Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Мексика: геополитический ракурс структурных реформ (портрет страны-лидера группы МИНТ)

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Петр Яковлев

Мексика: геополитический ракурс структурных реформ (портрет страны-лидера группы МИНТ)


Яковлев Петр Павлович – руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова, доктор экономических наук.


Мексика: геополитический ракурс структурных реформ  (портрет страны-лидера группы МИНТ)

В последние годы фиксируются попытки создать объединения государств, претендующих на роль драйверов мирового экономического роста. Одна из ведущих стран развивающегося мира – Мексика участвует во всех наиболее важных группировках такого рода, что стало свидетельством стремления проводить многовекторную дипломатию и несколько ослабить одностороннюю ориентацию на рынки США. Успех этого международного курса в решающей степени зависит от результатов структурных реформ, начатых мексиканскими властями.

Глобальная экономика периодически выдвигает новых, порой неожиданных, лидеров экономического роста, с которыми политический истеблишмент, экспертное сообщество и международные инвесторы связывают надежды на преодоление последствий кризисов и ускорение мирового хозяйственного развития.

Накануне и даже в разгар кризиса 2008‒2009 гг. главные ставки делались на группу БРИК, объединившую быстрорастущие экономики во главе с Китаем. Сегодня страны-члены БРИКС в известной мере утрачивают роль лидеров. Затормозилось развитие Бразилии, топчутся на месте (или сползают в рецессию) Россия и ЮАР, понизили темпы роста азиатские «тяжеловесы» – КНР и Индия. В этих условиях транснациональный банковский и предпринимательский капитал возвращается на «проверенные» рынки США и Евросоюза, но при этом лихорадочно ищет дополнительные привлекательные инвестиционные и торговые площадки. Как бы подыгрывая «большому бизнесу», исследовательские центры и консалтинговые компании систематически вбрасывают в информационное пространство идеи о появлении новых групп государств, готовых перехватить у БРИКС стратегическую инициативу и возглавить процесс глобального экономического оживления.

Нельзя исключать, что такие идеи и умозрительные (на первый взгляд) конструкции могут материализоваться. Для внешней политики России, нацеленной на трансформацию существующей модели глобального устройства, это означает, что растущее внимание должно уделяться тенденциям и перспективам возникновения новых межгосударственных объединений.

«Мы знаем, что наше время придет»

На волне разного рода стратегий преодоления застойных явлений в мировой экономике наблюдаются попытки сформировать несколько комбинаций стран, претендующих на повышение собственного статуса в системе международных финансово-экономических отношений. Назовем такие комбинации.

ТИМБИ (TIMBI) – Турция, Индия, Мексика, Бразилия, Индонезия. Эту группу вероятных лидеров роста предложил профессор Университета Джорджа Мейсона (США) Джек Голдстоун, входящий в исследовательскую группу «Глобальные отношения формирующихся держав» [1]. Легко заметить, что объединение ТИМБИ сформировано путем «отсечения» двух стран – Индии и Бразилии – от БРИКС. Дж. Голдстоун обращает внимание на демографический фактор, который, по его мнению, может сыграть определяющую роль в будущей расстановке мировых экономических сил. Так, в период 2003‒2014 гг. численность населения Китая и России почти не изменилась, тогда как в Индии она выросла на 18%, а в Бразилии – на 13%, что сближает последние две страны с Турцией, Мексикой и Индонезией (рост, соответственно, 8%, 15 и 15%) [2]. В результате общее число жителей стран ТИМБИ превышает 1,9 млрд человек, что составляет около 27% населения Земли. Несколько скромнее, но тоже вполне весомо выглядит их суммарный ВВП: 11,7 трлн долл. ‒ это примерно 16% общемирового показателя. Причем эксперты пророчат ТИМБИ последовательное увеличение удельного веса (и влияния) в глобальной экономике. Правда, для этого группа должна будет перейти из виртуального статуса в реальный (в чем есть большие сомнения), задействовать совокупный дипломатический ресурс и выдвигать согласованные инициативы и требования, настойчиво добиваясь их международной поддержки.

МИКТА (MIKTA) – Мексика, Индонезия, Южная Корея, Турция, Австралия. В середине апреля 2014 г. министры иностранных дел этих государств встретились в Мехико, где обсудили глобальные проблемы, представляющие взаимный интерес, а также проанализировали имеющиеся возможности интенсификации двусторонних связей и повышения роли своих стран на международной арене [3]. Тем самым был дан старт процессу регулярных консультаций, о чем представители МИКТА договорись в сентябре 2013 г. во время 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Следующая встреча руководителей внешнеполитических ведомств пяти стран пройдет в Южной Корее в первой половине 2015 г. По сути, речь идет о создании неформальной переговорной структуры «средних держав», руководство которых считает, что в рамках нынешней архитектуры глобального регулирования они не имеют возможности эффективно отстаивать свои экономические и политические интересы.

В печати стран МИКТА проводится мысль, что данная структура сможет сыграть роль моста, соединяющего средние государства, расположенные на различных континентах, но близкие по своим экономическим потенциалам. В самом деле, в рейтинге Международного валютного фонда члены МИКТА по размерам ВВП образуют довольно плотную группу, занимая места с 10-го (Мексика) по 17-е (Австралия). Однако финансово-экономические, а главное – политические цели Австралии на международной арене, на наш взгляд, не всегда совпадают с устремлениями остальных участников данного формирующегося объединения. Указанное обстоятельство может в дальнейшем стать миной замедленного действия, заложенной в основание МИКТА.

МИНТ (MINT) – Мексика, Индонезия, Нигерия, Турция. Термин ввел в информационный оборот известный экономист Джим О’Нил – автор аббревиатуры БРИК [4]. В данном случае привлекает внимание присутствие Нигерии, которая в последние годы стала крупнейшей экономикой Африки, значительно опередив по объему ВВП традиционного африканского лидера – ЮАР. Симптоматично, что в 2008‒2013 гг. Нигерия совершила настоящий спурт и по этому показателю поднялась с 42-го на 19-е место в мировой табели о рангах.

В 2013 г. в странах МИНТ проживало 605 млн человек, совокупный ВВП по паритету покупательной способности превысил 5,3 трлн долл., а внешнеторговый оборот составил порядка 1,7 трлн долл. (табл. 1). Цифры свидетельствуют, что эти государства действительно занимают в современном мире заметное место.

Таблица 1. Основные показатели стран МИНТ в 2013 г., млрд долл.

Показатель

Мексика

Индонезия

Турция

Нигерия

Население (млн чел.)

118

238

74

175

Территория (тыс. кв. км)

1973

1904

779

924

ВВП (по ППС)

1845

1285

1167

1018

Душевой ВВП (долл.)

15607

5181

15263

5863

Экспорт (2012 г.)

370,9

187,0

163,4

141,1

Импорт (2012 г.)

370,8

178,5

228,9

52,3

Товарооборот (2012 г.)

741,7

365,5

392,3

193,4

Источник: данные национальных статистических органов.

Но есть ли веские основания для объединения указанных стран в одну группу? Отвечая на этот вопрос, эксперты выдвигают ряд аргументов. Во-первых, уже упоминавшуюся в связи с ТИМБИ благоприятную демографическую ситуацию. Все четыре государства характеризуются быстрым ростом населения, высоким процентом молодежи, что обеспечивает нарастающий приток рабочей силы и естественным образом расширяет внутренний рынок, обеспечивая потребительским спросом местную промышленность. Во-вторых, каждая из стран МИНТ занимает в своем регионе ключевое место в непосредственной близости от огромных рынков сбыта (Мексика – США, Индонезия – Китай, Турция – Евросоюз и Россия, Нигерия – соседние африканские страны). В-третьих, вся «четверка» – активные участники международной торговли, крупные экспортеры сырья (Мексика, Индонезия, Нигерия) или промышленных товаров (Мексика, Турция). Наконец, три из четырех государств (Мексика, Индонезия и Турция) – члены «большой двадцатки», а Нигерия – очевидный претендент на участие в этом институте глобального регулирования [5]. Не случайно нигерийский министр финансов, харизматичная Нгози Оконджо-Ивеала, заявила: «Мы знаем: наше время придет. Думаю, они (члены «Г-20» – П.Я.) многое теряют из-за того, что мы не с ними» [6].

Отдавая должное нынешнему весу и (главное) потенциалу стран ТИМБИ, МИКТА и МИНТ, следует сделать оговорку. Наряду с огромными возможностями их экономик существуют серьезные структурные и системные ограничители, устранение которых требует значительных согласованных усилий политического истеблишмента, бизнес-сообщества, зачастую – всего социума. Понимание императивной необходимости перемен есть практически во всех странах, но далеко не везде оно воплощается в программы последовательных экономических и социальных преобразований.

Масштабную попытку проведения структурных реформ в настоящее время предпринимает Мексика, которой принадлежит лидирующая роль в МИКТА и МИНТ. Реформаторский курс мексиканских властей и матрица их политических действий заслуживают пристального внимания.

Двуликий Янус: Мексика между прошлым и будущим

Мексика занимает специфическое место в современном мире. У страны два лица: одно обращено в прошлое, во многом мифологизированное, но в основных чертах определившее («закодировавшее») национальную идентичность, а другое – в грядущие десятилетия XXI в., грозящие разнообразными вызовами и пугающие своей неопределенностью. Одной из славных страниц истории страны была буржуазно-демократическая революция 1910‒1917 гг., на длительный период определившая основной вектор социально-политического развития. Устремленность значительной части мексиканского социума в прошлое заслоняет реальный образ современной Мексики, создает иллюзию, что ее проблемы можно решить в парадигме понятий и подходов середины прошедшего столетия.

Дуализм характеризует и хозяйственное развитие Мексики. С одной стороны, за последние два десятилетия ряд ведущих отраслей национальной экономики удалось преобразовать на базе создания (или расширения) современных конкурентоспособных экспортоориентированных предприятий, что благоприятно сказалось на ключевых макроэкономических показателях (табл. 2).

Таблица 2. Основные макроэкономические показатели Мексики (текущие цены)

Показатель

1995

2000

2005

2010

2013

ВВП, млрд долл.

286,2

580,8

866,4

1049,9

1260,9

Душевой ВВП, долл.

3142

5492

8327

8931

10307

Душевой ВВП по ППС, долл.

-

11853

12191

12441

16144

Инфляция, %

52,0

9,0

3,3

4,4

4,0

Безработица, %

6,3

2,6

3,5

5,2

5,0

Внешний госдолг, млрд долл.

100,9

84,6

71,7

110,4

134,4

Внешний госдолг, % ВВП

30,3

19,7

8,3

10,5

10,7

Экспорт, млрд долл.

79,5

166,1

214,2

298,5

380,0

Импорт, млрд долл.

72,5

174,5

221,8

301,5

381,2

Торговый оборот, млрд долл.

152,0

340,6

436,0

600,0

761,2

Торговый оборот, % ВВП

53,1

58,6

50,3

57,1

60,4

Прямые инвестиции, млрд долл.

9,5

16,8

24,7

23,5

39,2

Валютные резервы, млрд долл.

15,7

33,6

68,7

120,6

180,2

Курс песо/доллар

7,63

9,45

10,62

12,39

13,00

Источник: 2do Informe de Gobierno. 2013-2014. Anexo estadístico. México, 2014; Banco de México. Informe Anual 2012. México 2013.

Как видим, Мексика значительно продвинулась по пути экономического развития: ВВП увеличился в 4,4 раза, экспорт – почти в 5 раз, валютные резервы – в 11,5 раза. Стране удалось радикально снизить инфляцию, удержать безработицу на допустимом уровне, увеличить приток иностранных инвестиций, существенно снизить внешнюю долговую нагрузку на экономику.

С другой стороны, на некоторых важных направлениях ощущается явный недостаток передовых технологий и управленческих решений, наблюдается замедление роста, а в ряде случаев – спад производства и экспорта. Негативные явления с особой силой дали о себе знать в период глобального кризиса 2008‒2009 гг., когда Мексика пережила стрессовое ухудшение экономического положения. Сокращение ВВП, достигавшее порой 10% за квартал, было более значительным, чем у большинства латиноамериканских государств. Как отмечал тогдашний президент Фелипе Кальдерон, «экономика пережила инфаркт» [7]. Одной из причин была слишком сильная привязка к рынку США, вызванная участием в НАФТА [8].

Таким образом, экономика Мексики оказалась в ловушке дуализма, порождающей системные риски и тормозящей хозяйственный рост.

Сильная сторона мексиканской экономики – ее сравнительная диверсифицированность. В стране сложилась мощная обрабатывающая промышленность, многие предприятия которой соответствуют мировому уровню. Примером может служить автомобильная отрасль. В 2013 г. Мексика по выпуску автомобилей вышла на 8-е место в мире (более 3 млн единиц), а по экспорту, на который приходится свыше 80% произведенных машин, заняла 5-е место, пропустив вперед лишь Германию, Японию, США и Южную Корею. С 1994 по 2013 г. поставки автомобилей за рубеж в стоимостном выражении выросли почти в 8 раз и приблизились к 98 млрд долл. (25% совокупного экспорта). Прочные позиции Мексика заняла на рынках электроники, аппаратов мобильной связи и других высокотехнологичных товаров. В частности, экспорт электронной и электротехнической продукции в 1994‒2013 гг. увеличился почти в 5 раз ‒ с 15,2 до 70,4 млрд долл. [9]

Наряду с крупным индустриальным сектором страна располагает значимой горнодобывающей отраслью, которая в указанный период существенно увеличила добычу многих полезных ископаемых. Так, добыча золота выросла в 6,7 раза, молибдена – почти в 5 раз, серебра, марганца и угля – более чем вдвое, железной руды – на 47%, меди – на 34%, свинца – на 22% и т.д. Это позволило нарастить экспорт горнорудной продукции, стоимостной объем которого в 1994‒2012 гг. вырос в 11 раз ‒ с 1,6 млрд до 17,7 млрд долл. [10] В настоящее время по 17 видам горнорудного сырья Мексика входит в первую десятку мировых производителей (табл. 3).

Таблица 3. Доля Мексики в мировой добыче горнорудного сырья (2013 г.)

Вид сырья

Объем добычи, тыс. т (кроме золота)

Доля в мировой добыче, %

Место в мировом рейтинге

1

Серебро

4,9

26,0

1

2

Волластонит

57,3

25,0

2

3

Плавиковый шпат

1210,5

19,0

2

4

Висмут

0,8

11,0

2

5

Целестит

67,8

25,0

3

6

Кадмий

1,5

7,0

4

7

Свинец

200,4

5,0

4

8

Молибден

12,6

5,0

5

9

Диатомит

87,5

4,0

5

10

Цинк

420,9

6,0

6

11

Соль

9461,3

4,0

7

12

Золото (т)

98

6,0

8

13

Гипс

5090,9

3,0

8

14

Барит

119,4

1,0

8

15

Графит

7,0

1,0

8

16

Медь

409,2

3,0

10

17

Марганец

211,6

1,0

10

Источник: 2do Informe de Gobierno. 2013-2014. Anexo estadístico. México, 2014, p. 524,751.

Значительным потенциалом обладает сельское хозяйство Мексики, хотя пока и не может полностью удовлетворить внутренний спрос и гарантировать национальную продовольственную безопасность. В 2003‒2013 гг. объем продукции агропромышленного комплекса (АПК) в постоянных ценах вырос на 18%, а его доля в ВВП снизилась с 8 до 7,5%. Неоднозначную картину представляет собой внешняя торговля товарами АПК. При росте экспорта (с 13,7 млрд долл. в 2006 г. до 24,2 млрд в 2013 г.) такими же темпами увеличивается импорт продовольствия и сельхозпродукции (с 16,2 млрд до 26,7 млрд долл. за тот же период) [11]. В числе ввозимых товаров фигурируют пшеница, рис, соя, кукуруза и сорго.

Еще один сектор национальной экономики, играющий заметную роль в жизни страны и обеспечивающий высокую занятость, – туризм. Мексика прилагает значительные усилия для развития туристической инфраструктуры. Так, в 1994‒2014 гг. количество гостиничных номеров в стране возросло почти в два раза ‒ с 364 тыс. до 682 тыс. При этом число иностранных туристов увеличилось с 17,2 млн до 24,2 млн человек, а доходы отрасли повысились с 6,4 млрд до 14,0 млрд долл. [12] По показателям въездного туризма Мексика далеко опережает любую другую страну Латинской Америки.

Существенная финансовая подпитка экономики Мексики – денежные переводы мексиканцев, живущих и работающих за границей, в основном – в южных и западных штатах северного соседа. Эта статья доходов росла опережающими темпами. Объем переводов увеличился с 3,6 млрд долл. в 1995 г. до 26,1 млрд в 2007 г. В годы кризиса данный показатель несколько снизился и закрепился на уровне 21‒22 млрд долл. в год [13]. По оценкам, в обозримой перспективе приток денежных средств от находящихся в США мексиканцев может вновь несколько возрасти, но с учетом увеличивающихся масштабов мексиканской экономики относительное значение этого фактора будет неизбежно снижаться.

Приведенные примеры свидетельствуют о сложной и диверсифицированной хозяйственной структуре Мексики. Она сочетает в себе черты ресурсного развивающегося государства, страны с крупным сервисным сектором и формирующейся промышленной державы с современными экспортоориентированными отраслями. Внутри всех этих компонентов существует собственное соотношение сил роста и торможения, взаимодействие которых сказывается на конечном результате. Однако на все без исключения отрасли мексиканской экономики большое влияние оказывает динамика национальной энергетики и ее сердцевины – нефтегазового сектора.

Нефтегазовый сектор – двигатель и тормоз мексиканской экономики

Развитие критически значимой энергетической отрасли в последние полтора-два десятилетия было отмечено рядом негативных тенденций, прежде всего затронувших нефтегазовый сектор, который с 1938 г. (после первой в мировой истории крупной национализации активов иностранных компаний) находится в руках мексиканского государства. Это обстоятельство выделило Мексику из числа других развивающихся стран, где «приход» таким путем государства в энергетику произошел значительно позднее.

Фактический национальный монополист – нефтегазовая и нефтехимическая компания «Pemex» (Petróleos Mexicanos), созданная на базе активов национализированных предприятий, заняла особое место в хозяйственных структурах и сыграла выдающуюся роль в формировании нынешнего облика мексиканской экономики со всеми ее сильными и слабыми сторонами.

В середине 1970-х годов были открыты богатые месторождения «черного золота», разработка которых вывела Мексику в ряд ведущих нефтяных держав. С 1974 по 1982 г. достоверные запасы углеводородов увеличились более чем в 10 раз, а добыча нефти выросла почти в 5 раз ‒ с 209 млн до 1 млрд баррелей [14]. На прочной сырьевой базе была создана крупная (по меркам развивающихся государств) нефтеперерабатывающая промышленность, а нефтегазовая отрасль в целом стала самым динамичным сектором национальной экономики и важнейшим источником валютных поступлений и налоговых отчислений в государственный бюджет. Например, в 1981 г. доходы от вывоза нефти составили 14 млрд долл., или 72% стоимости всего мексиканского экспорта. По сути, страна подсела на нефтяную иглу. Благодаря хлынувшему «золотому дождю» мексиканцы смогли приступить к финансированию масштабных инфраструктурных проектов и резко увеличили импорт промышленного оборудования и потребительских товаров. Недостающие средства поступали в виде беспрецедентно больших зарубежных заимствований (сделанных в расчете на новый обильный приток нефтедолларов), в результате чего экспоненциально возрос объем внешнего долга: с 15,4 млрд долл. в 1975 г. до 100,5 млрд в 1986 г. [15]

Нефтяной бум в Мексике по времени совпал с повышением цен на углеводороды на международных рынках. Однако благоприятная конъюнктура сменилась обвалом нефтяных цен: с 24,7 долл. за баррель в декабре 1985 г. до 8,5 долл. в июле 1986 г. [16] Это имело катастрофические последствия для финансово-экономического положения Мексики. В одночасье лишившись большей части валютных поступлений, страна не выдержала давления внешнего долга и была вынуждена объявить суверенный дефолт. В сложной ситуации оказалась и компания «Pemex». Практически все ее доходы стали изыматься в федеральный бюджет, что неминуемо повлекло за собой существенное сокращение инвестиций в разработку месторождений, а также в приобретение дорогостоящего оборудования и передовых технологий. В результате в 1987‒1995 гг. добыча нефти не росла и оставалась на уровне 927‒955 млн баррелей в год, из которых 49‒54% направлялись на экспорт [17]. Одновременно снизился выпуск нефтепродуктов и нефтехимической продукции, что привело к их дефициту на мексиканском рынке, а следовательно, к неизбежному увеличению импорта и дополнительной нагрузке на государственные финансы.

Определенный поворот к лучшему для «Pemex» произошел во второй половине 1990-х годов и был связан с повышением мирового спроса и цен на нефть, вызванным прежде всего стремительным экономическим развитием Китая и хозяйственным прогрессом ряда других развивающихся государств Азиатско-Тихоокеанского региона. В 1996 г. стоимость барреля нефти выросла до 20,5 долл., а в 2000 г. превысила 28 долл., что обеспечило Мексике прирост поступлений от экспорта (с 7,6 млрд долл. в 1994 г. до 16,1 млрд в 2000 г. и 31,9 млрд в 2005 г.) и увеличило вклад нефтегазового сектора в совокупные доходы мексиканского государства (с 25% в 1994 г. до 33 в 2000 г. и 37% в 2005 г.) [18].

Перелом трендов на мировом нефтегазовом рынке послужил для «Pemex» стимулом увеличения добычи углеводородов. Объемы добываемой нефти достигли в 2003‒2004 гг. 3,4 млн баррелей в день (1230‒1240 млн баррелей в год), что на 60‒65% превысило показатели первой половины 1990-х годов. Дневная добыча природного газа увеличилась в 2005‒2009 гг. на 45% ‒ с 4,8 млрд до 7,0 млрд куб. футов (при этом растущий внутренний спрос диктовал необходимость дополнительно импортировать все больше газа из США) [19]. Несмотря на отдельные сохраняющиеся дисбалансы, «Pemex» выдвинулся в первый ряд ведущих нефтегазовых корпораций, заняв в 2003 г. в мировой табели о рангах почетное пятое место и обойдя таких «грандов», как «Shell», BP, «Chevron» и «Total» (табл. 4).

Таблица 4. Крупнейшие компании мира по объемам добычи нефти и природного газа в 2003 г., млн баррелей в день нефтяного эквивалента

Компания

Страна

Объем добычи

1

Saudi Aramco

Саудовская Аравия

9,9

2

Газпром

Россия

9,5

3

NIOC

Иран

4,9

4

ExxonMobil

США

4,6

5

Pemex

Мексика

4,2

6

Shell

Нидерланды

4,1

7

BP

Великобритания

3,9

8

Chevron

США

3,2

9

PetroChina

Китай

2,5

10

Total

Франция

2,4

Источник: Chistopher Helman. The World’s Biggest Oil Companies, 2013. – Forbs. New York, November 17, 2013.

Однако улучшение количественных показателей деятельности «Pemex» не конвертировалось в повышение качества и эффективности ее работы. Серьезные проблемы сдерживали дальнейшее развитие компании и крайне отрицательно сказывались на положении дел в энергетической сфере Мексики, что, в свою очередь, тормозило экономический рост в целом. Назовем главные из этих проблем.

Во-первых, «Pemex» постоянно находилась под сильным налоговым прессом, перечисляя в бюджет свыше 70% своих доходов (для сравнения: налоги на другие мировые нефтегазовые корпорации составляли около 35%). В результате у компании хронически не хватало средств на разведку, разработку и введение в эксплуатацию новых крупных месторождений, особенно геологически сложных и глубоководных, развитие инфраструктуры (строительство трубопроводов, нефтеперерабатывающих заводов и т.д.), приобретение новейшего оборудования и технологий. По существу, «Pemex» работала на пределе финансовых и технических возможностей.

Во-вторых, острейшей проблемой во второй половине 2000-х годов стала нехватка местного природного газа, который широко использовался на тепловых электростанциях. Так, его удельный вес в совокупном производстве электроэнергии вырос с 13% в 1990 г. до 20% в 2000 г. и 54% в 2013 г. В результате за два последних десятилетия (1994‒2013 гг.) доля импортного природного газа во внутреннем потреблении поднялась с 9,1% до 37,2%. Это вело к опережающему росту импорта энергоносителей, который в 2000‒2013 гг. увеличился в 6 раз, тогда как экспорт – только в три раза [20]. «Pemex» могла в перспективе утратить одну из своих важнейших функций – обеспечивать приток в государственную казну валютных доходов.

В-третьих, со временем стали все более отчетливо проявляться слабости корпоративного менеджмента «Pemex», которые негативно сказывались на эффективности компании. В частности, при годовом обороте продаж порядка 125 млрд долл. на предприятиях «Pemex» было занято до 150 тыс. работников, тогда как, например, у «ExxonMobil» при обороте 400 млрд долл. ‒ 80 тыс. человек. Во многих отношениях мексиканский нефтегазовый монополист оказался заложником политических интересов: в его бизнес-стратегии чрезмерно большую роль играли представители исполнительной власти и влиятельные профсоюзные деятели, в первую очередь озабоченные сохранением и увеличением рабочих мест, а не наращиваем добычи углеводородов и рационализацией производства. Такого рода факты дали экспертам повод рассматривать «Pemex» скорее в качестве зараженного коррупцией правительственного ведомства, чем производственной компании, пускай и государственной. Даже те сравнительно ограниченные ресурсы, которые выделялись на цели развития, проваливались как в черную дыру, а финансовые показатели работы компании год от года ухудшались. В итоге в 2013 г. потери «Pemex» составили 13 млрд, а корпоративная задолженность достигла 60 млрд долл. [21]

Низкая эффективность деятельности компании обусловила чрезмерно высокие тарифы на электроэнергию (на 25% выше, чем в США), что снижало конкурентоспособность многих видов мексиканской промышленной продукции, прежде всего энергоемкой. По сути, системные слабости энергетического сектора «сыграли» на ослабление международных позиций «Pemex», что, в частности, проявилось в снижении ее места в глобальном рейтинге ведущих нефтегазовых корпораций (табл. 5).

Таблица 5. Крупнейшие компании мира по объемам добычи нефти и природного газа в 2013 г., млн баррелей в день нефтяного эквивалента

Компания

Страна

Объем добычи

1

Saudi Aramco

Саудовская Аравия

12,7

2

Газпром

Россия

8,1

3

NIOC

Иран

6,1

4

ExxonMobil

США

5,3

5

Роснефть

Россия

4,6

6

Shell

Нидерланды

4,0

7

PetroChina

Китай

3,9

8

Pemex

Мексика

3,6

9

Chevron

США

3,5

10

Kuwait Petrolem

Кувейт

3,4

Источник: Chistopher Helman. The World’s Biggest Oil Companies, 2013. – Forbs. New York, November 17, 2013.

Данные следующей таблицы дают представление о состоянии дел в нефтегазовой отрасли Мексики, которое сложилось в начале текущего десятилетия и которое иначе как кризисным не назовешь. В самом деле, в 2000‒2013 гг. добыча сырой нефти сократилась на 17%, ее экспорт упал на 31%, а доказанные запасы «черного золота» снизились почти в 3,5 раза. Протяженность нефте- и газопроводов не увеличилась. Выпуск нефтепродуктов остался на прежнем уровне, зато их импорт возрос на 50% (табл. 6).

Таблица 6. Динамика изменения показателей нефтегазового потенциала Мексики

Показатель

2000

2005

2010

2013

Добыча сырой нефти (млн бар/д)

3,0

3,3

2,6

2,5

Доказанные запасы нефти (млрд бар)

23,7

11,8

10,2

10,1

Мощности по переработке (млн бар/д)

1,5

1,5

1,5

1,7

Выпуск нефтепродуктов (млн бар/д)

1,5

1,5

1,4

1,5

Протяженность нефте- и газопроводов (км)

38647

39609

37708

38308

Экспорт сырой нефти (млн бар/д)

1,6

1,8

1,4

1,1

Экспорт нефтепродуктов (млн бар/д)

0,1

0,2

0,2

0,2

Импорт нефтепродуктов (млн бар/д)

0,4

0,3

0,6

0,6

Добыча природного газа (млрд куб. футов/д)

4,7

4,8

7,0

6,4

Доказанные запасы газа (трлн куб. футов)

29,5

14,6

12,5

12,3

Источник: 2do Informe de Gobierno. 2013-2014. Anexo estadístico. México, 2014, p. 505, 506, 510, 511, 524, 726, 727.

Можно констатировать, что с годами проблема низкой эффективности «Pemex» разрослась до вопроса о принципиальном изменении роли компании в мексиканской экономике. Необходимость перемен особенно очевидна в связи с неспособностью монополиста ввести в эксплуатацию открытые еще в 1926 г. крупнейшие (около 40% общих резервов нефти) национальные месторождения в районе Чиконтепек, расположенном на территории в 3,8 тыс. кв. км в штатах Вера-Крус и Пуэбла. Эти месторождения называют «жемчужиной в нефтяной короне» Мексики. «Pemex» работает там более полувека, но до сих пор не смог добиться значимого успеха. Главная причина неудач – отсутствие у компании технологий добычи нефти в сложных геологических условиях [22]. Президент Ф. Кальдерон в годы своего правления (2006‒2012 г.) попытался несколько ограничить монополизм «Pemex» и привлечь к освоению труднодоступных залежей углеводородов иностранные компании в роли поставщиков технико-технологических услуг, но такие попытки полуреформ не принесли ощутимых результатов. Вопрос о роли «Pemex» в мексиканской экономике остался открытым.

На примере нефтегазовой отрасли видно, что во втором десятилетии XXI в. Мексика оказалась на исторической развилке. Властям предстояло либо всеми средствами сохранять сложившийся порядок в экономике и социально-политической сфере, либо попытаться ответить на вызов времени, преодолеть силу инерции, встать на тернистый путь реформ и принять на себя неизбежные риски.

«Пакт ради Мексики» и структурные реформы

1 июля 2012 г. на президентских выборах в Мексике победил Энрике Пенья Ньето – кандидат Институционально-революционной партии (ПРИ), возглавивший страну на очередной шестилетний срок. Новый глава государства пришел к власти с убеждением, что мексиканскому обществу необходимы глубокие перемены, способные переломить логику застоя, и поставил целью перезагрузить процесс экономического и социального развития, привести в движение маховик структурных реформ и развернуть Мексику в сторону модернизации, в том числе – решить проблему кардинального повышения эффективности национальной энергетики. «Общая цель всех реформ, – отмечал министр финансов Луис Видегарай, – элиминировать все барьеры, снять тормоза и расшить узкие места, которые мешают экономическому росту» [23].

Победа представителя ПРИ была знаковой и обозначила начало нового политического цикла. Эта организация социал-демократического толка, беспрерывно находившаяся у власти 71 год (с 1929 г.), в 2000 и 2006 гг. терпела поражения от право-консервативной Партии национальное действие (ПАН) и была в оппозиции. В 2012 г. ПРИ вернулась к власти, но мексиканский внутриполитический ландшафт к этому моменту радикальным образом изменился: на месте практически однопартийного конституционно-авторитарного режима 1930‒1990-х годов возникла многопартийная конкурентная среда. Это побудило вновь избранного президента и его соратников вести интенсивный диалог с оппозиционными силами, стараться примирить разновекторные партийные интересы и добиваться широкой институциональной поддержки провозглашенного курса реформ.

Э. Пенья Ньето удалось пройти по тонкому льду глубоко традиционалистской мексиканской политики и за несколько месяцев интенсивных переговоров и консультаций снизить накал межпартийных баталий и добиться от руководства ведущих партий согласия на подписание совместного документа – «Пакта ради Мексики». В нем была зафиксирована решимость национального истеблишмента поставить страну на путь реформ. Тем самым была создана институционально-политическая инфраструктура будущих экономических трансформаций.

«Пакт ради Мексики» был подписан 2 декабря 2012 г. (на следующий день после инаугурации Э. Пеньи Ньето) лидерами основных политических партий: ПРИ, ПАН и Партии демократической революции (ПРД). Несколько позднее к ним присоединилась Зеленая экологическая партия Мексики (ПВЭМ). Изложенный на 34 страницах документ провозглашал 95 целей, стороны договорились достичь их к 2015 г. [24] Президент получил на руки политические козыри и смог приступить к выработке и реализации программы беспрецедентных для страны социально-экономических перемен.

За первые 20 месяцев пребывания у власти правительство сумело разработать и принять пакет из 11 структурных реформ, охвативших различные стороны жизни мексиканского общества и ставивших следующие официальные цели [25]:

¾ повышение производительности труда, ускорение экономического развития Мексики;

¾ укрепление и расширение гражданских прав и свобод;

¾ консолидацию демократического строя.

По каждому из указанных направлений правительство подготовило и внесло на утверждение конгресса законодательные инициативы. Главным был пересмотр содержания трех статей конституции (25, 26 и 27), регулирующих нефтегазовую отрасль. Общее количество изменений, закрепляющих новые нормы, достигло 58. Кроме того, была внесена 81 поправка в действующие подзаконные акты. Реформы в экономической сфере затронули энергетику, финансы, телекоммуникации и налоговый режим.

Существенной чертой ключевой энергетической реформы явилось сохранение за государством суверенитета над природными богатствами Мексики при одновременной либерализации национальных энергетических рынков. В значительной степени остается особым и положение «Pemex»: за компанией закрепляются 83% действующих месторождений. В то же время, согласно реформе, «Pemex» становится «государственным производственным предприятием», которое получило право самостоятельно вступать в коммерческие отношения с местными и иностранными частными компаниями. Эти компании, в свою очередь, получили возможность участвовать в разведке и разработке нефтяных и газовых месторождений, включая наиболее перспективные глубоководные залежи углеводородов в Мексиканском заливе, где, по оценкам, сконцентрировано свыше 50% всех нефтегазовых резервов Мексики. Кроме того, реформа открыла путь к привлечению иностранных ТНК к разработке стратегически значимых месторождений в районе Чиконтепек.

Принципиально важным представляется международный аспект энергетической реформы ‒ ориентация официального Мехико на диверсификацию внешнеэкономических связей, привлечение инвесторов из максимально широкого круга стран. Не случайно повышенный интерес к участию в торгах на получение доступа к мексиканским углеводородным месторождениям проявили компании Китая («China National Petroleum Corporation») и Бразилии («Petrobras»). Первые шаги на мексиканском рынке уже сделала российская ТНК «Лукойл».

При всех оговорках и уступках в пользу «Pemex» реформа (при условии последовательной ее реализации) может стать поворотным пунктом в истории мексиканской энергетики. Власти рассчитывают, что либерализация нефтегазового рынка дополнительно привлечет порядка 150 млрд долл. в течение ближайших четырех лет. Это позволит увеличить производство нефти с нынешних 2,5 млн баррелей в день до 3 млн в 2018 г. и 3,5 млн в 2025 г., а природного газа – соответственно, с 5,7 млрд куб. футов до 8 млрд и 10,4 млрд. Благодаря этому мексиканская экономика получит ускорение и создаст 2 млн новых рабочих мест [26].

Но не все обстоит так гладко и безоблачно, как это рисуют правительственные чиновники. Серьезные опасения по поводу будущего национальной нефтегазовой отрасли выразили левые партии – ПРД и Партия труда (ПТ) [27]. Их руководители выдвинули целый ряд исторических, политических и технических аргументов против реформы. По их мнению, либерализация нефтегазового рынка в конечном счете обернется ростом цен, сокращением занятости и увеличением безработицы и может вызвать социальный взрыв. Выступая с таких позиций, левые в значительной степени отражали общественные настроения: согласно проведенным опросам, свыше 40% мексиканцев не одобряют реформирование национальной энергетики. Ощущение массовой поддержки мотивировало парламентариев ПРД голосовать против энергетической реформы и выйти из числа участников «Пакта ради Мексики». Более того, проиграв в конгрессе и сенате, где закон о реформе был принят (за это депутаты и сенаторы от ПРИ, ПАН и ПВЭМ стали именоваться коллегами из ПРД и ПТ «предателями родины»), левые не сложили оружия и стали с удвоенной энергией готовиться к очередным парламентским выборам, намеченным на июнь 2015 года [28]. По имеющимся прогнозам, на волне широкого недовольства ПРД и ПТ могут увеличить число своих представителей в законодательной власти и попытаться пересмотреть принципиальные условия реформирования энергетической сферы.

Таким образом, вопрос с реформой нельзя считать закрытым окончательно и бесповоротно. Правительству еще предстоят политические сражения за ее последовательную реализацию. Судьба курса реформ будет зависеть прежде всего от конкретных экономико-финансовых результатов работающей в новых условиях компании «Pemex».

* * *

Пример Мексики говорит о том, что политико-экономическое будущее и геополитические позиции стран-членов новых вероятных объединений (ТИМБИ, МИКТА, МИНТ и др.) в значительной степени зависят от реализации масштабных программ структурных реформ. Без этого государства не смогут в полной мере задействовать имеющийся у них огромный потенциал экономического роста и социального прогресса. Проблема отчасти заключается в крайней сложности проведения глубоких преобразований в рамках существующей («закодированной») политической культуры, во многом архаичных социальных компетенций и при сохранении жестких конституционных норм. Именно поэтому мексиканским властям пришлось вносить поправки в национальную конституцию и корректировать традиционные правила внутриполитической игры. Без этого практически невозможно вырваться из сложившейся в стране гибридной экономической системы.

Многие мексиканские политические аналитики и большинство рядовых граждан считали, что с возвращением ПРИ на вершину власти национальная история может «закольцеваться», пойдет прежним путем. Однако на деле во главе государственных институтов встали люди, поставившие целью трансформировать статуарные экономические и социальные конструкции Мексики, придать ей новый облик. Стоит заметить, что курс реформирования энергетической сферы, взятый на вооружение правительством Э. Пеньи Ньето и ставший символом всего процесса преобразований, органично сочетается с интересами транснациональных корпораций, желающих получить широкий доступ к нефтегазовым ресурсам Мексики. Это, так сказать, один из международных ракурсов процесса мексиканских реформ. Другой состоит в том, что посредством реформ мексиканские власти стремятся укрепить лидерство в МИКТА, усилить свою геополитическую роль, подтвердить статус восходящей державы.

И последнее соображение. Анализ трендов развития ключевых отраслей мексиканской экономики (на примере нефтегазового сектора) позволяет не только выявить наиболее вероятное направление дальнейшей эволюции самой Мексики, но и представить контуры формирующихся тенденций в других развивающихся странах, претендующих на повышение собственной роли в системе мирохозяйственных связей.

Примечания:

[1] Global Relations of Emerging Powers. – http://egs.gmu.edu/past-working-groups/

[2] Joshua Keating. Sopa de letras de geopolítica. 28 de febrero de 2012. – http://www.fp-es.org/print/3971; The Economist Pocket World in Figures 2015.

[3] Retiro de cancilleres de México, Indonesia, República de Corea, Turquía y Australia (MIKTA). Comunicado, 14.04.2014. – http://saladeprensa.sre.gob.mx/index.php/es/comunicados/3993-146

[4] The MINT countries: Next economic giants? 6 January 2014. – http://www.bbc.co.uk/news/magazine-255548060

[5] Larry Elliott. Mint condition: countries tipped as the next economic powerhouses. – The Guardian. London, 9.01.2014.

[6] The Mint countries: Next economic giants? 6 January 2014. – http://www.bbc.co.uk/news/magazine-25548060

[7] El País. Madrid, 15.09.2014.

[8] НАФТА – Североамериканское соглашение о свободной торговле (North American Free Trade Agreement, NAFTA), созданное в 1994 г. интеграционное объединение с участием Канады, Мексики и США.

[9] 2do Informe de Gobierno. 2013-2014. Anexo estadístico. México, 2014, p. 443.

[10] Ibid., p. 524, 526.

[11] Ibid., p. 378, 540, 554.

[12] Ibid., p. 565-569.

[13] Ibid., 2014, p. 436.

[14] Pemex. Anuario estadístico 1984. México, 1985, p. 34.

[15] Banco de México. Informe annual 1986. México, 1987, p. 31.

[16] Ibid., p. 122.

[17] Joel Álvarez de la Borda. Crónica del petróleo en México. De 1983 a nuestros días. México, 2006, p. 145.

[18] 2do Informe de Gobierno. 2013-2014. Anexo estadístico, p. 384.

[19] Banco de México. Compilación de Informes Trimestrales Correspondientes al Año 2013. México, 2014, p. 288.

[20] 2do Informe de Gobierno. 2013-2014. Anexo estadístico, p. 501, 508.

[21] Cuáles son los nuevos objetivos de Pemex. 17 agosto, 2014. – http://www.infolatam.com/2014/08/17/

[22] Sonia Corona. México ofrece a las multinacionales la región petrolera más rica. – El Pais, 23.09.2014.

[23] Cristina Delgado. “El reto de México ha sido y sigue siendo el crecimiento económico”. – El País, 10.06.2014.

[24] Pacto por México. – http://pactopormexico.org/

[25] Reformas en Acción. – http://reformas.gob.mx/las-reformas

[26] El reto ahora es aplicar las reformas: ERN. – http://eleconomista.com.mx/industrias/2014/08/20/

[27] См., например: Partido de la Revolución Democrática. – http://www.prd.org.mx/

[28] Luis Pablo Beauregard. México inicia su revolución petrolera. – El País, 10.08.2014.

Читайте также на нашем портале:

«Из ресурсного рабства в царство инновационной свободы: возможно ли это?» Владимир Кондратьев

«Никарагуанский канал: большая игра» Наиля Яковлева

«Реакция в странах Латинской Америки на события в Крыму и вокруг Украины (в контексте российско-латиноамериканских отношений)» Петр Яковлев

«Демократизация: проект и реальность» Круглый стол Центра исследований и аналитики Фонда исторической перспективы

«Государство и общество в Латинской Америке: история и современность» Петр Яковлев

«Глобальная экономика и ее отрасли в 2014 г.» Владимир Кондратьев

«Бразилия на пути к статусу глобальной державы (военно-промышленный ракурс)» Петр Яковлев

«Россия и Латинская Америка на траектории взаимного сближения » Петр Яковлев

««Группа двадцати»: от Мексики к России (к итогам саммита в Санкт-Петербурге)» Петр Яковлев

«Геополитические сдвиги в Латинской Америке» Петр Яковлев

««Транслатинас»: новые игроки глобальной экономики» Петр Яковлев

«Ибероамериканский саммит - 2012: неоднозначные результаты» Петр Яковлев

«Латинская Америка: нефть и политика» Петр Яковлев


Опубликовано на портале 13/10/2014



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика