Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Внешняя политика Индии и воздействие на нее внутренних факторов

Версия для печати

Избранное в Рунете

Сергей Лунев

Внешняя политика Индии и воздействие на нее внутренних факторов


Лунев Сергей Иванович – доктор исторических наук, профессор Кафедры востоковедения МГИМО (У) МИД России.


Внешняя политика Индии и воздействие на нее внутренних факторов

С приходом к власти правительства Манмохана Сингха в политике Дели возник проамериканский крен. В свою очередь, недавняя корректировка курса Вашингтона в Южной Азии оказалась позитивной для Индии. Однако на глобальном уровне в ее отношениях с США латентно растет конфликтный потенциал, связанный с принципиальными расхождениями по вопросам геополитики и геоэкономики. Продолжение независимой внешнеполитической стратегии, самоутверждение в качестве признанной великой державы, влияние на решение глобальных проблем - все это «коэкзистенциальные» задачи южноазиатского участника БРИК. Именно здесь наиболее близки позиции различных слоев и классов индийского общества. А национальное согласие в Индии - неотъемлемая часть национальной традиции и культуры.

Задачи и принципы внешней политики Индии были разработаны Индийским национальным конгрессом еще на этапе борьбы за суверенитет. Однако внешнеполитические задачи нацио­нально-освободительного движения и суверен­ного государства разнятся весьма существенно. Отличаются декларативные и реальные внешне­политические принципы, которыми руковод­ствуется государство. Существуют значительные различия между «интернациональной» внешней политикой и «национальной», т.е. между общей внешнеполитической платформой на междуна­родной арене и конкретными внешнеполитичес­кими действиями. По мере укрепления буржуаз­но-демократического строя в Индии происходи­ли уточнения в интерпретации внешнеполити­ческих целей страны. Внутриполитическая де­мократизация отнюдь не отменяет, о чем свиде­тельствует общемировой опыт, преемственнос­ти внешнеполитического курса в его двух фун­даментальных ипостасях: первое - определение национальных интересов, способов их реализа­ции; второе - установление контроля над внеш­ней политикой.

Национальный интерес - это осознанные по­требности общества, вытекающие из фундамен­тальных условий существования страны и нахо­дящие отражения в деятельности ее лидеров. Существует три основных вида национальных интересов: «функциональный» (обеспечение по­зитивного внутреннего функционирования), «коэкзистенциальный» (обеспечение существен­ной роли в международной среде») и «экзистен­циальный» (обеспечение безопасности страны).

К первой группе задач в Индии относят до­стижение полной экономической самостоятель­ности, дальнейшее позитивное экономическое развитие, потребность в получении доступа к сов­ременной технологии и внешним рынкам, эво­люционное и контролируемое дальнейшее втя­гивание Индии в мировую экономическую гло­бализацию. Индия как крупная держава, ориен­тированная на внутренний рынок, сохранила вы­сокие устойчивые темпы роста валового внут­реннего продукта (в том числе, и в ходе нынешнего мирового экономического кризиса). Одновре­менно индийские правительства пытаются осу­ществить структурные изменения в экономике и усилить ее конкурентоспособность.

В группу коэкзистенциональных задач ин­дийской внешней политики входят продолжение независимого внешнеполитического курса, стремление укрепить авторитет в мире и полу­чить признанный мировым сообществом статус великой державы, желание повысить воздей­ствие на развитие событий на региональном уровне. По-видимому, по данному типу нацио­нальных задач существует наибольшая близость позиций различных слоев и классов индийского общества, хотя по некоторым аспектам есть определенные расхождения. По мере превра­щения в великую мировую державу Индия проя­вляет все большую заинтересованность в реше­нии глобальных проблем и росте своего влияния на этот процесс.

В экзистенциальные задачи внешней политики страны входят необходимость повышения оборо­носпособности, стремление избегать вовлечения в конфликты с мировыми державами и достижение национальной безопасности по четырем парамет­рам: глобальному, региональному, страновому - в плане внешней и внутренней опасности.

В 1970-е годы Индия стала полностью доми­нирующей силой в Южной Азии, но республика продолжает особое внимание уделять дальней­шему повышению своей роли в Южной Азии, при этом учитываются как проблемы нацио­нальной безопасности, так и необходимость уси­ления позиций в регионе в целях обеспечения адекватного своему политическому весу места в мировом сообществе. Необходимо отметить большое значение для Индии внутренних аспек­тов обеспечения национальной безопасности. Если для развитых держав главным, а иногда и практически единственным источником угрозы безопасности являются внешние силы, то для развивающихся стран положение иное. Индийские правящие круги полагают, что угроза нацио­нальной безопасности «изнутри» не менее зна­чима, чем «извне».

В выполнении стратегическихцелей заинтере­совано практически все население Индии, а ос­новные конкретные внешнеполитические акции Республики во многом определяются данными тре­мя группами национальных интересов. Конечно, нередко эта связь не такая линейная, большую роль играют внешние изменения, субъективные факторы, идейно-психологический настрой населения и элиты и т.д. Однако значение макроцелей для фор­мирования внешней политики весьма велико.

Тесная взаимосвязь между национальными интересами и внешнеполитическими целями уже давно стала общим местом, и основные виды на­ционального интереса полностью соответствуют категориям внешнеполитических целей, кото­рые представляют интерпретацию и уточнение го­сударством интересов различных слоев общест­ва с учетом расстановки сил на внутренней арене и их реального политического и экономического веса. Для каждой страны характерно наличие общенациональных потребностей, система традиционных внешнеполитических ценностей, исто­рическая и идеологическая традиции. Однако эти импульсы пробиваются, прежде всего, через социальные каналы в систему соответствующих политических институтов.

Еще Дж. Неру удалось сформировать институт национального согласия (консенсуса), который по­зволяет относительно мягко решать основные политические и социальные проблемы. Индий­скому обществу удалось придти к достаточному единству взглядов на главные внутриполитические и внешнеполитические макропроблемы. Здесь почти единодушно полагают, что общецивилизационная идея, которая становится общена­циональной по мере превращения Индии в сов­ременную нацию-государство, ориентирует на превращение страны в великую мировую дер­жаву, на проведение модернизации (не полностью соотносящейся с вестернизацией), осуществление догоняющего развития в рамках общемирового процесса и достижение в перспективе социально-экономического уровня развитых стран, сохра­нение индийских цивилизационных ценностей и норм, постепенное повышение жизненного уровня всего населения, предпочтение эволю­ционного развития (без революционных потря­сений). Национальное согласие в Индии - не толь­ко свод правил политического общения, но и неотъемлемая часть национальной традиции и культуры.

В области внешней политики общеиндийский консенсус вокруг «курса Неру» стал складывать­ся к середине 1950-х годов. Внешняя политика ста­ла постепенно предметом «надпартийного» сог­ласия. В последующем в стране было не так мно­го дискуссий по макрозадачам внешней полити­ки, что свидетельствовало о достаточном осоз­нании правительством национальных интересов и внешнеполитических целей.

