Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

«Воодушевляющее страдание»

Версия для печати

Избранное в Рунете

Александр Борозняк

«Воодушевляющее страдание»


Борозняк Александр Иванович - доктор исторических наук, профессор Липецкого государственного университета.


«Воодушевляющее страдание»

Предметом книги немецкого социолога Ральфа Штеккерта является дискуссия, развернувшаяся в современной Германии вокруг моральной и исторической оценки англо-американских бомбардировок немецких городов в годы Второй мировой войны. Историческое сознание немцев незаметно дрейфует в направлении переоценки определенных событий военного периода и «изменения содержания дискурса в пользу недавно еще казавшихся маргинальными национально-консервативных установок».

Рецензия на книгу: Ralf Steckert. Begeisterndes Leid. Zur medialen Inszenierung des «Brands» und seiner geschichtspolitischen Wirkung im Vorfeld des 2. Irakkriegs. Stuttgart: ibidem-Verlag, 2008. - 211 s.

Русский перевод названия этой книги звучит парадоксально: «Воодушевляющее страдание». Возможно ли такое сочетание смыслов? Оказывается, да, если речь идет о трансформации современного германского общественного сознания. Автор монографии - Ральф Штеккерт, социолог, недавний выпускник Ганноверского университета. Предметом его работы является дискуссия, возникшая в Германии в начале 2000-х по поводу политической, моральной и исторической оценки английских и американских бомбардировок немецких городов в годы Второй мировой войны.

Началом дискуссии стал выход в конце 2002 года книги «Пожар» [1], принадлежащей перу берлинского журналиста Йорга Фридриха, который внес в прошлом немалый вклад в реконструкцию истории нацистских преступлений. Тематика публикации, выдержавшей в течение нескольких месяцев несколько изданий (по тиражам она заметно опередила «Гарри Поттера»), не вызывает сомнений. В ходе бомбовых ударов английской и американской авиации по немецким городам погибло около 500 тысяч мирных граждан, были превращены в руины Дрезден, Гамбург, Нюрнберг, Любек, Пфорцгейм и десятки других немецких городов. Об этом было широко известно до публикации Фридриха, существуют десятки изданий по этой тематике.

Что же превратило книгу Фридриха в бестселлер [2], вызвавший не утихающие до сих пор споры в СМИ в Германии и за ее пределами? Штеккерт ищет и находит ответы на этот вопрос, внимательно анализируя внутри- и внешнеполитические контексты дискуссии, рассматривая состояние и процессы эволюции общественного сознания ФРГ в новой обстановке после объединения страны.

Фридрих, мастерски используя метод коллажа, выразительно воспроизводит ужасы бомбовых налетов на немецкие города. Но он сознательно уподобляет союзнические бомбардировки Холокосту и войне на уничтожение. Лексика его книги находится в привычном поле литературы, повествующей о нацистских злодеяниях. Бомбоубежища Фридрих именует «крематориями» и «газовыми камерами», а соединения британских ВВС - «айнзацгруппами» или «командами убийц». В его словаре применяются такие термины, как «сожжение книг», «планы истребления», «массовое уничтожение», «тотальная война»...

Таким образом, заключает Штеккерт, формируется новая мифология, реализуется попытка отвести массовое сознание от постулатов национальной ответственности и национальной вины за развязывание гитлеровским режимом Второй мировой войны, за преступные методы ее ведения. В книге Фридриха содержится «аналогия бомбардировок и Освенцима»: «Бомбежки и Освенцим в равной степени становятся коллективным символом “уничтожения вообще”» (s. 178, 187).

На страницах консервативной немецкой прессы публикация Фридриха высокопарно именовалась «эпосом» или «сагой» (s. 91). При этом, вопреки общеизвестным фактам, самое широкое распространение получила версия о том, что существовала «нормированная память», позволявшая говорить только о преступлениях немцев, а на тему несчастий немецкого гражданского населения будто бы было наложено негласное табу. По мнению газеты «Die Welt», память о бедах рядовых немцев отторгалась потому, что этому якобы «способствовали чувства стыда и вины» (s. 55). Теперь же к гражданам Германии, полагают журналисты правого толка, должна вернуться «память о собственных жертвах» (s. 65), необходимо «сказать о том, о чем долгое время умалчивали» (s. 77), и «освободить немцев от груза убийства евреев» (s. 81). В близком к неонацистам издании «Deutsche Stimme» появился призыв: «С высоко поднятой головой следовать подлинно немецкому пути» (s. 78). В свете такого рода оценок представляется показательным, что главы из произведения Фридриха были опубликованы в бульварной газете «Bild» [3]. Случайна ли эволюция воззрений автора книги «Пожар»?

В общегерманской дискуссии участвовали историки леволиберального спектра. Читатель работы Штеккерта получает об этом достаточно полное представление. Ганс Моммзен призывал немцев помнить прежде всего «о Холокосте, о людских потерях восточноевропейских народов и о политике “выжженной земли”, осуществлявшейся в России». В шумихе, развернутой вокруг сюжета о бомбардировках, он справедливо увидел «попытку снять с немцев вину и вновь объявить их жертвами» (s. 93, 96).

Ганс-Ульрих Велер настаивал на недопустимости использования Фридрихом термина «война на уничтожение», который давно стал синонимом «войны на уничтожение евреев и славян». Велер считал неприемлемым «неприкрытое отождествление бомбардировок с ужасами Холокоста» и сурово осуждал «модный культ жертв» (s. 93, 98). Вывод историка: «Немецкая общественность шаг за шагом теряет ценное завоевание последних десятилетий - само собой разумеющееся критическое отношение к собственной новейшей истории, которое как раз и придает нам способность двигаться в будущее» (s. 100). Заслуживает внимания предупреждение Лотара Кеттенаккера: «Дебаты о роли немцев как жертв бомбардировок меняют наше историческое самосознание. Этот процесс только начался» (s. 85). Вольфганг Зофски был убежден в том, что «Любек и Гамбург ни в какой мере не уменьшают вины немцев за Освенцим». По его мнению, нынешнее немецкое общество «не отрицает роли немцев как палачей, но не вспоминает о ней», что создает угрозу формирования неполной, «уполовиненной», памяти (s. 101, 110, 111).

Однако эти относительно немногочисленные голоса не были услышаны. Предложенная Фридрихом и его единомышленниками модель «нового самосознания» была воспринята значительной частью нынешнего германского общества.

Известный немецкий публицист и историк Вальтер Кемповски предположил, что дебаты о бомбовой войне против нацистской Германии были всего лишь «раздуты средствами массовой информации» (s. 111). Ральф Штеккерт решительно не согласен с этим утверждением. Публикация Фридриха и дискуссия вокруг нее явились индикаторами действительно важных глубинных процессов эволюции общественного сознания в Германии. Об этом же свидетельствует обостренное внимание публицистов и историков к проблеме насильственного переселения немцев из стран Восточной Европы в 1944-1945 годах [4].

Разумеется, ценности, обретенные в ходе преодоления нацистского прошлого, отнюдь не утратили своей значимости. Но, отмечает Штеккерт, нельзя закрывать глаза на то, что историческая память Германии незаметно (а иногда и достаточно заметно) дрейфует в направлении «изменения содержания дискурса в пользу недавно еще казавшихся маргинальными национально-консервативных установок» (s. 78). Открыта «перспектива идентификации немцев как жертв», «стирается различие между палачами и жертвами», создается «основа для инверсии этих ролей» (s. 64, 82, 143). Это означает, что «искажаются до неузнаваемости политические и социальные причины Второй мировой войны», а история войны трансформируется в «метафизический аттракцион, который сводит преступления нацистского рейха к действиям, обычным для законов войны» (s. 99, 108). Германия зачастую воспринимается сегодняшними немцами как «сообщество жертв», возникает опасность «фундаментальной трансформации общественного восприятия Освенцима» (s. 179).

Вполне обоснованными оказались опасения, высказанные выдающимся немецким историком Мартином Брошатом два десятилетия назад: «Может случиться, что вскоре в коллективном сознании быстро произойдет эрозия нацистской эпохи» [5]. Явная тревога слышится и в словах молодого исследователя Свена Оливера Мюллера: «Неужели немцы вновь впадут в состояние гармоничной амнезии “народа-жертвы”, которое противоречит достижениям исторической науки и критической политической культуры?» [6]. «Или уже прошло время немцев-преступников и наступает время немцев-жертв?» - резонно вопрошал недавно популярный еженедельник «Stern»[7].

С уходом из жизни немцев, для которых нацистская диктатура являлась фактом собственной биографии, субстанция коллективной памяти исчезает и замещается достаточно приблизительными коллективными представлениями. Процесс смены поколений накладывается на противоречивую структуру исторического сознания, в рамках которого происходит переход от непосредственной «памяти коммуникации» к опосредованной «памяти культуры».

Штеккерт приходит к обоснованному заключению: «Нормализованная германская идентичность совпадает с “духом времени”» (s. 194). Это находит прямое выражение в немецкой внешней политике: в пересмотре вопроса о возможности применения сил бундесвера за пределами национальных границ, в официальном решении о статусе опозоренного нацистами Железного креста как высшей воинской награды.

Книга Ральфа Штеккерта помогает понять сущность современного германского исторического сознания, носящего разнонаправленный, амбивалентный характер. События и страдания прошлых времен могут оказаться «воодушевляющим» фактором формирования «нормализованного» сознания. По какому вектору будет развиваться историческая культура Федеративной Республики Германии? Ученый оставляет этот вопрос открытым.

Ни участники дискуссии (как соглашавшиеся, так и не соглашавшиеся с Фридрихом), ни автор рассматриваемой книги не сочли возможным вспомнить о ненемецких жертвах союзных бомбардировок - о тысячах и тысячах остарбайтеров и советских пленных, погибших во время воздушных налетов. Их не пускали в бомбоубежища, запирали в лагерных бараках, обрекали на мучительную смерть в пожарищах среди руин германских городов... Может быть, такая «забывчивость» современных немцев также свидетельствует о современном уровне исторического сознания Германии?

Примечания:

[1] Friedrich J. Der Brand, Deutschland im Bombenkrieg 1940--1945. München: Propyläen Verlag, 2002.

[2] Один из немецких журналистов едко заметил: книга Фридриха «чересчур хорошо продается» (Die Zeit. 2003. Oktober 30).

[3] Bild. 2002. November 18--22.

[4] Die Vertreibung der Deutschen aus dem Osten in der Erinnerungskultur. Kolloquium der Konrad-Adenauer-Stiftung und des Instituts für Zeitgeschichte. 25 November 2004. Berlin. St. Augustin, 2005.

[5] Broszat M., Friedländer S. Um die «Historisierung des Nationalsozialismus». Ein Briefwechsel // Vierteljahreshefte für Zeitgeschichte. 1988. № 2. S. 372.

[6] Müller S.O. Deutsche Soldaten und ihre Feinde. Nationalismus an Front und Heimatfront im Zweiten Weltkrieg. Frankfurt a. M., 2007. S. 246.

[7] Stern. 2004. № 38. S. 59.

«Неприкосновенный запас», № 1(69), 2010 г.

Читайте также на нашем сайте:

«История, память, национальная идентичность» Юрий Зарецкий

«Отношение к истории в Германии и Франции: проработка прошлого, историческая политика, политика памяти» Ютта Шеррер


Опубликовано на портале 30/03/2010



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика