В политике США все большую роль играет война в Ираке, и на протяжении последних месяцев, после состоявшихся в ноябре 2006г. выборов в американский Конгресс, значение этого фактора только возрастало. По всеобщему признанию, республиканцы лишились контроля над обеими палатами Конгресса почти исключительно из-за недовольства американцев ходом событий в Ираке, которые стали по сути единственной внешнеполитической темой, серьезно повлиявшей на итоги голосования. Республиканцам не помогла даже благоприятная ситуация в американской экономике в преддверии выборов. Собственно военные потери США в иракской кампании не так уж велики: на 26 апреля 2007г. они составляли 3334 убитых и более 16 тыс. раненых)
[1]. Не критической, хотя и острой, является и финансовая ситуация - к марту 2007г. прямые расходы на войну в Ираке приблизились к 378 млрд. долл.
[2]. Но главным ограничительным моментом для Вашингтона является психологическая усталость американского населения в сочетании с фактором внутриполитической борьбы.
После выборов 7 ноября 2006г. в среде американского политического класса шел активный поиск новых подходов к решению иракской проблемы. Одним из важных этапов стала публикация 6 декабря доклада о политике США в Ираке, подготовленного экспертами так называемой Группы по изучению Ирака (ГИИ, Iraq Study Group, ISG)
[3]. Эта двухпартийная группа, сформированная еще 15 марта 2006г. специальным постановлением Конгресса, состояла всего из десяти человек – крупных отставных политических деятелей и чиновников, поровну демократов и республиканцев. Сопредседателем от республиканцев был Дж. Бейкер, бывший госсекретарём США в годы правления президента Дж. Буша–старшего, а его коллегой от демократов – бывший видный конгрессмен Л. Хэмилтон.
В целом результаты дебатов американских политиков вокруг иракской ситуации стали ясны 10 января 2007г., после обнародования Дж. Бушем новой стратегии его администрации в Ираке. Сравнение этой стратегии, изложенной президентом в речи по американскому телевидению
[4], с докладом ГИИ показывает, что в Вашингтоне на тот момент сложился определенный консенсус относительно необходимых изменений в иракской политике США. Речь шла о таких мерах, как возвращение политически активных представителей арабов-суннитов во властные структуры, из которых они были изгнаны после свержения режима С. Хусейна, и изменение порядка раздела доходов от продажи нефти (с тем, чтобы этот порядок в целом удовлетворял религиозно-этнические группы Ирака - шиитов, суннитов и курдов). Стоит отметить, что предложения об уступках суннитам появились почти за год до выступления Дж. Буша. Еще в феврале 2006г. эти идеи были изложены в докладе «Своевременный поворот: новая стратегия для Америки в Ираке», подготовленном близкими к демократической партии экспертами из Брукингского института
[5].
Что касается доклада группы Бейкера-Хэмилтона, то в СМИ он получил резонанс главным образом благодаря содержащейся в нем рекомендации начать переговоры по иракскому вопросу с правительствами Ирана и Сирии. До сих пор официальный Вашингтон, наоборот, стремился сократить контакты с этими государствами до минимума и максимально изолировать их на международной арене.
В действительности суть доклада ГИИ далеко не сводилась только к этому предложению. Он содержал оценку текущего положения в Ираке, а также 79 рекомендаций американскому правительству (которые должны были способствовать стабилизации обстановки там и позволить вывести американские войска из страны). На внешнеполитическом направлении было рекомендовано начать так называемое «новое дипломатическое наступление», чтобы в максимальной степени привлечь к решению иракской проблемы как непосредственных соседей Ирака, так и крупные мировые державы и международные организации. Именно в рамках этого «наступления» в качестве одной из мер и предлагалось активизировать контакты с Ираном и Сирией. В частности, чтобы заручиться одобрением со стороны Сирии, эти эксперты предлагали Вашингтону не только активизировать поддержку сирийско-израильского и, шире, арабо-израильского переговорного процесса, но и заранее заявляли о необходимости вернуть Сирии Голанские высоты и даже о возможности разместить там миротворческие силы США. Со стороны представителей американского истеблишмента это прозвучало, мягко говоря, необычно. Остается только удивляться, почему в СМИ это предложение не произвело еще большего эффекта, чем сама мысль о начале переговоров с Сирией и Ираном.
Тем не менее, по тем вопросам, которые вызвали наибольший интерес в США и за рубежом, то есть о сокращении войск США и о начале прямых переговоров по Ираку с Сирией и Ираном, Белый дом занял позицию, диаметрально противоположную мнению экспертов двухпартийной группы.
Члены группы рекомендовали постепенно сократить количество американских войск в Ираке и главный акцент сделать на создании с помощью США дееспособных иракских структур безопасности, армии и полиции. По сути, это весьма напоминало политику «вьетнамизации», инициированную в свое время президентом Р. Никсоном с целью обеспечить вывод американских войск из Вьетнама. В Ираке, по мнению экспертов ГИИ, начало вывода войск побудило бы местное правительство активизировать усилия по разрешению внутриполитического конфликта.
Со своей стороны, администрация Дж. Буша предпочла прямо противоположный путь – расширение американского военного присутствия. По сообщениям американской прессы, Белый дом принял такое решение под влиянием довольно большой группы высших американских офицеров во главе с председателем Объединенного комитета начальников штабов ВС США генералом П. Пэйсом. Они активно выступали за наращивание военного присутствия, чтобы навести порядок в Багдаде и ускорить подготовку иракской армии
[6]. Этот подход нашел энергичную поддержку и у неоконсерваторов, которые еще сохраняют некоторую степень влияния на администрацию.
Чтобы лучше понять суть проблемы, которую пыталось решить американское руководство, необходимо более детально рассмотреть ситуацию в Ираке.
Победа Соединенных Штатов над режимом С. Хусейна в 2003г. означала не просто оккупацию американскими войсками Ирака, но и коренную смену той политической системы, которая существовала там на протяжении многих столетий. Еще со времен Багдадского халифата политическая власть в Ираке находилась в руках суннитов, которые составляют меньшинство в сравнении с другими группами иракского населения, насчитывая примерно пятую его часть (такая же доля приходится на курдов и другие сравнительно небольшие группы, а остальные почти 60% - на шиитов). Политическому господству суннитов не помешали ни переход Ирака под турецкое владычество (что естественно, так как турки сами принадлежат к той же конфессии), ни превращение Ирака в фактическую британскую колонию после распада Османской империи в результате Первой мировой войны. Британцы в соответствии со своей обычной практикой колониального управления, не стали менять основ системы власти, сложившейся в стране до их прихода. Однако США поступили прямо противоположным образом.
В своей политической стратегии Вашингтон решил опереться на шиитское большинство населения Ирака. Действия США означали передачу власти в стране именно шиитам. Соединенные Штаты начали с осуществления программы так называемой «дебаасификации», то есть с изгнания из органов государственной власти практически всех членов правившей при С. Хусейне партии «Баас». Большинство членов этой партии, тем более занимавших государственные посты, составляли сунниты. Вполне естественно, что результатом стала полная замена в государственных органах суннитов шиитами, сопровождавшаяся кардинальной дезорганизацией работы этих структур.
Кроме того, голосование по проекту конституции Ирака 15 октября 2005г. и всеобщие выборы в парламент страны 30 января, а затем 15 декабря того же года, учитывая решающий демографический перевес шиитов и курдов, а также тот факт, что сунниты почти полностью бойкотировали эти мероприятия (особенно первые выборы), дали предсказуемый результат. К власти пришло правительство с явным преобладанием шиитов, которое с 22 апреля 2006г. и по сей день возглавляет премьер-министр Н. Аль-Малики. Президентом, который согласно новой конституции выполняет во многом символическую роль, стал курд Дж. Талабани.
Политической базой этого правительства является так называемый Объединенный иракский альянс (ОАИ), представляющий собой союз ведущих шиитских политических групп. Необходимо отметить, что, несмотря на участие в коалиции, эти группы по некоторым вопросам (особенно о разделе власти на региональном уровне) остро соперничают между собой, причем иногда это соперничество даже доходит до вооруженных столкновений.
Сам Н. Аль-Малики является представителем старейшей иракской шиитской партии «Да’уа» (что в приблизительном переводе означает «Исламский призыв»). Она имеет определенные связи с ливанским шиитским движением «Хизбалла», которое иракский премьер публично поддержал во время вооруженного конфликта с Израилем летом 2006г. Неудивительно, что эта позиция спровоцировала критику в его адрес со стороны некоторых членов американского Конгресса.
Вплоть до осени 2006г. Н. Аль-Малики пользовался поддержкой известного шиитского лидера, возглавляющего собственное политическое движение, М. Ас-Садра, который способствовал его назначению на пост главы правительства. Но с декабря 2006г. депутаты иракского парламента от партии М. Ас-Садра стали бойкотировать заседания законодательного органа Ирака в знак протеста против встречи премьер-министра с президентом Дж. Бушем 30 ноября 2006г. и активизации его сотрудничества с американцами в целом. По всей вероятности, именно указанная встреча стала важным этапом в процессе выработки тех изменений в американской стратегии в Ираке, которые имели место прошедшей зимой.
Наконец, третьей крупнейшей шиитской фракцией, входящей в ОАИ, является так называемый Высший совет исламской революции в Ираке (ВСИРИ). Это движение считают наиболее проиранской политической группой, что заметно даже из его названия. Оно выступает за формирование из девяти южных иракских провинций особого шиитского региона. ВСИРИ, несмотря на участие в общей коалиции, находится в довольно напряженных отношениях с другими главными членами ОАИ.
В целом, по результатам выборов 15 декабря 2005г., ОАИ контролирует более 130 (из 275) мест в иракском парламенте. Если учесть, что еще 58 мест занимают представители курдов
[7], то станет очевидно, что сунниты, контролирующие такое же количество мест, как и курды, имеют ограниченное влияние в новой политической системе Ирака. Правда, после первых выборов 15 января 2005г., которые сунниты практически полностью бойкотировали, они получили лишь одно место в парламенте. Поэтому можно сказать, что по итогам декабрьских выборов того же года они резко усилили свои позиции. Их представители занимают 7 из 34 постоянных министерских постов в правительстве. В частности, суннит С. Зубаи получил должность заместителя премьер-министра и в настоящее время исполняет также обязанности министра обороны. Однако остальные суннитские представители находятся на существенно менее важных постах. В целом сунниты не имеют возможности оказывать существенного влияния на правительственный курс.
К этому нужно добавить, что в силу природных условий и особенностей распределения населения Ирака, все основные нефтяные месторождения страны находятся на территориях, где проживают шииты и курды. Таким образом, падение режима С. Хусейна кардинально сократило доступ суннитов не только к власти, но и к главному источнику доходов в этой стране, к нефти, выручка от продажи которой составила в 2006г. 31,3 млрд. долл., а за первые месяцы 2007г. (к концу марта) – 5,4 млрд. долл.
[8]. Поэтому неудивительно, что в первые годы после начала американской оккупации основной движущей силой вооруженного сопротивления в стране были сунниты, а его главной территориальной базой – чисто суннитская западная провинция Анбар.
Существенную помощь суннитским группировкам в их борьбе против США оказывают радикальные исламские элементы из соседних суннитских стран. В особенности, в Саудовской Аравии еще со времен военных действий СССР в Афганистане сложилась небольшая, но имеющая доступ к существенным финансовым ресурсам и обладающая серьезным военным опытом группа так называемых «афганских арабов». США считают этих людей фактической основой Аль-Каиды, а известнейшим их представителем является У. Бен Ладен.
Естественно, эти элементы не могли остаться в стороне от иракского конфликта, и они самым активным образом участвуют в боевых действиях. Несмотря на немногочисленность этих иностранных экстремистов в Ираке (по американским данным, их примерно 1300 - 3500 чел.)
[9], США считают именно их ответственными за то, что в последнее время иракский конфликт все больше приобретает новое качество: противостояние американских войск и суннитских повстанцев перерастает в межконфессиональную войну суннитов и шиитов.
Решительного успеха, который публично признал сам президент Дж. Буш
[10], представителям радикальных исламистских группировок, связанных с Аль-Каидой, удалось достичь 22 февраля 2006г. в результате взрыва одной из шиитских святынь - Золотой мечети в г. Самарра. В качестве реакции на этот теракт только в первые дни после взрыва последовали нападения шиитских боевиков на примерно 60 суннитских мечетей и гибель сотен людей. После этого взаимные нападения шиитов и суннитов приняли характер замкнутого круга и произошла стремительная эскалация вооруженной борьбы. Если ранее американские войска с большим трудом сдерживали активность суннитских партизан, то теперь, после того как к конфликту энергично подключились многочисленные шиитские формирования, развитие событий в стране стало почти неконтролируемым. При этом основным местом столкновений оказался Багдад, многомиллионный город, где огромные массы суннитов и шиитов живут весьма близко, а население некоторых районов смешанное. В иракской столице борьба все больше приобретает характер взаимных этнических чисток, что весьма схоже с событиями в Югославии в первой половине 1990-х годов.
Таким образом, в результате своей политики США оказались в весьма сложной ситуации, суть которой заключается в том, что Вашингтон сделал себя добровольным заложником все разрастающейся межконфессиональной войны, не имея при этом надежной опоры ни в одном, ни в другом из противоборствующих лагерей. Причем и шиитские группировки, которые получили благодаря Вашингтону все то, что было отнято у суннитов, в большей степени готовы ориентироваться на враждебный Соединенным Штатам Иран или даже на ливанскую «Хизбаллу», чем на США.
Более того, Вашингтон не имеет возможности полностью опереться на одну из противоборствующих сторон, с тем чтобы решительно подавить сопротивление другой. Казалось бы, такой сценарий был бы наиболее простым для США, и, кроме того, он уже опробован ими в Югославии. Однако, если американцы однозначно встанут на сторону шиитов, это приведет к еще большему, возможно, критическому обострению антиамериканских настроений в соседних арабских странах, где большинство составляют сунниты, и усилению неофициального вмешательства этих стран в конфликт. Другой вариант, опора на суннитов, маловероятен даже теоретически, учитывая историю развития конфликта.
Однако все это является только частью проблемы. Другая, не меньшая трудность, заключается в том, что вооруженные шиитские формирования существуют не сами по себе, а были созданы теми самыми политическими движениями, которые составляют политическую базу действующего правительства Ирака. Эти формирования используются не только для борьбы с суннитами, но и в качестве инструмента влияния шиитских движений в отношениях друг с другом и с иракским правительством.
Наибольшее беспокойство американцев вызвало вооруженное формирование «Армия Махди», руководимое упомянутым выше Муктадой Ас-Садром. По сообщениям прессы, его численность составляет «до 60 тыс. «бойцов»
[11]. Главным опорным центром «Армии Махди», как и политической базой М. Ас-Садра, является восточный Багдад, а точнее так называемый «Садр-Сити». Этот район населен примерно двумя миллионами шиитов, которые относятся к беднейшей и наиболее радикально настроенной части шиитской общины Ирака. Материальная ущемленность сторонников М. Ас-Садра делает их активными участниками конфискации домов и имущества суннитов и самыми энергичными борцами за вытеснение суннитов из тех или иных районов столицы.
Другие движения также имеют свои вооруженные формирования, например, отряды, подчиняющиеся ВСИРИ, называются «бригадами Бадр». В отличие, например, от южных районов Ирака, где между шиитскими группировками нередки столкновения в борьбе за влияние и ресурсы, в Багдаде они действуют в едином ключе.
Вместе с тем влияние М. Ас-Садра сыграло важную роль в том, что к власти пришло правительство именно во главе с Н. Аль-Малики. Естественно, в этих условиях большое количество представителей воинствующих шиитских группировок проникло и в правительственные структуры безопасности. Ярким свидетельством тому стала казнь С. Хусейна, когда сотрудники служб, осуществлявших его повешение, не только выкрикивали в процессе имя М. Ас-Садра, но и проводили видеосъемку всего этого. Со стороны американских военных в 2006г. все чаще звучали жалобы на то, что правительственные силы Ирака не препятствуют деятельности «Армии Махди», а тех из ее представителей, которых все-таки задерживают силы безопасности, вскоре отпускают
[12].
В наибольшей степени шииты доминируют в системе министерства внутренних дел и особенно в полиции. Из-за этого сунниты рассматривают полицию как еще одно шиитское вооруженное формирование и соответственно ведут с ней борьбу.
Таким образом, перед США встает необходимость создать внутри Ирака политическую платформу, на которую Вашингтон мог бы опереться в деле стабилизации обстановки в стране. То, что такая платформа так и не создана после четырех лет полной оккупации страны, свидетельствует о весьма низкой эффективности политики Вашингтона, особенно учитывая, что первоначально американское присутствие было позитивно воспринято немалой частью иракского населения.
Таковы те рамки, в которых американским политическим деятелям приходится искать выход для США из сложившейся ситуации. Очевидно, члены "Группы по изучению Ирака" пришли к идее использовать в качестве рычага воздействия на правительство Н. Аль-Малики угрозу вывода американских войск, именно осознав, что у США нет надежной опоры в Ираке и не осталось других средств воздействия на обстановку.
Однако высший американский генералитет, напротив, выступил за увеличение военного контингента в Ираке, видимо, помня о почти аналогичном примере Вьетнама и опасаясь негативных последствий болезненного вывода войск непосредственно для вооруженных сил США как «корпорации». Решение об отправке дополнительных войск в Ирак было сформулировано в программной речи Дж. Буша 10 января 2007г. следующим образом
[13].
Американский президент заявил, что "поражение в Ираке будет катастрофой для США". Основным приоритетом глава Белого дома объявил укрепление безопасности в стране, особенно в Багдаде, отметив, что 80 % шиитско–суннитских столкновений в Ираке происходит в радиусе 30 миль от столицы.
В связи с этим Дж. Буш объявил о начале осуществления нового плана. Первым и главным его элементом является резкое наращивание военного присутствия США и проамериканских иракских формирований в Багдаде, с целью обеспечить полный контроль над городом. Иракское правительство должно предоставить в общей сложности восемнадцать бригад армии и полиции численностью примерно по 1500 бойцов. Со своей стороны, Буш заявил о намерении направить в Ирак дополнительно более 20 тыс. военнослужащих (позже эта цифра выросла до 28 тыс.), большей частью для операций в иракской столице. Американский лидер определил задачу этих войск следующим образом: "помочь иракцам зачистить и обезопасить окрестности, помочь им защитить местное население и гарантировать, что иракские силы, которые останутся на месте после завершения операции, будут способны поддерживать безопасность Багдада".
Последняя фраза отражала те изменения, которые, по мнению Дж. Буша, в военном плане существенно отличают его новый план от предыдущих. Если раньше после разгрома или вытеснения повстанцев войска США чаще всего покидали "очищенный" район и возвращались в свои большие, хорошо укрепленные лагеря за пределами Багдада, то теперь в столице создавалась сеть мелких гарнизонов или блокпостов.
Эта мера рассчитана на усиление американского контроля не только над местным населением, но и над иракскими подразделениями. Дж. Буш заявил, что "в соответствии с рекомендациями «Группы по изучению Ирака", за каждой иракской дивизией будет закреплена бригада коалиционных (то есть американских или союзников США) войск». Изменение системы дислокации войск США, конечно, резко снижает уровень безопасности американских солдат, но, по мнению американского руководства, должно повысить степень их взаимодействия как с иракскими войсками, так и с населением.
Одновременно, Дж. Буш особо подчеркнул решимость США продолжать борьбу с Аль-Каидой и иностранными боевиками "в их основной базе – провинции Анбар". В связи с этим он заявил, что туда направляется дополнительно 4 тыс. американских солдат. Президент также обвинил Сирию и Иран в пособничестве и материальной поддержке "террористам и мятежникам", тем самым недвусмысленно отказавшись принять рекомендации ГИИ о начале переговоров с Сирией и Ираном.
Выступление Дж. Буша несло сильный пропагандистский заряд и содержало откровенно агитационные фразы. Например, общую ситуацию в ближневосточном регионе президент США описал в следующих терминах: «Эти сложные процессы, постепенно охватывающие большой Ближний Восток, представляют собой больше, чем военный конфликт. Они являют собой решающую идеологическую схватку нашего времени. На одной стороне находятся те, кто верит в свободу и умеренность. На другой – экстремисты, которые убивают невинных людей и которые объявили о своем намерении уничтожить наш образ жизни»
[14].
Но по сути главное различие между подходом экспертов группы Бейкера – Хэмилтона и той линией, которая была избрана республиканской администрацией, заключалось в выборе средств, чтобы заставить правительство Н. Аль-Малики действовать вопреки воле его ближайших союзников, составляющих политическую базу этого кабинета (прежде всего движения М. Ас-Садра). В политической сфере речь идёт о том, чтобы иракское руководство внесло смягчающие коррективы в закон о дебаасификации, а также предоставило суннитам долю в нефтяных доходах страны и смягчило их негативное отношение к новому порядку в Ираке. Поэтому очевидно, что отправка дополнительных войск США в Багдад имеет целью не просто борьбу с вооруженными группировками, действующими в столице, но вместе с тем и изоляцию иракского правительства от влияния или давления со стороны его партнеров по шиитской коалиции.
С февраля 2007г. началось постепенное развертывание дополнительных американских подразделений в Ираке. Полностью завершено оно должно быть к июню, и американские руководители пока избегают делать какие-либо заключения относительно успешности нового плана.
Однако перспектива того, что около 20 тыс. дополнительных американских солдат смогут изменить баланс сил в городе, где только наиболее радикально настроенные шииты, проживающие в Садр-Сити, составляют около 2 млн. человек, остается под вопросом. К тому же, усиление (или, как его называют в американских СМИ, «прилив» - surge) американского контингента не может продолжаться бесконечно. В Вашингтоне это осознают, и поэтому главным средством достижения поставленной цели предполагается сделать иракскую армию, которая в отличие от полиции, считается менее прошиитской.
Другой способ улучшить ситуацию и укрепить контроль над иракскими силами и общей ситуацией в Багдаде Белый дом увидел в том, чтобы направить в столицу курдские части с севера страны
[15]. Видимо, в Вашингтоне предполагают, что курды будут с одинаковой отчуждённостью относиться и к шиитам, и к суннитам, ведь 95% личного состава этих частей даже не знает арабского языка. Но именно по этой причине курдское присутствие в Багдаде может быть враждебно встречено представителями обеих конфессий.
Для осуществления новой стратегии Дж. Буш решил сменить руководство американскими войсками в Ираке, которые теперь возглавил генерал Д. Петреус, автор опубликованного несколько месяцев назад нового устава американской армии по борьбе с партизанским движением. Ранее он уже служил в Ираке.
Однако, согласно сообщениям прессы, новые операции, проведённые в феврале 2007г., мало отличались от тех, что имели место ранее. Согласно стратегии Дж. Буша, главную роль, во всяком случае, с количественной точки зрения, должны были взять на себя иракские силы безопасности. В то же время, по данным СМИ, иракцы составляли лишь небольшую долю патрульных сил и выполняли в основном функции переводчиков и посредников между американцами и населением. Причем в ходе прочесывания шиитских кварталов это посредничество часто выражалось в том, что иракские представители передвигались впереди американских патрулей и, пользуясь тем, что американцы не знают арабского языка, предупреждали местных жителей, предлагая им прятать оружие
[16].
Вопреки ожиданиям, США не стали предпринимать масштабных военных операций против шиитских формирований. Те, в свою очередь, заметно снизили активность, а М. Ас-Садр вообще на время исчез в неизвестном направлении. Однако затем, в течение апреля 2007г. М. Ас-Садр выступил с рядом жёстких антиамериканских заявлений и организовал несколько масштабных акций протеста против дальнейшего присутствия США в Ираке. Кроме того, представители его движения отказались впредь принимать участие в работе правительства Н. Аль-Малики. Однако боевики "Армии Махди" продолжают в целом воздерживаться от открытой конфронтации с американцами.
Новая стратегия республиканской администрации столкнулась с трудностями не только в Ираке, но и в самих США. После выборов в Конгресс в ноябре 2006г. отношение американских граждан к этой войне только ухудшилось, а отправка дополнительных войск вызвала целую волну критики. Демократы не могли упустить эту возможность усилить своё политическое влияние, имея в виду предстоящие в ноябре 2008г. президентские выборы. Воспользовавшись полномочиями Конгресса по утверждению дополнительных расходов на кампании в Ираке и в Афганистане, демократы в марте 2007г. добились и в Палате представителей, и в Сенате важного решения: новые затраты были утверждены с условием, что устанавливается срок вывода войск из Ирака – 2008 год.
В рамках демократической партии, по признанию самих её представителей, нет полного согласия относительно иракской стратегии
[17]. Либеральное крыло, представленное в конгрессе группой "За выход из Ирака" (Out of Iraq caucus), требует скорейшего прекращения участия американских войск в кампании, не уделяя особого внимания обстоятельствам и последствиям такого решения. Их позицию можно приблизительно сравнить с выдвинутым в ходе Первой мировой войны лозунгом "за мир без аннексий и контрибуций": так же, как и авторов этого лозунга, эту группу в первую очередь заботит влияние иракской кампании на внутриполитическую ситуацию в их стране, которая является для них существенно более приоритетной, чем внешнеполитические обстоятельства. В то же время немало сравнительно консервативно настроенных демократов озабочены тем, что угрозы со стороны конгрессменов прекратить финансирование боевых действий в Ираке (если администрация не согласится определить срок окончания кампании) могут нанести ущерб системе материального обеспечения войск в Ираке
[18].
С учётом этих разногласий, консолидированный подход демократов выглядит примерно таким образом:
- увеличение количества американских войск в Ираке не поможет в решении имеющихся там проблем и нецелесообразно;
- следует возложить бóльшую ответственность за дальнейший ход событий на иракское правительство;
- необходимо установить график вывода американских войск, который должен занять от 12 до 18 месяцев;
- Белый дом должен предоставлять регулярные отчеты о развитии ситуации в Ираке и положении там американского контингента;
- демократы не станут подвергать войска США в Ираке риску остаться без материального обеспечения;
- администрация Дж. Буша, "игнорируя" рекомендации группы Бейкера – Хэмилтона, совершает капитальную ошибку
[19].
Аналитическое обоснование позиции демократов можно найти в докладе "После наращивания: обоснование вывода американских военных из Ирака", опубликованном в феврале 2007г. Автором доклада является научный сотрудник Центра ближневосточных исследований нью-йоркского Совета по международным делам Стивен Н. Саймон, занимавший при администрации Б. Клинтона, с 1994 по 1999гг., высокие должности в Совете национальной безопасности США.
В течение апреля должно завершиться согласование палатами Конгресса двух одобренных ими вариантов законопроекта о расходах
[20]. Если Дж. Буш, как считается, заблокирует эти предложения, в Вашингтоне произойдёт обострение межпартийной борьбы.
Очевидно, что решая отправить дополнительные войска в Ирак, президент и его коллеги по правящей администрации осознавали, какие внутриполитические осложнения это им принесет. Но, вполне возможно, они исходили из того, что если бы выбор был сделан в пользу постепенного сокращения присутствия в Ираке, это дало бы оппонентам не меньше поводов для критики Буша, как лидера, втянувшего страну в войну и безвольно её проигравшего. В нынешней же ситуации у республиканской администрации остаются надежды, пусть и сомнительные, повернуть ход событий в нужное русло. В этом случае республиканцы еще смогут сохранить шансы на успех в ходе следующих выборов, а Дж. Буш – возможность войти в историю США в качестве более или менее успешного президента, что, очевидно, для него немаловажно.
Оценивая в общем перспективы новой стратегии Дж. Буша в Ираке, нужно прежде всего отметить, что произведенное администрацией переосмысление обстановки представляется верным по своей сути, но опоздавшим по времени. Такая задержка может оказаться фатальной, поскольку, каковы бы ни были дальнейшие действия республиканской администрации, она уже практически утеряла кредит доверия американского населения. Например, по данным опроса общественного мнения, проведенного совместно телекомпанией Эн-Би-Си и газетой «Уолл стрит джорнал» 20 – 23 апреля 2007г., лишь 27% взрослого населения США одобряют действия президента Дж. Буша в отношении Ирака, в то время как 66% относятся к ним негативно
[21].
Однако значительно более опасный психологический перелом происходит в сознании населения Ирака, которое, во всяком случае в Багдаде, ощущает себя в состоянии гражданской войны. И если США не смогли консолидировать свою политическую базу в Ираке в 2003 – 2004гг., когда существенная часть населения относилась к ним хотя бы нейтрально, то теперь их попытка создать себе новую опору (не делая при этом однозначного выбора в пользу какой-либо из существующих там групп) выглядит еще менее реализуемой.
Весьма вероятно, что после следующих президентских выборов в США Вашингтон примет решение покинуть Ирак, так и не создав там устойчивой системы управления. Видимо, перед российским руководством, помимо общей подготовки к смене власти в Белом доме, встает задача заранее проработать свою позицию на случай такого поворота событий. Одним из возможных подходов могло бы стать взаимодействие с другими заинтересованными государствами с целью побудить Вашингтон более ответственно подойти к вопросу предотвращения негативных последствий его собственной политики.
Примечания
[1] Iraq Coalition Casualty Count, http://icasualties.org/oif/
[2] A. Belasco.
The Cost of Iraq, Afghanistan, and Other Global War on Terror Operations since 9/11. Congressional Research Service Report, updated March 14, 2007, Order Code RL 33110, p. 3.
[3] The Iraq Study Group Report. Wash., D.C., December 6, 2006.
[4] President"s Address to the Nation, The White House, Office of the Press Secretary, January 10, 2007, http://www.whitehouse.gov/news/releases/2007/01/20070110-7.html
[5] Kenneth M. Pollack. A Switch in Time: A New Strategy for America in Iraq. Iraq Policy Working Group of the Saban Center for Middle East Policy at the Brookings Institution, February 2006, www.brookings.org/fp/saban/analysis/20060215_iraqreport.pdf
[6] The Wall-Street Journal. Why Military Calls to Raise Iraq Effort Grow. By Greg Jaffe, Yochi J. Dreazen. December 4, 2006.
[7] Iraqi legislative election, December 2005. From Wikipedia, the free encyclopedia,
http://en.wikipedia.org/wiki/Iraqi_legislative_election%2C_December_2005; The World Factbook 2007. Central Intelligence Agency,
https://www.cia.gov/cia/publications/factbook/geos/iz.html#Govt.
[8] См.: K. Katzman. Iraq: Post-Saddam Governance and Security. Congressional Research Service Report, updated March 27, 2007, Order Code RL31339, p. 26.
[9] K. Katzman. Iraq: Post-Saddam Governance and Security. Congressional Research Service Report, updated February 1, 2007, Order Code RL31339, p. 29.
[10] President"s Address to the Nation …
[11] The Washington Post. Analysis: Shiite Crackdown May Be Risky. By Robert H. Reid. January 17, 2007.
[12] Briefing on President’s Iraq Strategy. Secretary of Defense Robert Gates, Secretary of State Condoleezza Rice and Gen. Peter Pace. January 11, 2007,
http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2007/01/11/AR2007011100507_pf.html.
[13] President"s Address to the Nation …
[15] The Washington Post. General: Kurd Brigade Will Go to Baghdad. By Qassim Abdul-Zahra and Bassem Mroue. January 13, 2007.
[16] The International Herald Tribune. GIs Conduct Baghdad Sweep, with Iraqis in Minor Role. By Richard A Oppel Jr. and Damian Cave. February 14, 2007; The New York Times. Old Problems Undermine New Security Plan for Baghdad. By Richard A. Oppel Jr. February 23, 2007.
[17] The Democratic Party. Democrats on Iraq,
http://www.democrats.org/a/2007/01/democrats_on_ir.php.
[18]
The Christian Science Monitor. Democrats outline an Iraq endgame. By Gail Russell Chaddock, March 09, 2007, http://www.csmonitor.com/2007/0309/p01s02-usfp.html; The Washington Post. Democrats Would Make Iraq Timetable in Bill "Advisory". By Peter Baker and Jonathan Weisman. April 19, 2007.
[19] The Democratic Party. Democrats on Iraq,
http://www.democrats.org/a/2007/01/democrats_on_ir.php.
[20] The Washington Post. Veto Awaits House Iraq Bill.
By Anne Flaherty. April 26, 2007.
[21] http://pollingreport.com/iraq.htm.