Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Принцип двух государств в урегулировании палестино-израильского конфликта: возможна ли альтернатива?

Версия для печати

Избранное в Рунете

Татьяна Носенко

Принцип двух государств в урегулировании палестино-израильского конфликта: возможна ли альтернатива?


Носенко Татьяна Всеволодовна – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН.


Принцип двух государств в урегулировании палестино-израильского конфликта: возможна ли альтернатива?

Завершение «эры Буша» в США и демонстративно повышенное внимание к ближневосточным делам новой администрации президента Б. Обамы активизирует посредническую роль Вашингтона в урегулировании палестино-израильского конфликта. Новый американский президент видит его решение на основе принципа двух государств. Этот же принцип поддерживается и «международным квартетом» (США, ЕС, ООН, Россия), выступающим сегодня в качестве важного посредника в мирном процессе. Однако сами конфликтующие стороны склоняются скорее к иным вариантам разрешения проблемы на Ближнем Востоке.

Палестино-израильский конфликт остается одной из наи­более «горячих точек» не только на Ближнем Востоке, но и в мире. Уровень насилия с обеих сторон не снижается. Попытки реанимировать переговорный процесс после ор­ганизованной администрацией Дж. Буша конференции в Аннаполисе в конце 2007 г. фактически не дали никаких результатов. Переговорный процесс буксует, топчется на месте не только по причинам сложности поисков развязок по основным спорным вопросам. Израильтяне и пале­стинцы к тому же постоянно демонстрируют неготов­ность продвигаться навстречу друг другу; как в том, так и в другом обществе так и не сложился консенсус относи­тельно необходимости возобновления переговоров на базе принципа двух государств. Премьер-министр Израиля Б. Нетаньяху, лидер правой партии Ликуд, пришедший к власти в результате внеочередных выборов 10 февраля 2009 г., выражает намерение продолжить мирные перего­воры, но при этом избегает какой-либо предварительной ангажированности относительно создания палестинского государства. В его программе по урегулированию акцен­тируется содействие экономическому развитию палестин­цев Западного берега и укреплению их сил безопасности.

Что касается палестинцев, открытым остается вопрос о преодолении раскола между ФАТХ и ХАМАС. Несмот­ря на все усилия арабских посредников и международного сообщества, предпринятые после операции «Литой сви­нец» в Газе, проведенной Армией обороны Израиля в де­кабре 2008 - январе 2009 г., создать «техническое» прави­тельство с участием представителей обеих группировок и таким образом «воссоединить» Западный берег и сектор Газа, не удается. С ХАМАС или без него руководство Па­лестинской администрации вряд ли откажется от диалога с Израилем, но перспектива создания в результате него палестинского государства остается туманной.

Завершение «эры Дж. Буша» в США и демонстратив­но повышенное внимание к ближневосточным делам но­вой администрации президента Б. Обамы с первых дней ее существования обеспечивает активизацию посредниче­ской роли Вашингтона в урегулировании палестино-израильского конфликта. Причем новый американский президент неоднократно заявлял о своем видении реше­ния конфликта на основе принципа двух государств. Этот принцип поддерживается и «международным квартетом» (США, ЕС, ООН, Россия), выступающим сегодня в каче­стве важного посредника в мирном процессе.

Таким образом, принцип раздела бывшей подман­датной палестинской территории на два государства для двух народов, сформулированный еще в 1947 г. ООН в резолюции 181, остается на повестке дня ближнево­сточного урегулирования. Однако неудача процесса Ос­ло, одним из предполагаемых результатом которого должно было явиться создание палестинского государства, а также тупиковая ситуация на израильско-палестинских переговорах последних лет порождают сомнения в успе­хе его реализации. В леволиберальных академических кругах на Западе и в среде определенной части палестинских интеллектуалов в последние годы возродились дискуссии о возможности положить в основу ближнево­сточного урегулирования принцип одного государства, т. е. вернуться к варианту единого демократического арабо-еврейского государства, который обсуждался еще в период британского мандата в Палестине. По логике сторонников этого подхода, глубинные причины, пре­пятствующие урегулированию, состоят в том, что усло­вия, предлагаемые в качестве его основы, а именно принцип двух государств, не соответствуют реалиям, в которых он должен воплощаться. Израильская посе­ленческая политика привела к тому, что к западу от р. Иордан де-факто создано единое территориальное пространство. Соответствующим, а вероятно - и единст­венно возможным - ответом Палестинского националь­ного движения на этот факт может стать принятие его как свершившегося и начало кампании по интеграции всего населения этого района, т.е. всех палестинских арабов, в единую государственную структуру.

Для Израиля включение в состав государства арабов, проживающих на палестинских территориях, является со­вершенно неприемлемым по демографическим причинам. Но и создание палестинского государства в условиях уси­ления влияния в палестинском обществе радикального ислама рассматривается многими израильтянами как экзистенциональная угроза. Недаром в Израиле приобрела популярность идея одностороннего отделения от пале­стинцев, материализовавшаяся в строительстве «стены безопасности» и уходе из Газы, при сохранении статус-кво Западного берега. Не зазорно сегодня в Израиле об­суждать и вариант трансфера (выселения, вытеснения) па­лестинцев с территорий их проживания. Вновь приобрета­ет актуальность «иорданский вариант» 1970-1980-х гг., т.е. объединение Западного берега в той или иной форме с Иорданией. Газа в таком случае могла бы стать терри­торией, контролируемой Египтом.

Может ли какой-либо из этих вариантов серьезно рас­сматриваться в качестве альтернативы принципу создания двух государств в решении палестино-израильского кон­фликта и каковы реальные шансы на успех каждого из них - вот вопросы, на которые автор стремится дать ответы в этой статье.

Принцип двух государств в исторической ретроспективе

Идея раздела Палестины между евреями и арабами зародилась еще в период мандатного правления Велико­британии в связи с развернувшимся по всей стране араб­ским восстанием 1936-1939 гг. В ноябре 1936 г. англий­ское правительство направило в Иерусалим специальную комиссию во главе с лордом Р. Пилом, которая, изучив обстановку на месте, рекомендовала разделить Палестину на два государства. В соответствии с предложениями ко­миссии, территория еврейского государства ограничива­лась прибрежной равниной от Хайфы до района южнее Яффы и областью Галилеи за исключением Иерусалим­ского коридора с городами Яффа, Лидда и Рамле, которые оставались под управлением британского мандата. В пра­вительственном заявлении по этому вопросу говорилось, что раздел обеспечит арабам реализацию их националь­ной независимости, а евреям - создание еврейского на­ционального очага, который будет преобразован в еврей­ское государство [1]. Однако раздел был категорически отвергнут арабами, рассматривавшими его как окончатель­ную утрату части принадлежавшей им территории. В ря­дах сионистов предложение комиссии Пила вызвало ост­рые дискуссии: хотя раздел ограничивал их претензии на всю территорию Палестины, Сионистский конгресс, про­ходивший в Цюрихе летом 1937 г., уполномочил руково­дство Сионистской организации провести переговоры с британским правительством относительно условий воз­можного создания еврейского государства. В сентябре 1937 г. Совет Лиги Наций, рассмотрев этот вопрос, пред­ложил британским мандатным властям продолжить «изу­чение проблемы статуса Палестины, сконцентрировав­шись на решении, предполагающем раздел территории» [2].

Через 10 лет международное сообщество вновь вер­нулось к этому варианту решения палестинской пробле­мы: в 1947 г. на второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН большинством голосов была принята резолю­ция 181 (II), предусматривавшая раздел страны на два са­мостоятельных демократических государства - арабское и еврейское. Арабское государство предполагалось создать на площади 11,1 тыс. кв. км (42,9% территории страны), еврейское - на площади 14,1 тыс. кв. км (56,5% террито­рии). Иерусалим выделялся в особую территориальную единицу - corpus separatum.

Создание Государства Израиль было провозглашено 14 мая 1948 г., но палестинское арабское государство так никогда и не было создано. Этому помешали и своекоры­стные интересы соседних арабских стран, имевших свои виды на предназначавшиеся палестинцам территории, и слабость и разобщенность самих палестинских национа­листов. С созданием Организации освобождения Пале­стины основополагающей характеристикой ее политической программы становится отрицание права Израиля на существование как национального образования евреев и борьба (как декларативная, так и вооруженная) за воз­вращение себе всей палестинской территории в границах британского мандата. В Палестинской Национальной Хартии, принятой в 1968 г., недвусмысленно указывалось на то, что цель борьбы палестинцев заключается в «осво­бождении родины и возвращении на нее» (ст. 9), в «лик­видации сионистского присутствия в Палестине» (ст. 15), в «полном освобождении Палестины» (ст. 21) [3]. После вой­ны 1967 г., когда ряд традиционных палестинских лидеров и интеллектуалов с оккупированных территорий попыта­лись продвигать план создания палестинского государства на Западном берегу и в секторе Газа, руководство ООП не­медленно обвинило их в предательстве национальных интере­сов, а Я. Арафат выступил с прямыми угрозами в их адрес [4].

На раннем этапе в руководстве ООП преобладала идея создания в Палестине двунационального государст­ва, базировавшаяся на ложных представлениях о слабости Государства Израиль, о возможности легкой победы над евреями, которых Я. Арафат и его сподвижники рассмат­ривали как иноверцев, практикующих иудаизм, но не в качестве единого народа, имеющего свои национальные права. Лидеры ООП никогда не делали попыток более подробно очертить возможности реализации своей утопии и перспективы сосуществования в ней с евреями. Поэтому для израильтян смысл этой идеи представлялся вариацией на уже известную тему: массовое уничтожение или - в лучшем случае - изгнание.

Только с середины 1970-х гг. в светском палестин­ском национализме начинают происходить осторожные подвижки в сторону признания возможности создания на­ционального государства на части палестинской террито­рии. Этапной вехой в этом вопросе можно признать По­литическую программу ООП, принятую на 12-й сессии Национального совета Палестины в 1974 г. В ней указы­валось, в частности, что «ООП ведет борьбу всеми сред­ствами... за освобождение палестинской земли и создание народного, национального, независимого и продолжаю­щего сражаться суверенного образования на любой части палестинской территории, которая будет освобождена» [5]. Несмотря на воинственный и непримиримый тон этого документа в отношении сионизма и Израиля, он все же содержал зачатки политического реализма, постепенно прораставшего в ООП [6]. Этой «смене вех» ООП во многом обязана дальнейшим дипломатическим прорывом на меж­дународной арене. В октябре 1974 г. ООП стала первой в истории неправительственной организацией, которая была приглашена в качестве представителя палестинско­го народа для участия в Генеральной Ассамблее ООН. Впервые с 1952 г. в повестку дня 29-й сессии Генераль­ной Ассамблеи ООН был включен вопрос о Палестине, а результатом его обсуждения стало принятие в ноябре 1974 г. резолюции 3236 (XXIX), признававшей право па­лестинского народа на самоопределение, национальную независимость и суверенитет, и резолюции 3237 (XXIX), предоставлявшей ООП статус наблюдателя во всех орга­низациях ООН [7].

В последующие годы палестинское руководство не раз демонстрировало двусмысленность своей позиции в во­просе о претензиях на палестинскую землю. Так, Я. Ара­фат заявлял о своей готовности поднять палестинский флаг хотя бы только в городе Иерихоне на Западном бе­регу или для начала на любой части палестинской терри­тории, «даже если она будет не более пяти километров шириной» [8]. Однако так и оставалось загадкой, может ли установление власти на части территории привести к дол­госрочному решению, т.е. к созданию на ней палестин­ского государства, или же это будет рассматриваться как промежуточный этап на пути к полному освобождению всей Палестины.

Несмотря на всю противоречивость происходивших минимальных сдвигов в вопросе о собственной государ­ственности, но и в значительной степени благодаря им, ООП в конце 1970-х - начале 1980-х гг. добилась сущест­венного укрепления своих позиций на международной арене. Было также положено начало контактам между из­раильтянами, принадлежавшими к левым кругам, и от­дельными реалистически настроенными представителями ООП, что подготавливало почву для движения в направ­лении политического диалога.

Важнейшей вехой на пути трансформации палестинской позиции по территориальному вопросу стала 19-я сессия Национального совета Палестины, состоявшаяся в ноябре 1988 г. в Алжире, на которой в одностороннем порядке было провозглашено Государство Палестина. Его терри­тория, как явствовало из принятого на сессии Политического заявления, должна была охватывать Западный берег р. Иордан, сектор Газа и арабскую часть Иерусалима (Аль-Кудс) [9]. Впервые ООП, преодолев левацкие, экстре­мистские тенденции, в официальном документе заявляла о создании арабского государства в Палестине не вместо, а наряду с Израилем. Одновременно Я. Арафат выступил с публичным заявлением о признании ООП резолю­ции 181 ГА ООН от 1947 г. о разделе Палестины и резо­люции 242 Совета Безопасности ООН от 1967 г., требо­вавшей ухода Израиля с оккупированных территорий в обмен на установление мира [10]. Фактически эти беспреце­дентные заявления означали признание палестинцами Из­раиля как государства, существующего на территории быв­шей подмандатной Палестины. Трансформация палестинской позиции являлась важным шагом на пути поисков решения конфликта исходя из принципа двух государств.

Важную формулу для решения территориальной про­блемы между израильтянами и палестинцами зафиксиро­вала этапная Мадридская мирная конференция (октябрь 1991 г.). Она предусматривает обмен территорий, оккупи­рованных Израилем в ходе войны 1967 г., на мир с араб­скими странами и признание ими еврейского государства, включая установление дипломатических и иных отноше­ний с ним. Как отмечает академик Е.М. Примаков, «. согласие всех арабских государств и Организации ос­вобождения Палестины (ООП) с "мадридской формулой" означает их полный отказ от требования восстановить границы, в которых по решению Генеральной Ассамблеи ООН был создан Израиль», т.е. признание итогов первой арабо-израильской войны 1948-1949 гг., в результате ко­торой территория Израиля была расширена [11].

Израиль прошел несколько этапов в оценке своих взаи­моотношений с палестинскими арабами. В первые десяти­летия существования государства сионистские лидеры были склонны вообще отказывать арабскому населению Палести­ны в праве на национальную общность. Достаточно вспом­нить одиозные заявления израильского премьер-министра Г. Меир о том, что в Палестине нет такого народа, как палестинцы [12]. С 1970-х гг. в этой позиции начинают происхо­дить сдвиги, связанные, прежде всего, с той реальностью, с которой столкнулся Израиль на территориях, оккупиро­ванных в 1967 г. Биограф И. Рабина отмечает, что в окру­жении премьер-министра в 1974 г. считалось, что он отно­сится к палестинцам с гораздо большей симпатией, чем Г. Меир. Тем не менее и сам И. Рабин, и большая часть из­раильского руководства в этот период не считали палестин­ский вопрос сердцевиной арабо-израильского конфликта, утверждая, что главная проблема состоит в характе1р3е отно­шений между Израилем и арабскими государствами [13].

На протяжении 1970-1980-х гг. израильское руково­дство, независимо от того, принадлежало оно к левому или правому блоку, отвергало саму идею переговоров с ООП, рассматривавшейся им исключительно как террористиче­ская организация. В 1986 г. Кнессет принял закон, налагав­ший запрет на несанкционированные контакты с представи­телями ООП, действовавший до 1993 г. Израильтяне делали ставку на поиски палестинских сил, альтернативных ООП. Однако в результате выборов 1976 г. на Западном берегу многие муниципальные образования возглавили сторонники ООП. Ошибочной оказалась и тактика поддержки религиоз­но-политических группировок мусульман, сформировавших во второй половине 1980-х гг. движение ХАМАС на окку­пированных территориях. Именно члены ХАМАС прини­мали наиболее активное участие в террористической дея­тельности против израильских граждан, развернутой пале­стинцами в период первой интифады (1987-1993 гг.).

Израильское видение мирного процесса как способа достижения территориального компромисса с палестински­ми арабами сложилось в начале 1990-х гг. В 1992 г. Партия труда и ее союзники пришли к власти на волне ожиданий скорого урегулирования конфликта, которые были свойст­венны 65-70% израильтян [14]. Следует напомнить, что к это­му времени израильское общество находилось в состоянии «усталости» от бесконечных актов насилия со стороны па­лестинцев. За шесть лет (1987-1993 гг.) в терактах погиб 161 израильтянин [15]. Инициаторы мирного процесса во главе с И. Рабином рассчитывали на то, что Я. Арафат как самая авторитетная и сильная фигура в Палестинском движении сопротивления сможет положить конец террору. Рабин го­ворил своим соратникам: «Пора снять маски на этом маска­раде и начать говорить с самым главным начальником» [16]. К этому заключению подводила и безрезультатность дву­сторонних переговоров в Вашингтоне в формате Мадрид­ской конференции, в которых ООП не принимала участия.

Серия закрытых палестино-израильских встреч при норвежском посредничестве, проходивших в Осло с кон­ца 1992 г. на протяжении 1993 г., завершилась обменом письмами между премьер-министром Израиля И. Рабином и главой Организации освобождения Палестины Я. Ара­фатом о взаимном признании и начале мирных перегово­ров. Целью мирного процесса, как об этом говорилось в статье I Декларации принципов, подписанной в сентябре 1993 г. [17], являлось достижения окончательного урегу­лирования на основе резолюций 242 и 338 СБ ООН.

Окончательный статус палестинских территорий в процессе Осло был поставлен в зависимость от решения ключевых проблем израильско-палестинских и израиль­ско-арабских отношений. В Декларации речь шла о соз­дании на переходный период (пять лет) Палестинской са­моуправляющейся администрации для Западного берега и Газы. По окончании этого периода предполагалось дос­тичь соглашения по основным вопросам урегулирова­ния - территориям, границам, проблемам беженцев и Ие­русалима. Но несовместимые представления сторон о со­держании окончательного статуса, которые так и не уда­лось сблизить в ходе переговоров, как представляется, и стали одной из главных причин краха процесса Осло.

Новый формат переговоров по урегулированию пале­стино-израильского конфликта был предложен в 2002 г. четверкой международных посредников - США, ЕС, ООН и Россией. В разработанной «квартетом» «Дорожной кар­те» уже со всей определенностью была поставлена цель поэтапного продвижения к созданию независимого демо­кратического палестинского государства, которое будет существовать в мире и безопасности с Израилем и други­ми соседями. На основе заложенных в «Дорожной карте» принципов были возобновлены мирные переговоры меж­ду израильтянами и палестинцами по решению конферен­ции в Аннаполисе, прошедшей в конце 2007 г.

Очевидно, что переговорный процесс на основе прин­ципа двух государств является фактом совсем недавней истории. Он стал возможным, когда стороны формально признали друг друга и согласились вступить в прямой диа­лог. Однако за официальным фасадом сохраняются глубо­ко укоренившееся недоверие, подозрительность, просто нежелание по тем или иным причинам идти на уступки. Большинство палестинцев по-прежнему рассматривают конфликт как национально-освободительную борьбу араб­ского движения сопротивления с незаконно захватившими палестинскую землю колонизаторами, отказывая израиль­ским евреям в законности их прав на собственное нацио­нальное образование. К этому добавляется позиция ради­кальных исламистов, которые, основываясь сугубо на ре­лигиозной концепции, полностью отрицают права Израиля как государственного образования, что, естественно, прово­цирует ожесточенную реакцию всего израильского общества.

Израильтяне, со своей стороны, склонны видеть во всех палестинцах пособников террористов и особо ак­центировать угрозу своему государству, исходящую от ра­дикальных исламских группировок. Признавая необходи­мость территориальных уступок, большая часть израиль­ского общества опасается соседства с государством, кото­рое не только будет гораздо более враждебным к Израилю, чем многие другие арабские государства региона, но и не откажется от цели его уничтожения.

Возможен ли раздел?

В политическом истеблишменте Израиля, тем не ме­нее, прекрасно осознают, что территории, оккупированные Израилем с 1967 г. и рассматривавшиеся на протяжении многих лет как буфер безопасности и «разменная монета» в переговорах об окончательном урегулировании, пере­стают быть «полезным активом» и превращаются в тяже­лую и в перспективе опасную обузу. Они утратили свое стратегическое значение в условиях, когда угроза обыч­ной войны с арабскими странами фактически отпала. План одностороннего размежевания А. Шарона и вывод израильской армии и еврейских поселений из Газы в 2005 г. в значительной степени были продиктованы со­ображениями необходимости «отделиться» от палестин­цев, снять с себя ответственность за положение на пале­стинских территориях. Эти меры были расценены между­народным сообществом как стремление Израиля в одно­стороннем порядке провести границы своей территории, тем более что строительство «стены безопасности» как нельзя лучше отвечало этой цели.

Политика одностороннего размежевания привела к новому обострению отношений между израильтянами и палестинцами. Она не обеспечивала территориальных решений, связанных с болезненной для палестинцев про­блемой израильских поселений на Западном берегу. В ре­зультате израильской политики «свершившихся фактов» численность поселенцев на Западном берегу и в Иеруса­лиме, живущих за линией перемирия 1949 г., увеличилась с 364 тыс. в 2000 г. до 450 тыс. в настоящее время [18]. Офи­циально израильские поселения занимают незначитель­ную часть Западного берега - всего 1,7% территории, но с муниципальными зонами вокруг поселений, с зонами безопасности и дорогами, связывающими поселения, из­раильская инфраструктура, по данным ООН, занимает почти 40% его площади. Палестинское население на Западном берегу разделено на несколько изолированных кантонов, сгруппированных вокруг основных палестин­ских городов и окруженных пропускными пунктами. Из­раиль сохраняет за собой контроль за передвижением лю­дей и товаров между Газой и Западным берегом. Израиль­ская армия по-прежнему при возникновении острых ситуа­ций пользуется свободой действий на Западном берегу, а также и в Газе, как показала операция «Литой свинец».

Вывод даже небольшой части поселенцев, прожи­вающих на Западном берегу, весьма проблематичен. Пе­реселение 60-80 тыс. человек (а именно такие цифры на­зывались предыдущим правительством Э. Ольмерта) по­требуют колоссальных затрат - оценочно в 10 млрд. дол., притом что израильское общество до сих пор не оправи­лось от травмы, нанесенной ему эвакуацией в 10 раз мень­шего числа поселенцев из Газы в 2005 г.

Из более чем 100 незаконных поселений, возникших после 2001 г., демонтирована лишь небольшая часть, а значит, не выполняется одно из основных условий «До­рожной карты» и договоренностей в Аннаполисе. Посе­ленцы, особенно молодое поколение, оказывают яростное сопротивление любым попыткам властей пресечь созда­ние незаконных поселений, так называемых форпостов, и этот ползучий захват земель находит поддержку в верх­них эшелонах власти [19]. Кроме того, в Израиле существует мощное лобби, которое содействует поселенческой дея­тельности в силу определенной материальной заинтересо­ванности или по идеологическим соображениям. Причем для получения государственных ассигнований на разви­тие поселений лоббисты нередко идут на политический шантаж в отношении правительства.

Отсутствие перспектив решения территориального вопроса усугубляется ситуацией на палестинских тер­риториях. Два десятилетия спустя после того, как ООП согласилась с возможностью раздела Палестины на два государства, палестинские арабы вынуждены были убедиться, что их лидеры не справились с управлением территорией под их контролем и налаживанием ее хо­зяйства. Сегодняшнее состояние палестинской эконо­мики значительно хуже, чем 1 5-20 лет тому назад: ка­ждый третий из пяти палестинцев живет за чертой бед­ности; собственная доходная база бюджета Палестин­ской администрации постоянно сокращается, а 30% бюд­жета составляет иностранная помощь. За последние 15 лет международное сообщество направило на пале­стинские территории более 12 млрд. дол. С 2004 по 2007 г. помощь палестинцам по различным гуманитарным программам ООН более чем удвоилась [20], но эф­фективность ее использования крайне низка. Негатив­но на развитии всей ситуации сказывается и высокий уровень коррумпированности во всех структурах Пале­стинской администрации.

Раскол в Палестинском национальном движении ос­лабляет его изнутри. Укрепление позиций ХАМАС и других радикальных исламских группировок на пале­стинских территориях снижает возможность достиже­ния прочных и долговременных договоренностей с па­лестинской стороной, тем более что влияние нынешних палестинских лидеров в массах несопоставимо с авто­ритетом общенационального лидера, какой имел Я. Ара­фат. Перспектива создания собственного государства остается весьма неопределенной.

Возвращение к идее единого двунационального государства

В отсутствии динамики в переговорном процессе и реальных условий для претворения в жизнь принципа двух государств палестинцы возвращаются к идее реше­ния конфликта на основе принципа одного государства. Этот вариант находит поддержку в последнее десятилетие и среди части интеллектуального сообщества Западной Европы, и - в меньшей степени - в США [21].

Многие палестинские умеренные деятели, сохраняя приверженность принципу двух государств, признают, что решение конфликта на его основе практически не­осуществимо. По выражению президента университета Аль-Кудс Сари Нуссейби, «мысль движется в одну сторо­ну, реальность - в другую» [22]. В этих кругах высказывают­ся предложения о возможности роспуска Палестинской администрации и возвращении к управлению террито­риями по схеме до 1994 г., когда палестинские арабы осуществляли местное самоуправление при сохранении израильской оккупационной администрации. Такой статус территорий, как они считают, позволит их населению бо­роться ненасильственными методами за реализацию сво­их прав в рамках одного государства.

Программы по решению палестинского национально­го вопроса разрабатываются и в палестинской диаспоре в западных странах. «Группа палестинской стратегии» [23], выступившая со своим манифестом летом 2008 г. в Вели­кобритании, отдает предпочтение принципу двух госу­дарств. В то же время члены этой группы, явно под влия­нием светских либеральных идей западных интеллектуа­лов, разрабатывают и сценарий единого государства как предупреждение Израилю о возможном ходе развития со­бытий в случае, если он будет блокировать создание па­лестинского государства.

Возвращение палестинцев к идее одного государства, вероятно, является самым плачевным итогом прошедших двух десятилетий. Ведь палестинское национальное соз­нание так и не смирилось с существованием Израиля, и это тем более опасно, что наряду со светским палестин­ским национализмом его исламистский соперник, исходя из другого мировоззрения, также придерживается страте­гии отрицания противостоящей стороны. Естественно, что при таких условиях продвижение идеи единого двунационального государства рассматривается в Израиле как угроза самому существованию еврейского населения.

Варианты решения проблемы

Для Израиля принцип одного государства означает отрицание всего сионистского проекта и всех результатов его реализации. Немногочисленные сторонники этого ва­рианта среди самих евреев еще в догосударственный пе­риод подвергались остракизму и представляли марги­нальное течение в сионизме. И в наши дни отдельным представителям израильских академических кругов и культурной элиты сохранение еврейского характера госу­дарства не кажется таким уж бесспорным императивом. Тем не менее подавляющее большинство израильтян и сегодня видит в историческом выборе, сделанном 60 лет тому назад, когда было создано еврейское государство, смысл существования Израиля.

В правом лагере в Израиле сложилась твердая убеж­денность в том, что любые переговоры с палестинцами и территориальные уступки им только усугубляют пробле­мы безопасности страны. Аргументом здесь служит ин­тифада Аль-Аксы, рассматриваемая как прямое следствие мирного процесса Осло. Вторая ливанская война 2006 г. и изгнание ХАМАС представителей ФАТХ из Газы летом 2007 г., вследствие чего была поставлена под угрозу безопасность юга страны, также считаются результатом политики свертывания израильского присутствия на юге Ливана и в секторе Газа. Некоторые правые аналитики постоянно убеждают аудиторию в нецелесообразности создания палестинского государства [24]. Гораздо перспек­тивнее, с их точки зрения, сохранение статус-кво, по­скольку, как показывают последние десятилетия, Израиль становится сильнее, а палестинцы слабее.

Однако сохранение статус-кво на территориях и от­сутствие динамики в переговорном процессе на основе принципа двух государств как раз и втягивает Израиль в реальность одного государства. Согласно не самым пес­симистическим оценкам, через 5-6 лет арабы будут со­ставлять большинство или, по крайней мере, не менее 40% населения на территории, расположенной между р. Иордан и Средиземным морем. Это значит, что в пределах этих границ Израиль не сможет в долгосроч­ной перспективе сохранить себя как государство еврей­ского народа, в котором, в соответствии с основными ус­тановками сионизма, большинство должны составлять евреи. Кроме того, продолжая удерживать территории, на которых проживают миллионы палестинцев, Израиль ставит под удар свою международную репутацию. Изра­ильская оккупационная политика дает основания между­народному сообществу оправдывать насилие и военные средства борьбы, применяемые палестинцами против не­го. Решение территориальной проблемы становится жиз­ненно важно для Израиля. Известный израильский исто­рик и политолог А. Сассер заметил в связи с этим: «Иде­альная ситуация, которую мы унаследовали после 1967 г., когда, как нам казалось, у нас было сколько угодно времени, чтобы не принимать никаких решений, кончилась» [25].

Нынешнему премьер-министру Б. Нетаньяху оконча­тельное мирное урегулирование с палестинцами видится как ряд паллиативных мер. Он в первую очередь делает упор на оказании содействия экономическому развитию палестинских территорий. Вступив в должность в апреле 2009 г., израильский премьер на первых порах вообще не желал публично произносить сакраментальную формулу «два государства для двух народов». Лишь под давлением американской дипломатии и самого президента Б. Обамы Б. Нетаньяху в своей программной речи по вопросам внешней политики в университете Бар-Илан 14 июня 2009 г. заявил: «При условии гарантий демилитариза­ции и при условии признания палестинцами Израиля как еврейского государства мы готовы пойти на заключение настоящего мирного соглашения, когда демилитаризо­ванное палестинское государство будет существовать бок о бок с еврейским государством» [26]. Поставленные перед палестинцами предварительные условия для продвижения по пути к миру, тем не менее не были уравновешены ка­кими-либо обязательствами Израиля относительно даль­нейшей судьбы поселений на Западном берегу. Новое из­раильское руководство сразу жестко расставило все точки над i по таким ключевым проблемам урегулирования, как, например, Иерусалим и палестинские беженцы, дав по­нять, что для него неприемлемы компромиссные дости­жения процесса Осло.

По существу заявленная израильским правительством позиция является повторением варианта ограниченной автономии палестинцев в разрозненных и территориально несвязанных кантонах при сохранении в более мягкой форме режима дискриминации арабов. Он вряд ли обес­печит долгосрочное устойчивое решение конфликта, так как не ликвидирует условий для продолжения сопротив­ления палестинцев политике, ущемляющей их националь­ные права на создание собственного независимого полно­ценного государства. Уже сегодня палестинские общест­венные лидеры выражают недоверие Палестинской адми­нистрации, указывая, что она превращается в коллабора­ционистский режим типа Виши, в агента по обеспечению безопасности Израиля. Полумеры в решении палестинской проблемы приведут к новым вспышкам насилия на терри­ториях и заставят Израиль усиливать репрессивную поли­тику, которая уже стоила ему большой крови и матери­альных затрат и серьезно подорвала его имидж в мире.

Немногочисленные радикально настроенные крайне правые националисты в Израиле включая лидера партии «Исраэль Бейтену» А. Либермана, занимающего пост ми­нистра иностранных дел в правительстве Б. Нетаньху, се­годня вновь поднимают вопрос о трансфере (выселении) арабов и с оккупированных территорий, и с территории Израиля в границах 1967 г. В интерпретации Либермана, в будущее палестинское государство должны быть включены районы компактного проживания израильских ара­бов, а еврейские поселения на Западном берегу должны стать частью Государства Израиль. С учетом того, что большинство арабов, граждан Израиля, отрицательно от­носится к перспективе их насильственной передачи под суверенитет палестинского государства, вряд ли какой-либо здравомыслящий израильский политик возьмется за осуществление этой идеи. Такого рода этнические чистки квалифицируются в современном международном праве как преступление против человечности. Для многих изра­ильтян, в национальном сознании которых глубоко уко­ренилась память о многовековых гонениях на еврейский народ, с моральной точки зрения такое решение арабского вопроса представляется недопустимым.

В последнее время в экспертных кругах ближневосточников участились отсылки к «иорданскому», а в ны­нешних условиях к «иорданско-египетскому варианту», подразумевающему какую-то форму интеграции Западно­го берега с Иорданией, а сектора Газа с Египтом. Его трудно обсуждать всерьез, так как обе арабские страны не готовы взять на себя эту ответственность. Слишком большими могут оказаться издержки такого решения для Египта, который в течение многих десятилетий ведет внутреннюю борьбу с радикальными исламскими группа­ми, прежде всего с организацией «Братьев-мусульман». Газа, где в настоящее время доминирует ХАМАС, вряд ли может представлять собой привлекательное территори­альное приобретение для Египта.

В Иордании в отличие от 1940-х - начала 1950-х гг., когда Хашемитская династия претендовала на владение всей Палестиной, в настоящее время сложился консенсус относительной собственной национальной идентичности, выраженный в формуле «Иордания есть Иордания». При этом в Иордании уже проживает, по некоторым оценкам, почти 2 млн. палестинцев, что составляет около трети всего иорданского населения. Включение в состав госу­дарства дополнительно миллионных масс палестинцев неизбежно ставит под угрозу новый заявленный характер иорданского государства, что противоречит интересам его национальной элиты [27].

Как представляется, на сегодняшний день принцип двух государств остается единственным вариантом, кото­рый может быть положен в основу урегулирования палестино-израильского конфликта. Перспектива его реализа­ции в большой степени зависит от активизации междуна­родного посредничества, в том числе от более динамич­ных действий всех членов «квартета» включая Россию. В Соединенных Штатах новая администрация президента Б. Обамы явно демонстрирует намерение усилить нажим на обе стороны конфликта в целях продвижения в на­правлении создания палестинского государства, пока эта возможность не закрылась окончательно. Конечно, на этом пути стоит немало серьезных препятствий. И в Израиле, и на палестинских территориях в последнее десятилетие произошло серьезное укрепление позиций экстремист­ских сил. На выборах в Израиле в феврале 2009 г. победу одержали правые партии, часть из которых полностью от­вергает идею палестинского государства, а другая часть не готова к кардинальным территориальным компромис­сам ради его создания. На палестинской стороне жесткая израильская операция в Газе в январе 2009 г. не привела к снижению популярности движения ХАМАС.

Надежда остается на то, что цепь насилия в отноше­ниях израильтян и палестинцев могут разорвать лишь результативные переговоры, которые будут демонстриро­вать той и другой стороне явные преимущества от реали­зации достигнутых мирных договоренностей по сравне­нию с нынешней ситуацией переговорного тупика. Ссыл­ки на неудачный опыт процесса Осло не представляются убедительными. Нельзя забывать, что это была первая за многие десятилетия серьезная попытка добиться каких-либо взаимоприемлемых решений в прямых переговорах. В ходе них был выработан ряд предложений и найдены развязки, которые свидетельствуют о реальности компро­миссов, а значит, и последующего прекращения палести­но-израильского конфликта. Но переговорный процесс оказался заложником внутриполитического противостоя­ния по обе стороны «баррикад» - борьбы за власть как в Израиле, так и в палестинской среде. Достигнутые дого­воренности тут же использовались политическими про­тивниками договаривающихся лидеров как козырные кар­ты для их дискредитации и смещения с руководящих по­зиций. Кроме того, негативную роль сыграли необосно­ванные расчеты Я. Арафата использовать силовое давле­ние на израильтян посредством манипуляции экстремист­скими палестинскими группировками. В свою очередь, правое правительство в Израиле, пришедшее к власти в 1996 г., намеренно тормозило выполнение достигнутых договоренностей, исподволь подталкивая к провокацион­ным выступлениям крайне националистические круги внутри Израиля и экстремистски настроенную часть по­селенцев. К внешним факторам, отрицательно сказав­шимся на ходе мирного процесса, следует отнести его слабую поддержку арабскими странами, которые, как уже случалось не раз, руководствовались исключительно соб­ственными, противоречившими друг другу интересами.

И все же безопасность государства и каждого гражда­нина, которые сегодня ставятся во главу угла руководством Израиля, не могут быть обеспечены без установления ми­ра. Исторический опыт свидетельствует о том, что в ре­зультате достижения мирных договоренностей с Египтом и Иорданией была устранена военная угроза Израилю со сто­роны ведущих арабских стран, а, следовательно, и всего арабского мира. Он получил возможность для спокойного внутреннего развития, а также целый ряд политических и дипломатических преимуществ. Что же касается терро­ризма, то и в ликвидации его угрозы результативный мирный процесс может сыграть весьма серьезную роль. Если палестинцы убедятся, что мирное взаимодействие с Израилем действительно открывает совершенно реаль­ную перспективу создания жизнеспособного независимо­го государства и единственным тормозом на этом пути оказывается ХАМАС, то в палестинском обществе воз­никнет мотивация для коренного изменения отношения к этой организации, для отказа от поддержки любых ее действий. Только изоляция ХАМАС внутри палестинско­го общества может лишить его способности проводить свою нынешнюю линию.

Примечания:

[1] John R., Hadawi S. The Palestine Diary. Volume one 1914-1945. Bei­rut, 1970. P. 275.

[2] John R., Hadawi S. Op. cit. P. 277.

[3] The Palestinian National Charter Adopted by the Fourth Palestine Na­tional Assembly. 1968. Beirut: The Institute for Palestine Studies - Ku­wait: The University of Kuwai, 1971. P. 393.

[4] Walker T. A.Growers Arafat: the Biography. London, 2003. P. 104.

[5] Political programme adopted by the twelfth session of the Palestine National Council // International Documents on Palestine. 1974. Beirut: The Institute for Palestine Studies - Kuwait: The University of Kuwai, 1977. P. 449.

[6] Такой точки зрения придерживаются, например, Е. Дмитриев, С. Лапу-тин, В. Носенко, И. Звягельская. См. раздел: Палестинское движение со­противления // Новейшая история арабских стран Азии. 1988. М., Наука. С. 223; см. также Gresh A. PLO: The Struggle Within. London, 1988.

[7] International Documents on Palestine. P. 186-187.

[8] Walker T. Op. cit. P. 130.

[9] Political Statement of the 19th Session of the Palestine National Council, Algiers, 12-15 November 1988 // Middle East Contemporary Survey / Eld. by A. Ayalon, H. Shaked. Vol. XII, 1988. San Francisco, 1990. P. 264.

[10] Wallach John & Janet. Arafat. In the Eyes of the Beholder. London: Mandarin, 1992. P. 453.

[11] Примаков E.M. Основополагающий конфликт // Россия в глобаль­ной политике. № 3. Май-июнь 2009.

[12] The Sunday Times. London. 15.06.1969.

[13] Slater R. Rabin of Israel. Warrior for Peace. N.Y.: Harper Paperbacks,
1996. P.281-282.

[14] Slater R. Op. cit. P. 501.

[15] Ibid. P. 600.

[16] Ibid. P. 577.

[17] The Israeli-PLO Declaration of Principles // Makovsky D. Making Peace with the PLO. Boulder: Westview Press, 1996. Appendix XIV.

[18] Носенко Т.В. Оккупированные территории и поселенческая поли­тика Израиля: история и некоторые правовые аспекты // Государство Израиль: политика, экономика, общество. М.: ИВ РАН, 2006. С. 93.

[19] В ноябре 2007 г. Кнессет проголосовал против принятия заявления об эвакуации 105 незаконных форпостов - см.: Jerusalem Post. 22.11.2007.

[20] Bitterlemons. 25.09.2008. Ed. 38, Vol. 6 // http://www.bitterlemons-international.org/previous.php

[21] См. по этой теме: http://www.one-state.net; Tilley V. The One State Solution: A Breakthrough for Peace in the Israeli-Palestinian Deadlock. AnnArbor: University of Michigan Press, 2005.

[22] The Times. 02.03.2009.

[23] http://www.palestinestrategygroup.ps

[24] Rubin B. Time is on my side // Gloria Center Global Research in Inter­national Affairs. IDC Herzlia - 28.09.08/ http://www.gloriacenter.org

[25] The Jerusalem Review. A Journal of Foreign Policy. Vol. 1. № 1. 2006-2007. P. 67.

[26] Haaretz. 14.06.2009 - http//www.haaretz.com

[27] См. по этому вопросу: Lynch M. Jordan's Identity and Interests/ Iden­tity and Foreign Policy in the Middle East / Ed. by Sh. Telhami & M. Barnett. Cornell University Press. 2002. P. 47.

Проблемы и перспективы урегулирования на Ближнем Востоке / Рук. проекта: В.В. Наумкин, П. Линке; отв. ред. И.Д. Звягельская / ИВ РАН, ЦСПИ. М., 2010. – 191 с.

Читайте также на нашем сайте:

«Демократическая форма власти и политическая система Израиля» Татьяна Карасова

«Ближневосточная программа нового правительства Нетаньяху» Татьяна Карасова

«Палестино-израильский конфликт: ценностное измерение» Ирина Звягельская

«Основополагающий конфликт» Евгений Примаков

«Ближневосточный конфликт и внутрипалестинское противостояние» Борис Долгов


Опубликовано на портале 17/01/2011



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика