Алжир

В Алжире существовали социально-экономические проблемы, аналогичные тем, что явились причинами возникновения протестных движений в других странах арабского мира. А именно: низкий уровень жизни значительной части населения, коррупция властей, высокий процент безработных, особенно среди молодежи, и как следствие ‒ невозможность для значительной ее части занять достойное место в обществе и создать семью. Безработица, хотя и существенно снизилась по сравнению с 1999 г. (тогда она составляла около 29%), в 2010 ‒ 2013 гг. достигала 10% [Mehdi]. Это цифра в среднем по Алжиру, в ряде регионов она была выше. Среди молодых людей до 25 лет доля безработных поднималась до 50%. Жилищно-коммунальное хозяйство во многих городах находилось в кризисном состоянии. По ВВП на душу населения (по паритету покупательной способности) Алжир занимал 126-е место в мире. Ниже уровня бедности (доход менее 2 долл. США в день), по официальным данным, жило 15% населения (по другим данным ‒ 23%). Продолжался рост цен (инфляция, по официальным данным, составляла 3,5%), за которыми явно не успевало повышение зарплаты, гарантированный минимум которой был равен примерно 120 евро в месяц. Наблюдался рост преступности. В некоторых районах Алжира криминальные банды смыкались с радикальными исламистскими группировками. Продолжалось расслоение общества.

Нерешенность социально-экономических проблем наряду с воздействием начавшейся Арабской весны стали катализаторами протестных выступлений. Уже в 2010 г. они имели место в таких крупных городах, как Алжир, Оран, Беджая. В основном в них участвовала молодежь, в наибольшей степени страдавшая от кризисных явлений.

В январе 2011 г. манифестации начались в квартале Баб аль-Уэд алжирской столицы, населенном в основном представителями неимущих слоев, и были направлены против прогрессирующей дороговизны жизни, безработицы, нехватки жилья. Вскоре они распространились на другие регионы страны. Волнения, сопровождавшиеся столкновениями с полицией, охватили 20 из 48 вилай (областей) Алжира. В 2010‒2011 гг. Главным управлением национальной безопасности Алжира было зарегистрировано более тысячи «уличных манифестаций протеста, многие из которых принимали форму столкновений с силами правопорядка» [Securite…].

Алжирские власти достаточно оперативно отреагировали на «обеспокоенность общества и желание реформ» (так описывала протестные выступления алжирская официальная пресса). С 1 января 2012 г. минимальная гарантированная заработная плата увеличивалась до 18 тыс. алжирских динаров (примерно 175 евро) в месяц. С 2008 по 2012 г. зарплата госслужащих была увеличена в два раза. В апреле 2011 г. президент Бутефлика отменил режим чрезвычайного положения, действовавший в Алжире почти 20 лет, с момента начала вооруженного противостояния радикальных исламистов с властями, и провозгласил план реализации «глубоких политических реформ, имеющих целью ускорить движение по демократическому пути» [Le Plan...]. Правительству поручалось выработать новые редакции законов о выборах, о статусе политических партий, о месте женщины в выборных органах власти, ‒ для дальнейшей их передачи на рассмотрение парламента. Наряду с этим были подготовлены законы об ассоциациях (с целью расширить представительную демократию), о статусе вилайи (областной орган власти) для расширения прав органов местного самоуправления и о СМИ. Что касалось поднимавшегося некоторыми партиями вопроса о светском государстве, то он был снят с повестки дня подтверждением статьи 2 действующей конституции, провозглашавшей ислам государственной религией.

По самым важным аспектам намеченных реформ во всех регионах Алжира были организованы обсуждения, которые транслировались по национальному телевидению. Они сыграли позитивную роль, подробно ознакомив алжирское общество с новыми концепциями.

В то же время осуществлялись меры, направленные на расширение системы местного самоуправления и улучшение социально-экономичекой ситуации. В частности, существенным образом повышалась роль местных органов власти. На основании разработанных Министерством внутренних дел поправок к статусу баладий и вилай (районных и областных органов власти) их бюджет увеличивался почти в десять раз [Le Ministère...]. В ходе реализации Программы социально-экономического развития Алжира (2009‒2014 гг.) к середине этого периода было построено около 500 тыс. единиц жилья (из запланированных 1100 тыс.), улучшено снабжение населения природным газом, электроэнергией, питьевой водой, повышено качество здравоохранения, всех уровней образования, профессиональной подготовки и обустройства территорий городов и деревень. В рамках дальнейшего решения жилищной проблемы в области Митиджа (40 км к западу от столицы) продолжалось строительство нового города Сиди Абдалла, рассчитанного на 200 тыс. жителей. В этом же районе планировалось строительство еще трех городов. Финансирование данных проектов намечалось осуществить, в частности, за счет увеличения добычи углеводородных энергоносителей на 50%.

Для дальнейшего развития мусульманского образования и повышения роли мечетей в достижении гражданского согласия была проведена реформа подготовки имамов. Ее задачей было не допустить превращения мечетей в инструмент пропаганды радикального исламизма (как это произошло в 1990-е годы) и продолжить интеграцию умеренного исламистского движения в действующую политическую систему.

Перечисленные мероприятия властей способствовали уменьшению социального напряжения в алжирском обществе. Оппозиционным силам (партиям системной оппозиции, диссидентам из внесистемной оппозиции и радикальным исламистским группировкам), пытавшимся использовать социально-экономические проблемы для реализации алжирского варианта Арабской весны, сделать это не удалось. Большинство алжирских граждан отвергло исламистскую идеологию и лозунг создания «исламского государства» ‒ притом что в 1990-х годах «исламский проект» пользовался известной популярностью. Курс руководства Алжира, направленный на восстановление национального согласия, решение социально-экономических проблем и развитие демократических процессов, был поддержан значительной частью населения.

Президентская кампания 2014 г. явилась важным этапом в общественно-политическом развитии Алжира и своеобразным испытанием для алжирского истеблишмента. В связи с преклонным возрастом действовавшего президента Абд аль-Азиза Бутефлики (род. в 1937 г.) и состоянием его здоровья (в 2013 г. он перенес инсульт) для правящей группировки и для него самого возникла дилемма: идти на четвертый президентский срок или выдвинуть нового лидера. Решение реализовать первый вариант принял сам президент, продолжавший оставаться, пожалуй, единственной харизматичной фигурой на алжирской политической авансцене. В результате прошедших 17 апреля 2014 г. в Алжире президентских выборов руководитель правящей партии «Фронт национального освобождения» (ФНО) Абд аль-Азиз Бутефлика получил четвертый президентский мандат (2014 – 2019 гг.), будучи поддержан 81,53% голосов избирателей [Puchot]. Он намного опередил остальных пятерых претендентов на президентский пост. Али Бенфлис, бывший премьер-министр и бывший генеральный секретарь ФНО, получил 12,18%, Абдель Азиз Белаид, председатель партии «Фронт Мустакбаль» («Фронт будущего», ФМ) ‒ 3,36%, Луиза Ханун, генеральный секретарь «Партии трудящихся» (ПТ) ‒ 1,37%, Али Фавзи Ребаян, президент партии «Ахд 54» («Клятва 54») – 0,99%, Муса Туати, президент партии «Национальный алжирский фронт» ‒ 0,56% [Ibid].

Президентские выборы, признанные наблюдателями Европейского союза (ЕС), Лиги арабских государств (ЛАГ) и Организации исламского сотрудничества (ОИС) соответствующими международным демократическим нормам, укрепили государственность Алжира. В то же время они выдвинули на политическую авансцену новые фигуры. Это прежде всего Али Бенфлис, занявший второе место, и Абдель Азиз Белаид, завоевавший третье.

Али Бенфлис (род. в 1945 г.) участвовал в президентских выборах 2004 г. и получил примерно такое же число голосов избирателей. А вот Абдель Азиз Белаид (род. в 1963 г.) явился настоящим феноменом выборов 2014 г. Он создал свою партию ФМ всего за два года до них, в 2012 г. Тем не менее в том же году на муниципальных и парламентских выборах его партия сумела получить 890 мест в местных выборных органах власти, два депутатских кресла в нижней палате алжирского парламента (Национальной народной ассамблеи) и одно место в верхней палате (Сенате).

Абдель Азиз Белаид еще в юношеские годы начал свою политическую карьеру, вступив в Национальный союз алжирской молодежи и вскоре став его генеральным секретарем. Затем он руководил Национальным союзом алжирских студентов. По воспоминаниям его коллег, уже тогда Белаид вынашивал амбициозные планы стать президентом. В 1986 г., в возрасте 23 лет, он по рекомендации Али Бенфлиса был избран в Центральный комитет правящей партии ФНО, став самым молодым его членом. Дважды (в 1997‒2002 и 2002‒2007 гг.) Белаид избирался депутатом парламента от партии ФНО. Он ‒ доктор юридических наук, женат, имеет пятерых детей.

В 2011 г. Белаид вышел из ФНО и сформировал свою партию «Фронт Мустакбаль», программа которой во многом схожа с программой ФНО. Она провозглашала развитие Алжира как демократического суверенного государства, верного принципам национально-освободительной революции 1954 г. Значительную часть сторонников Белаида составляла молодежь. Их проблемам ФМ уделял особое внимание, учитывая, что более половины населения Алжира ‒ молодые люди моложе 30 лет.

Несмотря на то, что Али Бенфлис и Абдель Азиз Белаид выступали оппонентами Бутефлики на президентских выборах, идеологически они являются преемниками политического курса руководства ФНО.

Что касается политической оппозиции, после завоевания блоком партий президентской коалиции (ФНО и «Национально-демократическое объединение» ‒ НДО) на парламентских выборах 2012 г. подавляющего большинства депутатских мест (291 из 462) она теряла свое влияние. Легально действовавшие исламистские политические силы, не прошедшие в парламент, представляли собой конгломерат из немногочисленных партий и группировок, зачастую враждовавших между собой и не имевших общей программы. Попытка лидера наиболее влиятельной умеренно-исламистской партии «Движение общества за мир» (ДОМ) Абд ар-Разака Мокри объединить политические силы и выдвинуть единого кандидата на президентских выборах не увенчалась успехом ввиду личных амбиций многих кандидатов.

В 2010‒2017 гг. Алжир восстановился в роли важного субъекта мировой политики. Он был непостоянным членом СБ ООН и ассоциированным членом Европейского союза (ЕС). Алжир занимал лидирующие экономические и военно-политические позиции в Магрибе и являлся региональным центром силы, одной из ведущих стран арабского мира и одним из наиболее влиятельных членов Лиги арабских государств (ЛАГ), Организации исламского сотрудничества (ОИС), Африканского союза (АС), стран ОПЕК.

Отношения Алжира с ЕС, особенно с Францией, несколько ухудшились после начала Арабской весны, к которой руководство страны относилось достаточно настороженно. Алжир также осудил военную акцию НАТО в Ливии и высказывался против иностранного военного вмешательства в Сирии. Однако после визита в Алжир в мае 2012 г. президента Франции (итогом этого визита стало подписание Декларации о стратегическом сотрудничестве между двумя странами) и поддержки, оказанной Алжиром военной операции, предпринятой Францией против экстремистских исламистских группировок в Мали в январе 2013 г., франко-алжирские отношения заметно улучшились. Поддерживался позитивный настрой и в отношениях с другими странами ЕС, а также с США, со спецслужбами которых Алжир взаимодействовал в борьбе с международным терроризмом. В свою очередь страны Запада, заинтересованные в поставках углеводородных и иных ресурсов из Алжира, не поддерживали здесь (как это имело место в Ливии и Сирии) какие-либо оппозиционные движения, считая алжирский правящий режим лояльным. Это также было важно для устойчивости алжирской власти в условиях негативного влияния Арабской весны.

Что касается отношений Алжира с Россией, они традиционно носили дружественный и партнерский характер. Наряду с совместными проектами в нефтегазовой сфере продолжалось сотрудничество в космической области, металлургии, электроэнергетике, информационных технологиях и военно-технической сфере. В рамках подписанной в 2001 г. между Алжиром и РФ Декларации о стратегическом партнерстве осуществлялась работа совместной алжирско-российской группы по борьбе с терроризмом и по вопросам безопасности. Для России продолжение и углубление курса на сотрудничество с Алжиром в данных областях было стратегически важным направлением внешней политики.

Арабская весна оказала значительное влияние на общественно-политическую ситуацию в Алжире. Но эта ситуация существенно отличалась от ситуации в других странах, затронутых Арабской весной (например, в Тунисе и Египте).

Прежде всего, Алжир уже пережил свою «весну» в 1990-х годах, и ее негативным результатом стало многолетнее противостояние с радикальными исламистскими группировками, которые продолжали террористическую деятельность. Поэтому алжирское общество в большинстве настороженно относилось к «революционным» изменениям, могущим привести к повторению «черного десятилетия» исламистского террора 1990-х.

Далее, если в Тунисе и Египте значительная часть общества поддержала движения социального протеста, которые затем использовали исламистские силы для прихода к власти, то в Алжире этого не произошло. Одна из причин ‒ слабость и разобщенность оппозиции. Силы, провозглашавшие светские лозунги и требовавшие демократизации и смены правящего режима ‒ партия «Объединение за культуру и демократию» (ОКД) и ее сторонники, ‒ не пользовались широкой поддержкой населения. Большая часть умеренных исламистов была представлена в парламенте и поддерживала президентский курс. Все легально действующие умеренные исламистские партии провозгласили приверженность демократическим принципам и исключили из политических программ пункт о создании «исламского государства».

Наконец, если в Тунисе, Египте, а также в Йемене и на Бахрейне протестующие выступали против коррупции правящей верхушки, непотизма, произвола властей и отсутствия реальных демократических свобод, то Алжир эти проблемы затрагивали в меньшей степени. По инициативе президента Бутефлики проводились кампании по борьбе с коррупцией, имевшие определенные результаты и положительный резонанс в обществе. С конца 1980-х годов в стране существовали система многопартийности и альтернативных выборов на всех уровнях, а также достаточно свободные, по сравнению с другими арабскими странами, СМИ.

Что касается радикального исламизма, к началу 2010-х годов его силы в Алжире были представлены достаточно немногочисленными группировками, способными совершать лишь отдельные террористические акты и не пользовавшимися сколько-нибудь значительной поддержкой населения. Однако в результате событий Арабской весны, вмешательства в ее процессы внешних сил, приведших к краху режима Каддафи в Ливии, и распространения радикального исламизма на соседние государства произошло его усиление и в Алжире. Вооруженные исламистские группировки стали одним из главных вызовов для алжирских властей. Нельзя отрицать и наличия в алжирском обществе диссидентски настроенной части, особенно среди молодежи, которая составляла половину населения Алжира и в наибольшей степени страдала от нерешенности социально-экономических проблем.

Политическая оппозиция попыталась объединить свои силы на конференции, прошедшей в столице Алжира в апреле 2016 г. Почетным президентом конференции стал ветеран алжирского национально-освободительного движения Али Яхья Абденнур (род. в 1921 г.), экс-министр в правительстве президента Хуари Бумедьена. Наиболее значительными политическими силами, представленными на конференции, были партия «Авангарды свобод» (руководимая упоминавшимся Али Бенфлисом) и умеренно-исламистская партия «Движение общества за мир» (ДОМ) во главе с Абд ар-Разаком Мокри, которая покинула президентскую коалицию и перешла в оппозицию.

В результате прошедших в мае 2017 г. парламентских выборов правящие партии президентской коалиции (ФНО и НДО), хотя и получили большинство в парламенте, завоевав, соответственно, 164 и 100 депутатских мест (из 462), потеряли по сравнению с выборами 2012 г. 24 места. Партия ДОМ, выступая в оппозиции, сумела сохранить прежний уровень поддержки избирателей, получив 33 места. Потери понесли «Партия трудящихся» (11 мест против 20 на выборах 2012 г.) и «Фронт социалистических сил» (14 против 21). С учетом снижения явки с 42,90% в 2012 г. до 35,37% в 2017 г. [Les resultants…] результаты парламентских выборов продемонстрировали определенную потерю доверия избирателей к политическим силам, представленным в парламенте.

Серьезной проверкой зрелости алжирского политического истеблишмента, как и общества в целом, могут стать президентские выборы 2019 г., в которых достаточно проблематично участие действующего президента Абд аль-Азиза Бутефлики. В этом случае властной группировке необходимо будет выдвинуть нового лидера, харизма которого будет сопоставима с харизмой Бутефлики.

Тунис

Если ретроспективно сравнить ситуацию в Тунисе перед началом Арабской весны 2010‒2011 гг. с ситуацией «алжирской весны» конца 1980-х годов ‒ антиправительственных протестов, приведших к подъему исламистского движения, ‒ то можно отметить, что в обеих странах главной составляющей движущих сил в протестных акциях являлась в основном безработная молодежь.

В Алжире это были так называемые «хиттисты» [1], безработные и частично безработные, протестовавшие в связи с нерешенностью острых социально-экономических проблем и коррупционным характером правящего режима. Они в массе поддержали исламистское движение во главе с Исламским фронтом спасения (ИФС), ставшее главной оппозиционной силой в Алжире в 1990-е гг. Протест был облачен в религиозную форму, с лозунгом создания «исламского государства». Как заявляли лидеры ИФС, в таком государстве, созданном на основе справедливых исламских законов, будут решены все социально-экономические проблемы. Радикализация ИФС привела к длительному вооруженному противостоянию исламистов с властями.

В Тунисе диссидентская молодежь на первом этапе манифестаций Арабской весны также протестовала против нерешенности социально-экономических проблем и коррумпированного «полицейского государства». Но она, в отличие от алжирской, выступала за создание демократической государственно-политической системы. Исламизм в протестных манифестациях в Тунисе в 2010‒2011 гг. не являлся главной движущей силой.

Тем не менее влияние исламистской идеологии в этот период в Тунисе, как и в других арабских странах, усиливалось. Это проявлялось в самых разных формах. Например, в появлявшихся на улицах Туниса девушках в хиджабе (мусульманский платок) часть тунисских исследователей видела «облачка, предвещающие грозу» [Долгов Динамика…]. Профессор-политолог Калифа Шатер, вице-президент тунисской «Ассоциации международных исследований», назвал в беседе с автором этих строк данное явление «спящим исламизмом, который может в какой-то момент проснуться» [Беседа…].

Социальный протест, вылившийся в массовые демонстрации и столкновения с полицией в ряде городов Туниса (в основном в них участвовали безработная молодежь и неимущие слои населения), начался в середине декабря 2010 г. В городе Сиди Бузид поводом послужило то, что один из жителей, доведенный до отчаяния произволом властей, совершил акт самосожжения. Отсюда протесты стали распространяться на другие города. Пытаясь их подавить, полиция применила огнестрельное оружие, в результате чего появились жертвы среди манифестантов.

Несмотря на то, что президент Бен Али отправил в отставку мэра Сиди Бузида и министра внутренних дел, протесты усиливались и вскоре начались в столице. В Тунисе было введено чрезвычайное положение, объявлен комендантский час, в столицу были направлены армейские части. Однако эти меры не привели к стабилизации ситуации. Если ранее демонстрантами выдвигались социально-экономические требования, то теперь уже превалировали политические, с требованием немедленной отставки президента Бен Али. Начальник генерального штаба тунисской армии Рашид Аммар отказался выполнить приказ Бен Али применить оружие против манифестантов. Позиция командования армии, не поддержавшего президента, оказалась наиболее важным фактором в крахе правящего режима. Потеряв поддержку армии, режим Бен Али был обречен. 14 января 2011 г. Бен Али досрочно сложил с себя обязанности президента и покинул страну (экс-президента приняла Саудовская Аравия) [2].

В результате первых после свержения режима Бен Али свободных парламентских выборов 23 октября 2011 г., согласно заявлению главы тунисского Избирательного комитета, наибольшее число депутатских мест – 90 (из 217) ‒ завоевала возглавлявшаяся видным исламистским деятелем Рашидом аль-Ганнуши [3] Партия возрождения («Хизб ан-Нахда»), за которую проголосовали 40,1% избирателей. На втором месте (30 мест) ‒ партия «Конгресс за республику» (КЗР). За нее отдали голоса 13,82%. Ее председателем был Монсеф Марзуки, давний противник режима Бен Али, проведший многие годы в эмиграции во Франции. Он позиционировал себя как сторонника социал-демократических концепций. На третьем месте (21 депутатское место) ‒ партия «Демократический форум за труд и свободы» («Такаттуль»), также провозглашавшая светские и демократические принципы. Ее поддержали 9,68% избирателей [На парламентских…].

Данные три партии образовали коалицию, так называемую «Тройку», которую возглавило «Движение ан-Нахда». Коалицией были сформированы временные органы исполнительной и законодательной власти. Премьер-министром, обладавшим реальной властью, стал представитель «Движения ан-Нахда» Хамади Джебали; президентом (исполняющим в основном представительские функции) – председатель партии КЗР Монсеф Марзуки; спикером парламента ‒ председатель партии «Такаттуль» Мустафа Бен Джафар.

Партии политического ислама присоединились к протестным выступлениям против режима Бен Али не сразу. Тем не менее после свержения диктаторского режима именно «Движение ан-Нахда» вышло на политическую авансцену Туниса. Поддержка исламистов значительной частью населения была обусловлена, в частности, тем, что в них видели силу, реально боровшуюся с диктаторским режимом, своеобразных мучеников, пострадавших от его репрессий. Так, тунисский писатель и общественный деятель, член политического блока «Народный фронт» Абдалла Ахмед в беседе с автором отмечал, что многие тунисцы голосовали за кандидатов «Движения ан-Нахда» не потому, что разделяли идеологию «политического ислама», а потому, что видели в них подлинных борцов с коррумпированным диктаторским режимом Бен Али.

Однако у исламистских лидеров возобладала тенденция к монополизации власти и реализации суннитского «исламского проекта». Рашид аль-Ганнуши заявлял, что его партии необходимо «поставить под контроль все государственные механизмы, в том числе армию и службу безопасности» [Ghannouchi…]. На практике «Движение ан-Нахда», став правящей партией в «Тройке», активно продвигало своих сторонников на ключевые посты на всех уровнях администрации в центральных органах власти, провинциях и муниципалитетах. Так происходило в министерстве иностранных дел (министром стал зять Рашида аль-Ганнуши), большинстве посольств и консульств, министерстве внутренних дел и других силовых ведомствах, а также в СМИ (включая национальное телевидение и официальный государственный печатный орган Journal Оfficial) и, наконец, в ключевых структурах экономики и бизнеса ‒ например, в Тунисской электрической и газовой компании. За восемь месяцев, прошедших после победы на выборах, «Движение ан-Нахда» реализовало около 1200 назначений своих сторонников [Rafale…].

Действия исламистов вызвали разочарование и недовольство политических сил, которые принимали участие в свержении диктаторского режима. Они чувствовали себя оттесненными от реальной власти и принятия решений по дальнейшему развитию страны. Политика исламистских лидеров вызывала обеспокоенность и протест той части населения, которая стремилась сохранить светские ценности. Эта ситуация вела к размежеванию в обществе и усилению социальной напряженности.

Одним из последствий прихода во власть суннитского исламистского «Движения ан-Нахда» стало появление на политической сцене сил, исповедовавших более радикальные концепции политического ислама ‒ такие как салафизм [4] и такфиризм [5]. Радикальные суннитские группировки провоцировали столкновения между различными конфессиями и политическими оппонентами. Серьезно дестабилизировали внутреннюю ситуацию в Тунисе убийства в 2013 г. двух лидеров светского леводемократического движения: Шукри Белаида, одного из руководителей политического блока «Народный фронт», Генерального секретаря партии «Движение патриотов-демократов», и Мухаммеда аль-Брахими, члена парламента, координатора леводемократического парламентского блока. Ш. Белаид и М. Брахими резко выступали против исламизации Туниса и действий правящего исламистского руководства, что, в свою очередь, вызывало критические выпады в их адрес и угрозы со стороны исламистов. Многие тунисцы обвиняли в организации этих убийств «Движение ан-Нахда» и его военизированные «Национальные лиги в защиту революции», а также такфиристскую нелегальную группировку «Ансар аш-шариа» («Воины шариата»).

Для отпора радикальным исламистам в Тунисе сформировался альянс светских и демократических политических сил. Его представляла возглавлявшаяся старейшим общественно-политическим деятелем Беджи Каидом Эс-Себси [6] партия «Призыв Туниса». Политический кризис в Тунисе привел к отставке правительства и назначению нового беспартийного премьер-министра Махди Джамаа, который сформировал «техническое» правительство, состоявшее из технократов. В январе 2014 г. Национальный учредительный совет (парламент) Туниса 200 голосов из 222 принял новую конституцию, оцениваемую многими экспертами как наиболее демократическую в арабском мире.

В результате парламентских выборов, прошедших в октябре 2014 г., наибольшее число депутатских мест (86) завоевала светская партия «Призыв Туниса», возглавляемая Беджи Каидом Эс-Себси. Второе место по числу полученных мест заняло исламистское «Движение ан-Нахда» во главе с Рашидом аль-Ганнуши, получившее 66 мест. Блок леводемократических сил «Народный фронт», в котором значительным влиянием пользуется «Коммунистическая партия тунисских рабочих» (КПТР), возглавляемая ее основателем Хаммой Хаммами, получил 15 мест [Election en Tunisie].

На президентских выборах, состоявшихся 21 декабря 2014 г., победил Беджи Каид Эс-Себси ‒ за него проголосовали 56% избирателей. Монсеф Марзуки сумел завоевать 44% голосов [Béji Caïd…]. Избрав президентом лидера демократически ориентированной партии «Призыв Туниса», значительная часть граждан страны подтвердила выбор светского пути развития.

Однако нарастание социально-экономических проблем, разбалансированность государственных структур (в том числе правоохранительных) и усиление радикального исламизма вели к новому обострению ситуации. Летом 2015 г. в Тунисе были совершены два масштабных террористических акта. Первый ‒ в столице, в одном из самых посещаемых иностранными туристами музее Бардо, второй ‒ в курортном городе Сус, также популярном среди иностранцев. Среди нескольких десятков погибших большинство были иностранными туристами из Англии, Франции, Бельгии, Германии. Исполнителями терактов являлись тунисские граждане, связанные с радикальными исламистскими группировками.

Правительство приняло необходимые меры по подавлению радикальных исламистов. Было арестовано несколько десятков подозреваемых в принадлежности к экстремистским группировкам, закрыты многие мечети, где имамы проповедовали радикальные исламистские взгляды, проведена переаттестация имамов, запрещена деятельность «Национальных лиг в защиту революции», контролировавшихся салафитскими группами. Наряду с этим был усилен пограничный контроль ‒ в частности, на границах с Ливией и Алжиром. Это было связано с тем, что Ливия после краха режима Каддафи представляла собой распавшееся государство, где усилились радикальные исламистские группировки, часть которых присягнула на верность «Исламскому государству» (ИГИЛ, ИГ, группировка запрещена в России) и распространяла свою экспансию в соседние страны, в том числе в Тунис. Руководство Беджи Каида Эс-Себси восстановило дипломатические отношения Туниса с Сирией, прерванные предыдущим тунисским правительством, в котором доминировало «Движение ан-Нахда» [Газета «Ас-Сафир»]. Это давало возможность координировать действия правоохранительных органов двух стран по предотвращению проникновения в Тунис тунисских граждан, участвовавших в действиях радикальных исламистских группировок в Сирии. Все это способствовало до определенной степени стабилизации ситуации в Тунисе.

В свою очередь, тунисские исламисты стремились удержать влияние в обществе, приспосабливаясь к изменившейся политической ситуации. В мае 2016 г. в столице Туниса прошел Х съезд «Движения ан-Нахда». На нем наряду с вопросами, касающимися социально-экономической политики (им уделялось большое внимание в программе [7], представленной на съезде), обсуждалась дальнейшая стратегия партии. Рассматривалась возможность кардинального изменения доктринальных концепций и внутренней структуры партии. Руководитель «Движения ан-Нахда» Рашид аль-Ганнуши определил эти изменения как необходимость для партии «выйти из политического ислама для того, чтобы войти в эру мусульманской демократии» [Цит. по: Bobin], которая, по его мнению, сравнима с христианской демократией в Европе. С этой целью религиозные подразделения должны были выводиться из партийной структуры и объединяться в сеть ассоциаций, связанных с партией только идеологически. Такая мера, по мнению ее инициаторов, давала возможность характеризовать «Движение ан-Нахда» как «гражданское и демократическое» [Ibid].

Реакция тунисского общества и политического истеблишмента на возможность демократической эволюции «Движения ан-Нахда» была достаточно сдержанной. Так, Алайа Алани (Alaya Alani), эксперт по исламистским движениям, профессор университета в г. Мануба, считал, что действия нахдистов и их заявления скорее всего являлись «подготовкой к новой попытке прийти к власти и получить для этого максимум поддержки в обществе и политическом истеблишменте, а разделение между политическими и религиозными функциями «Движения ан-Нахда» представляло собой чисто техническую меру, а не изменение идеологии» [Ibid]. В свою очередь, Азиз Кришен (Aziz Krichen), политический советник экс-президента Туниса Монсефа Марзуки, анализируя данные действия нахдистов, заявлял, что «ислам остался идентификационной матрицей тех, кто его исповедовал. Если «Движение ан-Нахда» пойдет до конца по пути эволюции, оно совершит самоубийство. В случае если оно не будет ничего предпринимать, оно также обречено на крах, так как органически не способно решить свои фундаментальные проблемы. Поэтому нахдисты маневрировали, и их новый дискурс являлся не действительным обновлением, а лакировкой фасада их партии, вызванной изменившейся конъюнктурой» [Ibid].

Что касается возможности восприятия лидерами исламистского движения демократических принципов, переосмысления своих идеологических концепций и доктрины «исламского государства», то такую эволюцию теоретически нельзя игнорировать. Однако на практике радикальная эволюция идеологии «Движения ан-Нахда», так же как других исламистских движений, на данном этапе маловероятна. Скорее всего, речь может идти о тактических уступках и компромиссах, продиктованных конкретной внутренней и внешней политической конъюнктурой.

«Движение ан-Нахда» продолжает активно действовать, стремясь восстановить лидирующее положение в общественно-политической жизни Туниса. Так, в преддверии муниципальных выборов, запланированных на март 2018 г., а также парламентских и президентских выборов, которые должны последовать в 2019 г., «Движение ан-Нахда» инициировало создание альянса с правящей партией «Призыв Туниса» и партией «Свободный патриотический союз» (L’Union patriotique libre), официально оформившийся в ноябре 2017 г. В связи с этим 12 партий, входящих в леводемократическое движение, выразили опасения. В опубликованном совместном коммюнике было заявлено, что данный стратегический альянс трех партий, в котором ведущую роль играет «Движение ан-Нахда», может вернуть Тунис «во времена монополии одной партии и исламистского доминирования» [Élections municipales...]. Было также выражено сомнение в объективности Высшей независимой инстанции по выборам (L’Instance superieure independante pour les elections – ISIE), государственного органа, призванного проводить выборную кампанию, после того как президентом ISIE в ноябре 2017 г. был избран близкий к нахдистам руководитель Союза адвокатов Мухаммед Тлили.

Насколько заявленный «Движением ан-Нахда» переход от концепции «политического ислама» к «исламской демократии» будет реализовываться, должна показать дальнейшая политическая практика.

В заключение можно констатировать, что феномен Арабской весны, одним из результатов которой стало значительное усиление исламистского движения, ознаменовал собой начало нового этапа в социально-политическом развитии арабо-мусульманского мира. Очутившись в первый раз в мире онлайн-казино, новичок в большинстве случаев сталкивается со множеством вопросов. В любой игре есть собственные правила, секреты, которые не всегда понятны новым игрокам. Реальные казино на деньги имеют как правило лимиты на вывод денег, но не все. Лучшие казино на денгт выведут за сутки любой ваш выигрыш. Те люди, которые регулярно посещают онлайн-казино и играют в них, знают, что в работе некоторых слотов есть свои закономерности. Но для этого необходимо хорошо знать правила игр. Несмотря на военное поражение радикального исламизма в Сирии и Ираке в 2017 г., в условиях продолжающегося социально-экономического кризиса во многих странах арабо-мусульманского мира и в регионах, где представлены мусульманские сообщества, идеология «исламского государства» как воплощения «справедливого миропорядка», основанного на законах Корана, является наиболее доступной и понятной для значительной части мусульман. Облекаясь в формы социального, политического и, отчасти, цивилизационного протеста, она и в будущем продолжит оказывать значительное влияние на социально-политические процессы в мусульманских социумах.

Примечания :

[1] Термин «hittiste», означавший на алжирском диалекте «подпирающий стену», произошел от слияния арабского слова «хит» (стена) и французского суффикса «iste». Хиттистами в Алжире называли людей, стоявших вдоль стен в ожидании работы.

[2] По свидетельствам очевидцев, шеф политической полиции генерал Али Сериати, руководивший президентской охраной, и супруга президента Лейла Трабелси принудили Бен Али вылететь в Саудовскую Аравию. Президент был ослаблен болезнью – раком простаты, поэтому влияние супруги и Али Сериати на него было достаточно значительным. Причем Бен Али заявлял, что он вернется в Тунис.

[3] Рашид аль-Ганнуши родился в 1942 г. в районе оазиса Эль-Хамма на юге Туниса в многодетной небогатой семье. Закончив школу, Рашид аль-Ганнуши изучал философию в Дамасском университете. Затем он ухал на заработки во Францию, где продолжил обучение в университете Сорбонны. Вернувшись в Тунис, он с 1970-х годов участвовал в исламистском движении, став одним из его идеологов и лидеров. Ганнуши являлся основателем движения исламской направленности, переименованном позже в Партию возрождения. Разделяя концепции «Братьев-мусульман», Ганнуши выступал против отделения церкви от государства и поддерживал лозунг создания «исламского государства» с помощью движений политического ислама и даже джихада. Находясь со своими сторонниками в Алжире в 1990 г. в период массовых антиправительственных выступлений алжирского Исламского фронта спасения (ИФС), Ганнуши активно поддерживал его действия и участвовал в совещаниях руководства ИФС. В Тунисе Ганнуши подвергался судебным преследованиям, в том числе по обвинению в попытке государственного переворота, за что отбывал тюремное заключение (в 1981‒1984 и 1987‒1988 гг.). Получив в 1993 г. в Англии политическое убежище, Ганнуши продолжал пропаганду исламистских идей. Он участвовал в ежегодных форумах «Встречи мусульман», организуемых французскими мусульманскими деятелями во Франции. В 2005 г. Ганнуши был избран представителем «Братьев-мусульман» в Европе. Он был также членом Европейского совета по фетвам и исламским исследованиям. После крушения режима Бен Али в 2011 г. Ганнуши вернулся в Тунис, где воссоздал исламистскую «Партию ан-Нахда», переименованную впоследствии в «Движение ан-Нахда» [Долгов Феномен…; Godard].

[4] Салафизм (салаф – праведный предок) – течение в исламе, идеологи которого выступают за создание мусульманского общества по образцу ранней мусульманской общины периода Пророка Мухаммеда и первых четырех «праведных халифов» (аль-хулафа ар-рашидун).

[5] Такфиризм (такфир – обвинение в неверии) – радикальное течение в исламе, приверженцы которого считают «неверными» (кафара) всех, в том числе мусульман, не разделяющих их взгляды.

[6] Беджи Каид Эс-Себси родился в 1926 г. в г. Сиди-Бу-Саид на севере Туниса. Он получил высшее юридическое образование во Франции и по возвращении в Тунис был включен в 1952 г. в Тунисскую коллегию адвокатов. Беджи Каид Эс-Себси участвовал в ряде судебных процессов, где защищал активистов партии «Новый Дустур», руководимой Хабибом Бургибой. После завоевания Тунисом независимости в 1956 г. Беджи Каид Эс-Себси занимал ряд ответственных постов в правительстве. С 1957 по 1965 г. он был генеральным директором Департамента сыскной полиции, с 1965 по 1969 г. – министром внутренних дел, с 1969 по 1970 г. – министром обороны, с 1981 по 1986 г. – министром иностранных дел, с 1987 по 1990 г. – послом Туниса в ФРГ, с 1990 по 1991 г. – спикером Палаты представителей (однопалатного парламента Туниса). С1991 по 1994 г. он являлся депутатом парламента. После отставки премьер-министра Мухаммеда Ганнуши в марте 2011 г. Беджи Каид Эс-Себси был назначен на пост премьер-министра, который занимал до новых парламентских и президентских выборов в октябре 2011 г. В 2012 г. Беджи Каид Эс-Себси стал инициатором создания партии «Призыв Туниса».

[7] В программе подтверждалось, что тунисское общество находится в сложной социально-экономической ситуации. Среди главных вызовов указывались продолжающийся рост безработицы, особенно среди дипломированных специалистов, ограниченность конкурентоспособности экономики, отсутствие сбалансированности социально-экономического развития между различными регионами, распространение коррупции и отсутствие дееспособного правительства. В качестве основного направления экономического развития на ближайшую перспективу называлась экономика социального рынка, основанная на принципах, с одной стороны, экономической свободы, предпринимательской деятельности, права собственности, а с другой ‒ социальной справедливости и равных возможностей для всех граждан. См.: Харакат ан-Нахда. Мактаб ад-дирасат ва т-тахтыт. Аль-муатамар аль-ашир ли-харакат ан-Нахда. Аль-лаиха аль-иктисадийя аль-иджтимаийя. («Движение ан-Нахда». Бюро исследований и планирования. Х съезд «Движения ан-Нахда». Социально-экономическая программа). – URL: ennahda-economie2016pdf.pdf (Дата обращения – 30.09.2016).

Список литературы :

Беседа с профессором Калифой Шатером. Тунис. 20 октября 2009 г. Архив автора.

Газета «Ас-Сафир». Бейрут. 25.07.2015 г. C.10.

Долгов Б.В. Динамика исламского фактора в социально-политических процессах арабских стран // Ближний восток и современность. Институт востоковедения РАН, Институт Ближнего Востока. М. 2010. Выпуск 41. С. 20.

Долгов Б.В. Феномен «Арабской весны». 2011‒2016. Причины, развитие, перспективы. Российская Академия наук. Институт востоковедения. М. 2016.

На парламентских выборах в Тунисе победили исламисты // BBC. Русская служба. 27.10.2011. – URL: bbc.com/russian/international/2011/10/111027_tunisia_elections_results.shtml (дата обращения: 28.10.2011).

Algeria. Al-Majlis Al-Chaabi Al Watan (National People’s Assembly). – URL: archive.ipu.org/praline-e/reports/2003.htm (date of access: 15.11.2017).

Béji Caïd Essebsi promet d'être « le président de tous les Tunisiens » // Le Monde. 22.12.2014 – URL: lemonde.fr/tunisie/article/2014/12/12/les-deux-camps-revendiquent-le-victoire-tn-tunisie_4544506_1466522.html (date of access: 07.10.2016).

Bobin F. La Tunisie s’interroge sur la mue du parti islamiste Ennahda // Le Monde. 22.05.2016. – URL: lemonde.fr/afrique/article/2016/05/21/la-tunisie-sceptique-sur-la-mue-du-parti-islamiste-ennahda_4923831_3212.html#4ibv9yC3zUQp9BFJ.99 (date of access: 30.09.2016).

Elections en Tunisie. 26 Octobre 2014. – URL: europarl.europa.eu/intcoop/election_observation/missions/2014-2019/2014_tunisie-general-e... (date of access: 28.12.2017).

Élections municipales en Tunisie: l’Instance électorale a enfin son président // Jeuene Afrique. 15.11.2017. – URL: jeuneafrique.com/493055/politique/elections-municipal-en-tunisie-instance-electoral-a-enf... (date of access: 14.11.2017). 

Еlections Présidentielles 2014. – URL: elmoudjahid-dz.com (date of access: 20.04.2014).

Ghannouchi declared. – URL: youtube.com/watch?v=Qu2TXVzQXQ4 (date of access: 20.06.2016)

Godard B., Taussig S. Les musulmans en France. Editions Robert Laffont. P. 2007.

Le Ministère des affaires interieurs. – URL: liberte-algerie.com (date of access: 29.01.2009).

Le Plan des réformes. – URL : jeuneafrique.com (дата обращения: 15.11.2011).

Les resultants complets des elections legislatives. 5 mai 2017. – URL: algerie-focus.com/2017/05/resultats-complets-elections-legislatives-rnnd-fln-obtiennent-majorite-absolue/ (date of access: 28.12.2017).

Les résultats des législatifs. – URL: gnet.tn/temps-fort/tunisie-resultats-definitifs-des-legislatifs-et-liste-des-deputes-isie/id-menu-325.html (date of access: 07.10.2016).

Mehdi Lazar, Sidi-Mohamed Nehad L’Algerie aujourd’hui. P. 2014.

Puchot P. Algerie: Bouteflica reelu. 18 avr. 2014. – URL: mediapart.fr/journal/international/dossier/lalgerie-et-toujours-bouteflica (date of access: 28.12.2017).

Rafale de nominations au ministère de l’intérieur // Tunisie focus. 20.02.2013. – URL: tunisiefocus.com/politique/rafale-de-nomination-au-ministere-de-l’interieur-38246/ (date of access: 25.12.2017).

Securite nationalе. – URL: liberte-algerie.com (date of access: 17.12.2011).