Основными конкретными задачами на перво­начальном этапе были стремление избежать во­влечения в возможную новую войну, достижение реальной независимости в сфере внешней поли­тики, расширение внешней торговли и увеличе­ние иностранной помощи для развития страны. Только неприсоединение к военным блокам мог­ло позволить Дели реализовать эти внешнепо­литические цели и, в первую очередь, устраниться от какого-либо участия в военном конф­ликте между государствами двух различных со­циальных систем. Дж. Неру уже в сентябре 1946 г. объявил, что Индия будет воздерживаться от вступления в любые блоки противоборствую­щих сторон. В декабре 1947 г. премьер-министр Индии говорил в Учредительном собрании: «В прошлом году мы провозгласили, что не прим­кнем ни к одной из группировок... Если возникнет большая война, у нас нет никаких особых оснований тут же вступать в нее... если нам удастся это­го избежать, а когда придет время сделать выбор, мы примкнем к той стороне, присоединиться к ко­торой будет в наших интересах» [1].

С 1947 г. Индия постоянно выступала за пре­кращение войн и конфликтов, за всеобщее разо­ружение. Если в конце 1940-х годов чрезвычайно сложные проблемы, стоявшие перед страной (до­статочно отметить, что первый военный конфликт с Пакистаном начался уже в октябре 1947 г.), пре­пятствовали активному вовлечению в мировую по­литику, то с начала 1950-х годов на международ­ных форумах Индия все активнее стала выступать против любых видов агрессии, расизма, колониа­лизма и наращивания гонки вооружений.

Расчеты Британии на то, что Индия, как и Па­кистан, будет вынуждена привлекать бывшую мет­рополию к решению спорных проблем, не оправ­дались. Политические и экономические позиции Ан­глии в регионе постоянно ослабевали (несмотря, например, на вступление в 1949 г. Индии - после ожесточенных внутренних дебатов - в Британ­ское Содружество наций). В январе 1950 г. Индия была провозглашена республикой, в марте 1956 г. - Пакистан, и Британия перестала по существу играть сколько-либо важную роль в Южной Азии.

Особое значение республика придавала укреп­лению отношений с другими развивающимися странами. Индия весьма последовательно под­держивала национально-освободительное дви­жение Юга. С самого начала ставилась цель пре­вратиться в лидера этой зоны. Так, еще до про­возглашения независимости временное прави­тельство организовало в Дели конференцию стран Азии, в которой приняло участие 25 стран.

Индии, установившей с появившимися после второй мировой войны сверхдержавами дипло­матические отношения еще до формального про­возглашения независимости, долгое время не уда­валось поддерживать с ними тесные отношения. Общим в политике США и СССР в послевоенное время стали оценка мира как «биполярного» и под­ход «кто не с нами, тот против нас». Позиция нейт­ралитета на том этапе блокировала возможности для южноазиатской страны укрепить связи со сверхдержавами.

В 1950—1980-е годы во внешней политике Ин­дии было три основных направления: выстраи­вание отношений со сверхдержавами, с общим стремлением к равноудаленности и невовлечен­ности в возможный конфликт между двумя бло­ками; укрепление связей с развивающимися стра­нами, с целью превращения в лидера зоны Юга; усиление доминирующих позиций в Южной Азии.

В середине 1950-х годов национальные инте­ресы Индии потребовали дополнительной кор­ректировки внешнеполитического курса. Адми­нистрация Д. Эйзенхауэра дополнила политику «сдерживания коммунизма» предыдущего правительства доктриной «отбрасывания комму­низма» и вовлекла Пакистан в военные блоки, соз­данные на южной границе мировой системы со­циализма. Американо-пакистанские военно-по­литические связи были одним из главных факто­ров, повлекшим за собой эволюцию внешнепо­литического курса Индии в середине 1950-х годов.

Дели стал активнее стремиться к развитию и укреплению дружественных отношений с со­циалистическими (в первую очередь, с СССР и КНР) и развивающимися странами. Усилилась тенденция перехода внешнеполитического кур­са Индии с позиций нейтрализма на позиции «позитивного нейтралитета», когда в основу внешней политики были положены принципы не­участия в военных блоках и отказа от существо­вания на своей территории иностранных военных баз, ликвидации колониализма, мирного решения спорных вопросов, развития равноправного со­трудничества и мирного сосуществования госу­дарств, что на практике подразумевало равноудаленность от сверхдержав и стремление укре­пить позиции освободившихся стран. В целом, если в конце 1940-х годов связи Индии с Западом были несравненно более тесными, чем с советским блоком, то в конце 1950-х годов можно констати­ровать равноудаленность Индии от США и СССР. Дели также начал принимать значительно более активное участие в разрешении глобальных проб­лем, произошло реальное превращение Индии в субъекта мировой политики.

Наиболее важными шагами в этих направлени­ях были подписание в апреле 1954 г. индийско-ки­тайского соглашения о Тибете, в котором были впервые зафиксированы пять принципов мирного сосуществования (взаимное уважение территори­альной целостности и суверенитета, ненападение, невмешательство во внутренние дела друг друга, равенство и взаимная выгода, мирное сосущест­вование), визит Дж. Неру в СССР и советских руководителей в Индию в 1955 г. Дели принял самое ак­тивное участие в конференции 29 стран Азии и Аф­рики, состоявшейся в Бандунге в апреле 1955 г. Бандунгская конференция стала важнейшим шагом на пути создания движения неприсоединения. В ос­нову деклараций, принятых на конференции, были положены пять принципов мирного сосущество­вания, получившие название «панча шила».

Несогласие с «позитивным нейтралитетом» выражали лишь ультраправые и ультралевые силы страны. Поддержка «курса Неру» прошла проверку уже в 1962 г. после китайско-индийских вооруженных столкновений, когда, казалось бы, стала возможной переориентация внешней по­литики Индии. Взрыв негодования в стране про­тив «коммунистического» Китая косвенно задел и Советский Союз. Многие политические силы ста­ли требовать вступления Индии в блок с запад­ными государствами.

Но «курс Неру» в области внешней политики сохранился. Само утверждение двухполюсной системы давало «третьему миру» хорошие шансы для геополитических маневров. Лидеры Индии од­ними из первых уловили такую возможность. До­статочно прагматически настроенные правые по­литические лидеры Индии, которые адекватно воспринимали национальные интересы страны, быстро осознали, что определенное балансиро­вание между двумя военными блоками действи­тельно приносит значительную выгоду: и в эко­номической, и в политической, и в военной сфе­рах. В результате уже в начале 1963 г. лидеры пра­вых партий Индии заявили о необходимости под­держивать самые дружественные отношения с СССР [2]. Важную роль в продолжении Индией политики неприсоединения сыграл сам премьер-министр, сохранивший огромный авторитет. Дж. Неру был признанным лидером движения не­присоединения, официально созданного в сен­тябре 1961 г. на белградской конференции 25 стран. Премьер-министр Индии считал, что Рес­публика должна играть самостоятельную роль в мировой политике, а привязывание ее к одному или другому блоку лишит страну возможности ре­шать свои внешнеполитические задачи.

Последующие правительства Индии (Лала Ба­хадура Шастри и Индиры Ганди) продемонстри­ровали в целом преемственность курсу Неру в об­ласти внешней политики. Существовали, безу­словно, и некоторые нюансы. Так, сразу после смерти первого премьер-министра в стране начала осуществляться ядерная программа.

Во второй половине 1960-х годов связи Индии со сверхдержавами развивались довольно ус­пешно, при равноудаленности южноазиатского го­сударства от лидеров биполярной системы. Пос­ле индийско-пакистанской войны 1971 г. возник определенный «крен» Индии в сторону Совет­ского Союза, хотя уже к 1973 г. произошла нор­мализация американо-индийских отношений, в соответствии со стремлением обоих сторон. Приход к власти «Джаната партии», победив­шей на всеобщих выборах в 1977 г., что положи­ло конец монополии ИНК(И) на власть, не привел к радикальным переменам. Были существенно укреплены индийско-американские отношения, но не за счет советско-индийских. Одновремен­но в Индии пришли к мнению, что очевидный крен в сторону одной из сверхдержав сковывает Рес­публике руки. Негативно на интересах Индии ска­зался и ввод советских войск в Афганистан. Пра­вительство Индиры Ганди, вернувшейся к власти, отказалось в ООН осудить советские действия, но и не поддержало их.

Основными причинами, требовавшими кор­реляции позиции в отношении сверхдержав в 1980-х годах, была первостепенность задач по обеспечению нормального внутреннего функ­ционирования. В 1980-е годы существенное ухуд­шение экономической ситуации в афро-азиат­ских странах, застойные явления в развитии эко­номики в бывшем СССР и других социалистиче­ских государствах, структурная перестройка эко­номики в основных капиталистических державах и их монопольное положение на рынке совре­менной технологии предопределили заинтере­сованность Индии в укреплении экономического сотрудничества со странами Запада. Экономичес­кое и техническое содействие СССР республике, составлявшее в тот период менее 5 % от общей суммы иностранного содействия Индии, не мог­ло заменить производственно-технологические связи с Западом.

Стремление укрепить авторитет в афро-азиат­ском мире долгое время входило в число основных коэкзистенциональных задач (обеспечение зна­чительной роли в международной среде) индий­ской внешней политики. В 1960—1980-е годы Дели постоянно занимал самые активные позиции по проблемам развития освободившихся стран, вел непримиримую борьбу против сохранения остат­ков колониализма в афро-азиатском мире и агрес­сивной политики развитых держав в этой зоне, вы­ступал против расовой дискриминации, за до­стижение реальной политической и экономической независимости развивающимися странами. Ин­дийское правительство неизменно проводило гибкий, динамичный и независимый внешнепо­литический курс, направленный на противодей­ствие тем аспектам политики развитых держав, ко­торые негативно влияли на интересы развиваю­щихся стран.

К 1980-м годам Индия превратилась в при­знанного лидера зоны Юга и фактически имела ста­тус выразителя интересов освободившихся стран. С 1983 г. по 1986 г. Республика была официальным лидером движения неприсоединения. На конфе­ренции глав государств и правительств непри­соединившихся стран в Хараре (1986 г.) было под­черкнуто, что именно благодаря конструктивному и динамичному руководству Индией движение не­присоединения смогло существенно укрепить свое политическое воздействие на ход мировой политики.

В 1980-е годы произошел дальнейший су­щественный рост авторитета Республики на меж­дународной арене. Достаточно отметить, напри­мер, что в ходе выборов в разные комиссии ООН индийские представители постоянно получали наибольшее количество голосов по сравнению с кандидатами других азиатских стран. По мере превращения в великую мировую державу Индия проявляла все большую заинтересованность в ре­шении глобальных проблем и росте своего влия­ния на этот процесс. Дели видел возможность укрепления своих международных позиций ив осуществлении совместных акций, выходивших за рамки Движения неприсоединения, вмес­те со странами Африки и Латинской Америки, за­нимавшими сходные с Индией позиции.

Дели отводил большую роль развитию эконо­мических связей не только с развитыми, но и раз­вивающимися странами. Хотя в 1980-е годы Рес­публика, как и все Движение неприсоединения, оценивала возможности и перспективы диалога «Юг—Юг»уже не в таких радужных тонах, она при­нимала наряду с другими освободившимися стра­нами реальные и конкретные решения для его оживления. Так, в 1988 г. Индия подписала сог­лашение о глобальной системе торговых префе­ренций, первый многосторонний торговый до­говор освободившихся государств, предусма­тривавший снижение во взаимной торговле та­моженных пошлин и распространение друг на дру­га принципа наибольшего благоприятствования. Однако экономические связи Индии с развиваю­щимися государствами были в целом недоста­точно прочными.

В 1980-е годы Дели по глобальным внешне-эко­номическим проблемам занимал значительно ме­нее активную позицию, чем по внешнеполитиче­ским, практически не выдвигал новых инициатив. В Республике справедливо полагали, что при су­ществовавших тенденциях политика коллектив­ного давления на Запад могла привести к обрат­ным результатам. Индия стала стремиться ре­шать спорные внешнеэкономические вопросы с развитыми державами (такие, как проблемы за­долженности и получения технологии) на дву­сторонней основе. Попытки отойти от этой обыч­ной позиции ставили страну в сложное положение.

В 1960—1980-е годы еще большее внимание Ин­дия уделяла проблемам региональной безопас­ности. После индийско-пакистанской войны 1971 г. Индия стала полностью доминирующей силой в Южной Азии. Правда, Пакистан, потерявший 15 % территории, треть ВВП и половину населе­ния (и обладавший уже лишь восьмой долей эко­номического и демографического потенциала соседа), оставался достаточно мощной державой и потенциальным соперником Индии в регионе. В 1980-е годы Индия превратилась уже в одну из основных региональных держав Азии, а ее ар­мия по качественному и количественному пока­зателю стала реальной военной силой.

Разрушение биполярного устройства мира привело к тому, что Индия потеряла возмож­ность играть на промежуточном положении меж­ду Западом и Востоком и использовать противо­речия между двумя системами, что в прошлом при­носило ей существенную выгоду. Движение не­присоединения оказалось не в состоянии играть прежнюю роль, сколько бы глав правительств не участвовало в общих форумах. Индия перво­начально прилагала существенные усилия хотя бы для сохранения позиций Движения неприсое­динения, которое всегда было одним из краеугольных камней внешней политики Республики, и Индия до краха биполярного мира рассматри­вала его как главный механизм повышения уров­ня своего воздействия на решение глобальных проблем. Поэтому довольно долгое время ин­дийские политики выступали с заявлениями о важ­ности данной организации, и во многом благодаря Республике был организован и относительно ус­пешно проведен Х форум Движения неприсое­динения (Джакарта, октябрь 1992 г.). Постепенно Дели осознал, что перспективы этого коллек­тивного органа дипломатии развивающихся стран значительно сузились, что усиление позиций в зоне Юга недостаточно для вхождения в «выс­шую мировую лигу», а резко обострившаяся диф­ференциация среди развивающихся стран пре­пятствует организации какого-либо единого по­литического или экономического образования. В результате значительно ослабло стремление Дели укреплять свой авторитет среди развиваю­щихся стран, а Индия фактически потеряла статус выразителя их интересов. В связи с этим актив­ность республики в международной жизни сни­зилась, и больший акцент был сделан на внутриэкономической деятельности.

Индийская дипломатия стала намного более «точечной». Об этом свидетельствуют сотруд­ничество Индии с АСЕАН, ее участие в других структурах Ассоциации, создание БИМСТЕК (Ор­ганизация сотрудничества стран Бенгальского залива), и «Форума диалога Индия—Бразилия— ЮАР». В последнем случае речь идет о регио­нальных державах, к которым сейчас относится очень небольшое количество стран. В эту группу можно отнести Индию, Китай, Австралию, Бра­зилию и в какой-то степени Южную Африку (воз­можности формирования региональных держав в Африке все-таки еще весьма ограничены). В конце ХХ века ряды региональных держав пополни­лись Россией. Представляется, что время для фор­мирования региональных держав в Европе и Се­верной Америке уже ушло.

Произошедшие перемены привели к снижению активности Дели в международной жизни, и боль­ший акцент был сделан на внутриэкономической деятельности. Крах социалистической системы и биполярного устройства мира, развал Совет­ского Союза и фактический распад Движения неприсоединения привели к определенной пе­реориентации внешнеполитической стратегии Индии, но она касалась, в первую очередь, ме­ханизмов и способов достижения макроцелей, а не самих стратегических задач.

В настоящее время Республика продолжает уделять особое внимание дальнейшему повыше­нию своей роли в Южной Азии, при этом учиты­ваются как проблемы национальной безопасности, так и необходимость усиления позиций в регионе в целях обеспечения адекватного своему полити­ческому весу места в мировом сообществе. Индия в целом (если не брать во внимание отдельные слои населения и штаты) мало заинтересована в укреп­лении экономической подсистемы отношений со своими соседями, но, понимая ее важность для других стран, стремится к укреплению эко­номических взаимосвязей для достижения поли­тических целей. На 9-ом форуме СААРК (Мале, май 1997 г.) началось обсуждение возможности соз­дания к 2005 г. зоны свободной торговли в Южной Азии, что может позволить резко увеличить тор­говый оборот и взаимные инвестиции.

Дели стремится к тому, чтобы статус страны как азиатской державы, а не просто региональной, был признан всем мировым сообществом. Многие в Ин­дии стали включать в понятие регион не только Юж­ную Азию, но и весь бассейн Индийского океана. Уже в 1980-е годы Индия стала придавать большое значение развитию взаимоотношений со всеми при­брежными странами, используя, в частности, ин­дийскую диаспору, которая в ходе всех трех волн миграции заселяла именно эту часть мира.

Индийские правящие круги неизменно связы­вают постоянное членство в СБ ООН с обладани­ем ядерного оружия и средств его доставки. Это обстоятельство, наряду с опасениями по поводу ядерной политики Китая и ядерной программы Па­кистана, и было основным фактором, повлек­шим за собой испытание Индией ядерных устройств в 1998 г. (следует отметить, что извес­тие об этом было встречено в стране с ликовани­ем). Республика сейчас согласна идти почти на лю­бые уступки по данной проблеме, если ее ядерный статус будет официально признан.

Определенные изменения произошли в сфере внешнеэкономической деятельности. Всемерное расширение экономических взаимосвязей с Се­вером стало одним из главных направлений с на­чала 1990-х годов. Политика либерализации, про­водимая в Индии, привела к различным уступкам иностранному капиталу в сфере финансов и стра­хования, деятельности совместных предприятий и открытия чисто иностранных фирм, конвертации рупии. Вместе с тем в этой области остаются зна­чительные ограничения.

Продолжение независимого внешнеполити­ческого курса считается по-прежнему крайне зна­чимым для повышения статуса Республики. Боль­шее внимание было уделено развитию отношений со странами Европейского Союза (правда, участие европейских стран в агрессии против Югославии в 1999 г. вызвали сомнения в Индии по поводу ре­альной независимости Западной Европы) и Япо­нией. В начале 1990-х годов было заметно похо­лодание в двусторонних отношениях с Россией, но уже к середине 1990-х годов был в целом вос­становлен их прежний уровень. Особые опасения в Индии вызывают перспективы установления однополярного мира. Республика начала прораба­тывать возможности сближения с Китаем, Япо­нией, Европейским Союзом, странами Юго-Вос­точной Азии, в частности, и в целях противос­тояния этой глобальной тенденции.

В настоящий момент идет процесс улучшения двусторонних индийско-американских отношений, весьма позитивны для Индии перемены во внеш­неполитическом курсе США в Южной Азии. Однако на глобальном уровне происходит все-таки рост (пока латентный) конфликтного потенциала меж­ду двумя странами, связанный с весьма сущест­венными расхождениями по вопросам геополи­тики и геоэкономики.

На рубеже веков Дели стал пытаться укрепить от­ношения с восточноазиатскими странами. Была провозглашена программа «Смотреть на восток», что подразумевало активизацию державы и в Юго-Восточной Азии. В 1993 г. был официально учреж­ден секторальный диалог АСЕАН с Индией, ав1995 г. республике был предоставлен статус полномасштабного партнера. В ноябре 2002 г. со­стоялся первый саммит АСЕАН + Индия. Индия была одной из 16 стран, участвовавших в первом восточноазиатском саммите, проведенном в Малайзии декабре 2005 г.

Начал функционировать форум «Меконг— Ганг», объединивший Индию и пять стран АСЕАН - Камбоджу, Лаос, Мьянму, Таиланд и Вьетнам. В 1997 г. была образована организация БИМ-СТЕК, объединяющая Индию, Бангладеш, Шри Ланку, Непал, Бутан, Мьянму и Таиланд, в целях осуществления совместных экономических проек­тов. Правда, ее деятельность пока не принесла ожидаемых результатов. В 2007 г. Индия даже от­менила встречу глав правительства, которая должна была состояться в Дели после того, как Бангладеш проинформировала о невозможнос­ти участия. При этом предполагалось, что на за­седании возможно принятие решения о создании специальной зоны свободной торговли.

Отношения Индии со странами Юго-Восточной Азии во многом сходны с взаимосвязями Китая с го­сударствами Южной Азии: для более мелких стран региона соседний гигант (Индия для Южной Азии, а КНР для Юго-Восточной Азии) является как перспективным экономическим партнером, так и угро­зой безопасности (прежде всего, в плане попадания в зависимость). В результате страны Юго-Восточной Азии крайне благожелательно относятся к укреп­лению взаимосвязей с Индией, проводя ту же по­литику балансирования, опираясь на другие ре­гиональные (Индия, Япония) и внерегиональные державы (в первую очередь, США). Индия постоянно дает заверения Китаю, что ее взаимосвязи со стра­нами АСЕАН не направлены на сдерживание КНР.

В обозримом будущем Индия, продолжая раз­вивать экономические взаимосвязи, особое зна­чение будет придавать культурно-цивилизационным, военно-политическим и, прежде всего, политическим отношениям. Перспективы азиат­ского гиганта достаточно хорошие, учитывая, что все больше стран региона также начинают по­зитивно воспринимать Индию.

Индия взяла также курс на нормализацию от­ношений с Китаем. В последнее десятилетие КНР проводит курс на постепенное выравнивание от­ношений с Индией и Пакистаном. Но Индия по-прежнему расценивает Китай в качестве союзника Пакистана, а в долгосрочном плане рассматривает КНР как основного стратегического противника в Азии. Пока существуют многие ограничители всестороннего развития отношений Индии с Ки­таем. Нет существенного продвижения вперед в индийско-китайских переговорах по террито­риальной проблеме. Крайнее беспокойство в Ин­дии вызывают продолжающееся китайско-паки­станское военное сотрудничество, совершенст­вование ядерного оружия в Китае.

Определенные изменения произошли в сфере внешнеэкономической деятельности Индии.

Всемерное расширение экономических взаимо­связей с Севером стало одним из главных на­правлений с начала 1990-х годов. Из основных ти­пов национальных интересов - задач по обеспе­чению нормального внутреннего функциониро­вания, по обеспечению соответствующей роли в международной среде и по обеспечению безо­пасности - индийские власти в настоящий момент рассматривают первую группу как наиболее важ­ную. Именно экономическому развитию отдает­ся полный приоритет.

Политику нации формулируют различные груп­пы интеллектуальной элиты на основе своего понимания национальных интересов. Эти инте­ресы выступают как «среднестатистическая» раз­личных мыслей и мнений, находящихся в посто­янном диалектическом противоборстве. Сейчас на формирующиеся концепции о роли и месте Ин­дии в современном быстро меняющемся мире влияют интеллектуальные традиции, отражающие основные «блоки» демократического политичес­кого сознания.

Существенную роль в формировании внешне­политического курса играет, естественно, позиция индийской элиты. По конкретным проблемам среди имущих слоев общества есть много рас­хождений. Так, бурные споры вызывают вопросы направления экономического развития и связей с индустриально развитыми странами.

Курс Неру в экономической сфере означал раз­витие «смешанной» экономики: преимущест­венное развитие государственный сектора, в соб­ственность которого отошли все предприятия, принадлежавшие колониальным властям; конт­роль над деятельностью крупных частных пред­принимателей; помощь мелкому и среднему бизнесу, проведение аграрной реформы, вклю­чавшей установление потолка землевладения. В 1950-х годах была разработана стратегия «са­моподдерживающегося и самообеспечивающе­гося» роста, в основу которой было положено освоение внутреннего рынка за счет его расши­рения и вытеснения импорта. Экспорт же рассмат­ривался как источник валюты для закупки от­сутствующих элементов основного капитала. В 1970-е годы ИНК(И) во внутренней политике взял на вооружение концепцию «организован­ного капитализма», предполагавшую дальнейшее усиление государства в экономике. Резко уси­лился контроль над частным предприниматель­ством и торговлей (в т.ч. и внешней). Развитие государственного сектора стало особенно прио­ритетным направлением. При Радживе Ганди проходил отход от курса Неру: постепенный от­каз от приоритетного развития государственного сектора, снятие жесткого контроля над крупным капиталом, поощрение иностранных инвестиций, упор на развитие высоких технологий. В 1991 г. правительство ИНК(И) было вынуждено начать осуществление экономической реформы, «ар­хитектором» которой считался министр финан­сов в правительстве Индийского национально­го конгресса Манмохан Сингх, являющийся ныне премьер-министром страны. В ходе реформ частный капитал существенно расширил свои по­зиции, произошел постепенный отказ от ли­цензирования (до этого необходимо было по­лучить согласие бюрократии даже на расшире­ние производства).

Значительная часть индийского бизнеса (и крупного, и мелкого) активно противодейст­вует планам политиков по либерализации до­ступа иностранного капитала. Ассоциации и ор­ганизации, объединяющие более трех четвер­тей предпринимателей, заняли непримиримую по­зицию по этому вопросу. Если некоторые пред­ставители индийского монополистического ка­питала и бизнесмены, завязанные на внешние ка­питалы и товары, выступают за неуклонное рас­ширение открытости экономики, то большинство мелкой и средней буржуазии и особенно те кру­ги индийских предпринимателей, которые полу­чили наибольшие выгоды от политики импорт-замещения, опасаются конкуренции со стороны развитых и азиатских держав. Правда, постепен­но подобная оппозиция ослабевает - по мере укрепления конкурентоспособности индийской экономики. Позиция индийской буржуазии игра­ет, естественно, особую роль в формировании внутриполитического и внешнеэкономического курса страны, и правительство в своей конкретной деятельности вынуждено учитывать точку зрения противников открытости.

Таким образом, государство в своей конкретной внешнеполитической деятельности, безусловно, вынуждено учитывать столкновение различных точек зрения и выбирать линию, наиболее отве­чающую общим интересам страны.

Большое значение имеет позиция «среднего класса», этого станового хребта буржуазной де­мократии (его численность в Индии составляет 150—200 млн. человек [3]). Подход «среднего клас­са» к внешнеполитическим ценностям постоянно учитывается.

Политические партии активно участвуют в об­суждении внешнеполитических вопросов. На пер­вом этапе большое значение имели их внешнепо­литические платформы. В1940—1960-е годы на кон­ференциях, съездах, встречах рабочих органов различных партий, в предвыборных партийных манифестах внешнеполитической тематике отво­дилось существенное место.

Как отмечалось, партии имели разногласия, но существовало согласие по макровопросам. Об этом говорит, например, пребывание у власти «Джаната партии». Еще в феврале 1977 г. будущий премьер-министр М. Десаи говорил о возможно­сти отказа от советско-индийского Договора 1971 г. [4] Министр иностранных дел А. Б. Ваджпаи сразу после назначения на пост заявил, что Индия будет проводить политику «истинного непри­соединения» [5]. Эти политические лидеры Индии и их организации (но отнюдь не остальные партии, входившие в блок «Джаната партии») действи­тельно занимали более консервативные пози­ции по вопросам внутриполитического развития Индии. Вместе с тем подобные резкие высказы­вания связаны, в первую очередь, с позицией СССР в отношении событий в Индии. Когда в июне 1975 г. там резко обострилась внутриполитическая ситуация и правительство И. Ганди ввело чрез­вычайное положение, СССР полностью одобрил эти действия (по существу, это был первый и пока последний отход Индии от последовательного развития буржуазной демократии). Советская печать характеризовала оппозиционных лиде­ров как «фашистов», «империалистических ма­рионеток» и т.д. Тот же подход сохранился и на пе­риод предвыборной кампании. Но дальше заяв­лений индийских политиков о необходимости кардинальных внешнеполитических изменений дело не пошло, поскольку при проведении своей полистратегии новые политические руководите­ли Индии руководствовались все-таки нацио­нальными интересами страны, а не собственным оскорбленным самолюбием. В результате ам­плитуда колебаний внешнеполитического курса правительства «Джаната партии» оказалась ма­лозаметной. Уже в октябре 1977 г. М. Десаи нанес официальный визит в СССР, уровень советско-индийских отношений сохранился.

Не случайно в 1980-х годах вообще не было серьезных столкновений партий по проблемам внешней политики на всеобщих выборах. В 1989 г. выявились определенные разногла­сия между ИНК(И) и буржуазными оппозицион­ными партиями, но эти расхождения между раз­личными политическим и силам и касались не столько макроцелей, сколько способов их достижения. Так, бывшая оппозиция выступала за более широкое использование компромиссов и уступок соседним странам, тогда как Кон­гресс в прошлом не пренебрегал и силовыми ме­тодами. Это отнюдь не означало, что прави­тельства Национального фронта или Ч. Шекхара отказались бы от использования силовых ме­тодов в случае серьезных изменений на регио­нальном уровне, угрожавших национальным интересам страны. Речь идет о соотношении си­ловых и «либерально-компромиссных» начал во внешнеполитической стратегии. Поражение ИНК(И) на выборах к кардинальным внешнепо­литическим изменениям не привело.

В постбиполярный период непосредственно партии не так заметно влияют на внешнеполити­ческие решения, но их представители в парла­менте в состоянии оказывать на них воздействие (около 40 партий были представлены в «Локсабхе» последних четырех созывов). Особую роль играют партии, оказывающие внешнюю под­держку существующему правительству. Следует отметить, что в настоящий момент вообще инте­рес к внешнеполитической проблематике замет­но угас (сейчас в центральных средствах массовой информации международной тематике уделяет­ся места в 3—4 раза меньше, чем 20 лет назад).

Внешнеполитические проблемы также не были в центре внимания в ходе предвыборных кампа­ний, хотя существовали и заметные разногла­сия, особенно по внешнеэкономической линии. Так, в 1998 г. победу одержала правая Бхаратия джаната парти (БДП), главным лозунгом которой было восстановление концепции «свадеши», т.е. опоры на собственные силы, которую выдвинул еще Махатма Ганди в годы борьбы индийцев с бри­танскими колонизаторами. Партия в ходе пред­выборной борьбы критиковала политику эконо­мической либерализации в Индии, диктат США и ВТО и т.д. Многие индийские политики, ученые и журналисты заявляли, что приход Бхаратия Джаната парти к власти приведет к полной изо­ляции Индии, экономика которой якобы сразу же из-за этого рухнет.

На самом деле требования партии были до­статочно умеренны и взвешены. По ее мнению, ин­дийской промышленности было необходимо, по крайней мере, еще 7—10 лет льготного про­текционистского периода (иначе она не выдер­жала бы мировой конкуренции) [6]. Следует также учитывать, что индийское сельское хозяйство лишь недавно достигло уровня, когда стало спо­собно прокормить население всей страны. Поэ­тому было крайне опасно соглашаться на требо­вания ВТО о сокращении субсидий сельскому хозяйству, так как это могло вновь привести к за­висимости страны от ввоза продовольствия. В Ин­дии хорошо помнят, как Соединенные Штаты в 1950—1960-е годы угрожали прекратить экс­порт зерна в случае отказа Индии следовать в фар­ватере политики США.

БДП заявляла, что ВТО обслуживает интересы исключительно Запада и ведет дело к созданию «экономического колониализма». Партия при­зывала к ограничению деятельности иностранных банков и страховых компаний, поскольку их ка­питал значительно крупнее местного и может полностью вытеснить его из собственной страны; к направлению прямых иностранных капитало­вложений в приоритетные сферы экономики и за­прещению инвестиций в отрасли, развитие ко­торых дает колоссальные прибыли зарубежным вкладчикам и практически ничего - индийской эко­номике и индийцам.

Однако в конце 1990-х годов, после новой по­беды на внеочередных парламентских выборах 1999 г., БДП начала изменять свою политику, прежде всего, в плане сотрудничества с ино­странным капиталом. Правительство в новом веке неоднократно заявляло о том, что страна мо­жет отойти от принципов протекционизма, снять оставшиеся ограничения на импорт, в том числе и продуктов питания, ускорить приватизацию, улучшить инвестиционный климат для ино­странных капиталовложений и т.д. Был пред­принят и ряд конкретных шагов. Так, с весны 2001 г. были сняты количественные ограничения на импорт 715 товаров, включая 147 сельскохо­зяйственных продуктов (правда, были сохранены высокие импортные тарифы и ряд нетарифных барьеров).

Правительство Индийского национального конгресса, вернувшееся к власти в 2004 г. (и вновь победив в 2009 г.), в целом продолжает преды­дущий курс: эволюционное и постепенное снятие ограничений на экономическую деятельность. В 2005 г. произошла либерализация условий ин­вестиций в такие области, как гражданская авиа­ция, телекоммуникации, строительство. Однако в целом сохраняется ряд ограничений на прямые иностранные инвестиции и высокие тарифы (они, правда, постепенно сокращаются).

Против широкой программы дальнейшей при­ватизации активно выступают левоцентристы, без поддержки которых в 2004—2009 гг. ИНК(И) не смогла бы удержать власть.

Можно заметить определенные разногласия в от­ношении вопроса о военной ядерной политике. Так, осуществленный в военных целях [7] взрыв ядерного устройства в Покхране (штат Раджастхан) в мае 1974 г. подвергся критике со стороны ряда полити­ков. Так, правительство «Джаната партии» осуди­ло взрыв ядерного устройства. Премьер-министр М. Десаи заявил, что взрыв был проведен не в научных целях (якобы не имел научной ценнос­ти), а в политических, и отверг необходимость проведения подобных экспериментов в будущем [8]. Аналогичной была реакция и на испытание Инди­ей ядерных устройств в 1998 г. (при этом следует отметить, что оба раза известие о взрывах было встречено в стране с ликованием). Расхождения обострились в последнее время в связи с индийско-американским соглашением о мирном сотрудни­честве в области атомной энергии. В июле 2005 г. премьер-министр Манмохан Сингх в Вашингтоне на­чал переговоры с Дж. Бушем о его подписании. Про­рыв в ядерной сфере имеет столь большое значе­ние для Дели, что зимой 2006 г. Индия изменила по­зицию и проголосовала в МАГАТЭ за критическую оценку иранской ядерной программы после пуб­личной угрозы США отказаться от ядерной сделки с азиатским гигантом. В марте 2006 г. во время ви­зита Дж. Буша в Индию соглашение было подпи­сано. Двустороннее соглашение было одобрено Кон­грессом США в декабре 2006 г. Согласно нему, Ин­дия будет получать ядерные технологии и топливо без подписания Договора о нераспространении ядерного оружия. В обмен южноазиатское госу­дарство обязалось разделить свою ядерную про­грамму на военную и гражданскую, поставить гражданскую программу под контроль МАГАТЭ, строго придерживаться международных норм при экспорте ядерных технологий и материалов, на­чать переговоры о заключении многостороннего Договора о запрещении производства расщеп­ляющихся материалов. В августе 2007 г. индийское правительство опубликовало соглашение с США.

Левые партии Индии настоятельно требовали от правительства отказаться от реализации дан­ного соглашения. Сходные позиции заняла и пра­вая оппозиция (Бхаратия джаната парти в наи­большей степени обеспокоена возможностью прекращения ядерной военной программы стра­ны). В августе 2007 г. посол Индии в США Ронен Сен (бывший посол в России в 1990-х годах), выступая перед индийскими парламентариями, назвал их «безголовыми цыплятами» за оппозицию ядерной сделке [9]. В ноябре левые партии разрешили пра­вительству вступить в переговоры с МАГАТЭ (ко­торые сразу начались в Вене), но заявили, что про­должают выступать против американо-индий­ских договоренностей, поскольку они могут при­вести к долгосрочной односторонней ориентации Индии на США.

Недовольство левых вызывала и активизация американо-индийского сотрудничества в воен­но-политической сфере. Во время своего визита в 2006 г. президент США предложил Дели приоб­рести 125 многоцелевых истребителей F-16 и F-18. Проводятся переговоры о продаже Индии но­вейшего военного оборудования. Первая крупная сделка была осуществлена уже в начале 2008 г., ког­да было достигнуто соглашение о покупке Инди­ей в США шести военно-транспортных самолетов C-130J «Супер Геркулес» на сумму более 1 млрд. дол­ларов. Американские компании Боинг и Локхид по­дали заявки на участие в тендере на поставку 126 многоцелевых боевых самолетов (стоимость контракта превысит 10 млрд. долларов), став ос­новным конкурентом России, предложившей истребитель Су-35, и европейским фирмам. Дело чуть было не дошло до падения правительства, ко­торому пришлось давать гарантии о неизменности независимого внешнеполитического курса Ин­дии (левые занимают резко антиамериканские позиции).

Определенную роль в формировании внеш­неполитического курса играют региональные партии Индии, хотя и по более узким вопросам. Например, позиции «Аней Индиаанна дравида муннетра кажагам» и «Дравида муннетра кажагам» в Тамилнаде в существенной степени влия­ют на индийско-ланкийские отношения. После на­чала гражданской войны в Шри Ланке в 1983 г. эти региональные партии Тамилнада, выступавшие за предоставление ланкийским тамилам права на самоопределение [10], проявили, естественно, особую активность. Любая, часто вымышленная, уступка Индии Шри Ланке по данной проблеме вы­зывала недовольство. Так, после того как прошел слух о заключении тайного соглашения между дву­мя странами в ходе визита секретаря министер­ства иностранных дел Р. Бхандари в марте 1985 г в Шри Ланку, на юге Индии прошли демонстрации протеста, а делегация во главе с главным мини­стром Тамилнада М. Г. Рамачандраном собра­лась выехать для переговоров в Дели [11]. Индии, учитывая и другие внешние и внутренние факто­ры, пришлось прилагать решительные усилия для решения этнического кризиса, и она в сере­дине 1984 г., отказавшись от позиции сторонне­го наблюдателя, выступила в роли посредника между конфликтующими сторонами. В июле 1987г. было заключено соглашение между Индией и Шри Ланкой, предусматривавшее прекращение военных действий и сдачу оружия тамильскими вооруженными группировками, а индийские вой­ска (их численность была доведена до 75 тыс. че­ловек) начали прибыть на остров. К сожалению, подписание соглашения не привело к решению та­мильской проблемы, а «Тигры освобождения Та­мил илама» (ТОТИ), ядро тамильских боевиков, ко­торые откровенно заявляли, что они вынужден­но поддержали соглашение, объявили о продол­жении борьбы. Их террористическая деятель­ность достигла такого масштаба, что индийские силы по поддержанию мира в октябре приступи­ли к боевым действиям, начавшимся со штурма г. Джафны, центра деятельности ТОТИ. Индийские войска на два года оказались втянутыми в пар­тизанскую войну с военизированными тамиль­скими отрядами.

ТОТИ попыталась активизировать выступления населения Тамилнада против действий индийских сил в Шри Ланке и направляла письма с прось­бой о помощи различным партиям штата. Ранее эту организацию традиционно поддерживала АИАДМК, являвшаяся до 1989 г. правящей пар­тией Тамилнада. В штате более сдержанно к ТОТИ относился основной противник АИАДМК - ДМК. Однако уже к сентябрю 1987 г. ТОТИ удалось на­ладить контакты с ДМК, тогда как с АИАДМК отношения стали напряженными. Несмотря на это, руководящие деятели АИАДМК к середине ок­тября 1987 г. оказали определенный нажим на цен­тральное правительство, который привел к тому, что наступление индийских сил на позиции бое­виков в Джафне замедлилось.

Следует подчеркнуть, что штат Тамилнад за­нимает ключевое место на юге Индии. Этнические и лингвистические различия Севера и Юга в опре­деленной степени всегда были в Индии одним из основных центробежных факторов. Индий­ское правительство в своей политике вынуждено отражать интересы тамильского населения, тем более, если они не противоречат его собственным намерениям. Действия непосредственно та­мильских партий в отношении этнического кри­зиса в Шри Ланке определялись и их подходом к центральному правительству: АИАДМК под­держивал ИНК(И) и занимал более сдержанные по­зиции по данной проблеме. Но давление электо­рата штата вынуждало партию требовать уже от центрального правительства принятия более ре­шительных мер по защите тамилов в Шри Ланке.

Еще активнее действовали другие региональ­ные организации штата. 11 октября 1987 г. пред­седатель ДМК М. Карунанидхи назвал июльское соглашение «алтарем, созданным для принесения в жертву интересов островных тамилов», и заявил, что действия индийских сил по поддержанию мира направлены против интересов тамилов. С критикой наступления на Джафну выступили ли­деры «Тамилнаду камарадж конгресс», Всемирной тамильской молодежной организации. В Тамилнаде прошли демонстрации, марши протеста, забастовки, участники которых требовали пре­кращения военных действий против ТОТИ. Эти ак­ции были поддержаны и частью руководства АИ-АДМК. Проявления недовольства несколько сдерживались из-за падения симпатий населения

Тамилнада к боевикам, вызванного их террористическими актами, а также благодаря умелым действиям индийского правительства (в составе индийских сил значительной была доля тами­лов). Однако тамильские экстремисты сохраняли довольно мощные «корни» в индийском штате.

Участие индийской армии в карательных опе­рациях против тамильских боевиков, значитель­ное количество погибших не могли не вызвать определенное недовольство не только в Тамилнаде, но и во всей Индии. Многие средства мас­совой информации восприняли кровопролитие в Шри Ланке как свидетельство «предательства» интересов ланкийских тамилов. Так, в редак­ционной статье журнала «Райзинг нэйшн» дейст­вия индийских сил по поддержанию мира были названы «грязной работой» [12].

Когда же Индия решила вывести войска из Шри Ланки, то население Тамилнада вновь оказалось не­довольным. Согласно опросам общественного мнения, 2/3 жителей Мадраса полагали, что это по­ставит под угрозу безопасность ланкийскихтами­лов, 61 % не был согласен с выводом войск и к на­чалу 1990 г. [13] Кабинет министров В. П. Сингха (именно при его правлении начался вывод войск), чьим сторонником выступала ДМК, был обеспокоен отказом главного министра штата М. Карунанидхи участвовать в церемонии встречи индийских военнослужащих, возвращавшихся из Шри Ланки, а также размещать в Тамилнаде тех беженцев, ко­торые выступали против ТОТИ. В ноябре 1990 г. свою обеспокоенность деятельностью ТОТИ в Тамилнаде высказал лидер БДП Л. К. Адвани [14]. ИНК(И) и АИАДМК начали требовать отставки правительства ДМК. В январе 1991 г. уже правительство Чандра Шекхара приняло решение о вве­дении в Тамилнаде президентского правления под предлогом неспособности правительства шта­та взять под контроль деятельность ТОТИ [15].

Центральное правительство вынуждено учи­тывать позиции правительств и населения штатов Западная Бенгалия и Ассам при выработке курса в отношении Бангладеш (постоянная иммиграция бангладешцев в Индию вызывает крайнее осуж­дение региональных властей и местного населе­ния, что вынуждает Центр требовать прекраще­ния иммиграции жителей Бангладеш и начать строительство сторожевых башен и ограждений из ключевой проволоки на границе, что вызыва­ет уже резкое недовольство соседа), а также под­ходы правительств и населения штатов Западная Бенгалия и Бихар при формировании политики в отношении Непала и т.д.

Свое воздействие оказывают и настроения раз­личных этнических и религиозных групп Индии.

Правда, следует отметить, что интересы наиболее многочисленного религиозного меньшинства - мусульманского - недостаточно адекватно отра­жаются во внешнеполитическом курсе (как и в це­лом). Модель национального согласия в Индии не является, естественно, идеальной. Так, мусуль­манская община Индии, этот огромный пласт об­щества, во многом вытолкнута из этого нацио­нального согласия и в отношении нее крайне сла­бо реализовывались основные принципы полити­ческого компромисса, хотя основополагающей целью было стремление к приведению конфес­сиональных отношений в гармоничное состояние.

В обозримом будущем любая политическая сила, победившая на всеобщих выборах, будет строго придерживаться общего консенсуса (а по конкретным, частным и персональным во­просам борьба может достигать крайней степени напряженности).

Модель процесса принятия внешнеполитиче­ских решений в Индии практически не менялась с первых лет после завоевания независимости. Не­посредственное решение принимают 3—5 человек, включая министров (в первую очередь, ино­странных дел и обороны) и главных советников. Доминирующую (в отдельные периоды - исклю­чительную роль) играет премьер-министр. В Ин­дии премьер-министр может существенно ме­нять внешнеполитическую линию, так как широ­кий консенсус действует практически лишь в от­ношении ее макроцелей.

Главные советники регулярно серьезно воз­действуют на внешнеполитический курс. Так, пе­ред первым испытанием ядерного оружия в 1974 г. индийские ученые хотели испытать также и во­дородную бомбу, на что Индира Ганди была готова согласиться, но, по ряду сведений, ее советники отговорили премьер-министра от подобного шага, поскольку подобное испытание никак не мог­ло осуществляться в мирных целях. Была из­вестна проамериканская позиция советника по на­циональной безопасности [16] при правлении Бхаратия джаната парти Браджеша Мишры, который способствовал существенному сближению двух стран. Меньшее влияние оказывают министры иностранных дел и обороны. Неоднократно их заявления дезавуировались правительством (осо­бенно это касается их высказываний о Китае) [17].

Первый премьер-министр Индии Дж. Неру на­чал процесс налаживания демократического конт­роля над внешнеполитическим курсом, что явля­ется основополагающим фактором в условиях внутриполитической демократизации. Дж. Неру проявлял глубокий интерес к дебатам в индийском парламенте по внешнеполитическим вопросам, с уважением относился к аргументам лидеров оппозиции, требовал учитывать мнение народа. Однажды в беседе со своим биографом, видным обществоведом М. Бречером, Дж. Неру сказал: «Никакая политика не зайдет далеко, если она от­делена от мышления народа» [18]. По мере укреп­ления парламентского строя в Индии были четко разработаны принципы демократического конт­роля над внешнеполитическим курсом, которые не может игнорировать ни один политический ли­дер: постоянные отчеты внешнеполитических ру­ководителей, регулярные дебаты в парламенте по данным проблемам, информирование насе­ления, выявление его мнения через опросы и учет, полная свобода средств массовой информации при публикации взглядов по вопросам внешней по­литики. Например, сохраняется практика, когда любой член нижней палаты парламента может на­править официальный запрос практически по лю­бому внешнеполитическому вопросу в Мини­стерство иностранных дел, а министр отвечает на него публично (часто с опубликованием текста на сайте МИДа), при этом существуют временные рамки, которые отводятся на ответ.

Появление дипломатической службы совре­менного типа относится еще к периоду британ­ского колониального правления (1783 г.). В1947 г. было образовано Министерство иностранных дел и взаимоотношений с Содружеством. Набор персонала с этого периода основан на экзамена­ционной системе Индийской административной службы (обучение сначала проходит в Нацио­нальной Академии администрации им. Лала Ба­хадура Шастри, а потом - в Институте диплома­тической службы, где будущие дипломаты, наря­ду с посещением лекций, проходят практику в раз­личных правительственных структурах и осу­ществляют поездки по стране и за границу). Пос­ле короткой работы в МИДе дипломат напра­вляется за рубеж в качестве третьего секретаря, а получив подтверждение своей профессиональ­ной пригодности, он становится вторым секре­тарем. Дальнейшие посты -первый секретарь, со­ветник, посланник и посол. Должности на кон­сульской службе - вице-консул, консул и гене­ральный консул. Высшая иерархия МИДа вклю­чает 6 ступеней: помощник секретаря, заместитель секретаря, директор, общий секретарь, допол­нительный секретарь и секретарь.

За год в МИД принимают лишь 8—15 человек. Сейчас в Индии насчитывается всего около 600 дипломатов, работающих в Дели и 163 зару­бежных миссиях.

Официальной концепции внешней политики в Индии не существует. При этом существуют отдельные доктрины по конкретным вопросам (например, в 1999 г. появилась Ядерная доктрина Индии). О внешнеполитическом курсе можно судить также по официальным заявлениям, выступлени­ям, комментариям, совместным заявлениям.

Прямого лоббизма в Индии также нет, но раз­личные структуры и индивиды могут выступать в данном качестве. После прихода к власти в Ин­дии правительства Манмохана Сингха стал за­метен очевидный проамериканский крен во внеш­ней политике страны. Совершенно очевидно, что теперь в Индии есть определенные силы, которые считают американское направление определяю­щим для национальной дипломатии. Индийско-американскому сближению способствует индий­ская диаспора в США. Среди индийской элиты практически не осталось лиц, у которых не было бы родственников или ближайших друзей сре­ди граждан США. Подобная ситуация привела к появлению в Индии политических лидеров, призывающих ориентироваться исключительно на Вашингтон, что может привести к прекращению проведения независимого курса.

Примечания:

[1] НеруДж. Внешняя политика Индии. Избранные речи. 1946—1964.М.: Прогресс, 1965. С. 57.

[2] Так, уже в январе 1963 г. идеолог правой партии «Сватантра» С. Раджагопалачария писал: «Если премьер-министр Дж. Неру под защищаемой им с религиозным рвением политикой неприсоединения подразумевает дружественные отношения с Россией, то мы с ним согласны» («The Searchlight» (Patna), 30.01.1963).

[3] По западным оценкам. Индийские эксперты приводят более высокие цифры.

[4] «The Indian Express». 11.02.1977.

[5] «The Times of India». 08.04.1977.

[6] Средняя тарифная ставка импортируемой продукции в конце 1990-х годов была равна 30%, тогда как, например, в Китае – 17,5%(Брагина Е. А. Индия: сохранение опоры на собственные силы. Постиндустриальный мир и России. Под ред. В. Г. Хороса, В.А. Красильщикова. М.: «Эдиториал УРСС», 2001. С. 398).

[7] Официально индийское правительство заявило о мирных целях эксперимента, но мировое сообщество не поверило заверениям. Правда, советский блок публично признал индийскую версию, но вопрос о ядерной программе был наиболее серьезным расхождением еще между Москвой и Дели.

[8] Bose D. K. India’s Options in Nuclear World. «Economic and Political Weekly». 1985. Vol. 20,№38. С. 1596.

[9] Turmoil over envoy’s remarks // «Hindu», 22.08.2007.

[10] Sondhi M. L. The Future of Indian Foreign Policy after Indira Gandhi. «Asian Pacific Community» (Tokyo). 1985.№28. С. 48.

[11] «Far Eastern Economic Review». 1985. 25.05.№16. С. 48.

[12] Protector as Hunter. «The Rising Nation» (New Delhi). 1987. Vol. 2.№11. С. 5.

[13] «The Hindu». 29.07.1989.

[14] «The Hindustan Times». 26.11.1990.

[15] «The Times of India». 31.01.1991.

[16] Б.Мишра первым занял этот пост, созданный правительством БДП.

[17] Так, министр обороны Дж.Фернандес заявил в 1998 г., что Китай – главный противник Индии (Joshi M. George in the China Shop. «India Today», 18.05.1998).

[18] Brecher M. The New States of Asia. A Political Analysis. L.: Oxford Univ. Press, 1964. Р. 203.

Вестник МГИМО, №1 (10), 2010

Читайте также на нашем сайте:

«О пакистано-индийских отношениях» Сергей Каменев

«Азиатские соперники» Ачин Ванаик

«Российско-индийские экономические отношения: тенденции, проблемы, перспективы» Андрей Володин

«Индия и политическое равновесие» Cи Раджа Мохан

«Бизнес-сообщество Индии в стратегии национального экономического развития Специфика индийского бизнеса» Наталья Скороходова

«К вопросу о ядерной доктрине Индии» Раджеш Басрур


Опубликовано на портале 21/04/2010



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика