Яковлев Петр Павлович – главный научный сотрудник Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, доктор экономических наук.
1 января 2024 г. шесть государств Глобального Юга должны стать членами БРИКС. Несмотря на «монблан» комментариев, международное сообщество, похоже, еще далеко не полностью осознало фундаментальные последствия образования БРИКС-11. Между тем следует говорить о качественном сдвиге в глобальной геополитической и геоэкономической ситуации, укреплении «мирового большинства», консолидации материальных основ многополярности, преодолении политики Запада, нацеленной на сохранение своей гегемонии и сдерживание трансформационных процессов. По сути, речь идет о наступлении нового этапа борьбы глобальных альтернатив.
В настоящее время концептуальное осмысление ключевых тенденций в развитии мировой экономики и политики невозможно без всестороннего изучения места и роли БРИКС в происходящих трансформационных процессах, образующих новую ткань международной жизни, прежде всего на обширном пространстве Глобального Юга. При этом следует учитывать, что аналитические границы, в пределах которых происходит интеллектуальное освоение проблематики БРИКС, чрезвычайно широки, поскольку они включают в себя многоуровневое исследование целого ряда сложных экономических и социально-политических сюжетов.
Это, во-первых, изучение специфических вопросов национального развития каждого государства-члена «пятерки». Во-вторых, рассмотрение отношений внутри самого объединения, динамики его эволюции, вектора институционализации. В-третьих, анализ взаимодействия участников БРИКС с другими странами мирового большинства и державами коллективного Запада (или Глобального Севера).
В рамках третьей группы проблем в фокусе научно-практического интереса находится расширение состава БРИКС, присоединение к этому уникальному международному явлению новых стран-членов, представляющих различные регионы Глобального Юга.
В данном контексте принятое на XV саммите БРИКС в Йоханнесбурге решение о включении в состав этого объединения шести государств, представляющих Азию, Африку и Латинскую Америку, является не только поворотным пунктом в истории «пятерки», но и важным элементом глобальной политико-экономической пересборки, шагом вперед в построении многополярного мира.
БРИКС в авангарде Глобального Юга
Возможно, создание БРИКС в 2006 г. не разделило новейшую мировую историю на «до» и «после», но, во всяком случае, явилось зримым подтверждением изменения в расстановке экономических и политических сил, а потому приковало к себе повышенное внимание и стало одним из факторов, побудивших представителей экспертного сообщества и правящих кругов многих стран переосмыслить сложившиеся глобальные реальности. Магистральный вывод, сделанный учеными и политиками, четко сформулировал президент В.В. Путин, подчеркнувший, что «доминирующей тенденцией современного этапа мирового развития является формирование нового, более справедливого миропорядка, основанного на приоритете международного права» [Путин].
Именно такую цель преследуют страны БРИКС, и данное обстоятельство все шире признается и воспринимается в регионах Глобального Юга, где десятки государств на собственном опыте почувствовали, что членам «пятерки» (прежде всего Китаю и России) есть что предложить мировому большинству. Косвенным свидетельством этого стало беспрецедентно большое количество исследований, посвященных БРИКС и роли этого объединения в международных делах [BRICS…].
Рост авторитета и влияния государств-членов БРИКС опирается на ряд значимых факторов. Прежде всего, это сравнительно динамичное экономическое развитие, особенно характерное для двух азиатских гигантов – Индии и Китая, которые уже несколько десятилетий демонстрируют чрезвычайно высокие темпы прироста ВВП и благодаря этому радикально увеличили свой удельный вес в глобальной экономике (табл. 1).
Таблица 1
Динамика ВВП (изменение в % за год)
Страна |
2000-2009 |
2009-2015 |
2015-2019 |
2020 |
2021 |
2022 |
2023 |
Мир в целом |
3,3 |
3,0 |
3,0 |
-3,4 |
5,8 |
2,5 |
2,2 |
Развитые государства |
2,2 |
1,9 |
2,1 |
-4,5 |
5,2 |
1,7 |
1,0 |
Развивающиеся страны |
6,4 |
5,0 |
4,4 |
-1,7 |
6,8 |
3,7 |
3,9 |
Бразилия |
3,6 |
0,7 |
-0,4 |
-3,9 |
4,6 |
1,8 |
0,6 |
Индия |
7,2 |
6,9 |
7,0 |
-6,6 |
8,2 |
5,7 |
4,7 |
Китай |
10,6 |
7,5 |
6,7 |
2,3 |
8,1 |
3,9 |
5,3 |
Российская Федерация |
6,2 |
1,6 |
1,2 |
-2,7 |
4,7 |
-3,0 |
1,3 |
Южная Африка |
4,0 |
1,7 |
1,0 |
-6,3 |
4,9 |
1,4 |
1,3 |
Источник: UNCTAD. Trade Development Report 2022. Geneva: United Nations, 2023. P. 13. (2000-2019 гг. – среднегодовые значения).
Притягательным примером для многих развивающихся стран стал китайский опыт преодоления вековой отсталости и проведения в целом успешной модернизации национальных хозяйственных структур. Это позволило тысячам предприятий КНР освоить производство современной продукции, включая высокотехнологичную, и выйти со своими товарами на рынки всего мира. Как отмечалось в аналитической статье, опубликованной в газете «China Daily», экономические достижения Китая опровергли долго бытовавшее утверждение, что феномен модернизации – чисто западный продукт» и, по существу, означает «вестернизацию» социально-экономических систем стран Глобального Юга. Как показала практика, важным отличием китайской модернизации от западных образцов является то, что она проводилась со строгим учетом национальных особенностей страны, конкретных социальных, внутриполитических, культурных и экономических условий. Это именно то, что насущно необходимо государствам Азии, Африки и Латинской Америки, ищущим свой путь в мировой экономике и политике [Donggang].
Еще более впечатляющими темпами, чем ВВП, развивалась внешняя торговля стран-членов «пятерки». Например, в 2003 – 2022 гг. их совокупный внешнеторговый оборот вырос с 1365 до 9118 млрд долл., или в 6,7 раза. Причем опережающими темпами увеличивался товарный экспорт, стоимостной объем которого возрос практически в 7 раз – с 736 до 5085 млрд долларов. В результате доля БРИКС в мировом экспорте подскочила с 9,8 до более чем 20% (табл. 2).
Таблица 2
Внешняя торговля стран БРИКС и их доля в мировом экспорте
Год |
Экспорт БРИКС (млрд долл.) |
Импорт БРИКС (млрд долл.) |
Товарооборот БРИКС (млрд долл.) |
Мировой экспорт (млрд долл.) |
Доля БРИКС в мировом экспорте (%) |
2003 |
736 |
629 |
1365 |
7490 |
9,8 |
2010 |
2478 |
2251 |
4729 |
15013 |
16,5 |
2020 |
3496 |
2884 |
6380 |
17290 |
20,2 |
2021 |
4654 |
3853 |
8507 |
21881 |
21,3 |
2022 |
5085 |
4033 |
9118 |
24715 |
20,6 |
Источник: ITC. Trade Map. Trade statistics for international business development. Bilateral trade between Brazil, Russia, India, China and South Africa (BRICS) and the world. – trademap.org/
Разумеется, дело не только (и не столько) в количественных показателях, хотя их безусловную значимость невозможно игнорировать. Намного важнее качественная сторона, тесно связанная с растущей способностью (и готовностью) объединения давать эффективные ответы на глобальные экономические шоки, а также позитивно реагировать на финансовые и торговые потребности большого числа развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки. По мнению известного бразильского исследователя Оливера Стуэнкела, таким образом государства-члены «пятерки» становятся стратегическим авангардом Глобального Юга, выдвигают мирохозяйственную повестку, альтернативную геоэкономическому курсу коллективного Запада, и тем самым оказывают решающее воздействие на процесс формирования будущего мирового порядка [Stuenkel].
Рассматривая вопрос под этим углом зрения, подчеркнем, что с расширением БРИКС задача продвижения от имени Глобального Юга альтернативы Глобальному Северу переходит в новую плоскость. В чем состоит или, скажем осторожнее, должна состоять эта альтернатива?
Разумеется, речь не идет и на современном этапе не может идти о вытеснении Запада из системы международных экономических и политических отношений. Члены БРИКС и в целом Глобальный Юг заинтересованы прежде всего в актуализации и корректировке мирохозяйственной повестки с более выраженным учетом фундаментальных интересов основного массива развивающихся стран [Яковлев. Глобальный…]. На наш взгляд, конкретно это должно выразиться в стремлении к следующему:
– Сформулировать и отстаивать на мировой арене общие цели системного характера, разделяемые странами-членами расширенного БРИКС и большинством государств Глобального Юга. В том числе, выработать и продвигать прорывные решения в таких жизненно важных вопросах, как обеспечение развивающихся стран необходимыми финансовыми, технологическими и другими ресурсами, а также предложить позитивное решение проблемы чрезмерной задолженности. Заметим, что в первой половине 2023 г. серьезные трудности с обслуживанием внешнего долга имелись у 54 стран Глобального Юга [Международныеотношения… С. 27].
– Сохранить положительные аспекты процесса глобализации, который парадоксальным образом оказался под угрозой демонтажа из-за протекционистской и санкционной политики своих прежних лидеров (западных держав) и переживает своего рода стресс-тест. Причем старт фронтальной атаки на глобализацию, как уже приходилось отмечать, был дан президентом Дональдом Трампом [Яковлев. «Эффект Трампа»…]. Но и после его ухода из Белого дома разрушение многих механизмов глобальных торгово-экономических связей не прекратилось.
– Укрепить макроэкономическую связанность развивающихся стран всех регионов, в том числе путем налаживания сотрудничества между различными интеграционными группировками Азии, Африки и Латинской Америки (так называемая «интеграция интеграций»). Этой же цели служит и реализация китайской инициативы «Пояс и путь», соглашения об участии в которой подписали около 150 государств [Belt and Road…].
– В конечном счете, выдвигаемая «пятеркой» конструктивная альтернатива западной гегемонии должна носить характер четкой и прагматичной международно-экономической повестки и в максимально возможной степени отвечать ожиданиям развивающихся стран.
Говоря о позитивных эффектах самого факта расширения БРИКС и трезво оценивая геостратегические последствия такого шага, нельзя закрывать глаза на имеющиеся проблемы и трудности, сопровождающие БРИКС на протяжении всей его истории. Саммит в Южной Африке не стал исключением. Например, не оправдались надежды на достижение значимого прогресса в торгово-экономической области взаимодействия стран-членов «пятерки», что нашло отражение в итоговом документе XV саммита. В нем, в частности, не были четко сформулированы принципы и конкретные пути либерализации торговли в рамках БРИКС, не получили разъяснения вопросы введения общей валюты объединения, о чем идет речь уже не один год и что в нынешних условиях всплеска финансовых санкций и ограничений приобрело исключительную актуальность и остроту [XV BRICS Summit…].
Однако, несмотря на все слабости и ограничители, расширенный БРИКС имеет шансы стать главным международно-политическим, торгово-экономическим и финансовым ресурсом Глобального Юга.
Запад в поисках стратегического ответа
Совершенно очевидно, что БРИКС и коллективный Запад во многом по-разному видят будущее экономическое и политическое мироустройство, которое неизбежно должно сложиться за все еще неопределенными временными пределами нынешней глобальной турбулентности. Вопрос в том, по каким лекалам будет кроиться новый мировой порядок, кто станет главным бенефициаром полученного результата: страны «мирового большинства», сумевшие продвинуть и защитить свои хозяйственные интересы, или США и их союзники, изыскавшие внутренние и внешние резервы сохранения западного контроля над основными энергетическими, сырьевыми, промышленными, технологическими и интеллектуальными ресурсами.
Одним из направлений политики Глобального Севера по ослаблению (или развалу?) БРИКС является курс на выстраивание привилегированных отношений с отдельными членами «пятерки», в первую очередь с Индией. В этом плане весьма показательными были итоги переговоров президента Джозефа Байдена с премьер-министром Нарендой Моди в Вашингтоне в июне 2023 г. Лейтмотивом американо-индийских переговоров стал тезис о том, что взаимодействие США и Индии – это сотрудничество «крупнейших мировых демократий», которые вынуждены противостоять авторитарным (и хуже того – коммунистическим) режимам, главным из которых является Китай. В Вашингтоне Н. Моди стремились убедить в глубокой заинтересованности Белого дома в опережающем экономическом росте Индии, рассматриваемом американским истеблишментом в качестве главной альтернативы хозяйственному могуществу КНР. Чтобы подкрепить индийский экономический рывок, администрация Дж. Байдена предложила Н. Моди беспрецедентный уровень партнерства в приоритетных технологических областях и в оборонной сфере, включая перенос на территорию Индии ключевых звеньев глобальных цепочек стоимости [Fact sheet: Republic…].
Предлагая Индии стратегическое взаимодействие на пространстве «от морей до звезд», Вашингтон действует не в одиночку, а в контакте с другими западными державами, включая Францию – второго (после Российской Федерации) экспортера вооружений и военной техники на индийский рынок. Добившись впечатляющего успеха в поставках оружия, французские власти ставят задачу «подтянуть» те сферы деловых и научно-технологических отношений с Индией, в которых они еще ощутимо отстают от ряда других государств Евросоюза. Например, если товарооборот Франции с Индией в 2022 г. составлял 12 млрд евро, то у Нидерландов – 17 млрд, а у Германии – 25 млрд евро [Jaffrelot].
Расширяя торгово-экономические и военно-технические связи с Нью-Дели, Париж пытается вдохнуть новую жизнь во франко-индийское стратегическое партнерство, соглашение о котором было подписано четверть века назад (в 1998 г.), и явно рассчитывает на сотрудничество с этим азиатским гигантом в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР), превращающемся в мировой центр деловой и военно-политической активности. Именно на просторах ИТР Запад в лице США, Евросоюза и их главных союзников – Австралии, Новой Зеландии и Японии «спотыкается» об экономические и политические интересы Пекина и намерен поставить заслон дальнейшему расширению китайского влияния, а в целом – не допустить укрепления позиций стран-лидеров Глобального Юга [Яковлев. Ключевые…].
Еще одним примером политики наступления на позиции ключевых участников БРИКС в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) является деятельность США в рамках Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). С целью изменить региональную диспозицию в свою пользу Вашингтон использовал подготовку и проведение очередного форума этого объединения в Сан-Франциско 11 – 17 ноября 2023 г. [APEC…]. В данном случае суть дела заключается в утрате США стратегической инициативы в АТР после решения Д. Трампа торпедировать создание Транстихоокеанского торгового партнерства (ТТП), в котором не предполагалось участие КНР.
Этот спонтанный американский демарш обернулся для Вашингтона крупным дипломатическим поражением, поскольку остальные участники ТТП завершили процесс институционализации нового интеграционного объединения под названием Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транс-Тихоокеанском партнерстве (ВПСТТП). Уже без США, но с вероятным присоединением Китая (Пекин подал заявку на вступление в ВПСТТП). Помимо КНР, заметный интерес к участию в обновленной версии ТТП проявляет растущее число других государств, включая европейские. Например, Великобритания, расставшись с Евросоюзом, присоединилась к ВПСТТП. Дальнейшее развитие этой тенденции грозит оставить Соединенные Штаты за бортом процессов интеграции в АТР, что, по мнению бывшего высокопоставленного чиновника министерства торговли США Венди Катлера (он участвовал в подготовке соглашения по ТТП), существенно ослабит позиции американского бизнеса в конкуренции с китайскими корпорациями [McBride, Chatzky, Siripurapu].
Именно такого рода опасения заставляют администрацию Дж. Байдена наращивать свою активность в АТЭС и пытаться потеснить главных геополитических соперников – Китай и Россию. С этим, в частности, был связан и отказ Белого дома пригласить на форум в Сан-Франциско президента В.В. Путина, что нельзя воспринимать иначе как попытку вытеснить Российскую Федерацию из АТЭС. В итоге, как заметил С.В. Лавров, из-за политики США огромное азиатско-тихоокеанское торгово-экономическое пространство, где двери должны быть открыты для всех государств, «начинает дробиться через конфронтационные схемы» [Лавров].
В русле этого внешнеполитического курса лежат и стремление Вашингтона привлечь Южную Корею к деятельности Quad – американо-японо-индийско-австралийского диалога по вопросам безопасности, и попытка придать стратегический характер трехстороннему альянсу AUKUS, образованному в сентябре 2021 г. Австралией, Великобританией и США. По мнению международных наблюдателей, обе структуры, прежде всего AUKUS, призваны противодействовать влиянию Китая в акватории Южно-Китайского моря, особенно в его спорных районах. Именно так это было воспринято официальными кругами в Пекине, где создание альянса охарактеризовали как результат «безответственного решения» в рамках «устаревшей ментальности времен холодной войны и ограниченных геополитических воззрений» [Aukus…].
Острая реакция руководства КНР была тем более оправданна, что участие в AUKUS открыло Канберре путь к получению технологий строительства атомных подводных лодок, что в перспективе сделает Австралию седьмым (наряду с США, РФ, КНР, Великобританией, Францией и Индией) государством мира, имеющим этот грозный вид наступательных вооружений. Подобное развитие событий, по мнению Москвы и Пекина, может стать дополнительным фактором дестабилизации обстановки в АТР.
Растущую озабоченность Запада вызывает его стратегическое отступление в двух других обширных регионах Глобального Юга: Африке и Латинской Америке.
В частности, геоэкономическое и геополитическое положение на Африканском континенте в последние десятилетия характеризуется неотвратимым изменением баланса сил в пользу крупнейших государств «незапада» – Китая и России. Сейчас уже мало кто может ставить под сомнение тот очевидный факт, что КНР осуществила на континенте настоящий внешнеэкономический спурт и стала важнейшим торгово-экономическим партнером растущего числа африканских стран. Достаточно привести такие данные: в 2003 – 2022 гг. товарооборот Африки с Соединенными Штатами вырос на 66% (с 41 до 68 млрд долл.), с Европейским союзом – в 3,1 раза (со 131 до 407 млрд долл.), а с Китаем – в 14,1 раза (с 15 до 212 млрд долл.) [ITC. Trade Map…].
Динамика внешней торговли африканских стран в целом и с государствами БРИКС в указанный период отражена в таблице 3. Как видим, за два десятилетия объем товарооборота Африки с БРИКС увеличился более чем в 8 раз и составил 373 млрд долл., а доля «пятерки» выросла с 15,7 до 26,5%. При этом экспорт стран БРИКС на «черный континент» существенно превышал импорт из африканских государств.
Таблица 3
Внешняя торговля Африки в целом и со странами БРИКС (млрд долл.)
Показатель |
2003 |
2022 |
||||
Всего |
С БРИКС |
Доля БРИКС |
Всего |
С БРИКС |
Доля БРИКС |
|
Экспорт |
145 |
18 |
12,4% |
681 |
148 |
21,7% |
Импорт |
148 |
28 |
18,9% |
725 |
225 |
31,0% |
Объем |
293 |
46 |
15,7% |
1406 |
373 |
26,5% |
Сальдо |
-3 |
-10 |
- |
-44 |
-77 |
- |
Источник: ITC. Trade Map. Trade statistics for international business development. Bilateral trade between Africa and the world. – trademap.org/
Конечно, позиции в Африке европейских держав, особенно бывших колониальных метрополий, остаются еще сравнительно сильными, но тенденция к их ослаблению прослеживается очень четко. Доказательство этому – тот высокий интерес, который продемонстрировали африканские государства к развитию отношений с Российской Федерацией. Напомним, что в 2019 и в 2023 г. в Сочи и Санкт-Петербурге прошли два саммита Россия – Африка, в которых приняли участие лидеры подавляющего большинства стран «черного континента», а также руководители африканских интеграционных группировок и президент Нового банка развития БРИКС Дилма Руссефф. По итогам саммита были приняты четыре декларации о российско-африканском сотрудничестве, План действий Форума партнерства Россия – Африка на 2023 – 2026 гг. и еще ряд совместных документов. Кроме того, было подписано 161 соглашение, преимущественно в гуманитарной области [Стали известны итоги…].
Саммиты Россия – Африка, безусловно, явились самыми масштабными мероприятиями в истории российско-африканских отношений и открыли новые горизонты взаимодействия нашей страны с Африканским континентом в самых разных областях. Подчеркнем, что встреча в Санкт-Петербурге состоялась фактически накануне XV саммита БРИКС, и активное участие в ней Д. Руссефф и президента ЮАР Сирила Рамафосы (на тот момент – председателя БРИКС) послужило фактором сближения «пятерки» с африканскими странами.
С острой конкуренцией со стороны ведущих государств Глобального Юга, включая страны-члены БРИКС, Запад сталкивается и в Латинской Америке. Мощное продвижение компаний из государств «пятерки» на латиноамериканские рынки стало определяющей чертой процесса диверсификации внешнеэкономических связей этого региона. Как и в случае с Африкой, это отчетливо просматривается на примере торгового оборота Латинская Америка – БРИКС, показатель которого в 2003 – 2022 гг. вырос практически в 10 раз: с 66 до 655 млрд долл., или с 9,0 до 22,5% общего объема внешней торговли латиноамериканских государств (табл. 4). Причем в настоящее время на страны-члены «пятерки» приходится свыше четверти (27,5%) товарного импорта Латинской Америки (для сравнения: удельный вес США составляет 31,5%, а Евросоюза – 11,3%). При этом следует учитывать, что львиная доля импорта из Соединенных Штатов направляется в Мексику в рамках Североамериканского общего рынка (Канада – Мексика – США), а что касается большинства южноамериканских государств, они со всей определенностью уже переориентировались на рынки БРИКС, прежде всего на Китай.
Таблица 4
Внешняя торговля Латинской Америки в целом и со странами БРИКС (млрд долл.)
Показатель |
2003 |
2022 |
||||
Всего |
С БРИКС |
Доля БРИКС |
Всего |
С БРИКС |
Доля БРИКС |
|
Экспорт |
379 |
26 |
6,9% |
1414 |
244 |
17,3% |
Импорт |
357 |
40 |
11,2% |
1497 |
411 |
27,5% |
Объем |
736 |
66 |
9,0% |
2911 |
655 |
22,5% |
Сальдо |
+22 |
-14 |
- |
-83 |
-167 |
- |
Источник: ITC. Trade Map. Trade statistics for international business development. Bilateral trade between Latin America and the Caribbean and the world. – trademap.org/
Не случайно «китайский фактор» оказался в центре внимания представителей правящих кругов и экспертного сообщества, занимающихся отношениями коллективного Запада с Латинской Америкой. Примером может служить аналитический доклад «Торговые аспекты присутствия Китая в Латинской Америке и Карибском бассейне», подготовленный в ноябре 2022 г. по заказу Европейского парламента [Raza, Grohs]. Заметим, что в документе рассмотрены не только вопросы торговых отношений, но весь комплекс китайско-латиноамериканского экономического взаимодействия. В частности, авторы исследования отводят специальное место динамичному наращиванию производственных инвестиций компаний КНР в регионе и значительному росту объемов кредитов, предоставляемых Пекином латиноамериканским государствам.
Но при всей первостепенной значимости торгово-экономических, технологических и кредитно-финансовых отношений латиноамериканских стран с Китаем, наблюдается расширение деловых связей региона и с другими членами БРИКС. В частности, в отмеченный период товарооборот с ЮАР вырос с 1,7 до 4,7 млрд долл., с Россией – с 6 до 20,9, с Индией – с 2,4 до 50,7 (в 21 раз), с Бразилией – с 24,9 до 92,7 млрд долл. [ITC. Trade Map…]. Все это производит совокупный мультипликативный эффект ослабления традиционно сильной финансово-экономической зависимости Латинской Америки от западных стран. А поскольку регион представляет собой источник критически важных для мировой экономики энергетических и сырьевых материалов, сравнительно емкий, растущий потребительский рынок, а также с учетом того, что через него проходят цепочки международных отраслевых взаимодействий, нынешние внешнеторговые тренды воспринимаются в США и Евросоюзе как угроза перехвата членами БРИКС основных рычагов экономического влияния на латиноамериканские страны [Яковлев. Мегатренды…].
Растущая озабоченность Запада развитием событий в Латинской Америке заставляет Вашингтон и Брюссель активизировать политику на латиноамериканском направлении, дать интегральный ответ на вызовы, брошенные странами БРИКС. В качестве иллюстрации попыток такого ответа обратимся к двум крупным дипломатическим шагам, предпринятым Евросоюзом и США в 2023 г.
В середине июля в Брюсселе после восьмилетнего перерыва состоялся III саммит лидеров 27 государств Евросоюза и 33 членов Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК), объединяющего все политически самостоятельные республики латиноамериканского региона. Инициируя эту встречу, руководство Европейской комиссии вознамерилось прервать затянувшуюся паузу в евро-латиноамериканском диалоге на высшем уровне и продемонстрировать заинтересованность Объединенной Европы в переводе отношений с Латинской Америкой в формат интенсивного торгово-экономического и научно-технологического взаимодействия. Причем главные интересы ЕС, которые и не скрывались, лежали в сфере получения европейским бизнесом максимально широкого доступа к критически важным для современной промышленности сырьевым и энергетическим ресурсам региона (медь, литий, золото и серебро, редкоземельные металлы, зеленый водород, сжиженный природный газ и др.) [Яковлев. Европа и Латинская Америка…].
Ради достижения этой цели Брюссель принял решение подключить Латинскую Америку к выдвинутой Евросоюзом международной инвестиционной программе Global Gateway («Глобальные ворота») и обеспечить дополнительный приток капиталовложений в регион, отдавая предпочтения крупным инфраструктурным проектам: модернизация морских портов, строительство дорог, нефте- и газопроводов, линий электропередачи [Commission…]. Несложно увидеть, что такого рода инвестиции в полной мере отвечают интересам европейских корпораций, занятых добычей и вывозом из Латинской Америки сырьевых материалов.
Практически синхронно произошла активизация латиноамериканской политики администрации Джозефа Байдена. Следуя стратегической линии, выработанной в ходе IX Саммита Америк (Лос-Анджелес, 6 – 10 июня 2022 г.) [Burns], президент США в начале ноября 2023 г. пригласил в Белый дом лидеров тех стран Западного полушария, с которыми у Соединенных Штатов подписаны соглашения о свободе торговли: Барбадоса, Доминиканской Республики, Канады, Колумбии, Коста-Рики, Мексики, Панамы, Перу, Уругвая, Чили и Эквадора.
Лейтмотивом встречи стала выработка стратегии превращения Американского континента во главе с США в «самый конкурентоспособный район современного мира», способный отстоять свои интересы перед лицом китайской торгово-экономической экспансии. Для достижения этой цели Дж. Байден предложил создать «Партнерство Америк за экономическое процветание» (Americas Partnership for Economic Prosperity – APEP), представляющее из себя региональный механизм взаимодействия на трех главных треках: внешняя политика, финансы и торговля. В экономической сфере в числе приоритетных были определены совместные усилия по наращиванию производства «чистых» (не наносящих вреда окружающей среде) энергоносителей, промышленных полупроводников, медицинских препаратов, а также укрепление региональных цепочек создания добавленной стоимости, то есть более тесное сопряжение инновационных отраслей национальных экономик. Координация этой деятельности возлагалась на профильные министерства, финансирование – на национальные и региональные банки и финансовые учреждения, а лидеры стран-участниц APEP должны собираться каждые два года для оценки достигнутых результатов и согласования новых планов [Fact sheet: President Biden…].
Приведенные примеры говорят о том, что коллективный Запад рассматривает сохранение (в идеале – расширение) позиций на Глобальном Юге в качестве условия своего экономического выживания. В результате в отношениях с мировым большинством Глобальный Север в широком смысле берет курс на формирование единого стратегического ударного контура, главными частями которого являются дипломатические ведомства и финансово-экономические институты США и Евросоюза, а в наиболее «горячих» зонах (прежде всего, в ИТР) предусматривается подключение таких региональных союзников, как Австралия и Япония.
Вектор многополярности вместо конца истории
В последнее время в международном экспертном сообществе вспомнили о практически забытой, но когда-то чрезвычайно популярной концепции «конца истории», выдвинутой американским политологом и дипломатом Фрэнсисом Фукуямой. Ставшая на рубеже 1980-х – 1990-х годов чуть ли не мейнстримом западной политологии, сегодня эта идеологема не выдерживает очной ставки с жесткими реальностями мировой экономики и политики. Либеральная демократия западного образца, призванная, по мнению Ф. Фукуямы, стать завершением и венцом человеческой истории, ставится под сомнение все большим числом государств на всех континентах. Не канули в Лету и международные конфликты, включая ожесточенные вооруженные столкновения. Сотрудники американского Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) насчитали на сегодняшний день порядка 30 таких потенциальных взрывоопасных кризисов [Conflicts…]. Более того, диагностируя симптомы тектонических сдвигов в геоэкономике и геополитике, многие эксперты допускают, что события на Украине, а также вокруг Ирана и Тайваня могут сыграть роль глобальных «бочек с порохом» и привести к третьей мировой войне [Hurd]. Но это уже будет другой «конец истории».
Действительно, наблюдаемое невооруженным глазом перераспределение экономической и политической власти в мире «отменяет» «конец истории» в интерпретации Ф. Фукуямы. Именно этот судьбоносный процесс, который все большее число исследователей называет «концом американской эры», объективно провоцирует обострение противоречий между коллективным Западом и Глобальным Югом и выступает катализатором формирования альтернативных подходов к тем вызовам, перед которыми на рубеже второго и третьего десятилетий XXI в. оказалось международное сообщество [Shifrinson].
Мир накрыла длинная череда финансово-экономических кризисов и военно-политических конфликтов, которые подвели человечество к опасной черте, но одновременно высветили острую необходимость минимизации негативных эффектов международной турбулентности. Иными словами, в контексте происходящих изменений встает вопрос о недопущении вертикальной военно-политической эскалации и предотвращении глобальной катастрофы. «Мы, – отмечал президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев перед встречей с В.В. Путиным в ноябре 2023 г., – являемся свидетелями беспрецедентной геополитической фрагментации и социально-экономической поляризации. Происходит трансформация политики и экономики на глобальном и региональном уровнях. Все это вызывает обеспокоенность по поводу безопасного существования государств и континентов. Для создания гармоничной мировой экономики страны Глобального Юга и Глобального Севера должны прийти к общему знаменателю на основе принципов взаимного доверия, уважения интересов, а также многостороннего сотрудничества» [Логинов].
Как подчеркнул глава департамента международных связей Коммунистической партии КНР Лю Цзяньчао, менее чем за два десятилетия своего существования страны-члены БРИКС «шаг за шагом превращали в реальность многие вещи, казавшиеся невозможными», содействовали созданию современного Глобального Юга и заняли важное место в мировом развитии. Вполне естественно, что в настоящее время государства «пятерки» стремятся зафиксировать свою растущую роль в мировых делах, что неизбежно ведет к ребалансировке сил в системе международных отношений в направлении развития принципов многополярности и раскрытия потенциала этого важнейшего явления глобальной политики [Jianchao].
Действительно, роль БРИКС в укреплении вектора многополярности и формирования ее механизмов трудно переоценить, поскольку именно органы этого объединения (Новый банк развития, Пул условных валютных резервов, Деловой совет и др.) заложили фундамент будущего институционального оформления нового миропорядка.
Вместе с тем, в контексте процесса переформатирования нынешнего мирового устройства, не все входящие в будущий расширенный БРИКС страны в равной степени являются двигателями происходящих изменений. Более того, даже лидеров «пятерки» нельзя воспринимать единственными авторами перемен. То, что сегодня наблюдается в сфере международных отношений – результат действия целой серии разнородных факторов, к числу которых следует отнести как эффект усиления Китая, Индии, России, Бразилии, так и синдром относительного ослабления (в том числе в силу накопления внутренних социально-политических проблем) Соединенных Штатов, а также ощутимое снижение роли в мировых делах Европейского союза. Но при этом ни США, ни ЕС, как мы видели, не готовы уступать и изыскивают способы восстановления и укрепления своих позиций.
Суммируя сказанное, можно констатировать, что возникновение БРИКС и расширение этого объединения пришлись на этап системной перезагрузки геоэкономических и геополитических связей, отмеченной обострением глобальной конкуренции и развертыванием борьбы альтернатив, носителями которых являются, с одной стороны, коллективный Запад, а с другой – Глобальный Юг во главе с БРИКС.
* * *
Сверхзадача расширенного БРИКС – зафиксировать многополярный момент на долгосрочную перспективу с учетом того, что давление глобальных вызовов и угроз на его государства-члены может возрастать. При этом важно понять: в отношениях между Глобальным Севером и Глобальным Югом точка невозврата уже пройдена или остается возможность найти общий язык для решения проблем, представляющих универсальный интерес?
Оптимальный вариант для членов БРИКС-11 состоит в том, чтобы предложить реальную новую основу взаимодействия Север – Юг и попытаться совместными усилиями амортизировать разрушительные импульсы процесса фрагментации мировой экономики и торговли. Разумеется, такой подход не исключает борьбы за отстаивание интересов развивающихся стран и не отменяет конкуренцию глобальных альтернатив. В этом – живая ткань существующих мировых противоречий, разрешение которых должно осуществляться в рамках строго соблюдения норм международного права.
Литература
Лавров С.В. Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова телеканалу РБК, Москва, 16 марта 2022 года // Сайт МИД РФ. 16.03.2022. – URL: mid.ru/ru/detail-material-page/1804655/ (дата обращения: 28.10.2023).
Логинов В. «Отношения между Казахстаном и Россией имеют богатое прошлое и блестящее будущее» // Известия. 08.11.2023.
Международные отношения: грани настоящего и будущего / Под ред. И.С. Иванова и др. М. 2023.
Путин В.В. Интервью газете «Казахстанская правда» // Сайт президента России. 08.11.2023 года. – URL: kremlin.ru/events/president/news/72682 (дата обращения: 08.11.2023)
Стали известны итоги саммита Россия – Африка // Lenta.ru. 31.07.2023. – URL: lenta.ru/pressrelease/2023/07/31/itogy/?ysclid=lokjuakg23591995308 (дата обращения:18.10.2023).
Яковлев П.П. «Эффект Трампа» или конец глобализации? М. 2017.
Яковлев П.П. Глобальный Юг: концептуальные подходы и социально-экономические процессы // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2021. Т. 14. № 2. С. 6-27.
Яковлев П.П. Европа и Латинская Америка: неоднозначное прошлое, проблемное настоящее и неясное будущее // Актуальные проблемы Европы. 2022. № 3 (115). С. 15-43.
Яковлев П.П. Ключевые разломы в системе международных отношений // Перспективы. Электронный журнал. 2020-2021. № 4-1. С. 129-144. – URL: https://www.perspektivy.info/upload/iblock/2bd/4_01_2021_10_129_144.pdf (дата обращения: 08.10.2023).
Яковлев П.П. Мегатренды развития Латинской Америки и экономические интересы России // Латинская Америка. 2023. № 6. С. 6-22.
XV BRICS Summit. Johannesburg II Declaration. Sandton, Gauteng, South Africa. 23 August 2023. – URL: brics2023.gov.za/wp-content/uploads/2023/08/Jhb-II-Declaration-24-August-2023-1.pdf (date of access: 22.10.2023).
APEC. Asia-Pacific Economic Cooperation. – URL: apec.org (date of access: 18.10.2023)
Aukus: China denounces US-UK-Australia pact as irresponsible // BBC. 17.09.2021. – URL: bbc.com/news/world-58582573 (date of access: 23.10.2023).
Belt and Road Portal. – URL: eng.yidaiyilu.gov.cn/ (date of access: 07.11.2023).
BRICS Information Centre. Bibliography on the BRICS Institutions. – URL: brics.utoronto.ca/biblio/index.html (date of access: 02.11.2023).
Burns N. Careful Messaging and Few Specifics at the Summit of the Americas // Americas quarterly. 09.06.2022. – URL: americasquarterly.org/article/careful-messaging-and-few-specifics-at-the-summit-of-the-americas/ (date of access: 15.10.2023).
Commission presents Global Gateway Investment Agenda with Latin America and Caribbean // European Commission. 17.07.2023. – URL: ec.europa.eu/commission/presscorner/detail/en/ip_23_3863 (date of access: 26.10.2023).
Conflicts to Watch in 2023 // Council on Foreign Relations. 04.01.2023. – URL: cfr.org/report/conflicts-watch-2023 (date of access: 04.11.2023).
Donggang Z. Chinese modernization good for rest of world // China Daily. Beijing. 10.05.2023.
Fact sheet: President Biden Hosts Inaugural Americas Partnership for Economic Prosperity Leaders’ Summit // The White House. 03.11.2023. – URL: whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2023/11/03/fact-sheet-president-biden-hosts-inaugural-americas-partnership-for-economic-prosperity-leaders-summit/ (date of access: 07.11.2023).
Fact sheet: Republic of India Official State Visit to the United States. 22.06.2023 // The White House – URL: whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2023/06/22/fact-sheet-republic-of-india-official-state-visit-to-the-united-states/ (date of access: 03.10.2023).
Hurd W. Three Conflicts that Could Turn into World War 3. 22.02.2023. – URL: willbhurd.com/three-conflicts-that-could-turn-into-world-war-3/ (date of access: 18.10.2023).
ITC. Trade Map. Trade statistics for international business development. Bilateral trade between Africa and China. – URL: trademap.org/ (date of access: 05.11.2023).
Jaffrelot C. How strategic are France’s relations with India? // Le Monde diplomatique. July 2023. – URL: mondediplo.com/2023/07/14india-france (date of access: 08.10.2023).
Jianchao L. Working together to build a modern Global South // China Daily. 08.11.2023.
McBride J., Chatzky A., Siripurapu A. What’s Next for the Trans-Pacific Partnership (TPP)? // Council on Foreign Raletions. 20.09.2021. – URL: cfr.org/backgrounder/what-trans-pacific-partnership-tpp (date of access: 18.10.2023)
Raza W., Grohs H. Trade aspects of China’s presence in Latin America and the Caribbean // European Parliament. November 2022. – URL: europarl.europa.eu/thinktank/en/document/EXPO_BRI(2022)702572 (date of access: 08.11.2023).
Shifrinson J. The End of the American Era // CATO Institute. 17.10.2023. – URL: cato.org/commentary/end-american-era (date of access: 02.11.2023).
Stuenkel O. The BRICS and the Future of Global Order. Lanham. 2015.
.
Опубликовано на сайте 14/11/2023