Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Управление реэмиграционными процессами в мировой политической практике

Версия для печати

Избранное в Рунете

Алексей Чесноков

Управление реэмиграционными процессами в мировой политической практике


Чесноков Алексей Сергеевич - кандидат политических наук, доцент кафедры теории и истории политической науки Уральского государственного университета им. A.M. Горького.


Управление реэмиграционными процессами в мировой политической практике

В условиях глобализации и ужесточения конкуренции на мировых рынках борьба между государствами за «умы, доходы и связи» соотечественников обострилась. Поняв, что сегодня мигранты (а также их финансовые и интеллектуальные ресурсы) легко перемещаются по всему миру, страны исхода начинают активнее бороться за идентичность эмигрантов.

<…> Анализ иммиграционной политики и иммиграци­онного законодательства стран, поощряющих реэми­грацию, как правило, показывает наличие сложного сочетания различных мотивационных факторов, за­ложенных в основу реализуемого курса. Причиной такой сложности является целый комплекс причин, среди которых: степень консенсуса в среде правящей элиты данного государства относительно того, кто такие соотечественники, проживающие за рубежом, и для чего они необходимы стране; финансовая, законо­дательная и управленческая готовность властей целе­направленно и последовательно проводить политику реэмиграции этих соотечественников; уровень и регу­лярность контактов органов государственной власти с организациями и общественными объединениями экспатриантов за рубежом, а также степень институционализированности этих объединений; наконец, собственно желание и готовность тех, кого обознача­ют понятием «соотечественники», на определенных условиях вернуться на «историческую родину».

Очевидно, что решение различных стран имплементировать реэмиграционную стратегию в на­циональное законодательство, внешний и внутренний политический курс связано с различными причинами, обусловленными историческими особенностями развития каждой конкретной страны. Так, для одних го­сударств возвращение соотечественников (собирание нации) - это государствообразующая идея, которая давно и глубоко проникла в национальный менталитет и без которой немыслима национальная культура и национальная идентичность. Для других государств - это способ решения демографических проблем <…>, которые воспринимаются через призму необходимости сохра­нения численности определенной этнической группы (как правило, являющейся государствообразующей), ее языка, доминирующей религии и культуры в целом. В этих странах концепция возвращения соотечествен­ников играет роль фильтра, который должен отсеивать из иммиграционного притока лиц, нежелательных с точки зрения региона (страны) их происхождения, определенного вероисповедания и этнической принадлежности. Для третьих возвращение соотечественни­ков - это способ решения демографических проблем, которые неизбежно влекут за собой проблемы не столько культурного, сколько экономического характера: увеличение расходов государства на социальное обеспечение пенсионеров, дефицит рабочей силы на рынке труда и т.д. Для четвертых государств концеп­ция возвращения соотечественников - это инструмент аккумуляции инвестиционно-финансовых и научно-технологических ресурсов диаспоры для ускорения экономического развития страны. Наконец, для пятых государств концепция «возвращения соотечествен­ников» является элементом официальной идеологии, направленной на обоснование определенных геопо­литических притязаний на присоединение или прямой контроль территорий, где проживают так называемые соотечественники.

Идея реэмиграции и возвращения на историческую родину неразрывно связана с понятием диаспоры [1] - греческим термином, который первоначально означал всю совокупность граждан древнегреческих полисов, расселявшихся на территории основанных за пределами Эллады колоний. СIII в. до н. э. термином «диаспора» стали обозначать рассеяние (насильствен­ное переселение) евреев после завоевания Палестины сначала Вавилоном, а позднее Римом. В библейском Новом Завете понятие «диаспора» используется в рас­ширительном ключе для обозначения всех христиан, проживающих за пределами Палестины, а в средние века диаспорой вновь стали называть еврейские общины, рассеянные по всему миру. Именно в это время понятие диаспора (рассеяние) стало импли­цитно подразумевать идею собирания, возвращения, стремление к обретению родины. И не случайно сразу после провозглашения государства Израиль в 1948 г. правительство объявило, что страна будет открыта для приема еврейских репатриантов из стран рас­сеяния. Одновременно с этим в стране было создано Министерство абсорбции, на которое были возложены функции отбора, приема, обучения и адаптации репатриантов. И, несмотря на то, что далеко не все евреи покинули страны проживания ради возвращения в «национальный очаг», за 5 алий 2 репатриации - из Марокко и стран бывшего СССР, также ряд пересе­ленческих операций в период 1880-1990-х гг. на территорию Палестины, а затем Израиля иммигрировали, репатриировались и были эвакуированы не менее двух миллионов евреев со всего мира.

В настоящее время термин «диаспора» утратил устойчивую связь с идеей возвращения, сбора предста­вителей одной этнической и/или религиозной группы на определенной территории. Сегодня это понятие используется для обозначения групп мигрантов, про­живающих за пределами страны рождения, однако поддерживающих более или менее устойчивые соци­альные, культурные и экономические связи со страной эмиграции, а также с другими группами мигрантов из этой же страны.

Последние десятилетия XIX в. и начало XX в. озна­меновались активизацией эмиграции из большинства европейских (Россия, Ирландия, Италия, Франция, Германия, Греция) и некоторых азиатских (Япония, Китай, Индия) стран в Северную и Южную Америку, в Африку и страны Океании. Это достаточно быстро привело к появлению развитой и разветвленной сети множества этнических диаспор по всему миру. В пер­вой половине XX в. процесс становления и укрепления диаспор стал сопровождаться постепенной институционализацией их отношений, с одной стороны, с правительствами принимающих стран и, с другой сто­роны, с правительствами стран исхода. Именно в это время процессы реэмиграции обретают в целом ряде государств мира форму последовательно реализуемой политики защиты прав соотечественников за рубежом и их возвращения на родину. Помимо репатриации в Израиль, в XX в. имело место немало примеров реэ­миграции, и это всегда было связано с разными при­чинами и происходило в различных обстоятельствах. В 1910-1920-х гг. проводимые Османской империей, а затем Турецкой республикой репрессии против армян, ассирийцев и греков, а также Первая и Вторая Балканские войны вызвали интенсивные доброволь­ные и вынужденные миграционные перемещения населения на Балканском полуострове и в Малой Азии. Одним из главных миграционных трендов этого периода стало перемещение представителей разных этнических групп, преимущественно армян, турок и греков, на территорию национально-государственного самоопределения соответствующих народов.

В 1920-1950-х гг. Советский Союз постоянно настаивал на отчасти добровольном, а отчасти при­нудительном возвращении соотечественников - эми­грантов, бежавших от большевистской власти в годы Гражданской войны, - из европейских стран обратно на родину. Первым шагом советской власти в этом направлении стали декреты ВЦИК от 3 ноября 1921 г. и ВЦИК и СНК от 9 июня 1924 г. об амнистии участ­ников Белого движения, воспользовавшись которыми в страну вернулись почти 200 тыс. беженцев. Особо следует отметить тот факт, что СССР придавал не­маловажное значение репатриации по этническому признаку. В частности, в апреле 1925 г. на Президиуме ЦИК СССР обсуждался доклад Крымского ЦИК и СНК о реэмиграции крымских татар из Болгарии и Румынии в Крым и о причинах эмиграции татар. Еще одним документом, характеризующим отношение совет­ского государства к репатриации, стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 октября 1946 г., по которо­му лица армянской национальности, возвращающиеся из-за границы на родину в Советскую Армению, признавались гражданами СССР автоматически по пересечении государственной границы.

Не менее показателен пример Германии. После по­ражения страны в Первой мировой войне и создания Веймарской республики многие территории, ранее входившие в Германскую империю и населенные преимущественно немцами, были включены в состав соседних государств. Для обозначения немцев, про­живающих за пределами родины, стал использоваться термин «фольксдойче» (этнические немцы). Однако важное политическое и идеологическое значение фольксдойче приобрели только в годы существования Третьего рейха: до 1939 г. специально созданная госу­дарственная структура «Фольксдойче Миттельштелле» (Управление по связям с этническими немцами) занималась активной пропагандой идеи репатриации в Германию среди этнических немцев за рубежом. Немцы, возвращавшиеся в Германию, официально именовались «рейхсландерами». После 1939 г. управ­ление сконцентрировалось на формировании «пятых колонн» и переселении немцев на оккупированные восточные территории. Фольксдойче, остававшиеся жить на оккупированных Германией территориях, получали особый статус и льготы. После войны Германия сохранила ориентацию на возвращение эт­нических немцев на родину, однако вместо дискредитированного нацистами термина «фольскдойче» стал чаще использоваться термин «аусландсдойче» (загра­ничные немцы). С 1951 г. в Германии целенаправленно реализуется политика содействия добровольному возвращению этнических немцев - «аусзидлеров» и «шпатаусзидлеров» (т.е. переселенцев, въехавших до 1993 г., и поздних переселенцев, въехавших после 1993 г.) - потомков немецких колонистов, осевших в странах Восточной Европы в XVIII-XX вв.

На протяжении XIX-XX вв. в США и странах Ка­рибского бассейна среди американцев африканского происхождения имели определенную популярность призывы возвращения на родину предков - в Африку. Так, в 1816 г. в США создается Американское колони­зационное общество, целью которого было поощрение эмиграции свободного афро-американского населения из США в Африку. В 1820-1830-х гг. Американское колонизационное общество выкупает на западно­африканском побережье земли у местных вождей и организует переселенческий процесс, итогом которого становится создание в 1847 г. первого в новейшей истории независимого африканского государства, провозглашенного переселенцами, - Либерии.

В 1916-1927 гг. в США благодаря активной деятель­ности предпринимателя, проповедника и общественно-политического деятеля, выходца с Ямайки, Маркуса Гарвея и под его непосредственным руководством разворачивается новая кампания по организации воз­вращения афро-американцев на родину - в Африку, а точнее, в Либерию. Несмотря на то, что идея возвра­щения чернокожих американцев охватила достаточно широкие слои черного населения не только в США, но и в странах Карибского бассейна, против эксперимента с возвращением выступило правительство Либерии, а проблемы с законом привели к депортации Гарвея на Ямайку. Однако по возвращении на остров Гарвей не прекратил миссионерской деятельности и в 1930 г. провозгласил, что пришедший к власти в этом же году в Эфиопии рас (принц) Тафари Маконнен, принявший титул императора Хайле Селассие I, является воплоще­нием библейского Царя-Бога, которому суждено при­нести долгожданное освобождение всем страдающим под игом Вавилона рассеянным по миру африканцам и вернуть их на родину. Таким образом, зародилась новая религия - растафарианство, одной из главных идей ко­торой стала идея возвращения. Правительства Ямайки, Великобритании и самой Эфиопии с подозрением от­неслись к идее репатриации в Африку и финансировать проект отказались, поэтому лозунг остался лозунгом и массового возвращения так и не произошло.

Следует отметить, что помимо ориентированной на репатриацию иммиграционной политики некото­рых государств мира существуют также и программы реэмиграции, реализуемые не странами исхода, а правительствами некоторых стран, принимающих значительные потоки иммигрантов, или структурами ООН. Так, например, в Германии, Франции и Швейца­рии начиная со второй половины 1970-х гг. действуют программы содействия добровольной репатриации иммигрантов (как правило, речь идет о лицах, ищущих убежища или имеющих статус беженца, либо лицах, пребывающих в стране на временной основе). Госу­дарственные программы включают в себя бесплатное консультирование и профессиональное обучение мигрантов; финансовую помощь и выплату специ­альных пособий на обустройство по возвращении на родину; бесплатную медицинскую помощь и со­действие в организации переезда на родину. В рамках ООН две организации непосредственно связаны с программами содействия добровольному возвраще­нию иммигрантов на родину. Во-первых, Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев реа­лизует программы защиты беженцев, в том числе в виде содержания лагерей беженцев и перемещенных лиц и организации их добровольного возвращения на родину / в места постоянного проживания, по мере создания безопасных условий для возвращения, т.е. прекращении вооруженного конфликта или преодо­ления последствий стихийного бедствия. В 2005 г. УВКБ ООН способствовало добровольной репа­триации 1,1 млн чел., из которых наибольшее число пришлось на беженцев, вернувшихся в Афганистан, Либерию, Бурунди, Ирак и Анголу [2, с. 14]. Во-вторых, Международная организация по миграции, финансирует целый ряд региональных программ содействия добровольному возвращению и реинте­грации временных иммигрантов, действующих на территории Европы и Северной Америки. Основной задачей программ является оказание помощи в воз­вращении на родину прежде всего образованным и квалифицированным мигрантам - выходцам из стран Африки, Азии и Латинской Америки.

В конце 1980-х - начале 1990-х гг. процессы реэмиграции стали поистине глобальным феноменом, не только благодаря появлению и повсеместному ис­пользованию современных средств коммуникации и транспортировки, но и потому, что в мировые процес­сы реэмиграции включились такие демографические гиганты, как Индия и Китай. Последний использует реэмиграцию не только для привлечения финансовых ресурсов глобальной китайской диаспоры, но и как инструмент возвращения территорий, населенных «соотечественниками», под юрисдикцию КНР. Таким образом, Китай уже вернул себе Гонконг (Сянган) в 1997 г. и Макао (Аомынь) в 1999 г. и в настоящее время сосредоточил усилия на возвращении Тайваня.

Также на рубеже 1980-1990-х гг. некоторые страны Западной Европы и большая часть стран Восточной Европы и бывшего СССР, испытывавшие острую потребность в поиске новой (постсоциалистической и постбиполярной) идентичности, столкнулись с феноменом массовой иммиграции, появлению раз­нообразных и многочисленных диаспор. Многие из этих государств оказались не готовы к изменению общественной структуры в сторону полиэтничности и поликонфессиональности, а предлагаемая интеллектуалами идеология мультикультурализма входила в радикальное противоречие либо с глубоко укоренными в менталитете традиционными со вре­мен установления Вестфальской системы идеями нации-государства (у западных европейцев), либо потребностью в форсированном нациестроительстве (у восточных европейцев и на постсоветском пространстве). Поэтому в большинстве европейских стран в сфере иммиграционной политики был сделан акцент на сохранении в стране ситуации доминирования определенной (государствообразующей) этнической группы, которая одновременно является носителем доминирующей (языковой, религиозной и бытовой) культуры. Учитывая тот факт, что на протяжении XVI-XX вв. абсолютное большинство европейских стран являлись странами эмиграции и в процессе глобальной колонизации более или менее активно отдавали население Северной и Южной Америке, Австралии, в меньшей степени Африке и даже некото­рым странам Восточной и Южной Азии, совершенно очевидно, что за пределами Европы образовались значительные, многотысячные и даже многомилли­онные диаспоры выходцев из европейских стран и их потомков. Учитывая вышесказанное, а также на фоне очевидного демографического спада при относитель­ном социально-экономическом благополучии в Ев­ропе и нестабильном развитии бывших европейских колоний и зависимых территорий на современном этапе в Европе возникла идея катализации процесса реэмиграции как универсального решения целого ряда проблем: этнонациональных, демографических, культурных и экономических. Единственной страной Азии, имеющей схожие с европейскими проблемы развития, в начале 1990-х гг. также сделавшей ставку на возвращение соотечественников из-за рубежа, стала Япония. Реэмиграция этнических японцев, особенно из Бразилии, на «историческую родину» в 1990-е гг. приняла массовый характер. Аналогичным образом интенсивный процесс реэмиграции в 1990-е гг. шел из Центральной Азии в Россию и ряд стран Центральной и Восточной Европы, а также из Южной Африки в За­падную Европу. В настоящее время в России проведен целый ряд исследований преимущественно историче­ского и компаративного плана, касающихся проблем русской эмиграции, реэмиграции и репатриации [3].

Показательно, что наиболее интенсивно реэмигра­ция идет именно из тех стран и регионов, в которых мигрантам приходилось осваиваться в чужеродном для них культурном, религиозном, этническом и язы­ковом пространстве. Существует немало примеров, показывающих, что возвращение экспатриантов в страны эмиграции во многом обусловливается более или менее жестким отторжением принимающего общества и потребностью самих экспатриантов в восстановлении разорванных социально-родственных и культурно-языковых связей со страной эмиграции [4]. В ряде случаев интенсивность репатриации может определяться наличием между принимающими и отдающими население государствами постколони­альных связей или наличия в прошлом общей госу­дарственности [5].

Несколько иная ситуация сложилась с реэмиграци­ей в страны Азии. Практически все страны Восточной и Южной Азии в настоящее время имеют достаточно разветвленную сеть диаспор по всему миру. Однако, отчасти по причине нестабильного и крайне неравно­мерного социально-экономического развития, а также ввиду достаточно высокого уровня естественного воспроизводства населения ни сами представители диаспоры, ни органы власти стран эмиграции не торопятся поощрять массовую реэмиграцию. Это, впрочем, не означает невнимания властей стран исхода к своим соотечественникам за рубежом. Напротив, в ряде азиатских стран существуют специальные пра­вительственные структуры, отвечающие за изучение потребностей соответствующей диаспоры и исполь­зование ее возможностей для всестороннего развития родной страны. Как правило, это организация систе­мы приема денежных переводов и инвестиционных средств, а также поощрение возвращения избранных соотечественников (т.е. образованных, опытных и высококвалифицированных специалистов).

Следует отметить, что термин «соотечественник» по смыслу и содержанию значительно варьируется от страны к стране. Для одних государств соотечественник - это представитель определенной этнической группы, для других - лицо, владеющее определенным языком, исповедующее определенную религию или имеющее определенные исторические/юридические связи с данной страной. Вместе с тем этот термин всегда вы­ступает своего рода маркером, отличающим «своих» от «чужих» в иммиграционном притоке, а также фильтром, призванным еще на стадии разработки иммиграционной политики определить категории «желательных» для страны иммигрантов. В большинстве стран мира, являв­шихся демографическими донорами, в 1980-2000-е гг. были созданы специальные государственные органы, в компетенцию которых входит определение приоритетов в выстраивании связей с диаспорой соотечественников и контроль реализации государственной политики в от­ношении соотечественников за рубежом. Например, в России такую функцию выполняет Правительственная комиссия по делам соотечественников за рубежом и Отдел по работе с соотечественниками за рубежом при Администрации Президента РФ; в Венгрии - Ведомство по делам зарубежных венгров, в Греции - Генеральный Секретариат по делам зарубежных греков, на Тайване - Комиссия по делам зарубежных соотечественников; в Китае - Канцелярия ВСНП по делам хуацяо и Канцеля­рия Госсовета по делам хуацяо, в Грузии - Государствен­ный министр по делам диаспоры, в Бангладеш - Мини­стерство благосостояния и зарубежного трудоустройства экспатриантов и т. д.

Содействие возвращению обычно не является единственной целью работы страны эмиграции со своими соотечественниками, нередко экспатрианты и их организации используются как канал политическо­го влияния за рубежом и/или источник инвестиций.

Следует отметить, что работа по организации реэ­миграции соотечественников с различным успехом ве­дется не только государствами, но и различными соци­альными общностями, имеющими четкую групповую идентичность и высокую степень сплоченности. Ассо­циации соотечественников могут быть сформированы на разных основаниях: землячество страны исхода, землячество страны пребывания, профессиональные союзы, культурно-религиозные ассоциации, трансграничные/межрегиональные/межмуниципальные координирующие органы, объединяющие отдельные иммигрантские общины. Благодаря коммуникациям и транспорту проблема изначально дисперсных, изолированных и несплоченных общин в совре­менном глобализированном мире решена. У со­временных диаспор, как правило, есть свои средства массовой информации, общественные объединения, лоббистские структуры и консультативные органы при органах власти страны иммиграции и, что очень важно, устойчивые каналы связи со страной исхода - финансово-инвестиционные, культурно-религиозные и семейно-родственные.

Не секрет, что многие иммигранты перечисляют часть своих доходов на родину в виде денежных переводов, из которых складывается более или менее значительная доля национального ВВП стран исхода [6]. В случае достижения определенного уровня благосостояния эмигранты нередко начинают вкладывать средства в экономику страны исхода, как правило, в предприятия малого бизнеса, недвижимость и т.п. Кроме того, эмигранты в большинстве случаев про­должают использовать родной язык в повседневном общении, в том числе на рабочем месте. В условиях стрессовой ситуации отрыва от привычного социаль­ного контекста у многих эмигрантов актуализируется потребность в сохранении и поддержании своих на­циональных традиций, религии, языка, культуры и обычаев. Как отметил на одном из своих выступлений Президент РФ В.В. Путин, «многонациональный на­род России и миллионы наших соотечественников за рубежом, объединяет весь так называемый русский мир» [7]. Представляется, что высказывание Прези­дента России справедливо не только применительно к взаимоотношениям между выходцами из Российской империи, РСФСР и СССР и их потомками, в настоящее время проживающими за рубежом, и Российской Фе­дерацией, но также и по отношению ко всем случаям взаимоотношений между любой страной мира и ли­цами некогда эмигрировавшими из нее. Впрочем, чем выше уровень полиэтничности и поликонфессиональности в стране эмиграции, тем сложнее стоит вопрос смыслового определения понятия «соотечественник» [8]. В этом случае государство при определении круга соотечественников старается избежать жесткой эт­нической или конфессиональной привязки и делает интегральным ядром понятия «соотечественник» идею общей истории, общей культуры и общего языка национальной коммуникации. Из постсоветских государств такую тактику избрала прежде всего Россия и в меньшей степени Украина. В государствах, имеющих относительно моноэтничный состав населения, на­против, соотечественником, как правило, считается лицо, имеющее определенное, документально под­тверждаемое этническое происхождение, нередко при этом владение языком данной этнической группы и определенное вероисповедание являются ожидаемы­ми и желательными с точки зрения ускорения про­цесса интеграции после реэмиграции. Такой подход характерен, например, для Греции, Казахстана, стран Балтии, Израиля, Японии.

В этой связи показателен пример бангладешской диаспоры, 88% представителей которой достаточно регулярно делают денежные переводы на родину, при этом главными назначениями платежей являются поддержка семьи и уплата закята (поскольку уплата закята привязана к определенному, достаточно высо­кому уровню доходов, то можно сказать, что сам по себе факт его уплаты свидетельствует о финансовом и имущественном благополучии индивида); следом идут взносы на развитие общины, приобретение собственности, расходы на благотворительность и оказание помощи пострадавшим от природных катастроф, а также пожертвования политическим партиям и организациям. Следует отметить, что в 1971 г. эми­гранты из Бангладеш, проживавшие в странах Запада, преимущественно в Великобритании и США, играли активную роль в борьбе Восточного Пакистана за независимость - организовывали общественные коми­теты, собирали деньги, создавали СМИ, встречались с местными политическими лидерами и фактически формировали общественное мнение в странах про­живания о ситуации в их родном государстве [9].

Не секрет, что на протяжении XX в. часть по­литической элиты многих азиатских и африканских государств до того, как прийти к власти в родных странах получала образование и проживала в странах Западной Европы и Северной Америки. В 1990-2000-е гг. на пост президентов Литвы, Латвии и Эстонии изби­рались реэмигранты из США и Канады; бывший царь Болгарии Симеон II Саксен-Кобург-Готский, реэми­грировавший из Испании, возглавлял правительство Болгарии. После победы антиталибской коалиции в Афганистане из эмиграции вернулся Хамид Карзай, вскоре занявший пост президента страны не в по­следнюю очередь благодаря своей принадлежности к одному из наиболее влиятельных этнических кланов и наличию родства со свергнутым в 1973 г. королем Афганистана Захир Шахом.

Иногда правительства государств, на территории которых сконцентрированы более или менее много­численные диаспоры выходцев из разных стран, пы­таются извлечь из этого обстоятельства собственные политические дивиденды. Так, например, многочисленные общины кубинских эмигрантов, покинувших родину после 1959 г., сплоченные помимо общих этноконфессиональных характеристик еще и антикоммунистическими идеями, активно призывали США к противодействию кубинской революции и были использованы армией и спецслужбами страны, их принявшей, для подготовки и осуществления интер­венции в бухте Кочинос в 1961 г. В этом отношении не следует забывать о рассредоточенных по многим государствам Азии, Европы и Северной Америки об­щинах тибетцев и чеченцев, социально-политическая деятельность которых привлекает к ним внимание мировой общественности и не только превращает проблему их возвращения на историческую родину в событие глобальной значимости, но и делает эти общины одним из средств, используемых крупными мировыми акторами в глобальной конкуренции за власть, влияние и ресурсы.

Все государства, имеющие продолжительную историю эмиграции, результатом которой стало формирование разбросанных по всему миру диаспор экспатриантов, прилагают усилия по использованию потенциала и ресурсов соотечественников. Эти усилия предпринимаются одновременно в трех сферах: по­литической, правовой и институциональной.

В политической сфере результатом таких усилий становится разработка и утверждение на правитель­ственном уровне стратегии работы с соотечествен­никами, чаще всего в форме концепции, в которой отражается принципиальная готовность политической элиты решать вопрос о возвращении соотечественни­ков. В правовой сфере проводится работа по измене­нию и дополнению существующего законодательства о гражданстве с тем, чтобы облегчить получение та­кового иммигрантами-соотечественниками. В инсти­туциональном отношении это проявляется в создании специализированных учреждений в структуре органов власти, ответственных за реализацию конкретных программ работы с соотечественниками.

Очевидно, что в условиях глобализации и уже­сточения конкуренции на мировых рынках борьба между государствами за «умы, доходы и связи» соотечественников обострилась. <…> По­няв, что сегодня мигранты (а также их финансовые и интеллектуальные ресурсы) легко перемещаются по всему миру, страны исхода начинают активнее бо­роться за идентичность эмигрантов. Для вербального обозначения возвращающихся соотечественников в социально-политический и юридический лексикон во многих странах были введены различные наиме­нования: «никкейдзины» - в Японии, «оралманы» - в Казахстане, «реторнадуш» - в Португалии, «соотече­ственники» - в России, «репатрианты» - в Израиле, «аусландеры» - в Германии, «хуацяо» - в Китае, «вьет киеу» - во Вьетнаме и т.д. Сам факт наличия такого рода маркировки определенной социальной группы указывает на особое отношение к этим людям со стороны государства, в том числе выражающееся в материальных формах - праве на разного рода льготы, компенсации, субсидии, пособия и т. п.

Уже в первой половине 1990-х гг. ряд ученых начал разрабатывать теории транснационального граждан­ства и трансграничной идентичности мигрантов [10], основанных на либерально-глобалистском подходе, в рамках которого была сделана попытка противопо­ставить идее возвращения мигрантов на постоянное место жительства в страну исхода идею космополи­тизма, стирания границ между государствами и ликвидации жесткой привязки прав и свобод индивида к гражданству определенной страны. <…>

Подводя итог, необходимо отметить, что полити­ка, направленная на управление реэмиграционными процессами, является важной составляющей внешней и внутренней политики многих государств мира, а ее реализация напрямую связана с глобальными миграционными трендами и современным состоя­нием и перспективами политического и социально-экономического развития различных регионов мира.

Примечания:

[1] Левин, З.И. Менталитет диаспоры /3.И. Левин. - М., 2001.

[2] Беженцы в цифрах - 2006 / УВКБ ООН. Женева, 2006 [Электронный ресурс]. URL: http://www.unhcr.ru/files/ figuresinside2006.pdf

[3] Российская диаспора: история и современность / Г.Л. Мурадов, Ю.И. Каплун, М.Ю. Неборский и др. // Международный опыт поддержки соотечественников за рубежом. Мировая и отечественная практика. - 2-е изд. - М., 2007.

[4] Андреева, Г. Государственная политика в отношении репатриантов и ее отражение в законодательстве [Электрон­ный ресурс]. URL:http://www.materik.ru/index.php?section=a nalitics&bulid=39&bulsectionid=2923

[5] Чесноков, А.С. Феномен постимперского развития и иммиграционная политика России / А.С. Чесноков // Взаимо­действие политической науки с органами государственной власти в формировании политических процессов в РФ и новых независимых государствах. - Екатеринбург, 2006.

[6] Ozden, С. International Migration, Remittances, and the Brain Drain / C. Ozden, M. Schiff. - Washington D.C., 2006.

[7] Вступительное слово Президента России В.В. Путина на Всемирном конгрессе соотечественников, проживающих за рубежом. 24 октября 2006 г. Санкт-Петербург, Таври­ческий дворец [Электронный ресурс]. URL: http://www. kremlin.ru/text/appears/2006/10/112923.shtml

[8] Ларюэль, М. «Русская диаспора» и «российские со­отечественники» [Электронный ресурс]. URL: http://www. polit.ru/research/2006/09/08/diaspora.html

[9] Siddiqui, Т. Institutionalising Diaspora Linkage. The Emigrant Bangladeshis in UK and USA / T. Siddiqui. - Dhaka, 2004.

[10] Soysal, Y.N. Limits of Citizenship: Migrants and Postnational
Membership in Europe / Y.N. Soysal. - Chicago, 1994.

Полную версию статьи см.: «Известия Алтайского государственного университета», 4-1(64), 2009

 

Читайте также на нашем сайте:

«Международный диалог по проблемам миграции: тенденции и перспективы» Ида Куклина

«Международная миграция: тенденции и перспективы» Екатерина Щербакова

«Стратегия развития миграционной политики в России» Михаил Тюркин

«Миграционная политика США: уроки для России» А.Коробков

«Миграционные вызовы» Александр Юсуповский

«Иммиграционная политика США: тенденции и результаты» Лиза Маганья


Опубликовано на портале 23/06/2010



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика