Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Российско-индийские экономические отношения: тенденции, проблемы, перспективы

Версия для печати

Специально для сайта "Перспективы"

Андрей Володин

Российско-индийские экономические отношения: тенденции, проблемы, перспективы


Володин Андрей Геннадиевич - доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.


Быстро развивающаяся индийская экономика делает сотрудничество с этой страной все более привлекательным и перспективным для наиболее развитых государств мира. Так, товарооборот Индии и США в 2004 г. составил около 28 млрд. долл. Показатели двусторонней индийско-китайской торговли превысили 14 млрд. долл. Торгово-экономические связи Индии и Японии, по оценкам специалистов, «стагнируют»: их объем не выходит за пределы 4 млрд. долл. в годовом исчислении. Примечательно, что правящие круги всех трех стран рассматривают торговлю с Индией не только как действенное подспорье национальной промышленности, но и как эффективный механизм укрепления своих геоэкономических и геополитических позиций в Азии, наиболее динамично развивающейся части мира.
Товарооборот между Индией и Россией составляет около 1,7 млрд. долл. и не имеет тенденции к увеличению. Между тем в советский период двусторонние торгово-экономические связи не только позволяли нашей стране решать важные стратегические задачи в мировом пространстве, но и способствовали полноценной загрузке важных сегментов национальной промышленности, действуя тем самым стабилизирующим образом на внутриполитическую ситуацию в стране.
По оценкам специалистов, торгово-экономические отношения нашей страны с Индией в последние 20 лет переживают период стагнации. Как известно, в 1986 г., во время визита в Индию, Михаил Горбачев и Раджив Ганди поставили цель удвоить объем товарооборота между двумя странами в течение пяти лет. К 1991 г. эта цель не была достигнута, а с распадом Советского Союза обмен товарами, услугами, технологиями продолжал быстро сокращаться.
На мой взгляд, регрессивную динамику двусторонних российско-индийских экономических отношений «стимулировали» как минимум три основных фактора.
Во-первых, форсированная деиндустриализация России, обвальное сокращение влияния научно-технологического уклада и олицетворяющих его производительных сил в экономике нашей страны в результате постсоветских «реформ». В то же время Индия, начавшая свои преобразования синхронно с российскими, направила реформы по прямо противоположной траектории. Главными ориентирами индийских реформ стали полная индустриализация хозяйства, «сайентификация» экономики, укрепление единого экономического пространства за счет сознательного развития горизонтальных связей, полноценное включение в него индийской глубинки. Логика реформы и достигнутые на пути модернизации осязаемые результаты предопределили заинтересованность индийской экономики в изделиях с высокой долей добавленной интеллектуальной стоимости, инновационных услугах, «продвинутых» технологиях мирового уровня.
Расхождение алгоритмов развития, собственно, и привело к практическому сворачиванию двусторонних экономических связей. В настоящее время объем двусторонней торговли адекватно отражает вышеописанную тенденцию. К тому же структура товарооборота имеет для нас невыгодный («полуколониальный», как считают отечественные экономисты) характер.
Во-вторых, демонтаж в России системы государственного интервенционизма во внешнеэкономических связях имел хорошо прогнозируемые для российско-индийских отношений последствия: резкое снижение доли машинотехнической продукции, относительное увеличение доли сырьевых товаров в российском экспорте, видоизменение фактора военно-технического сотрудничества (обладающего, при правильной постановке дела, значительными ресурсами увеличения объема и повышения качества двусторонних обменов).
В-третьих, фактическая деинституционализация системы двусторонних торгово-экономических отношений была напрямую связана с обстоятельством политического происхождения, т.е. сознательной переориентацией (начатой в годы перестройки и активно продолженной после распада СССР) внешнеэкономических связей в западном направлении. В результате, с одной стороны, произошло углубление сырьевой ориентации российской экономики (отечественная машинотехническая продукция на Западе неконкурентоспособна). А с другой стороны, утрата традиционных для нашей промышленности рынков на Востоке имела следствием фактическую «компрессию» реального сектора экономики (под влиянием естественного для либеральных преобразований обвала спроса на индустриальную продукцию) и осязаемое обострение проблем социально-политической стабильности в России.
В 2000 - 2004 гг. российско-индийские экономические отношения начали вновь обретать поступательную динамику. Однако, по оценкам специалистов двух стран, положительные тенденции связаны с более полным использованием накопленного потенциала, тогда как для «прорыва» в двусторонних отношениях (подобного достигнутому в отношениях Индии с США или Китаем) Россия должна задействовать весь потенциал государственного интервенционизма и личной инициативы российских предпринимателей.
Мировой опыт показывает: наиболее действенная сила поступательного развития внешнеэкономических связей между странами – взаимодополняемость их экономик, имеющая место, например, в Западной Европе. Другой фактор уплотнения торгово-экономических контактов – сходство задач, решаемых странами-партнерами в процессе модернизации. Так, по подобному сценарию развиваются отношения между Индией и Китаем. Иными словами, восстановлению наших двусторонних отношений в объемах, сопоставимых с интенсивностью связей Индии с ведущими странами мира, могло бы стать понимание индийской стратегии внешнеэкономической деятельности, которая в сфере международных экономических отношений реализует общий долгосрочный замысел, стратегию развития своей страны.
Стратегия развития страны подготовлена и уже представлена индийскому обществу. Ее титул – «Индия: Видение – 2020». В этом документе обозначены основные «проблемные зоны» (т.е. «узкие места» хозяйственной системы), предложены сценарии решения задач структурного характера, особое ударение сделано на повышении качества управления страной. После более чем 10 лет успешных экономических реформ показательно возвращение специалистов к идеям квалифицированного государственного интервенционизма, рассматриваемого как компенсатор дефектов рыночного механизма, в частности в стимулировании высокотехнологичных производств.
В программе «Индия – 2020» определены стратегические направления развития индийской экономики на средне- и долгосрочную перспективу. Это, в частности, энергетика (включая атомную), кластер информационных технологий (ядро формирующегося «нового технологического уклада» народного хозяйства), «стратегические отрасли» (оборонно-промышленный комплекс, аэро-космический сектор, авиастроение, электроника высшей степени сложности, атомная промышленность, телекоммуникации и т.д.). Развитие данных направлений экономики является высшим приоритетом Индии, поэтому сотрудничество с Россией (товары, технологии, совместное производство, инвестиционная деятельность) в этих секторах хозяйства способно решить и экономические, и геополитические задачи нашей страны.
Однако для решения столь серьезных задач необходимо выполнить как минимум два предварительных условия: 1) добиться совместимости российской и индийской моделей управления экономикой, в т.ч. внешнеэкономической деятельностью и 2) качественно уменьшить влияние стихийности на развитие двусторонних связей.
В Индии существует хорошо отлаженный и десятилетиями отшлифованный механизм взаимодействия государства и частнокорпоративного сектора. Роль государства реализуется в процессе формирования стратегических направлений развития, в побуждении с помощью институциональных мер делового сообщества к участию в долгосрочных проектах, в защите предпринимателей на внешних рынках и т.д. Частью этого механизма является Плановая комиссия Индии, рассматриваемая даже противниками государственного интервенционизма как интеллектуальный «локомотив» модернизации. По аналогичной схеме работают в Японии, на Тайване и в Южной Корее, хотя в этих странах институты, обеспечивающие согласование интересов политической власти и бизнес-сообщества, называются по-своему.
За последние 12-15 лет экономика Индии изменилась. Аналогичным образом стали более «требовательными» запросы индийцев к потенциальным внешнеторговым партнерам, включая традиционные сегменты экспорта и импорта. Индийские предприниматели нередко сетуют на отсутствие в России твердых, институционально закрепленных правил внешнеэкономической деятельности, что сдерживает развитие бизнеса между негосударственными компаниями. Поэтому нередко с их стороны звучат вопросы о моделях взаимодействия государства и частного бизнеса в России в сфере внешнеэкономической деятельности.
Главный фактор «прорыва» в российско-индийских отношениях – необходимый импульс развития, своеобразный «первотолчок», особенно важный в ключевых для Индии отраслях промышленности. Сознательная активность российской стороны должна поддерживаться фактором «ретроспективы»: ведь за последние 20 лет наше физическое и информационное присутствие на индийском рынке качественно сократилось. Восстанавливая двусторонние отношения, Россия обязана учитывать мировой опыт «агрессивного маркетинга», соединяющий в себе и экономические, и политические начала. Весьма полезным может оказаться чилийский опыт завоевания западноевропейских рынков начала 90-х годов. Субсидирование экспорта, в частности, сельскохозяйственной продукции, позволило Чили уже в середине 90-х годов приобрести устойчивые позиции на рынках Германии и других стран Евросоюза. Таким образом, сознательный отказ от первоначальных экономических выгод может обернуться долгосрочными преимуществами для российских предприятий на индийском рынке.
«Встраивание» России в долгосрочную стратегию модернизации Индии должно, на мой взгляд, осуществляться по следующим трем основным направлениям: развитие и расширение кооперационных связей в энергетике; перевод на новый качественный уровень военно-технического сотрудничества (ВТС); институционализация, в условиях жесткой конкуренции, России на индийском рынке в качестве носителя и производителя высоких технологий.
 
Энергетика
Прогнозируемый на ближайший период экономический рост 7-8% в годовом исчислении потребует увеличения потребления углеводородов как минимум на 4% в течение следующих 20 лет, тогда как мировое потребление будет расти ежегодно лишь на 2%. В настоящее время Индия занимает шестое место в мире по потреблению энергии. Задачей политической важности для страны стало формирование всеобъемлющей энергетической политики, обеспечивающей долгосрочные поставки углеводородного сырья по относительно стабильным ценам. В настоящее время на закупки энергоносителей из государственного бюджета ежегодно уходит около 14 млрд. долларов.
В сентябре 2004 г. в общих чертах была сформулирована «нефтяная стратегия» Индии. Ее основой стали два политических императива. Первое: обеспечение ценовой стабильности за счет создания «единого азиатского рынка» нефтепродуктов и передачи усовершенствованных технологий нефтедобычи и нефтепереработки. Второе: политическая институционализация существующих экономических отношений (на базе взаимных поставок углеводородов и обмена технологиями) для координации политики в отношении других государств, регионов, группировок.
Наряду со странами Персидского залива, Россия занимает приоритетное место в «нефтяной дипломатии» Индии. Политическая элита страны заинтересована в сохранении «центральной роли» России в развитии инфраструктуры нефтяной и газовой промышленности Индии, а также в партнерстве с российскими компаниями в добыче, переработке и последующей доставке отечественных нефтепродуктов в Индию. Ученые-нефтяники, специалисты и промышленники отмечают: развитие российско-индийских отношений в нефтяной отрасли поможет нашей стране довольно быстро развить соответствующие технологии, которые без дополнительных финансовых затрат будут использованы при модернизации топливно-энергетического комплекса России.
Политики и специалисты предсказывают возрастающее значение природного газа в энергетическом балансе Индии, что связано и с постоянно растущими ценами на нефть, и с экологическими «удобствами» газового топлива. Между тем, согласно прогнозам Плановой комиссии Индии, страна едва ли способна удовлетворять свои потребности в данном виде энергоресурсов более чем на 20%. Несмотря на значительные запасы природного газа, обнаруженные в бассейнах рек Кришна и Годавари, Индия будет вынуждена прибегать к массированным закупкам данного вида энергоресурсов на мировом рынке.
Одним из ключевых проектов энергетической стратегии Индии является строительство газопровода Иран – Пакистан – Индия. По некоторым предварительным расчетам, проект будет стоить от 4 до 4,5 млрд. долл. Наиболее значимым зарубежным инвестором проекта выступает австралийская компания «Broken Hill Proprietory» (ВНР). Все три главных участника проекта – Индия, Пакистан и Иран – заинтересованы, каждый по своим причинам, в его успешной реализации. Сообщений о желании России включиться в перспективный проект пока не поступало. Между тем, учитывая финансовые трудности Индии, Пакистана и Ирана, Россия могла бы повнимательнее присмотреться к транспортной магистрали длиной более 2700 километров, которая вызывает негативную реакцию США.
Позволю себе выделить два взаимосвязанных аспекта реализации концепции газопровода, имеющих непосредственное отношение к стратегическим интересам России. Во-первых, столь крупное начинание поможет нашей стране преодолеть узкокоммерческое понимание экономической эффективности топливно-энергетического комплекса, отказаться от наиболее примитивных форм сырьевой ориентации отечественного хозяйства. Далее, решение сложных, комплексных задач прокладки линий газопередачи в трудных природно-рельефных условиях Ирана, Пакистана и Индии поможет восстановить в отечественной экономике связь «наука – машиностроение – нефтегазовый сектор» и естественным образом ускорить переход к новой, инновационной парадигме российского хозяйства. Общеизвестно, что в США и других высокоразвитых обществах самоподдерживающийся рост на 80-90% формируется за счет приращения Знания, т.е. научно-технического прогресса и разработки и внедрения инновационных моделей управления.
Во-вторых, возвращение России к теме «азиатских магистралей» позволит нашей стране извлечь осязаемые экономические выгоды из направляемых в этот транспортный проект инвестиций, которые, впрочем, будут разнесены по времени. Очевидно, большее значение будет иметь возвращение и, возможно, приращение нашего влияния в Южной Азии и на Среднем Востоке, в частности восстановление балансирующей роли России в отношениях между Индией и Пакистаном, что сейчас за нас пытаются делать Соединенные Штаты.
Топливно-энергетическая проблематика побуждает задуматься над восстановлением многосторонних схем внешнеэкономических связей, с успехом применявшихся в советский период. В качестве «пилотного проекта» можно было бы рассмотреть целесообразность «треугольника» Россия – Иран – Индия, внутри которого примерное распределение функций могло бы выглядеть следующим образом: Россия поставляет в Иран военно-техническую продукцию на фиксированный эквивалент финансовых ресурсов; Тегеран, в свою очередь, возмещает эту сумму поставками нефти/газа в Индию; Дели, замыкая кругооборот товаров, направляет в Россию изделия, необходимые нашей стране. Подобная модель взаиморасчетов, как показал советский опыт, позволяет и реанимировать отечественную промышленность, и восстановить управляемость сферой внешнеэкономических связей.
Особую для Индии отрасль хозяйства составляет атомная энергетика. Значение данного сегмента экономики растет ввиду значительной зависимости Индии от импорта энергоносителей и ограниченности роли возобновляемых источников энергии при формировании динамики экономического роста (лишь около 5% общего объема ресурсов приходится на возобновляемые источники энергии). По оценке председателя Комиссии по атомной энергии Индии Анила Какодкара, для сохранения необходимых стране темпов экономического роста к 2050 г. не менее 25% всей энергии должно производиться ядерными установками. В Индии отмечают: такова общемировая тенденция, поскольку в таких высокоразвитых государствах, как Канада, Франция, Германия, Япония и Швеция, доля атомной энергии в общем энергобалансе лишь за 2004 г. значительно возросла. Помимо этого, по прогнозам Плановой комиссии Индии, к 2020 г. в стране будет насчитываться 60-70 городов с населением более 1 миллиона человек, обслуживание которых потребует ввода в действие автономных силовых установок малой мощности.
Индия нуждается, прежде всего, в российских технологиях в данной области, которые, по оценкам индийских специалистов, превосходят французские и американские аналоги. После принятия Народной палатой билля о соблюдении Индией всех положений не подписанного страной Договора о нераспространении ядерного оружия всякое затягивание Россией активной кооперации в ядерной энергетике автоматически усилит на индийском рынке позиции наших основных конкурентов – французов и американцев. Первые, по имеющимся данным, готовы к сотрудничеству с Россией в области совместного производства ядерной энергии в третьих странах. Важно помнить: сотрудничество с Индией в ядерной энергетике – это также наши долгосрочные политические инвестиции.
 
Военно-техническое сотрудничество
Примерно 70% военного оборудования и материалов, используемых в вооруженных силах Индии, отечественного производства. В последние 10-12 лет в индийской печати появляются материалы с критикой качества военной продукции, поставляемой Россией в Индию. Речь идет о комплектующих деталях, о несовершенстве некоторых систем вооружений для военно-морских сил, о недостаточной технологичности российской авионики и бортовых систем отечественных летательных аппаратов.
Разумеется, антироссийская позиция в сфере военно-технического сотрудничества некоторых СМИ напрямую связана с позицией социально-политических сил, стремящихся ограничить индийско-российские связи в данной области. Вместе с тем критические замечания в адрес нашей страны отражают новое качество и запросы индийской военной стратегии (т.е. решаемых ею задач) и возросшие геополитические амбиции этой страны. На мой взгляд, следует обратить внимание на следующие обстоятельства.
1. Правящие круги Индии и военную элиту страны не устраивает ситуация, при которой около 70% продукции военного назначения импортируется. Смысл новой политики в области развития оборонно-промышленного комплекса состоит в максимальном совершенствовании национальных производственных мощностей за счет зарубежных инвестиций (до 30% от суммы продаваемой в Индии военно-технической продукции).
2. С учетом складывающейся неблагоприятной геополитической ситуации вокруг Индии (обостряющаяся необходимость поисков энергетических ресурсов, фактор форсированного наращивания военной мощи Китаем, угроза политического ислама и т.д.) политический класс и военный истеблишмент вынуждены предъявлять более высокие, чем прежде, требования к качеству и функциональным возможностям покупаемой военной продукции. Прежде всего, речь идет об оснащении новейшей техникой военно-воздушных и военно-морских сил страны. Так, перспективы России на индийском рынке военной авиатехники в стране связывают с успешным завершением проекта создания и производства отечественного истребителя пятого поколения и его «упрощенной» версии для решения конкретных боевых задач (в частности, в Индийском океане). Идеальной моделью в этом смысле представляется американская «пара» пятого поколения F-22 Raptor – F-35. Предполагаемая емкость подобного рынка в Индии – 130-150 летательных аппаратов.
Неплохие перспективы у России могут сложиться и в сегменте военно-морских судов, хотя здесь конкуренция более серьезная. Наши реальные конкуренты на этом «поле» – Франция и Италия, а потенциальные – Испания и Голландия. Продукция для ВМС, с учетом расширения географических рамок деятельности данного вида вооруженных сил, должна отвечать самым современным требованиям – и в аспекте ходовых качеств, и в плане эффективности стрельбы. В индийской печати была отмечена «нерасторопность» российских организаций, ставшая причиной отказа Индии закупать отечественные подводные лодки класса «Амур».
3. При поставках военно-технической продукции в Индию необходимо руководствоваться принципом целостности боевых систем. В последние годы военная элита Индии все чаще критикует российскую военную авиатехнику, в частности самолеты СУ-30 МКИ, за конструктивно-производственные недоработки (недостаточная мощность радара, слабость сенсорной системы, несовременная авионика). В России, видимо, не понимают, что быстро развивающееся военно-техническое сотрудничество Индии и Израиля (а в перспективе – и США) во многом есть результат медленного прогресса российской промышленности в сфере создания высокотехнологичных систем обеспечения боя. На этом направлении наша страна быстро сдает завоеванные позиции.
 
«Стратегические» отрасли экономики
К стратегическим отраслям промышленности в Индии относят (помимо оборонно-промышленного комплекса и ядерной энергетики) аэрокосмический кластер, авиастроение, электронику высшей степени сложности, телекоммуникационную индустрию и т.п. Их развитие, как полагают в Индии, позволит политической элите страны на равных общаться с руководителями «традиционных» великих держав по широкому кругу вопросов, включая перспективы развития мировой системы. Взаимодействуя с кластером производств, «наполненных» высокой долей добавленной интеллектуальной стоимости, наша страна сможет сама развивать «экономику Знания», спрос на которую будет быстро возрастать.
Среди ближайших, способных быть запущенными проектов считаю целесообразным отметить сотрудничество в области гражданского авиастроения. По прогнозным оценкам, емкость индийского рынка гражданской авиатехники, включая самолеты, подлежащие замене, составляет 1200-1500 воздушных судов различных классов. И хотя две крупнейшие авиакомпании – «Индиан Эрлайнз» и «Эр – Индия» свой выбор уже сделали (первая – в пользу «Эрбас Индастри», вторая – в пользу «Боинга»), сохраняется значительное потенциально незаполненное пространство, на котором можно эксплуатировать самолеты типа ТУ-204/214 и ТУ-334, причем последний способен как работать на ближнемагистральных линиях (500-1500 км), так и использоваться в военных (перевозка десанта, ликвидация последствий стихийных бедствий) и транспортных (перевозка грузов) целях. Для местных линий перспективы есть и у самолета Ил-114.
Агрессивный маркетинг, который с успехом применяют французы и американцы, может быть использован нашей страной для продвижения отечественной авиатехники на внутренний индийский рынок авиаперевозок. Россия, пойдя на определенный финансовый риск, могла бы получить стратегические экономические преимущества, которых наша страна не имела в этом сегменте индийского рынка в советский период. Стоит учитывать и другое обстоятельство: программа «Индия: Видение – 2020» предусматривает, что на маршрутах протяженностью от 500 до 1500 километров конкуренция железнодорожному транспорту со стороны гражданской авиации будет нарастать. Наконец, в 2004-2005 гг. Индия переживает подлинный бум внутренних авиаперевозок, свидетельством чего стало появление в 2005-2006 гг. около 10 новых частных авиакомпаний. Среди них значительная роль, как предполагается, будет принадлежать «экономичным перевозчикам» (“budget travel”), которые будут требовать от самолетов не столько комфорта, сколько хороших «ходовых» качеств и надлежащего предполетного обслуживания.
Наконец, важным экономико-культурным «проектом» может стать сотрудничество в области туризма. Индийское направление, с учетом небезопасности отдыха на курортах Турции и Египта, может оказаться более привлекательным для россиян, помимо отработанных программ «духовного» и «культурного» туризма. В настоящее время имеется «площадка» для нового «пилотного проекта» – побережье южноиндийского штата Карнатака (начинание поддерживается Министерством культуры и туризма этого штата). Потенциально привлекательным местом для многопрофильного туризма может стать штат Керала, где традиционно сильно влияние России.
В заключении считаю необходимым выделить два принципиальных момента.
Первое: восстанавливая нарушенные экономические связи с Индией, Россия должна ориентироваться на структуру товарооборота с этой страной таких государств, как США, Япония, Китай. При этом наша торговля сырьевыми товарами должна быть подчинена решению двуединой задачи - укрепления политических позиций России в Индии и модернизации отечественного ТЭКа и, на этой основе, всего отечественного народного хозяйства.
Второе: обновленная модель российско-индийских отношений может стать ориентиром и эталоном активизации нашей страны на рынках азиатских и латиноамериканских государств, фактором «облагораживания» структуры нашей внешней торговли, укрепления ее геоэкономических и геополитических позиций в мире.
Управление сложным процессом внешнеэкономических связей едва ли возможно в рамках концепции «рыночного решения». Квалифицированный государственный интервенционизм остается единственным действенным способом реальной модернизации внешнеэкономического механизма России.


Опубликовано на портале 31/01/2007



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика