Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Принуждение к миру состоялось. Что дальше? Российско-грузинские отношения после кризиса в Южной Осетии.

Версия для печати

Специально для сайта «Перспективы»

Филипп Казин

Принуждение к миру состоялось. Что дальше? Российско-грузинские отношения после кризиса в Южной Осетии.


Казин Филипп Александрович - кандидат исторических наук, факультет философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета.


Принуждение к миру состоялось. Что дальше? Российско-грузинские отношения после кризиса в Южной Осетии.
За последние триста лет  Россия не раз протягивала руку помощи народам Кавказа и Балкан.  Так было в ходе турецких и балканских войн  18-19  вв.,  первой  и второй мировых войн 20 века,  так вышло и сейчас, когда  российские  миротворцы остановили  грузинскую агрессию  в Южной Осетии.   Но за воинскими подвигами всегда  следовала политическая торговля,  в ходе которой  за спиной  противников России  всегда вставали  «великие державы»,  часто  добивавшиеся от  нашей страны значительных  уступок.  Так и сейчас,  России  предстоит выдержать   мощный   политический  удар  «консолидированного  Запада»,  который,  однозначно, поддерживает  Грузию.
За последние триста лет Россия не раз протягивала руку помощи народам Кавказа и Балкан. Так было в ходе турецких и балканских войн 18-19 вв., первой и второй мировых войн 20 века, так вышло и сейчас, когда российские миротворцы остановили грузинскую агрессию в Южной Осетии.   Но за воинскими подвигами всегда  следовала политическая торговля, в ходе которой за спиной  противников России  всегда вставали «великие державы», часто  добивавшиеся от  нашей страны значительных уступок.  Так и сейчас,  России предстоит выдержать   мощный  политический удар «консолидированного  Запада», который,  однозначно, поддерживает Грузию.
В этой ситуации  нам нужно тщательно подготовиться к ожесточенной политико-пропагандистской схватке. Задача России состоит в закреплении таких политических итогов принуждения Грузии к миру, которые обеспечат безопасность, стабильность и учет российских интересов на Кавказе на долгие годы вперед.   Первые шаги в этом направлении уже сделаны -   сформулированы  российско-французские принципы, которые описывают условия начала международных переговоров. Но этого мало. России  необходимо окончательно определиться с  выгодным для нее статусом Южной Осетии и Абхазии. Какие Осетия и Абхазия нужны  России – независимые,   входящие в состав России или входящие в состав Грузии  (и на каких условиях)?    Подчеркну еще раз   - Россия должна решить,  что выгодно именно ей, а не Южной Осетии и Абхазии.  Определенная и ясная позиция по этому вопросу должна лечь в основу новой стратегии России на Кавказе.   
 
Варианты разрешения  грузино-юго-осетинского конфликта
Рассмотрим весь спектр возможных   вариантов разрешения конфликта Тбилиси –     Цхинвал:
1.      Полная независимость Южной Осетии (далее - ЮО)  от Грузии и от России.
2.      Вхождение ЮО в состав  России в качестве составной части Северной Осетии.
3.      Вхождение ЮО в состав России на правах субъекта федерации.
4.      Вхождение ЮО в состав Грузии  с упразднением основных прав автономии (аджарская модель)
5.      Вхождение ЮО в состав Грузии на основании конфедеративной модели. 
 
Первый вариант  не осуществим в принципе, т.к.  ЮО не является самодостаточной территорией ни в экономическом, ни в политическом, ни в социальном плане. Создание независимого государства здесь не возможно.  Это прекрасно понимают сами лидеры ЮО. В реальности   вариант абсолютного суверенитета  ЮО не стоит на повестке дня в отличие от Абхазии, которая имеет политэкономический потенциал независимого государства.
Второй вариант декларативно наиболее предпочтителен для руководства ЮО. Однако  возникают две проблемы:
1.             При таком раскладе власть в ЮО перейдет к руководству Северной Осетии.   Пока не ясно насколько юго-осетинское руководство готово реально пойти на подчинение Владикавказу.
2.             Ответственность за состояние дел в ЮО перейдет к  северо-осетинскому руководству. Далеко не самый богатый субъект федерации (Cеверная Осетия) получит депрессивную  и взрывоопасную территорию, которая будет существовать преимущественно на дотации из регионального и федерального бюджетов. Иными словами – прибыли мало, а головной боли много. Насколько это надо руководству Северной Осетии – вопрос открытый.
 
Третий вариант принципиально наиболее выгоден для руководства ЮО, т.к. выводит его на новый уровень. Получив статус субъекта федерации, регион станет очередным реципиентом федеральных средств. В этом случае, не вполне понятно насколько Владикавказ будет готов признать за Цхинвалом равный с собой статус в отношениях с Москвой.
Четвертый вариант отражает позицию грузинских радикалов,  которые не в состоянии понять, что проблема ЮО родилась не в Москве, а  в Тбилиси и  Цхинвале. Превращение ЮО в Цхинвальский регион  невозможно, т.к. это неприемлемо не только для осетинской элиты, но и для осетинского народа. Против такого варианта осетины  уже 15 лет сражаются с оружием в руках, и в последние недели доказали, что делают это вполне успешно.   Даже если допустить возможность абсолютного нейтралитета официальной Москвы, Грузия не сможет силовым путем решить проблему ЮО.   Использовать метод  «мирной революции» на условиях полного упразднения юго-осетинской автономии грузинским властям также не удастся. Это поставит крест и на решении абхазской проблемы и  еще больше пошатнет внутри- и внешнеполитические позиции М. Саакашвили. Такой  вариант не реализуем по причине отсутствия в нем каких бы то ни было элементов компромисса.
Пятый вариант сегодня кажется абсолютно нереальным, учитывая  уничтожение Цхинвала грузинскими войсками, и соответствующий взрыв неприязни осетин по  отношению к грузинам. Однако, в долгосрочной перспективе  этот вариант является все же возможным.   Он предоставляет России пространство для дипломатического маневра, и позволяет эффективно использовать сложившуюся ситуацию для усиления своих позиций в большой кавказской игре. При определенных условиях конфедеративный путь решения югоосетинской проблемы с предоставлением Цхинвалу широких прав автономии в составе Грузии (и международными гарантиями конфедеративного договора), может  лечь в основу стратегического подхода России к разрешению сложившейся ситуации. Южной Осетии необходимо разработать собственный проект договора о разделе полномочий между Тбилиси и Цхинвалом. Проект может содержать все условия, на которых Южная Осетия будет готова формально остаться в составе Грузии. Данный договор должен опираться на предложенный Дмитрием Медведевым юридически обязывающий договор о неприменении силы, а также продленный на длительный  срок мандат российских миротворцев в зоне конфликта. Договор должен быть обсужден в ходе трехсторонних переговоров с участием грузинской, российской и югоосетинской делегаций, подписан и затем ратифицирован парламентами Грузии и Южной Осетии.
Что мешало реализации этого варианта до сих пор?  Прежде всего, отсутствие  в Цхинвале и Сухуми доверия к готовности Тбилиси выполнить обязательства по федерализации Грузии (особенно после «покорения Аджарии»).  Рассмотрим слагаемые политики Грузии в отношении Южной Осетии в последние годы (до агрессии).   Она целиком вписывалась в известную формулу «кнута и пряника».
«Пряники» были в основном социально-экономические:
1.             Восстановление железной дороги Тбилиси- Цхинвал.
2.             Выплата грузинских пенсий осетинским пенсионерам.
3.             Бесплатный отдых осетинских детей в Аджарии.
4.             Поставка удобрений крестьянам ЮО.
5.             и.т.д.
«Кнуты»:
1.             Размещение грузинских войск вдоль юго-осетинской границы.
2.             Блокада транскавказской магистрали с грузинской стороны.
3.             Выставление постов грузинской финансовой полиции при поддержке армии и спецназа.
4.              Интенсификация «мирнореволюционных» методов. Пропаганда, листовки, пиар-акции (визиты лично президента Грузии и его жены в грузинские села ЮО и в Цхинвал, интенсификация деятельности «Кмары» в ЮО и т.д.)
5.             Формирование альтернативного прогрузинского правительства ЮО во главе с Дмитрием Санакоевым.
6.             Политический курс на решение вопроса ЮО напрямую с Москвой через голову Цхинвала (игра на  якобы имевших место в 2003-2004 гг. взаимных симпатиях Путина и Саакашвили).
 
Данная стратегия Грузии могла бы быть эффективной для решения задачи восстановления своей юрисдикции над ЮО,  если бы не одно главное препятствие: В грузинской позиции  нет  места для компромисса с руководством Южной Осетии (который является основой любых федеративных отношений). Все эти годы интересы правящей в Цхинвале группировки не учитывались никак. Тбилисские политики пытались «обложить» югоосетинское руководство со всех сторон (собственно грузинские силы, население ЮО (задача - вбить клин между ним и руководством республики), Россия, Запад (он уже давно на стороне Тбилиси)). В этих условиях югоосетинскому руководству ничего не оставалось, кроме как нагнетать образ внешней (грузинской) угрозы, апеллировать к Москве, готовиться к вооруженному сопротивлению и вести информационную войну с грузинскими СМИ. Стратегия Тбилиси не оставляла осетинскому руководству никаких шансов, не то что удержаться  у власти, но просто остаться в республике, сохранив лицо. Его фактически целенаправленно выдавливали в Россию. По сути, эту стратегию можно было  классифицировать как ультимативную.
В этой ситуации именно сейчас, когда Россия  остановила геноцид в Южной Осетии, она имеет моральные и политические основания предложить сторонам компромиссный вариант разрешения кризиса - начать переговоры о создании грузинской конфедерации с предоставлением Южной Осетии широчайших прав автономии под гарантии России. Вопрос о том, что должна получить Россия в обмен на поддержку такого сценария подробно рассматривается ниже. Здесь же скажем, что если от диалога будет отказываться Грузия, то Россия получит все основания позитивно отреагировать на просьбы ЮО о приеме в состав России. Если российский  вариант будет отвергать ЮО, то России  надо будет лишь пригрозить выводом российских миротворцев, и югоосетинское руководство сразу согласится на проведение переговоров с  Тбилиси. Иными словами, если в Тбилиси нет политической воли к компромиссу, а Цхинвалу этот компромисс никто не предлагал,  то инициатором последнего может стать Россия.
   
Интересы Северной Осетии  в контексте грузино-юго-осетинского конфликта
Трудно переоценить значение Северной Осетии для дальнейшего развития ситуации в Южной Осетии. Не случайно первая входит в качестве   самостоятельного члена в смешанную контрольную комиссию (СКК)  по урегулированию грузино-юго-осетинского конфликта. С точки зрения интересов России (т.е. федерального центра) необходимо оценить насколько совпадают и расходятся интересы Москвы и Владикавказа в контексте югоосетинской проблемы. В  предыдущей главе были перечислены  5 возможных вариантов исхода грузино-осетинского конфликта: 
1. Полная независимость Южной Осетии от Грузии и от России.
2. Вхождение ЮО в состав  России как части Северной Осетии.
3. Вхождение ЮО в состав России на правах субъекта федерации.
4. Вхождение ЮО в состав Грузии с упразднением прав автономии (аджарская модель)
5. Вхождение ЮО в состав Грузии на основании конфедеративной модели. 
 
Первый вариант разрешения конфликта – абсолютный суверенитет Южной Осетии - в принципе не рассматривается (Южная Осетия не располагает необходимыми для этого политическими, экономическими и социальными ресурсами).
Второй вариант - вхождение Южной Осетии в состав России в качестве части Северной Осетии пока  представляется наиболее реалистичным.  Однако в самой Северной Осетии он воспринимается двояко:
1.             Осетинская общественность, несомненно, поддерживает этот вариант, особенно сейчас в условиях обострения ситуации. Любые меры по защите южных осетин (вплоть до отправки добровольцев) с энтузиазмом воспринимаются большинством североосетинского населения. Политическим итогом разрешения конфликта  население Северной Осетии видит превращение Южной Осетии в район единой Осетии.
2.             Власть Северной Осетии, по всей видимости, воспринимает это вариант гораздо более сдержанно. В реальности она оказывается зажатой между международно-правовыми обязательствами России, с одной стороны, и общественным мнением населения обеих Осетий, с другой. Отсюда вытекает современная североосетинская модель взаимодействия с Южной Осетией – реальная, но неформальная поддержка, но при этом, отсутствие в высказываниях официальных лиц прямых указаний на возможность вхождения Южной Осетии в состав Северной. Вероятнее всего, последнее обусловлено не только соответствующими установками, данными руководителям Северной Осетии в Москве, но и их собственными интересами. В нынешней ситуации у них есть все возможности влияния на Южную Осетию в экономической сфере,   тогда как никакой ответственности за социально-экономическое положение в Южной Осетии, руководство Северной Осетии не несет. Трудно представить себе более выгодную для Владикавказа ситуацию: политическое и экономическое влияние на Южную Осетию оказывается, экономические дивиденды с этого имеются, ответственность за отношения с Грузией лежит на федеральной власти России, за миротворчество в зоне конфликта – на российской армии, за социально-экономическую ситуацию в Южной Осетии – на цхинвальском руководстве. Сказанное свидетельствует о том, что вхождение Южной Осетии в состав Северной, конечно, прибавит руководству последней популярности и влияния, но также  забот, ответственности и головной боли.
 
Третий вариант - вхождение Южной Осетии в состав России на правах субъекта федерации – также возможен, однако для Северной Осетии, в целом, менее выгоден, чем   предыдущий. Население обеих Осетий не поймет этого шага, т.к. он будет противоречить основному осетинскому лозунгу - воссоединению единого народа. Югоосетинские лидеры в составе России получат статус и возможности равные североосетинским. Это психологически вряд ли приемлемо для североосетинского руководства, которое за последние годы привыкло видеть в себе «старших братьев». Необходимость выстраивать новые отношения с Южной Осетией на равных может вызвать серьезное напряжение в среде североосетинской элиты. Экономические и лоббистские возможности Южной Осетии резко усилятся, что также не очень нужно руководству Северной Осетии.  Для Москвы, в свою очередь, лояльность Владикавказа намного важнее, чем преданность Цхинвала.   Из этого следует принципиальный вывод - любые решения по формату вступления Южной Осетии в состав России должны приниматься с учетом позиции североосетинских общества и элиты. Решения, противоречащие интересам последних, приниматься не должны.
Четвертый вариант для руководства Северной Осетии совершенно неприемлем т.к. ведет к существенным внутриполитическим и экономическим осложнениям в республике. Возвращение Южной Осетии в состав Грузии по этому варианту может произойти  только   через военную победу Грузии над Южной Осетией. Реально победа Грузии возможна здесь только в том случае, если Россия «сдаст» Южную Осетию и выведет свой миротворческий контингент из зоны конфликта. При таком раскладе руководство Северной Осетии станет объектом ожесточенной внутренней критики со стороны собственного населения, обвиняющего его в неспособности поддержать югоосетинских братьев. В Москве же его будут обвинять в неспособности сдержать североосетинских добровольцев (которые, несомненно, появятся), если Россия, все же, решит пойти на радикальные уступки Грузии (что, однако, маловероятно). Возможен также  сценарий серьезной дестабилизации обстановки в Северной Осетии, вплоть до массовых антигрузинских акций во Владикавказе, формирования без санкции североосетинских властей отрядов добровольцев и тем самым потери руководством республики контроля за ситуацией. В экономическом плане североосетинское руководство и стоящая за ним региональная элита потеряет все свои прибыли от торговли через Рокский тоннель с Грузией. Возможна, разумеется, их компенсация за счет создания новых механизмов, но это дело неопределенного будущего.
Пятый вариант - конфедерализация Грузии с предоставлением Южной Осетии широких прав автономии -  в принципе  может быть поддержан североосетинским руководством, если реальный порядок взаимодействия между Северной и Южной Осетией  оставит Владикавказу   нынешние рычаги влияния на Цхинвал.  Если конфедеративный договор Южной Осетии и Грузии будет разработан с участием североосетинских экспертов и будет соответствовать интересам североосетинской элиты, то она  может поддержать этот вариант разрешения кризиса.  
Насколько такой вариант возможен исходя из нынешней обстановки, складывающейся в регионе?  Как уже было сказано, на первый взгляд, это вариант сегодня, после грузинской агрессии, представляется абсолютно нереальным. Кажется, разговор о любой форме автономии в составе Грузии для юго-осетин, сегодня невозможен. Но это сейчас, пока политика Грузии является устойчиво антироссийской. А что если Грузия откажется от вступления в НАТО, станет союзником России, вступит в ОДКБ,  и т.д., то есть  пересмотрит основные приоритеты своей внешней политики? Что, если в Грузии произойдет смена правительства и новое грузинское руководство, предложит Абхазии и Южной Осетии такие условия конфедерации, на которые те согласятся?   Иными словами, обстоятельства могут сложиться так, что России надо будет действительно поддержать   те условия урегулирования конфликта, на которые согласятся пойти Абхазия и Южная Осетия.
После того, что сделали грузинские войска с Цхинвалом, тбилисские власти должны понимать, что   России будет исключительно трудно убедить осетин и абхазов остаться в составе Грузии.  Многие в Абхазии и Осетии не поймут такого разворота политики Москвы. Прежде всего, активным противником центра станет североосетинское общество. Руководство Северной Осетии также не будет здесь активным союзником Центра, но в лучшем случае займет позицию нейтрального наблюдателя. Возникает вопрос – ради чего федеральному центру становиться «адвокатом дьявола», вталкивать Южную Осетию в состав Грузии,  портить отношения с региональными элитами северного Кавказа и все это после того, что произошло в Цхинвале.   Для этого должны быть очень веские основания как минимум отражающие два условия:
1.             Радикальный поворот во внешней политике Грузии.
2.             Согласие Грузии на такие условия автономии Южной Осетии в составе Грузии,  на которые согласятся сами осетины. 
 
Повторимся - главное препятствие на пути реализации конфедеративного сценария – это последствия недавней агрессии Грузии в Южной Осетии. Отношения сторон действительно отброшены на 15 лет назад. Между сторонами легла новая большая кровь, всякое взаимопонимание потеряно, а зыбкий мир в регионе держится только на российских штыках. 
Для недопущения дальнейшего развития событий по силовому сценарию России сейчас необходимо с одной стороны продемонстрировать Грузии  и Западу готовность к диалогу, а с другой предпринять шаги по поддержанию эффективного российского миротворческого присутствия в регионе. И грузины, и осетины должны понимать, что Россия не исключает никаких мирных  форм урегулирования конфликта.
Сценарий 2 – вхождение Южной Осетии в состав России в качестве части Северной Осетии - также может рассматриваться как реалистичная альтернатива. В особенности оправдано ее использование на уровне информационной политики. В частности руководство Южной Осетии могло бы направить открытое письмо президенту РФ, генсеку ООН, другим мировым лидерам  с изложением своего видения событий и перспектив выхода из конфликта, где высказать готовность войти в состав России в связи с демократическим волеизъявлением народа Южной Осетии. 
Резюмируя, отметим, что жесткая позиция России в отношении Грузии в нынешних условиях хороша до тех пор, пока она нацелена на возвращение Грузии за стол переговоров. Как только Тбилиси вернется в рамки нормального диалога, России  следует вернуться к роли нейтрального арбитра т.к. главная задача России – не защита  суверенитета Южной Осетии, а отстаивание  мира, стабильности и собственных интересов  на Кавказе.
 
Новый этап грузинской политики России
Известно, что современные кавказские проблемы уходят корнями в историю развала Советского Союза, породившего неисчислимые сложности и противоречия. Однако сегодня отмахиваться от их решения фразой - не надо было разваливать Союз… – поздно. Что имеем, то имеем. Главная опасность состоит в том, что дальнейшее промедление с выработкой кавказской стратегии может кончится развалом России. В связи с известными обстоятельствами (массовой нищетой и безработицей, этнической чересполосицей, тяжелой наследственностью войны в Чечне) регионы Северного Кавказа являются лучшей стартовой площадкой для удара по  нашей стране. Дружественность соседей (Азербайджана, Армении и Грузии), а желательно стратегический союз с ними является важнейшим условием сохранения стабильности на российском Северном Кавказе. Отсюда главный приоритет российской внешнеполитической стратегии в отношении Грузии - не уничтожение ее государственности, а формирование стратегического военно-политического и экономического союза с ней (какой бы фантастикой сейчас это не казалось). Только на этой основе могут быть окончательно урегулированы грузино-абхазский и грузино-осетинский конфликты.
Нынешняя ситуация в российско-грузинских отношениях – это косвенный   результат ошибки, допущенной Россией в ноябре 2003 года, когда Москва помогла Михаилу Саакашвили победить в ходе «розовых революций» в Тбилиси и Батуми. Никакой благодарности на помощь не последовало. Сегодня грузинский президент - враг России. Его главное преступление состоит в том, что он почти превратил во взаимных врагов грузинский и российский народы. Вместе с тем, у России еще сохранились два, доселе не использованных, ресурса влияния на грузинскую политику - многотысячная грузинская диаспора и  историко-культурная близость Грузии и России.  Сейчас, используя этот потенциал, необходимо предпринять энергичные меры по формированию   новой  грузинской оппозиции, способной в будущем выступить противовесом напору американского лобби в коридорах грузинской власти. 
Конечно, Россия не может «купить» Грузию, как это делают США, но ситуация   в среднесрочной перспективе   не столь уж безнадежна. Сами грузины прекрасно понимают, что Америка их использует, а интерес Запада к Грузии продиктован необходимостью контроля за путями транзита энергоносителей.   Цинично-реалистические оценки ситуации широко представлены как в западной, так и в грузинской аналитике. (Грузия получит мизер от колоссальных прибылей от транспортировки энергоносителей, нефтепровод Баку-Джейхан дает ей лишь несколько сотен рабочих мест, неспособность самостоятельно защищать нефтепровод ведет к увеличению американо-британского военного присутствия в Грузии, поддержка Саакашвили является платой за полное подчинение геополитической ориентации Грузии интересам США и т.д.). Все это признается без ложной политкорректности.
В этих условиях в Грузии должна появиться мощная  «третья сила», способная профессионально оппонировать грузинской партии власти. Она могла бы условно называться «партией регионов» и опираться на поддержку жителей Аджарии, Южной Осетии и Абхазии (если сработает вариант конфедерализации Грузии), а также грузин,  живущих и работающих   в России,  их родственников  и просто   граждан,  недовольных тем, что их страна превращается  в колонию США.  С российской стороны должна быть сформулирована стратегически обусловленная позиция в отношении грузино-юго-осетинского и грузино-абхазского конфликтов: Россия будет готова поддержать проект создания Грузинской конфедерации с участием Южной Осетии и Абхазии только в обмен на радикальную смену внешнеполитического курса Грузии.   
В случае продолжения Грузией системной антироссийской политики, у России не останется никаких вариантов, кроме позитивного ответа на просьбу Южной Осетии и Абхазии (если такая просьба поступит) о принятии в состав России. После событий, произошедших в последние недели в Южной Осетии, ясно, что «переходный период» для Южной Осетии и Абхазии заканчивается. В этой связи России крайне важно иметь на международном уровне компромиссный проект разрешения конфликта (конфедерализация Грузии) и, одновременно, быть готовой экономически, политически и юридически к принятию в свой состав новых территорий.  Ясность в этой связи должна присутствовать, прежде всего, во взаимоотношениях  Москвы и Владикавказа, которому предстоит разделить с федеральным центром ответственность за процесс интеграции Южной Осетии  в состав России, если таковому суждено начаться.


Опубликовано на портале 18/08/2008



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика