Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Россия – США: оптимизм и пессимизм «перезагрузки»

Версия для печати

Специально для портала «Перспективы»

Татьяна Шаклеина

Россия – США: оптимизм и пессимизм «перезагрузки»


Шаклеина Татьяна Алексеевна – заведующая кафедрой прикладного анализа международных проблем МГИМО (У) МИД России, доктор политических наук.


Россия – США: оптимизм и пессимизм «перезагрузки»

Американский дискурс в отношении России сложен и противоречив. Значительная часть политико-академического сообщества США – в основном либералы и консерваторы-реалисты – старается найти разумное сочетание идеологии и прагматизма и дискутирует относительно формата его реализации, а неоконсервативные авторы и фонды не снижают антироссийского идеологического накала. Тем не менее в дебатах о политике Вашингтона на российском направлении можно выделить несколько важных положений, которые так или иначе присутствуют почти у всех американских экспертов.

Идеология и прагматизм

Администрация Обамы предложила для политики в отношении России вариант «перезагрузки», которую отдельные эксперты сравнивают с «разрядкой» между СССР и США в годы биполярного порядка. Это сравнение было бы корректно, если бы отношения между Российской Федерацией и Соединенными Штатами носили антагонистический характер. Однако ни в 1990-е, ни в 2000-е годы, при иногда весьма серьезных разногласиях по широкому спектру вопросов мировой политики и двусторонних отношений, такого не наблюдалось. Даже события августа 2008 г. на Кавказе не стали началом непримиримой конфронтации, хотя развернутая в американских (и ряде европейских) СМИ антироссийская кампания сыграла определенную негативную роль [1].

Россия и США – конкуренты, но не враги и не антагонисты. В их политико-экономических системах нет принципиальной разницы, хотя они и не идентичны. Страны не угрожают друг другу, хотя Соединенные Штаты возглавляют расширяющийся к границам РФ блок НАТО и глобализуют его стратегию. Москва и Вашингтон не придерживаются враждебных друг другу идеологий, хотя и не соглашаются по ряду вопросов, касающихся демократии и демократизации в американской трактовке. Это важно помнить и учитывать.

Однако очень часто критика России со стороны американских политиков и политологов содержательно и по форме напоминает критику СССР, который политически, экономически и идеологически был другой страной. Что с этим делать? Почему так прочны стереотипы?

Наверное, не в последнюю очередь потому, что стереотипы вообще очень живучи и долго хранятся в нашем сознании, их трудно изгнать, особенно если СМИ и «фабрики мысли», в задачу которых входит распространение идей, формирование общественного мнения, информационно-аналитическое обеспечение политики, продолжают старые стереотипы использовать [2]. Политико-академическое сообщество США – это совокупность взаимосвязанных структур и индивидуумов, многие из которых курсируют между аналитическим центром, правительством, университетом, работая в разное время в качестве профессоров, экспертов «мозговых» центров, служащих (в том числе высокопоставленных) государственных и партийных структур, консалтинговых фирм и других организаций.

В диалоге с Америкой России приходится постоянно сталкиваться с прошлым, что часто осложняет диалог и не позволяет выстроить качественно новую парадигму, свободную от постоянных колебаний (которые не всегда обоснованно называют кризисами). Для России такая ситуация создает дополнительные сложности в отношениях с другими странами, также постоянно обращающимися к историческому прошлому (не всегда позитивному) и в свою очередь подогревающими стереотипное мышление у американских политиков и экспертов.

При этом в США – как среди представителей старшего поколения, так и более молодых – немало аналитиков, которые концентрируются не столько на взаимных претензиях и несогласиях, сколько на состоянии современных международных отношений и важности сотрудничества. Говорят об этом и российские специалисты-международники, отмечающие, что число проблем, требующих усилий всех ведущих держав, заметно выросло, они становятся все более масштабными и трудноразрешимыми.

В сентябре 2011 г. на Глобальном политическом форуме, который ежегодно проводится в Ярославле, один из самых крупных и влиятельных американских политологов Зб. Бжезинский заявил: «В глобальной политике рост популистских устремлений и связанные с этим трудности выработки общего ответа на политические и экономические кризисы создают угрозу возникновения международного беспорядка, на которую ни Германия, ни Россия, ни Турция, ни Китай, ни Америка в одиночку не могут дать эффективного ответа. Возникновение глобального беспорядка, вызванного, в том числе, новыми угрозами существованию всего мира и выживанию человечества, может быть эффективно предотвращено только совместными усилиями стран, приверженных демократическим ценностям» [3].

Мысль о том, что бороться с угрозами и проблемами XXI в. можно только коллективными усилиями, высказывается не в первый раз. Соединенные Штаты по-настоящему серьезно отнеслись к этому лишь в 2008 г., когда признали и полицентричность мира, и важную роль других ведущих мировых держав, и невозможность заниматься глобальным регулированием в одиночку, и необходимость экономить средства. Именно Зб. Бжезинский сделал заявление о «катастрофическом» лидерстве США при трех президентах (Б. Клинтоне, Дж. Буше-ст. и Дж. Буше-мл.) [4]. Ему же принадлежат слова о том, что более широкомасштабное сотрудничество между Россией и США возможно, в том числе и потому, что народы этих стран никогда не были врагами [5].

Зб. Бжезинский – один из ведущих теоретиков и практиков американской международной стратегии в ХХ и ХХI в., в прошлом непримиримый борец с коммунизмом и Советским Союзом. Он был в числе основных авторов концепции новой европейской безопасности, основанной на расширении НАТО, а также новой имперской политики Соединенных Штатов («империи нового типа»), глобального американского лидерства в демократических преобразованиях. Многое из того, что было разработано им и его коллегами-единомышленниками, уже реализовано, поэтому стратег-глобалист очерчивает новые горизонты американской политики, которую будут проводить другие, в том числе его ученики. А чтобы сохранить особое положение США, сократить число препятствий на пути глобальной державы, нужно маневрировать, максимально используя возможности и потенциал разных игроков.

В отличие от Бжезинского, многие американские эксперты и политики не столько думают о глобальных перспективах, сколько поддаются сиюминутным эмоциям, особенно когда речь идет о российско-американских отношениях. Сохраняется мнение, что Россия представляет угрозу американским планам и интересам. Отношения с ней требуют увязывать с развитием демократии, «недемократическую» Россию стремятся не допускать к глобальному управлению, ограждать от ее «экспансионистских интересов» другие страны. И все-таки некоторые эксперты, например, Э. Качинс, А. Стент, Р. Гетемюллер, М. Кац, Г. Глизон, Т. Грэм, К. Лэйн, А. Ливен и др., делают акцент на том, что Россия меняется, движется вперед, трансформируется и по-прежнему остается очень важной для мировой политики, для международной безопасности, решения глобальных проблем.

Ввиду разброса мнений отношения между США и Россией развиваются в рамках идеолого-прагматической парадигмы. В действиях разных администраций преобладают либо влияние идеологической составляющей, либо сдвиг в сторону прагматизма, но в основном идеология и прагматизм уравновешивают друг друга. И по прошествии двадцати лет после окончания холодной войны идеологическая составляющая не исчезла. Даже в сегодняшнем диалоге о демократии и демократических ценностях позиции и планы разных игроков, в том числе РФ и США, не совпадают [6].

Судьба «перезагрузки»

Значение экспертов-международников в США нельзя преуменьшать: здесь, как отмечалось выше, один и тот же человек часто может выступать в качестве преподавателя университета, аналитика и политика. Происходит постоянная ротация кадров, а вместе с ними идей и концепций. Тяготение к идеологии в ущерб прагматизму у разных политологов и «мозговых» центров (официально все такие организации называют себя неправительственными и внепартийными) прослеживается в разной степени, а у кого-то может носить конъюнктурный характер [7].

Мысль о необходимости изменить содержание и формат российско-американских отношений, отказаться от жесткого увязывания политики США с внутренней ситуацией в РФ постоянно присутствовала в дискуссиях и до президентства Б. Обамы, но открытых и активных ее сторонников было не так много. В критический для взаимодействия двух стран период 2006–2008 гг. либеральные политологи, в основном ориентированные на Демократическую партию, начали прорабатывать идею переформатирования отношений России и США. К избирательной кампании 2008 г. сформировалась конкретная программа, тогда еще не называвшаяся «перезагрузкой» [8]. Идея победила, была официально заявлена администрацией Обамы, встречена с одобрением в России. Но и противников такой политики было немало.

В основе политики «перезагрузки» лежит так называемый «подход двух треков» (double track approach) [9]. Согласно ему, американское руководство может сотрудничать с Кремлем по конкретным международным проблемам и одновременно работать с российским обществом, общественными организациями и оппозицией, способствуя тем самым постепенным политическим преобразованиям в России. Акцент делается на том, что не следует жестко увязывать сотрудничество с Россией с ее готовностью взаимодействовать (а не соперничать) с США на постсоветском пространстве и осуществлять демократические преобразования.

Что касается подхода, основанного на жесткой «увязке» тех или иных действий или инициатив США с уступками России по интересующим американскую сторону проблемам, то он не нов. К нему обращалась американская администрация в годы холодной войны, особенно во второй половине 1980-х годов (известно, чем это закончилось для СССР и США). Такая тактика, по мнению ряда экспертов и политиков, может использоваться в отношении России и в ХХI в., хотя страна уже не является врагом Соединенных Штатов, со всеми неприемлемыми для Запада атрибутами и политикой. Подобный подход усложняет взаимодействие для России, у которой остается меньше возможностей для маневрирования. Встает вопрос о целесообразности уступок, о цене тех или иных «увязок», особенно если это касается политики РФ в отношении соседних с ней стран, деятельности важных для России организаций (например, ОДКБ, ШОС, ЕврАзЭс), внутриполитической сферы [10].

Принцип «увязки», однако, просматривается и в «подходе двух треков»: в соответствии с ним, взаимодействие на официальном государственном уровне по международным вопросам, представляющим интерес для обеих держав, без прямой привязки этих вопросов к внутренней ситуации и политике РФ, сопровождается параллельным взаимодействием с российским обществом. России предлагается принять такое сочетание и не препятствовать тому, что будут делать американцы вне сферы взаимодействия на официальном уровне. Вторая колея американской политики всегда существовала, хотя не всегда концептуально увязывалась с первой, официальной, где решались международные вопросы. Соединенные Штаты пытались проводить такую политику с разной интенсивностью и направленностью на протяжении 20 лет (активно и затратно при администрации Клинтона, в урезанном варианте при администрации Буша-мл.). Администрация Обамы решила вернуться к более активному варианту, и окончательно «увязка» по второй колее американской политики будет, скорее всего, оформлена (или не оформлена) после выборов в обеих странах в 2012 г. Не исключено, что это может стать источником разногласий.

Посол США в России (с января 2012 г.) М. Макфол, один из авторов «подхода двух треков» и ближайших советников президента Обамы, долгое время работал в Фонде Карнеги – влиятельном «мозговом» центре. Программу исследований по России и Евразии в нем возглавляет Дж. Коллинз, являвшийся послом США в России в 1997–2001 гг. Многое из того, что писали и советовали в закрытом формате аналитики этого центра в 1990 – 2000-е годы, составляет основу современной политики Вашингтона в отношении России [11].

Политика «перезагрузки» может в разной степени сочетать прагматизм и идеологию. Дж. Коллинз и М. Рожански отмечают, что преобладание в ней прагматизма или чистый прагматизм не оправданны, так как создается впечатление, будто США готовы закрывать глаза на сокращение демократии в России. Это противоречит американским интересам и не совпадает с позициями авторов «перезагрузки». К рычагам одностороннего воздействия предлагается добавить влияние на Россию через международные структуры и организации, используя Европейскую конвенцию по правам человека, которую РФ подписала, Хельсинкские соглашения, Парижскую хартию, накладывающие определенные обязательства в гуманитарной сфере, а также механизмы ОБСЕ. Аналитики советуют обратить внимание России на то, что уважение прав граждан становится условием ее участия в системе существующих международных институтов. При этом, как подчеркивается, допуск представителей ОБСЕ на выборы в России не должен увязываться российским руководством с уступками по другим вопросам, не имеющим отношения к внутренней политике. Главное отличие политики «двух треков» от политики жестких «увязок» в том, что критика недемократичности России не будет носить ультимативного характера и возводиться в ранг официальной политики (как было при Рейгане), но продолжится в форме напоминаний, дискуссий, настоятельных советов и т.п. [12].

Нельзя назвать такой подход новым, так как и при администрации Буша борьба с недемократичностью России также не была возведена в ранг официального курса: доклад «Неверный путь России. Что США могут и должны сделать» (2006 г.) был подготовлен группой аналитиков из разных центров в недрах неправительственной организации Совет по международным отношениям. Главное недовольство тогда вызывала не столько внутренняя, сколько внешняя политика России – ее действия на постсоветском пространстве и критика американских действий (в связи с расширением НАТО, ПРО, «оранжевыми» революциями, совместной с ЕС энергетической политикой). Правда, в 2000 г. отдельные политологи предлагали «увязать» официальные отношения с Россией с оценкой ее демократичности, но этого сделано не было. При этом общая критика в адрес Москвы к 2006 г. достигла апогея [13].

Стратегия национальной безопасности, обнародованная демократами в 2010 г. (СНБ-2010), делала акцент на восстановлении американского глобального лидерства. И важным условием этого объявлялось взаимодействие с другими державами, причем не только союзниками, а также с Китаем, Бразилией, Индией, Россией. В 1990-е годы при администрации Клинтона США провозглашали «жесткий коллективизм», оставляя за сверхдержавой право совершать односторонние действия и определять, кто и на каких условиях может участвовать в коалиции с ней. Президент Буш тоже был не прочь осуществлять операции на Большом Ближнем Востоке коллективно, но его критическая риторика и неуважительное отношение к союзникам на время оттолкнули последних и некоторые политологи даже поспешили заявить о кризисе в трансатлантических отношениях [14].

Отдельные изменения, введенные СНБ-2010, позитивно повлияли на отношения Соединенных Штатов с союзниками по НАТО. В документе отмечалось, что часть ответственности за демократическое преобразование мира может быть возложена на международные организации и что не только США должны заниматься коррекцией политических и экономических систем тех или иных стран [15]. В рекомендациях аналитиков Фонда Карнеги это положение распространено на Российскую Федерацию: отмечается, что корректировкой внутренней российской ситуации будут заниматься не только США, но и международные организации. Иными словами, демократизация России из вопроса двустороннего диалога перерастает в международную проблему, то есть происходит ее интернационализация.

Если значительная часть представителей американского политико-академического сообщества – в основном либералы и консерваторы-реалисты – стараются найти разумное сочетание идеологии и прагматизма и дискутируют относительно того, как реализовывать тот или иной формат политики на российском направлении, то неоконсервативные эксперты и фонды не снижают идеологического накала. Особенно активно действует фонд «Наследие», ориентированный на республиканцев. Сейчас, когда у власти демократы, он критикует практически все, что предлагает администрация Обамы. По мнению представителей этого фонда, новый подход Вашингтона к политике в Евразии способствует закреплению сферы влияния РФ и появлению регионального гегемона.

Так, эксперт по России А. Коэн, неоднократно заявлявший о появлении «голодного русского медведя» то в Африке, то в Арктике, в очередной раз предупреждает, что администрация Обамы, не препятствуя действиям России в Евразии, подрывает интересы США. К агрессивным действиям России он относит создание Таможенного союза с Казахстаном и Белоруссией, сохранение военного присутствия в отдельных постсоветских странах (Молдова, Армения, Таджикистан, Киргизия), стремление создать единую энергетическую систему под контролем России и проложить трубопроводы по маршрутам, альтернативным западным.

В трактовке представителей Фонда (а у них немало сторонников среди конгрессменов), Россия стремится дестабилизировать весь Кавказ и Центральную Азию, поставить под контроль Украину, Молдову, ситуацию вокруг Нагорного Карабаха. Администрация Обамы обвиняется в том, что наносит ущерб безопасности США, подписав с Россией договор СНВ, унаследованный от эпохи холодной войны, и уступая в вопросе ПРО в Восточной Европе [16].

Надо сказать, что практически все публикации фонда «Наследие» носят рекомендательно-пропагандистский характер и мало напоминают аналитику. Факты излагаются в отрыве от общего контекста современных международных отношений, политики США и России, выводы навеяны стереотипами. Такие партийно и идеологически ориентированные публикации хотя и не используются непосредственно при выработке решений, но создают очень неблагоприятный фон для обсуждения проблем, формируют искаженное мнение о России и никак не соотносятся с подлинной ситуацией в Евразии и мире, с политикой разных держав. Как отмечают специалисты в самих США, подобные идеологизированные центры, выполняющие пропагандистскую работу, не могут быть отнесены к разряду «мозговых», так как в их деятельности отсутствует серьезный научно-аналитический компонент [17].

Среди рекомендаций фонда «Наследие» есть, например, такие:

· США должны обеспечить безопасность и стабильность стран Южного Кавказа, Центральной Азии, европейских стран СНГ – так же как они это сделали для стран Балтии; увеличить инвестиции в энергетическую сферу Украины (газовую и ядерную), чтобы повысить ее независимость и укрепить суверенитет; дать понять России, что она не может создавать закрытые торговые блоки, если стремится в ВТО (теперь, после того как Россия в 2011 г. стала членом ВТО, этот совет, вероятно, будет подкорректирован);

· Соединенные Штаты должны оградить страны Центральной Азии, оказавшие им помощь в доставке грузов в Афганистан, от давления России и Китая. После ухода американских вооруженных сил из Афганистана в 2014 г. они могут оказаться беззащитными, поэтому США должны превратить Северный транспортный путь в постоянно действующую региональную транспортную сеть под своим контролем, сделать его механизмом экономического развития и кооперации стран ЦА;

· США должны изменить политику в сфере безопасности, так как Россия стремится ограничить возможности американской системы противоракетной обороны, преследуя ту же цель, что и СССР в годы холодной войны.

Главный вывод состоит в том, что политика «перезагрузки» должна быть пересмотрена. США необходимо противостоять антиамериканской глобальной стратегии России, а не концентрироваться на каком-то мифе о прогрессе в двусторонних отношениях [18].

Сходную точку зрения высказывает эксперт Центра стратегических и международных исследований Я. Бугайски. Он считает, что Россия использует «перезагрузку», чтобы получить еще больше выгод и уступок от США (правда, ни одной уступки он не называет, с точки зрения российской стороны, их почти нет). Соединенные Штаты, по его мнению, должны противостоять попыткам РФ превратить ОДКБ в более эффективную организацию, которая в ситуации нестабильности может быть использована для урегулирования (в качестве примера приводится «арабская весна», когда к урегулированию были привлечены силы НАТО). Как и А. Коэна, Я. Бугайски тревожит создание Таможенного союза, «возрождение имперской России», новая «разрядка», дающая, как он утверждает, больше преимуществ РФ и делающая более вероятными негативные, с американской точки зрения, сценарии ее возможного поведения на постсоветском пространстве [19].

Тем не менее в дискуссиях о политике в отношении Москвы можно выделить несколько важных положений, которые так или иначе (в разной трактовке) присутствуют почти у всех экспертов.

Во-первых, это постоянное стремление оказывать на Россию влияние, контролировать ее действия и политику. У одних (либералы) это влияние (американское и международное) призвано способствовать трансформации России в демократическое государство, у других (консерваторов) оно должно не позволить России вновь стать империей, региональным гегемоном или просто сильной державой, чтобы противостоять США.

Во-вторых, в обсуждаемых подходах силен элемент идеологии, стереотипного мышления.

В-третьих, на словах роль геополитики отрицается, но на деле карта мира рассматривается в логике формирования новых геополитических подсистем (например, Арктической, Большой Восточной Азии), где сухопутные и водные границы будут четко обозначены, ресурсы поделены, а военное присутствие регламентировано. За использование термина «сфера интересов» (или «сфера влияния») критикуют Россию, отстаивающую свои особые интересы в соседних странах (на постсоветском пространстве), но и США, и другие страны так или иначе расширяют сферы своего влияния: экономической экспансией (КНР, Турция, Индия), военным присутствием (США, Канада, Норвегия), участием в смене режимов и политическом обустройстве нестабильных территорий (США, Франция, Великобритания).

В-четвертых, несмотря на то, что Россия – не Советский Союз, что она (по оценкам большинства американских политологов) слабее других ведущих мировых держав и заинтересована в стабильных отношениях с Западом, в ней все равно видят явную (консерваторы) или потенциальную (либералы) угрозу для США, точнее – для беспрепятственной реализации американских глобальных планов. Даже авторы концепции «перезагрузки» в качестве одного из главных аргументов в пользу улучшения отношений с Россией приводят тот факт, что она все еще остается единственной страной, обладающей почти равным американскому военным потенциалом, прежде всего ядерным.

Весьма много противников улучшения российско-американских отношений остается среди конгрессменов. В 2000-е годы они неоднократно принимали критические резолюции по России, которые, правда, администрация Буша игнорировала (например, требования исключить страну из «восьмерки», бойкотировать саммит Группы восьми в Санкт-Петербурге в 2006 г., принять меры для обуздания «энергетического шантажа» со стороны Москвы и т.д.). В 2011 г. известные своими антироссийскими инициативами сенаторы Дж. Маккейн, Дж. Либерман и Дж. Шэйхин выступили по поводу парламентских выборов в России, заявив, что «русские люди заслуживают правительства, отвечающего их чаяниям» [20]. Беспокойство относительно ситуации с выборами в России выразила и государственный секретарь Х. Клинтон на пленарном заседании ежегодной встречи министров иностранных дел государств-членов ОБСЕ в Вильнюсе [21].

Отдельные конгрессмены резко отрицательно оценили итоги «перезагрузки». Например, сенатор Дж. Кайл заявил, что США пренебрегли интересами своих союзников – стран Восточной Европы, нанесли серьезный ущерб усилиям по созданию противоракетного щита для Европы и размещенных там американских войск. Но главный урон от «перезагрузки» видится сенатору в том, что Соединенным Штатам не удалось добиться от Москвы каких-либо серьезных уступок или поддержки по Ирану и ядерной программе КНДР. По убеждению Дж. Кайла, политика в отношении России должна стать более жесткой [22].

Как пишет эксперт Центра за американский прогресс С. Шарап (работающий на администрацию Обамы), «ослепленные яростью противники «перезагрузки» отказываются признать ее успехи, забывают о том, что альтернативой могут стать антагонистические отношения между Россией и США, а это будет губительным для американских национальных интересов и развития России». Но он же добавляет: «”перезагрузка” позволяет Вашингтону хотя бы как-то влиять на проблемное поведение России и открывает больше возможностей для действий в российской строго регулируемой внутриполитической жизни» [23]. Последние слова наиболее значимы для внутренней американской аудитории, но у российской стороны могут вызвать вопросы. Это не значит, что надо отказаться от «перезагрузки». Напротив, следует ее использовать в российских интересах, расширять повестку дня, в диалоге отстаивать свои позиции, приветствовать разумное влияние и нейтрализовать ненужное.

Позиции сторонников «перезагрузки» в США пока достаточно сильны. Преобладание прагматизма при планировании политики в отношении России поддерживают, например, авторитетные специалисты по международным отношениям Т. Грэм [24], Г. Киссинджер, Э. Качинс, А. Стент, А. Ливен, С. Шарап, Дж. Подеста и др. Они предлагают не увязывать вопросы внутренней политики России с российско-американским взаимодействием по проблемам, представляющим интерес для обеих сторон. По убеждению Э. Качинса, если США продолжат прагматичную политику, учитывающую хотя бы часть жизненно важных для России интересов, тренд к расширению повестки дня двустороннего взаимодействия и более позитивному восприятию Америки и ее влияния будет продолжаться [25].

Как пишут Э. Качинс и М. Рожански, не следует делать ставку на отдельных политических лидеров, приветствуя один выбор и отвергая другой, так как граждане России склонны выбирать стабильность и статус-кво. В сложившейся ситуации будущее конструктивное развитие отношений между двумя державами в большей степени зависит именно от действий Соединенных Штатов, поскольку заинтересованность в продолжении «перезагрузки» давно есть у большинства политической элиты России. Политологи предупреждают: «перезагрузка» – это важная часть российских интересов, поэтому ответственность за последствия ее прекращения американской стороной ляжет полным грузом на США [26].

* * *

Парадигма российско-американских отношений будет оставаться именно такой, какой она сложилась исторически, и поменять ее радикально вряд ли удастся. А значит, планировать политику в отношении США придется очень тщательно, учитывая все точки зрения, все оценки и предложения, которые курсируют в экспертном и политическом пуле, все интерпретации – в зависимости от того, чему отдается предпочтение: идеологии или прагматизму.

Роль экспертов и представлений в век информатизации велика. Неискушенному читателю нелегко разобраться в том, что пишут о России и ее политике. Может возникнуть немало эмоций, стереотипов, неверных интерпретаций. Поэтому необходим постоянный диалог не только на правительственном и экспертном, но и на общественном уровне, когда позиция России, информация о ее внешней и внутренней политике будут регулярно появляться на английском языке и распространяться по всем каналам. И эта наша правда о России должна быть впечатляющей по содержанию и объему. Пока мы информационное пространство проигрываем.

В 1970-х годах американский ученый Г. Шиллер выпустил в свет две монографии, не утратившие своей значимости и сейчас: «Манипуляторы сознанием» (1973) и «Массовые средства информации и культурное господство» (1976). Эти работы заслуживают отдельного анализа и соотнесения с современностью, однако хотелось бы обратить внимание на следующие слова автора: «Сообщения, целенаправленно создающие искаженное представление о действительности и формирующие сознание, не позволяющие осмыслить или умышленно отвергающие реальные условия личной или общественной жизни, по сути своей являются подтасованными сообщениями» [27].

Нельзя сказать, что американские аналитики постоянно занимаются искажением информации о России, тем более ее фальсификацией (хотя было и такое – например, во время конфликта 2008 г.). Но важно то, как информация отбирается, компонуется, в каком контексте подается. От этого зависит многое: и формирующееся мнение о событии или стране, и понимание того или иного вопроса или события, и выработка позиции. Вот почему важно хорошо знать то, что про нас пишут и какое впечатление это может оказывать на разную аудиторию внутри страны и за ее пределами.

Еще один вывод Г. Шиллера, заслуживающий, на наш взгляд, внимания и более детального рассмотрения, касается мифа о «свободном потоке информации». Автор замечает: «Возникновение и распространение концепции свободного потока информации приблизительно совпало с началом глобальной гегемонии Соединенных Штатов. Теперь очевидно, что историческое совпадение во времени двух явлений – политики свободного потока информации и усиления имперского господства Соединенных Штатов не было случайным. Первый элемент был одним из основных компонентов второго, а их взаимная связь заслуживает детального рассмотрения [28].

Учитывая сложность и противоречивость американского дискурса в отношении России, хочется воздать должное тем американским аналитикам, которые твердо следуют принципам научности, достоверности, баланса и прагматизма. В конечном счете именно их идеи и предложения позволяют преодолевать кризисы, исправлять трудные ситуации и выводят отношения из тупика.

Примечания:

[1] См., например: Косолапов Н.А. Пороговый уровень и вероятность конфликта США с Россией // Международные процессы. Том 4. № 3 (сентябрь-декабрь 2008). С. 15-25.

Сравнительному анализу материалов трех ведущих изданий США, Германии и Великобритании в связи с грузино-югоосетинским конфликтом был посвящен доклад профессора Университета Южной Калифорнии (Лос-Анджелес, США) Р. Инглиша на конвенте Ассоциации международных исследований в Новом Орлеане (США) в 2010 г. Исследование показало, что отдельные материалы или были подготовлены заранее, до начала военных действий (например, об истории конфликта), или давали искаженную или фальсифицированную информацию о происходивших событиях. Поэтому составить более или менее приближенное к реальности суждение о действиях участников конфликта было весьма трудно. Это негативно повлияло на общественное мнение в США и других странах, чем воспользовались отдельные эксперты и политики / http://www.isanet.org

[2] Баталов Э.Я. Перспективы и пути эволюции образа России / Баталов Э.Я., Журавлева В. Ю., Хозинская К.В. «Рычащий медведь» на «диком Востоке». Рук. Проекта Э.Я. Баталов. М.,2009. С. 341-367.

[3] Our Common Geopolitical Challenge. Remarks delivered by Dr. Zb. Brzezinski at the plenary session of the Global Policy Forum. September 8, 2011 / http://csis.org/32078 (последнее посещение 4 октября 2011 г.)

[4] Brzezinski Zb. The Catastrophic Leadership. N.Y., 2007.

[5] Our Common Geopolitical Challenge. Remarks delivered by Dr. Zb. Brzezinski at the plenary session of the Global Policy Forum. September 8, 2011 / http://csis.org/32078 (последнее посещение 4 октября 2011 г.)

[6] См. по этому вопросу: Баталов Э.Я. Проблема демократии в американской политической мысли. М., 2010. С. 318-358; Шаклеина Т.А. Россия и США в мировой политике. М., 2012. Раздел 3. Глава 7; Торкунов А.В. Российская модель демократии и современное глобальное управление // Международные процессы. Январь-апрель 2006. Том 4. № 1 / http://www.intertrends.ru; Торкунов А.В. Дефицит демократии и международное сотрудничество // Международные процессы. Том 7. № 3 (сентябрь – декабрь 2009). С. 16-24 / http://www.intertrends.ru

[7] Такие влиятельные центры, как Брукингский институт, Центр стратегических и международных исследований, Центр за американский прогресс, Центр Никсона, Центр евразийских, российских и восточноевропейских исследований (Джорджтаунский университет) придерживаются центристской линии; Фонд Карнеги колеблется между прагматизмом и идеологией, хотя прагматизм преобладает чаще; Фонд «Наследие» и Американский предпринимательский институт выступают с весьма идеологизированных позиций.

[8] Graham Th. U.S. – Russia Relations. Facing Reality Pragmatically. CSIS – IFRI Project. Project Codirectors A. Kuchins and Th. Gomart. July 2008 (http://www.csis.org; http://www.ifri.org)

Следует также упомянуть доклад, подготовленный авторитетными специалистами по России А. Стент и Е. Румером. Хотя он был опубликован в 2009 г., его авторы выступали с изложенными соображениями в 2008 г., давая рекомендации будущей администрации. - Rumer E. and Stent A. Repairing U.S. – Russian Relations: A Long Road Ahead. INSS – CERES, April 2009 (http://www.ceres.org)

[9] Сollins J.F. and Rojanski M. A Reset for the U.S.-Russia Values Gap. Carnegie Endowment for International Peace. November 2010 /http://www.ceip.org (последнее посещение 4.10.2011)

[10] Такого подхода придерживались в 2000-е годы М. Макфол, С. Мэнделсон и многие другие политологи из числа авторов доклада «Неверный путь России», а также немало конгрессменов, как республиканцев, так и демократов (например, Р. Лугар, Дж. Байден, Дж. Маккейн, Н. Гингрич и др.,), требовавших исключить Россию из «восьмерки», не принимать в ВТО, игнорировать саммит Группы восьми в 2006 г., ставить ультиматумы в связи с энергетическими проблемами в отношениях с Украиной и т.д.

[11] Следует отметить, что предложенная в 2008 г. концепция «перезагрузки» не противоречит тому, что предлагали либералы в 2000-е годы. Отличие состоит в том, что ее авторы отошли от непримиримой позиции по вопросу о демократии в России, решив идти двумя параллельными дорогами для достижения поставленной цели обеспечения интересов США и продолжения демократизации мира и отдельных стран. См. по этому вопросу: Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. М., 2002. С. 211-229 / http:// www.obraforum.ru

[12] Collins J.F. and Rojanski M. A Reset for the U.S.-Russia Values Gap. Carnegie Endowment for International Peace. November 2010 /http://www.ceip.org (последнее посещение 4.10.2011)

[13] См. подробно по этому вопросу: Шаклеина Т.А. Россия и США в мировой политике. М., 2012. - Раздел 3. Глава 7.

[14] Проблемы трансатлантических отношений в ХХI веке. Отв. ред. Т.А. Шаклеина и В.А. Кременюк. М., 2007.

[15] National Security Strategy of the United States of America. The White House. Washington. D.C. May 2010 / http://www.whitehouse.gov/nsc/nss/2010

[16] Cohen A. and Blank S. “Reset” Regret: Russian “Sphere of Privileged Interests” in Eurasia Undermines U.S. Foreign Policy. WebMemo 3321. July 21, 2011. Heritage Foundation / http://www.heritage.org/Research/Reports/2011/07/Reset-Regret... (последнее посещение 04.10.2011) Cohen A. Russia, 20 Years Along // The New York Times. December 2, 2011 / http://www.nytimes.com/2011/12/03/opinion/Russia-20-years-along.html?_r=2 (последнее посещение 08.12.2011)

[17] Think Tanks & Civil Societies. Catalysts for Ideas and Action. Ed. by J. McGann and R.K. Weaver. New Brunswick: Transaction Publishers, 2005; McGann J. Scholars, Dollars and Policy Advice: A Report. Philadelphia: Foreign Policy Research Institute, 2004; Abelson D. E. Do Think Tanks Matter? Assessing the Impact of Public Policy Institutes. Montreal & Kingston, 2002.

[18] Cohen A. Russian Reset a Cold War Restart // The National Interest. August 8. 2011 / http://nationalinterest.org/commentary/russian-reset-cold-war-rest... (последнее посещение 26.08.2011)

[19] Bugajski J. Putin Returns // e – International Relations. 28 September 2011 / http://www.e-ir.info/?p=14379 (последнее посещение 04.10.2011)

[20] Statement by Senators McCain, Lieberman and Shaheen on Russian Elections. December 7, 2011 http://mccain.senate.gov/public/index.cfm?FuseAction=PressOffice.PressReleases&ContentRecord_id=1accf591-d760-07f5-6278-4f442a039f33&Region_id=&Issue_id=73379446-ed00-4a32-8ef1-9f1e12737746 (последнее посещение 14 января 2012 г.)

[21] Hillary Rodham Clinton. Remarks at the OSCE First Plenary Session. Vilnius, Lithuania. December 6, 2011 / http://www.state.gov/secretary/rm/2011/12/178315.htm (последнее посещение 14 января 2012 г.)

[22] Democratic Movements Across the Middle East and North America, Afghanistan and Iraq, North Korea, People’s Republic of China and Taiwan, Russia, Israel … / http://www.kyl.senate.gov/legis_center/security.cfm (последнее посещение 14 января 2012 г.)

[23] Charap S. Reset This. What’s Behind the Ginned-up Crisis in U.S.-Russia Relations? Center for the American Progress. August 15, 2011 / http://www.americanprogress.org/issues/2011/08/atw_charap_foreign policy (последнее посещение 26.08.2011)

[24] Т. Грэм обращал внимание на неверную установку на то, что партнерство с Россией возможно и должно быть только при условии полного совпадения ценностей – на основе общей приверженности западной демократии и рыночной экономике, что вряд ли достижимо. По его мнению, следует говорить не об «общности интересов», а об «общности угроз», так как в постбиполярном мире проблемы, вокруг которых формируются и противоречия, и перспективы российско-американского взаимодействия, очень схожи с набором проблем, по которым происходило наиболее серьезное взаимодействие между СССР и США в годы холодной войны. - Graham Th. U.S. – Russia Relations. Facing Reality Pragmatically. CSIS – IFRI Project. Project Co-Directors A. Kuchins and Th. Gomart. July 2008 / http://www.csis.org; http://www.ifri.org (последнее посещение 10.09.2011)

[25] Kuchins A. Reset Expectations: Russian Assessment of U.S. Power / Capacity and Resolve: Foreign Assessments of U.S. Power. Center for Strategic and International Studies. June 17, 2011 / http://csis.org/publication/reset-expectations-russian-assessments-us-power... (последнее посещение 15.07.2011)

[26] Rojanski M. No Need to Reset the Reset // International herald Tribune. September 26, 2011 / http://carnegieendowment.org/2011/09/26/no-need-to-reset-reset/58pr (последнее посещение 04.11.2011) Rojanski M. Putin’s Return / http://carnegieendowment.org/2011/09/26/putin-s-return/58pr (последнее посещение 04.11.2011) Kuchins A. A Durable reset // The New York Times. September 13. 2011 / http://www.nytimes.com/2011/09/14/opinion/14iht-edkuchins14.html?_r=2&pagewan... (последнее посещение 14.09.2011)

[27] Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. Пер. с англ. М.: Мысль, 1980. С. 19.

[28] Там же. С. 224.

Читайте также на нашем портале:

«Россия – США: предвыборный контекст» Эдуард Соловьев

«Россия – США – НАТО: возможности сотрудничества в сфере европейской безопасности» Павел Смирнов

«Узловые проблемы морской экономической границы между Россией и США» Борис Ткаченко

«Российско-американские отношения: состоится ли второй акт перезагрузки?» Эдуард Соловьев

«Россия и США в полицентричном мире» Татьяна Шаклеина

«Российско-американские отношения в конце первой декады XXI века» Татьяна Шаклеина

«Россия – США: нужны ли новые крупные инициативы?» Эдуард Соловьев

««Перенастройка», а не «перезагрузка» » Сергей Караганов, Дмитрий Суслов, Тимофей Бордачев

««Перезагрузка» российско-американских отношений: проблемы и перспективы» Эдуард Соловьев

«Равновесие недоверия. Приоритеты России на фоне смены власти в США» Алексей Богатуров

«Холодная осень 2008 года в российско-американских отношениях» Эдуард Соловьев

«Постсоветское пространство в мировой мозаике и стратегии США» Екатерина Нарочницкая


Опубликовано на портале 03/02/2012



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика