Специально для сайта «Перспективы»

Вячеслав Белокреницкий

Гибель Бхутто и судьба Пакистана


Белокреницкий Вячеслав Яковлевич - доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН, профессор МГИМО (У) МИД РФ.


Гибель Бхутто и судьба Пакистана

События конца 2007 года привлекли к Пакистану всеобщее внимание. Убийство Беназир Бхутто потрясло весь мир. Симпатии и уважение к погибшей, сострадание к другим жертвам насилия смешиваются с тревожным ожиданием новых катаклизмов в этом мусульманском государстве, обладающем ядерным оружием. Корни пакистанского кризиса и перспективы его развития анализирует заведующий отделом Института востоковедения В.Я.Белокреницкий.


События конца 2007 года привлекли к Пакистану всеобщее внимание. Убийство Беназир Бхутто потрясло не только страну, но и весь мир. Симпатии к погибшей, уважение к проявленному ей мужеству, сострадание к другим жертвам насилия смешаны с тревожным ожиданием новых катаклизмов, с ощущением неясности перспектив ситуации в Исламской Республике, располагающей запасами ядерного оружия и средствами его доставки.
Значение пакистанского внутриполитического кризиса усиливается тем обстоятельством, что он связан с активностью исламистского подполья, ведущего настоящую войну на истощение с силами США и их союзников. Война под флагом джихада ведется в разных частях исламского ареала, прежде всего в Ираке и Афганистане, а опорные базы и лагеря джихадистов находятся главным образом на границе между Пакистаном и Афганистаном, в труднодоступных районах широкой горной цепи, издревле отделявшей историческую Индию от Ближнего Востока и Средней Азии.
Цепь гор - отрогов Гиндукуша остается надежным убежищем для лидеров Аль-Каиды и родственных организаций (афганского движения «Талибан», остатков Исламского движения Узбекистана и т.п.). Власти Пакистана, несущие ответственность за законность и порядок на большей части этой территории, населенной независимыми (т.е. самоуправляемыми) племенами пуштунов (афганцев), заявляют о решимости очистить ее от скрывающихся там «иностранцев», но пока не могут этого сделать.  Одновременно пакистанское руководство стремится не допустить участия американцев и натовцев в решении этой задачи.
Двойственность Исламабада в отношении джихадистов усугубляет разницу подходов к политической системе и самому будущему Пакистана. Можно ли положиться на ныне правящие в стране силы в деле борьбы с терроризмом? Что обеспечит этой борьбе успех – авторитарная система правления или демократическая? Насколько жизнеспособен Пакистан, не превратится ли он в достаточно близкой перспективе из «больного человека» Азии в «смертельно больного» и не распадется ли на части, подобно тому, как это случилось с ним в 1971 году?     
Все эти вопросы заставляют обратиться к истокам пакистанской государственности, особенностям общественного устройства и национального характера.
 
Страна ислама и Инда
На политической карте мира Пакистан возник в августе 1947 года в результате ухода англичан из Индии. Успех антиколониальной борьбы индийцев был омрачен расколом на общенациональное и мусульманское движения. Образованный из территорий, где мусульмане проживали компактно и находились в большинстве, Пакистан первую четверть века своего существования оставался территориально разорванным на западную и восточную части, находившиеся на флангах независимой Индии. Так как между соседями почти сразу возникли трения и началась война за область Джамму и Кашмир, дезинтегрированность Пакистана оказалась одной из его слабостей, которая и привела в 1971 году к отделению восточной части и образованию там государства Бангладеш (страны бенгальцев).
Индия непосредственно, в помощью своих войск, содействовала разделу Пакистана, но не смогла устранить исходящие с его стороны угрозы. Урезанный до размеров западной части (0,8 млн. кв.км.) Пакистан обрел идентичность в качестве страны ислама (97 % жителей – мусульмане) в период, когда значение исламского фактора в мировой политике сильно возросло. Другой стороной национального самоопределения стало осознание принадлежности к бассейну великой реки Инд, причастности к цивилизации, которая существовала там с древнейших времен. В современную эпоху в Индском бассейне сложилась одна из крупнейших на планете единых систем орошаемого земледелия.
Возросшая сельскохозяйственная продуктивность стимулировала рост населения - с 33-36 млн. человек на момент образования государства до 165 млн., т.е. примерно в пять раз. При этом, однако, не произошло существенных изменений в условиях жизни большинства населения и уровнях его грамотности, образования, квалификации. Пакистан и поныне относится к странам с низким доходом на душу населения (около 800 долл. США в год по обменному курсу), где не менее 30% жителей пребывают за чертой бедности. В сельской местности проживают около двух третей населения, а в крупных городах – приблизительно 15 %.
Хотя Пакистан - в целом бедная страна полутрадиционной экономики, там имеются вполне современные промышленные предприятия, объекты инфраструктуры, образовательные, медицинские и научные учреждения. Индустриальные сектора по вкладу в национальный доход уже превосходят аграрные. Развивающемуся по рыночному образцу хозяйству соответствует явное социальное расслоение. Имущие слои распадаются на старые, происходящие из землевладельческой (феодальной) аристократии, и новые. Но это далеко не главные различия. Капитал ныне быстро преобразуется из одного вида в другой. Сферы его происхождения и приложения менее важны, чем условия, при которых он возрастает. Видное место среди них занимают групповые связи капиталистов и коррумпированность чиновников.
Государственная бюрократия рано приобрела господствующее положение в Пакистане, который образовался на окраинах колониальной Индии, где не было крепкого среднего класса. К тому же большинство городской буржуазии состояло из немусульман и покинуло страну после 1947 года. Начав с чистого листа, бюрократия поощряла рост частного бизнеса, не забывая, естественно, и о своих интересах.
Особое свойство пакистанской бюрократии – пропитанность военным элементом. Так уж получилось, что армия оказалась любимым детищем государства. Противопоставив себя превосходящей по всем статьям Индии, оно не могло обойтись без форсированного развития вооруженных сил. Акцент на военном строительстве сопровождался формированием особой бюрократической корпорации со своими учебными заведениями и районами проживания, внутренней сплоченностью и иерархией, шкалой оплаты труда и продвижения по службе. Череда военных переворотов, начавшаяся в 1958 году, поставила армейские чины в привилегированное положение по сравнению с гражданскими бюрократами. По выходе в отставку бригадиры и генералы стали занимать ответственные и «хлебные» места в гражданском госаппарате. Армия, кроме того, основала свою частную деловую корпорацию, ее примеру последовали другие виды войск – ВМС и ВВС. Создание военного госсектора в рамках корпоративного предпринимательства послужило источником сверхдоходов, и это, видимо,  во многом объясняет нежелание армии уступать место у кормила власти.
                           
Пристрастие и гнев
Пакистан рождался в муках раздела Индии. За 1947-1950 годы примерно 12-14 млн. человек в панике и тревоге покинули родные места. Из Индии  в Пакистан перебирались мусульмане, в обратном направлении – индусы и сикхи. «Великое переселение» сопровождалось столкновениями спешно создаваемых боевых отрядов, актами насилия и мародерства, похищения женщин и детей. Местные власти поначалу растерялись и бездействовали, а затем долго не могли восстановить порядок. В результате погибло и пропало без вести, по разным оценкам, от четверти миллиона до двух миллионов человек. Разрушительные последствия раздела давали о себе знать на протяжении полутора десятилетий, а эмоциональные раны не зажили до сих пор.
Муки рождения были только началом трудного пути. С Индией Пакистан вел четыре войны: в 1947-48, 1965, 1971 и 1999 годах. Все они закончились для него неудачно. Мусульманский по составу жителей Кашмир остался по большей части в Индии, «двукрылый» поначалу Пакистан давно уже превратился в «однокрылый». Страна уступает Индии по населению в семь с половиной, а по экономическому потенциалу - в восемь раз.
Впрочем, Пакистан все еще обладает стратегическим паритетом с Индией. Созданию его военного потенциала помогали США с начала 1950-х  годов, Китай - с середины 60-х и Саудовская Аравия - с начала 70-х. Свой ракетный и ядерный арсеналы Пакистан создавал сложными путями заимствований (по большей части незаконных) опыта и технологий, дальнейшего подпольного обмена и секретных сделок с Пекином и Пхеньяном. Критическое отношение США к ядерной программе Пакистана и улучшение китайско-индийских отношений существенно сократили возможности Исламабада в ракетно-ядерной области. Примерное его равенство с Индией в этом отношении не дает никакого выигрыша, лишь подчеркивая гипертрофию военного комплекса.     
Такому положению немало содействовало обидное поражение от Индии в войне 1971 года – в индийском плену оказалось почти 100 тыс. пакистанцев, главным образом военных. Генералы тогда согласились поставить во главе государства гражданское лицо, к тому же политика из южной провинции Синд – Зульфикара Али Бхутто. Он идеально подходил для роли лидера, будучи прирожденным оратором и дипломатом. Военная верхушка надеялась, что он поможет восстановить мощь вооруженных сил. За недолгий период его правления, сначала в качестве президента, а затем, после принятия в 1973 году действующей до сей поры конституции, в качестве премьер-министра, армия, флот и авиация  полностью восстановили и даже увеличили численный и материально-технический потенциалы. Добившись этого, а также других, главным образом внешнеполитических, успехов, Бхутто переоценил свои силы. Он не смог избежать кризиса после парламентских выборов, в июле 1977 г. был смещен совершившими государственный переворот военными и казнен по недоказанному обвинению в апреле 1979 года.
Военная диктатура его гонителя, генерала М.Зия-уль-Хака, была жесткой и кровавой. Для придания законности своей власти генерал использовал новую для того времени идеологию исламизации. Кампания по насаждению сверху исламских порядков коснулась всех сфер жизни и сочеталась с безжалостным подавлением оппозиционных выступлений. Особенно массовыми они были в 1978-1979 и 1981-1983 гг. Противников режима сажали в тюрьмы, пытали, подвергали публичным поркам. Военные трибуналы следовали образцам колониального времени, а учрежденные режимом шариатские суды обращались к практике раннего ислама.
За небольшой срок культура страны претерпела серьезные изменения. Наслоения синкретической, смешанной традиции предшествующих эпох были сметены. Режим Зия-уль-Хака отменил выборный парламент, учредив вместо него совещательное собрание, ввел исламские налоги, установил запрет на взимание ростовщического процента, поднял статус и расширил сеть религиозных школ и семинарий. Особенно заметно сказались нововведения на общественном положении и правах женщин. Им стало труднее получать образование и работу вне дома, отстаивать свои интересы в суде. Приниженность их социального положения провоцировала эксцессы издевательств и насилия.
Пристрастность власти по отношению к противникам и применение грубой силы порождали гнев и возмущение, жгучее желание отомстить, взять реванш. Противники режима, такие как сын казненного Зульфикара Бхутто Муртаза, прибегли к террористическим методам борьбы. Власти в ответ ужесточили репрессии. Именно тогда дочь Бхутто Беназир, возглавившая созданную ее отцом Пакистанскую народную партию (ПНП), оказалась в тюрьме. За решетку были брошены тысячи сторонников и активистов ПНП.
Массовые выступления за восстановление демократии, охватившие страну, и прежде всего провинцию Синд, в 1983 году заставили режим ослабить мертвую хватку. Беназир Бхутто выпустили из тюрьмы и дали возможность уехать из страны. Началась постепенная либерализация политической системы. В конце 1984 года власти организовали референдум, неуклюже совмещенный с избранием Зия-уль-Хака президентом на пятилетний срок, а в 1985 г. состоялись выборы в парламент на непартийной основе. Военно-исламистский режим превратился в своеобразный военно-гражданский. Демократические атрибуты сочетались с особой ролью армии, символом чего был президент, сохранявший за собой и высший военный пост.
Осенью 1986 года власти были вынуждены разрешить Б.Бхутто вернуться в страну и смирились с оказанным ей восторженным приемом. Надо подчеркнуть, что основной источник перемен в действиях властей находился вне Пакистана. Зия-уль-Хак получал большую помощь от США для проведения нужной им политики в Афганистане. Наступивший в середине 80-х годов перелом в отношениях Москвы и Вашингтона ослабил заинтересованность последнего в поддержке жесткой диктатуры в Пакистане. Американцев стало все более тревожить стремление Исламабада обрести ядерное оружие и поддерживать исламский экстремизм. Надавив на пакистанский режим, Вашингтон заставил его пойти на подписание в апреле 1988 года соглашений в Женеве, главным результатом которых должен был стать вывод советских войск из Афганистана. Зия-уль-Хак, однако, решил сопротивляться. В конце мая он отстранил от власти подписавшее Женевские соглашения правительство и вновь ввел в стране военное положение. И кто знает, как бы развернулись события в мире, если бы не гибель генерала-исламиста в загадочной авиакатастрофе 17 августа 1988 года.
Пакистанские военные впредь не препятствовали американской политике в вопросах, затрагивающих глобальные интересы США. Более того, они передали власть в стране представителям гражданской бюрократии, которые провели выборы и позволили выигравшей их Пакистанской народной партии сформировать правительство. Однако ставшая в 1988 г. премьер-министром Беназир Бхутто не была хозяйкой положения, деля власть с президентом и военными.  Через полтора года ее сместили, назначили новые выборы, на которых победила партия-соперник - Пакистанская мусульманская лига. Пост премьера получил ее лидер Наваз Шариф, чья политическая карьера началась при поддержке Зия-уль-Хака и была связана с крупнейшей провинцией Пенджаб (60% жителей страны).
Чехарда политических кризисов, роспусков парламента и новых выборов продолжалась в стране на протяжении всего последнего десятилетия ХХ века. В 1993 году Бхутто вновь возглавила правительство, а в 1997-м, после четвертых внеочередных выборов, второй раз к власти пришел Шариф. Демократический порядок страдал от структурного дефекта – экстраординарной роли армии. Именно она, а не избиратели, служила  источником власти.
Случайно ли, что поводов для наведения порядка с помощью армии хватало? В ряде районов хозяйничали криминальные банды, похищавшие людей ради выкупа, происходили стычки между боевыми отрядами последователей различных школ в исламе, особенно острые между суннитами и шиитами, имели место христианские погромы. В 1992 и 1995 годах волна беспорядков и уличной войны охватила самый большой город страны Карачи с очень неоднородным по происхождению и этноязыковому составу населением. В 1998 году в центральных округах Пенджаба развернулась суннито-шиитская вендетта.
После правления Зия-уль-Хака, с характерной для него насильственной исламизацией и брутальным подавлением оппозиции, Пакистан, похоже, превратился в страну множества ожесточившихся людей. Росту их числа способствовали и развернувшаяся под боком афганская война, и затяжной конфликт в Кашмире, и немалые успехи в исламском мире, в частности, шиитском Иране, фундаменталистской идеологии, которая порождает, как правило, ксенофобию и нетерпимость.           
 
Цена порядка
 В октябре 1999 года ошибку Зульфикара А.Бхутто повторил премьер Н. Шариф. Он тоже недооценил сплоченность военных и попытался отстранить от должности начальника штаба армии генерала Первеза Мушаррафа. Военные в четвертый раз захватили власть, арестовали Шарифа, а затем осудили его на пожизненное заключение (через год после осуждения он был прощен и выслан из страны). Став новым главой государства, П.Мушарраф ввел чрезвычайное положение, но не стал следовать по пути Зия-уль-Хака. Образцом для подражания послужил для него, скорее, первый военный руководитель Пакистана - либеральный и прозападный М. Айюб Хан (президент в 1958-1969 гг.).
После событий 11 сентября 2001 года Мушарраф отказался поддерживать режим талибов в Афганистане и стал ценным союзником США в борьбе с ним. В следующем году он нехотя ответил военными приготовлениями на стремление Дели продемонстрировать серьезность своих намерений после серии терактов, проведенных исламистскими террористами в Индии, а затем постарался повыгоднее «продать» свое намерение уступить ей в Кашмире.
В результате новый военный режим добился улучшения отношений со всеми главными партнерами и соседями - США, Индией и Китаем. Последний был обеспокоен деятельностью международных исламистов, так как среди них были и сепаратисты из Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР.
Особенно важным для режима было новое укрепление связей с США. Вашингтон причислил его к своим главным союзникам по борьбе с терроризмом. За 2001-2006 гг. американцы предоставили Исламабаду военно-экономическую поддержку на сумму в 5-6 млрд. долл. С учетом снятого с него бремени долговых обязательств величина американской помощи достигла 10-11 млрд.
Благоприятный внешний фон вкупе с разумной финансовой политикой позволили Пакистану добиться макроэкономической стабилизации. Среднегодовые темпы прироста ВВП в 2000-2006 гг. составили 5,4%;  заметно выросли экспорт, золотовалютные резервы и иностранные инвестиции.
 В 2007-й год Пакистан вступал с неплохими экономическими показателями и в условиях политического затишья. Однако спокойствие, как часто бывает, оказалось обманчивым. Его подточило ожидавшееся в конце года окончание пятилетнего периода деятельности парламента и президента. В марте президент Мушарраф, понимая, сколь важна для него в преддверии перемен позиция высших судебных органов, отстранил от исполнения обязанностей главного судью Ифтихара Чаудри. Тот не согласился с выдвинутыми против него обвинениями, по существу поднял бунт, который поддержали тысячи судей и адвокатов. Массовые беспорядки произошли в мае в Карачи, куда прибыл отставленный судья. Именно там и тогда начался отсчет жертвам нового витка политической борьбы и нестабильности.
Разборки между ветвями власти подорвали и без того слабое доверие к ней со стороны населения. Пропрезидентская партия - Пакистанская мусульманская лига (К) («К» означает «имени Каид-и-азама, великого вождя, основателя Пакистана М.А.Джинны») - набрала на выборах 2002 года только четверть голосов и лишь благодаря переманиванию депутатов и расколу в рядах других партий смогла тогда встать во главе правящей коалиции. За прошедшие с тех пор годы, несмотря на экономические успехи, популярность правящих сил не возросла, в лучшем случае она осталась на прежнем уровне.
Осложняет внутриполитическую ситуацию нестабильность в западных провинциях – Белуджистане и Северо-Западной Пограничной. Там за последние два-три года усилились экстремисты из числа белуджских националистов и исламских радикалов. Особую опасность представляют местные джихадисты, связанные с Аль-Каидой и вновь набравшими силу афганскими талибами. Они устроили крупную провокацию прямо под носом властей, в Исламабаде. Укрепившись в январе 2007 года в религиозно-учебном комплексе, известном как Красная мечеть, фанатики оказали в июле ожесточенное сопротивление штурмовавшим комплекс войскам. Погибло более 100 человек. Штурм отозвался в горах Северо-Западной Пограничной провинции и управляемой из федерального центра Территории племен: там прогремели взрывы, произошли столкновения исламистов с армейскими частями. Войска понесли немалые потери, особенно по вине  террористов-смертников. Всего с конца лета по начало зимы 2007 года в терактах погибло, по оценкам, свыше 400 человек.
Обеспокоенные усилением исламистов в Пакистане и ухудшающейся по этой причине ситуацией в Афганистане, власти США уговорили президента Мушаррафа заключить мир с частью политической оппозиции, прежде всего с уехавшей за границу еще до военного переворота 1999 года Беназир Бхутто. Возглавляемая ею партия дала согласие на избрание генерала президентом на новый срок при условии, что он снимет военную форму. 6 октября Мушарраф победил на непрямых выборах (согласно конституции, в голосовании участвуют члены федерального парламента и провинциальных ассамблей), но верховный суд, возглавляемый восстановленным к тому времени главным судьей И.Чаудри, стал тянуть с утверждением его в должности. 
18 октября Беназир Бхутто вернулась в Пакистан, несмотря на предупреждения о том, что жизни ее грозит опасность. Карачи ликовал, встречая своего кумира, пока смертники не произвели два взрыва, едва не убившие Бхутто и унесшие жизни 140 человек.
Встретив упорное сопротивление судей, военные и поддерживающие их политические круги пошли на экстренные меры. 3 ноября Мушарраф объявил о введении чрезвычайного положения, временно остановил действие конституции и специальным указом произвел перемены в составе верховного суда. Через две недели новый главный судья объявил Мушаррафа избранным на пост президента, в конце ноября генерал передал полномочия начальника штаба армии своему заместителю генералу Кияни, а в середине декабря отменил чрезвычайное положение.
Казалось бы, сценарий сработал. Все основные политические партии согласились принять участие в назначенных на 8 января парламентских выборах. Наиболее активно вела предвыборную кампанию Пакистанская народная партия Беназир Бхутто. Власти разрешили вернуться в страну и злейшему врагу Мушаррафа Наваз Шарифу. Ему самому не дали зарегистрироваться для участия в выборах, но его партия, носящая то же название, что и пропрезидентская, только с приставкой (Н) (означающей «фракция Наваза»), согласилась принять в них участие.
Второе покушение на Бхутто 27 декабря 2007 года и его трагический исход нарушили относительно плавное течение событий. Всплеск возмущения вывел на улицы городов тысячи молодых людей. В ходе стычек и погромов, перестрелок с полицией и силами охраны порядка за три траурных дня погибло около 60 человек.
Разгул страстей и масштабы разрушений после убийства предрешили перенос выборов. И партия Бхутто, новым лидером которой стал муж Беназир Асиф Али Зардари, и другие политические силы согласились с решением избирательной комиссии о переносе даты выборов на 18 февраля 2008 года.
 
Ожидания и перспективы
Итак, что ждет Пакистан в ближайшем будущем? Если не произойдет очередного ЧП, выборы должны закончиться победой оппозиционных сил. Популярность Мушаррафа за истекший год резко понизилась. Опирающаяся на его рейтинг и административный ресурс партия ПМЛ (К) едва ли соберет свыше 15-20 % голосов. Наибольшее число мест должна получить Пакистанская народная партия, вторую позицию займет партия Н.Шарифа. Неплохие шансы и у ряда других партий, которые можно считать региональными. Если после выборов оппозиционные партии сохранят единую платформу действий, они могут внести в конституцию поправки, существенно ограничивающие власть президента, а также отменяющие его постановления, касающиеся верховного суда. С помощью квалифицированного большинства в парламенте (в две трети голосов) объединенная оппозиция может добиться и проведения новых выборов президента.
Какую роль при этом станет играть армия? Выступит ли она в защиту своего бывшего командующего или предпочтет остаться в казармах, на время отойдя от прямого вмешательства в политику? Представляется, что если армия допустит проведение честных и свободных выборов, она не сможет активно вмешаться в ход последующих событий. Ее позиция поэтому определится до выборов. Если управляющая ныне элита получит поддержку от армии, она постарается не допустить убедительной победы оппозиции. Режим во главе с президентом Мушаррафом будет спасен, но вряд ли он окажется достаточно прочным, чтобы обеспечить стабильное развитие страны и необходимый общественный порядок.
В случае отказа армии поддержать властную верхушку, не исключено, что Мушарраф уже в ближайшие недели подаст в отставку и уедет из страны. Президентом в таком случае станет председатель сената (верхней палаты парламента) М.Сумро, который ныне совмещает эту должность с постом премьер-министра временного (до проведения выборов) кабинета. Проведение выборов без Мушаррафа ознаменует демократическую трансформацию политической системы. На некоторый период это может успокоить общество, но вряд ли окажется панацеей от всех бед.
Пакистан – это не только «рассерженная», но и внутренне расколотая нация. Линии разобщенности пролегают между верхами и низами, последователями различных сект (направлений) в исламе, представителями этнолингвистических групп (национальностей) и провинций. Демократический эксперимент связан с риском. Он может увенчаться успехом и укрепить Пакистан как федерацию, а может довести его до распада или полураспада. Если страна окажется реально расколотой, это неминуемо отразится на ближних и дальних соседях, прежде всего на Афганистане, а через него и на республиках Центральной Азии. Таким образом, в той мере, в какой судьба Центрально-азиатского региона волнует Россию, ее должна интересовать и будущность Пакистана. Понимание происходящего там необходимо для выстраивания политики на южном направлении и формирования общественного мнения, связанного с ней. 



Читайте также на нашем сайте:
 
«О пакистано-индийских отношениях» Сергей Каменев
«Россия и исламский мир – тенденции изменения демографического и политического веса» Вячеслав Белокреницкий.
 
«Политический ислам в современном мусульманском мире» Борис Долгов. 
 

 

Опубликовано на сайте 09/01/2008