Главная Карта портала Поиск Наши авторы Новости Центра Журнал

Трансграничная корпоративная интеграция в Балтийском регионе

Версия для печати

Избранное в Рунете

Алексей Кузнецов

Трансграничная корпоративная интеграция в Балтийском регионе


Кузнецов Алексей Владимирович – руководитель Центра европейских исследований ИМЭМО РАН, профессор МГИМО (У) МИД России, член-корреспондент РАН, доктор экономических наук.


Трансграничная корпоративная интеграция в Балтийском регионе

С недавних пор почти весь Балтийский регион вовлечен в интеграционный проект Европейского союза — исключение составляют только российские территории. Насколько формальное включение в европейские структуры «сверху» подкрепляется здесь реальной интеграцией «снизу», наиболее ярким примером которой служит корпоративная интеграция? И какое место занимают в этой интеграции российские фирмы? Ведь масштабы российских прямых инвестиций в регионе довольно весомы, особенно в Латвии, Литве и Эстонии.

В настоящее время почти весь Бал­тийский регион вовлечен в интеграци­онный проект Европейского союза — исключение составляют только рос­сийские территории. При этом данный регион, как известно, не относился к ядру европейской интеграции: лишь в 1973 г. к Европейским сообществам присоединилась Дания, в 1990 г. имев­шая небольшой выход на Балтику ФРГ расширилась за счет земель бывшей ГДР, в 1995 г. в ЕС вступили Швеция и Финляндия, а в 2004 г. — Польша, Литва, Латвия и Эстония. В этой связи, на наш взгляд, особенно интересно по­смотреть, насколько формальная инте­грация «сверху» в ЕС подкрепляется в Балтийском регионе реальной интегра­цией «снизу». Одним из наиболее яр­ких проявлений такой интеграции «снизу», бесспорно, служит корпора­тивная интеграция. Как показывает мировой опыт, осуществляемые транснациональными корпорациями (ТНК) прямые иностранные инвестиции способны создавать основу долгосрочной устойчивости формальных интеграционных проектов.

В рамках ЕС корпоративная интеграция выражена в довольно слож­ных формах, причем наряду с переплетением капитала в масштабах всей интеграционной группировки (обычно на уровне сверхкрупного бизнеса) выделяются субрегиональные ареалы, где значительную роль играют прямые инвестиции среднего бизнеса, в том числе в рамках сотрудниче­ства в приграничных районах [6, с. 31—35]. В связи с этим сначала нами рассматривается инвестиционная активность североевропейских компа­ний, которая во многом обусловлена традиционным взаимодействием скандинавских обществ и лишь отчасти — созданием единого экономи­ческого пространства в ЕС. Далее исследуется активность в Балтийском регионе германских и польских ТНК с целью выявить, насколько при­соединение стран региона к ЕС способствовало перерастанию североев­ропейской корпоративной интеграции в общеевропейскую. В третьем разделе статьи определяется место российского бизнеса в региональной корпоративной интеграции, в том числе для оценки перспектив углубле­ния хозяйственного взаимодействия нашей страны и ЕС.

Причины доминирования североевропейских инвесторов

По данным ЮНКТАД, в Балтийском регионе к числу значительных экспортеров прямых инвестиций относится не только Германия (на конец 2010 г. аккумулированный объем немецких капиталовложений составил 1421 млрд долларов — 4-е место в мире), но и страны Северной Европы. Прежде всего выделяется Швеция (336 млрд долларов — 16-е место в ми­ре), однако значительный объем прямых инвестиций за рубежом характе­рен также для Дании (195 млрд) и Финляндии (131 млрд). Среди новых членов ЕС нужно отметить Польшу (37 млрд), которая лидирует в Цен­трально-Восточной Европе. Из маленькой Эстонии на конец 2010 г. выве­зено 6 млрд долларов прямых инвестиций, тогда как из Литвы — лишь 2 млрд, а из Латвии — менее 1 млрд [13, p. 191]. Безусловно, значительная часть капиталовложений компаний многих этих стран, особенно крупных и средних, направляется за пределы Балтийского региона. Вместе с тем роль потоков прямых инвестиций, замыкающихся внутри региона, также нельзя недооценивать (см. табл.).

Многие фирмы, особенно на начальных стадиях интернационализации своего бизнеса, предпочитают вкладывать капитал в соседних странах, о ко­торых они хорошо информированы и где не сталкиваются с серьезными языковыми, культурными, правовыми и другими неэкономическими барье­рами. В 70-е гг. идеи о важной роли психологического расстояния в процес­сах прямого инвестирования и о поэтапном овладении бизнесменами навы­ками ведения все более сложных видов внешнеэкономических операций легла в основу Уппсальской школы интернационализации фирмы [7; 8]. В рамках этой школы на примере как раз шведских компаний было показа­но, что инвесторы-новички могут успешно конкурировать с ведущими ТНК из крупных стран Западной Европы и США, занимая свои ниши.

Таблица 1. Основные страны-источники накопленных к началу 2010 г. прямых иностранных инвестиций в балтийских членах ЕС, млрд евро
kuznetsov_1.jpg

Примечание. Составлено на основе данных интерактивных таблиц Евростата (EU direct investment positions, breakdown by country and economic activity — http://epp.eurostat.ec.europa.eu).

В современных условиях глобализации и информатизации можно ставить под сомнение универсальность предположения о довольно длительном обучении предпринимателей навыкам ведения бизнеса за пределами близлежащих стран. Вместе с тем эффект соседства по- прежнему актуален для сравнительно небольших компаний, которые не имеют значительных ресурсов для сбора исчерпывающей информации о специфике деловой среды по всему миру, для привлечения топ-ме­неджмента с уже имеющимся опытом глобальных операций и т. д. Этот тезис особенно хорошо подтверждают трансграничные инвестиции эс­тонских, латвийских и литовских фирм, в значительной мере замкну­тые в рамках Балтийского региона. Сохраняет важность географиче­ское расстояние и для крупных компаний — в некоторых отраслях с соответствующей технологической спецификой. Например, входящая в число 50 крупнейших нефинасовых ТНК мира по величине зарубежных активов шведская электроэнергетическая компания «Ваттенфалль» (Vattenfall) свою инвестиционную экспансию сконцентрировала в рам­ках близлежащих стран ЕС. Это третий по величине производитель электроэнергии в Германии, имеющий также электростанции в Поль­ше, Финляндии, Дании, Нидерландах и Великобритании.

Тем не менее абсолютизировать эффект соседства не следует. На­пример, занимаемая до осени 1990 г. нерешительная позиция шведско­го правительства относительно дальнейшего регулирования отношений с ЕС вызвала со стороны шведских ТНК опасения в связи с их возмож­ной дискриминацией на одном из ключевых для них рынков сбыта. В результате на рубеже 80—90-х гг. XX в. произошло беспрецедентное для Швеции расширение производственных мощностей национальных компаний на территории тогдашних членов Европейских сообществ, готовившихся к созданию полноценного Европейского союза [2]. В на­стоящее время, как и другие ТНК, североевропейские компании под­вержены ключевым вызовам глобализации, в частности росту конку­ренции со стороны производителей из новых индустриальных стран и Китая, что стимулирует их к переносу части предприятий в страны с дешевой рабочей силой — за пределы не только Балтийского региона, но и Европы вообще [1].

И все же для многих компаний Балтийского региона речь может ид­ти о постепенном превращении рынков сбыта нескольких соседних стран в единый домашний рынок. В наибольшей степени, по-види­мому, этот процесс затронул компании Швеции и Финляндии. Скорее наоборот, в случае Финляндии подготовка к вступлению в ЕС создала другим странам благоприятные условия для инвестирования [12, p. 5— 6]. До сих пор больше половины всех прямых иностранных инвестиций в Финляндии имеют шведское происхождение. В несколько меньшей степени особая роль шведского капитала характерна и для Дании. Не­которые компании, такие, как «Нордеа банк» (Nordea Bank) или теле­коммуникационный гигант «ТелияСонера» (TeliaSonera), формально считаясь шведскими, отчасти контролируются другим скандинавским и финским капиталом.

С конца 90-х гг. XX в. многие шведские и финские инвесторы нача­ли активную экспансию в трех странах Балтии, причем нередко совме­стную. Их капиталовложения могут размещаться также в Польше, Рос­сии (чаще в северо-западных регионах) и других странах, однако имен­но Эстония, Латвия и Литва обычно рассматриваются как продолжение домашнего рынка. В одних случаях североевропейские инвесторы ве­дут самостоятельную экспансию в каждом из трех государств (как, на­пример, «ТелиаСонера» и «Теле2», реализующие в странах Балтии соб­ственные или совместные с местными операторами мобильной связи проекты). В других случаях скандинавский бизнес входит в регион че­рез покупку местной ТНК. Самый яркий пример — приобретение шведским «Сведбанком» (Swedbank) эстонского «Хансабанка» (Hansa-bank). Возможно, установление контроля над региональными ТНК и третьими инвесторами — как в случае с крупной компанией по торгов­ле фармацевтической продукцией «Тамро» (Tamro). Эта финская фирма с дочерними структурами в Швеции, трех странах Балтии и Польше была приобретена германской «Феникс Групп» (Phoenix Group).

Есть, однако, принципиальное отличие трех стран Балтии от стран Северной Европы — намного меньшая роль прямых инвестиций в про­мышленность. При этом нынешний мировой кризис показал, насколько опасной является ставка лишь на интернационализацию сферы услуг при фактической деиндустриализации экономики. Отчасти бум ино­странных инвестиций в Эстонии, Латвии и Литве был вызван лишь формальным повышением инвестиционного имиджа трех стран после их вступления в ЕС в 2004 г., а потому оказался недолговечным. Си­туацию усугубил рост производственных издержек в странах Балтии, подрывавший их конкурентоспособность, хотя во многом он был вы­зван присоединением к единому рынку ЕС [4].

Особенности экспансии германских и польских ТНК в Балтийском регионе

Компании ФРГ стали проявлять интерес к инвестированию в стра­нах Северной Европы уже давно. Наряду со сбытовыми подразделе­ниями, которые создавались с 50—60-х гг. XX в., еще до вступления Дании в ЕС на ее территории стали появляться западногерманские про­изводственные предприятия. Нарастал и встречный поток инвестиций, причем сначала североевропейские инвесторы концентрировались в основном на севере ФРГ — прежде всего в Гамбурге, хотя датские фирмы активно вкладывали средства и в приграничных районах, вклю­чая такие известные компании, как производитель игрушек «Лего» (Lego), машиностроительные фирмы «Грундфос» (Grundfos) и «Данфосс» (Danfoss). Вместе с тем к 80-м гг., в том числе по мере повыше­ния роли инвестиций в сфере услуг, экспансия датских, шведских и финских ТНК охватила многие другие земли ФРГ. Например, у фин­ских компаний ведущим получателем прямых инвестиций в Германии стал уже Франкфурт-на-Майне [11].

Расширение ЕС на Север в 1995 г. дало значительный импульс для наращивания германских капиталовложений именно в Швеции и Фин­ляндии, во многом из-за активизации экспансии немецких фирм сред­него размера [3, с. 68]. К тому же германские ТНК продолжают более- менее регулярно осуществлять и крупные приобретения в Балтийском регионе, главным образом в Скандинавских странах. Так, в 2008 г. «Фольксваген» заплатил 4,4 млрд долларов за 17 % акций шведской «Скании» (Scania), а годом позже компания «второго эшелона» «Колексон Энерджи» (Colexon Energy) за 1,3 млрд долларов купила датско­го производителя электроэнергии из альтернативных источников (Renewagy) [9, p. 13]. Осуществляют крупные инвестиции и североевро­пейские инвесторы в Германии, причем шведский «Ваттенфолл» (Vat­tenfall) выделяется проектами «с нуля», что довольно нетипично для индустриального сектора высокоразвитых стран ЕС.

Тем не менее, несмотря на длительную историю и значительные объемы встречных потоков прямых инвестиций между ФРГ и другими странами Балтийского региона, следует отметить небольшое значение последнего для германских ТНК, ведь даже при рассмотрении лишь новичков ЕС он проигрывает центрально-восточноевропейскому век­тору. Например, по масштабам накопленных германских прямых инве­стиций Швеция уступает таким странам, как Австрия, Чехия, Польша и Венгрия (не говоря о странах Бенилюкса — ядре ЕС) [9, p. 10]. Сама Германия, которую лишь частично можно относить к Балтийскому ре­гиону, также не слишком зависит в настоящее время от североевропей­ских прямых инвестиций (см. табл.).

Нельзя, однако, считать и соседнюю с ФРГ Польшу оплотом гер­манского капитала. Благодаря довольно емкому рынку сбыта, быстрой интеграции в ЕС, тесным экономическим связям с другими восточно­европейскими странами (в том числе за пределами ЕС) с началом постсоциалистической трансформации Польша стала плацдармом для ре­гиональной экспансии многих известных ТНК, причем не только за­падноевропейских. Среди 20 крупнейших нефинансовых компаний под иностранным контролем в Польше всего-навсего 3 принадлежат гер­манским фирмам, хотя торговая компания «Метро» и лидирует в спи­ске, а «Фольксваген» занимает четвертое место (из североевропейских ТНК в перечень попала только упоминавшаяся выше шведская «Ваттенфолл») [14, p. 12].

Лишь недавно ставшая нарастать зарубежная экспансия польских компаний-инвесторов также связана не столько с Балтийским регио­ном, сколько со странами Центрально-Восточной Европы, а также го­сударствами за пределами ЕС. Исключение составляет соседняя с Польшей Литва, причем как за счет множества мелких проектов, так и крупнейшего приобретения польской ТНК за рубежом — нефтеперера­батывающего завода «Мажейкю Нафта» (Mazeiku Nafta), 84,4 % акций которого были куплены ПКН «Орлен» (PKN Orlen) в 2006 г. почти за 2,5 млрд долларов [15, p. 2—5].

Ограниченность участия в корпоративной интеграции российских фирм

Особое место в корпоративной интеграции в Балтийском регионе за­нимают российские фирмы. С одной стороны, масштабы российских прямых инвестиций в странах региона довольно весомы, особенно в трех странах Балтии. С другой стороны, российские капиталовложения огра­ничиваются преимущественно энергетическими и транзитными проек­тами. Ключевой инвестор в регионе — «Газпром». В странах Балтии и Финляндии значительные активы российского бизнеса (от профильных компаний типа «Глобал-Транс» и «Глобал-Портс», возникших на базе «Н-Транс», до специализированных объектов российских промышлен­ных гигантов, таких, как «Северсталь», «ЛУКОЙЛ» или «Акрон») об­служивают внешнюю торговлю.

В других отраслях также можно привести примеры успешных проектов. Прежде всего следует выделить никелерафинировочный завод «Харьявалта» (Harjavalta) в Финляндии, принадлежащий «Норильскому Никелю», алюминиевый завод «Кубикенборг» (Kubikenborg) в Швеции, приобретен­ный объединенной компанией «РУСАЛ», производство масел в Финляндии и сети АЗС в различных странах Балтийского региона у компании «ЛУКОЙЛ», сталепрокатный завод «ДанСтил» (DanSteel) у Новолипецкого металлургического комбината и завод по производству машин для лесоза­готовок «Силватек» (Silvatec) у концерна «Тракторные заводы» в Дании [10]. В то же время пока неудачными остаются попытки российского бизне­са проникнуть в автомобилестроение, почти отсутствуют прямые инвести­ции в отраслях сферы услуг, включая телекоммуникационный бизнес, где российские компании в других регионах достигли неплохих успехов.

Среди проблем продвижения российских инвестиций в Балтийском регионе необходимо назвать слабую конкурентоспособность некоторых отечественных компаний, особенно заметную на фоне давно закрепив­шихся на рынке североевропейских ТНК (что наглядно проявилось, в частности, в банковском и страховом бизнесе). Однако нельзя забывать и о неэкономических барьерах, включая как политические проблемы в странах Балтии (что среди прочего является причиной отсутствия со­глашений о взаимной защите и поощрении инвестиций у России с Эс­тонией и Латвией), так и негативные стереотипы в отношении россий­ских бизнесменов во всем регионе [5, с. 77—78].

Конечно, постепенно инвестиционные контакты России и других стран Балтийского региона интенсифицируются. Увеличиваются капи­таловложения шведских, финских и других ТНК в нашей стране (вклю­чая не слишком активных инвесторов из стран Балтии), причем боль­шинство из них заинтересовано в сотрудничестве именно с северо-за­падными регионами России. Однако реальная интеграция российского бизнеса в балтийской части европейского интеграционного простран­ства все еще слаба, особенно если рассматривать характер создаваемых трансграничных производственно-сбытовых цепочек с участием рос­сийских предприятий. По сравнению с уровнем корпоративной интеграции между североевропейскими странами ЕС, можно сказать, что Россия пока задействована главным образом во встречных, но непересекающихся потоках прямых инвестиций.

Примечания:

[1] Бурнаева Е. М. Финляндия: тенденции зарубежного инвестирования // Мировая экономика и международные отношения. 2007. № 7. С. 30—39.

[2] Волков А.М. Швеция: инвестиционная модель в действии // Современ­ная Европа. 2005. № 1. С. 54—62.

[3] ЕС и Россия: от прямых капиталовложений к инвестиционному сотруд­ничеству / отв. ред. А. В. Кузнецов. М., 2008.

[4] Кокорина Е.В. Экономические кризисы в странах Балтии и Польше: инвести­ционная политика // Государственная регистрационная палата при Минюсте РФ : вестник Федерального государственного учреждения. 2011. № 5. С. 20—30.

[5] Кузнецов А. В., Четверикова А. С. Проблемы российско-прибалтийских экономических связей // Мировая экономика и международные отношения. 2009. № 7. С. 73—81.

[6] Хейфец Б. А., Либман А.М. Корпоративная интеграция: альтернатива для постсоветского пространства. М., 2008.

[7] Johanson J., Vahlne J.-E. The internationalization process of the firm — a model of knowledge development and increasing foreign market commitments // Journal of International Business Studies. 1977. Spring — Summer. P. 23—32.

[8] Johanson J., Wiedersheim-Paul F. The Internationalization of the firm — four Swedish cases // Journal of Management Studies. 1975. Oct. P. 305—322.

[9] Jost T. Outward FDI from Germany and its policy context: update 2011 // Co­lumbia FDI Profiles. 2011. 8 Sept. URL: http://www.vcc.columbia.edu

[10] Kuznetsov A., Chetverikova A., Toganova N. Investment from Russia stabilizes af­ter the global crisis // IMEMO-VCC. 2011. 23 June. URL: http://www.vcc.columbia.edu

[11] Sieweck J. Die Wirtschaftsbeziehungen zwischen Bundesrepublik Deutsch­land und Nordeuropa unter besonderer Berucksichtigung der wirtschafts- geographisches Verflechtung // Kolner Forschungen zur Wirtschafts- und Sozial- geographie. 1989. Bd 37.

[12] Steinbock D. Inward FDI in Finland and its policy context // Columbia FDI Profiles. 2011. 30 Dec. URL: http://www.vcc.columbia.edu

[13] World Investment Report 2011: Non-Equity Modes of International Produc­tion and Development. N.Y. ; Geneva, 2011.

[14] Zimny Z. Inward FDI in Poland and its policy context // Columbia FDI Pro­files. 2010. 9 July. URL: http://www.vcc.columbia.edu

[15] Zimny Z. Outward FDI from Poland and its policy context // Columbia FDI Profiles. 2011. 24 June. URL: http://www.vcc.columbia.edu

Балтийский регион, № 1, 2012


Опубликовано на портале 28/06/2012



Мнения авторов статей могут не совпадать с мнением редакции

[ Главная ] [ Карта портала ] [ Поиск ] [ Наши авторы ] [ Новости Центра ] [ Журнал ]
Все права защищены © "Перспективы", "Фонд исторической перспективы", авторы материалов, 2011, если не обозначено иное.
При частичной или полной перепечатке материалов ссылка на портал "Перспективы" обязательна.
Зарегистрировано в Роскомнадзоре.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации: Эл № №ФС77-61061 от 5 марта 2015 г.

Яндекс.Метрика