Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Системный кризис латвийского общества

Версия для печати

Александр Гапоненко, Михаил Родин, Бронислав Зельцерман

Системный кризис латвийского общества


Гапоненко Александр Владимирович – доктор экономических наук, профессор Балтийской международной академии, сопредседатель Объединенного конгресса русских общин Латвии.<br>Родин Михаил - доктор философских наук, политолог (Латвия).<br>Зельцерман Бронислав Александрович – доктор экономических наук, научный руководитель педагогического центра «Эксперимент» (Латвия).


Системный кризис латвийского общества

Наблюдаемый в Латвии кризис носит системный характер, то есть одновременно охватывает экономику, социальную сферу, внутреннюю и внешнюю политику. Многочисленные неудачные попытки остановить экономический спад и восстановить нарушенный социальный баланс наталкиваются на специфику латвийской политической и экономической модели. Выход из этого состояния потребует всесторонних перемен, которые могут изменить облик и историческую судьбу Латвии, подобно тому, как это произошло в 1918, 1940 и 1991 годах.

Латвийское общество поразил острый политический, экономический и социальный кризис. Кризис этот носит явно выраженный системный характер. Выход из него требует всесторонних перемен, которые могут изменить историческую судьбу Латвии, подобно тому, как это произошло в 1918, 1940 и 1991 годах.
 
Внутренние и внешние предпосылки формирования   современного  латвийского   общества
В 1991 г. в результате распада СССР Латвийская ССР приобрела независимость. Перед латвийским обществом встала проблема самостоятельного завершения начавшейся ранее перестройки политической, экономической и социальной структур. Выбор направлений и форм этой перестройки был предопределен рядом внутренних и внешних политических обстоятельств.  
Государственное, а вместе с ним и политическое строительство в целом, в новой Латвии началось на базе концепции восстановления континуитета Первой Латвийской Республики, в ее ульманисовском, «латышском» варианте. Данная концепция была сознательно выбрана новой властной элитой, которая сформировалась из старой латышской коммунистической номенклатуры и послевоенной эмиграции, поскольку обеспечивала правовые основания для этнической мобилизации наиболее активной, латышской части населения и нейтрализации более пассивного русского населения.
Русская по этническому происхождению номенклатура отличалась крайней советизированностью и не смогла выдвинуть самостоятельного политического проекта. Реализуемый ею ранее (совместно с латышской номенклатурой) коммунистический проект обществом был отвергнут. Это предопределило полную потерю советизированной русской элитой властных позиций и влияния. Часть этой элиты была вынуждена иммигрировать в Россию, другая – перешла на позиции контрэлиты.
В формировании латвийской политической системы очень весомую роль сыграли внешние акторы, прежде всего США.  Они организационно, материально и идеологически поддержали новую элиту, имевшую достаточно слабую опору в латвийском обществе. Этой элите обеспечили внешнеполитическое «прикрытие» и тогда, когда та лишала большую часть русского населения страны прав гражданства. Взамен она стала следовать в русле американской внешней политики, нередко в ущерб интересам Латвии.
Европейский союз в сложившемся геополитическом раскладе получил возможность включить Латвию в поле своего экономического влияния. Однако действенных инструментов воздействия на внутреннюю политическую ситуацию в стране  у него не нашлось, что, в свою очередь, наносило ущерб его экономическим интересам.
Крайне ослабленная после распада СССР, Россия была в то время  исключена из числа активных международных акторов. Это не позволило РФ влиять на выбор модели политического развития Латвии, несмотря на то, что здесь проживало большое число этнических русских. По материалам переписи 1989 г. русские в широком смысле слова, включая великороссов, малороссов и белорусов, составляли почти 42% всего населения страны [1].
 
Латвийская политическая модель – бюрократическая  этнократия
Перед новой латвийской властной элитой в политической сфере сразу возникло две основные проблемы: трансформации авторитарной системы в демократическую и  строительства современной политической нации. Последняя проблема, из-за мультиэтнического состава населения, - самая сложная, и это оказало наибольшее воздействие на формирование политического режима.
Национально-радикальные партии прямо провозгласили концепцию строительства «латышской Латвии». Основная часть властной элиты на словах эту концепцию не поддержала, но на деле стала проводить ее последовательно и с большой энергией.
Первоначально упор делался на принудительное вытеснение  русских из страны. Только за первые пять лет после обретения независимости из Латвии было вынуждено уехать почти 140 тыс. русских. Из-за эмиграции и резко ухудшившихся показателей естественного воспроизводства удельный вес русских в составе населения Латвии уменьшился с 41,9% в 1989 г. до 35,0% в 2005 г., и продолжал неуклонно снижаться дальше [2].
В восстановленной Второй Латвийской республике более двух третей русского населения оказалось лишено прав гражданства. Не имевших гражданства русских вытеснили из государственного аппарата, установили для них ограничения на занятие ключевыми видами профессиональной деятельности. Это позволило сформировать чиновничий аппарат практически полностью из этнических латышей, повысить его управляемость и сплоченность. Новоявленных апатридов, а затем и русских граждан стали увольнять из государственных учреждений и предприятий, вводить для них ограничения на занятие руководящих постов в частном бизнесе, в том числе по критерию знания латышского языка. В условиях наблюдавшегося спада производства это обеспечило некоторые экономические преимущества для нарождающегося латышского среднего класса.                             
Параллельно, в надежде на ассимиляцию части русского населения, в Латвии проводилась политика принудительного перевода всех видов образования на латышский язык, вытеснения русского языка из общественной жизни, ликвидации учреждений русской культуры, ограничения деятельности русскоязычных СМИ, лишения рабочих мест основной части русской интеллигенции [3].
Главную роль в проведении этнической мобилизации и распределении политических и экономических ресурсов играла титульная бюрократия. Это позволило ей занять доминирующие позиции в политической системе и, в большой степени, сохранить элитарный режим правления. Свое господство эта бюрократия осуществляла как с помощью государственного аппарата, так и через систему политических партий, построенных по этническому принципу. Через партии проводилась этнически ориентированная кадровая политика, контролировались общественные организации. Сложившаяся этническая иерархия была зафиксирована системой законов и нормативных актов, подкреплена государственными принудительными санкциями. Ее укреплению служили распространение целой системы национальных мифов и стереотипов через СМИ, введение идеологических элементов в школьные и вузовские учебные программы.   В результате в Латвии сформировалась этнократия – режим правления бюрократии, представляющей интересы только одного из  этносов в мультиэтническом обществе [4].  
На базе процессов льготной приватизации государственной собственности быстро сформировалась группа олигархов. Основным источником доходов для них стали использование ресурсов политической власти и доступ к государственному имуществу и бюджетным средствам. В силу этого олигархия полностью поддержала сложившийся авторитарный этнократический режим.
Политические партии, отражающие социальные интересы предпринимателей и наемных работников, в латвийском обществе так и не сложились. Объединения и партии, выражающие интересы русского населения,  будучи крайне слабыми, никогда не входили в состав правящей коалиции. Оппозиционная деятельность русских парламентских партий систематически игнорировалась и блокировалась, а оппозиционные общественные организации правящей элитой не принимались во внимание.
Массы латышского населения не получили от установившегося этнократического режима существенных  преимуществ. Им пришлось принимать участие в содержании непомерно большого и малоэффективного бюрократического аппарата, включая выплату чиновникам коррупционной дани. Монопольная властная элита не смогла сформулировать и на деле защитить подлинные национальные интересы. Из-за этого были утрачены многие традиционные латышские виды трудовой деятельности, национальный бизнес массово перешел в руки иностранцев. Многие внешнеполитические акции правящей элиты противоречили национальным экономическим интересам. Латыши утратили такое важное социальное преимущество, как знание русской культуры и русского языка. Вместо них распространились худшие стереотипы западного потребительского поведения. Проводимая бюрократией политика оказалась не способной реально обеспечить конкурентоспособность латышского образования, культуры, языка.
Внешне латвийская политическая система обладает всеми необходимыми демократическими атрибутами: конкурирующими между собой политическими партиями, регулярно обновляемым парламентом – Сеймом, свободой  слова, собраний, печати. Однако эта форма легко позволяет осуществлять практически монопольное правление одного класса – бюрократии.
Под давлением Европейского союза латвийские власти предоставили возможность натурализоваться небольшому числу русских, которых за десять лет до этого лишили гражданства. Натурализация при этом обставлялась такими высокими требованиями к знанию латышского языка, что пройти ее могли не все. Кроме того, значительная часть русских принципиально отказалась от принятия латвийского гражданства, считая, что даже это не защитит их от этнической дискриминации. В настоящее время в Латвии имеется более 380 тыс. неграждан - более 46% русской общины. Процесс натурализации практически полностью остановился [5].
К началу 2000-х годов закончилось формирование самостоятельной русской общины. Заметных успехов в ассимиляции русских достигнуто не было, зато в обществе установилось сильное этническое напряжение между латышами и русскими. Многочисленные международные и европейские комиссии отмечали опасное этническое напряжение и настойчиво рекомендовали принять меры по его смягчению, однако эти рекомендации неуклонно отклонялись правящей элитой, поскольку их выполнение подорвало бы основы этнократического режима [6].
 
Латвийская модель «первоначального накопления капитала»
Сразу после возникновения самостоятельной Латвии началась массовая приватизация и реституция государственного и кооперативного имущества, накопленного в советский и предшествующие периоды. В этих целях властная элита создала особую экономическую модель, которую можно условно назвать моделью «первоначального накопления капитала».. (Под экономической моделью мы при этом понимаем устойчиво воспроизводимый набор связей между основными хозяйствующими субъектами, прежде всего между государством, предприятиями и домохозяйствами.)
Отличительными чертами латвийской модели стали ориентация на использование дешевых ресурсов развития, низкий уровень собственных сбережений и инвестиций, высокий уровень престижного потребления, значительная государственная регламентация хозяйственной деятельности, высокий удельный вес теневой экономики, включая коррумпированность государственного аппарата, а также осуществление экономического целеполагания внешними акторами. Модель  «первоначального накопления капитала» успешно действовала до тех пор, пока были доступны относительно дешевые, внешние для нее, ресурсы развития. С исчерпанием этих ресурсов  модель начала давать системные сбои.                                                                                     
Трудовые ресурсы.Численность населения Латвии со дня обретения независимости стремительно сокращалась как за счет высокой смертности и низкой рождаемости, так и за счет эмиграции. По данным официальной статистики, за период с 1989 по 2008 год численность постоянного населения страны сократилась на 14,8%, а численность занятых в народном хозяйстве – на 21,5% [7].                                                
При этом надо учесть, что предложение трудовых ресурсов на рынке значительно увеличилось в 1998 году за счет законодательного повышения возраста выхода на пенсию.  
Не происходило и улучшения качественных характеристик трудовых ресурсов. Количество лет обучения в средней школе возросло с 10 до 12 лет, зато в высшей школе основная масса студентов стала получать степень бакалавра за 3 года, тогда как раньше обучались 5 лет. Количество студентов в вузах несколько выросло, зато качество их подготовки заметно упало. Структура подготовки специалистов слабо соответствует структуре спроса на них.                                                                                                                
Научно-технические ресурсы. Количество занятых в латвийской науке сократилось с 31 тысячи в 1991 году до 4 тысяч в 2008 году, то есть почти в 8 раз [8]. Основная часть ученых достигла пенсионного возраста. Конкурентоспособные НИИ ликвидированы, их научный потенциал утрачен. В оставшихся институтах делается крайне мало открытий и изобретений. Наука получает мизерное государственное финансирование. Частного финансирования науки также нет, поскольку практически все латвийские предприятия по размеру классифицируются как микропредприятия и в принципе не способны финансировать научные исследования. В период с 1995 по 2007 год в Латвии на науку тратилось не более 0,25% ВВП, тогда как, например, в Швеции затраты составляли  3,82%, в Финляндии - 3,47%, в Германии - 2,51% ВВП [9].                                                                                                                
Финансовые средства, которые выделяются на науку из европейских фондов и распределяются через латвийское правительство, не осваиваются из-за отсутствия творческого научного персонала, непомерной бюрократизации процесса распределения средств и связанной с ней коррупцией.                                                                                            
Капитальные ресурсы. Латвийскими властями изначально был взят курс на ликвидацию крупных, ориентированных на производство экспортной продукции промышленных предприятий (ВЭФ, «Альфа», РАФ и десятки других). Их достаточно конкурентоспособные по тем временам производственные фонды были попросту уничтожены. Одновременно ликвидировали крупное сельскохозяйственное производство, а его материальные ресурсы роздали по мелким фермерским хозяйствам.               
В стране практически исчезли традиционные отрасли: рыболовство и рыбопереработка, производство сахара и текстиля, переработка кожи и обувное производство, электроника.
 Правительство не поддерживало формирование крупных предприятий. В 2007 г. из почти 130 тысяч хозяйствующих субъектов только 398  имели численность занятых свыше 250 человек. Средняя численность занятых на одном предприятии в 2007 году составляла менее 7 человек [10].                                                 
Микропредприятия не могут обеспечить самостоятельного накопления средств и динамичного развития. Именно поэтому размер новых капиталовложений в производство относительно невелик. Если в 1989 году на накопление тратилось около 24% латвийского ВВП, то в рекордном 2007-м – только 19%, из которых 8% приходилось на иностранные капиталовложения [11]. То есть экономика страны могла генерировать собственные капиталовложения только на уровне 11% от размера ВВП, тогда как для быстрого экономического роста, как показывает мировая практика, необходимо инвестировать около трети от объема ВВП.                                                                                     
Реальные инвестиции в Латвии вкладывались, главным образом, в отрасли с быстрой капиталоотдачей, но низким потенциалом хозяйственного роста – торговлю, складское хозяйство, банковское дело, гостиницы, жилье, офисные здания. Из-за этого преимущественное развитие в стране получила сфера услуг. Если в 1991 году отрасли материального производства обеспечивали 68% ВВП Латвии, то в 2007-м – лишь 25%. Доля же сферы услуг возросла, соответственно, с 32% до 75% ВВП [12]. В целом в стране сложилась нерациональная структура экономики, которая не может обеспечить ее динамическое и сбалансированное развитие.
Управленческие ресурсы. Управленческие кадры ликвидировавшихся крупных государственных предприятий перемещались в частный сектор, способствуя его относительно успешному развитию. Большая часть этих кадров приобрела высшее управленческое, экономическое или юридическое образование, накопила опыт работы в современной, высококонкурентной среде. Однако численность занятых предпринимательством была в Латвии все же в три раза ниже, чем в среднем по Европе [13].
Олигархи и большая часть тех, кто приватизировал предприятия на льготных условиях, отличались низким уровнем предпринимательской активности и компетенции.
В государственном секторе, из-за политики этнических ограничений, назначения кадров по политической, а часто и по родственной принадлежности, резко снизился уровень компетентности  управленческого персонала. Он не умеет принимать самостоятельные решения,  работать с экспертным сообществом. К примеру, за все время существования Второй Латвийской республики так и не было выработано стратегии ее развития, а все принятые официальные документы носили декларативный характер [14]. 
Неумение эффективно управлять экономикой породило желание тщательно регламентировать всю хозяйственную деятельность предприятий. Аппарат государственного управления из-за этого непомерно разросся. Так, если в 1990 году численность работников аппарата государственного, общественного управления и кредитных учреждений составляла всего 3% от общей численности занятых, то к 2008 году только сотрудники аппарата государственного управления составили 7,8%  всех занятых [15].
Наряду с ростом бюрократического аппарата росли и расходы на его содержание. В 1990 году они составляли только 2,9% расходов бюджета, то в 2007 году уже превысили 12,3% всех расходов бюджета [16].
Регламентация хозяйственной жизни, тормозившая ведение бизнеса, вместе с низким качеством государственного кадрового потенциала привели к развитию коррупции, процветанию теневой экономики [17]. 
Завершение в конце 90-х годов процесса приватизации государственного имущества остро поставило вопрос о дальнейшей судьбе модели «первоначального накопления капитала». Однако ее существование была продлено за счет привлечения дополнительных зарубежных ресурсов развития.
В 2004 г. Латвия после выполнения определенных условий была принята в ЕС. В связи с этим в страну хлынул поток иностранной помощи, инвестиций и дешевых кредитов. Эти ресурсы дали толчок развитию экономики, но латвийская экономическая модель использовала их в соответствии со своей природой.
Весомая часть средств из европейских фондов была непроизводительно потрачена, либо прямо присвоена бюрократией и олигархией. Иностранным инвесторам были дешево проданы высокодоходные государственные предприятия в базовых отраслях экономики. Определенная часть недоплаченной за них государству цены осела в карманах бюрократии. Олигархи продали иностранцам доставшиеся им дешево государственные предприятия, поскольку не умели эффективно управлять ими.
Дешевыми иностранными кредитными ресурсами воспользовались многие хозяйствующие субъекты и домохозяйства. На начало 2005 года кредитная задолженность финансовых, нефинансовых институтов и домохозяйств Латвии составляла 3897 млн. лат или 52,4% от объема ВВП. К концу 2008 года она достигла величины 14 577 млн. лат или 110% от объема ВВП, то есть выросла почти в четыре раза в абсолютных показателях, или более чем в два раза в относительных [18]. Источником роста задолженности латвийских хозяйствующих субъектов и домохозяйств были иностранные кредитные ресурсы, что подтверждают показатели роста внешнего долга страны. Если в начале 2005 года он составлял 25,4%, то к III кварталу 2008 года достиг уже 57,6% от общего объема ВВП страны [19].                                                      
Дешевые кредитные ресурсы на предприятиях, из-за низкой квалификации управленцев, использовались недостаточно эффективно и возвращались только в условиях быстро расширяющегося внутреннего и внешнего рынков. Точно так же и домохозяйства необдуманно набрали дешевых кредитов и могли их выплачивать только в расчете на постоянный рост своих доходов. Банки, в надежде на высокие прибыли, поощряли выдачу малообеспеченных кредитов, не принимая во внимание специфику латвийской модели хозяйствования.                                                                               
       
Результаты «первоначального накопления капитала»
Низкая эффективность использования ресурсов развития не позволяла обеспечить стабильное и сбалансированное экономическое развитие страны. Это наглядно видно из анализа показателей темпов роста  ВВП. В 1990 году ВВП Советской Латвии, в сопоставимых ценах 2000 года, составлял 6771 млн. лат. Переход к модели первоначального накопления капитала и разрыв сложившихся экономических связей привели в течение двух-трех– лет к падению объемов производства практически в два раза. Это падение удалось преодолеть только через 15 лет: через год после вступления в ЕС, в 2005 г, объем ВВП Латвии достиг величины 7006 млн. лат, превысив на 3% показатель 1990 года. За период с 2005 по III квартал 2008 года привлеченные внешние ресурсы обеспечили более быстрый рост ВВП страны – на целых 24%, и он увеличился, в тех же сопоставимых ценах 2000 года, до 8717 млн. лат [20].
Отдельно необходимо отметить специфическую модель потребления, которая сложилась в Латвии. Деньги, получаемые бюрократией и олигархией сначала от приватизации государственного имущества, а затем от использования политических ресурсов в целях личного обогащения, породили легкость их расходования. Показная роскошь, престижное потребление стали отличительной чертой латвийского правящего класса. Он не ориентирован на инвестиции в будущее своей страны. Этому способствовала особая система государственного регулирования потребления: пропорциональная шкала налогообложения личных доходов, отсутствие налога на прирост капитала, низкие налоги на недвижимость.
 
«Подмороженная» социальная структура латвийская общества
Переход к рыночной экономике и демократии предполагает углубление социальной дифференциации общества и одновременно налаживание устойчивых горизонтальных связей между всеми его элементами, установление общественного контроля над выполняемыми отдельными группами и социальными слоями функциями. В латвийском обществе номенклатура быстро трансформировалась в класс бюрократии, стала доминирующей политической силой и использовала ее для закрепления своего монопольного социального положения. В результате трансформация общества была приостановлена, образно говоря, социальная структура общества оказалась «подмороженной».                                                                              
Незавершенность социальной трансформации выразилась, прежде всего, в том, что ни предприниматели, ни наемные рабочие не превратились в самостоятельные классы. Они создали только крайне слабые и зависимые от бюрократии социальные институты, не способные осмыслить и артикулировать специфические классовые интересы. В латвийских ассоциациях предпринимателей и в профсоюзах состоят соответственно только около одной десятой части предпринимателей и наемных работников. Эти две социальные группы не имеют значительного влияния на правящие партии и не могут отстаивать свои коллективные интересы в представительных и исполнительных органах власти. Не имеют они серьезного влияния и на СМИ
В период массовой приватизации бизнес безропотно делился с бюрократией своими доходами и признавал ее социальное доминирование, поскольку имел возможность получать взамен относительно дешевую государственную собственность. После завершения приватизации бюрократию поддерживала только небольшая группа олигархов, которые извлекали прямые экономические выгоды из тесной связи с государственным аппаратом.
Основная часть латвийского мелкого бизнеса вышла из теневой зоны, и он оказался заинтересованным в увеличении прозрачности в делах управления и в удешевлении государственного аппарата. Однако добиться существенных перемен ему не удалось. Широко обсуждавшиеся меры по введению декларирования доходов и имущества всего населения приняты не были. Никто серьезно не боролся с коррупцией высокопоставленных чиновников, судей, полицейских, работников налоговой инспекции, таможни.                                                                                                                     
Бюрократия и олигархия старались всеми силами сохранить сложившуюся социальную структуру, поскольку она позволяла им получать высокие доходы и обеспечивала высокий социальный статус. Кроме того, значительная часть бюрократии не владеет навыками управления в условиях формальной демократии, а олигархи не обладают достаточной квалификацией для эффективного ведения бизнеса в конкурентной среде.                                   
Незавершенность классовой трансформации латвийского общества привела к формированию его ущербной структуры на уровне отдельных социальных слоев и групп. Традиционно выделяют пять уровней социальной иерархии: властная элита, субэлита, средний, нижний (базовый) социальный слой и «социальные низы».                                                                                                                         
Властная элита Латвии, распоряжающаяся всеми политическими и большинством экономических ресурсов,  - это узкий круг политиков, чиновников высшего ранга и олигархов. Субэлита, близкая к иерархической власти и получающая достаточно высокие доходы, также довольно малочисленна. В этот круг входят высшая бюрократия, представители среднего бизнеса, профессионалы высокого статуса.
Оба круга крайне обособлены от остального общества. По этническому происхождению в них доминируют представители титульной нации. Большинство представителей среднего слоя не обладают ни обеспечивающим их личную независимость капиталом, ни высоким уровнем профессионализма, ни высоким социальным положением и престижем. Этот слой составляют владельцы мелкого бизнеса, менеджеры, среднее звено бюрократии, специалисты и высококвалифицированные рабочие. Все эти группы образуют относительно малочисленную страту латвийского общества и потому не могут служить гарантом социальной стабильности. По этническому составу - это наполовину латышский, наполовину русский слой. Латыши в большей степени сосредоточены в государственном секторе.                                               
Наиболее многочислен базовый социальный слой, составляющий более 2/3 населения Латвии. Основные его усилия направлены на адаптацию к социальным изменениям и поиск путей выживания. К базовому слою относятся основная часть специалистов, служащие, малоквалифицированные рабочие  массовых профессий. Этот слой состоит в равных пропорциях из русских и латышей.    
Именно представители базового слоя общества чаще всего склонны к массовому социальному протесту, в том числе в радикальных неконвенциональных формах. В рамках трансформационного процесса этот слой выступает скорее жертвой, чем активным участником инноваций. Отличительными чертами его представителей служат низкий деятельностный потенциал и неспособность адаптироваться к жестким социально-экономическим условиям социальных трансформаций. Социальные низы включают в себя хронических безработных, неполные и многодетные семьи, пенсионеров, беженцев, мигрантов, лиц без определенного места жительства, наконец, криминальные элементы. Их главной характеристикой служит изолированность от общественных институтов, а зачастую и включенностью в специфические криминальные и полукриминальные институты. Отсюда замкнутость социальных связей преимущественно рамками данного слоя, десоциализация, утрата навыков легитимной общественной жизни. Слой, характеризуемый понятием «социальные низы» в латвийском обществе непропорционально велик. В его составе преобладают русские.
Отдельно следует отметить роль такого особого элемента нижнего социального слоя как оказавшаяся в его составе интеллигенция русского происхождения. Именно она призвана рефлектировать происходящие в обществе перемены, критически формулировать цели и задачи общества и доводить их до правящей элиты. Латышская интеллигенция эту свою функцию не выполняет в силу зависимости от бюрократии и ориентации на безоговорочную поддержку этнократического режима (она превратилась в этом смысле в разновидность государственных служащих). Формулируемые русской интеллигенцией критические посылы правящей элитой во внимание не принимаются по причинам этнических ограничений. Отсутствие у правящей элиты связи с собственной подлинной интеллигенцией позволяет внешним акторам легко навязывать ей чуждые латвийскому обществу цели и ценности.
В целом, латвийская элита и субэлита не управляют процессом социальной стратификации общества, не создают условия для развития социальной конкуренции и мобильности. «Замороженность» социальных структур ведет к потере жизнеспособности общества, его аномии.
 
Латвия: взаимодействие национального и мирового кризиса
Экономический кризис начался в Латвии на собственной основе еще в начале 2007 г. из-за того, что возможности действовавшей в нем модели «первоначального накопления капитала» были полностью исчерпаны.
Массированные инвестиционные и кредитные вложения в латвийскую экономику породили высокий спрос и основанный на нем быстрый рост издержек производства. Ситуация усугубилась открытием для латвийцев рынка труда стран «старой» Европы и массовым отъездом за рубеж квалифицированной рабочей силы. Из-за нехватки рабочей силы и быстрого увеличения номинальной заработной платы производственный сектор начал поднимать цены на свою продукцию. Стала раскручиваться инфляционная спираль. Особенно быстро росли цены на землю и объекты недвижимости. В спекулятивной лихорадке приняли активное участие многие представители правящей элиты. Это помешало им своевременно принять меры по «остужению» экономики.                                                 
Реализация принятой правительством А. Калвитиса запоздалой и противоречивой Антиинфляционной программы привела к затруднению кредитования экономики  и населения, остановке продаж на рынке недвижимости, прекращению нового строительства, сокращению продаж ряда товаров. Несмотря на меры  этой программы, 2007 год закончился с инфляцией в размере 10,1%. В 2008 года инфляция  оставалась практически на том же высоком уровне [21].
Зато под воздействием инициированных властями ограничений на выдачу кредитов стал резко сокращаться объем производства. Валовой внутренний продукт (ВВП), рассчитанный в сопоставимых ценах 2000 года, в III квартале 2008 года упал, по сравнению с аналогичным периодом  2007 года, на 5,2%. За этот же период уровень безработицы вырос с 70,7 до 87,7 тысяч человек, или на четверть. В промышленности спад производства к августу 2008 года составил 8% от уровня января этого же года, в строительстве он был еще больше [22].                                                                                                          
Из-за снижения объемов производства стали сокращаться налоговые поступления в бюджет, правительство прибегло к значительным внутренним заимствованиям. Только с августа 2008 года Латвия стала испытывать влияние мирового экономического кризиса. Причем это влияние не было прямо связано с обесценением ценных бумаг, как в других странах, поскольку торговля ими в стране не получила заметного распространения.                                                                  
Углубление кризиса началось с грубых ошибок, совершенных правительством И. Годманиса. В конце 2008 года власти взяли на себя убытки частного коммерческого банка «Парекс» в размере около 1,5 млрд. лат, что составляло более четверти всего государственного бюджета. Это вызвало непомерный рост дефицита бюджета, для перекрытия которого правительство было вынуждено прибегнуть к крупным международным заимствованиям. Обоснованность всех этих действий правительства в Сейме даже не обсуждалась, вопреки законодательству. Одновременно правительством были разработаны и проведены за одну ночь экстраординарные экономические меры. Среди них – повышение с начала 2009 года налога на добавленную стоимость с 18% до 21%, отмена льгот по налогообложению для широкого круга социально значимых товаров, существенное повышение налогов на все подакцизные товары, сокращение затрат на выплату пособий по безработице, сокращение заработных плат учителей, ученых, полицейских, врачей, сокращение государственных затрат на образование и медицинское обслуживание. При этом не были сокращены расходы на содержание чиновников, продолжилось финансирование амбициозных строительных проектов.                                                                                    
К концу 2008 г. все латвийские банки стали испытывать сложности. Просроченная задолженность по выданным кредитам (по данным Комиссии по фондовым рынкам и ценным бумагам)  превысила 15%, выдача новых кредитов практически прекратилась. Банки начали отнимать у задолжников заложенные дома, квартиры, участки земли, производственные фонды. Впервые за долгие десятилетия прибыль банков опустилась до отметки, близкой к нулевой. Проблемы возникли и у иностранных, в первую очередь скандинавских, банков, которые до этого упорно накачивали деньгами латвийское народное хозяйство, не обращая внимания на то, что действующая в нем экономическая модель не может обеспечить их возврат.
Показатель производства ВВП в Латвии опустился за IV квартал 2008г. на 10,3%, а по всему году на 4,6% [23]. Численность безработных к концу 2008 г. выросла до 118 тыс. человек, уровень безработицы достиг 9,9% от численности трудоспособного населения [24].                                                                                                       
В январе 2009 г. экспорт продукции сократился на 25,3%, импорт на 36,1%. При всем этом в страну, по инерции, еще шли иностранные капитальные вложения. В 2008 года они несколько сократились по сравнению с рекордным уровнем 2007 года, но все же выше, достаточно значимого, уровня 2006 года. Эти капитальные вложения отчасти перекрывали негативное торговое сальдо. Другую его часть перекрывали внешние кредиты. Средние ставки банковского кредита в 2008 году оставались на уровне инфляции (16,5% для долгосрочных и 11,1% для краткосрочных займов), то есть банковская система не испытывала серьезной нехватки денежных ресурсов [25]. Главной внешнеэкономической проблемой для страны в это время была упорно сохраняемая правительством жесткая привязка лата к евро. Она лишала правительство важнейшего рычага регулирования экономики. При первых призраках паники в период национализации «Парекс банка» население стало стремительно менять явно переоцененный лат на другие валюты. В результате, только за период с сентября по ноябрь 2008 года запасы иностранной валюты Банка Латвии упали с 4181 до 3299 млн. евро, или на 21%. Однако к концу декабря панику удалось остановить за счет достижения договоренности с международными финансовыми организациями о заимствовании 7,5 млрд. евро [26].
В конце февраля 2009 г. из-за отставки правительства паника возобновилась, и Банк Латвии был вынужден продать за две недели 112 млн. евро. Запасы валюты, правда, не упали, а возросли, так как в это время в страну поступил первый транш международного займа.
Этим страна была на время спасена от проблем, связанных с девальвацией лата, но пошла на повышение внешней задолженности с достаточно умеренных 57,6% в конце III-го квартала 2008 г. до критически опасных 130% от уровня годового производства валового внутреннего продукта в конце этого года [27]. Международные институты поставили жесткие условия изменения внутриэкономической политики.
Таким образом, сложившаяся в стране экономическая модель привела к потере Латвией экономического суверенитета. Под давлением международных финансовых институтов, озабоченных нерациональным использованием предоставляемых ими кредитов, в марте 2009 г. к власти пришло правительство В.Домбровского. Однако оно не смогло решить проблемы сокращения затрат на содержание непомерного бюрократического аппарата, прекращения амбициозных строек и выбрало путь перекладывания тягот кризиса на социально слабые слои населения. Было принято решение вновь сократить заработные платы учителей, врачей и полицейских, пособия на детей, отказаться от индексирования пенсий, направить часть взносов в пенсионные фонды на покрытие дефицита бюджета, урезать расходы на науку, образование, здравоохранение. Несмотря на сокращающиеся поступления в бюджет, стали рассматриваться планы дальнейшего повышения налоговой нагрузки на бизнес. То есть правительство показало полную неспособность перестроить исчерпавшую себя экономическую модель.
Нынешний мировой кризис есть завершающая фаза 60-летнего, так называемого кондратьевского, цикла развития экономики. По сути своей он представляет кризис технологический и структурный. Фаза спада и рецессии в кондратьевском цикле занимает несколько лет. Как минимум такое время придется испытывать на себе воздействие неблагоприятных внешних экономических воздействий и Латвии. Мировой кризис проявляется пока в стране как кризис платежный, кредитный и финансовый. Это значит, что Латвия будет в течение нескольких лет сталкиваться с дефицитом денег, кредитов и инвестиций. Уже сейчас западноевропейские партнеры отказали ей, наряду с некоторыми другими странами Восточной Европы, в запрашиваемой помощи в размере 190 млрд. евро. Не разрешили странам Восточной Европы и войти в ускоренном порядке в еврозону, как опрометчиво рассчитывало правительство И.Годманиса.
Мировой кризис приведет к коренной перестройке всех мирохозяйственных связей. Предвидится резкое падение значения в мировой экономике США, возрастание роли ЕС, КНР, возможно, России, ряда других крупных стран. Обострится экономическая и политическая конкуренция между этими центрами силы.
 Политическое влияние США на Латвию значительно ослабнет, поскольку их усилия будут направлены в большей мере на защиту собственных экономических, а не политических интересов. Напротив, политический интерес стран Западной Европы, прежде всего, скандинавских стран, к Латвии возрастет, поскольку они имеют здесь большие инвестиционные и кредитные вложения. Для обеспечения сохранности этих вложений они будут вынуждены вмешиваться в действие латвийских политических и хозяйственных механизмов, стараться не допустить социального взрыва. Данное вмешательство пока ограничивается выдвижением требований к используемым инструментам государственного регулирования экономических процессов. Однако эти требования латвийскими властями не выполняются, что неизбежно потребует вмешательства во внутриполитические процессы.
 
Сценарии развития латвийского общества в условиях кризиса
Многочисленные неудачные попытки вывести экономику Латвии из кризиса и восстановить нарушенный социальный баланс наталкиваются на специфику латвийской политической и экономической модели. Если Латвия не откажется от этой модели, события будут развиваться по инерционному, пессимистическому по своему содержанию, сценарию. Пока именно этот сценарий наиболее вероятен. В том случае, если удастся провести политические преобразования и внедрить новую экономическую модель, возможна реализация более оптимистического сценария развития событий.                                                                       
Пессимистический сценарий. При сохранении сложившихся тенденций в экономике за год сократятся объемы производства не менее, чем на четверть, до уровня 1990 и 2003 годов. В 2010 году произойдет аналогичное по размеру сокращение производства, и экономика опустится до уровня кризисного 1993 года. Безработица составит в этом году около одной пятой, а в 2011 году около одной четвертой от величины трудоспособного населения. Произойдет это из-за прекращения внешних инвестиций и кредитования, а также ухудшения возможностей экспорта произведенной продукции. На спад производства в этом году наложатся сбои в работе банковской системы, в первую очередь из-за некомпетентных действий правительства. Лат будет девальвирован, но это уже не приведет к улучшению ситуации в экономике из-за ее высокой зависимости от поставок сырья и наличия больших валютных кредитов у латвийских предприятий и населения. Основным средством обращения и сбережения в Латвии станут евро и доллары. Государство лишится трети своих доходов в этом и половины в следующем году, а поэтому будет вынуждено объявить дефолт по своим обязательствам. Международная помощь будет оказываться в ограниченных размерах и только государству. Из-за неэффективности государственного аппарата она будет использоваться крайне неэффективно.                                         
Объемы потребления населения сократятся пропорционально сокращению объемов производства на четверть в текущем и настолько же  в следующем году. При нынешней экономической модели сокращение потребления ляжет, в основном, на социально незащищенные слои населения: пенсионеров, многодетные, неполные семьи, молодежь, потерявших работу, сельских жителей. У них потребление сократится в 2-3 раза, и они будут поставлены на грань физического выживания. Государство не сможет организовать им минимально необходимую материальную поддержку. Обнищание и голод вызовут рост преступности, массовые митинги, демонстрации, перекрытие дорог, погромы и поджоги. Часть трудоспособного населения уедет из страны. Из-за неурегулированности взаимоотношений между русской и латышской общинами, а также попыток правящей элиты в очередной раз прибегнуть к этнической мобилизации, социальные конфликты примут этническую окраску и перейдут в фазу открытых столкновений.   Предприниматели станут уводить свой бизнес за границу, уходить в «тень», массово закрывать предприятия и жить за счет накоплений. Значительная часть предпринимателей потеряет бизнес из-за банкротства. Имущество еще функционирующих предприятий будет подвергаться риску разграбления и уничтожения в ходе социальных и этнических беспорядков. При снижении поступления в бюджет правящая элита будет пытаться сохранить свои высокие доходы и не пойдет на сокращение чиновничьего аппарата. Сильнее всего будут урезаны бюджетные расходы на здравоохранение и образование. Все это приведет к потере правящей элитой легитимности. Она попытается установить диктатуру «сильной личности», но не получит поддержки масс и, скорее всего, будет сметена. Контрэлита не успеет консолидироваться, и общество на длительное время погрузится в хаос.  Выйти из него удастся только к 2020 г., а восстановить объемы производства и потребления - к 2025 г. Латвия потеряет политический суверенитет и будет все это время управляться фактически извне международными институтами. Управление будет малоэффективным из-за отсутствия адекватного политического инструментария.                                                                             
Оптимистический сценарий.После ускоренной перестройки политической и экономической моделей падение объемов производства ВВП в Латвии удастся к концу года остановить на уровне четверти от предкризисного уровня. Внешние экономические условия останутся неблагоприятными, иностранная помощь будет поступать только в виде ограниченного объема государственных кредитов. Однако краха банковской и финансовой системы, а также государственного дефолта удастся избежать, так как новая правящая элита получит кредит политического доверия населения. Лат не будет девальвирован. Произойдет национализация части банков                                         
Объем потребления населения сократится не менее чем на четверть, но бремя потерь равномерно распределится между всеми социальными и этническими группами. Инструментами достижения социальной справедливости будет прогрессивное налогообложение личных доходов и личного имущества. Полученные от более состоятельных лиц средства станут использоваться для поддержания потребления социально слабых слоев населения. Поступления в бюджет сократятся на треть, но произойдет существенное сокращение численности аппарата государственного управления и расходов на содержание остальных бюрократов. Удастся удержать на плаву здравоохранение и образование. Благодаря жестким мерам существенно уменьшится уровень коррупции.                                                                                       
Национальный мир будет обеспечен за счет предоставления права всем русским жителям Латвии получить гражданство в заявительном порядке, отмены действующих в их отношении дискриминационных норм. В результате удастся избежать социального взрыва и этнических конфликтов, потери управляемости общества. Будут приняты меры по стимулированию сбережений и частных инвестиций. Они пойдут преимущественно в производственную сферу. Развитие получат импортозамещающее производство, падение экспорта удастся удерживать на уровне, соответствующем сворачиванию мирового рынка. Государство начнет осуществлять собственные капиталовложения в экономику, организует общественные работы по развитию инфраструктуры. Отсутствие внешних инвестиций и кредитов ограничит экономический рост, и выход на докризисный уровень производства и потребления будет обеспечен только к 2015 году. Все это время Латвии удастся избегать внешнего политического управления.
 
Внутренние и внешние условия преодоления кризиса латвийского общества
Переход к новой, ориентированной на развитие производства, а не на перераспределение и присвоение чужого богатства, экономической модели возможен только посредством радикальной перестройки латвийской политической системы. Нынешняя правящая элита пойти на радикальные перемены системы хозяйствования не способна и ограничивается в настоящее время перегруппировкой сил в рамках правительственной коалиции. Неизбежен роспуск Сейма и проведение досрочных выборов, которые мало изменят латвийский политический пейзаж. В состав нового Сейма придут те же самые социальные и этнические силы, только в другой партийной конфигурации. Новый, опять-таки бюрократически-олигархический, состав депутатского корпуса не сможет решить накопившихся экономических проблем и только усугубит ситуацию отсрочкой принятия действенных мер. Для осуществления радикальных перемен на политическом поле Латвии необходимо создание новых партий,  которые будут представлять интересы предпринимателей и наемных работников. Для того же, чтобы эти партии приобрели достаточный политический вес, им необходимо выступать с позиций социальной солидарности и формироваться на вненациональной (внеэтнической) основе. Доступ к участию в политическом процессе должны получить все жители Латвии, независимо от их национального происхождения. То есть особую остроту приобретает вопрос наделения гражданством половины русского населения Латвии. В результате формирования новых партий и их активного включения в политический процесс элитарно-бюрократический режим будет заменен демократическим. Это откроет возможности для завершения социальной трансформации латвийского общества. Удастся достичь большей сбалансированности социального и этнического состава политического класса, значительно возрастет численность среднего класса.                                                                      
Конкретная программа перехода к новой модели хозяйствования должна быть сформулирована для представителей восходящих социальных сил. Сделать это может компетентная группа экспертов в течение краткого периода времени. Предлагать программу экономических перемен для нынешней политической элиты бессмысленно, поскольку она не способна к проведению значимых социальных преобразований. Более того, она может перехватить лозунги обновления общества, получить еще раз поддержку населения и, не выполнив обещания, на длительное время закроет возможность решить проблему «сверху», без стихийного восстания масс. Нынешняя латвийская политическая модель, как уже отмечалось, сформировалась при серьезной внешней поддержке США и все рассматриваемое время сознательно ими консервировалась.                                       
Европейскому союзу предстоит усилить свое политическое влияние на Латвию. Он должен будет поддержать те внутренние силы, которые выступают за модернизацию латвийской политической системы. Для достижения этих целей потребуется серьезная работа как с нынешней латвийской правящей бюрократией, так и с зарождающейся контрэлитой, прежде всего, предпринимательской по социальному составу и русской по этническому происхождению. Евросоюзу следовало бы занять более принципиальную позицию в отношении проводимой США в Латвии политики , осознать и начать отстаивать свои собственные интересы. Исход противостояния ЕС и США может быть повернут в благоприятную для Латвии сторону благодаря поддержки действий ЕС со стороны третьей силы – России, которая, как и Европа, никак не заинтересована в появлении на линии межцивилизационного разделения «черной дыры».
 
Примечания
 
[1] Рассчитано по данным журнала «Демоскоп»: http://demoscope.ru/weekly/033/evro01.php.
 
[2] Рассчитано по данным о численности, национальному составу, миграции и естественному движению населения Латвии за 1989, 2000, и 2006 гг,. приводимых Центральным статистическим бюро Латвии (ЦСБЛ)www.csb.gov.lv.
 
[3] О сегрегации и дискриминации русских в Латвии. Доклад Европарламенту и Федеральному Собранию РФ. В сб. Русский вопрос в странах Балтии. Рига-Вильнюс-Таллин. 2007.
 
[4] Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность. М.: Росспэн, 2003. с.131-175;
 
[5] Рассчитано по данным Управления делами гражданства и миграции Латвии:http://www.pmlp.gov.lv/lv/statistika/iedzivotaju.html;jsessionid=B91A79E14CC17787D2A2C29727AF282F
 
[6] См., напр. : The European Commission against Racism and Intolerance. Third report on Latvia adopted on 29 June 2007 and made public on 12 February 2008; Report by Mr. Alvaro Gil-Robles, Commissioner for Human Rights, on his visit to Latvia. 5 - 8 October 2003. For the attention of the Committee of Ministers and the Parliamentary Assembly.
 
[7] Рассчитано по данным ЦСБЛ: www.csb.gov.lv
 
[8] Рассчитано по данным ЦСБЛ: http://data.csb.gov.lv/DATABASE/zin/Ikgad
 
[9] Рассчитано по данным Евростата и ЦСБЛ http://epp.eurostat.ec.europa.eu/pls/portal/docs: http://data.csb.gov.lv/Dialog/varval.asp?ma=03-
 
[10] Рассчитано по данным ЦСБЛ: http://data.csb.gov.lv/Dialog/varval.asp?ma=234&ti=23
 
[11] Рассчитано по данным ЦСБЛ: http://www.csb.gov.lv/csp/content/?cat=355 и
 
[12] Рассчитано по данным ЦСБЛ: http://data.csb.gov.lv/Dialog/varval.asp?ma
 
[13] Данные исследования и ЦСБЛ: http://ec.europa.eu/invest-in-research/pdf/download_en/latvia.pdf
 
[14] Долгосрочная стратегия развития Латвии «Латвия-2030»: http://www.latvija2030.lv/page/1; Латвийская модель роста. «Человек на первом месте»: http://www.futureofeurope.europarl.europa.eu/future/webdav/site/myjahiasite/shared/import/Home/LATVIA/chambre1/theme2/GlobalisationSaeima_LV.PDF
 
[15] Рассчитано по данным ЦСБЛ:  http://www.csb.gov.lv/csp/content
 
[16] Рассчитано по данным ЦСБЛ: http://data.csb.gov.lv/DATABASE/ekfin/%C4%AAstermi%C5%86a%20statistikas%20dati/Vald%C4%ABbas%20finanses/Vald%C4%ABbas%20finanses.asp
 
 
[18] Рассчитано по данным Банка Латвии: http://www.bank.lv/lat/main/all/statistika/banku-stat/dati20064/
 
 
[20] Рассчитано по данным Банка Латвии:  http://www.bank.lv/lat/main/all/
 
 
[22] Рассчитано по данным ЦСБЛ: http://www.csb.gov.lv/csp/events/?mode=arh&period=03.2009&cc_cat=470&id=9020;http://www.csb.gov.lv/csp/events/?mode=arh&period=03.2009&cc_cat=470&id=9020.
 
[23] Рассчитано по данным ЦСБЛ http://www.csb.gov.lv/csp/content/?cat=610
 
[24] Рассчитано по данным Банка Латвии: http://www.bank.lv/lat/main/all/:
 
[25] Рассчитано по данным Банка Латвии: http://www.bank.lv/images/img_lb/izdevumi/latvian/maksbil/2008/VMB_2008_03_complete.pdf
 
[26] Рассчитано по данным Банка Латвии: http://www.bank.lv/lat/main/all/finfo/nt/arvval/
 
[27] Рассчитано по данным Банка Латвии http://www.bank.lv/LMB/LMB.php


Читайте также на нашем сайте: 


Опубликовано на портале 17/04/2009



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика