Россия – КНР: динамика отношений. Вызовы глобализации и перспективы сотрудничества

К концу XX в. глобализация наряду с информационно-технологической революцией преврати­лась в важнейший фактор мирового развития. Процессы глобализации характеризуются сего­дня высокими темпами накопления знаний, т.е. развития науки, техники, промышленных и уп­равленческих технологий, новыми механизмами извлечения прибыли за счет использования собственности на знания, наконец, укреплением транснациональных организаций (ТНК), участ­вующих в глобальной конкуренции.

Россия и Китай вошли в эпоху глобализации, находясь в разных политико-экономических си­туациях и сталкиваясь с разными проблемами. Вместе с тем, общим было и остается: обоюдное стремление обеих стран к модернизации (правда, с разных экономических уровней) и динамиз­му развития за счет форсирования собственных прорывов в научно-техническом прогрессе и заимствования достижений ушедших вперед экономически развитых стран.

Речь идет, таким образом, о со­хранении в период глобали­зации национальной идентичности, независимости государ­ства и общества от давления извне и самобытности цивилизационно-культурных начал.

Разные судьбы

Для России этот период оз­наменовался, как известно, трудным и болезненным переходом к рынку, капиталистичес­кому хозяйствованию, связан­ному с развалом СССР, серьез­ным ослаблением государства и вертикали власти. В стране про­должается сложный процесс реформ как в политике, так и в экономике.

Россия сохраняет ведущие по­зиции в мире по добыче углеводо­родного сырья и некоторых дру­гих видов полезных ископаемых. За ней сохраняется статус фор­мирующегося быстрорастущего государства с достаточно высо­ким индексом человеческого раз­вития, высоким уровнем энерго­потребления и сравнительно вы­соким уровнем дохода на душу населения. По версии Междуна­родного валютного фонда (МВФ), в 2010 г. по номинально­му душевому доходу ($10,437) РФ находилась на 56-м месте в мире, а КНР ($4382) – на 94-м [1], а по паритету покупательной спо­собности, соответственно, на 52-м ($15838,7) и 94-м ($7519) [2].

Пока Россия сохраняет опре­деленное преимущество в разви­тии атомной энергетики, произ­водстве ракетной техники и во­оружений и некоторых других об­ластях. Но при этом в стране оста­ются неблагоприятные инвести­ционный климат и правовые ус­ловия для развития бизнеса, а также большие трудности в до­стижении серьезных инновацион­ных прорывов (в силу отсутствия навыков коммерциализации на­учных открытий, а также больших материальных, финансовых и чи­сто человеческих потерь в сфере российской науки и прикладных научных исследований). Страна серьезно отстала в разработке и использовании управленческих технологий, в оформлении и за­щите собственности на знания, в создании механизмов практичес­кого использования новейших технологических решений.

России необходимо совершен­ствовать долгосрочную страте­гию развития, добиваться подъе­ма науки, создания целостной си­стемы управления интеллекту­альным потенциалом. Главные препятствия на этом пути – бюро­кратизация и коррумпирован­ность государственного аппарата, довольно низкий уровень дове­рия населения к «своему» государству.

Ситуация в Китае и пробле­мы, с которыми столкнулась страна, были несколько иными.

В декабре 1978 г. 3-й пленум ЦК КПК 11-го созыва положил начало курсу открытости и ре­форм в Китае, цель которых за­ключалась в отказе от советской модели экономики, переходе к строительству «социализма с ки­тайской спецификой».

Провозгласив критерием эф­фективности экономический рост, КПК признала товарный ха­рактер экономики и многоукладность, а план и рынок – средства­ми экономического регулирова­ния, а не экономическими анти­подами. При этом в руках государства сохранялись ведущие от­расли экономики.

Были внесены изменения и в механизм политического руко­водства КПК. Строительство «со­циализма с китайской специфи­кой» провозглашалось воплоще­нием теории начального этапа со­циализма. Предпринятые КПК внутренние преобразования превратили ее в признанный общест­вом институт государственного управления, руководителя силь­ной вертикали власти. На протя­жении последних десятилетий китайская компартия сумела сформировать модель эффектив­ной политической системы и восстановить традиционный прин­цип регулирования китайской общественной жизни – не через авторитет силы, а через силу ав­торитета.

Китай раньше России осознал и важность активного приобще­ния к глобализации. В частности, еще на XV съезде КПК (1997 г.) был сделан вывод о необходимос­ти перехода к экспортной ориен­тации экономики Китая. В марте 2000 г. председатель КНР Цзян Цзэминь провозгласил переход к активной внешнеэкономической стратегии – «идти вовне», назвав эту стратегию «главным полем битвы». По его словам, она позво­лит Китаю восполнить недоста­ток национальных природных ре­сурсов, активно вывозить продук­цию национальной экономики и ввозить более новую технику, раз­вивая новые отрасли производст­ва, наконец, постепенно формиро­вать собственные транснацио­нальные корпорации (ТНК) и ус­пешно участвовать в глобальной конкуренции. Стоит отметить, что за последние 10-15 лет экономика Китая показала относитель­но низкую чувствительность к спадам и кризисам в мировой эко­номике и торговле.

Китай демонстрирует впечат­ляющие результаты реализации своей модели модернизации. По данным Международного валют­ного фонда (МВФ), в 2010 г. по номинальному объему ВВП КНР ($5,878 трлн), обогнав Японию ($5,459 трлн), вышла на 2-е место в мире после США ($14,658 трлн) [3]. РФ находится на 11-м ме­сте ($1,46 трлн) [4].

Страна занимает 1-е место в мире по масштабам золотовалют­ных резервов, в апреле 2011 г. ее валютные накопления впервые превысили $3 трлн [5], за ней следу­ют Япония ($1,14 трлн [6]) и РФ (521 млрд [7]).

Еще в 2009 г. Китай вышел на 1-е место в мире и по объему экс­порта – $1,2 трлн (у Германии – $1,12 трлн, у США – 1,05 трлн) и на 2-е по импорту – $1 трлн (у США – $ 1,6 трлн, у Германии – $938 млрд [8]).

Однако, как отмечалось выше, по номинальному душевому до­ходу ($4382) в 2010 г. КНР нахо­дилась на 94-м месте в мире.

В КНР тоже немало проблем

Наряду с этим следует отме­тить комплекс важных особенно­стей и серьезных проблем сего­дняшнего экономического разви­тия Китая.

Опыт показывает, что замед­ление роста в Китае на 1% ведет к сокращению числа занятых на 4 млн человек. Начиная с 1985 г., когда уровень безработицы до­стиг минимального за последние 25 лет уровня – 1,8%, этот показа­тель постоянно растет, хотя и сравнительно медленно: в 2000­2010 гг. он колебался в пределах 4%-4,3% [9]. Численность безработ­ных и не полностью занятых жи­телей, составляющих внушитель­ные цифры, в сочетании с ежегод­ным приростом трудоспособного населения (на 10-12 млн человек в год) создает серьезную пробле­му для государства, которое должно создавать десятки милли­онов новых рабочих мест с тем, чтобы справиться с угрозой воз­никновения серьезных социаль­ных проблем.

Своего рода платой за фено­менальный рост китайской эко­номики стал чрезвычайно возрос­ший дефицит многих природных ресурсов (особенно нефти), что заставляет КНР ежегодно нара­щивать ее импорт.

Еще более важным представ­ляется острый дефицит пахот­ных площадей, вызванный урба­низацией и промышленным раз­витием, а также нехватка прес­ной воды, что не просто является непреложным фактом, но уже сейчас оказывает серьезное воз­действие на социально-экономи­ческую жизнь Китая. В ходе ре­форм вложения в аграрный сек­тор оказались несоразмерно ма­лыми по сравнению с огромны­ми инвестициями в городе. В период реформ научно-техничес­кий прогресс почти не коснулся китайского села. Последнее вре­мя в отдельные годы появлялся даже разрыв между уровнем про­изводства зерна и непрерывно растущим спросом, – разрыв, ко­торый Китай был вынужден по­крывать за счет импорта зерна. Понятно, что эти проблемы ока­зываются тесно связанными с продовольственной безопаснос­тью государства.

В процессе экономического бу­ма резко обострились и экологи­ческие проблемы. Происходит сильное загрязнение окружающей среды. Экономический рост часто осуществлялся за счет колоссаль­ного ущерба, наносимого природе (в 2009 г. выброс углеродов в КНР достиг 7,7 млн т, или 25,3% в об­щемировом объеме, в России –1,57 млн т, или 5,16%) [10]. По оцен­ке китайских ученых, без приня­тия срочных конкретных мер в ближайшие 20 лет может про­изойти углубление земельного, водного и энергетического кризи­сов, возрастет объем бытовых и промышленных отходов, загряз­нение атмосферы, обезлесение, разрушение генетического фонда живой природы. Некоторые спе­циалисты в связи с экологически­ми проблемами сегодняшнего Ки­тая и возможными изменениями климатических условий в пер­спективе (например, через 40 лет) не исключают высыхания стока Янцзы. А ведь в бассейне этой ре­ки в настоящее время живет более полумиллиарда китайцев.

Наконец, важной особеннос­тью экономического развития Китая является относительная вялость внутреннего рынка. Рост экономики, вовлечение в произ­водство сотен миллионов людей отставали от развития потребнос­тей. Дело в том, что модель потре­бительского поведения китайцев традиционно ориентирована на сбережение и накопление. Ведь на протяжении длительного вре­мени китайские власти не уделя­ли должного внимания социаль­ному обеспечению людей, в то время, как коммерциализация за­тронула многие сферы общест­венной жизни, в частности здра­воохранение и образование. Что­бы лечиться, обучать детей, иметь средства на старость, люди были вынуждены постоянно занимать­ся сбережением части своих дохо­дов. (Уровень сбережений в КНР – сегодня самый высокий в мире.) При этом из-за огромной нехват­ки доступных прибыльных фи­нансовых инструментов (акций, облигаций и т.д.) накопления хранятся в государственных сбе­регательных банках.

В последнее время ситуация меняется в лучшую сторону, но потребительский спрос сильно отстает от инвестиционного.

Как преодолевать трудности

Важно подчеркнуть, что пере­численные проблемы и особенно­сти развития осознаны нынеш­ним китайским руководством, и с их учетом сформулирована дол­госрочная активная внешнеэко­номическая стратегия.

Лидеры КНР сумели мобили­зовать все силы страны и скон­центрировать их на решающих направлениях дальнейшего нара­щивания ее экономического по­тенциала.

В XXI в., как объявлено в Ки­тае, страна будет реализовывать политику «транснационального хозяйствования».

Сохраняя и даже уменьшая экспортную ориентацию народ­ного хозяйства в связи с плавным поворотом к внутреннему рынку, КНР наращивает зарубежные ка­питаловложения (привлечение иностранных инвестиций и вы­вод собственных капиталов во­вне) и развитие транснациональ­ного предпринимательства, в ча­стности, вхождение в мировые ТНК, вплоть до создания собст­венных. Китайцы научились сле­довать выдвинутому ими тезису «обращать слабость в силу», то есть максимально использовать в интересах внешнеэкономической экспансии гигантские ресурсы дешевой рабочей силы страны – важнейший фактор, который сти­мулировал приток иностранного капитала в Китай.

В условиях бурного роста про­изводства, который китайские лидеры стремились соединить с прорывом в технической модер­низации хозяйства, важную роль сыграл поток иностранных инве­стиций и технологий.

Следует сразу сказать, что ин­вестиционная ситуация в КНР просто несравнима с российской.

Ведь уже в 1980-х гг. китайцы уловили такую тенденцию развития мировой экономики, как гло­бализация, начав образовывать специальные экономические зо­ны и создавать льготные (в част­ности, беспошлинные) условия для иностранного капитала.

Улучшение инвестиционного климата привело с середины 1980-х гг. к появлению первой волны инвестиций зарубежных китайцев в КНР. Их среднегодо­вой объем превышал $1 млрд. Всего же в 1978-1991 гг. зарубеж­ные китайские предприниматели инвестировали в КНР более $18 млрд [11], что превышало 77% от об­щего объема прямых иностран­ных инвестиций (ПИИ) [12]. В 2006 г. объем фактически привле­ченных ПИИ превысил $70 млрд [13], что вывело КНР на 1-е место в мире по этому показате­лю. В 2007 г. они достигли $74,8 млрд, причем доля зарубежных китайцев в общем объеме ПИИ составила 65% в 2007 г.

Такого резерва у России не было и нет.

Для России отрицательным моментом в этом плане остается также криминализация экономи­ки: ее сращивание с преступным миром и бюрократией. По дан­ным Международного центра тю­ремных исследований, в КНР, не­смотря на огромную разницу в количестве населения, в 2010 г. было лишь в 2 раза больше за­ключенных, чем в России: 1,65 млн человек против 0,8 млн. Ки­тай и Россия по этому показате­лю занимают 2-е и 3-е место в ми­ре. Абсолютным «чемпионом» многие годы остаются США: 2,3 млн заключенных по состоянию на 31.12.2009 г. [14]

Китай достаточно активно за­являет о своих амбициозных пла­нах наступления на мировых рынках. В частности, он проявля­ет заинтересованность в приобре­тении целого ряда месторожде­ний нефти и ряда других полез­ных ископаемых в Африке, Юж­ной Америке, Центральной Азии.

Приобщение Китая к глобализационным процессам иногда приобретает неожиданный и претенциозный характер. На­пример, китайцы готовы приоб­ретать месторождения золота в РФ или железной руды в Чили, сдавать в аренду до 50-ти лет прибрежные острова площадью не менее 500 кв. м, брать в арен­ду участки земли в Амурской об­ласти и вести там сельскохозяй­ственные работы силами своих крестьян из уезда Хэйхэ (что на­против Благовещенска) и т.д.

В условиях глобальной конку­ренции поддержание достойного места в мире требует от ведущих стран достаточно высокого инно­вационного (в т.ч. научного) уровня развития.

Между тем, КНР существенно отстала в развитии фундамен­тальной науки. Население стра­ны в целом отличает низкий культурно-технический уровень. Вузы и приравненные к ним выс­шие курсы окончили всего около 3% населения (правда, это поряд­ка 40 млн человек). К тому же для Китая характерна ценност­ная ориентация на копирование и подражание интеллектуальным достижениям других стран и из­вестным образцам.

Но сейчас в Китае происходят значительные сдвиги в приобщении населения к современ­ным знаниям и технологии.

Немало китайцев полу­чили образование за рубе­жом, овладели западными языками, познакомились с достижениями современ­ной науки и техники (вплоть до воровства, науч­но-технического шпиона­жа, активного привлечения к работе в КНР иностран­ных ученых), освоили со­временные системы управ­ления и обрели способ­ность к самостоятельному творчеству.

Всего в период с 1978 по 2009 гг. на учебу за грани­цу выехали 1,62 млн чело­век, вернулось в КНР поч­ти полмиллиона, т.е. чуть меньше одной трети. В январе 2011 г. начала действовать новая программа «Тысяча молодых» для поддержки молодых талан­тов, вернувшихся в Китай. Пла­нируется, что эта программа в те­чение 5 лет охватит около 2 ты­сяч представителей молодежи из числа зарубежных китайцев. Каждому ее участнику выделя­ется по 500 тыс. юаней (более $77 тыс.): в первый год – 100 тыс., а затем остальная сум­ма в течение 3-х лет на научно-исследовательскую деятель­ность.

Китайцы поняли, что иннова­ции требуют активного государ­ственного участия: с 1999 г. доля затрат на научные исследования и разработки в ВВП КНР вырос­ла вдвое – до 1,5%, достигнув в 2010 г. $100 млрд. По этому пока­зателю Китай уступает лишь Со­единенным Штатам ($325 млрд) и Японии ($123 млрд). Китай­ское правительство планирует к 2020 г. увеличить эти затраты до $300 млрд, т.е. 2,5% ВВП [15].

Можно назвать немало приме­ров технологических достижений Китая последнего времени (вы­ход в космос, строительство атом­ных электростанций, разработка и создание скоростных поездов – например, электровоз марки CRH380AL, созданный в КНР, 3 декабря 2010 г. на участке Цзаочжуан – Бэнпу на скоростной железной дороге Пекин – Шанхай показал самую высокую в мире скорость – 486,1 км/час, и т.д.).

Китайцы вслед за японцами проявляют готовность к освоению новых технологий для мас­совой продукции. Вопрос заклю­чается в том, насколько и в даль­нейшем будут эффективными усилия китайской образованной элиты в обстановке пока еще культурно-технической отсталос­ти основной массы населения.

Альтернативы партнерству нет

Перспектива дальнейшего возвышения Китая, как известно, вызвала в мире, в том числе и сре­ди отечественных политологов, далеко не однозначную реакцию.

Амплитуда оценок колеблется от восторженно-панегирических («XXI век – век Китая») до нега­тивно-пессимистических («Воз­вышение Китая – смертельная уг­роза для России»).

По нашему мнению, выход России на стратегическое парт­нерство с Китаем – одно из немно­гих серьезных внешнеполитичес­ких успехов российского руко­водства за последние годы. Парт­нерство РФ и КНР продемонст­рировало свою перспективность и долговременность.

Среди различных форм парт­нерских отношений с различны­ми странами, которые в настоя­щее время существуют у КНР на международной арене (напри­мер, с Индией, Японией, даже с США и др.), наиболее продвину­той китайская сторона считает партнерство с Россией. И это не пустые слова: в отношениях КНР с Россией существует меньше проблем и больше сфер взаимо­выгодного сотрудничества, чем с другими основными игроками на мировой арене – Соединенными Штатами, Японией, Индией и Евросоюзом.

Партнерским отношениям между нашими странами нет аль­тернативы, хотя, конечно, воз­можная их адаптация к меняю­щейся обстановке вполне вероят­на и даже необходима. Можно представить, что по мере даль­нейшего возрастания мощи Ки­тая и по мере того, как его внеш­няя политика будет становиться более напористой, в частности, в связи с планами воссоединения Тайваня, реакция США в отно­шении КНР станет ужесточаться.

В этом случае перед Россией мо­жет встать серьезная проблема более определенного выбора сво­ей позиции.

Конечно, Китай не простой, а порой трудный партнер. И про­блем в наших взаимоотношениях вполне достаточно.

Нельзя закрывать глаза на то, что за последние 15 лет соотно­шение экономических потенциа­лов наших двух стран существен­но изменилось в пользу Китая. Если исключить из сравнитель­ного анализа производство угле­водородного топлива, где наше преимущество огромно, и не ка­саться опережения России в про­изводстве вооружения, в области атомной энергетики, ракетной техники, сравнение многих дру­гих областей экономики окажет­ся не в нашу пользу.

Среднегодовые темпы увели­чения китайского ВВП в 1,5-2,5 раза выше российских. Рыночные отношения в КНР также более развиты, чем в нашей стране.

Естественно, разрыв в эконо­мической мощи и смена ролей в российско-китайском обмене продукцией новых и высоких технологий больно бьет по наше­му самолюбию (и не только по са­молюбию) и является определен­ным вызовом России, по край­ней мере ее производителям. Ес­тественным российским ответом на этот серьезный вызов может и должно стать только наше разви­тие – и экономическое, и научно-техническое.

Экономическая важность Ки­тая для России и сегодня доста­точна велика, в дальнейшем она будет увеличиваться. Значитель­но труднее повысить экономичес­кое значение России для Китая, в частности, преодолев определен­ный, если не сказать серьезный дисбаланс между политическими и торгово-экономическими свя­зями двух стран.

Так, по данным Федеральной таможенной службы РФ, в 2010 г. российско-китайский товарообо­рот достиг $59,3 млрд, увеличив­шись по сравнению с 2009 г. на 50,3%. При этом российский экс­порт в Китай составил $20,3 млрд, российский импорт из Ки­тая – $39,0 млрд. Отрицательное сальдо России – $18,7 млрд.

Китай занял 1-е место среди внешнеторговых партнеров Рос­сии (в 2009 г. – 3-е место), в т.ч. 6-е по экспорту и 1-е по импорту. Доля Китая во внешнеторговом обороте России достигла 9,6%. Россия занимает 13-е место среди внешнеторговых партнеров Китая [16].

В то же время, по данным Главного таможенного управле­ния КНР, в 2010 г. объем двусто­ронней торговли Китая с Евросо­юзом достиг $479,71 млрд, с США – $385,34 млрд, с Японией – $297,77 млрд, со странами АСЕ­АН – $292,78 млрд [17].

Серьезным фактором стало то, что за последние годы военно-техническое сотрудничество РФ – КНР фактически сошло на нет. Главными статьями российского экспорта в Китай остаются нефть, химические удобрения, лес-круг­ляк.

К тому же существует очень острая проблема криминализа­ции наших экономических связей (особенно на Дальнем Востоке). Часть китайского экспорта в Рос­сию фактически оказывается контрабандой (так называемая «серая растаможка», по некото­рым оценкам, достигает $2 млрд ежегодно). Китайцы по своей природе достаточно законопо­слушные, но при одном условии – если чиновники не продажны. В противном случае и рыбу можно ловить на чужой стороне, и лес незаконно вывозить через грани­цу (в результате леса в Читин­ской области практически исчез­ли – осталось 10% – в т.ч. с «помо­щью» китайцев).

Однобокий сырьевой экспорт и необъятный по номенклатуре импорт на долгое время делают российскую экономику, в извест­ном смысле слова, заложницей внешнего рынка, в том числе и китайского. Понятно, что такая ситуация не отвечает стратегиче­ским интересам России. В отно­шениях с КНР остро стоит задача перехода к экономической коопе­рации, высокотехнологическому научному обмену, активизации инвестиционного сотрудничест­ва, развития банковской инфра­структуры.

Пока экономики России и Ки­тая практически не соприкасаются на мировом рынке как конку­ренты (кроме металла). Правда, некоторые политологи уже сего­дня начали задумываться над перспективой, когда политичес­кий задел российско-китайского партнерства будет насыщаться экономической составляющей. Иными словами – как повлияет на политические отношения меж­ду РФ и КНР наша возможная конкуренция с китайцами на ми­ровых рынках?

Судя по всему, предпринима­тельская активность китайцев в России будет нарастать и стано­виться все более разнообразной и включать тщательное внимание к научно-техническим достижени­ям, приглашение российских спе­циалистов на постоянную работу в китайские НИИ и т.д.

Гипотетически нельзя исклю­чить в краткосрочной перспективе появления в российско-китайских отношениях отдельных конфронтационных элементов. Необходи­мо учитывать, что часть китай­ской элиты традиционно настрое­на по отношению к России доста­точно сдержанно, а иногда и не­дружелюбно. В свою очередь, нельзя исключить, что определен­ные круги российской политико-экономической элиты также сдер­жанно, настороженно, а может быть и негативно реагируют на экономическое и политическое возвышение Китая и укрепление его региональных и международ­ных позиций.

Отметим в этой связи, что гло­бализация открывает значитель­ные перспективы для российско-китайского соразвития.

Среди примеров международ­ного сотрудничества сегодня на­зывают планы создания гранди­озного энергетического и транс­континентального моста из Рос­сии в Японию, Китай, Северную и Южную Корею, а в перспективе и в Юго-Восточную Азию. Реали­зация очевидных сравнительных преимуществ России – наличие энергоносителей, обширной тер­ритории и возможность выполне­ния эффективных транзитных функций – позволяет ей на взаи­мовыгодной основе прочно войти в систему экономических отно­шений в Азиатско-Тихоокеан­ском регионе.

Глобализация может приоб­рести не просто географическое, а политико-экономическое из­мерение. Крупномасштабное привлечение китайских инвес­тиций в Сибирь и на Дальний Восток и, в свою очередь, под­ключение российских произво­дителей к решению задач подъе­ма северо-востока и запада КНР способны, в частности, сущест­венно оживить российский ма­шиностроительный комплекс, поначалу на инновационном на­правлении, а затем и в форме массового производства совре­менной продукции.

Сегодня плодотворность рос­сийско-китайского межцивилизационного диалога во многом зависит от способности обеих сторон сгладить крайности как «западничества», так и «почвен­ничества» в виде «национально­го эгоизма» или агрессивного «экономического национализма» (об этих элементах говорил Д.А.Медведев на Петербургском экономическом форуме в 2008 г.), эффективно отстаивать место и роль своих цивилизационных ценностей в эпоху глоба­лизации в качестве неотъемле­мых атрибутов многообразного мира.

Главный урок, который китай­цы извлекли из XX века, – необ­ходимость мирного стабильного развития. Несмотря, а может быть и вопреки нашему россий­скому проевропейски настроен­ному, отлаженному вековой исто­рией менталитету, который упор­но тянет нас к Европе, нам нужно понять место и роль Китая в стра­тегической перспективе нашего исторического развития.

Одним словом, российско-ки­тайское партнерство требует но­вых горизонтов. Процесс этот, од­нако, вряд ли будет быстрым и легким.

Примечания:

[1] World Economic Outlook Database, April 2011. 5. Report for Selected Countries and Subjects – http://www.imf.org/ external/pubs/ft/weo/2011/01/weodata/weorept.aspx?pr.x

[2] World Economic Outlook Database, April 2011. 5. Report for Selected Countries and Subjects. Gross domestic product based on purchasing-power-parity (PPP) per capita GDP – http://www.imf.org/ external/pubs/ft/weo/2011/01/weodata/weorept.aspx?

[3] World Economic Outlook Database, April 2011. 5. Report for Selected Countries and Subjects...

[4] Ibidem – http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/2011/01/ weodata/weorept.aspx

[5] World-Record China Reserves Pass $3 Trillion in Policy Challenge for G-20 // Bloomberg News – 14.04.2011 – http://www.bloomberg.com/ news/print/2011-04-14/china-says-foreign-currency-reserves-rose-to-3-04-trillion-at-end-march.html

[6] International Monetary Fund. Japan. International Reserves and Foreign Currency Liquidity. May 2011 – http://www.imf.org/external/ np/sta/ir/IRProcessWeb/data/jpn/eng/curjpn.htm

[7] Банк России. Международные резервы Российской Федерации (январь 2011 – июль 2011) – http://www.cbr.ru/hd_base/mrrf

[8] World Trade Organization International Trade Statistics 2010. Table I.8. Leading exporters and importers in world merchandise trade, 2009 – http://www.wto.org/english/res_e/statis_e/its2010_e/its 2010_ e.pdf

[9] Index Mundi. China Unemployment Rate – http://www.mdex mundi.com/china/unemployment_rate.html

[10] World Economic Outlook Database, April 2011. 5. Report for Selected Countries and Subjects – https://spreadsheets.google.com/ccc?key

[11] Хайвай хуацяо хуажэнь юй чжунго гайгэ кайфан (Зарубежные китайцы и политика реформ и открытости в КНР). Пекин, 2009, с. 271.

[12] Рассчитано по: Чжунго тунцзи няньцзянь, 2000 (Китайский статистический ежегодник, 2000). Пекин, 2000, c. 604.

[13] Хуацяо хуажэнь юй синь чжунго (Зарубежные китайцы и новый Китай). Гуанчжоу, 2009, с. 231.

[14] ICPS. International Centre for Prison Studies. World Prison Brief – http://www.prisonstudies.org/info/worldbrief/wpb_stats.php?area-all&category-wb_poptotal

[15] Goldman Sachs.The New Geography of Global Innovation. Global Markets Institute. 20.09.2010 – http://www2.goldmansachs.com/ideas/global-markets-institute/featured-research/innovation-doc.pdf

[16] Сайт минэкономразвития РФ. Внешнеэкономическая деятельность. Торгово-экономическое сотрудничество между Российской Федерацией и Китаем – http://www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/foreigneconomicactivity/cooperation/economicaa/doc201103187

[17] http://russian.china.org.cn/news/txt/2011-01/11/content_21710796.htm

Азия и Африка сегодня, №10, 2011

Читайте также на нашем портале:

«Китайская миграция и будущее России. Часть вторая» Марат Пальников

«Китайская миграция и будущее России. Часть первая» Марат Пальников

«Китайская иммиграция на Дальний Восток России в конце XIX - начале XX вв.» Татьяна Сорокина

«20 лет российско-китайского межрегионального и приграничного сотрудничества» Мария Александрова