовать до принятия постоянной конституции. «Если революция 25 января, нация или ее единство будут под угрозой, а также будут чиниться препятствия государственным структурам к исполнению своих обязанностей, президент вправе принять необходимые решения и действия, чтобы противостоять этим опасностям в соответствии с законом», – подчеркивалось в декларации [8]. С одной стороны, решение Мурси было логичным, так как составленная военными в свою пользу год назад Конституционная декларация стала анахронизмом после роспуска ВСВС. С другой – новый документ наделил главу государства слишком широкими полномочиями. Прочие органы власти лишались права обжаловать выпускаемые им указы. Конституционному суду было запрещено распускать верхнюю палату парламента и Конституционную комиссию. Получив, согласно декларации, возможность назначать генерального прокурора, Мурси наконец-то уволил Махмуда и поставил на его место Талаата Ибрагима. Последнего не принял судейско-прокурорский корпус, и около 600 его членов в декабре объявили забастовку. Ибрагим в какой-то момент даже заявил о своей отставке, но потом под давлением Мурси передумал.

Действия президента вызвали возмущение оппозиции, обвинившей его в стремлении написать и протолкнуть на референдуме выгодную для исламистов конституцию, чтобы гарантировать «Братьям-мусульманам» пребывание у власти на долгие годы. Экс-глава МАГАТЭ и герой Тахрира Мухаммад Аль-Барадеи написал в своем Twitter, что «президент объявил себя новым фараоном Египта» (ранее прозвище «фараон» носил президент Мубарак). На площади Тахрир прошли митинги противников исламистов. Критика в адрес Мурси прозвучала не только со стороны части экс-депутатов и судей, но и со стороны членов правительства. Помощник президента по демократическим реформам Самир Маркус, копт, и публицист Сакина Фуад 23 ноября подали в отставку. Властные амбиции и напор исламистов заставили оппозицию консолидироваться. Либерально-демократические силы Египта объявили о формировании «Фронта национального спасения» с целью координации действий противников Мурси. Из числа наиболее видных политиков туда вошли лидер партии «Египетский конгресс» Амр Муса, глава «Аль-Карамы» Хамдин Саббахи и председатель партии «Ад-Дустур» («Конституция») Мухаммад аль-Барадеи.

Спорная конституция

Окончательный текст проекта конституции был представлен 30 ноября [9]. Предложенный вариант основного закона существенно отличается от конституции 1971 г. В предыдущей конституции Египет определялся как единое демократическое государство и объявлялся частью арабской нации. В проекте новой конституции о Египте сказано подробнее и точнее: «Арабская республика Египет – это единое и неделимое суверенное государство. Оно имеет демократическую систему. Египетская нация – часть арабской и исламской нации (уммы). Египет гордится принадлежностью к бассейну реки Нил и Африке, а также к Азии».

В черновом варианте конституции детально разработаны аспекты, касающиеся основных гражданских, политических, социальных, экономических и прочих прав и свобод граждан, а также судебной власти. Число статей о правах и свободах выросло с 24 до 51. В отличие от прежней конституции, где ничего не было сказано о СМИ, в проекте говорится, что деятельность того или иного органа информации не может быть приостановлена, а его имущество не может быть изъято иначе как по решению суда. Спорной оказалась статья о клевете, которая, как опасается оппозиция, может быть использована для уголовного преследования критиков властей.

В старой конституции отмечалось, что политическая система основана на плюрализме. В новой редакции это положение сформулировано в исламистском ключе. «Политическая система основывается на принципах демократии и шуры (совещательности)», – сказано в документе с отсылкой к часто цитируемому «умеренными» айяту Корана: «... а дело их по совещанию между ними». Срок полномочий президента сокращается с 6 лет (с возможностью переизбрания неограниченное число раз) до 4 лет с возможностью только одного повторного избрания.

Президент получает право предлагать парламенту для утверждения кандидатуру премьер-министра, который формирует правительство. В случае неодобрения нижней палатой состава кабинета министров, глава правительства назначается самими депутатами. Ранее парламент не мог препятствовать назначению неугодного премьер-министра. В проекте прописана ответственность правительства перед парламентом. Президент может ввести режим чрезвычайного положения, но в течение семи дней это решение должно быть представлено в парламент для утверждения. Исчез пост вице-президента. Ранее право назначения второго лица в государстве было закреплено за президентом, но Мубарак воспользовался им только в последние дни своего правления. Глава государства получает право роспуска парламента, но в течение 20 дней он должен вынести это решение на всенародный референдум. В случае одобрения президентского решения, новые выборы должны состоятся не позднее чем через 30 дней после роспуска парламента. Если население выскажется против досрочного прекращения полномочий законодательного органа власти, то президент должен подать в отставку.

Авторы проекта позаботились о том, чтобы ограничить влияние военных. Военным трибуналам запрещено судить гражданских лиц, за исключением случаев совершения преступлений, наносящих ущерб армии. Генералитету удалось отстоять контроль над министерством обороны, так как по новой конституции его руководитель может быть назначен только из числа кадровых военных (в конституции 1971 г. такого положения не было). Генералитет наряду с гражданскими политиками представлен в двух органах власти: Национальном совете по обороне и Национальном совете безопасности. По конституции Совет по обороне получил право устанавливать размер военного бюджета, чего не было в прежнем основном законе.

Новая конституция также устанавливает 10-летний запрет на политическую деятельность для лидеров Национально-демократической партии (членов генерального секретариата, политбюро, политического комитета и депутатов двух последних созывов парламента).

Самыми спорными стали те статьи проекта основного закона, которые касаются влияния религии на общественно-политическую жизнь Египта. Статья 2, в которой говорится, что государственной религией является ислам, а принципы шариата – главный источник законодательства, осталась без изменений. В отличие от предыдущей конституции, в которой не упоминалось о каирском исламском университете Аль-Азхар, теперь отмечается, что он является независимым учреждением. В его задачу входит распроcтранение ислама в Египте и по всему миру. Ученые из Аль-Азхара будут консультировать парламент по вопросам, связанным с шариатом. Согласно конституции 1971 г. государство обязалось гарантировать свободу вероисповедания. Теперь же сделано недвусмысленное уточнение, что это касается приверженцев монотеистических религий (остальные, с точки зрения «Братьев», – это «неверные»). Появилась статья, запрещающая критические высказывания в адрес пророков и посланников. В новую конституцию включено положение о правах религиозных меньшинств. Предполагается, что христиане и иудеи в вопросах личного статуса и религиозных дел будут руководствоваться своими нормами.

Прежняя конституция гласила, что государство гарантирует защиту материнства и детства, заботится о детях и молодежи и обеспечивает соответствующие условия для развития их талантов. Государство обеспечивало баланс между семейными обязанностями женщин и их общественной работой, учитывая их равный статус с мужчинами в политической, общественной, культурной и экономической жизни, но при этом не нарушая положения исламского законодательства. Таким образом, несмотря на упоминание шариата, права женщин в основном законе 1971 г. все же были прописаны подробно. В новом варианте статьи они не столь детализированы. Отмечено, что государство должно бесплатно заботиться о матерях и детях, следить, чтобы не было противоречий между обязанностями женщин как хранительниц домашнего очага и их общественной деятельностью.

Таким образом, проект конституции имеет более выраженный исламский уклон, но не содержит обязывающих и жестких формулировок. Документ оставляет возможность умеренной трактовки соответствующих статей. Несмотря на спорные положения о правах женщин и отсутствие упоминаний прав ряда религиозных меньшинств (крайне немногочисленых шиитов, а также экзотических для Египта последователей других мировых религий), конституция предполагает демократизацию АРЕ, открывает возможности для участия в политике всех сил и является шагом вперед по сравнению с основным законом 1971 г., задачей которого было создание демократического «фасада».

На наш взгляд, ключевым моментом в конституции 2012 г. стало не расширение исламской составляющей (на что в первую очередь обратили СМИ), а ограничение полномочий президента. В результате в Египте, по словам верховного наставника «Братьев-мусульман», должна сложиться полупрезидентская республика [11]. Исламистов такая конфигурация вполне удовлетворяет. Установление парламентско-президентской республики позволяет перестраховаться, так как в случае потери контроля над парламентом у них в руках останется президентский пост, и наоборот. Кроме того, Ассоциация «Братья-мусульмане» внутри построена по консенсусному принципу и создана она не для того, чтобы быть опорой и одновременно игрушкой в руках авторитарного президента. У исламистов на первом месте их организация, примыкающая к ней партия и их интересы в целом, а на втором – лидер. Отсюда стремление сбалансировать полномочия парламента и президента. Второй интересной чертой конституции стало законодательное закрепление роли военных. В 2012 г. их позиции сильно ослабли, но все же некоторый полуавтономный статус и влияние военной корпорации исламисты гарантируют. Тем самым «Братья» стараются не допустить сближения между армией и либерал-демократами, а, напротив, заручиться поддержкой генералитета в случае организации оппозицией массовых протестов против правления Мурси.

Окончательный проект конституции, подобно всем ее предыдущим редакциям, вызвал критику как со стороны салафитов, так и со стороны леволиберально-демократического лагеря.

По мнению радикалов, конституция является половинчатой и не устанавливает правила шариата, а лишь формально провозглашает их основой законодательства. В частности, фундаменталисты настаивают, что источником законодательства следует считать не принципы, а нормы шариата, что является более четкой и обязывающей формулировкой. Основатель и председатель партии «Аль-Асала» Адель Афифи еще в период подготовки проекта заявил, что поддержка конституции на референдуме будет расцениваться как греховное деяние и совершившие его попадут в ад [11].

Наиболее острая борьба вокруг проекта конституции развернулась между «Братьями-мусульманами» и леволиберально-демократическими кругами. Накануне референдума по конституции, назначенного на 15 декабря, лидеры последних выступили с громкими обвинениями в адрес исламистов, усмотрев в документе законодательные основы для шариатизации Египта. В знак протеста несколько каирских газет 4 декабря не вышли или были напечатаны с пустыми первыми полосами. Массовые столкновения сторонников и противников Мурси произошли 5 декабря у президентской резиденции Аль-Иттихадия. Сторонникам «Братьев» и полиции удалось ликвидировать палаточный лагерь оппозиции, объявившей бессрочную забастовку и добивающейся отмены референдума и пересмотра проекта конституции. В беспорядках пострадали несколько десятков человек. Лидер Фронта национального спасения аль-Барадеи за день до референдума призвал президента «побояться Бога» и отложить голосование по конституции, чтобы избежать «призрака гражданской войны». Салафиты, несмотря на недовольство проектом Мурси, в ответственный момент решили поддержать его и пригрозили джихадом тем, кто будет выступать против президента.

Чтобы уменьшить накал страстей, Мурси 6 декабря в прямом эфире телевидения обратился к оппозиции с призывом завтра же начать диалог. Он предложил обсудить следующие вопросы: полномочия Консультативного совета (верхняя палата парламента), закон о выборах, а также выработку плана развития Египта после проведения референдума. Но по главному вопросу – конституции – позиция президента осталась неизменной, и он отказался пересматривать проект основного закона и переносить референдум. Неудовлетворенные предложением Мурси лидеры протестующих отказались от переговоров. Единственной уступкой, которой в конце концов удалось добиться светским силам, стала отмена 9 декабря Конституционной декларации. На это Мурси пошел под угрозой со стороны Верховного конституционного суда не признать итоги референдума.

Таким образом, президент одержал победу в жестком противостоянии с оппозицией. Ей не удалось сорвать голосование, и на референдуме, который прошел в два тура – 15 и 22 декабря, основной закон поддержали 63,8% голосовавших. Число противников оказалось почти в два раза меньше – 36,2%. Однако итоги референдума выглядят очень спорно, так как из более чем 50 млн египтян, имеющих право голоса, участие в голосовании приняли только около 17 млн. Причинами победы исламистов стало то, что их электорат оказался лучше мобилизован и дисциплинирован. Значительную часть голосовавших составило консервативное население провинций, в том числе сельской местности. Оппозиция, напротив, дезориентировала своих сторонников. Одни ее лидеры призывали к бойкоту референдума, а другие – к голосованию против конституции. Кроме того, светские лидеры имеют более узкую социальную базу и могут рассчитывать прежде всего на жителей Каира и Александрии – молодых образованных горожан, коптов, мусульман-шиитов.

Спорные итоги референдума по конституции несколько ограничивают свободу действий Мурси и его единомышленников. Попыткой смягчить недовольство оппозиции, пообещавшей опротестовать в судебном порядке итоги голосования, выглядит назначение 90 новых членов Консультативного совета. За сутки до объявления результатов референдума Мурси воспользовался президентским правом назначать треть членов верхней палаты парламента. Так как среди 180 избираемых депутатов доминируют исламисты, президент включил в Совет представителей 17 политических партий, в том числе 12 партий, ранее не входивших в парламент. В верхней палате также оказались 12 коптов, 8 представителей женских организаций. Кроме того, в Консультативный совет были введены 18 сотрудников исламских религиозных институтов, в том числе 5 богословов из университета «Аль-Азхар», представители профсоюзов, профессуры, судей, прокуроров, спортсменов, коренных жителей Синая и Восточной пустыни (бедуинов). Тем не менее исламисты сохранили лидерство в верхней палате и расклад сил остался прежним.

Вслед за этим Мурси 6 января 2013 г. провел перестановки в правительстве страны. Были заменены 10 из 35 министров. Министерство финансов возглавил Ахмад Хигази, министерство внутренних дел – Мухаммед Ибрагим Мустафа. Нынешний состав правительства будет действовать до парламентских выборов, о дате проведения которых будет объявлено до конца февраля 2013 г. По некоторым данным, они состоятся в апреле.

Будущее Египта глазами «Братьев-мусульман»

Ход политической борьбы в Египте в 2011–2012 гг. продемонстрировал, что исламисты имеют хорошие шансы сохранить доминирование в следующем парламенте. Однако важнее другое: какой станет АРЕ, когда будут сформированы все основные органы власти, действующие в соответствии с принятой конституцией? На этот счет «Братья-мусульмане» выступают с успокаивающими заявлениями.

Умеренные исламисты говорят о стремлении к демократизации Египта. В марте 2011 г. заместитель верховного наставника «Братьев-мусульман» Рашад Мухаммад аль-Баюми в интервью РИА «Новости» сказал, что их цель – это парламентская форма правления, ротация власти, честные выборы, свобода создания партий в уведомительном порядке, конституция, гарантирующая всем свободу и справедливость, и государство, заботящееся о стабильности и безопасности [12]. Аль-Кататни в своих интервью также неоднократно говорил, что Египет не пойдет по иранскому пути создания теократии. Выступая на катарском телеканале «Аль-Джазира» в конце ноября 2011 г., он заявил, что ПСС – «это не религиозная, а гражданская партия..., которая стремится к построению современного демократического государства с исламским акцентом. Мы рассматриваем принципы шариата в качестве системы взглядов, которой мы руководствуемся и которую мы претворяем в жизнь» [13].

В повседневной и общественной жизни исламисты обещают не навязывать нормы шариата. В беседе с российскими журналистами в сентябре 2011 г. Мурси отмечал, что «шариат – это только общие рамки жизни, но не детализированные инструкции. Что касается деталей, то люди сами должны их определять и превращать в законы с помощью парламента» [14]. «Умеренные» говорят, что не будут требовать от женщин обязательного ношения хиджаба. Тут стоит отметить, что платок и так носит подавляющее большинство египтянок, а в повседневной жизни ислам в последние два-три десятилетия завоевал прочные позиции. Верховный наставник «Братьев-мусульман» как-то заявил, что «наш проект не предусматривает исламизации Египта, потому что Египет уже является мусульманской страной» [15], и в этих словах есть доля правды. «Братья» также обещают, что не введут запрет на употребление алкоголя на частной территории, не будут закрывать кинотеатры, бары, ночные клубы и отпугивать туристов. Избегая принятия пакетов шариатских законов, касающихся образа жизни (что только обострит ситуацию в стране и приведет к новым протестам), «Братья» более склонны сосредоточиться на пропаганде исламских ценностей и морали, при этом дав ПСС возможность заниматься политикой и экономикой.

Приведенные высказывания лидеров исламистов, с одной стороны, демонстрируют их гибкость, склонность к компромиссам и, главное, показывают, что «Братья-мусульмане» – уже не та непримиримая религиозная организация, какой ее создал Хасан аль-Банна и развивал Саид Кутб. С другой стороны, исламисты – как политики, чья идеология базируется на религии, – глубоко уверены в своей правоте, в том, что только они должны определять будущее Египта, а роль других, «заблуждающихся», должна ограничиваться конструктивной критикой.

Не все заявления и обещания представителей «Братьев-мусульман», сделанные ими в первые месяцы после свержения Мубарака, оказались правдой. Например, в 2011 г. аль-Баюми говорил, что исламисты не будут выдвигать кандидата на выборах президента. Но, сознавая свою силу, имея поддержку консолидированного электората, учитывая слабость соперников, а также опасаясь победы кандидата от военных и бюрократов, они не стали отказываться от возможности добиться большей власти. Очень напористо «Братья» действовали с августа по ноябрь 2012 г., когда вытеснили из комиссии по подготовке проекта конституции либерал-демократов и в итоге разработали тот документ, который устраивал Мурси и его единомышленников.

В борьбе с оппонентами Ассоциация может дойти до политических репрессий. Так, в конце декабря 2012 г. Генпрокуратурой было начато следствие по делу о государственной измене. Главными обвиняемыми стали лидеры оппозиционных партий из Фронта национального спасения. По мнению следствия, аль-Барадеи, Муса, Сабахи и Сейид аль-Бадауи (лидер «Вафда») «призывали египетский народ к свержению существующей власти, подстрекали людей на массовые акции протеста против действующего президента страны Мухаммеда Мурси». Позднее дело закрыли, что показало, что оно было инициировано с целью припугнуть несогласных, предостеречь их от организации новых митингов. Однако сам факт угрозы привлечения к уголовной ответственности говорит о незрелости демократических норм, низкой терпимости исламистов к оппозиции.

Озабоченность вызывает и то, что исламисты проявляют попытки подправить совсем недавнюю историю. Указ Мурси «О защите революции» - это своего рода способ выставить «Братьев-мусульман» главными, самыми последовательными революционерами. В дальнейшем такая риторика может привести к тому, что роль либерально-демократических сил в борьбе с Мубараком будет забыта официальными властями, а Тахрир зимы 2011 г. может быть объявлен чуть ли не египетской исламской революцией.

Возможно, по вопросу о шариате «Братья» отойдут от тех мягких высказываний, которые они делают сегодня. И дело не только в их намерении устроить все по исламским законам. Со стороны значительной части египетского общества есть запрос на регулирование жизни в соответствии с религией и ее толкованием. Например, в 2012 г. упомянутый в конституции религиозный университет Аль-Азхар издал 471 808 фетв (в том числе 116 115 устных, 203 938 по телефону, 150 213 через Интернет). Конечно, многие фетвы были выпущены по просьбам не только египтян, но и мусульман из других стран мира. Однако, как отмечает профессор психологии Каирского университета Юсри Абдель Мухсин, увеличение числа религиозных постановлений говорит о том, что все больше граждан склонны соотносить свою повседневную жизнь с предписаниями ислама [16]. Таким образом, процесс исламизации Египта, начавшийся в 1970-е годы (отчасти при поддержке государства, пытавшегося оседлать эту волну), с приходом к власти «Братьев-мусульман» только усилится, тем более что «умеренные» будут подвергаться постоянному давлению со стороны салафитов.

* * *

Незадолго до референдума по конституции Саад аль-Кататни заявил, что с принятием основного закона острый политический кризис в Египте закончится. Однако всенародное голосование, сопровождавшееся низкой явкой и стычками между исламистами и светскими активистами, показало, что это не так. Проведение референдума не привело к стабилизации, как не смогли это сделать ни выборы в парламент, ни избрание президента, ни роспуск ВСВС. Напротив, голосование по конституции стало очередным витком противостояния различных политических сил, усилило размежевание между бывшими членами антимубараковского лагеря на Тахрире. По выражению Сабахи, новая конституция «разъединяет людей», так как «она не стала национальной конституцией, то есть такой, которая объединяет нацию вокруг общего, единого проекта» [17]. В очередной раз обстановка обострится во время выборов в парламент, который и после формирования наверняка будут раздирать противоречия между фракциями. Поэтому в 2013 г. мы станем свидетелями острой борьбы между исламистами и оппозицией.

Сложно определить, как в долгосрочном плане может развиваться ситуация в Египте. Если оставить в стороне, как менее вероятные, варианты неожиданного вмешательства армии или свержения Мурси противниками исламистов и исходить из того, что происходило за последние два года, учитывать расстановку сил и анализировать заявления исламистов, то можно предположить следующее.

«Братья-мусульмане» стремятся сформировать доминантно-партийную систему с ключевой ролью умеренной исламистской партии. ПСС превратится в ведущую силу в парламенте, пользующуюся широкой общественной поддержкой. Партия намерена раз за разом выигрывать выборы, формировать правительство и совместно с «Братьями-мусульманами» определять будущую кандидатуру на президентский пост. ПСС стремится стать партией власти, то есть такой, которая в силу своей популярности не опасается оппозиции и доминирует в политической системе. Опыт других стран Востока показывает, что такая сильная партия может находиться у руля десятилетиями. Это полная противоположность тому, что имело место при Мубараке и его предшественнике Садате, когда политическая верхушка создала бюрократическую Национально-демократическую партию, чье влияние на исполнительную власть было невелико, а реальным центром силы были президент и его ближний круг. Доминантно-партийная система соответствует целям исламистов: с одной стороны, удерживать власть в своих руках, а с другой – сохранять демократический облик. Тем более что «Братья» и Мурси не видят противоречия между приоритетом ислама и основными принципами демократии. Формальное дистанцирование ПСС, объявившей себя нерелигиозной партией, от «Братьев-мусульман» позволит Ассоциации в будущем сохранить идеологизированную риторику, а ПСС – пересматривать отдельные положения, приспосабливаясь к внутри- и внешнеполитическим реалиям. К проведению гибкой политики Мурси и ПСС будет подталкивать осознание того, что в стране есть разрозненный, но многочисленный леволиберально-демократический лагерь, а Мурси на президентских выборах набрал только на 3% больше голосов, чем его оппонент Шафик. Не последнюю роль сыграет желание властей Египта получить финансовую помощь Запада для спасения экономики. Однако гибкость не означает, что исламисты не будут стараться маргинализировать либерал-демократов, так как в условиях парламентско-президентской республики «Братьям» важно не допустить победы конкурентов на выборах в законодательный орган. Присутствие оппозиции в парламенте будет приветствоваться, но в определенных рамках.

Таким образом, если леволиберально-демократический лагерь не сможет консолидироваться, военные перестанут сопротивляться натиску исламистов, а последние сохранят поддержку или нейтралитет значительной части египетского народа (больше озабоченного не текстом конституции, а повседневными материальными проблемами) – Египет ждут совсем не те перемены, на которые надеялись участники антимубараковских выступлений в начале 2011 г. Да и сегодняшние перемены уже оказались неожиданными не только для разочарованных светских революционеров, но и для исламистов, которые в начале революции не рассчитывали на такое быстрое продвижение к власти.

Примечания:

[1] Воропаев Василий. «Арабская весна» или «исламистская зима»? К итогам Грецлийской конференции («израильского Давоса») // Российская газета, 04.02.2012.

[2] Игнатенко А.А. Одноразовая демократия для Египта // НГ-Религии, 18.01.2012.

[3] Коммерсантъ, 08.11.2011.

[4] Кудряшова И.В. Внутренние и внешние факторы современных общественно-политических трансформаций в арабском мире. Расширенные тезисы доклада на заседании Ученого совета ИНИОН РАН, 24 ноября 2011 г. – http://www.inion.ru/files/File/inion_2011_11_24_kudryashova.pdf

[5] Попов В.В. Исламисты у власти // Независимая газета, 14.08.2012.

[6] Долгов Б.В. «Арабская весна»: итоги и перспективы // Фонд исторической перспективы, 19.04.2012. - http://perspektivy.info/oykumena/vostok/arabskaja_vesna_itogi_i_perspektivy_2012-04-19.htm

[7] Parties and Alliances. – http://egyptelections.carnegieendowment.org/category/political-parties

[8] Egypt: Morsy Decree Undermines Rule of Law // Human Rights Watch, 26.11.2012. – http://www.hrw.org/news/2012/11/26/egypt-morsy-decree-undermines-rule-law

[9] Egypt's draft constitution translated // Egypt Independent, 02.12.2012. – http://www.egyptindependent.com/news/egypt-s-draft-constitution-translated

[10] El Gundy Zeinab. Egypt is already Islamic, and we won't monopolise parliament: Brotherhood's Supreme Guide // Ahram Online, 06.12.2011. – http://english.ahram.org.eg/NewsContent/1/64/28651/Egypt/Politics-/Egypt-is-already-Islamic,-and-we-wont-monopolise-p.aspx

[11] Egyptians who vote for draft constitution will go to hell: Salafi leader // Al Arabiya News, 30.10.2012. – http://www.alarabiya.net/articles/2012/10/30/246592.html

[12] «Братья-мусульмане» не будут выдвигать кандидата в президенты Египта // РИА «Новости», 10.03.2011. – http://ria.ru/interview/20110310/344625655-print.html?ria=ioks39laokab5q02ieedl12boq08ftq4

[13] Mohamed Saad Katatni: «Not a religious party» // Al Jazeera, 27.11.2011. – http://www.aljazeera.com/programmes/talktojazeera/2011/11/2011112694418337373.html

[14] «Братья-мусульмане»: мы готовы разъяснить свое видение будущего Египта // РИА «Новости», 23.09.2011- http://ria.ru/interview/20110923/442414470.html#ixzz2IYlqsM5t

[15] El Gundy Zeinab. Egypt is already Islamic ...

[16] В Египте за год издано полмиллиона фетв // ИА «Ислам News», 30.12.2012. – http://www.islamnews.ru/news-137785.html

[17] Хамдин Сабахи: «Египетской конституции не удалось объединить нацию» // Евроньюс, 03.01.2013. – http://ru.euronews.com/2013/01/03/constitution-divisive-says-egyptian-opposition-s-hamdeen-sabahy/ 

Читайте также на нашем портале:

«Развитие «арабской весны»: предварительные итоги» Борис Долгов

««Зеленое» будущее Египта» Геворг Мирзаян

«Ближневосточные горизонты Евгения Примакова» Борис Пядышев

««Арабская весна» и политика России в ближневосточном регионе» Александр Демченко

««Арабская весна»: итоги и перспективы» Борис Долгов

««Взрыв» в арабском мире: внутренний и внешний контекст» Борис Долгов

«Египетская революция 2011 г.: структурно-демографический анализ» Андрей Коротаев, Юлия Зинькина

«Будущее политического ислама» Юрий Кимелев

«Между демократией и исламизмом: политическое развитие арабского мира» Борис Долгов

«Политический ислам в современном мусульманском мире» Борис Долгов

«Исламский радикализм в зеркале новых концепций» Виталий Наумкин

«Внутренние факторы формирования внешней политики стран Арабского Востока» Александр Демченко


Опубликовано на портале 29/01/2013



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика