Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Россия – США: предвыборный контекст

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Эдуард Соловьев

Россия – США: предвыборный контекст


Соловьев Эдуард Геннадьевич – кандидат политических наук, заведующий сектором теории политики ИМЭМО РАН.


Россия – США: предвыборный контекст

Политика «перезагрузки» практически исчерпала собственную повестку дня и не смогла создать существенные заделы на будущее. В контексте предстоящих в обеих странах президентских выборов все больше стали проявляться признаки взаимного охлаждения и даже переохлаждения. Несмотря на реальное взаимодействие в Афганистане, уровень политического доверия друг к другу за последние год-полтора не возрос – напротив, обозначился реверсивный тренд. По крайней мере, налицо ужесточение риторики и демонстративных политических жестов с обеих сторон.

Завершение «перезагрузки» российско-американских отношений подразумевало некоторое снижение интенсивности диалога после заключения договора по СНВ. Возможно, даже некоторое охлаждение отношений, – в полном соответствии с выявившейся за минувшие два десятилетия цикличностью. Однако предвыборный контекст в обеих странах привел к тому, что в последнее время все более явно стали проявляться признаки переохлаждения.

Несмотря на успешное взаимодействие по ряду вопросов (в том числе кооперации военных – например, в обеспечении логистики транзита грузов, следующих в Афганистан через территорию РФ), уровень политического доверия сторон друг к другу за последние год-полтора не только не возрос, но даже обозначился реверсивный тренд. По крайней мере, налицо ужесточение риторики и демонстративных политических жестов с обеих сторон. И если изначально предвыборный характер ряда заявлений и действий сторон был очевиден, то впоследствии развитие ситуации стало приобретать свою внутреннюю логику. На фоне предвыборных дебатов и эффектных политических демаршей в обеих странах невольно приходится задумываться о том, что останется от достижений «перезагрузки» к 2013 г. – времени, когда и в России, и в США отгремят президентские кампании, осядет политическая пыль, и обновленным администрациям обеих стран придется выстраивать друг с другом политический диалог.

В США звучат требования жестче реагировать на специфические особенности российской политической системы и активнее поддерживать «новые демократии» вдоль границ России. В американской прессе идет поток противоречивых, но неизменно негативных по содержанию комментариев о ситуации в России и перспективах двусторонних отношений.

Все чаще стали появляться многозначительные предупреждения о том, что Москва пытается «натравить европейских союзников на Соединенные Штаты», а также требования пресечь «растущее региональное влияние Кремля» (в качестве примера можно указать на привычные камлания по этому поводу известного аналитика из консервативного «Heritage Foundation» Ариэля Коэна [1]). По всем ведущим СМИ катится волна статей, предсказывающих России системный коллапс из-за невероятных масштабов коррупции и якобы грядущей дестабилизации политической системы. Исходя из подобных оценок, нет нужды в поисках компромиссов и в уступках Москве. Наоборот, выигрыш может обеспечить только усиление наступательного характера американской внешней политики. Надо признать, что позиции сторонников подобной точки зрения в последнее время существенно укрепляются. В рамках этой новой тенденции один из лидеров республиканцев в начавшейся предвыборной гонке – Митт Ромни – прямо заявил, что с «перезагрузкой» пора заканчивать и Соединенным Штатам пришло время показать свою силу [2].

До последнего времени текущую политику США определяли вполне взвешенные, реалистичные оценки. Согласно им, «несмотря на вызывающие сожаление антилиберальные наклонности Кремля», Соединенные Штаты должны действовать «в рамках своих более широких стратегических интересов», использовать те важные преимущества, которые дает сотрудничество с Россией, и «судить о готовности Москвы к партнерству, исходя из ее внешней политики, а не из характера ее внутренних институтов» [3]. В этом контексте взгляды В. Путина, вопреки широко распространенным в американских СМИ убеждениям, в сущности, совсем не противоречат интересам США [4].

Последние арьергардные бои приверженцы реализма дали в октябре 2011 г. на страницах доклада «Россия и американские национальные интересы: Почему это должно заботить американцев?», подготовленного непартийной рабочей группой экспертов из самых разных американских аналитических институтов и структур, сгруппировавшихся вокруг Белферовского центра международных исследований Гарвардского университета и вашингтонского Центра национальных интересов. В докладе четко заявлено, что Россия должна оставаться одним из приоритетных направлений американской внешней политики – просто потому, что способна оказать серьезное воздействие на американские интересы в таких сферах, как геополитика (включая реакцию на подъем Китая и других новых центров силы), безопасность, ядерное нераспространение, энергетика, противодействие терроризму, решение глобальных финансовых проблем, развязывание афганского узла и др. «Если внимательно изучить эти области интересов, становится очевидно, что предпочтения и действия России напрямую и весьма значительно влияют на весь спектр жизненно важных национальных интересов США» [5]. Одна из ключевых рекомендаций доклада сводится к тому, что Соединенные Штаты должны наконец приступить к обсуждению с Россией новой концепции стратегической стабильности. Разумеется, говорится в докладе, США должны поддерживать усилия, направленные на демократизацию и углубление рыночных реформ, но делать это нужно таким образом, чтобы не создавать впечатления вмешательства во внутренние дела РФ. Не следует превращать вопросы продвижения демократии в доминирующий элемент взаимоотношений с Москвой [6].

Однако на фоне многочисленных критических комментариев такие взвешенные оценки уже перестали формировать общественно-политическую тенденцию. Сегодня в США возобладала другая точка зрения на перспективы сотрудничества с Россией: противники «перезагрузки» постепенно набирают политические очки. Так, в ходе обсуждения вопроса об отмене архаичной поправки Джексона-Вэника (запрещает нормальные торговые отношения со странами, ограничивающими эмиграцию евреев) возникла идея создать новый, более эффективный инструмент воздействия на российскую политику. Поправку Джексона-Вэника американские конгрессмены традиционно связывали с правами человека в нашей стране и пытались использовать ее как средство политического влияния, позволяющее выражать обеспокоенность траекторией развития России. В мае 2011 г. два сенатора – демократ Бенджамин Кардин и республиканец Джон Маккейн – внесли в Конгресс проект Акта об ответственности перед законом имени С. Магницкого, более известного как «закон Магницкого». К Акту прилагался довольно обширный список представителей российских силовых и властных структур. По мнению американских законодателей, эти лица так или иначе были причастны к гибели Магницкого, в связи с чем их предполагалось подвергнуть визовым и финансовым санкциям. Существенного ущерба российско-американским отношениям закон нанести не мог, но даже его обсуждение сказалось на двусторонних отношениях, поскольку подобная инициатива предсказуемо вызвала негативную реакцию в Москве. Дело усугубилось тем, что госдепартамент, желая охладить пыл некоторых сенаторов, упреждающим образом объявил о создании собственного «тайного» списка чиновников, которым был запрещен въезд в США (при этом никаких финансовых санкций в отношении них не вводилось). На уровне риторики этот список был связан скорее с общей политикой в области защиты прав человека, а не с конкретным эпизодом. Однако в Москве это вызвало очередную волну раздражения. Российский МИД объявил о собственном «широком» списке американских граждан, предположительно причастных к нарушениям в области прав человека, которым будет отказано во въезде в Россию, – что только подогрело ситуацию.

После этого впервые возвысил голос в защиту демократии (естественно, с критикой российского политического курса) спикер Палаты представителей республиканец Р. Бойнер. На конференции «Риски перезагрузки», состоявшейся в конце октября в Фонде наследия, Бойнер прошелся по всему спектру вопросов – от ностальгии российской политической элиты по советской империи до попрания принципов демократии. И обратил к вашингтонской администрации жесткий призыв: не миндальничать с Москвой, а подтолкнуть Россию к тому, что в Штатах принято несколько обтекаемо именовать «улучшением ситуации с правами человека».

«Антиперезагрузочная» тенденция крепла тем временем и в недрах Палаты представителей. После того как Комитет по международным отношениям возглавила убежденная республиканка Илеана Рос-Лехтинен, там возник очевидный негативный тренд в оценке политики России. Достаточно вспомнить о состоявшихся в июле 2011 г. слушаниях под интригующим названием: «Не пора ли приостановить «перезагрузку»? О защите интересов США перед лицом российской агрессии» [7]. Реального воздействия на политику США эти слушания, разумеется, не оказали, но свою лепту в ухудшение климата двусторонних отношений внесли.

Закрепил тенденцию влиятельный Атлантический совет, подготовивший в сентябре доклад бипартийной рабочей группы под руководством сенаторов – республиканца Линдси Грэхема и демократки Джин Шэхин. Доклад назывался «Грузия на Западе: Политическая "дорожная карта" евроатлантического будущего Грузии» [8] и содержал нашумевшие рекомендации по поводу расширения американского присутствия в регионе.

Анонсированная в сентябре рокировка в составе правящего в России тандема и объявление о том, что в президенты в марте 2012 г. будет баллотироваться Владимир Путин, ничего в подобных настроениях и оценках принципиально поменять не могли, но добавили сторонникам жесткой линии безапелляционности.

А вот для Обамы объявленная рокировка в России создала дополнительные трудности. Дело в том, что у президента США много внутренних проблем. Он оказался заложником партийной поляризации. Эпическое противостояние Белого дома и Конгресса по поводу сокращения бюджетного дефицита [9] наглядно подтвердило наличие глубоких межпартийных политических противоречий. Раскол общества привел к тому, что любое решение, принятое Обамой в духе демократической политической платформы, неминуемо лишает его поддержки в лагере республиканцев и колеблющихся избирателей. А это вынуждает президента к поиску компромиссов и сложному политическому маневрированию.

Внешняя политика явно не находится в фокусе избирательной кампании в США. Однако взаимоотношения с Россией занимали в политическом позиционировании администрации Обамы довольно важное место – не только в силу рациональных оснований и стратегических соображений, но и просто потому, что «перезагрузка» имела редкий успех на международной арене. При этом Вашингтон слишком явно сделал ставку на перспективное взаимодействие с более «прогрессивным», «слабым» и «договороспособным», как это виделось из-за океана, Д. Медведевым (достаточно вспомнить нашумевшее заявление вице-президента Дж. Байдена о «неприемлемости» возвращения В. Путина в президентское кресло). Отсюда и разочарование фактом перемены слагаемых в нашем правящем тандеме. Но главное, уже сейчас рокировка в Москве неизбежно ставит Обаму под огонь критики республиканцев (и шире – всех его политических противников) в ходе стартовавшей предвыборной президентской кампании в США. Возвращение Путина в Кремль автоматически лишает Обаму важного внешнеполитического предвыборного козыря (успеха «перезагрузки»). Более того, под давлением республиканцев и части партийного истеблишмента демократов «перезагрузка» из успеха превращается в источник головной боли. Ведь Обама, этот «слабый и некомпетентный» (с точки зрения критиков его курса) президент, был легко обманут «жестоким автократом» В. Путиным, заключил совсем ненужные Америке договоры (СНВ-3), поставил под вопрос солидарность с союзниками (Грузией, Польшей и др.), не добился при этом решительной поддержки Россией политики США, в частности – в отношении Ирана и Сирии, отступил от традиционных принципов распространения свободы и демократии и т.д. В контексте глубокой политической поляризации, на фоне формирующегося антироссийского тренда в СМИ и среди политической элиты, нынешней американской администрации проще и выгоднее (имея в виду электоральную перспективу) ужесточить позицию в отношении России, нежели попытаться переломить тенденцию и противопоставить свои действия общественному мнению. Отсюда довольно безапелляционная реакция на заявление президента Д. Медведева о ситуации с американской глобальной ПРО (дескать, заявление предвыборное и никакого влияния на американские планы не окажет). В этом же ряду непривычно жесткая для последних лет официальная оценка Вашингтоном результатов выборов в Государственную думу РФ, сформулированная госсекретарем Х. Клинтон. В стремлении дистанцироваться от «автократа Путина» категоричность официальных оценок внешнеполитических инициатив и внутриполитических событий в России со временем, вероятно, будет только нарастать.

Но это – что касается формы. В содержательном плане американское руководство, насколько можно судить, не смогло до конца определиться, в какой роли оно видит Россию в мировой политике в долгосрочной перспективе. Начиная с Лиссабонского саммита НАТО (ноябрь 2011 г.), в котором принял участие президент Д. Медведев, представителями американского руководства было неоднократно заявлено, что Россия не является противником США и НАТО. Однако и полноценным партнером она тоже пока не стала. Не случайно и в традиционном январском обращении Б. Обамы к Конгрессу (State of the Union [10]), и в опубликованной 8 февраля новой военной стратегии [11] Россия занимает совершенно незначительное место и ей отводится довольно ограниченная роль – страны, помогающей США противостоять террористической угрозе. В последней программной статье госсекретаря Х. Клинтон, посвященной американской политической стратегии в тихоокеанском регионе (под интригующим названием «Американский тихоокеанский век»), перечисляются самые разные страны – от Китая и Японии до Брунея и Монголии. И только о России там не сказано ни слова [12].

Наконец, нельзя сбрасывать со счетов сохраняющиеся реальные противоречия относительно противоракетной обороны, контроля над вооружениями (режим ДОВСЕ – на грани полного развала), событий вокруг Ирана и на Ближнем Востоке. Анонсированная В. Путиным программа реинтеграции на новой основе постсоветского пространства и создания Евразийского союза [13] (сильного экономического, а потенциально и политического альянса бывших советских государств) возродила у многих на Западе опасения, что стратегическая цель России – вернуть себе былую державную мощь и доминирование в Евразии. Безусловно, для любой американской администрации подобная перспектива представляется неприемлемой.

Но наибольшим раздражителем в военно-политической сфере в последнее время оказалась проблема ПРО. Медведев выступил со своим заявлением «В связи с ситуацией, которая сложилась вокруг системы ПРО стран НАТО в Европе» [14] ровно через год после того, как на саммите в Лиссабоне Россия и НАТО приняли решение начать диалог о перспективах выстраивания совместной ПРО. Заявление было сделано с очевидным намерением продемонстрировать неудовлетворенность российской стороны ходом переговорных процессов по проблеме. Совместная ПРО, конечно, была бы колоссальным достижением и подлинным прорывом в двусторонних отношениях. Однако по ряду объективных причин и в силу дефицита доверия сторон друг к другу решение этой траст-интенсивной, определяющей сотрудничество на годы вперед задачи оказалось не под силу современным политикам в обеих странах. Эксперты с самого начала питали сомнения относительно принципиальной возможности договориться на этот счет, однако консультации проходили в довольно интенсивном режиме до лета 2011 г. Итог подвел в июне генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен, констатировав, что российские предложения о разделе зон ответственности и сопряжении систем ПРО неприемлемы, поскольку альянс не делегирует внешним партнерам обеспечение собственной безопасности. В дальнейшем имели место попытки найти альтернативные решения в юридической и военно-технической областях (ограничение соответствующих параметров систем ПРО и их верификация). Москва добивалась от американских партнеров гарантий того, что система ПРО не будет направлена против России. Особого прогресса и здесь достичь не удалось. Но даже в случае успеха шансы на ратификацию юридически обязывающего документа нынешним составом Сената США равны нулю. Со своей стороны, Вашингтон дипломатично и методично выдвигал в последние месяцы свои предложения, которые в основном сводились к повышению уровня прозрачности проекта и расширению доступа наблюдателей к его данным. Российскую сторону это не устраивало – ведь речь шла даже не о полноценной системе верификации, как в прежних разоруженческих договорах.

Таким образом, политика «перезагрузки» практически исчерпала собственную повестку дня и, к сожалению, не смогла создать существенные заделы на будущее. Для дальнейшего продвижения важно было не терять темпа в развитии сотрудничества. Один из известнейших российских американистов, С. Рогов, использовал для характеристики «перезагрузки» такой образ, как езда на велосипеде. Чтобы двигаться – нужно крутить педали; остановка означает практически неминуемое падение. Для развития процесса перезагрузки требовалось спокойное пошаговое развитие отношений и усилия с обеих сторон. Тут нельзя не поддержать мнение известного американского аналитика и давнего критика России С. Сестановича: «Нам надо продвигать «перезагрузку» вперед, не делая вид, будто Россия и Соединенные Штаты достигли более высокого уровня взаимного доверия и уважения, чем это есть на самом деле. «Перезагрузку» породил реализм мышления касательно интересов и ценностей двух сторон. Чтобы такая политика и в будущем находилась на реалистичном основании, нам придется развивать отношения шаг за шагом» [15].

Похоже, обе стороны споткнулись на узкой перезагрузочной тропе. Однако есть надежда, что до нового «ледникового периода» дело все-таки не дойдет. В частности, в отличие от ситуации 2008 г., должен получить дальнейшее развитие диалог российских и западных экспертов в самых разнообразных форматах – типа неофициальной трехсторонней (Россия – США – европейские члены НАТО) комиссии «Евроатлантическая инициатива в области безопасности» (ЕАСИ) [16]. Задачей дипломатов и экспертного сообщества будет поиск реальных, прагматических оснований сотрудничества. Судя по всему, до весны 2013 г. ничего существенного и прорывного в российско-американских отношениях не произойдет. Соединенные Штаты погружаются в избирательную кампанию, осложненную последствиями экономического кризиса. Обсуждение сложных и деликатных вопросов безопасности и военно-политического сотрудничества с Россией в этот период, по-видимому, просто противопоказано. Ну а новая администрация в Вашингтоне – будь то второе пришествие Обамы или победа его республиканского оппонента – многое станет формулировать заново. И тогда экспертные наработки могут оказаться полезными.

В ходе «перезагрузки» возник ряд институтов (например, полтора десятка совместных российско-американских «президентских комиссий», которые должны были способствовать перепрограммированию наших двусторонних отношений). Об их работе и о достигнутых результатах в последнее время практически ничего не слышно. Далее, у российско-американских отношений по-прежнему отсутствует прочный экономический фундамент. Наш торговый оборот с США ничтожен. Это, безусловно, влечет за собой серьезные политические последствия – в том числе весьма ограниченные лоббистские возможности России на американском политическом рынке. Сделки, подобные соглашению, подписанному Роснефтью и Exxon по совместной разработке и эксплуатации российского арктического шельфа, выпадают из этой общей тенденции. Теоретически у Роснефти появилась возможность использовать лоббистский потенциал ведущей американской нефтяной компании, и подобного рода сделки способны в перспективе сблизить интересы Соединенных Штатов и России [17].

Так что на сегодняшний день асимметричное сотрудничество в тех сферах, где наши интересы совпадают (стабилизация мирового порядка, противодействие новым вызовам и угрозам, энергетическая безопасность, контроль за режимом нераспространения), выступает практически единственно возможной формой взаимодействия вплоть до 2013 г., когда закончатся, наконец, избирательные марафоны и в России, и в США. И обновленное политическое руководство обеих стран сможет приступить к формированию собственных политических стратегий в контексте нового этапа мирового развития.

Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект №10-03-00264а «Национальные интересы России в многополярном мире: субъекты формирования и тенденции эволюции».

Примечания:

[1] Cohen A. Reset Regret: U.S. Should Rethink Relations with Russian Leaders // http://www.heritage.org/Research/Reports/2011/06/Reset-Regret-US-Should-Rethink-Relations-with-Russian-Leaders Published on June 15, 2011 ; Cohen A. The New Power Alliance: Russia, Germany and France // The National Interest, 2011, July http://nationalinterest.org/commentary/the-new-axis-powers-russia-germany-france-5639; Cohen A. “Reset” Regret: Russian “Sphere of Privileged Interests” in Eurasia Undermines U.S. Foreign Policy // http://www.heritage.org/Research/Reports/2011/07/Reset-Regret-Russian-Sphere-of-Privileged-Interests-in-Eurasia-Undermines-US-Foreign-Policy Published on July 21, 2011.

[2] http://www.washingtonpost.com/blogs/right-turn/post/exclusive-mitt-romney-interview/ 2011/03/29/gIQADp6OTL_blog.html

[3] KupchanCh. The West and Russia: Real Rapprochement on the Horizon? // http://www.cepa.org/ced/view.aspx?record_id=294 2011, 1 марта.

[4] Kuchins A. Durable Reset // http://www.nytimes.com/2011/09/14/opinion/14iht-edkuchins14.html?_r=4

[5] См. об этом: Russia and US National Interests: Why should Americans care? Washington: Belfer Center for Science and International Relations, Center for the National Interests, October 2011, p.2.

[6] Russia and US National Interests: Why should Americans care? Washington: Belfer Center for Science and International Relations, Center for the National Interests, October 2011, p.36-37.

[7] Time to Pause the Reset?: Defending U.S. Interests in the Face of Russian Aggression // http://foreignaffairs.house.gov/hearing_notice.asp?id=1319

[8] Georgia in the West: A Policy Road Map to Georgia’s Euro-Atlantic Future. Washington, 2011.

[9] Подробнее об этом см.: Кириченко Э. США: проблемы государственного долга и бюджетного дефицита // Год планеты. Вып. 2011 г. М.: Идея-Пресс, 2011, с.244-256.

[10] http://www.whitehouse.gov/state-of-the-union-2011

[11] The National Military Strategy of the United States of America. 2011. Washington (D.C.), 2011.

[12] Clinton H. America’s Pacific Century // Foreign Policy, 2011, November http://www.foreignpolicy.com/articles/2011/10/11/americas_pacific_century?page=full

[13] См. Путин В. Новый интеграционный проект для Евразии // Известия, 2011, 3 октября http://www.izvestia.ru/news/502761

[14] http://www.kremlin.ru/transcripts/13637

[15] Sestanovch S. Evaluating the Reset: Is It Time for a Pause? // http://www.cfr.org/russian-fed/evaluating-reset-time-pause/p25438

[16] Информацию о работе Евроатлантической инициативы в области безопасности и ее материалы см.: http://www.imemo.ru/ru/mpr/easi/ Возникшая на этой основе площадка позволила вести неформальный диалог между экспертами России и НАТО (в том числе входившими в экспертную группу М.Олбрайт), по многим темам, включая те, которые по ряду причин затруднительно было обсуждать на официальном уровне. Результатом работы ЕАСИ стала публикация ряда рекомендаций по приданию нового импульса развитию системы международной безопасности.

[17] Любопытные комментарии на этот счет в духе caveat emptor, т.е. «покупателю нужно быть осмотрительным», см.: Cohen A. The Russian-American Deal of the Century // http://nationalinterest.org/commentary/the-russian-american-deal-the-century-5877 13 сентября.

Читайте также на нашем портале:

«Российско-американские отношения: состоится ли второй акт перезагрузки?» Эдуард Соловьев

«Россия и США в полицентричном мире» Татьяна Шаклеина

«Россия – США – НАТО: возможности сотрудничества в сфере европейской безопасности» Павел Смирнов

«Узловые проблемы морской экономической границы между Россией и США» Борис Ткаченко

«Трансформация сдерживания. 20 лет российско-американских отношений в стратегической сфере» Алексей Фененко

«Российско-американские отношения в конце первой декады XXI века» Татьяна Шаклеина

«Россия – США: нужны ли новые крупные инициативы?» Эдуард Соловьев

««Перенастройка», а не «перезагрузка» » Сергей Караганов, Дмитрий Суслов, Тимофей Бордачев

««Перезагрузка» российско-американских отношений: проблемы и перспективы» Эдуард Соловьев

«Равновесие недоверия. Приоритеты России на фоне смены власти в США» Алексей Богатуров

«Холодная осень 2008 года в российско-американских отношениях» Эдуард Соловьев

«Чего ждать России от Хилари Клинтон: внешнеполитическая программа основного кандидата в президенты США» Дмитрий Минин


Опубликовано на портале 22/12/2011



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика