Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Пути модернизации: аргентинский опыт

Версия для печати

Специально для сайта «Перспективы»

Петр Яковлев

Пути модернизации: аргентинский опыт


Яковлев Петр Павлович – доктор экономических наук, директор Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН.


Пути модернизации: аргентинский опыт

В последнее время в центр общественного внимания выдвинулась модернизация России, ее политических и социально-экономических структур. Либо экономика осуществит рывок, либо рискует деградировать, погрязнув в «нефтегазовом болоте». С похожими вызовами столкнулась Аргентина, чей опыт может оказаться полезным для России. Эта страна перенесла неолиберальные перегибы, и теперь, во многом на основе их отрицания, реализует очередной модернизационный проект.

Важнейшей проблемой развивающихся стран и государств с переходной экономикой является модернизацияих экономических и социально-политических структур, переход на инновационный путь развития. Без этого невозможно преодолеть отставание от передовых держав, добиться коренного повышения жизненного уровня населения, улучшить положение в международном разделении труда и упрочить позиции в глобальной экономике.

Особую значимость модернизации приобрела в связи с начавшимся в 2008 г. мировым кризисом. Глобальные финансово-экономические потрясения, охватившие большинство стран, в том числе Аргентину и Россию, продемонстрировали исчерпанность различных моделей инерционного развития, основанных на простом воспроизводстве существующего хозяйственного потенциала (в данном случае – в сырьевых и аграрных отраслях).

Аргентинская модернизационная политика насчитывает уже около полутора столетий. За это время Буэнос-Айрес перепробовал различные модели модернизации и накопил разнообразный и противоречивый опыт проведения макроэкономических трансформаций различной направленности, далеко опередив в данном отношении большинство развивающихся стран. Поэтому изучение и осмысление аргентинского исторического опыта в деле модернизации представляет для нас интерес.

Иммиграционный рай и «всемирная житница»

ХХ век Аргентина встретила в роли одной из немногих стран, куда из неблагополучных районов Старого Света направлялись миллионные потоки переселенцев. На берега Ла-Платы их влекло многое: возможность получить работу, обширные земельные угодья, благоприятные (и разнообразные) климатические условия, государственная политика поощрения иммиграции. В считанные годы на аргентинских просторах сложились мощные сельскохозяйственные комплексы, возникли промышленные предприятия, были построены тысячи километров железных дорог. Аргентина превратилась в главного реципиента иностранных (в первую очередь английских) инвестиций в Латинской Америке – порядка 1/3 всего объема капиталовложений [1]. Все это были приметы первой волны модернизации.

Основой аргентинского процветания явилось производство зерновых (пшеница, кукуруза) и мяса (говядина). Аргентина стала «всемирной житницей», выдвинулась в число ведущих государств-экспортеров продовольствия, что на годы вперед придало ей экономическую значимость, зафиксировало ее роль в международном разделении труда, в мировой торговле как крупного игрока на рынках сельскохозяйственных товаров (табл. 1). В тот период Аргентина особенно остро конкурировала с Россией на европейском рынке зерновых. Невольно вспоминается отрывок из знаменитых «Одесских рассказов» И. Бабеля: «Неужели ты не знаешь, что в этом году в Аргентине такой урожай, что хоть завались, и мы сидим с нашей пшеницей без почина?» [2].

Таб.1. Экспорт зерновых ведущими странами, тыс. т

1881 г.

1910 г.

1. Россия – 8600

1. США – 7600

2. США – 3900

2. Россия – 7200

3. Румыния – 1700

3. Аргентина – 4200

4. Австралия – 600

4. Румыния – 3200

5. Канада – 500

5. Канада – 1400

6. Аргентина – 300

6. Австралия – 900

Источник: Mario Rapoport y colaboradores. Historia económica, política y social de la Argentina (18102000). BuenosAires, 2004. P. 75, 76.

В Российской империи внимательно наблюдали за тем, что происходило у конкурентов на далеких берегах Ла-Платы. Вот любопытный факт. В 1911 г. в Петербурге была издана книга российского ученого Н.А. Крюкова «Аргентина. Сельское хозяйство в Аргентине в связи с общим развитием страны» [3]. Это – объемистый 500-страничный труд, детально анализирующий проблемы аргентинской экономики и внешней торговли с упором на освещении роста сельскохозяйственного производства и экспорта, а также импорта промышленных изделий.

Благоприятная конъюнктура на международных рынках, сохранявшаяся вплоть до мирового кризиса 1929–1933 гг., вывела Аргентину в первый ряд динамично развивавшихся государств. Она не только заняла уникальное положение в Латинской Америке (в 1910 г. на долю Аргентины приходилось 50% совокупного ВВП латиноамериканских стран, а уже в 1913 г. в Буэнос-Айресе была открыта линия метро – первая в регионе), но и опередила по объему душевого ВВП многие ведущие державы: Австрию, Голландию, Италию, Испанию, Францию, Японию, Россию и т. д. В энциклопедическом словаре «Ларусс»за 1919 г. было написано: «Все говорит о том, что Аргентинская Республика, благодаря своему богатству и размерам территории, предприимчивости ее населения, а также уровню развития индустрии и торговли, чей прогресс нельзя не заметить, будет в один прекрасный день соперничать с США» [4]. Аргентину часто называли «роллс ройсом» среди государств и народов. «Богат, как аргентинец», – говорили в Париже в 20-е годы прошлого века.

Но многим оптимистическим прогнозам не суждено было сбыться. Препятствием на пути дальнейшего развития стала сама модель хозяйственного роста, сильнейшая зависимость от производства и вывоза очень ограниченного числа товаров (в 1910 г. на зерно и мясо приходилось 97% общего объема экспорта) [5]. В нарождавшемся научном сообществе и в продвинутой части политического класса отчетливо понималась настоятельная необходимость диверсификации экономики и развития национальной индустрии. Еще в 1906 г. Карлос Пеллегрини(президент страны в 1890 – 1892 гг. и основатель Банка аргентинской нации (БАН) – местного аналога Национального банка) писал, что «современное государство не должно основываться исключительно на животноводстве и производстве зерновых. Не может быть великой страна, которая не является промышленной державой. Аргентинской Республике следует стремиться к тому, чтобы не служить только огромной фермой для Европы» [6].

Процесс индустриализации Аргентины в его исторической ретроспективе до настоящего времени остается объектом научных и политических дискуссий. С одной стороны, по сравнению с соседними латиноамериканскими государствами страна добилась значительно более весомых результатов в промышленном и научно-техническом отношении, развитии хозяйственной инфраструктуры. Так, число промышленных предприятий в период 1895 – 1914 гг. выросло более чем вдвое: с 23 до 49 тыс. Сложилась развитая банковская система. Протяженность железных дорог увеличилась с 732 км в 1870 г. до 33510 км в 1914 г. [7] Но с другой – все усилия в этом направлении не приводили к сколько-нибудь заметному сокращению исторически сложившегося научно-технического и технологического отставания от передовых индустриальных держав, на которые Буэнос-Айрес стремился равняться. Оценивая состояние промышленности накануне первой мировой войны, экономист Адольфо Дорфман отмечал, что «и в 1913 г. индустрия Аргентины все еще оставалась на элементарном уровне, подобном тому, который наблюдался в 1895 г., и тащилась на буксире у аграрного сектора» [8].

Модернизация по-аргентински на ее первом этапе создала тип экономики, который принято называть «Модель стимулируемого экспортом экономического роста» (The export led growth model). Главными хозяйственными агентами были крупные землевладельцы и зарубежные компании, поставившие под свой контроль ключевые отрасли промышленности и внешнюю торговлю. Ни те, ни другие не были заинтересованы в углублении процесса индустриализации, поскольку он неизбежно вел к перераспределению ресурсов в пользу обрабатывающей промышленности. В результате вплоть до середины 1940-х годов индустриализация не приобрела интегрального характера, не сопровождалась приоритетным развитием наукоемких и капиталоемких отраслей, как это происходило в США, Японии, государствах Западной Европы и в Советском Союзе. В Аргентине отсутствовало станкостроение, не были созданы автомобильная и авиационная отрасли, ставшие драйверами экономического роста в других странах. Местная промышленность ориентировалась на приоритетное удовлетворение потребительского спроса, а не на создание средств производства. В этом заключалась главная стратегическая слабость аргентинского модернизационного проекта и основная причина того, что на рубеже 1930-х годов он «выдохся» и уступил место хозяйственному застою.

Эту ситуацию не смогла радикально изменить и политика импортозамещения, проводившаяся с 30‑х годов прошлого века.

Другой слабостью модели была ее повышенная восприимчивость к перепадам цен на мировых рынках сельскохозяйственного сырья и продовольствия: конъюнктурные падения оказывали шоковое воздействие на аргентинскую экономику и порождали серьезные финансовые проблемы, вынуждали страну в растущих объемах прибегать к заимствованиям за рубежом [9]. Не случайно внешняя задолженность стала своеобразной визитной карточкой Аргентины. Пример Буэнос-Айреса показал, что одного наличия природных богатств недостаточно для обеспечения устойчивого роста.

Вторая волна модернизации

В середине 40-х годов прошлого века, когда агроэкспортная модель проявила отчетливые признаки морального и материального износа, Аргентина оказалась в точке бифуркации, из которой были возможны различные траектории движения. Обновленные правящие элиты во главе с национальным лидером Хуаном Доминго Пероном принялись вырабатывать альтернативную стратегию экономического развития и формировать новую социальную базу правительственного курса, направленного на модернизацию страны.

Едва придя к власти, новый глава государства выступил с беспрецедентными социально-экономическими заявлениями откровенно националистического толка и сформулировал такие цели в сфере хозяйственного и политического развития, которые были немыслимы для его предшественников на этом посту. В частности, под лозунгом «Социально справедливая, политически свободная и экономически суверенная Аргентина» в качестве приоритетных ставились задачи добиться «сверхиндустриализации», покончить с системой «laissez faire» (т. е. рыночным капитализмом) и поместить государство в центр всей национальной экономики [10].

Х.Д. Перон приступил к созданию огромного по аргентинским масштабам государственного сектора. Правительство национализировало созданный в 1935 г. как смешанное предприятие Центральный банк, передало в государственные руки телефонную связь, снабжение потребителей природным газом и электроэнергией, создало национальную авиационную компанию «Аэролинеас архентинас» и укрепило ранее образованное госпредприятие торгового флота, совместно с частным капиталом учредило сталелитейную фирму СОМИСА, значительно расширило производственную деятельность учрежденного в 1941 г. военно-промышленного холдинга «Дирексьон хенераль де фабрикасьонес милитарес», заложило основы программы создания в стране атомной энергетики. Одновременно был установлен государственный контроль над страховыми компаниями и национализированы банковские депозиты. Все вклады переходили под контроль Центробанка, который решал, кому и на каких условиях предоставлять кредиты. В руках государства (а точнее – конкретных чиновников) оказывался мощный рычаг воздействия как на отдельные компании, так и на макроэкономическую обстановку в стране. «Выражаясь другими словами, – писал в этой связи экономист Роберто Качаноски, – с точки зрения перонистов, небольшая группа бюрократов имела право решать, что производить, по каким ценам, в каких количествах и какого качества» [11].

Перонисты дали толчок второй волне модернизации, которая охватила 1940 – 1960-е годы и была связана с дирижизмом – расширением экономических компетенций государства, интенсивным ростом ряда отраслей промышленного производства (в значительной мере в логике импортозамещения и за счет аграрного сектора), укреплением позиций науки и техники. В социально-политическом отношении это был период формирования современной структуры аргентинского социума – появления массового среднего класса, повышения роли профсоюзов, создания системы социального обеспечения, возникновения новых политических партий, зарождения институтов гражданского общества.

При перонистах модернизация затронула главным образом государственный сектор и тот сравнительно узкий круг частных предпринимателей, которые были тесно связаны с властью. Государство все активнее вмешивалось в экономику, включая вопросы регулирования, распределения и ценообразования, что вело к увеличению коррупции, нарастанию инфляции, возникновению черного рынка. Со временем модель теряла первоначальную динамику и привлекательность и вызывала отторжение у значительной части населения, что облегчало оппозиционным силам борьбу с перонистским режимом и в конечном счете привело к его свержению в 1955 г.

Дополнительный импульс модернизации в рамках импортозамещающей индустриализации был придан на рубеже 1950–1960-х годов правительством Артуро Фрондиси, которое реализовало целый ряд стратегически значимых индустриальных и инфраструктурных проектов, привлекло крупные зарубежные производственные капиталовложения.

Поступательное развитие этого процесса было нарушено прямым вмешательством армии в политическую жизнь. Военные, отражавшие интересы консервативных сил (прежде всего аграрной олигархии), узурпировали власть, нанесли удар по демократическим институтам, усилили раскол общества, укрепили зависимость хозяйственного развития от внешних факторов. Модернизация была остановлена. Если в 1940–1960-х годах Аргентина смогла, хотя и не самым эффективным путем, осуществить индустриализацию, то в 1970–1980-х годах национальная индустрия не сделала решительного шага вперед. Страна вступила в затяжной период политической турбулентности и финансово-экономических потрясений. Приметами того времени были регулярные военные перевороты, политические репрессии, расцвет коррупции. Коррупция приобрела институциональный характер, то есть стала системой взаимодействия бизнеса и граждан с государством. В результате аргентинское государство съедало само себя.

В эти годы Аргентину с завидной регулярностью потрясали финансовые кризисы.Ни одно из правительств (ни гражданские, ни военные) не решалось на проведение глубоких структурных реформ, которые могли бы придать валютно-финансовой и денежной системам страны долгосрочную устойчивость и стабильность. При возникновении бюджетных сложностей власти пытались подменить структурные преобразования мерами монетаристского характера, а этого было недостаточно.

Сложившаяся в середине 1970-х и просуществовавшая до начала 1990-х годов экономическая система характеризовалась сохранением гипертрофированного государственного сектора и в целом автаркического хозяйственного режима, при отдельных неудачных попытках рыночных или псевдорыночных реформ. Во внешней торговле эта модель опиралась на экспорт узкой группы сельскохозяйственных товаров и государственный контроль над импортом, позволявший местной индустрии существовать в тепличных условиях. В контексте процесса глобализации аргентинская экономика демонстрировала свою неэффективность, а страна, утратив модернизационный импульс, все больше отставала от передовых государств и перемещалась на обочину мировой экономической системы.

«Неолиберальная передозировка»

Попытка структурных реформ была предпринята в 1989–1999 гг. при правительстве Карлоса Менема неолиберальной командой во главе с Доминго Кавалло (он приобрел поистине мировую известность и стал именем нарицательным) в рамках новой, третьей по счету модернизаторской волны. Экономика оказалась в руках монетаристов, которые не встретили сколько-нибудь организованной и влиятельной оппозиции, что серьезно облегчило реализацию программы жестких рыночных реформ.

Правовой основой неолиберальной модернизации стала серия законов и декретов, в сумме означавших реформу аргентинского государства и установивших новые правила в экономике. Как и несколькими десятилетиями ранее, инициатором перемен выступила государственная власть – правительство перонистов («менемистов»), вставших теперь на позиции рыночных реформаторов. Роль главных агентов модернизации сыграли транснациональные корпорации и банки, а также ассоциированные с ними крупные местные бизнес-структуры. Упор Буэнос-Айреса на привлечение иностранного капитала, включая чисто спекулятивный, сделал страну особенно уязвимой. В терминах финансовой либерализации Аргентина стала одной из самых открытых экономик мира.

Правительство К. Менема провело форсированный демонтаж госсектора и открыло национальное хозяйство международной конкуренции, к которой местные предприниматели не были готовы. Реформы были направлены на сужение прямой социальной ответственности государства, что противоречило аргентинской традиции, сложившейся во времена первого правления перонистов и в основных чертах сохранившейся до начала 90-х годов прошлого века.

В то же время к началу нынешнего столетия в Аргентине сформировались хотя и несовершенные, но функционирующие рыночные институты. Благодаря неолиберальной модернизации произошла «зачистка» аргентинского экономического пространства.

В 1990-х годах экономика страны в значительной степени формировалась и, более того, регулировалась за счет внешних финансовых потоков, включая большие объемы так называемых «горячих денег». При этом основной формой прямых иностранных инвестиций стали слияния и поглощения местных компаний в контексте неолиберальных реформ. Нараставшая уязвимость экономики требовала целенаправленных мер по защите общенациональных интересов, но правящие круги продолжали погружать страну в трясину внешней задолженности (рис. 1).

Рис.1. Рост внешнего долга Аргентины (млрд. долл.)

Источник: Ministerio de Economía. – www.mecon.gov.ar

Встраивание Аргентины в контекст глобализации носило преимущественно пассивный характер, поскольку движущими силами этого процесса были ТНК и ТНБ, преследовавшие (что вполне естественно) собственные коммерческие и финансовые цели. В результате стратегические задачи активного позиционирования страны в мировом хозяйстве не решались, а реальные модернизационные потребности и интересы национальной экономики далеко не всегда принимались в расчет. Пример тому –усиление позиций импорта на внутреннем рынке (в том числе в секторах с возможностями импортозамещения), происходившее в условиях неоправданного укрепления местной валюты – песо и фактического отсутствия диверсифицированного импортного тарифа.

Аргентинский опыт рыночных реформ лишний раз продемонстрировал, что мир неолиберализма жесток и лишен социальных сантиментов. Миллионы аргентинцев попали в его жернова, страна заплатила за это одним из самых глубоких кризисов за всю национальную историю. Не случайно обещание покончить с коррупцией и восстановить социальную справедливость стало главной причиной успеха оппозиционного блока «Альянс», победившего на выборах 1999 г. Кабинету во главе с Фернандо де ла Руа досталось непростое наследство. Приходилось принимать решения в рамках неолиберальной парадигмы, которая себя уже исчерпала и нуждалась в срочной замене. Но замены не было. Власти предпочли не вырабатывать новую стратегию развития, а выжимать все возможное из монетаристской модели. В этом – корень многих ошибок, допущенных правительством Ф. де ла Руа: принимаемые решения были несопоставимы с масштабами возникших к тому времени проблем.

Регрессивная тенденция хозяйственного развития Аргентины на рубеже XX–XXI веков поставила под сомнение как эффективность самих реформ 1990‑х годов, так и дееспособность власти. Падение экономики (рис. 2) и стремительно нараставшие финансовые трудности привели к позорной отставке правительства «Альянса» и предопределили значительные политические изменения, которые произошли в 2002–2003 гг.

Рис.2. Динамика изменения ВВП (в %)

Источник: Dos siglos de economía argentina (1810 –2004). BuenosAires, 2005, p. 173.

Обобщая аргентинский опыт, можно констатировать, что ни один из трех проектов модернизации не отвечал в полной мере стратегическим интересам нации, хотя каждый и содержал конструктивные элементы. Все попытки либо насильственно прерывались, либо заканчивались кризисом, отражавшим внутреннюю противоречивость очередной реформаторской модели. Эти модернизационные проекты могут быть рассмотрены в логике так называемой парциальной (частичной) модернизации. Она представляет собой такой процесс изменений, который ведет к институционализации в рамках одной и той же хозяйственной системы относительно модернизированных и традиционных структур и институтов.

Модернизация экономических структур Аргентины не являлась однозначно поступательным процессом, а носила циклический характер. Этапы (волны) модернизации сменялись периодами застоя и стагнации, что стало одной из главных причин технико-технологического и шире – хозяйственного отставания от индустриально развитых государств. И все же развитие Аргентины в ХХ веке (при всех «паузах», проблемах, издержках и провалах) сформировало внутренние предпосылки современного этапа модернизации – перехода к диверсификации и интенсификации экономики, инновационной трансформации производительных сил и производственных отношений.

Модернизация XXIвека

В начале нового тысячелетия на концептуальной основе, отрицающей неолиберальные перегибы, в Аргентине начал реализовываться очередной, четвертый модернизационный проект. Ему предшествовал короткий период, главной задачей которого было стабилизировать макроэкономическую ситуацию и определить градиент хозяйственного развития.

Обращает на себя внимание нетрадиционный способ выхода из кризиса 2001–2002 гг. Правительства Эдуардо Дуальде и Нестора Киршнера сделали ставку не на международные финансовые институты (прежде всего МВФ) и использование крупных заемных средств, а на собственные силы, максимально задействовав внутренние ресурсы национальной экономики и потенциал местного бизнес-сообщества. Официальный Буэнос-Айрес создал необходимые макроэкономические условия и ориентировал предпринимателей на активизацию производственной и внешнеторговой деятельности. Такая стратегия дала положительные результаты: за короткий срок Аргентина не только восстановилась после глубокого хозяйственного провала, но и начала выходить на более высокие рубежи социально-экономического и технико-технологического развития, упрочила свои позиции на глобальных рынках.

Нынешний этап модернизации носит синтетический характер – включает в себя отдельные элементы, присущие прежним проектам. В этом специфика современной парадигмы модернизации национальных экономических структур.Аргентинские власти, декларативно отрицая неолиберальную модель, де-факто воспользовались ее плодами, стремясь опираться на весь предшествующий опыт, и извлекли уроки из периода рыночных реформ и кризиса 2001–2002 гг. Это видно по ответственной и продуманной макроэкономической политике, которая позволила добиться высоких темпов роста ВВП, сократить долговую нагрузку на экономику, обеспечить резкое увеличение экспорта и активное внешнеторговое сальдо, нарастить валютные резервы, сдержать спираль инфляции (табл. 2).

Таб. 2. Основные макроэкономические показатели (2002–2008 гг.)

Показатель

2002

2003

2004

2005

2006

2007

2008

Изменение ВВП (%)

-10,9

8,8

9,0

9,2

8,5

8,7

6,8

Инфляция (%)

41,0

3,7

7,7

12,3

10,0

8,5

7,2

Госдолг

(млрд долл.)

153,0

178,8

191,3

129,2

136,7

138,3

145,7

Госдолг в % к ВВП

150,0

137,9

125,0

73,2

64,2

54,6

48,5

Экспорт

(млрд долл.)

25,7

29,6

34,6

40,0

44,0

55,9

70,0

Импорт (млрд долл.)

9,0

13,8

22,5

28,7

33,2

44,8

57,4

Валютные резервы (млрд долл.)

11,2

13,8

19,8

28,1

28,0

46,0

46,4

Составленопо: INDEC, Anuario Estadístico; INDEC Informa, Septiembre 2009

В современной аргентинской стратегии модернизации просматриваются две цементирующие идеи: повышение роли государства и диверсификация экономики. Сочетание этих двух подходов особенно отчетливо проявляется в области мирохозяйственных связей Буэнос-Айреса. Возможности и преимущества внешнеэкономической деятельности стали использоваться для повышения национальной конкурентоспособности и обеспечения устойчиво высоких темпов экономического роста. В посткризисный период начала формироваться новая система государственного регулирования внешнеэкономической деятельности. Возросло значение государства в создании благоприятных условий для мирохозяйственной экспансии местного бизнес-сообщества, был выработан комплекс мер, повышающих внешнеторговую компетентность и стимулирующих выход национальных товаропроизводителей на внешние рынки. Важное место заняли усилия государства в сфере информационно-консультационной и организационной поддержки экспортеров, а также прямое политико-дипломатическое лоббирование и сопровождение международных проектов и сделок с участием аргентинских предприятий. Все это способствовало повышению степени эластичности национальной экономики к внешним импульсам (как позитивным, так и негативным).

Политика диверсификации экономики стала для Буэнос-Айреса приоритетной. Диверсификация не означает отказа от развития тех секторов, где у страны имеются сравнительные преимущества, она предполагает надстраивание над сложившейся (в данном случае сельскохозяйственной) специализацией расширяющегося сегмента нетрадиционных товаров и услуг, включая изделия глубокой переработки и наукоемкую продукцию. Особенно важна инновационная (не инерционная) диверсификация, позволяющая качественно улучшить параметры страновой международной специализации.

В последние годы Аргентина заметно продвинулась вперед по ряду направлений. Укрепил позиции и расширил товарную номенклатуру агропромышленный комплекс, объем экспорта которого вырос с 11,9 млрд долл. в 2002 г. до 35,6 млрд долл. в 2008 г. Страна сделала заявку на то, чтобы в обозримом будущем стать одним из гарантов мировой продовольственной безопасности. Существенно (на 70% в 2002–2008 гг.) увеличился выпуск продукции обрабатывающей промышленности, расширилась гамма технологически сложных товаров, включая изделия машиностроения и электроники. Окрепли сектора «новой экономики», существенно возросли расходы на научные исследования и разработки (с 0,9 млрд песо в 2003 г. до 4,5 млрд в 2009 г.). Ощутимые успехи были достигнуты в таких областях, как биотехнологии, программное обеспечение, нанотехнологии, производство возобновляемых источников энергии. В частности, страна стала пятым в мире производителем биотоплива и крупнейшим его экспортером. Впервые в истории Аргентина вышла на мировые рынки с товарами горнодобывающей промышленности: медь, золото, серебро, литий. Крупнейшие международные майнинговые компании реализуют (или готовы реализовать) порядка 400 инвестиционных проектов, что превращает страну в значимого экспортера ряда востребованных видов горнорудной продукции.

Экономическая динамика и положительные тенденции в социальной сфере (рост реальных доходов основной части населения) сопровождались постепенным изменением иерархии факторов хозяйственного развития. Повысилась роль внутреннего платежеспособного спроса на товары и услуги. Расширился круг источников инвестиционной инициативы: государство, местные власти, частные аргентинские корпорации и финансовые институты, индивидуальные инвесторы, иностранные компании и банки, включая региональные и международные, и т. д. (Появился так называемый самовоспроизводящийся спрос на инвестиции.) Усилилось влияние научно-технологического компонента, интеграционных процессов в рамках МЕРКОСУР и шире – в южноамериканском масштабе.

В целом страна выбирает «экономику знаний», но при этом не отказывается от опоры на традиционные отрасли хозяйства, которые адаптируются к требованиям сегодняшнего дня и наполняются достижениями «новой экономики».Нельзя уходить от реальности: подлинный прорыв на инновационном направлении все еще блокируется недостаточными вложениями в фундаментальную науку и образование, а также многими институциональными проблемами. Аргентина остро нуждается в том, чтобы качественное образование и продвинутая наука сталикультовыми общественными ценностямии заняли приоритетное место в планах и политике властей. Без этого не будет ощутимого продвижения вперед в деле модернизации.

Пробным камнем устойчивости новой модернизационной модели стала антикризисная политика Буэнос-Айреса в ответ на глобальные финансово-экономические потрясения 2008–2009 гг. В начале кризиса у Буэнос-Айреса был расчет на так называемый декаплинг – снижение степени корреляции между темпами роста экономики США и латиноамериканских стран. Данный расчет не оправдался, поскольку рецессия в Соединенных Штатах вызвала цепную реакцию, охватив практически всех торговых партнеров Аргентины и понизив спрос на ее товары. Но это не все. Вследствие мировой рецессии реальный сектор аргентинской экономики пережил сжатие внешнего спроса, сокращение кредита, ухудшение платежного баланса, дефляционную спираль (сокращение потребительского спроса, рост безработицы и т. д.), в конечном счете – падение темпов роста. Иначе говоря, мировой финансово-экономический кризис стал серьезным вызовом для аргентинской модели модернизации, взятой на вооружение после 2002 г.

Ответом аргентинских властей стало принятие масштабной программы антикризисных мер, которая включила в себя:

- наращивание объема государственных инвестиций и увеличение государственного потребления, чтобы компенсировать провалы рынка;

- накачку ликвидности и помощь банковской системе – в частности, путем увеличения кредитов Центробанка и понижения ставки рефинансирования (с 11 до 9,5%);

- предоставление государством через БАН «мягких» кредитов малому и среднему бизнесу (на 10 лет из расчета 14% годовых, что существенно ниже рыночной стоимости);

- формирование линии субсидируемого государством ипотечного кредитования (кредиты под 12% годовых сроком на 20 лет);

- расширение потребительского кредитования;

- принятие мер по стимулированию экспорта – в частности, некоторое снижение экспортных налогов;

- усиление контроля над импортом ряда «чувствительных» товаров массового спроса с целью защиты интересов местных производителей;

- повышение уровня средней заработной платы и минимальной пенсии (на март 2010 г. эти показатели составили, соответственно, 800 и 245 долл.).

Несмотря на резкое ухудшение внешней конъюнктуры, аргентинская экономика в целом выдержала удары кризиса (табл. 3). ВВП и промышленное производство даже немного выросли, что отличало Аргентину от большинства развитых стран, продемонстрировавших падение. Особенно заметным оживление деловой активности стало во второй половине 2009 г. «Экономика пришла в движение», – заявил руководитель Аргентинского института развития предпринимательства Густаво Риполли [12]. Это мнение разделил нобелевский лауреат Пол Кругман, побывавший в Буэнос-Айресе в конце октября 2009 г. Аргентинская экономика, по его словам, демонстрировала явные признаки динамичного выхода из кризиса [13].

Таб.3. Воздействие кризиса 2008-2009 гг. на аргентинскую экономику

Показатели

Изменение, %

2007 г.

2008 г.

2009 г.

2010 г.

ВВП

+8,7

+6,8

+0,9

+5,0

Сбор зерновых и масличных культур

+29,3

-1,1

-35,4

+40,3

Промышленное производство

+7,5

+4,9

+0,4

+3,5

Выпуск автомобилей

+26,2

+9,5

-11,3

+20,0

Производство стали

-2,6

+2,9

-24,2

+10,0

Производство алюминия

+4,9

+37,5

+4,8

+6,0

Производство бумаги

+2,9

+2,3

+5,9

+7,0

Полиграфическая продукция

+7,0

+5,5

+4,1

+6,5

Химическая промышленность

-3,1

+2,0

+10,2

+8,0

Пищевая промышленность

+5,9

+1,5

+7,9

+5,5

Текстильная промышленность

+1,7

-3,9

-3,9

+4,0

Нефтяная промышленность

+6,4

-5,3

-6,7

-4,0

Строительство

+5,3

+4,5

+2,7

+5,5

Экспорт

+20,1

+25,2

-20,0

+16,6

Импорт

+31,1

+28,2

-32,0

+27,7

Средняя заработная плата

+22,7

+21,5

+17,0

+20,0

Источник: INDEC. – http://www.indec.mecon.gov.ar/; 2010 г. – прогноз.

Безусловно, аргентинские власти, взяв на себя роль антикризисного менеджера, не могут успокаиваться при первых признаках роста. Прогнозы на текущий год выглядят оптимистично, но их реализация потребует мобилизации усилий всего общества.

* * *

Как показывает аргентинский опыт, модернизация – сложный и длительный процесс, занимающий десятилетия. Аргентина в настоящее время находится в начале пути. Определены основные цели и контуры модернизации, формируются ее главные условия и механизмы, образуется критическая масса агентов инновационного развития. Страна выходит на старт очередного модернизационного рывка.

Новый этап должен полностью раскрыть потенциал аграрно-сырьевого комплекса Аргентины, включающего АПК, производство энергоносителей и быстро растущий майнинговый сектор. Модернизация этих отраслей на основе инноваций может обеспечить более эффективное использование конкурентных преимуществ в производстве различных видов продовольствия, носителей энергии (включая ее возобновляемые источники) и горнорудного сырья, что, в свою очередь, позволит направлять растущие доходы на развитие высокотехнологичных отраслей промышленности и сферы услуг. Результатом должно стать такое позиционирование Аргентины в мировой экономической системе, при котором инновационно насыщенные традиционные сектора будут органично сочетаться с новыми отраслями, развивающимися на основе фронтальной диверсификации производства.

Примечания:

[1] La inversion extranjera en America Latina y el Caribe, 2001. CEPAL, Santiago de Chile, 2002, p. 59.

[2] И. Бабель. Сочинения в 2-х тт. М., 1991, т. 1, с. 130.

[3] Н.А. Крюков. Аргентина. Сельское хозяйство Аргентины в связи с общим развитием страны. Петербург, 1911.

[4] Цит. по: Javier González Fraga, Martín Lousteau. Sin atajos. De la ciclotimia a la madurez del desarrollo. Buenos Aires, 2005, p. 2.

[5] Dos siglos de economia argentina (1810–2004). Buenos Aires, 2005.

[6] Ángel Jozami. Argentina, la destrucción de la nación. Barcelona, 2003, p. 312.

[7] Dos siglos de economía argentina (1810-2004), pp. 377, 378.

[8] Adolfo Dorfman. Historia de la industria argentina. Buenos Aires, 1986, p. 318.

[9] Подробнее см.: П.П. Яковлев. Аргентинская экономика перед вызовами модернизации. М., 2008.

[10] В научной литературе, в том числе российской, в целом справедливо отмечается противоречивый характер перонистского движения, соединившего в себе элементы различных течений: буржуазно-демократических (включая реформистские), популистских, реакционно-националистических. На экономические воззрения лидеров «классического» (или «исторического») перонизма заметное воздействие оказали идеи дирижизма и концепции Джона Мейнарда Кейнса.

[11] Roberto Cachanosky. El síndrome argentino: del Estado de crisis a la crisis del Estado. Buenos Aires, 2006, p. 113.

[12] http://www.infobae.com/notas/25.10.2009

[13] Página/12. Buenos Aires, 28.10.2009

Читайте также на нашем сайте:

«Латинская Америка: меняющийся облик» Пётр Яковлев

«Эффект джаза»: мировой кризис и Латинская Америка» Петр Яковлев


Опубликовано на портале 24/02/2010



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика