Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Дамоклов меч расширения санкций в отношении России

Версия для печати

Перевод с немецкого специально для портала «Перспективы»

Гюнтер Дойбер (Вена)

Дамоклов меч расширения санкций в отношении России


Гунтер Дойбер ‒ глава Венского центра анализа экономик Восточной Европы при Raiffeisen Bank International AG.


 Дамоклов меч расширения санкций в отношении России

Нынешняя геополитическая конфронтация между Россией и ведущими промышленно развитыми странами Запада, в первую очередь США, уже оказала заметное воздействие на российскую экономику. Застав ее в довольно ослабленном состоянии, санкции значительно ухудшили условия доступа к финансам на внутреннем и международном финансовых рынках. Помимо этого, во многом был утрачен кредит взаимного доверия. Возможные долгосрочные экономические последствия нынешней кризисной ситуации и дальнейшего ужесточения санкций в настоящее время невозможно представить в полной мере, однако их нельзя недооценивать. Это касается прежде всего модернизации, реформирования и потенциального долгосрочного роста российского народного хозяйства.

Санкции с незначительным непосредственным воздействием

Вначале ведущие промышленно развитые страны (США, Япония, Канада и крупные страны ЕС) ввели санкции в отношении примерно 60 лиц, включая высокопоставленных менеджеров крупных российских предприятий. Речь шла об ограничении для них въезда и заморозке их счетов в западных банках. Американские санкции пошли еще дальше и, помимо этого, охватили некоторые предприятия и банки, прежде всего ‒ имеющие прямую и очевидную связь с политической элитой в Крыму или особые отношения с политической элитой в Москве. Однако экономика России не была серьезно этим затронута. Например, на четыре кредитных института из первого санкционного списка США (Банк «Россия», Собинбанк, Инвесткапиталбанк и СМП-банк) приходится лишь один процент банковских активов в России. Таким образом, они не являются системообразующими.

В качестве дальнейшего шага США собираются запретить экспорт в Россию высокотехнологичных товаров двойного назначения.

До сих пор США, ЕС, Канада и Япония не согласовывали свои санкции. Списки затронутых ими лиц и фирм не совпадали, что оставляло этим странам определенное пространство для маневра.

По некоторым наблюдением, руководство России довольно спокойно реагирует и на уже введенные санкции, и на угрозы их расширения. Даже возникает впечатление, что санкции используются Москвой для достижения долгосрочных внутри- и внешнеполитических целей: например, для деофшоризации российской экономики, для ограничения ее интеграции в мировую экономику или для сближения с другими быстрорастущими странами вроде Китая. Кроме того, по мнению российской стороны, ею были предприняты определенные шаги по деэскалации конфликта (в их числе – примирительный тон выступления президента Владимира Путина на Петербургском экономическом форуме). В России считают, что в такой ситуации дальнейшие экономические санкции были бы неоправданными, и потому их не стоит опасаться.

Возможно, что Москва пока еще недооценивает негативное влияние санкций, поскольку в момент объявления конкретных санкционных мер курс рубля и российский рынок акций неожиданно стали расти. Это может быть обусловлено тем, что санкции ведущих индустриальных государств пока еще не достигли уровня ожиданий многих участников рынка, прежде всего – из англосаксонских стран. Тем не менее нужно подчеркнуть, что целью санкций является именно создание негативных ожиданий и неуверенности – даже если о них «только» заявляют. Кроме того, считается, что уже введенные и пока еще обсуждаемые политические и, прежде всего, экономические санкции на этот раз являются несоизмеримо более жесткими, чем, например, в 2000 г. (война в Чечне) или во время российско-грузинского конфликта 2008 г. Это объясняет, почему некоторые политические и экономические игроки с российской стороны вначале были несколько удивлены такими санкциями.

Широкие секторальные санкции: энергетический или финансовый сектор?

Пока в ЕС только обсуждали саму возможность широких экономических санкций против России (так называемый третий пакет), президент США уже говорил о введении секторальных санкций, направленных против отдельных секторов российской экономики, включая финансовый.

В контексте дебатов о санкциях чаще всего речь идет о двух отраслях: энергетике и финансах. С учетом крайне высокой зависимости России (прежде всего ее государственного бюджета) от энергетического сектора, чувствительное давление на Москву неизбежно будет оказываться, видимо, именно в отношении него. Однако на этом пути существуют далеко не тривиальные препятствия. В энергетической сфере европейцы особенно зависимы от России. Тем самым возможности США для прямого давления на Россию здесь ограничены. Основным рычагом для США может стать запрет крупнейшим американским фирмам, специализирующимся на предоставлении услуг в нефте- и газодобыче, заключать новые сделки в России. Далее, в энергетической сфере действуют долгосрочные контракты на поставки ресурсов, которые часто предполагают платежи и штрафы даже в случае отказа стран-импортеров от фактического получения энергоносителей; эти правила распространяются и на дочерние предприятия. К тому же в международном энергетическом бизнесе из примерно 30 глобально действующих предприятий около трети (7‒10 компаний) принадлежат другим крупным развивающимся странам вроде Китая или Индии, которые могут противодействовать возможным санкциям в отношении России со стороны ведущих индустриально развитых стран Запада. Среди 30 крупнейших мировых энергетических концернов присутствуют и четыре российских предприятия, что также создает дополнительные возможности для России обойти санкции западных стран.

В банковском и финансовом секторе относительная зависимость конфликтующих сторон гораздо более асимметрична. Непосредственная зависимость ведущих индустриально развитых стран, в том числе США, от России относительно невелика, тогда как сама Россия сильно зависит от глобальных финансовых рынков и бесперебойного прохождения заграничных платежей. Среди 30 ведущих мировых банков, считающихся системообразующими на глобальном уровне, лишь два кредитных института представляют Китай (и ни одного – Россию); все остальные принадлежат западным промышленно развитым странам. На Россию в среднем приходится лишь около одного процента всего международного оборота европейских и американских банков, что не представляет для них никакого системного риска. Кроме того, в банковском и финансовом секторе, по сравнению с энергетическим сектором, США играют гораздо более важную роль, чем европейцы. Для банковского и финансового сектора России в страновом разрезе США являются второй по значимости западной страной после Франции. Роль США здесь отражается в двух важных моментах.

Во-первых, американский Citibank, наряду с крупными европейскими банками – Unicredit/Bank Austria (Италия, Австрия), Société Générale (Франция) и Raiffeisen Bank (Австрия), является четвертым по значимости иностранным банком, представленным в российском банковском секторе локально (так называемый оншорный бизнес). На эти четыре западных банка приходится примерно 65% финансового рынка России, занятого иностранными кредитными институтами.

Во-вторых, глобально действующие американские инвестиционные и традиционные банки (Citibank, Goldman Sachs, JP Morgan, Morgan Stanley) являются очень важными игроками для российского банковского бизнеса и рынка капитала, а также в так называемом офшорном бизнесе, в том числе для крупных российских компаний. Почти каждое российское предприятие имеет деловые и финансовые отношения с американскими лидерами данной отрасли. При заключении сделок в сфере энергетики российские фирмы через крупные западные банки получают доступ к платежам в долларах США и к финансированию торговых сделок. Таким образом, посредством санкций в банковском и финансовом секторе косвенно может быть затронут и энергетический сектор. Не стоит забывать, что крупные американские и иные международные банки также обслуживают многих частных состоятельных клиентов из числа россиян. Кроме того, санкции в банковском и финансовом секторе могут стать серьезным вызовом для двух крупнейших российских банков: Сбербанка и ВТБ (Внешторгбанка). В последние годы оба банка осуществляли мощную экспансию на международном рынке капитала. Этот момент крайне важен, поскольку, по мнению российского правительства, в данных кризисных условиях именно эти банки – наряду с Внешэкономбанком – должны обеспечивать стабильность конъюнктуры в стране. Особенно если учесть, что у государства ограничено пространство для фискального маневра.

Кроме того, существуют чисто практические причины, почему санкции в банковском и финансовом секторе могут быть имплементированы относительно легко. Банковский сектор является наиболее контролируемым сектором экономики – в первую очередь на национальном уровне, но отчасти это касается и международных финансов. Соответствующие надзорные органы располагают детализированными по месяцам данными о балансовых показателях.

Поэтому в случае дальнейшей эскалации (или при отсутствии деэскалации) именно в финансовом секторе можно ожидать быстрого ужесточения санкций. Особенно с учетом того, что среди ведущих российских банков присутствуют крупные государственные банки.

Вводя санкции в отношении финансового сектора России, США могут действовать самостоятельно и тем самым оказывать давление на европейцев – совершенно независимо от того, поддержат они США или нет. Пример Ирана показал, что барьеры в международном платежном обороте (устанавливаемые прежде всего США) могут затруднить торговые отношения гораздо сильнее, чем фактические ограничения экспорта. Осуществлять трансакции иранская сторона могла лишь по непрямым и нетранспарентным каналам в третьих странах (например, через Китай или Белоруссию). Кроме того, европейские банки опасались дальнейших прямых и косвенных санкций со стороны США в случае сохранения деловых отношений с Ираном (например, при сделках, касающихся США) и потому значительно сократили свой бизнес в этой стране.

Воздействие на российскую экономику

Обострение конфронтации между Россией и ведущими промышленно развитыми странами Запада уже чувствительно затронуло российскую экономику по многим направлениям. В настоящее время российская экономика падает уже третий год подряд, что противоречит тренду в мировой экономике и в экономике ЕС.

Рост оборота в розничной торговле и реальных доходов сокращается уже давно, а теперь это сокращение только ускорится. Тем не менее в последние месяцы все еще фиксировался рост реальных доходов, а безработица оставалась низкой. Это означает, что в ближайшие месяцы российским фирмам придется приспосабливаться к новой ситуации, например, с помощью сокращения заработной платы или увольнений. Кроме того, по доходам домохозяйств в России ударит ослабление рубля и повышение цен на импортируемые товары. В подобной ситуации даже финансируемое посредством кредитования потребление, поддерживавшее конъюнктуру в России все последние годы, вряд ли сможет способствовать экономическому росту. Опросы менеджеров по закупкам в России уже давно указывают на стагнацию или мягкую рецессию. Данный индикатор настроений, недавно упавший до самых низких значений за последние четыре года, учитывает все негативные ожидания участников рынка и в настоящее время не показывает никакого изменения тренда.

Если не учитывать инфраструктурной интеграции Крыма в Российскую Федерацию, затраты на которую оцениваются примерно в 10‒20 млрд долл., в стране больше не планируется никаких крупных государственных проектов. Это усугубляет и без того слабый тренд в области инвестиций. Инвестиционная среда в реальном секторе экономики и финансах уже испытывает существенное давление. Например, немецкий экспорт в Россию в первом квартале сократился на 13%, несмотря на рост всего немецкого экспорта за тот же период в размере 3%. Это отражает ускорение сложившихся понижающих трендов: в 2013 г. экспорт из Германии в Россию уже сократился 5%, особенно резко ‒ в первом квартале; сокращение затронуло экспорт машин, инвестиционных продуктов и других высокотехнологичных товаров (например, автомобилей).

Прогнозы

Последствия описанных выше негативных трендов уже ощутимы в нынешних прогнозах относительно роста российской экономики. Почти все видные аналитики и даже российский Центробанк в последнее время заметно скорректировали вниз свои прогнозы на 2014 г. При этом существует обоснованное мнение, что многие наблюдатели – например, МВФ или тот же Центробанк, все еще ожидающие в 2014 г. небольшого экономического роста от 0,2% до 0,5%, – рисуют слишком оптимистичную картину текущей конъюнктуры.

В последние 6‒12 месяцев прогнозы МВФ и Центробанка России относительно роста ВВП в тенденции всегда были слишком оптимистичны. В феврале Центробанк все еще ожидал роста в 2%, хотя в первом квартале российская экономика уже начала сокращаться. Однако даже этот институт, независимо от официально ожидаемого в 2014 г. экономического роста, начинает все больше учитывать риски сокращения экономики. Глава правления Сбербанка также открыто заявил о том, что в 2014 г. российской экономике угрожает как минимум стагнация.

В соответствии с нынешними трендами, даже без введения дальнейших санкций России следует ожидать в 2014 г. рецессии или сокращения ВВП примерно на 0,3%. Некоторые аналитики, вроде рейтингового агентства Moody’s или вашингтонского Института международных финансов, еще более осторожны: в 2014 г. они ожидают даже сокращения ВВП на один процентный пункт. Подобный негативный сценарий, вероятно, может стать результатом значительного сокращения в 2014 г. инвестиций (номинально на 6‒7%). Частное потребление в 2014 г. еще может немного вырасти, причем прирост окажется заметно ниже уровня предшествующего года. Важно прежде всего то, что на этот раз центральные власти уже не имеют того пространства для фискального маневра, которым они располагали еще в 2008‒2009 гг., чтобы предпринять что-то существенное против падения экономики: если обесценивание рубля как-то и поможет центральному государственному бюджету, то никак не бюджетам регионов.

Международные оценки странового риска России в последние месяцы оказались под очевидным давлением. К тому же здесь все это время сохранялся негативный прогноз. Это дурной знак для крупной экономики, которая обычно должна обладать определенной устойчивостью в отношении внешних шоков. Следует подчеркнуть, что Россия почти по всем параметрам оценки странового риска выглядит заметно слабее других государств с примерно таким же уровнем оценки. Лишь значительные валютные и фискальные резервы пока не позволяют еще больше понизить ее оценку. Этот момент указывает на особую значимость сохранения данного буфера. Изменения цен на финансовом рынке (например, стоимости так называемой страховки за невозвращение кредита) в настоящее время свидетельствуют, что многие участники рынка ожидают дальнейшего понижения страновой оценки России.

Инвестиционный климат

На оценке странового риска, затрудняющего для России международное финансирование, сказались не только чисто экономические факторы (например, слабые экономические перспективы и резкий отток капитала). Недвусмысленно назывались растущие и непредсказуемые политические риски, которые могут вылиться в дальнейшие и, самое главное, более жесткие политические и экономические санкции. Ведь события последнего времени отчетливо показали, что нынешнее руководство России оценивает геополитические интересы – которые по меньшей мере в краткосрочной перспективе могут совпадать с внутриполитическими – значительно выше, чем долгосрочные рационально-экономические интересы, собственные и своих партнеров.

Пресловутая эскалация уничтожила значительную часть политического капитала страны. Так, в мае на ежегодной конференции Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) важнейшие акционеры (например, США и некоторые страны ЕС) оказывали чувствительное давление с целью остановить запланированные инвестиции ЕБРР в России (крупнейшем получателе средств ЕБРР) или увязать их с политикой санкций. Подобный ход событий контрпродуктивен для модернизации российского народного хозяйства, поскольку ЕБРР в рамках своей деятельности в этой стране оказывает значительную поддержку частному сектору, экономически слабым российским регионам, а также малым и средним предприятиям. Европейский инвестиционный банк, который в последние годы увеличивал выделение средств для таких стран-соседей ЕС, как Россия и Украина, прежде всего на финансирование малых и средних предприятий, также стал более осторожен в отношении России с учетом нынешней обстановки.

Стабильность денежной единицы

Резкий отток капитала и все более ухудшающиеся условия получения финансирования на местном и международном уровнях для проектов, связанных с Россией, взаимно усиливают друг друга, негативно сказываясь на инвестиционном климате. Только в первом квартале был зафиксирован отток капитала в размере около 50‒70 млрд долл. (в зависимости от того, какие трансакции оцениваются именно как отток капитала и учитываются ли трансакции, связанные со сделкой TNK/BP с Роснефтью), что примерно соответствует годовым значениям в 2012 и 2013 г. и квартальным значениям кризисных 2008‒2009 гг. За последние 10 месяцев рубль потерял более 10% своей стоимости, что усилило беспокойство инвесторов и вновь разогнало инфляцию до уровня 8%; до этого она выходила на уровень 6%.

Здесь следует подчеркнуть, что во время острой фазы недавнего обесценивания рубля было осуществлено множество трансакций по обмену рублей на валюту. Было обменено примерно 20 млрд долл. ‒ прежде всего частью населения старших возрастов; более молодые в тенденции больше верят в рубль и в стабильность банковской системы. Данное обстоятельство несколько ослабило девальвационное давление на рубль. Увеличивающиеся риски обменного курса все больше сказываются на работающих в России международных фирмах и на российских импортерах (например, в сфере финансирования торговых сделок и управления задолженностью). Далее, ослабленный рубль удорожил ввоз важнейших товаров, необходимых для модернизации российской экономики. К тому же, чтобы ограничить девальвацию рубля, Центробанк России к маю был вынужден пойти на интервенции на валютном рынке в размере 45 млрд долл. (примерно 10% всех валютных резервов Центробанка) и на обусловленное кризисом повышение основной процентной ставки. Это дополнительно лишило местный финансовый рынок ликвидности и тем самым еще больше повысило стоимость финансирования. То и другое само по себе не вписывается в картину просто слабой конъюнктуры. В настоящее время уже можно говорить о тренде к стагфляции, то есть о движении в сторону низкого роста и высокой инфляции. Как правило, достижение этой зоны мало способствует инвестициям, поскольку в подобной ситуации фирмам сложно выдержать ценовое давление.

Финансовый рынок

На рынке акций в России цены также значительно понизились, а биржевой индекс потерял около 20%. Тем самым рыночная стоимость российских акций снизилась по меньшей мере на 100 млрд. долл. (на Московской бирже и на торгах в Лондоне). Часто упрощенно считают, что это касается прежде всего иностранцев, поскольку они владеют примерно 70% обращающихся в России акций. Тем не менее падение курса затронуло и местных игроков. Так, в России при заключении многих финансовых сделок акции выступают в качестве залога; если эти ценные бумаги потеряют свою стоимость, потребуется искать дополнительные гарантии. А в нынешней ситуации нехватки ликвидности в России найти их будет непросто. К тому же обвал рынка акций затрудняет компаниям новую эмиссию акций для увеличения собственного капитала. С точки зрения выхода на биржу 2014 г. – несмотря на большие ожидания в начале года – принес разочарования. Не предвидится здесь никакого оживления и в течение года.

Российские фирмы находят все меньше финансирования на международном рынке. В первом квартале 2014 г. они выпустили облигаций на 4,5 млрд долл. Фактически с конца февраля не было почти никаких значимых трансакций, хотя за тот же период 2013 г. они составили 17 млрд долл. Объем крупных кредитов России со стороны частных банков также сильно сократился. При получении же международного кредитного финансирования в контракты все чаще вносится особая оговорка о досрочной выплате кредитов в случае включения данной фирмы в санкционный список ЕС или США. Тем самым и заемщик и кредитор отчасти лишаются способности планировать долгосрочные договоры о финансировании проектов. Кроме того, в настоящее время для международных институциональных инвесторов все большую роль играют возможные репутационные риски, связанные с бизнесом в России.

На местном рынке облигаций, обычно выступавшем важным источником финансирования в рублях, в первом квартале 2014 г. было получено лишь около 3 млрд долл. За тот же период прошлого года здесь размещались облигации стоимостью в 14 млрд долл. Заметно ухудшающаяся финансовая ситуация на местном рынке рублевых облигаций может оказать негативное влияние прежде всего на долгосрочные планы по финансированию проектов ‒ например, на так называемые инфраструктурные облигации, выпускаемые государственной компанией «Российские железные дороги». Негосударственные фирмы, такие как «Мегафон», Башнефть, Промсвязьбанк или Московский кредитный банк, в последние недели и месяцы также имели значительные проблемы с получением внутреннего или внешнего финансирования. С учетом нынешнего ослабления экономики уровень ставок в России слишком высок, при этом в настоящее время отсутствуют возможности финансирования за счет собственного или чужого капитала.

Подготовка санкций и возможности их обойти

Российские ведомства и фирмы настроены на дальнейшие санкции, прежде всего в банковском и финансовом секторе. Недавнее сокращение остатков хранившихся в США американских государственных облигаций, принадлежавших российскому Центробанку, может быть оценено как мера предосторожности; это позволит в случае кризиса располагать достаточной долларовой ликвидностью. Некоторые близкие к государству крупные банки в последние недели также пытались значительно увеличить свои долларовые позиции в России. Платежные системы Visa и Mastercard, на которые приходится около 90% рынка кредитных карт, согласно новому российскому закону обязаны с 1 июля резервировать в российском Центробанке финансовые ресурсы в объеме около 2 млрд долл. каждая, что нетипично для международных стандартов. А если Visa или Mastercard еще раз заблокируют кредитные карты в России, эти резервы пойдут на выплату значительных штрафов.

В определенном объеме расширенные санкции в финансовой области могут быть нейтрализованы Россией. Одной из возможностей здесь является поиск финансирования на азиатских рынках капитала. Российские крупные предприятия в прошлом уже размещали облигации в юанях/ренминби или других азиатских валютах; недавно они присутствовали на инвестиционных форумах в Гонконге и Сингапуре. Внешэкономбанк открыл в мае 2014 г. новое отделение в Гонконге, чтобы подключить азиатский финансовый рынок к проектам в России. Впрочем, следует учитывать, что азиатские инвесторы (которые, как правило, заключают множество сделок на американском финансовом рынке) также рассматривают санкции США как фактор риска для собственного бизнеса. Кроме того, финансовые рынки Азии не столь велики и недостаточно ликвидны, чтобы в кратко- и среднесрочной перспективе компенсировать крупным российским компаниям закрытие доступа к долларовому рынку. Здесь меньше возможностей для долгосрочного финансирования, чем на американском рынке.

Российское руководство подчеркивает, что современный мир является многополярным, и ориентируется на новые формальные соглашения об экономической кооперации и финансировании с другими быстро растущими странами, прежде всего с Китаем. В известной мере это далеко не новый и вполне рациональный процесс. В средне- и долгосрочной перспективе Китай сможет стать важнейшим источником финансов для российской экономики и потребителем энергетических ресурсов, на что указывает заключенное в мае соглашение о поставках газа в Китай на 400‒500 млрд долл. Этот долго готовившийся контракт между «Газпромом» и Китайской национальной нефтегазовой компанией предполагает инвестиции в энергетическую инфраструктуру России в размере 20 млрд долл.

Впрочем, и в газовой отрасли не стоит переоценивать краткосрочные эффекты замещения. Недавняя сделка с Китаем, привлекшая к себе большое внимание, предусматривает начало поставок с 2018 г., а большей части необходимой инфраструктуры пока не существует даже в самом Китае. К тому же в качестве партнеров по модернизации России по-прежнему гораздо нужнее ведущие западные индустриально развитые страны, чем Китай. Ведь значительные западные прямые и портфельные инвестиции в Россию за последние 10 лет способствовали повышению эффективности экономической деятельности и уровня управления в российских компаниях. А при заключении соглашений об экономической кооперации и финансировании с Китаем и другими быстроразвивающимися странами этот аспект может отступить на второй план.

Последствия

До сих пор ведущие западные фирмы в основном не изменили своих стратегий в России. Многие экономические игроки все еще надеются на разрядку в ближайшие месяцы. Часто заявляют, что обе стороны экономически не заинтересованы в том, чтобы обострять ситуацию еще дальше. Впрочем, в настоящий момент действия российского руководства, вероятно, в значительной мере определяются неэкономическими интересами. Что касается самих промышленно развитых стран, для них последствия расширения экономических санкций против России скорее незначительны. Основные показатели говорят о том, что ведущие страны Запада, и прежде всего ЕС, в большей мере могут позволить себе дальнейшую – как политическую, так и экономическую – эскалацию, чем Россия. Лишь один процент всех прямых инвестиций стран ЕС, осуществленных вне Европейского союза, приходится на Россию. А Россия, напротив, осуществляет в ЕС 40‒60% своих прямых инвестиций (в зависимости от учета инвестиций в налоговых оазисах). В целом торговые отношения с Россией имеют для Европейского союза скорее подчиненное значение: их объем (включая торговлю энергоносителями) составляет около 350 млрд евро в год, или около 10% всей внешней торговли ЕС, что примерно равно объемам торговли со Швейцарией. В энергетической сфере, естественно, существует гораздо большая зависимость (примерно 20‒30% ископаемых источников энергии поставляется из России), однако полное прекращение торговли энергоносителями с Россией следует считать крайне маловероятным. Для России торговля с ЕС имеет совершенно иное значение – примерно 40% ее внешней торговли приходится на Европейский союз.

Однако воздействие санкций на отдельные страны ЕС значительно различается, в зависимости от того, превалируют ли у них реальные экономические или чисто финансовые связи с Россией. Естественно, это приводит к известным различиям интересов. Например, Германия, Финляндия и Прибалтика сильно вовлечены в торговлю с Россией. Кроме того, для Германии, как и для многих восточноевропейских стран, характерна большая зависимость от России в энергетической сфере – в сравнении с другими крупными странами ЕС. А Франция, Италия, Австрия и Кипр поддерживают очень плотные финансово-экономические связи с Россией.

В европейском контексте открыто выступили против экономических санкций в отношении России прежде всего некоторые сектора немецкой экономики. В записке Германско-Российской торговой палаты, направленной правительству ФРГ, очень ясно говорится от опасности поворота российской экономики и политики в сторону Азии, особенно к Китаю, что – с учетом уже осложнившихся условий – приведет к утрате позиций Германии на рынках на длительный период времени.

Это мнение следует оценивать дифференцированно. Ужесточение санкций в отношении России, конечно, значительно сильнее затронет ЕС и прежде всего Германию, нежели США. С европейской точки зрения, это может привести Европу чуть ли не рецессии и свести к нулю все нынешние успехи по стабилизации в зоне евро и в европейском банковском секторе. В то же время не стоит переоценивать экономическое воздействие санкций на Германию, несмотря на то, что будут затронуты серьезные частные интересы отдельных немецких фирм. На Россию приходится от 3 до 4% процентов германской внешней торговли. Согласно данным статистического ведомства ФРГ, лишь около 10% участвующих в экспорте немецких фирм вывозят товары в Россию, и лишь 1% участвующих в импорте немецких фирм ввозит товары из России. Так что оценки возможных потерь при существенном ухудшении торговли с Россией не являются однозначными. В этом году германская экономика предположительно вырастет на 2%, а при более жестких сценариях осложнение в экономических и торговых связях с Россией будет стоить примерно 0,5% роста. К тому же германская экономика обычно охотно демонстрирует свою уверенность в глобальном спросе на уникальную палитру немецких продуктов, незаменимых как с точки зрения соотношения цена–качество, так и с точки зрения их высокой эффективности при решении сложных задач.

Однако не стоит и недооценивать того факта, что дальнейшие санкции ведущих западных стран, и прежде всего ЕС, будут иметь определенные последствия для них самих. Согласно официальным заявлениям Москвы, власти внимательно посмотрят на то, кто и в какой форме работает в России, в том числе в ключевых секторах, включая энергетику. В худшем случае возникнет угроза экспроприации (что известным образом только подтвердит тренд последних лет на ренационализацию) и многолетних правовых споров в международных судах. Кроме того, в России западным фирмам может угрожать значительное противодействие со стороны местных органов de facto, даже если официально, de jure, российские власти будут отказываться от ответных мер.

Выводы и перспективы

В настоящее время в официальных заявлениях ‒ как со стороны ведущих западных стран, так и со стороны России ‒ заметна тенденция недооценивать последствия уже достигнутой напряженности в экономических отношениях. Помимо прочего, это обусловлено тем, что непосредственные последствия уже принятых санкций пока незначительны. Однако опосредованные последствия для российской экономики уже вполне очевидны. Это касается прежде всего банковского сектора и финансового рынка. Поэтому неудивительно, что прогнозы многих банковских экономистов на 2014 г. оказываются несколько осторожнее, чем прогнозы МВФ или Центрального банка России. Некоторые наблюдатели, анализирующие частный бизнес, считают опосредованные последствия для банковского и финансового сектора гораздо более весомыми, нежели прямое воздействие санкций.

Не следует недооценивать также и кратко- и среднесрочных последствий дальнейших, все более жестких экономических санкций, – прежде всего российской стороне. Сконцентрированный в руках олигархов и государства российский капитализм очень легко поддается воздействию посредством санкций в отношении конкретных лиц. К тому же экономические санкции можно очень легко расширить практически. Ведь российское народное хозяйство особенно зависимо от нескольких крупных предприятий. В целом Россия сегодня зависит от импорта зарубежных технологий и доступа к существующим международным финансовым рынкам в гораздо большей мере, чем бывший Советский Союз.

Многие экономические игроки в качестве еще одного фактора называют предстоящие выборы в России, что дает им основание надеяться на наступление разрядки в среднесрочной перспективе. Ведь перед выборами 2016 и 2018 г. российскому руководству вновь потребуется продемонстрировать экономические успехи, даже если рецессия в этом году и слабый рубль будут считаться приемлемой ценой за возвращение Крыма. В настоящее время даже молодые, городские, профессионально и экономически активные слои поддерживают нынешнюю российскую власть, что в контексте последних лет является несколько необычным феноменом. Однако эта ситуация может измениться. Уже обозначившийся в России экономический спад, явно обусловленный политической спецификой страны, на фоне очевидного экономического оздоровления в Европе и США может принести с собой определенный рост внутриполитической напряженности. В ходе ряда дебатов на недавнем Петербургском экономическом форуме стало ясно, что в российской элите присутствуют ориентированные на реформы экономические либералы, которые еще решаются спорить с официальными лицами. Там, например, говорилось о том, что события последнего времени прямо угрожают техническим и административным успехам – таким как некоторое улучшение позиции России в рейтинге Всемирного банка Doing Business Index (со 129-го места в 2011 г. на 92-е в 2013 г.).

Инвесторы с финансовых рынков могут довольно быстро вернуться в Россию, если в ближайшие месяцы произойдет стабилизация обстановки. С учетом высоких процентных ставок, это касается прежде всего облигаций и внешних заимствований, в меньшей степени – возможностей увеличения собственного капитала и рынка акций. Очевидно, что последнему придется еще долго бороться со слабыми экономическими перспективами. Прямые инвестиции из-за границы вновь начнут расти (не слишком быстро, хотя сейчас покупать в России очень выгодно). Однако нынешнее ухудшение экономических отношений сделало гораздо более осторожными некоторых долгосрочных инвесторов в реальный сектор российской экономики; у части игроков это может вылиться в планы ухода с этого рынка.

(…)

Литература:

[1] Gaddy, Clifford G.; Ickes, Barry W.: Can Sanctions Stop Putin? Washington, D.C.: Brookings, June 3, 2014

<http://www.brookings.edu/~/media/research/files/articles/2014/06/03-can-sanctions-stop-putin-gaddy-ickes/can-sanctions-stop-putin.pdf, 4. Juni 2014>

[2] Eriksson, Mikael: West’s Sanctions against Russia: Grand Strategy in the Making? FOI Memo 4933. RUFS Brie-fing. Project No: A14101, May, 2014 <http://www.foi.se/Global/V%C3%A5r%20kunskap/S%C3%A4kerhetspo

litiska%20studier/Asien/Rapporter_och_memon/FOI%20Memo%204933%20RUFS%20briefing.pdf, 28. Mai 2014>

Перевод с немецкого Олега Кильдюшова

Оригинал статьи см.:

Gunter Deuber: Das Damoklesschwert weitreichender Wirtschaftssanktionen gegen Russland, in: Russland-analysen №278. S. 13-23.

Читайте также на нашем портале:

«Украинский кризис и внешнеполитические приоритеты российского общества» Леонтий Бызов

«Вишеград: раскол вокруг России и Украины» Вадим Трухачев

«Кризис на Украине: взгляд с Арабского Востока» Александр Демченко

«Реакция в странах Латинской Америки на события в Крыму и вокруг Украины (в контексте российско-латиноамериканских отношений)» Петр Яковлев

«Украинский политический кризис: правозащитное измерение (разрушение правового порядка, нарушение гражданских свобод, дискриминация)» Доклад Московского бюро по правам человека

«Украина: война с собственным народом» Доклад Московского бюро по правам человека

«Феномен майданной демократии: выступления на круглом столе ЦИА ФИП «Демократизация: проект и реальность»» Кирилл Коктыш. Алексей Токарев

«Политика Европейского союза на постсоветском пространстве: вызовы и шансы для России?» Александр Стрелков


Опубликовано на портале 04/09/2014



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика