Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Мусульмане в Швеции: обострение интеграционного кризиса

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Анна Веретевская

Мусульмане в Швеции: обострение интеграционного кризиса


Веретевская Анна Вячеславовна – преподаватель Кафедры мировой политики и международных отношений РГГУ, кандидат политических наук.


Мусульмане в Швеции: обострение интеграционного кризиса

Современная Швеция – одна из самых благополучных стран, занимающая передовые позиции во многих мировых рейтингах. На этом фоне особенно наглядна несостоятельность интеграционной политики шведского государства по отношению к растущим иммигрантским общинам. Социально-экономическая неустроенность и ценностные конфликты не приобретали бы такого значения, если бы действовали инструменты консолидации интересов и диалога. Однако шведское правительство, пытаясь оградить секуляризированную демократически-индивидуалистскую Швецию от чужеродных фундаменталистов, выбрало не очень демократический путь – не допускать ислам на политическое поле своей страны.

Современная Швеция – во многих отношениях одна из самых благополучных стран мира. Она занимает передовые позиции в мировых рейтингах, в том числе по уровню жизни, политической и экономической стабильности, степени развитости демократических институтов и активности гражданского общества. Качество здравоохранения и образования здесь вызывает минимум нареканий, а насыщенность социальных программ дает основания говорить о Швеции как о «стране победившего социализма». Уровень преступности низкий, коррупция практически отсутствует. Казалось бы – идеальное место… 

Однако весной 2013 г. спокойствие было нарушено неожиданным выступлением группы молодых людей в одном из иммигрантских районов Стокгольма. Вечером 19 мая в полицию и пожарную охрану начали звонить взволнованные жители Хусбю, сообщая о поджогах автомобилей, разбитых витринах и бесчинствах на улице. Выехавшие на место полицейские были встречены восставшими весьма агрессивно. 

Шведская полиция на следующий день заявила, что беспорядки – дело рук шестидесяти хулиганов и что причины демарша выясняются. Со слов самих протестующих, так они отреагировали на убийство полицейскими 69-летнего иммигранта – в прессе он упоминался как местный криминальный авторитет. Он был застрелен в своем доме 13 мая во время обыска, после того как, по свидетельству полицейских, бросился с ножом на одного из них. 

Изначально ни полиция, ни власти не были склонны считать эти события иммигрантским восстанием или «этническим бунтом» – вроде тех, что в 2005 г. бушевали во Франции, затем перекинулись на Бельгию и Германию, а в 2012 г. докатились до Великобритании. Шведский премьер-министр даже не счел нужным прервать просмотр хоккейного матча, за которым его застало сообщение о беспорядках. Но когда в СМИ начали появляться репортажи с места событий, в которых участники беспорядков заявляли, что их восстание против произвола шведской полиции в отношении иммигрантов – это только начало, а мирные очевидцы событий (тоже большей частью иммигрантского происхождения) критиковали полицейских за чрезмерную жестокость, официальные лица все же выступили с комментариями. Главной темой дискуссии сразу стала проблема интеграции инокультурных иммигрантов. 

От имени шведского правительства выступил министр по вопросам интеграции Эрик Уленхаг (Erik Ulenhag). Он призвал «повстанцев» перестать бросать камни в полицейских и поджигать машины. В свою очередь, лидер находящейся в оппозиции социал-демократической партии Швеции Стефен Лёфвен (Stefean Löfven) написал на своей страничке в «Фейсбуке», что «поджигать автомобили и бросать камни в пожарных неприемлемо, однако для того, чтобы такого не происходило, молодым иммигрантам необходимо предоставить возможность работать». 

Так же, как в свое время во Франции, Бельгии, Германии и Великобритании, шведское политическое сообщество (и шведское общество в целом) разделилось на тех, кто понимает недовольство иммигрантов (явное меньшинство), и тех, кто, наоборот, очень недоволен ими – их неинтегрированностью, несветскостью и «нешведскостью». 

Мусульмане как таковые не были основным предметом данной дискуссии, однако их она касалась, пожалуй, в первую очередь. У защитников «шведских ценностей» и «шведского образа жизни» больше всего вопросов именно к адептам мусульманской культуры. Когда спокойствию шведских городов брошен вызов, претензии к ним резко обостряются. Почему?

Социологический портрет

В массовом порядке мусульмане в Швецию начали приезжать в 1960-х годах в качестве трудовых мигрантов. До Второй мировой войны такой категории населения в стране не существовало. Об этом можно судить, в частности, по данным общественного опроса 1930 г. – последнего, в котором респондентов официально спрашивали об их религиозной принадлежности [1]. Согласно полученным тогда данным, в Швеции проживало всего 15 мусульман [2]. Однако с конца 1960-х годов их число неуклонно растет. С 1970 по 2006 г., по оценкам специалистов, оно увеличилось с 1 тыс. до 400 тыс. человек [3]. Учитывая ужесточение иммиграционного законодательства Швеции в конце 2000-х годов, можно предположить, что сегодня в стране проживает около 425 тыс. мусульман (что составляет менее 5% всего населения численностью немногим более 9 млн человек). Имеются в виду люди, так или иначе принадлежащие к мусульманской культуре – «этнические мусульмане» [4]; собрать точные данные об их религиозной принадлежности не позволяет шведское законодательство. Один из наиболее авторитетных специалистов по вопросу интеграции меньшинств в Швеции, профессор гетеборгского университета Оке Сандер, опираясь на данные мусульманских «приходов» (предоставляемые для получения государственного финансирования), предполагает, что количество активно практикующих ислам составляет от 40 до 50% от этого числа [5]. 

Шведские мусульмане отличаются высокой степенью этнического разнообразия. Они или их недавние предки прибыли в Швецию более чем из сорока разных стран [6]. Больше всего иммигрантов приехало из Турции, Ирана, Ирака, Боснии и Сомали. Сандер выделяет 7 подгрупп шведских мусульман: турок, арабов, иранцев, африканцев, пакистанцев, выходцев из балканских стран и всех остальных [7].

Турки наиболее влиятельны в политическом плане среди шведских мусульман. Турецкая диаспора возникла в стране раньше других и долгое время – примерно до 1980 г. – составляла абсолютное большинство иммигрантов-мусульман [8]. Для многих шведов (в том числе государственных чиновников) именно эта группа и была «мусульманами». Диаспора распоряжалась практически всеми деньгами, выделенными государством на поддержание мусульманской культуры. Когда необходимо было услышать «точку зрения мусульман», шведские власти обращались именно в турецкие организации. Пока турки действительно были в большинстве, значимых проблем такой подход не вызывал. Сегодня, однако, они составляют менее 10% от общего числа мусульман. 

Теперь наиболее многочисленная группа – это «арабы», иммигранты из разных стран, которых объединяет то, что они говорят на арабском языке. Они составляют примерно 30% шведских мусульман. Сюда относятся, в частности, начавшие прибывать в Швецию в 1970-х годах беженцы из Ирака. Примерно треть иракцев – курды, бежавшие от режима Саддама Хусейна. Довольно значительное число иммигрантов из Ирака Швеция приняла и в 1990-е годы. В арабскую подгруппу входят также выходцы из Ливии, Марокко, Сирии, Туниса, Палестины и других государств.

Вторая по численности группа мусульман – иммигранты из Ирана [9]. Большая часть из них прибыла в Швецию после 1984–1985 гг. Среди других этнических мусульман многих иранцев отличает нарочито негативное отношение к исламу (как вообще ко всему, что имеет отношение к измнившемуся режиму). По оценкам, только около 20% иранских иммигрантов религиозны [10], причем их религиозность значительно более приватна, чем у большинства мусульман. Они крайне редко посещают мечети и практически не участвуют в общественных мероприятиях. Выходцев из Ирана отличает более высокий, чем у большинства иммигрантов, уровень образования: многие из них приезжали как студенты по обмену, но из-за начавшейся 1979 г. в Иране революции и последующей войны приняли решение остаться в Швеции [11].

В 1980-е годы в Швецию начали прибывать иммигранты из северо-восточной Африки, по большей части – из Сомали [12] и Эфиопии. Имеются также небольшие группы мусульман из Эритреи, Ганы, Гамбии, Либерии, Нигерии, Сенегала, Судана и некоторых других африканских стран. Африканская «диаспора» отличается довольно высокой степенью религиозности и малой интегрированностью. 

Пакистанская подгруппа – совсем небольшая, примерно 1% от общего числа мусульман. Предположительно около четверти шведских пакистанцев причисляют себя к ахмадитам. 

Выходцы из балканских стран (Боснии и Герцеговины, Косово/Албании, Македонии, Черногории), напротив, образуют довольно значительную подгруппу. Первыми прибыли в Швецию трудовые мигранты из наименее развитых частей бывшей Югославии, к ним впоследствии переехали их семьи. В начале 1990-х годов в связи с военными действиями на Балканах появились и беженцы из этого региона. При этом боснийцы, например, проявили большую активность в процессе создания общественных организаций [13].

По данным шведского исследователя и общественного деятеля Пола Лаппалайнена, абсолютное большинство бывших иммигрантов имеют шведское гражданство [14] (с 1963 г. по закону претендовать на получение гражданства можно, прожив в Швеции 5 лет).

Религиозно-политические организации мусульман

Большинство религиозных шведских мусульман – сунниты (чуть более 200 тыс. человек). Шииты, по оценкам, составляют немногим более 60 тыс. Приверженцев иных традиций – ахмадитов, исмаэлитов и др. – всех вместе насчитывается около 1 тыс. [15]. Новообращенных мусульман – от 1 тыс. до 3 тыс. человек [16] (в основном это женщины, обратившиеся к исламу в связи с предстоящим заключением брака с мусульманином).

Со времен первых массовых переездов мусульман в Швецию в стране стало гораздо больше возможностей для поддержания и развития иммигрантской мусульманской культуры и исламских религиозных традиций. 

В крупных городах (а более 90% шведских мусульман проживают именно в крупных городах) функционируют специально построенные мечети (суннитские в Стокгольме, Мальмё, Упсале и Вестеросе, шиитская в Тролльхеттане и мечеть ахмадитов в Гётеборге). В каждом из этих городов есть также так называемые подвальные мечети – организованные и поддерживаемые верующими молельные помещения, часто располагающиеся в арендованных подвалах домов. В трех основных промышленных центрах Швеции (Стокгольме, Гётеборге и Мальмё) таких мечетей, по разным оценкам, от 10 до 20 в каждом. Всего же в стране 150 официально зарегистрированных мусульманских организаций, имеющих свое «место для молитвы» [17]. Однако только в 35 из этих «приходов» в конце 2000-х годов были постоянные имамы, содержание которых оплачивалось из денег прихожан. 

Как и во многих других европейских странах, в Швеции наблюдается дефицит духовных лидеров, особенно современно образованных духовных лидеров, и это имеет негативные последствия не только для самих мусульман.

Шведские власти не против въезда имамов из мусульманских стран. Но от кандидатов на «работу священнослужителем» требуется представить свидетельство о получении ученой степени по теологии, которое отвечало бы специфическим шведским стандартам. Единственное государство, выдающее на сегодняшний день такие свидетельства, – Турция. Поэтому большая часть официально прибывающих в Швецию имамов приезжают именно оттуда. Понятно, что это не устраивает представителей других этнокультурных групп, потому что многие них говорят только на языке своей исторической родины.

Возможно, проблему можно было бы решить, создав возможности для обучения имамов непосредственно в Швеции. Шведское общество получило бы в качестве духовных лидеров культурно отличного меньшинства людей современно образованных и способных участвовать в межкультурном политическом диалоге. Однако движение в этом направлении идет медленно. Так или иначе, в отсутствие достаточного количества мусульманских лидеров, позитивно воспринимаемых коренным населением, строительство каждой новой мечети неизбежно вызывает общественный протест [18]. 

Надо сказать, что протесты коренных шведов в последнее время вызывают практически любые проявления мусульманской институционализации: от попытки организовать школу для мальчиков (в Швеции дети обоих полов должны учиться вместе) до обращения к политическим партиям с обещанием обеспечить поддержку той из них, которая готова будет отстаивать интересы мусульман.

 Похоже, что осознание шведскими мусульманами возможности и потребности совместно отстаивать свои интересы произошло одновременно с осознанием шведами того, что им теперь придется считаться с людьми, чья культура противоречит в их сознании свободе, демократии, равенству и другим гуманистическим ценностям.

Существующим в Швеции довольно многочисленным исламским общественным организациям пока не особенно удается убедить коренное население в незлонамеренности своих членов. Немногим более преуспели они в налаживании продуктивного диалога с властями. Однако как инструмент консолидации интересов (в том числе и политических) разных групп мусульман эти организации работают неплохо. 

Первая крупная организация, объединявшая мусульманские «приходы», – Förenade Islamiska Församlingar i Sverige (FIFS) – возникла в Швеции в середине 1970-х годов. Спустя 10 лет из нее, по причинам культурно-этнических конфликтов (в частности, проблемы доминирования турок), идеологических расхождений (по вопросу о том, чем конкретно следует заниматься) и особенностей системы финансирования общественных организаций в Швеции (рост числа членов позволяет претендовать на большие объемы финансирования только в случае разделения), выделились две другие организации: Шведское исламское объединение (Sveriges Muslimska Förbund – SMuF) и Объединение исламских культурных центров в Швеции (Islamiska Kulturcenterunionen i Sverige – IKUS). Еще через десять лет возникли также Объединение мусульман-боснийцев (Bosnien-Hercegovinas Islamiska Riksförbund – BHIRF) и Исламское объединение (Islamiska Riksförbundet I Sverige – IRFS). Наконец, в 2000 г. принявшим ислам шведским дипломатом Мохаммедом Бернстрёмом была основана Шведская исламская академия (Svenska Islamiska Akademin – SIA), среди целей которой – создание исламского университета в Швеции. Уже более 10 лет SIA выпускает журнал «Минарет». 

На базе этих организаций функционируют их молодежные отделения, объединения женщин-мусульманок и т. п. В составе IKUS работает Совет имамов (Sveriges Imam Råd – SIR).

Для упрощения взаимодействия с государством и улучшения контактов со шведским обществом в 1990 г. FIFS и SMF создали Шведский совет мусульман (Sveriges Muslimska Råd – SMR). IKUS параллельно создало аналогичный Исламский совет в Швеции (Islamiska Rådet I Sverige – IRIS). FIFS создала, кроме того, IIF (Islamiska Informationsföreningen) – организацию, чья основная задача заключается в распространении информации об исламе и мусульманах в Швеции. С 1986 г. эта организация выпускает журнал «Салаам», в его редколлегию входят в основном женщины-мусульманки (преимущественно шведского происхождения). Наконец, над SMR и IRIS возник объединенный мусульманский комитет IS (Islamiska Samarbetrådet), непосредственно занимающийся взаимодействием с Комиссией по государственному финансированию религиозных общин (SST).

 В упрощенном виде организационную структуру исламских объединений можно представить в виде следующей таблицы:

 

Объединенный комитет

IS

 

Зонтичная структура

SMR

IIF

(просвещение)

IRIS

 

Первичная организация

Количество «приходов» [19]

FIFS

44

SMF

54

IKUS

28

BHIRF

19

IRFS

16

 

Целевые организации

SUM

(молодежь)

 

IKF

(женщины)

IUF

(молодежь)

SIR

(имамы)

 

SIA

(образование)

 

 

Существует еще ряд мусульманских объединений, место которых в данной структуре не определено. Например, старейшая в Швеции мечеть ахмадитов в Гётеборге и ее «приход» не отмечены здесь, потому что формальных отношений у ахмадитов с перечисленными структурами нет. При этом все названные организации имеют тенденцию так или иначе выступать от имени всех мусульман. Аналогично обстоит дело с суфитами, исмаэлитами и другими численно небольшими группами.

На самом деле взаимоотношения этих организаций не вполне отвечают принципу иерархии. Представленная здесь структура хороша в плане передачи финансовых   отношений между мусульманскими организациями и шведским государством, однако не отображает  внутренние противоречия и не вполне адекватно показывает реальный политический вес, который является производным от степени общественной активности.

Разлад в мусульманскую общину вносят, во-первых, идеологический спор между приверженцами исламского традиционализма и модернистами и, во-вторых, столкновения политических интересов различных этнокультурных групп. 

Так, SMR известен своими связями с объединением «Братьев-мусульман» и другими исламскими движениями Ближнего Востока. Эта организация нацелена на активный политический диалог на самом высоком уровне и склонна смело выдвигать свои требования. Чаще эти требования связаны с символическими аспектами жизни мусульман – такими как ношение традиционной одежды (на работе, в школе, в публичных местах), возможность совершать религиозные ритуалы в положенное для этого время (в частности, возможность организовать свою работу и учебу детей в соответствии с исламскими традициями), ограничение влияния христианских традиций и некоторых светских практик в процессе воспитания мусульманских детей (обязательное общешкольное празднование рождества, уроки сексуального воспитания) и т. п.

IRIS – значительно менее политизированная организация, чья основная задача состоит в поддержании мусульманской культуры путем строительства школ и мечетей. В ней доминируют этнические турки. Действует она чаще всего на уровне муниципалитетов.

Мусульмане турецкого, арабского и иранского происхождения испытывают сложности при поиске взаимных компромиссов. В шведском контексте это выражается в невозможности определить общую повестку. Помимо обыкновенного противоречия между турецким традиционализмом, арабским модернизмом и иранской «светскостью», имеет место борьба за право распределять государственные гранты и выступать от имени всего мусульманского меньшинства. В этой борьбе очень активно участвует в последнее время боснийская диаспора.

Стоит отметить, что значимыми игроками в политической борьбе являются сегодня целевые организации. Особенно это касается молодежной организации SUM (SMUF) [20], крупнейшей в Швеции. Ее составляют молодые потомки иммигрантов, многие из которых получили в качестве дополнения к шведскому образованию (воспитывающему, в частности, гражданскую инициативу) опыт дискриминации. SUM, в отличие от «взрослых» мусульманских организаций, очень гетерогенна в плане этнической принадлежности своих членов (этим отличается и ее руководящий состав). Популярность организации среди мусульманской молодежи в последнее время повысила интерес к ней со стороны шведских властей. 

Примечательно, что одной из помех в процессе организационной консолидации мусульман выступает система финансовой поддержки культурно-религиозных инициатив, принятая в Швеции. Комиссия по государственному финансированию религиозных общин (SST) на определенных условиях [21] дает гранты организациям, имеющим три тысячи членов и более. Поэтому, как только становится возможным, крупные организации делятся, причем отколовшиеся лидеры автоматически оказываются в конфронтации со своими бывшими руководителями, поскольку те и другие соревнуются за финансирование неизбежно похожих проектов и за политический вес. Этот факт дает основание некоторым авторам говорить о намеренной политике шведов, направленной на предотвращение значимого участия мусульманского меньшинства в политической жизни страны [22]. 

Впрочем, шведские мусульмане пока и не рассматривают свои организации в качестве механизма реализации политической воли в государственном масштабе. Пока это только средство консолидации интересов, многие из которых, правда, уже можно назвать политическими.

Подводя итог, можно заключить, что шведским мусульманам есть что сказать (общая повестка пока не формулируется, но проблемы, которые в нее могли бы войти, уже начали осознаваться как общие), есть, кому от их имени выступить (хотя согласия между ними в этом пока нет), но пока нет механизма, с помощью которого они могли бы заставить слушать себя.

Шведское государство и мусульмане

Сложности с четким определением повестки в отношении своих граждан-мусульман испытывает и шведское государство. 

Долгое время Швеция была гомогенной не только в этническом, но и в конфессиональном плане. Вплоть до 1951 г. (когда в Швеции был принят закон о свободе совести) шведская государственность базировалась на принципе «Одна нация, один народ, одна вера!» [23]. 

На протяжении почти 400 лет «одной верой» шведов было лютеранство. Так постановил в 1593 г. созванный в Упсале собор, провозгласив лютеранскую церковь государственной.  В 1665 г. запрет на принадлежность граждан к любой другой религиозной традиции был отражен в Конституции, его нарушение предполагало суровую кару. Например, католикам вплоть до 1781 г. и евреям до 1782 г. запрещено было даже селиться в Швеции [24]. Покинуть лоно лютеранской церкви шведский гражданин до 1860 г. мог только в исключительном случае и после обязательных бесед с пастором (причем избрать другую веру можно было только в лоне христианства). 

Хотя в середине XX в. Швеция, как и ряд других европейских держав, превратилась в светское государство, идея культурного единства как залога политического и экономического процветания не могла совсем исчезнуть. Как пишет Сандер, религия просто перестала быть способом обеспечения такого единства [25]. Но и она, имевшая на протяжении столь длительного времени большое политическое значение, даже перестав быть государственной, не могла не оставить символических следов в основных общественных институтах. И вот в 1960-е годы в эту страну (между прочим, всего через 40 лет после того, как был основан государственный Институт расово-биологических исследований, занимавшийся вопросом расового превосходства шведов [26]), начали приезжать люди, чьи культурные установки были далеки от христианства, а внешний вид – от традиционного для Швеции. 

Как и другие европейские страны, где промышленный рост опередил прирост населения, Швеция рассчитывала временно использовать труд мигрантов, пока в нем есть необходимость. Большинство шведов были уверены, что мигранты – временное явление. Вплоть до 1997 г. в Швеции не было политики интеграции [27]. В конце 1990-х годов правительство выступило с инициативой перейти от политики иммиграции к политике интеграции, которая предполагала бы работу как с новоприбывшими, так и с теми, кто живет в Швеции уже какое-то время, а также – что очень интересно – с коренным населением. 

Начали действовать специальные государственные институты, главным из которых можно назвать Интеграционную коллегию (Integrationsverket). В задачи последней входили: постоянный мониторинг интеграционных проблем в различных слоях общества и всех сферах его деятельности; популяризация идеи двустороннего участия в процессе интеграции (как иммигрантов, так и коренного населения); противостояние этнической дискриминации, расизму и ксенофобии; разработка конкретных мер интеграционной помощи для новоприбывших и административная поддержка муниципалитетов, на базе которых такие меры осуществлялись. 

В 2007 г. новое (правое) шведское правительство посчитало нецелесообразным продолжать эту работу, и Интеграционная коллегия была распущена. Было решено, что проблемы иммигрантов не должны рассматриваться как специфические и подлежат разбору в индивидуальном порядке. Это было знаковое политическое решение. 

Сегодня шведское правительство однозначно определяет целью своей интеграционной политики равенство прав, обязанностей и возможностей для всех, независимо от этнической или культурной принадлежности. В пояснительной записке Министерства интеграции и гендерного равенства Швеции [28], посвященной данному вопросу, говорится о множестве начинаний, от которых в индивидуальном порядке должны выигрывать и представители мусульманского меньшинства.

Вот, например, комплекс мер для новоприбывших беженцев. Служба занятости должна незамедлительно разработать индивидуальный план по социальной адаптации каждого отдельного беженца, определив имеющуюся квалификацию и предоставив информацию о том, где и как можно ее подтвердить, а также получить дополнительное образование. Шведское государство выплачивает беженцу некоторую сумму «подъемных» и оплачивает услуги «гида по трудоустройству» – человека, который поможет сориентироваться на рынке труда. Помимо этого, государство предлагает программу первого найма. По ней работодатель, принявший на работу беженца, впервые устраивающегося в Швеции, имеет право на государственную субсидию, покрывающую до 75% затрат на его заработную плату. 

Предлагаются также меры по повышению качества образования, доступного для иммигрантов и их детей: выделяются деньги на повышение квалификации учителей шведского языка и на специальные пособия тем, кто делает успехи в его изучении. Работают специальные кратковременные курсы по наиболее востребованным в Швеции специальностям (где не требуется высшее образование). Есть программа помощи в переселении из иммигрантских районов. В крупных городах работают специальные офисы по поддержке малого предпринимательства. Предусмотрено финансирование «диалога по поводу основных ценностей», чтобы «усилить общественный интерес к демократии и проблематике прав человека». 

Нужно отдать должное шведским чиновникам: эти и другие инициативы направлены на решение острых социальных проблем иммигрантских сообществ. Впрочем, есть аспекты, вызывающие  недоумение. Среди них такой: шведское государство не выделяет никаких средств на то, чтобы узнать, что по поводу обозначенных проблем и предложенных инициатив думают сами иммигрантские сообщества, в том числе их мусульманская часть. Заходите на сайт https://lovetab.ru ассортимент вас приятно удивит

Индикаторы интегрированности мусульманского меньшинства

Насколько результативна шведская интеграционная политика?

Уровень владения шведским языком среди иммигрантов первого поколения разнится в зависимости от пола и возраста. Организация программы изучения языка больше всего подходит молодым мужчинам, настроенным на активную трудовую интеграцию. Женщины имеют меньше возможностей изучать язык, так как им не на кого переложить хозяйственные хлопоты и подчас не с кем оставить маленьких детей. Пожилые люди не всегда имеют возможность доехать до языкового центра, а принять постулат о превосходстве всего шведского в их возрасте вдвойне непросто. 

Ситуация с переселением из «иммигрантских» районов,  несмотря на начавшую недавно работать государственную программу, также остается сложной. Большинство иммигрантов продолжают населять пригороды крупных городов: Стокгольма, Мальмё и Гётеборга. В основном они живут в блочных домах, построенных в 1970-е годы в ходе реализации  программы быстрого строительства жилья (аналогичной советской программе возведения «пятиэтажек»). Районы, в которых находятся эти подведомственные муниципалитетам здания, отличает слабая транспортная доступность. Качество самих домов оставляет желать лучшего, немногим выше и качество социальной инфраструктуры. 

Исследования показывают, что разрыв между качеством жизни в иммигрантских пригородах и в районах, где большинство составляют этнические шведы, за последние годы увеличился [30]. 

В большинстве своем иммигранты чаще коренных жителей страдают от травм на рабочем месте, чаще берут больничный (с потерей зарплаты) [31]; им сложнее устроиться на работу (которая чаще оказывается менее квалифицированной, чем позволяет их уровень образования) и проще эту работу потерять (среди иммигрантов трудоустроены 64%, среди коренных шведов – 81%) [32]; дети иммигрантов с трудом учатся в школе и значительно реже детей коренных шведов поступают в университеты [33].

В докладе, посвященном проблемам адаптации иммигрантов в Швеции специалист по европейской миграционной проблематике Сесилия Энглунд, пишет, что районы быстрой многоэтажной застройки,  с успехом выполнив свою первоначальную функцию, превратились в своеобразные этнические гетто, само проживание в которых автоматически делает человека маргиналом в глазах общества [34]. Сандер, ссылаясь на данные Комиссии по расселению, отмечает, что неблагоприятные условия проживания способствуют возникновению у обитателей этих районов ощущения беспомощности и исключенности [35]. В стране имеет место фактическая сегрегация.

Мусульмане в глазах коренного населения

Многие шведы воспринимают иммигрантов вообще и мусульман в частности именно как жителей неблагополучных районов, куда стараются не заходить даже полицейские. В отношении мусульман остроты добавляют репортажи в прессе и на телевидении, рассказывающие о насилии в исламском мире. Показательно исследование Х. Хвитфельта, который в конце 1990-х годов проанализировал, как ислам и мусульмане представлены в теленовостях [36]: из  627 проанализированных сообщений лишь 14,3% не были связаны с насилием; наиболее часто говорится о насильственных действиях (27% сообщений), угрозе смерти или причинение физического вреда (6,5%) и об урегулировании военного конфликта (4,5%).

То же подтверждают данные опроса коренных шведов об их отношении к интеграции, дискриминации, мусульманам и исламу [38], проведенного по заказу Интеграционной коллегии в 2004 году. Две трети опрошенных считали, что исламские ценности несовместимы с ценностями шведского общества; более половины (54%) отрицали, что «мусульмане такие же, как шведы»; 65% негативно отнеслись к предложению расширить возможности для исламской религиозной деятельности; 71% высказались против выделения государственных субсидий на образование имамов; 35%  – против разрешения носить хиджаб на улице.

Опрос среди иммигрантов, значительная часть которых с высокой вероятностью являются представителями мусульманской культуры, показал, что многие из них, в свою очередь, чувствуют неприязнь со стороны коренного населения и страдают от негативного к себе отношения [39]. Ряд исламских лидеров отмечали в интервью, что исламофобия сегодня стала неотъемлемой частью шведского публичного дискурса [40]. 

Такая ситуация в стране, где формально проводится интеграционная политика, говорит об очевидной несостоятельности последней, о серьезном интеграционном кризисе. Две группы населения фактически проживают сегрегированно, имея очень мало каналов для межгрупповой коммуникации.

На сегодняшний день трудно определить, в какой мере мусульманское меньшинство настроено на формирование политических каналов взаимодействия с окружающим обществом.   Однако можно с уверенностью сказать, что шведское большинство противится возникновению таких каналов. И это сопротивление становится все сильнее. На последних выборах 20 мест в парламенте (почти 6% голосов)  получила партия Шведских демократов, официально отвергающая необходимость политики интеграции и предлагающая в качестве альтернативной стратегии оплачивать высылку на историческую родину иммигрантов, не сумевших ассимилироваться в кратчайшие сроки [41]. 

Сторонники продолжения политики интеграции полагают, что именно негативное отношение шведов к созданию канала политического взаимодействия с мусульманским меньшинством и является главной причиной кризиса. Обитатели иммигрантских кварталов восстают, потому что не видят легитимной возможности что-то изменить. Социально-экономическая неустроенность и ценностные конфликты не приобретали бы такого значения, если бы действовали инструменты консолидации интересов и диалога. Однако шведское правительство, пытаясь максимально оградить ультрасовременную секуляризированную демократически-индивидуалистскую Швецию от захвата несовременными и негуманными фундаменталистами, выбрало свой, не очень демократический, но понятный путь: оно старается вообще не допустить ислам на политическое поле своей страны.

Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 12-03-00284/12 «Мусульмане в современной Европе: проблемы и перспективы политической интеграции». 

 

Примечания:

[1] Сегодня сбор официальной статистики по этому вопросу в Швеции запрещен в соответствии с законом о защите персональной информации 1998 г. Полный текст на веб-сайте шведского правительства: http://www.regeringen.se/content/1/c6/07/43/63/0ea2c0eb.pdf (проверено 03.09.2013)

[2] Подробно см.: Svanberg I. The Nordic Countries. In Svanberg I., Westerlund D. (eds.) Islam outside the Arab World. London: Curzon Press, 1999. Pp. 379 - 401.

[3] См.: Sander A., Larsson G. The Situation of Muslim Communities in the EU – Manifestations of Islamophobia. Vienna: EUMC, 2006.

[4] Sander A. Muslims in Sweden. In Anwar M., Blaschke J., Sander A. State Policies Towards Muslim Minorities: Sweden, Great Britain and Germany. Berlin: Parabolis, 2004. Pp. 203-374. P. 213.

[5] Ibid. P. 217.

[6] Muslims in the EU: Cities Report. Preliminary Research Report and Literature Survey. Open Society Institute EU Monitoring and Advocacy Program. 2007. Текст: http://www.arcre.org/wp-content/uploads/sweden.pdf (проверено 03.09.2013)

[7] В пояснении А. Сандер пишет, что разделение основано не на этническом, но на географическом принципе. Sander A. Muslims in Sweden. In Anwar M., Blaschke J., Sander A. State Policies Towards Muslim Minorities: Sweden, Great Britain and Germany. Berlin: Parabolis, 2004. Pp. 203-374. P. 364.

[8] Подробно об истории турецкой диаспоры в Швеции см.: Svanberg I. Turkish Immigrants in Sweden. Les Annales de l’Autre Islam, no. 3, 1995. Pp. 215-227.

[9] Подробно о причинах возникновения иранской диаспоры в Швеции см.: Eyrumlu R. Iranier möter Sverige : bakgrund, mottagning, anpassning och integration. Stockholm: Carlsson, 1997.

[10] Thurfjell D. Shia. In Svanberg I., Westerlund D. (eds.) Blagulislam? Muslimer I Sverige. Nora: Nya Doxa, 1999. P. 36.

[11] Так, по данным, опубликованным в работе Б.Утаса (1989 г.), на период начала ирано-иракской войны в Швеции проживало 2200 иранских граждан (Utas B. “Iranier”. In Svanberg I., Runblom H. (eds.) Det mångkulturella Sverige Stockholm: Gidlunds Bökforlag, 1989. Pp. 174 – 178. P.176).

[12] О жизни и традициях сомалийцев в Швеции см.: Johnsdotter S. Created by God: How Somalis in Swedish Exile Reassess the Practice of Female Circumcision. Lund: Department of Sociology, 2002.

[13] См.: Eastmond M. Nationalist Discourses and the Construction of Difference: Bosnian Muslim Refugees in Sweden. Journal of Refugee Studies, Vol. 11, nr 2, 1998. Pp. 161–181.

[14] Lappalainen P. Analytical Report on Legislation: Raxen National Focal Point Sweden. Vienna, 2004. P. 44.

[15] Thurfjell D. Shia. In Svanberg I., Westerlund D. (eds.) Blagulislam? Muslimer I Sverige. Nora: Nya Doxa, 1999.

[16] Roald A. Religions Dialogiska perspektiv. En fallstudies en dialoggrupp I södra Sverige” In Stenmark M.,Westerlund D. (eds), Polemik eller dialog? Nora: Nya Doxa, 2002. Pp. 83–97.

[17] Sander A. Muslims in Sweden. In Anwar M., Blaschke J., Sander A. State Policies Towards Muslim Minorities: Sweden, Great Britain and Germany. Berlin: Parabolis, 2004. Pp. 203-374. P. 231.

[18] О том, насколько низок уровень поддержки проектов строительства мечетей в Швеции среди коренного населения, см.: Чернышева О.В. Мусульмане в Швеции. Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН. С. 336.

[19] Данные по: Carlbom A. The Imagined versus the Real Other: Multiculturalism and the Representation of Muslims in Sweden. Lund: Lund Monographs in Social Anthropology, 2003. Pp. 132-134 и Sander A. Muslims in Sweden. In Anwar M., Blaschke J., Sander A. State Policies Towards Muslim Minorities: Sweden, Great Britain and Germany. Berlin: Parabolis, 2004. Pp. 224-230.

[20] Подробнее об этой организации см.: Schmidt G. Islamic Identity Formation among Young Muslims: The Case of Denmark, Sweden and the United States. Journal of Muslim Minority Affairs, Vol. 24, no. 1, 2004.

[21] Так, например, для строительства мечети, помимо получения у местных властей разрешения на строительство, «прихожане» должны набрать 30% необходимой для строительства суммы.

[22] Sander A. Muslims in Sweden. In Anwar M., Blaschke J., Sander A. State Policies Towards Muslim Minorities: Sweden, Great Britain and Germany. Berlin: Parabolis, 2004. Pp. 203-374. P. 237.

[23] О религиозных основаниях шведской государственности см.: Alwall J. Muslim Rights and Plights: The Religious Liberty Situation of a Minority in Sweden. Lund: Lund University Press,1998. Р. 147.

[24] Karlsson P. Moskéer. In Karlsson Р. and Svanberg I. (eds.) Religionsfriheti Sverige. Om möjligheten att leva som troende. Lund: Studentlitteratur, 1997. Pp. 97–126.

[25] Sander A. Sander A. Muslims in Sweden. In Anwar M., Blaschke J., Sander A. State Policies Towards Muslim Minorities: Sweden, Great Britain and Germany. Berlin: Parabolis, 2004. Pp. 203-374. P. 209.

[26] О деятельности института см.: Svanberg, Tyden, 1992.

[27] Muslims in the EU: Cities Report. Preliminary Research Report and Literature Survey. Open Society Institute EU Monitoring and Advocacy Program. 2007. Р. 38. Текст: http://www.arcre.org/wp-content/uploads/sweden.pdf (проверено 03.09.2013)

[28] Пояснительная записка Министерства интеграции и гендерного равенства Швеции о политике интеграции. Текст размещен на официальном сайте правительства Швеции: http://www.government.se/content/1/c6/13/77/34/5b7683a6.pdf (проверено 03.09.2013)

[29] Carlson M. Svenska for invandrare bryggaeller grans? [Swedish for immigrants bridge or boundary?]. Lund: Studentlitteratur, 2003.

[30] Sernhede O., and Johnasson T. (eds) Storstadensomvandlingar: postindustrialism, globaliseringoch migration: Goteborg och. Göteborg: Daidalos, 2006.

[31] Muslims in the EU: Cities Report. Preliminary Research Report and Literature Survey. Open Society Institute EU Monitoring and Advocacy Program. 2007. Р. 29. Текст: http://www.arcre.org/wp-content/uploads/sweden.pdf (проверено 03.09.2013)

[32] Ibid. Р. 24

[33] Mulinari D. Analytical Report on Education: National Focal Point for Sweden. Vienna: EUMC, 2004. P.6.

[34] Englund C. Migrants, Minorities and Employment in Sweden: Exclusion, Discrimination and Anti-Discrimination. Raxen 3 Report, Stockholm: EUMC, 2006. P. 3.

[35] Sander A. Sander A. Muslims in Sweden. In Anwar M., Blaschke J., Sander A. State Policies Towards Muslim Minorities: Sweden, Great Britain and Germany. Berlin: Parabolis, 2004. Pp. 203-374. P. 307.

[36] Hvitfelt H. Den musliska faran. Om mediebilden av islam. In Y. Brune (ed), Mörk magi i vita medier. Stockholm: Carlsson Bokförlag, 1998. P. 80.

[37] Каналы, вошедшие в исследование: Aktuellt, TV 1, Rapport, TV 2, Nyhterna, TV 4.

[38] Integration Barometer 2004.

[39] Larsson, G. ’Rasism och Islamofobi i  Sverige 2004’, in Rasism och Främlingsfientlighet I Sverige: rapporter och delstudier om rasism och främlingsfientlighet I Sverige 2004. Norrkoping: Integrationsverkets Rapportserie, 2005: 02. Pp. 78-119.

[40] Ibid.

[41] Официальный сайт партии Шведских демократов, содержащий политическую программу (на шведском языке) : https://sverigedemokraterna.se/

Читайте также на нашем портале:

«Смерть Запада. Как вымирающее население и нашествие иммигрантов угрожают нашей стране и цивилизации (реферат книги)» Патрик Бьюкенен

«Стратегия развития миграционной политики в России» Михаил Тюркин

«Управление реэмиграционными процессами в мировой политической практике» Алексей Чесноков

«Мусульманская диаспора на Западе: дифференциация, конвергенция, гибридизация?» Виталий Наумкин

«Мусульмане в странах Старого Света» Ольга Бибикова

«Миграция и рождаемость» Сергей Захаров, Сергей Сурков

«Миграционные вызовы» Александр Юсуповский

«Миграционная политика США: уроки для России» Андрей Коробков

«Меньшинства и иммигранты в политике Чехии. Правовые рамки положения национальных меньшинств в Чешской Республике» Андрей Сулитка

«Международный диалог по проблемам миграции: тенденции и перспективы» Ида Куклина

«Международная миграция: тенденции и перспективы» Екатерина Щербакова

«Конец мультикультурной эпохи» Леонид Ионин

«Италия: опыт борьбы с нелегальной иммиграцией» Ирина Животовская

«Иммиграция в Россию из постсоветских республик. Часть первая» Марат Пальников

«Иммиграция в Россию из постсоветских республик. Часть вторая» Марат Пальников

«Иммиграционная политика США: тенденции и результаты» Лиза Маганья

«Диаспоры в современном мире: эволюция явления и понятия» Тамара Кондратьева

«Вызовы и перспективы глобальных миграций» Юрий Шишков

«Великобритания в ловушке мультикультурализма» Тамара Кондратьева


Опубликовано на портале 12/09/2013



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика